Однако Энни и не подумала бежать за помощью. Она грозно сдвинула брови и опять мотнула головой в сторону двери. Эх, ни капли сочувствия!
— Как скажете, — смиренно прошептала я. — Я… Я попробую.
Нарочито медленно поднялась на ноги. Схватилась за спинку кресла, как будто пережидая приступ дурноты. Затем шагнула к Энни.
— Ой! — жалобно пискнула и упала якобы в обморок.
Естественно, не на пол. Эдак и расшибиться недолго. Я заранее отрепетировала эту сцену и придвинула кресло поближе к кровати, чтобы упасть именно на нее.
Несколько секунд после этого было тихо. Я затаила дыхание, силясь понять, что делает Энни. Глаза я держала крепко закрытыми, чтобы у нее не возникло ни малейших подозрений в искренности сцены.
Так, за помощью она не побежала. Это плохо. Но, надеюсь, сейчас она постоит немного, убедится, что обморок затягивается, и все-таки отправится к Джестеру с докладом…
Но моим чаяниям было не суждено сбыться. В следующую секунду на меня обрушился настоящий водопад из очень холодной и очень мокрой воды.
— Ай! — негодующе вскричала я и вскочила с кровати.
Насквозь промокшее платье неприятно прилипло к коже, от пышных локонов не осталось и следа. Откуда она столько воды взяла? Как будто ведро загодя приготовила.
Энни торжествующе усмехнулась и поставила на стол вазу, в которой прежде стояли цветы. Я с подозрением принюхалась к себе. Одно радует — вода хоть свежая, а не протухшая.
— Милочка, не быть тебе актрисой, — пророкотала Энни. — Или думала, я никогда не видела, как люди сознание теряют?
Ого! Заговорила-таки!
— А зачем тогда обливали водой? — хмуро спросила я. — Если знали, что притворяюсь?
— Ну, я могла бы дать тебе пощечину. — Энни равнодушно пожала плечами. — Кстати, в следующий раз так и сделаю, если опять дурачиться примешься. Только учти — рука у меня тяжелая. Оплеуху такую залеплю, что мало не покажется.
Я невольно поежилась, покосившись на огромные ручища женщины. Верю, что влепить она может так, что днем звезды увидишь.
— А как Джестер на это отреагирует? — полюбопытствовала я.
— Хозяин мне сразу сказал, чтобы я с тобой построже была, — сухо сказала Энни. — Так что, думаю, ругать не будет. Но, полагаю, подобного развития событий не нужно ни тебе, ни мне. Дурной мир лучше доброй ссоры.
Ах, вон оно как! И я нехорошо прищурилась. Ну Джестер! От тебя я такого не ожидала. Неужели и впрямь ты позволишь своей служанке избивать меня?
— Идем ужинать, — чуть мягче продолжила Энни. — Остынет все. Невкусно будет. Или опять какую трагедию ломать начнешь?
— Я хочу поговорить с Джестером! — заявила я и с вызовом вздернула подбородок. — Проводи меня к нему!
— Господин строго наказал его не тревожить. — Энни покачала головой. — Когда ему надобно будет — сам придет. Так что не ерепенься.
— Но мне очень надо. — Тембр моего голоса неуловимо изменился. Он еще не вибрировал, как прежде, когда я разговаривала с Агнессой. Но я знала, что еще немного — и я сумею подчинить Энни своей воле.
Конечно, не хотелось бы прибегать к этому методу. В этом мире подобные чары считаются незаконными, и в свое время Джестер в красках описал, какое наказание следует за подобные шалости.
Однако в такой ситуации пойдешь на крайние меры. Я должна знать, к чему мне готовиться!
— Прости, милочка. — Энни пожала плечами. — Я приказы хозяина не обсуждаю.
— Но мне это правда очень нужно.
