— Съешь, — с нажимом проговорила она. — Иначе точно нагоняй получишь.
Я благодарно улыбнулась женщине и последовала ее мудрому совету.
— Спасибо, — поблагодарила, отправив леденец в рот.
— Да ладно! — Роберта понимающе хмыкнула. — Как будто я сама молодой не была. — Добавила чуть строже: — Но очень надеюсь, юная леди, что посиделки с вином не войдут у тебя в дурную привычку. Иначе мне придется серьезно переговорить с твоим отцом.
У меня тут же отлегло от сердца. Значит, моему отцу она не будет ябедничать о моем сегодняшнем недостойном поведении. Иначе пришлось бы еще объяснять, почему я вдруг ударилась в пьянство. А у меня и без того проблем хватает.
— Спасибо, — еще раз сказала я.
Тяжело вздохнула и отправилась в дом на неминуемый скандал.
Я чувствовала спиной взгляд Роберты все то время, пока за мной не захлопнулась дверь. Женщина явно решила удостовериться, что я действительно вошла в дом, а не сбежала в последний момент.
— Кристабелла!
Громкий пронзительный голос отца раздался сразу же, как я пересекла порог. Я тут же виновато втянула голову в плечи.
Ого! Отец назвал меня полным именем. Это очень, очень дурной знак.
— Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не смела здесь варить свои гадкие зловонные зелья?
Голос отца гремел по всему дому, пока он торопился из гостиной в прихожую.
— Ты видела, во что превратилась кухня?
С этими словами отец предстал перед моими глазами.
Стоило признать, для своих пятидесяти лет Эдвард Петерсон, по ведьминской традиции взявший некогда фамилию жены, выглядел просто великолепно! Высокий, худощавый, темноволосый, с благородной сединой на висках. И я вдруг поняла, что Валенсия права.
Моя мать умерла очень давно. Отец сполна выполнил свой родительский долг. Он не отдал меня своей матери, он сам воспитал и вырастил меня с пеленок. Сидел около кровати при всех моих болезнях, обучал грамоте, счету, нанимал учителей, покупал наряды. Правда, обсуждение интимных проблем взросления оставил на откуп моей бабушке, которая терпеливо просветила меня всем аспектам изменения тела и физиологии девушки при переходе от детства в юность. Но во всем другом мне его упрекнуть было нельзя.
Отец заслужил право на счастье. И я не должна его ревновать.
— Папа, я тебя очень люблю, — негромко проговорила я и смущенно улыбнулась.
— Криста, ты чего? — мгновенно растеряв свой воинственный пыл, спросил отец, видимо, настороженный выражением моего лица. — С тобой все в порядке? Ты что-то еще натворила?
— Нет. — Я покачала головой. — Знаешь, я тут подумала… Валенсия — очень хорошая женщина. Думаю, ты будешь с ней счастлив.
— Ты разговаривала с Валенсией? — В голосе отца вдруг проскользнули какие-то отчетливые истеричные нотки. — Что она тебе рассказала?
— Ничего. — Я мотнула головой, немного удивленная реакцией отца. Подошла ближе к нему и добавила, глядя прямо в глаза: — Папа, я все понимаю. Ты взрослый человек со своими потребностями и…
— Прости, Криста! — резко перебил меня отец. — Я… Я не хочу и не могу с тобой сейчас об этом беседовать.
После чего взял — и сбежал.
И я не шучу.
Он действительно поспешно выбежал из дома, хорошенько хлопнув дверью напоследок. Это произошло настолько стремительно, что мне оставалось лишь удивленно захлопать глазами.
Что это с ним? Такое чувство, будто отец крайне недоволен тем, что я дала ему разрешение на роман с Валенсией.
Немного помявшись на месте, я убедилась, что отец не торопится возвращаться. После чего пожала плечами и неторопливо отправилась на второй этаж нашего дома.
Нет, я пошла не в свою комнату, хотя, не скрою, была бы не против немного подремать после столь суматошного дня. К тому же выпитое вино вновь напомнило о себе, и в голове поселилась противная ноющая боль. Но мне никак не давали покоя загадочные слова не менее загадочного незнакомца.
