— Ты бы мог взять ее силой. И никто никогда ничего не сказал бы против. Она же не человек! Точнее, она не из драконов! Безродная, нищая, без семьи. Она… Она пыль под твоими сапогами. Почему ты не принудишь ее? Это просто смешно! Ты ведь лорд протектор!
Эйнар ничего ей не ответил. Задумчиво взболтал воду в своем бокале.
Какое-то время в комнате царила вязкая тишина, наполненная скрытым напряжением. Эту затянувшуюся паузу так и тянуло разорвать отчаянным криком.
— Налей мне еще, — наконец, попросила Элизабет, все-таки протянув бокал Эйнару.
Тот без возражений принял его, и на какой-то короткий миг их пальцы соприкоснулись.
Элизабет шумно втянула в себя воздух. Ее зрачки мгновенно расширились, грудь бурно вздымалась в декольте.
Эйнар торопливо одернул руку, как будто обжегся. Однако бокал забрал. Отошел с ним к столику с напитками.
— Я хочу, чтобы ты занял престол Даргейна, — ему в спину сказала Элизабет.
Ладонь Эйнара, занесенная над рядами бутылок, дрогнула. Лорд протектор так и не сделал выбор. Он очень медленно обернулся к Элизабет и выжидающе вскинул бровь, предлагая пояснить свои слова.
— Неужели? — прошелестел он.
Правда, в его тоне не было ни капли удивления, как будто он ожидал именно этого.
— Поверь, так будет лучше для всех. — Элизабет горделиво вскинула голову, не без труда, но все-таки выдержав тяжелый немигающий взгляд Эйнара. — И в первую очередь — для самого Кеннара.
— Для Кеннара? — Эйнар недоверчиво хмыкнул. — Крайне смелое утверждение.
— Я же не предлагаю тебе убивать его. — Элизабет пожала хрупкими точеными плечиками. — Пусть живет долго и счастливо. Вместе со своей ненаглядной Софией и сыном. Но к престолу больше не имеет никакого отношения.
Эйнар не удержался и все-таки ухмыльнулся, явно настроенный более чем скептически к словам императрицы.
— Ты же сам видишь, что Кеннару в тягость его положение, — вкрадчиво продолжила она. — Его слишком напрягает власть и необходимость принимать решения. Недаром он так часто уходит в небо. Недопустимо часто для правителя! А важные государственные вопросы? Да он по возможности все сваливает на тебя. Когда Кеннар в последний раз принимал участие в каком-нибудь совещании? Когда обсуждал указы и подписывал их? Это взвалено на твои плечи, Эйнар. Только вежливость и правила этикета заставляют советников сначала просить аудиенции у императора и пробовать добиться от него хоть каких-нибудь ответов. При дворе прекрасно знают: хочешь скорейшего решения вопроса — иди к лорду протектору.
Эйнар немного помедлил и опять вернулся к выбору напитков. Элизабет он налил из той же бутылки, что и прежде. Немного подумав, плеснул и себе оттуда же, не став допивать воду.
— Эйнар, по сути, ты уже замещаешь Кеннара во всем.
Элизабет скользнула к нему, не дожидаясь, когда он подойдет. Продолжила, с каким-то непонятным восхищением глядя на него снизу вверх:
— Настоящий император Даргейна — ты, а не твой брат. Поэтому я и хочу, чтобы престол стал твоим. Так будет честно.
— А для чего мне это? — с немалой долей сарказма вопросил Эйнар. — В некотором смысле слова ты права. В моих руках сейчас действительно сосредоточена большая часть императорской власти. Но, Бетти, мне и так неплохо живется.
— Разве тебе не хочется выйти из тени? — со страстным придыханием вопросила Элизабет. — Разве откажешься сесть на трон? Разве не хочешь, чтобы тебя называли «его императорским величеством», а не «высочеством»?
— Честно? — Эйнар тут же ответил, не дожидаясь реакции Элизабет: — Вот вообще нет. Меня полностью устраивает то положение при дворе, которое существует сейчас.
— Будет ли оно тебя устраивать, когда у тебя появится сын? — лукаво поинтересовалась Элизабет.