А вот теперь прозвучало так, как необходимо. Воздух вокруг нас неуловимо задрожал, оплетая женщину незримой сетью моих чар. Взгляд Энни начал стекленеть, и я торжествующе усмехнулась, уже мысленно празднуя свою победу.
Как оказалось — слишком рано. В следующий момент я взвизгнула от боли. И не придуманной, а самой что ни на есть настоящей.
В глазницы словно вонзились невидимые раскаленные спины. Виски заломило, перед глазами все побелело в преддверии самого настоящего обморока.
— Что… — сипло выдохнула я. — Что происходит?
Головокружение усилилось многократно, и я бухнулась, лишь каким-то чудом не промазав мимо кровати. Мелко задышала, словно жестоко побитая собака.
И тотчас же все дурные ощущения мгновенно схлынули, как будто лишь почудились мне. Я неверяще ощупала голову, убеждаясь, что она и впрямь цела. А то мне почудилось, будто она вот-вот лопнет.
— Эй, что с тобой? — уже с настоящей тревогой спросила Энни. — Ты чего так побледнела, милочка? Неужто впрямь дурно?
— Уже не дурно.
При звуках этого голоса я вздрогнула. Потому что ответил служанке Джестер.
Господин главный инквизитор Орленда стоял в дверном проеме, небрежно скрестив на груди руки. Сердце привычно пропустило удар, а потом зачастило вдвое от обычного, когда я поймала взгляд его стальных глаз. Ух, как же я соскучилась, оказывается! Так и хочется броситься на шею этому невыносимому блондину! Но нет, Лариса, ты так не поступишь. Ты не позволишь глупым чувствам взять вверх.
— Ну и что все это значит? — ледяным тоном осведомилась я. — Вообще-то, мне было больно. Очень больно!
— Я знаю, — спокойно сказал Джестер. Посмотрел на Энни — и та без лишних слов сразу же отправилась восвояси.
К слову, инквизитору-то она поклонилась. Сразу, как увидела его. Чуть лбом пола не коснулась — так усердно согнула спину.
Джестер дождался, когда Энни закроет за собой дверь и в коридоре отзвучат ее шаги. Затем неторопливо сделал ко мне шаг. Остановился, и в глубине его серых глаз запрыгали знакомые веселые искорки.
— Ничего забавного в этой ситуации не вижу! — хмуро заявила я. — Как погляжу, тебе нравится мучить людей, не так ли?
— Интересный вопрос применительно к инквизитору. — Джестер фыркнул от смеха. — Вообще-то, совершенно не нравится. Хотя профессия обязывает. Однако в данном происшествии виновата исключительно ты.
— Да неужели? — Я скептически хмыкнула. — Это как?
— Неужели ты думала, что у моих слуг нет защиты от ментальных чар? — вопросом на вопрос ответил Джестер. — Лариса, я — главный инквизитор. И врагов у меня более чем достаточно. Любой человек, вхожий в мой дом, — лакомый кусочек для моих недругов. Я верю в преданность своих людей. Та же Энни жизнь за меня отдаст, не задумываясь. Но они обычные люди и не в силах сопротивляться заклятьям. Не мне тебе объяснять, что при помощи магии можно разговорить даже немого.
— Защита от ментальных чар? — протянула я, несколько обескураженная.
— Конечно. — Джестер снисходительно кивнул. — Больше не пробуй провернуть подобный фокус с Энни или с любым другим человеком в этом доме. В следующий раз урок продлится дольше.
Ух, как он заговорил! Аж мороз по коже.
— Угрожаешь? — с вызовом спросила я.
— Предупреждаю. — Глаза Джестера опять заискрились от смеха, а я обиженно насупилась.
Гад он все-таки. Лишний раз в этом убедилась. Ах да, профессия же обязывает.
— Ладно, не дуйся, — примиряющим тоном протянул Джестер, подойдя еще на шаг ближе. — Я бы мог тебя предупредить. Но ты ведь все равно захотела проверить на собственном опыте. Не так ли?