«Я не так часто встречаю людей с настолько сильным магическим потенциалом, который заперт в их теле».
Эти слова словно выжгло в моей памяти.
Что это значит? Получается, я все-таки не настолько безнадежна в магическом плане, как думают окружающие? Да что там! Даже я в последнее время все чаще с тоскливым унынием осознавала, что не стать мне ведьмой.
Но слова незнакомца пробудили в моей душе горячую надежду. Он ведь увидел во мне скрытый колдовской талант. Неужели есть надежда?
Поэтому я отправилась в кабинет матери. Именно там хранились все книги по ведьминскому искусству. Именно там я проводила свои бессонные ночи, силясь хоть как-то разбудить свой дар.
В кабинете было тихо и спокойно. Удивительно! Наверное, это была именно та комната во всем доме, где я всегда чувствовала себя абсолютно защищенной. Это нельзя было объяснить словами. Но каждый раз, пересекая порог, я вдруг ощущала: все беды и горести позади. Здесь меня никто не тронет и не побеспокоит.
— Мама.
Тихий шепот сорвался с моих губ, когда я села в глубокое удобное кресло. На его спинку была накинула теплая пушистая шаль, некогда принадлежавшая моей матери.
Даже сейчас, двадцать лет спустя, я могла уловить тонкий аромат духов, пропитавших шаль. Очень слабый, свежий, напоенный запахами чего-то очень родного и до слез забытого.
— Мама, — чуть громче повторила я.
Откинулась на спинку, прижалась щекой к шали.
Запах травы и свежести окутал меня. Я крепко зажмурилась, пытаясь представить себе мать.
Какой она была? Строгой или ласковой? Нежной или требовательной? Я, конечно, видела ее на магиснимках, но там на меня смотрела какая-то совершенно незнакомая девушка. Рыжеволосая, улыбчивая, зеленоглазая. Я никак не могла осознать, что она и есть моя мама.
А тут… Запах почти выветрившихся духов даровал мне какую-то нереальную надежду на счастье. Я почти чувствовала присутствие матери рядом. Почти ощущала ее руку на моей макушке. О, как бы много я отдала за ее поцелуй! Хотя бы один!
— Мама…
Я свернулась клубочком на кресле. Уткнулась лицом в мягкую шаль и заплакала.
Нет, я не хотела вызвать жалость. Да и у кого? В комнате я была совершенно одна. Но я вдруг остро ощутила свое одиночество.
— Я хочу быть ведьмой, — прошептала я, гладя пушистую шерсть. — Хочу быть равной тебе. Но…
Горло перехватило спазмом. Я тихо засопела, перебирая пальцами косички шали.
— Неужели нет никакого выхода? — чуть слышно, ни к кому не обращаясь, выдохнула я. — Ты ведь умерла за меня. Неужели мне никогда не стать… ведьмой?
Под потолком комнаты с тихим шелестом плавал магический шар, дающий свет и тепло. Его неяркие всполохи оранжевыми бликами ложились на стол передо мной с безупречной полировкой. На книжные шкафы со множеством талмудов. На дорогой ковер. Но ответа на мой вопрос не было.
— Прости, — шепнула я.
Еще раз потерлась щекой об шаль. Затем с явной неохотой встала и пошла к двери.
Брям!
На самом пороге я с удивлением обернулась, услышав непонятный звук. Увидела книгу, которая выпала из стройной шеренги в одном из шкафов.
Ой, как странно! А почему так случилось?
Я неверяще сделала шаг назад, другой. Ощущение полной защищенности почему-то не исчезало. Я свято верило в то, что здесь, в комнате, где моя мать провела больше всего времени, мне никто и никак не сумеет навредить.
Книга спокойно лежала на полу, почти утопая в пушистом ковре. Я очень медленно подошла ближе. Присела на корточки и осторожно провела рукой по кожаному переплету, готовая к тому, что в любой момент наваждение растает.
Быть может, я слишком много выпила, и мне уже чудится всякое? Но нет. Книга оставалась очень реальной, не торопясь растворяться в воздухе.
Я украдкой ущипнула себя за локоть. Тихонько ойкнула от боли и только после этого поверила, что все происходит на самом деле.
А вдруг, это тот самый гримуар, о котором говорил отец?