Вопрос застал Эйнара врасплох. Он немо дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. В глазах полыхнуло красным заревом гнева.
— Почему ты злишься? — верно угадала его эмоции императрица. — Эйнар, в твоем возрасте как раз самая пора задуматься о детях. Неужели ты хочешь, чтобы престол Даргейна получил бастард твоего брата? А больше вариантов и нет. Как понимаешь, скорее, небо упадет на землю, а из бездны мертвых вылетят все погибшие с начала времен драконы, нежели я рожу Кеннару ребенка.
— Да, но…
— Даже если представить, что развод состоится, и твой брат возьмет Софию в жены, — перебила его Элизабет, не дав возразить. Затараторила, выкладывая свои соображения: — Но… От этого простолюдинкой она быть не перестанет. Древняя кровь Реднаров окажется разбавлена самым возмутительным образом.
— Это смешно, Элизабет, — поморщившись, все-таки оборвал ее Эйнар. — Как будто не в курсе, что способности и сила алых наследуется исключительно по мужской линии.
— И все-таки. — Элизабет притопнула острым каблучком. — Ты достоин большего. Ты — истинный владыка Даргейна. Ты, а не твой брат. И твои дети должны наследовать престол.
После чего взяла — и грациозно опустилась на колени перед Эйнаром.
С негромким звяком из ее рук выпал бокал, о котором она словно забыла за время разговора. Покатился по пушистому ковру, оставляя за собой влажный след алкоголя.
— Что ты делаешь?
Эйнар покачнулся к ней в естественном порыве помочь встать. Но усилием воли остановился. Сдвинул брови в искреннем недоумении.
— Ты и я вместе, Эйнар, — прошептала Элизабет с жарким придыханием. — На престоле Даргейна. Наш сын станет легендой. В нем будет столько силы, что сам Иннар, патриарх нашего рода, благословит его на новые свершения. Черные окажутся окончательно изгнаны на границы империи. Низведены до уровня охранных крылатых ящериц. Зеленые… Пусть остаются, они уже давно не представляют опасностей. Наш сын впишет свое имя в летопись веков, я в этом уверена.
Взгляд Эйнара чуть затуманился, как будто он всерьез задумался над словами Элизабет, и та позволила себе быструю победную усмешку.
— А что насчет той безродной девчонки, — проговорила она с отчетливым пренебрежением. — Как ее там… Амара, что ли. Если ты ее так хочешь — то пусть. Я не буду возражать. Верность никогда не была в числе достоинств у алых драконов. Мне плевать на нее. Главное, чтобы ты стал моим.
Эйнар спрятал в уголках рта неприятную вибрирующую усмешку. Вспомнил о бокале в своих руках, одним глотком осушил его, даже не поморщившись от крепости напитка.
— И все-таки, — спросил негромко. — Элизабет, я так и не понял, как ты собралась сохранить жизнь Кеннару? Или думаешь, что он по доброй воле оставит престол?
— Уже уточняешь детали?
Элизабет рассмеялась чувственно и глубоко. Ее взгляд мог бы опьянить сейчас любого мужчины лучше всякого вина — столько в нем было искрящейся страсти и неприкрытого жаркого желания.
— Бетти, я жду ответа.
Эйнар улыбнулся, но в его голосе словно против воли скользнули непреклонные стальные нотки, и смех императрицы затих.
— У тебя же есть замок где-то в горах, — напомнила она. — Думаю, Кеннару и его Софии будет там хорошо. Одни. Без навязчивого чужого внимания. Только они — и спокойствие.
Глаза Эйнара тревожно потемнели, и он торопливо опустил голову, скрывая в тени свои эмоции. Однако Элизабет этого не заметила. Она точно смаковала каждое свое слово, мечтательно прищурившись.
— Я не сомневаюсь, что тебе хватит сил и возможностей закрыть для брата портальную магию. Ты всегда был в искусстве невидимого гораздо опытнее и умелее, чем он. Пусть эта парочка живет долго и счастливо. Пусть они проводят все время друг с другом. И, заметь, я даже не настаиваю на том, чтобы туда же отправить их сына. Мальчик еще совсем маленький. Если позаботиться должным образом об его воспитании, то он никогда не узнает о том, чьим сыном является. Уверена, ты с легкостью найдешь ему достойную семью.