— Не так, — сухо отрезала я. — Вообще-то, я весьма осторожный и понятливый человек.
Джестер опять улыбнулся, но не стал продолжать спор. Вместо этого он мягко поинтересовался:
— Ну и о чем ты хотела со мной поговорить?
— Да обо всем! — Я раздраженно всплеснула руками. — Джестер, я тут уже месяц! Волком выть хочется от этих четырех стен! Что все это значит? И как долго ты еще будешь держать меня под замком?
— А разве тебя что-то не устраивает? — нарочито удивился Джестер. — Я ведь предупреждал тебя, что некоторое время тебе будет нельзя покидать пределы дома.
— А еще ты обещал сделать мое заключение максимально комфортным, — ядовито напомнила я.
— Вот именно. — Джестер словно в упор не понимал причины моего недовольства. — Так какие у тебя претензии?
По-моему, он все-таки надо мной издевается. Стоит тут передо мной и невинно улыбается.
— По-моему, тебе не на что жаловаться, — продолжил Джестер. — Теплая светлая комната. Отдельная ванная с великим множеством всевозможных средств для ухода. Гардеробная, опять-таки. Да и книг у тебя хватает.
— Это ты называешь книгами? — не выдержала и перебила его я. — Ты хоть сам листал, что предлагаешь мне читать?
— Я не особый любитель женского чтива и любовных романов, — уклончиво ответил Джестер. — Но все эти произведения получили одобрение инквизиции…
— О да, я в этом не сомневаюсь, — опять не дала я ему договорить. — Замечательные книги! Повествующие о том, что женщины всегда и во всем должны повиноваться мужчинам. Все как под копирку. Верная жена, заскучав в давнем браке, обращает внимание на какого-нибудь рокового красавчика. Тот делает попытку соблазнить ее. И большую часть книги несчастная женщина предается тяжким раздумьям о моральной дилемме, которая стоит перед ней. Но в итоге все-таки отвергает гнусные притязания и на коленях клянется перед мужем до конца жизни отмаливать свои грехи перед ним и семьей.
— Кстати, очень поучительное чтиво. — Джестер назидательно вздел указательный палец. — И полезное. Особенно для тебя, Лариса.
— Почему это? — искренне удивилась я. — Я своему мужу в браке не изменяла.
— И все-таки твое воспитание слишком отличается от норм и правил нашего мира, — вкрадчиво проговорил Джестер. — Промолчу уж про образование. В нашем мире женщин обучают лишь грамоте и счету.
— Ну уж извини, — ядовито фыркнула я. — Я понимаю, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Однако просто не могу взять — и забыть все прожитые годы.
— Очень жаль, — спокойно отозвался Джестер.
Я никак не могла понять, шутит он или говорит всерьез. В уголках его рта притаилась слабая усмешка, на дне зрачков поблескивала ирония. Но говорил он так, как будто действительно верил во все это.
— Так что именно тебя не устроило в предложенных романах? — полюбопытствовал он и опустился в кресло напротив. — Или ты не поклонница семейных ценностей, о которых там говорится?
— Поклонница, но… — Я неопределенно всплеснула руками. — В жизни всякое бывает. Иногда любовь проходит, заменяясь привычкой. И если брак начинает тяготить обоих — почему бы не развестись? Зачем держаться за прошлое, если тем самым закрываешь дорогу будущему? — Помолчала и добавила с явной претензией: — И знаешь, в этих книжонках, кстати, описывались и интрижки мужей. Правда, жены почему-то воспринимали это как должное.
— Не «почему-то», — исправил меня Джестер. — Просто обычно так и бывает в нашем мире. Предупреждаю сразу, чтобы ты вдруг не вздумала возмущаться этим обстоятельством в чьем-нибудь присутствии.
— Мерзкий у вас мирок, — пробормотала я возмущенно. — Средневековье настоящее!
Джестер в ответ лишь развел руками, словно говоря — ну прости, так уж получилось.