Но, увы, мои чаяния тут же растаяли, когда я прочитала полустертую от времени надпись.
«Сказания и легенды о ведьмах», — гласила она.
Я одернула руку и встала. Сказания и легенды! Тьфу ты! А я уж обрадовалась, что дух матери поторопился ко мне на помощь и указал на книгу, в которой подробно описан рецепт по пробуждению магического дара. Спрашивается, и чем мне может помочь этот сборник сказок?
Вздохнув, я отправилась прочь. Ладно, как Роберта правильно сказала: утро вечера мудренее. К тому же после вина голова болит все сильнее и сильнее. Завтра пораньше опять приду сюда и переворошу всю библиотеку. Хотя вряд ли отец хранит гримуар тут.
«Даже если ты найдешь гримуар, то что собираешься с ним делать? — въедливо поинтересовался внутренний голос. — Ты не ведьма, Криста. А стало быть, просто не сумеешь его открыть».
Я мотнула головой, запретив себе думать на этот счет. Все обязательно получится! Сегодняшний разговор с незнакомцем зародил во мне безумную надежду. Недаром он сказал, что во мне дремлет огромная сила. Осталось найти способ, как ее пробудить.
Я прикоснулась к дверной ручке, готовая выйти в коридор. Но в этот момент магический шар, мирно плавающий под потолком, вдруг замерцал и заметался, будто под порывом ветра. Но я не чувствовала и намека на сквозняк.
— Что за дела? — пробормотала я себе под нос.
Обернулась — и тотчас же шар успокоился, опять заняв прежнее место.
Мой взгляд сам собою упал на книгу. Наверное, стоит ее все-таки поднять и поставить на полку. Отец взял с меня честное-пречестное слово, что в этой комнате никакого беспорядка я устраивать не буду. А он сейчас и без того слишком рассержен из-за происшествия на кухне. Не стоит лишний раз выводить его из себя.
Я неохотно сделала несколько шагов назад. Подобрала книгу и выпрямилась. Посмотрела на ближайший книжный шкаф.
Так, и откуда она вывалилась?
Взгляд скользнул по ровной шеренге всевозможных талмудов. Хм-м… Они были так плотно утрамбованы, что даже тоненький листик бумаги всунуть между ними казалось невозможным.
— Чудно, — прошептала я себе под нос.
И вдруг чуть не выронила книгу из рук.
Ее переплет внезапно нагрелся. Не сильно, но весьма ощутимо. Подушечки пальцев закололо от какой-то непонятной энергии, рвущейся наружу.
Ого! А сдается, книга не так проста.
Внизу раздался хлопок двери. Видимо, вернулся отец после своего непонятного бегства.
Я взмахнула рукой, торопливо погасив шар. Бесшумно выскользнула из комнаты, прижимая к груди загадочную книгу.
Лучше бы мне спрятать ее, пока не увидел отец. Иначе расспросов не оберешься. После сегодняшней провинности отец вообще может ее отобрать и запретить мне бывать в кабинете матери.
Мышкой пробравшись в свою спальню, я торопливо сунула книгу под подушку. И вовремя! Почти сразу после этого в коридоре послышались шаги.
— Криста? — Отец предусмотрительно постучал в дверь. — Можно зайти?
— Да, конечно. — Я поправила покрывало и выпрямилась, постаравшись придать лицу как можно более невинное выражение.
Отец заглянул в комнату и как-то неуверенно замялся на пороге.
— Слушай, — протянул он с нескрываемым смущением, глядя куда-то поверх моей головы. — Я поговорил с Валенсией. Она дала честное слово, что ничего тебе не рассказывала.
— Вообще-то, я тебе так и сказала, — резонно ответила я.
— А откуда ты тогда знаешь… — Отец поперхнулся, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. Хрипло закончил после небольшой паузы: — Откуда ты знаешь, что мы встречаемся?
— Я случайно подслушала ваш разговор, — повинилась я. — Когда вы пришли сегодня домой. Я как раз была на кухне. — Вдохновенно солгала, осененная внезапной догадкой, как избежать наказания за едва не сгоревшую кухню: — Собственно, поэтому там случился такой бардак. Я отвлеклась от зелья — и оно выкипело, залив плиту. Прости, я не хотела.