Эйнар до опасного предела стиснул хрустальный бокал, как будто собирался раздавить его. Опомнившись, чуть расслабил пальцы. Бесшумно ступая, отступил к столику с напитками, где оставил его. Опять посмотрел на Элизабет.
— Весь мир будет принадлежать нам.
Элизабет медленно провела языком по губам. Затем небрежно повела точеными плечами, при этом вставая с колен — и платье фиолетовой шелковой пеной осело к ее ногам. Нижнего белья под ним на девушке не было.
Императрица горделиво тряхнула волосами, ни капли не смущаясь от своей наготы. Скользнула к Эйнару, обвила руками его шею, прижалась изо всех сил.
— Так как? — шепнула хрипло от нахлынувшего возбуждения. — Ты со мной?
Неполную минуту Эйнар просто смотрел на нее. И чем дольше длилась эта пауза — тем сильнее нервничала Элизабет. Улыбка медленно сползла с ее губ, между бровей прорисовалась тоненькая вертикальная морщинка.
— Эйнар, не глупи, — уже без прежнего томного придыхания проговорила она. — Я предлагаю тебе так много!
— Я ценю это, Элизабет.
И с этими словами Эйнар прищелкнул пальцами.
— Нет!
Элизабет успела понять, что происходит. Попыталась отпрянуть, но чары лорда протектора уже достигли ее. Окутали в тончайшее зеленоватое марево — и девушка безвольно откинулась на спину в падении, смягченном магией. Застыла на полу без движения, закрыв глаза и крепко заснув.
— А теперь, моя дорогая, я узнаю, твои ли это мысли или тебе их кто-то подсказал, — проговорил Эйнар и хищно ухмыльнулся.
После ухода Эйнара и императрицы воцарилось неловкое молчание. Я обдумывала произошедшее только что, Кеннар же…
Ай, да понятия не имею, чем или кем были заняты мысли Кеннара. Слишком непроницаемым было его лицо.
— Тебе не понравилось шампанское? — вдруг спросил он, подхватив с подноса ближайшего слуги очередной бокал.
— Что? — невольно вырвалось у меня. — О чем вы?
— Ты еще не сделала ни одного глотка, — мягко напомнил Кеннар.
— О, простите.
Только сейчас я вспомнила, что по-прежнему сжимаю в ладони бокал. Поднесла его ко рту и послушно сделала глоток.
Шипучие пузырьки газа слишком сильно ударили мне в нос. От непривычки я поперхнулась и едва не фыркнула шампанским в разные стороны, лишь неимоверным усилием воли не раскашлявшись и не расчихавшись.
— Вижу, не привыкла ты к таким напиткам, — констатировал Кеннар.
А затем взял — и с потрясающим мастерством и ловкостью отобрал из моих рук бокал. Вручил оба — и свой, и мой — ближайшему слуге, после чего протянул мне ладонь в безмолвном приглашении.
Я оторопело воззрилась на нее, не понимая, что ему нужно. Вообще-то, я рассчитывала на то, что мы постоим вдвоем и помолчим до тех пор, пока не вернется Эйнар.
— Амара, у тебя такой ужас на лице написан, как будто ты перед собой нечто ядовитое и смертельно опасное увидела, — лукаво заметил Кеннар, позабавленный моей реакцией. — Я просто прошу тебя подарить мне один танец. Слышишь, вальс начинается.
И в самом деле, по залу поплыли первые ноты вступления к вальсу. Люди зашевелились, освобождая центр просторного помещения. То и дело слышались сдавленные смешки, какие-то отрывистые восклицания, когда придворные дамы отвечали на приглашение кавалеров.
— Не думаю, что это уместная идея, — осторожно произнесла я.
— Рискнешь отказать императору?
Кеннар улыбался, как будто продолжал шутить. Но в его глазах не было и намека на веселье. Он смотрел на меня прямо и строго.
Демоны! Никогда бы не подумала, что скажу это. Но никогда прежде я не мечтала так сильно о скорейшем возвращении Эйнара. Безумно хотелось вновь почувствовать его руку на моей талии. С ним рядом мне было гораздо спокойнее.