— А к чему ты вообще завел со мной об этом разговор? — с внезапным подозрением осведомилась я. — Какое отношение к моим проблемам имеют семейные ценности вашего мира?
Джестер несколько раз стукнул пальцами по колену. Своему, естественно. Хотя, если честно, я бы не отказалась, если бы и по моему. За прошедшее с нашей последней встречи время я уже почти забыла, насколько меня привлекает этот невыносимый тип. А вот теперь начала вспоминать.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что сам гулена еще тот? — прямо спросила я, убедившись, что тот не намерен отвечать.
— Уж не хочу ли, — парировал в своей привычной манере Джестер.
— Тогда откуда в твоем доме столько женских нарядов? — не унималась я. — Поневоле заподозришь, что у тебя тут перебывало множество любовниц.
— Не множество и не любовниц, — исправил меня Джестер.
— Утешение так себе, — честно сказала я после секундной заминки, пока силилась проникнуть в потаенный смысл столь загадочной фразы. — То есть, кто-то у тебя тут все-таки побывал.
Последняя фраза получилось утверждением, а не вопросом. Но Джестер не стал возражать. И я напряглась пуще прежнего. Выпрямилась, хмуро уставившись на него и на всякий случай сжав кулаки.
Что же мне так не везет в личной жизни? Первый муж был пьяницей. А теперь, выходит, я влюбилась в Казанову местного пошиба. Уж не знаю, слаще ли в данном случае хрен редьки или наоборот.
— Лариса, у меня есть жена, — в этот момент сказал Джестер.
Я изумленно захлопала ресницами. Как это?
— Ты вдовец? — спросила, отчаянно надеясь на положительный ответ. Но тут же поняла, что Джестер говорит в настоящем времени, а не в прошедшем. Кашлянула и задала новый вопрос: — То есть, ты разведен?
И опять замолчала, вспомнив, как в свое время предложила Петеру развод. Тогда он сказал, что не может пойти на это. Потому что бывших жен в этом мире принято отправлять в монастыри. Или же признают за умалишенных и заключают в специальные пансионаты до самой смерти.
Что-то мне не нравится все это. Очень не нравится! Джестер, конечно, весьма своеобразный и жесткий человек. Но не хочется верить, что он так поступил с опостылевшей супругой.
— Нет, Лариса, я не вдовец и не разведен, — все с тем же пугающим спокойствием произнес Джестер. — С моей женой все в полном порядке. Кстати, ее зовут Летисия. И она проживает в Мефолде.
Я покосилась в сторону стола, где стоял хрустальный графин с прозрачным содержимым. Джестер, поняв меня без слов, встал и налил полный фужер воды.
Мои пальцы предательски тряслись, когда я приняла его. Да уж, по вполне понятным причинам я не особая любительница алкоголя. Но сейчас бы не отказалась от вина или чего покрепче.
— Очень любопытно, — сдавленно проговорила я, прежде сделав глоток. — Тогда зачем…
Запнулась, не в силах облечь в слова терзающие меня мысли.
Демоны, да я всерьез верила, что Джестер неравнодушен ко мне! Его влекло ко мне так же, как и меня к нему. Но если он в счастливом браке — то к чему было забирать меня от Петера и устраивать весь этот спектакль с мнимым погребением? Я понимаю, что таким образом он спасал меня от суда инквизиции и обвинений в занятиях темной магии. Но… Что насчет моего будущего? Неужели я навсегда останусь бесправной пленницей в его доме?
Эх, где же эта ходящая между мирами! Вот честное слово — в волосы бы ей вцепилась за такую подлость! Про какую-то еще ложку дегтя имела наглость говорить. Да с какой стороны ни посмотри — это целая бочка с нечистотами, куда она меня с головой погрузила! Образно говоря, конечно.