Последнюю фразу я проговорила как можно более жалостливым тоном, даже руки сложила перед собой в умоляющем жесте для усиления эффекта.
— Да-да, понимаю, — рассеянно отозвался отец, погруженный в какие-то свои мысли. Не очень приятные, если судить по глубокой морщине, разломившей его переносицу.
— Папа, не переживай, — попробовала я его успокоить. — Я уже сказала, что не имею ничего против ваших отношений.
— Беда в том, что я, по всей видимости, против них, — вдруг признался отец.
Подошел ближе и тяжело опустился на стул около туалетного столика. Сгорбился, спрятав лицо в ладони.
Я изумленно хмыкнула.
Как это — против? А зачем он тогда встречается с Валенсией?
— Это сложно объяснить, — продолжил отец, без особых проблем поняв причину моего удивления. — Просто… Я уже привык жить так, как жил все эти годы после смерти твоей матери. И я не могу представить, что в этом доме будет распоряжаться другая женщина. Валенсия мне нравится, очень нравится. Но…
Он устало вздохнул, не завершив предложения. Посмотрел на меня и с принуждением улыбнулся.
— А впрочем, ты слишком маленькая, чтобы понять это, — произнес он с нарочитой веселостью. — Не забивай себе голову, Криста. У тебя скоро экзамены. Надо готовиться.
— Ты же знаешь, что я опять провалюсь. — Я грустно хмыкнула. — Папа, я ведь слышала весь ваш разговор. Если ты забыл, то напомню: помимо прочего вы обсуждали меня и мой дар.
— О-о… — Отец смущенно вздохнул. — Прости.
— Да ничего страшного. — Настала моя пора фальшиво улыбаться. — По крайней мере, хоть средство от тараканов у меня получилось неплохим.
— Я думаю, тебе все равно надо попробовать еще раз, — с изрядной долей неуверенности предложил отец. — Вдруг…
— Вдруг случится чудо, я отыщу какой-нибудь легендарный гримуар и сумею пробудить в себе силу ведьмы? — перебила его я, внимательно наблюдая за его реакцией на эти слова.
— Про гримуар, получается, ты тоже слышала, — кисло протянул отец, опять легко догадавшись, куда я клоню.
— Да, и я подумала…
— Нет! — резко оборвал меня отец. — Нет, Криста, нет и еще раз нет. Гримуар Ивы ты не получишь.
— Но почему? — возмущенно воскликнула я. — Папа, этот гримуар мой по праву!
— Даже не думай об этом! — Отец резко встал, порывистым движением едва не опрокинув стул. — Криста, к гримуару может прикоснуться только ведьма. А ты, как сама понимаешь, ею не являешься. Если ты притронешься к книге — то она убьет тебя.
— Но… — не унималась я.
— И разговор на этом закончен! — отрезал отец.
Отправился к двери, но на самом пороге затормозил. Глянул на меня через плечо и сухо добавил:
— Кстати, можешь не тратить время на поиски гримуара. Поверь, он надежно спрятан.
После чего выскочил прочь, словно ошпаренный.
Я зло насупилась.
Ну, это мы еще посмотрим! Клянусь, что весь дом перерою, но отыщу эту книгу! И вообще, какое право отец имеет не отдавать ее мне? Ведьминские гримуары всегда наследовались по женской линии. От бабушки к матери, от матери — к дочери. Стало быть, он мой по полному праву!
Пылая от законного негодования, я бухнулась на кровать и скрестила на груди руки.
Так и хотелось немедленно отправится на поиски, забыв обо сне и отдыхе. Лавка и кабинет матери сразу же отпадают. Это слишком очевидные места. Может быть, спальня отца? Но тогда надо выбрать такой момент, когда он надолго уйдет из дома.
Я раздраженно стукнула кулаком по подушке, раздосадованная необходимостью ждать. Непонимающе нахмурилась, почувствовав что-то твердое под ней, но тут же расслабилась.
Ах да. Сборник сказаний и легенд, который я забрала из комнаты матери.
Пожав плечами, я вытащила книгу и забралась на кровать с ногами. Ладно, спать все равно рано. Авось узнаю что-нибудь интересное.