— Боюсь, у меня нет достаточного опыта в вальсе, — все-таки рискнула я озвучить новое возражение. — Впрочем, как и в любых других танцах. В монастыре нас такому не учили.
— Не переживай. — Кеннар легкомысленно хмыкнул. — Если ты наступишь мне на ногу — то я не обижусь.
— Да, но…
— Амара!
Темно-синие глаза императора опасно заледенели, показывая, что его терпение на пределе. И я сдалась.
И в самом деле, на нас уже без всякого стеснения глазеют, пожалуй, все. Когда еще станешь свидетелем того, как какая-то безродная отказывает в танце даже не прирожденному аристократу — а настоящему правителю огромной страны. За такое оскорбление и головой поплатиться недолго.
И, скрепя сердце, я приняла протянутую руку. Правда, мои пальцы все-таки предательски задрожали, когда я вложила их в теплую широкую ладонь императора.
Тот милостиво сделал вид, будто не заметил этого. Вывел меня на середину зала — и опять я оказалась в центре так нервирующего меня всеобщего внимания.
«Почему тебе это так не нравится? — вдруг насмешливо шепнул кто-то внутри меня. И этот голос удивительно напоминал интонациями Сильвию. — Амара, ты не безродная. Ты не нищенка. Ты глава рода, пусть он и состоит лишь из одного человека. Но это только пока. Вскоре Уайтнары напомнят всем о себе. Не забывай об этом».
И я с внезапной гордостью задрала подбородок. Смело и без опаски посмотрела прямо в лицо императору.
Тот заметил перемену в моем настроении. На дне его зрачков тревожно шевельнулась знакомая мне багровая тень, но тут же растаяла, как будто лишь привиделась мне.
Свободная рука Кеннара легла на мою спину. Второй он сжимал мою ладонь. И полилась музыка.
Первый круг мы прошли молча. Удивительно, но я не боялась споткнуться или перепутать шаги, хотя особой практики в бальных танцах у меня, понятное дело, не было. Однако Кеннар вел меня уверенно и мягко, поэтому я позволила себе немного расслабиться.
— Ты ведь понимаешь, что в университет действительно больше не вернешься?
Вопрос Кеннара, заданный очень тихо, застал меня врасплох. Я все-таки сбилась с мысленного счета и чуть не наступила себе на подол, но император спас положение, крутанув меня вокруг оси. Вновь привлек к себе, теперь чуть крепче, как будто опасался, что я могу вырваться, не дожидаясь окончания танца.
— Что вы имеете в виду? — спросила я с тревогой.
— Я в курсе соглашения, которое заключил мой брат и Вэлнар, — пояснил Кеннар. — Ловля на жильца, в качестве которого выступаешь ты. Но, моя дорогая. Я практически уверен в том, что после завершения всего Эйнар оставит тебя при себе.
— Это же будет нарушением их договора!
Кеннар негромко рассмеялся, искренне развеселенный моим возмущением.
— Крайне печальное обстоятельство, — выдохнул он мне на ухо. — Амара. Договор заключен между двумя. И если Вэлнар погибнет — то у Эйнара в тот же миг окажутся развязаны руки. Все прежние соглашения мгновенно перестанут действовать. В том числе и в отношении тебя.
Мое сердце рухнуло в пятки. От накатившего волнения стало трудно дышать.
Я уже не думала о вальсе. Музыка словно стала тише, с трудом пробиваясь к моему сознанию. Все, что я слышала сейчас — лишь отчаянное биение моего сердца.
— Почему вы мне об этом говорите? — спросила прямо. — Считаете, что я должна предупредить Вэлнара?
— Ты не сможешь этого сделать. — Кеннар опять фыркнул от смеха, как будто моя реакция его искренне и от души веселила. — Или забыла, что дворец с недавних пор закрыт от любой магии? Потому, кстати, так и бесится Элизабет.
— Тогда почему?
Забывшись, я слишком повысила голос. Так, что ближайшая вальсирующая парочка с удивлением обернулась на нас.
— Ш-ш! — укоризненно шикнул на меня Кеннар.
Сделал еще один круг по залу, дожидаясь, когда последний любопытствующий отведет от нас взгляд.