— Наша с Летисией свадьба была делом решенным еще много лет назад, — негромко начал Джестер. Он опять опустился в кресло, вглядываясь в меня с каким-то напряженным вниманием. — Наши отцы… э-э-э… не ладили. Мягко говоря. Вообще, отношения между нашими двумя родами многие годы оставались весьма напряженными и сложными. Сам король устал от постоянных склок и выступил своего рода миротворцем. Во все времена договорные браки были самым простым и надежным способом завершить вражду между какими-либо семействами. В этот раз тоже решили не выдумывать нового. Поэтому помолвка была заключена, когда мне исполнилось пять лет, а Летисия отпраздновала первый год рождения.
Когти дурного предчувствия немного разжались, перестав терзать мое несчастное сердце. Так, начало звучит ободряюще. Значит, брак был навязан Джестеру.
— Как нетрудно посчитать, разница в возрасте между нами составляла четыре года, — продолжал тем временем Джестер. — Свадьбу сыграли, когда Летисия вошла в брачный возраст. В нашем мире это семнадцать лет. Мне было двадцать один.
— Как скажете, — смиренно прошептала я. — Я… Я попробую.
Нарочито медленно поднялась на ноги. Схватилась за спинку кресла, как будто пережидая приступ дурноты. Затем шагнула к Энни.
— Ой! — жалобно пискнула и упала якобы в обморок.
Естественно, не на пол. Эдак и расшибиться недолго. Я заранее отрепетировала эту сцену и придвинула кресло поближе к кровати, чтобы упасть именно на нее.
Несколько секунд после этого было тихо. Я затаила дыхание, силясь понять, что делает Энни. Глаза я держала крепко закрытыми, чтобы у нее не возникло ни малейших подозрений в искренности сцены.
Так, за помощью она не побежала. Это плохо. Но, надеюсь, сейчас она постоит немного, убедится, что обморок затягивается, и все-таки отправится к Джестеру с докладом…
Но моим чаяниям было не суждено сбыться. В следующую секунду на меня обрушился настоящий водопад из очень холодной и очень мокрой воды.
— Ай! — негодующе вскричала я и вскочила с кровати.
Насквозь промокшее платье неприятно прилипло к коже, от пышных локонов не осталось и следа. Откуда она столько воды взяла? Как будто ведро загодя приготовила.
Энни торжествующе усмехнулась и поставила на стол вазу, в которой прежде стояли цветы. Я с подозрением принюхалась к себе. Одно радует — вода хоть свежая, а не протухшая.
— Милочка, не быть тебе актрисой, — пророкотала Энни. — Или думала, я никогда не видела, как люди сознание теряют?
Ого! Заговорила-таки!
— А зачем тогда обливали водой? — хмуро спросила я. — Если знали, что притворяюсь?
— Ну, я могла бы дать тебе пощечину. — Энни равнодушно пожала плечами. — Кстати, в следующий раз так и сделаю, если опять дурачиться примешься. Только учти — рука у меня тяжелая. Оплеуху такую залеплю, что мало не покажется.
Я невольно поежилась, покосившись на огромные ручища женщины. Верю, что влепить она может так, что днем звезды увидишь.
— А как Джестер на это отреагирует? — полюбопытствовала я.
— Хозяин мне сразу сказал, чтобы я с тобой построже была, — сухо сказала Энни. — Так что, думаю, ругать не будет. Но, полагаю, подобного развития событий не нужно ни тебе, ни мне. Дурной мир лучше доброй ссоры.
Ах, вон оно как! И я нехорошо прищурилась. Ну Джестер! От тебя я такого не ожидала. Неужели и впрямь ты позволишь своей служанке избивать меня?
— Идем ужинать, — чуть мягче продолжила Энни. — Остынет все. Невкусно будет. Или опять какую трагедию ломать начнешь?
— Я хочу поговорить с Джестером! — заявила я и с вызовом вздернула подбородок. — Проводи меня к нему!
— Господин строго наказал его не тревожить. — Энни покачала головой. — Когда ему надобно будет — сам придет. Так что не ерепенься.