Я благодарно улыбнулась женщине и последовала ее мудрому совету.
— Спасибо, — поблагодарила, отправив леденец в рот.
— Да ладно! — Роберта понимающе хмыкнула. — Как будто я сама молодой не была. — Добавила чуть строже: — Но очень надеюсь, юная леди, что посиделки с вином не войдут у тебя в дурную привычку. Иначе мне придется серьезно переговорить с твоим отцом.
У меня тут же отлегло от сердца. Значит, моему отцу она не будет ябедничать о моем сегодняшнем недостойном поведении. Иначе пришлось бы еще объяснять, почему я вдруг ударилась в пьянство. А у меня и без того проблем хватает.
— Спасибо, — еще раз сказала я.
Тяжело вздохнула и отправилась в дом на неминуемый скандал.
Я чувствовала спиной взгляд Роберты все то время, пока за мной не захлопнулась дверь. Женщина явно решила удостовериться, что я действительно вошла в дом, а не сбежала в последний момент.
— Кристабелла!
Громкий пронзительный голос отца раздался сразу же, как я пересекла порог. Я тут же виновато втянула голову в плечи.
Ого! Отец назвал меня полным именем. Это очень, очень дурной знак.
— Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не смела здесь варить свои гадкие зловонные зелья?
Голос отца гремел по всему дому, пока он торопился из гостиной в прихожую.
— Ты видела, во что превратилась кухня?
С этими словами отец предстал перед моими глазами.
Стоило признать, для своих пятидесяти лет Эдвард Петерсон, по ведьминской традиции взявший некогда фамилию жены, выглядел просто великолепно! Высокий, худощавый, темноволосый, с благородной сединой на висках. И я вдруг поняла, что Валенсия права.
Моя мать умерла очень давно. Отец сполна выполнил свой родительский долг. Он не отдал меня своей матери, он сам воспитал и вырастил меня с пеленок. Сидел около кровати при всех моих болезнях, обучал грамоте, счету, нанимал учителей, покупал наряды. Правда, обсуждение интимных проблем взросления оставил на откуп моей бабушке, которая терпеливо просветила меня всем аспектам изменения тела и физиологии девушки при переходе от детства в юность. Но во всем другом мне его упрекнуть было нельзя.
Отец заслужил право на счастье. И я не должна его ревновать.
— Папа, я тебя очень люблю, — негромко проговорила я и смущенно улыбнулась.
— Криста, ты чего? — мгновенно растеряв свой воинственный пыл, спросил отец, видимо, настороженный выражением моего лица. — С тобой все в порядке? Ты что-то еще натворила?
— Нет. — Я покачала головой. — Знаешь, я тут подумала… Валенсия — очень хорошая женщина. Думаю, ты будешь с ней счастлив.
— Ты разговаривала с Валенсией? — В голосе отца вдруг проскользнули какие-то отчетливые истеричные нотки. — Что она тебе рассказала?
— Ничего. — Я мотнула головой, немного удивленная реакцией отца. Подошла ближе к нему и добавила, глядя прямо в глаза: — Папа, я все понимаю. Ты взрослый человек со своими потребностями и…
— Прости, Криста! — резко перебил меня отец. — Я… Я не хочу и не могу с тобой сейчас об этом беседовать.
После чего взял — и сбежал.
И я не шучу.
Он действительно поспешно выбежал из дома, хорошенько хлопнув дверью напоследок. Это произошло настолько стремительно, что мне оставалось лишь удивленно захлопать глазами.
Что это с ним? Такое чувство, будто отец крайне недоволен тем, что я дала ему разрешение на роман с Валенсией.
Немного помявшись на месте, я убедилась, что отец не торопится возвращаться. После чего пожала плечами и неторопливо отправилась на второй этаж нашего дома.
Нет, я пошла не в свою комнату, хотя, не скрою, была бы не против немного подремать после столь суматошного дня. К тому же выпитое вино вновь напомнило о себе, и в голове поселилась противная ноющая боль. Но мне никак не давали покоя загадочные слова не менее загадочного незнакомца.
«Я не так часто встречаю людей с настолько сильным магическим потенциалом, который заперт в их теле».