Я терпеливо ожидала от него ответа, хотя каждая секунда промедления была подобна настоящей пытке.
Эйнар ничего ей не ответил. Задумчиво взболтал воду в своем бокале.
Какое-то время в комнате царила вязкая тишина, наполненная скрытым напряжением. Эту затянувшуюся паузу так и тянуло разорвать отчаянным криком.
— Налей мне еще, — наконец, попросила Элизабет, все-таки протянув бокал Эйнару.
Тот без возражений принял его, и на какой-то короткий миг их пальцы соприкоснулись.
Элизабет шумно втянула в себя воздух. Ее зрачки мгновенно расширились, грудь бурно вздымалась в декольте.
Эйнар торопливо одернул руку, как будто обжегся. Однако бокал забрал. Отошел с ним к столику с напитками.
— Я хочу, чтобы ты занял престол Даргейна, — ему в спину сказала Элизабет.
Ладонь Эйнара, занесенная над рядами бутылок, дрогнула. Лорд протектор так и не сделал выбор. Он очень медленно обернулся к Элизабет и выжидающе вскинул бровь, предлагая пояснить свои слова.
— Неужели? — прошелестел он.
Правда, в его тоне не было ни капли удивления, как будто он ожидал именно этого.
— Поверь, так будет лучше для всех. — Элизабет горделиво вскинула голову, не без труда, но все-таки выдержав тяжелый немигающий взгляд Эйнара. — И в первую очередь — для самого Кеннара.
— Для Кеннара? — Эйнар недоверчиво хмыкнул. — Крайне смелое утверждение.
— Я же не предлагаю тебе убивать его. — Элизабет пожала хрупкими точеными плечиками. — Пусть живет долго и счастливо. Вместе со своей ненаглядной Софией и сыном. Но к престолу больше не имеет никакого отношения.
Эйнар не удержался и все-таки ухмыльнулся, явно настроенный более чем скептически к словам императрицы.
— Ты же сам видишь, что Кеннару в тягость его положение, — вкрадчиво продолжила она. — Его слишком напрягает власть и необходимость принимать решения. Недаром он так часто уходит в небо. Недопустимо часто для правителя! А важные государственные вопросы? Да он по возможности все сваливает на тебя. Когда Кеннар в последний раз принимал участие в каком-нибудь совещании? Когда обсуждал указы и подписывал их? Это взвалено на твои плечи, Эйнар. Только вежливость и правила этикета заставляют советников сначала просить аудиенции у императора и пробовать добиться от него хоть каких-нибудь ответов. При дворе прекрасно знают: хочешь скорейшего решения вопроса — иди к лорду протектору.
Эйнар немного помедлил и опять вернулся к выбору напитков. Элизабет он налил из той же бутылки, что и прежде. Немного подумав, плеснул и себе оттуда же, не став допивать воду.
— Эйнар, по сути, ты уже замещаешь Кеннара во всем.
Элизабет скользнула к нему, не дожидаясь, когда он подойдет. Продолжила, с каким-то непонятным восхищением глядя на него снизу вверх:
— Настоящий император Даргейна — ты, а не твой брат. Поэтому я и хочу, чтобы престол стал твоим. Так будет честно.
— А для чего мне это? — с немалой долей сарказма вопросил Эйнар. — В некотором смысле слова ты права. В моих руках сейчас действительно сосредоточена большая часть императорской власти. Но, Бетти, мне и так неплохо живется.
— Разве тебе не хочется выйти из тени? — со страстным придыханием вопросила Элизабет. — Разве откажешься сесть на трон? Разве не хочешь, чтобы тебя называли «его императорским величеством», а не «высочеством»?
— Честно? — Эйнар тут же ответил, не дожидаясь реакции Элизабет: — Вот вообще нет. Меня полностью устраивает то положение при дворе, которое существует сейчас.
— Будет ли оно тебя устраивать, когда у тебя появится сын? — лукаво поинтересовалась Элизабет.
Вопрос застал Эйнара врасплох. Он немо дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. В глазах полыхнуло красным заревом гнева.