— Но мне очень надо. — Тембр моего голоса неуловимо изменился. Он еще не вибрировал, как прежде, когда я разговаривала с Агнессой. Но я знала, что еще немного — и я сумею подчинить Энни своей воле.
Конечно, не хотелось бы прибегать к этому методу. В этом мире подобные чары считаются незаконными, и в свое время Джестер в красках описал, какое наказание следует за подобные шалости.
Однако в такой ситуации пойдешь на крайние меры. Я должна знать, к чему мне готовиться!
— Прости, милочка. — Энни пожала плечами. — Я приказы хозяина не обсуждаю.
— Но мне это правда очень нужно.
А вот теперь прозвучало так, как необходимо. Воздух вокруг нас неуловимо задрожал, оплетая женщину незримой сетью моих чар. Взгляд Энни начал стекленеть, и я торжествующе усмехнулась, уже мысленно празднуя свою победу.
Как оказалось — слишком рано. В следующий момент я взвизгнула от боли. И не придуманной, а самой что ни на есть настоящей.
В глазницы словно вонзились невидимые раскаленные спины. Виски заломило, перед глазами все побелело в преддверии самого настоящего обморока.
— Что… — сипло выдохнула я. — Что происходит?
Головокружение усилилось многократно, и я бухнулась, лишь каким-то чудом не промазав мимо кровати. Мелко задышала, словно жестоко побитая собака.
И тотчас же все дурные ощущения мгновенно схлынули, как будто лишь почудились мне. Я неверяще ощупала голову, убеждаясь, что она и впрямь цела. А то мне почудилось, будто она вот-вот лопнет.
— Эй, что с тобой? — уже с настоящей тревогой спросила Энни. — Ты чего так побледнела, милочка? Неужто впрямь дурно?
— Уже не дурно.
При звуках этого голоса я вздрогнула. Потому что ответил служанке Джестер.
Господин главный инквизитор Орленда стоял в дверном проеме, небрежно скрестив на груди руки. Сердце привычно пропустило удар, а потом зачастило вдвое от обычного, когда я поймала взгляд его стальных глаз. Ух, как же я соскучилась, оказывается! Так и хочется броситься на шею этому невыносимому блондину! Но нет, Лариса, ты так не поступишь. Ты не позволишь глупым чувствам взять вверх.
— Ну и что все это значит? — ледяным тоном осведомилась я. — Вообще-то, мне было больно. Очень больно!
— Я знаю, — спокойно сказал Джестер. Посмотрел на Энни — и та без лишних слов сразу же отправилась восвояси.
К слову, инквизитору-то она поклонилась. Сразу, как увидела его. Чуть лбом пола не коснулась — так усердно согнула спину.
Джестер дождался, когда Энни закроет за собой дверь и в коридоре отзвучат ее шаги. Затем неторопливо сделал ко мне шаг. Остановился, и в глубине его серых глаз запрыгали знакомые веселые искорки.
— Ничего забавного в этой ситуации не вижу! — хмуро заявила я. — Как погляжу, тебе нравится мучить людей, не так ли?
— Интересный вопрос применительно к инквизитору. — Джестер фыркнул от смеха. — Вообще-то, совершенно не нравится. Хотя профессия обязывает. Однако в данном происшествии виновата исключительно ты.
— Да неужели? — Я скептически хмыкнула. — Это как?
— Неужели ты думала, что у моих слуг нет защиты от ментальных чар? — вопросом на вопрос ответил Джестер. — Лариса, я — главный инквизитор. И врагов у меня более чем достаточно. Любой человек, вхожий в мой дом, — лакомый кусочек для моих недругов. Я верю в преданность своих людей. Та же Энни жизнь за меня отдаст, не задумываясь. Но они обычные люди и не в силах сопротивляться заклятьям. Не мне тебе объяснять, что при помощи магии можно разговорить даже немого.