Эти слова словно выжгло в моей памяти.
Что это значит? Получается, я все-таки не настолько безнадежна в магическом плане, как думают окружающие? Да что там! Даже я в последнее время все чаще с тоскливым унынием осознавала, что не стать мне ведьмой.
Но слова незнакомца пробудили в моей душе горячую надежду. Он ведь увидел во мне скрытый колдовской талант. Неужели есть надежда?
Поэтому я отправилась в кабинет матери. Именно там хранились все книги по ведьминскому искусству. Именно там я проводила свои бессонные ночи, силясь хоть как-то разбудить свой дар.
В кабинете было тихо и спокойно. Удивительно! Наверное, это была именно та комната во всем доме, где я всегда чувствовала себя абсолютно защищенной. Это нельзя было объяснить словами. Но каждый раз, пересекая порог, я вдруг ощущала: все беды и горести позади. Здесь меня никто не тронет и не побеспокоит.
— Мама.
Тихий шепот сорвался с моих губ, когда я села в глубокое удобное кресло. На его спинку была накинула теплая пушистая шаль, некогда принадлежавшая моей матери.
Даже сейчас, двадцать лет спустя, я могла уловить тонкий аромат духов, пропитавших шаль. Очень слабый, свежий, напоенный запахами чего-то очень родного и до слез забытого.
— Мама, — чуть громче повторила я.
Откинулась на спинку, прижалась щекой к шали.
Запах травы и свежести окутал меня. Я крепко зажмурилась, пытаясь представить себе мать.
Какой она была? Строгой или ласковой? Нежной или требовательной? Я, конечно, видела ее на магиснимках, но там на меня смотрела какая-то совершенно незнакомая девушка. Рыжеволосая, улыбчивая, зеленоглазая. Я никак не могла осознать, что она и есть моя мама.
А тут… Запах почти выветрившихся духов даровал мне какую-то нереальную надежду на счастье. Я почти чувствовала присутствие матери рядом. Почти ощущала ее руку на моей макушке. О, как бы много я отдала за ее поцелуй! Хотя бы один!
— Мама…
Я свернулась клубочком на кресле. Уткнулась лицом в мягкую шаль и заплакала.
Нет, я не хотела вызвать жалость. Да и у кого? В комнате я была совершенно одна. Но я вдруг остро ощутила свое одиночество.
— Я хочу быть ведьмой, — прошептала я, гладя пушистую шерсть. — Хочу быть равной тебе. Но…
Горло перехватило спазмом. Я тихо засопела, перебирая пальцами косички шали.
— Неужели нет никакого выхода? — чуть слышно, ни к кому не обращаясь, выдохнула я. — Ты ведь умерла за меня. Неужели мне никогда не стать… ведьмой?
Под потолком комнаты с тихим шелестом плавал магический шар, дающий свет и тепло. Его неяркие всполохи оранжевыми бликами ложились на стол передо мной с безупречной полировкой. На книжные шкафы со множеством талмудов. На дорогой ковер. Но ответа на мой вопрос не было.
— Прости, — шепнула я.
Еще раз потерлась щекой об шаль. Затем с явной неохотой встала и пошла к двери.
Брям!
На самом пороге я с удивлением обернулась, услышав непонятный звук. Увидела книгу, которая выпала из стройной шеренги в одном из шкафов.
Ой, как странно! А почему так случилось?
Я неверяще сделала шаг назад, другой. Ощущение полной защищенности почему-то не исчезало. Я свято верило в то, что здесь, в комнате, где моя мать провела больше всего времени, мне никто и никак не сумеет навредить.
Книга спокойно лежала на полу, почти утопая в пушистом ковре. Я очень медленно подошла ближе. Присела на корточки и осторожно провела рукой по кожаному переплету, готовая к тому, что в любой момент наваждение растает.
Быть может, я слишком много выпила, и мне уже чудится всякое? Но нет. Книга оставалась очень реальной, не торопясь растворяться в воздухе.
Я украдкой ущипнула себя за локоть. Тихонько ойкнула от боли и только после этого поверила, что все происходит на самом деле.
А вдруг, это тот самый гримуар, о котором говорил отец?