— Почему ты злишься? — верно угадала его эмоции императрица. — Эйнар, в твоем возрасте как раз самая пора задуматься о детях. Неужели ты хочешь, чтобы престол Даргейна получил бастард твоего брата? А больше вариантов и нет. Как понимаешь, скорее, небо упадет на землю, а из бездны мертвых вылетят все погибшие с начала времен драконы, нежели я рожу Кеннару ребенка.
— Да, но…
— Даже если представить, что развод состоится, и твой брат возьмет Софию в жены, — перебила его Элизабет, не дав возразить. Затараторила, выкладывая свои соображения: — Но… От этого простолюдинкой она быть не перестанет. Древняя кровь Реднаров окажется разбавлена самым возмутительным образом.
— Это смешно, Элизабет, — поморщившись, все-таки оборвал ее Эйнар. — Как будто не в курсе, что способности и сила алых наследуется исключительно по мужской линии.
— И все-таки. — Элизабет притопнула острым каблучком. — Ты достоин большего. Ты — истинный владыка Даргейна. Ты, а не твой брат. И твои дети должны наследовать престол.
После чего взяла — и грациозно опустилась на колени перед Эйнаром.
С негромким звяком из ее рук выпал бокал, о котором она словно забыла за время разговора. Покатился по пушистому ковру, оставляя за собой влажный след алкоголя.
— Что ты делаешь?
Эйнар покачнулся к ней в естественном порыве помочь встать. Но усилием воли остановился. Сдвинул брови в искреннем недоумении.
— Ты и я вместе, Эйнар, — прошептала Элизабет с жарким придыханием. — На престоле Даргейна. Наш сын станет легендой. В нем будет столько силы, что сам Иннар, патриарх нашего рода, благословит его на новые свершения. Черные окажутся окончательно изгнаны на границы империи. Низведены до уровня охранных крылатых ящериц. Зеленые… Пусть остаются, они уже давно не представляют опасностей. Наш сын впишет свое имя в летопись веков, я в этом уверена.
Взгляд Эйнара чуть затуманился, как будто он всерьез задумался над словами Элизабет, и та позволила себе быструю победную усмешку.
— А что насчет той безродной девчонки, — проговорила она с отчетливым пренебрежением. — Как ее там… Амара, что ли. Если ты ее так хочешь — то пусть. Я не буду возражать. Верность никогда не была в числе достоинств у алых драконов. Мне плевать на нее. Главное, чтобы ты стал моим.
Эйнар спрятал в уголках рта неприятную вибрирующую усмешку. Вспомнил о бокале в своих руках, одним глотком осушил его, даже не поморщившись от крепости напитка.
— И все-таки, — спросил негромко. — Элизабет, я так и не понял, как ты собралась сохранить жизнь Кеннару? Или думаешь, что он по доброй воле оставит престол?
— Уже уточняешь детали?
Элизабет рассмеялась чувственно и глубоко. Ее взгляд мог бы опьянить сейчас любого мужчины лучше всякого вина — столько в нем было искрящейся страсти и неприкрытого жаркого желания.
— Бетти, я жду ответа.
Эйнар улыбнулся, но в его голосе словно против воли скользнули непреклонные стальные нотки, и смех императрицы затих.
— У тебя же есть замок где-то в горах, — напомнила она. — Думаю, Кеннару и его Софии будет там хорошо. Одни. Без навязчивого чужого внимания. Только они — и спокойствие.
Глаза Эйнара тревожно потемнели, и он торопливо опустил голову, скрывая в тени свои эмоции. Однако Элизабет этого не заметила. Она точно смаковала каждое свое слово, мечтательно прищурившись.
— Я не сомневаюсь, что тебе хватит сил и возможностей закрыть для брата портальную магию. Ты всегда был в искусстве невидимого гораздо опытнее и умелее, чем он. Пусть эта парочка живет долго и счастливо. Пусть они проводят все время друг с другом. И, заметь, я даже не настаиваю на том, чтобы туда же отправить их сына. Мальчик еще совсем маленький. Если позаботиться должным образом об его воспитании, то он никогда не узнает о том, чьим сыном является. Уверена, ты с легкостью найдешь ему достойную семью.
Эйнар до опасного предела стиснул хрустальный бокал, как будто собирался раздавить его. Опомнившись, чуть расслабил пальцы. Бесшумно ступая, отступил к столику с напитками, где оставил его. Опять посмотрел на Элизабет.
— Весь мир будет принадлежать нам.
Элизабет медленно провела языком по губам. Затем небрежно повела точеными плечами, при этом вставая с колен — и платье фиолетовой шелковой пеной осело к ее ногам. Нижнего белья под ним на девушке не было.
Императрица горделиво тряхнула волосами, ни капли не смущаясь от своей наготы. Скользнула к Эйнару, обвила руками его шею, прижалась изо всех сил.
— Так как? — шепнула хрипло от нахлынувшего возбуждения. — Ты со мной?
Неполную минуту Эйнар просто смотрел на нее. И чем дольше длилась эта пауза — тем сильнее нервничала Элизабет. Улыбка медленно сползла с ее губ, между бровей прорисовалась тоненькая вертикальная морщинка.
— Эйнар, не глупи, — уже без прежнего томного придыхания проговорила она. — Я предлагаю тебе так много!
— Я ценю это, Элизабет.
И с этими словами Эйнар прищелкнул пальцами.
— Нет!
Элизабет успела понять, что происходит. Попыталась отпрянуть, но чары лорда протектора уже достигли ее. Окутали в тончайшее зеленоватое марево — и девушка безвольно откинулась на спину в падении, смягченном магией. Застыла на полу без движения, закрыв глаза и крепко заснув.
— А теперь, моя дорогая, я узнаю, твои ли это мысли или тебе их кто-то подсказал, — проговорил Эйнар и хищно ухмыльнулся.
***
После ухода Эйнара и императрицы воцарилось неловкое молчание. Я обдумывала произошедшее только что, Кеннар же…
Ай, да понятия не имею, чем или кем были заняты мысли Кеннара. Слишком непроницаемым было его лицо.
— Тебе не понравилось шампанское? — вдруг спросил он, подхватив с подноса ближайшего слуги очередной бокал.
— Что? — невольно вырвалось у меня. — О чем вы?
— Ты еще не сделала ни одного глотка, — мягко напомнил Кеннар.
— О, простите.
Только сейчас я вспомнила, что по-прежнему сжимаю в ладони бокал. Поднесла его ко рту и послушно сделала глоток.
Шипучие пузырьки газа слишком сильно ударили мне в нос. От непривычки я поперхнулась и едва не фыркнула шампанским в разные стороны, лишь неимоверным усилием воли не раскашлявшись и не расчихавшись.
— Вижу, не привыкла ты к таким напиткам, — констатировал Кеннар.
А затем взял — и с потрясающим мастерством и ловкостью отобрал из моих рук бокал. Вручил оба — и свой, и мой — ближайшему слуге, после чего протянул мне ладонь в безмолвном приглашении.
Я оторопело воззрилась на нее, не понимая, что ему нужно. Вообще-то, я рассчитывала на то, что мы постоим вдвоем и помолчим до тех пор, пока не вернется Эйнар.
— Амара, у тебя такой ужас на лице написан, как будто ты перед собой нечто ядовитое и смертельно опасное увидела, — лукаво заметил Кеннар, позабавленный моей реакцией. — Я просто прошу тебя подарить мне один танец. Слышишь, вальс начинается.
И в самом деле, по залу поплыли первые ноты вступления к вальсу. Люди зашевелились, освобождая центр просторного помещения. То и дело слышались сдавленные смешки, какие-то отрывистые восклицания, когда придворные дамы отвечали на приглашение кавалеров.
— Не думаю, что это уместная идея, — осторожно произнесла я.
— Рискнешь отказать императору?
Кеннар улыбался, как будто продолжал шутить. Но в его глазах не было и намека на веселье. Он смотрел на меня прямо и строго.
Демоны! Никогда бы не подумала, что скажу это. Но никогда прежде я не мечтала так сильно о скорейшем возвращении Эйнара. Безумно хотелось вновь почувствовать его руку на моей талии. С ним рядом мне было гораздо спокойнее.
— Боюсь, у меня нет достаточного опыта в вальсе, — все-таки рискнула я озвучить новое возражение. — Впрочем, как и в любых других танцах. В монастыре нас такому не учили.