Но, увы, мои чаяния тут же растаяли, когда я прочитала полустертую от времени надпись.
«Сказания и легенды о ведьмах», — гласила она.
Я одернула руку и встала. Сказания и легенды! Тьфу ты! А я уж обрадовалась, что дух матери поторопился ко мне на помощь и указал на книгу, в которой подробно описан рецепт по пробуждению магического дара. Спрашивается, и чем мне может помочь этот сборник сказок?
Вздохнув, я отправилась прочь. Ладно, как Роберта правильно сказала: утро вечера мудренее. К тому же после вина голова болит все сильнее и сильнее. Завтра пораньше опять приду сюда и переворошу всю библиотеку. Хотя вряд ли отец хранит гримуар тут.
«Даже если ты найдешь гримуар, то что собираешься с ним делать? — въедливо поинтересовался внутренний голос. — Ты не ведьма, Криста. А стало быть, просто не сумеешь его открыть».
Я мотнула головой, запретив себе думать на этот счет. Все обязательно получится! Сегодняшний разговор с незнакомцем зародил во мне безумную надежду. Недаром он сказал, что во мне дремлет огромная сила. Осталось найти способ, как ее пробудить.
Я прикоснулась к дверной ручке, готовая выйти в коридор. Но в этот момент магический шар, мирно плавающий под потолком, вдруг замерцал и заметался, будто под порывом ветра. Но я не чувствовала и намека на сквозняк.
— Что за дела? — пробормотала я себе под нос.
Обернулась — и тотчас же шар успокоился, опять заняв прежнее место.
Мой взгляд сам собою упал на книгу. Наверное, стоит ее все-таки поднять и поставить на полку. Отец взял с меня честное-пречестное слово, что в этой комнате никакого беспорядка я устраивать не буду. А он сейчас и без того слишком рассержен из-за происшествия на кухне. Не стоит лишний раз выводить его из себя.
Я неохотно сделала несколько шагов назад. Подобрала книгу и выпрямилась. Посмотрела на ближайший книжный шкаф.
Так, и откуда она вывалилась?
Взгляд скользнул по ровной шеренге всевозможных талмудов. Хм-м… Они были так плотно утрамбованы, что даже тоненький листик бумаги всунуть между ними казалось невозможным.
— Чудно, — прошептала я себе под нос.
И вдруг чуть не выронила книгу из рук.
Ее переплет внезапно нагрелся. Не сильно, но весьма ощутимо. Подушечки пальцев закололо от какой-то непонятной энергии, рвущейся наружу.
Ого! А сдается, книга не так проста.
Внизу раздался хлопок двери. Видимо, вернулся отец после своего непонятного бегства.
Я взмахнула рукой, торопливо погасив шар. Бесшумно выскользнула из комнаты, прижимая к груди загадочную книгу.
Лучше бы мне спрятать ее, пока не увидел отец. Иначе расспросов не оберешься. После сегодняшней провинности отец вообще может ее отобрать и запретить мне бывать в кабинете матери.
Мышкой пробравшись в свою спальню, я торопливо сунула книгу под подушку. И вовремя! Почти сразу после этого в коридоре послышались шаги.
— Криста? — Отец предусмотрительно постучал в дверь. — Можно зайти?
— Да, конечно. — Я поправила покрывало и выпрямилась, постаравшись придать лицу как можно более невинное выражение.
Отец заглянул в комнату и как-то неуверенно замялся на пороге.
— Слушай, — протянул он с нескрываемым смущением, глядя куда-то поверх моей головы. — Я поговорил с Валенсией. Она дала честное слово, что ничего тебе не рассказывала.
— Вообще-то, я тебе так и сказала, — резонно ответила я.
— А откуда ты тогда знаешь… — Отец поперхнулся, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. Хрипло закончил после небольшой паузы: — Откуда ты знаешь, что мы встречаемся?
— Я случайно подслушала ваш разговор, — повинилась я. — Когда вы пришли сегодня домой. Я как раз была на кухне. — Вдохновенно солгала, осененная внезапной догадкой, как избежать наказания за едва не сгоревшую кухню: — Собственно, поэтому там случился такой бардак. Я отвлеклась от зелья — и оно выкипело, залив плиту. Прости, я не хотела.