— Не переживай. — Кеннар легкомысленно хмыкнул. — Если ты наступишь мне на ногу — то я не обижусь.
— Да, но…
— Амара!
Темно-синие глаза императора опасно заледенели, показывая, что его терпение на пределе. И я сдалась.
И в самом деле, на нас уже без всякого стеснения глазеют, пожалуй, все. Когда еще станешь свидетелем того, как какая-то безродная отказывает в танце даже не прирожденному аристократу — а настоящему правителю огромной страны. За такое оскорбление и головой поплатиться недолго.
И, скрепя сердце, я приняла протянутую руку. Правда, мои пальцы все-таки предательски задрожали, когда я вложила их в теплую широкую ладонь императора.
Тот милостиво сделал вид, будто не заметил этого. Вывел меня на середину зала — и опять я оказалась в центре так нервирующего меня всеобщего внимания.
«Почему тебе это так не нравится? — вдруг насмешливо шепнул кто-то внутри меня. И этот голос удивительно напоминал интонациями Сильвию. — Амара, ты не безродная. Ты не нищенка. Ты глава рода, пусть он и состоит лишь из одного человека. Но это только пока. Вскоре Уайтнары напомнят всем о себе. Не забывай об этом».
И я с внезапной гордостью задрала подбородок. Смело и без опаски посмотрела прямо в лицо императору.
Тот заметил перемену в моем настроении. На дне его зрачков тревожно шевельнулась знакомая мне багровая тень, но тут же растаяла, как будто лишь привиделась мне.
Свободная рука Кеннара легла на мою спину. Второй он сжимал мою ладонь. И полилась музыка.
Первый круг мы прошли молча. Удивительно, но я не боялась споткнуться или перепутать шаги, хотя особой практики в бальных танцах у меня, понятное дело, не было. Однако Кеннар вел меня уверенно и мягко, поэтому я позволила себе немного расслабиться.
— Ты ведь понимаешь, что в университет действительно больше не вернешься?
Вопрос Кеннара, заданный очень тихо, застал меня врасплох. Я все-таки сбилась с мысленного счета и чуть не наступила себе на подол, но император спас положение, крутанув меня вокруг оси. Вновь привлек к себе, теперь чуть крепче, как будто опасался, что я могу вырваться, не дожидаясь окончания танца.
— Что вы имеете в виду? — спросила я с тревогой.
— Я в курсе соглашения, которое заключил мой брат и Вэлнар, — пояснил Кеннар. — Ловля на жильца, в качестве которого выступаешь ты. Но, моя дорогая. Я практически уверен в том, что после завершения всего Эйнар оставит тебя при себе.
— Это же будет нарушением их договора!
Кеннар негромко рассмеялся, искренне развеселенный моим возмущением.
— Крайне печальное обстоятельство, — выдохнул он мне на ухо. — Амара. Договор заключен между двумя. И если Вэлнар погибнет — то у Эйнара в тот же миг окажутся развязаны руки. Все прежние соглашения мгновенно перестанут действовать. В том числе и в отношении тебя.
Мое сердце рухнуло в пятки. От накатившего волнения стало трудно дышать.
Я уже не думала о вальсе. Музыка словно стала тише, с трудом пробиваясь к моему сознанию. Все, что я слышала сейчас — лишь отчаянное биение моего сердца.
— Почему вы мне об этом говорите? — спросила прямо. — Считаете, что я должна предупредить Вэлнара?
— Ты не сможешь этого сделать. — Кеннар опять фыркнул от смеха, как будто моя реакция его искренне и от души веселила. — Или забыла, что дворец с недавних пор закрыт от любой магии? Потому, кстати, так и бесится Элизабет.
— Тогда почему?
Забывшись, я слишком повысила голос. Так, что ближайшая вальсирующая парочка с удивлением обернулась на нас.
— Ш-ш! — укоризненно шикнул на меня Кеннар.
Сделал еще один круг по залу, дожидаясь, когда последний любопытствующий отведет от нас взгляд.
Я терпеливо ожидала от него ответа, хотя каждая секунда промедления была подобна настоящей пытке.