Последнюю фразу я проговорила как можно более жалостливым тоном, даже руки сложила перед собой в умоляющем жесте для усиления эффекта.
— Да-да, понимаю, — рассеянно отозвался отец, погруженный в какие-то свои мысли. Не очень приятные, если судить по глубокой морщине, разломившей его переносицу.
— Папа, не переживай, — попробовала я его успокоить. — Я уже сказала, что не имею ничего против ваших отношений.
— Беда в том, что я, по всей видимости, против них, — вдруг признался отец.
Подошел ближе и тяжело опустился на стул около туалетного столика. Сгорбился, спрятав лицо в ладони.
Я изумленно хмыкнула.
Как это — против? А зачем он тогда встречается с Валенсией?
— Это сложно объяснить, — продолжил отец, без особых проблем поняв причину моего удивления. — Просто… Я уже привык жить так, как жил все эти годы после смерти твоей матери. И я не могу представить, что в этом доме будет распоряжаться другая женщина. Валенсия мне нравится, очень нравится. Но…
Он устало вздохнул, не завершив предложения. Посмотрел на меня и с принуждением улыбнулся.
— А впрочем, ты слишком маленькая, чтобы понять это, — произнес он с нарочитой веселостью. — Не забивай себе голову, Криста. У тебя скоро экзамены. Надо готовиться.
— Ты же знаешь, что я опять провалюсь. — Я грустно хмыкнула. — Папа, я ведь слышала весь ваш разговор. Если ты забыл, то напомню: помимо прочего вы обсуждали меня и мой дар.
— О-о… — Отец смущенно вздохнул. — Прости.
— Да ничего страшного. — Настала моя пора фальшиво улыбаться. — По крайней мере, хоть средство от тараканов у меня получилось неплохим.
— Я думаю, тебе все равно надо попробовать еще раз, — с изрядной долей неуверенности предложил отец. — Вдруг…
— Вдруг случится чудо, я отыщу какой-нибудь легендарный гримуар и сумею пробудить в себе силу ведьмы? — перебила его я, внимательно наблюдая за его реакцией на эти слова.
— Про гримуар, получается, ты тоже слышала, — кисло протянул отец, опять легко догадавшись, куда я клоню.
— Да, и я подумала…
— Нет! — резко оборвал меня отец. — Нет, Криста, нет и еще раз нет. Гримуар Ивы ты не получишь.
— Но почему? — возмущенно воскликнула я. — Папа, этот гримуар мой по праву!
— Даже не думай об этом! — Отец резко встал, порывистым движением едва не опрокинув стул. — Криста, к гримуару может прикоснуться только ведьма. А ты, как сама понимаешь, ею не являешься. Если ты притронешься к книге — то она убьет тебя.
— Но… — не унималась я.
— И разговор на этом закончен! — отрезал отец.
Отправился к двери, но на самом пороге затормозил. Глянул на меня через плечо и сухо добавил:
— Кстати, можешь не тратить время на поиски гримуара. Поверь, он надежно спрятан.
После чего выскочил прочь, словно ошпаренный.
Я зло насупилась.
Ну, это мы еще посмотрим! Клянусь, что весь дом перерою, но отыщу эту книгу! И вообще, какое право отец имеет не отдавать ее мне? Ведьминские гримуары всегда наследовались по женской линии. От бабушки к матери, от матери — к дочери. Стало быть, он мой по полному праву!
Пылая от законного негодования, я бухнулась на кровать и скрестила на груди руки.
Так и хотелось немедленно отправится на поиски, забыв обо сне и отдыхе. Лавка и кабинет матери сразу же отпадают. Это слишком очевидные места. Может быть, спальня отца? Но тогда надо выбрать такой момент, когда он надолго уйдет из дома.
Я раздраженно стукнула кулаком по подушке, раздосадованная необходимостью ждать. Непонимающе нахмурилась, почувствовав что-то твердое под ней, но тут же расслабилась.
Ах да. Сборник сказаний и легенд, который я забрала из комнаты матери.
Пожав плечами, я вытащила книгу и забралась на кровать с ногами. Ладно, спать все равно рано. Авось узнаю что-нибудь интересное.