— Защита от ментальных чар? — протянула я, несколько обескураженная.
— Конечно. — Джестер снисходительно кивнул. — Больше не пробуй провернуть подобный фокус с Энни или с любым другим человеком в этом доме. В следующий раз урок продлится дольше.
Ух, как он заговорил! Аж мороз по коже.
— Угрожаешь? — с вызовом спросила я.
— Предупреждаю. — Глаза Джестера опять заискрились от смеха, а я обиженно насупилась.
Гад он все-таки. Лишний раз в этом убедилась. Ах да, профессия же обязывает.
— Ладно, не дуйся, — примиряющим тоном протянул Джестер, подойдя еще на шаг ближе. — Я бы мог тебя предупредить. Но ты ведь все равно захотела проверить на собственном опыте. Не так ли?
— Не так, — сухо отрезала я. — Вообще-то, я весьма осторожный и понятливый человек.
Джестер опять улыбнулся, но не стал продолжать спор. Вместо этого он мягко поинтересовался:
— Ну и о чем ты хотела со мной поговорить?
— Да обо всем! — Я раздраженно всплеснула руками. — Джестер, я тут уже месяц! Волком выть хочется от этих четырех стен! Что все это значит? И как долго ты еще будешь держать меня под замком?
— А разве тебя что-то не устраивает? — нарочито удивился Джестер. — Я ведь предупреждал тебя, что некоторое время тебе будет нельзя покидать пределы дома.
— А еще ты обещал сделать мое заключение максимально комфортным, — ядовито напомнила я.
— Вот именно. — Джестер словно в упор не понимал причины моего недовольства. — Так какие у тебя претензии?
По-моему, он все-таки надо мной издевается. Стоит тут передо мной и невинно улыбается.
— По-моему, тебе не на что жаловаться, — продолжил Джестер. — Теплая светлая комната. Отдельная ванная с великим множеством всевозможных средств для ухода. Гардеробная, опять-таки. Да и книг у тебя хватает.
— Это ты называешь книгами? — не выдержала и перебила его я. — Ты хоть сам листал, что предлагаешь мне читать?
— Я не особый любитель женского чтива и любовных романов, — уклончиво ответил Джестер. — Но все эти произведения получили одобрение инквизиции…
— О да, я в этом не сомневаюсь, — опять не дала я ему договорить. — Замечательные книги! Повествующие о том, что женщины всегда и во всем должны повиноваться мужчинам. Все как под копирку. Верная жена, заскучав в давнем браке, обращает внимание на какого-нибудь рокового красавчика. Тот делает попытку соблазнить ее. И большую часть книги несчастная женщина предается тяжким раздумьям о моральной дилемме, которая стоит перед ней. Но в итоге все-таки отвергает гнусные притязания и на коленях клянется перед мужем до конца жизни отмаливать свои грехи перед ним и семьей.
— Кстати, очень поучительное чтиво. — Джестер назидательно вздел указательный палец. — И полезное. Особенно для тебя, Лариса.
— Почему это? — искренне удивилась я. — Я своему мужу в браке не изменяла.
— И все-таки твое воспитание слишком отличается от норм и правил нашего мира, — вкрадчиво проговорил Джестер. — Промолчу уж про образование. В нашем мире женщин обучают лишь грамоте и счету.
— Ну уж извини, — ядовито фыркнула я. — Я понимаю, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Однако просто не могу взять — и забыть все прожитые годы.
— Очень жаль, — спокойно отозвался Джестер.
Я никак не могла понять, шутит он или говорит всерьез. В уголках его рта притаилась слабая усмешка, на дне зрачков поблескивала ирония. Но говорил он так, как будто действительно верил во все это.
— Так что именно тебя не устроило в предложенных романах? — полюбопытствовал он и опустился в кресло напротив. — Или ты не поклонница семейных ценностей, о которых там говорится?
— Поклонница, но… — Я неопределенно всплеснула руками. — В жизни всякое бывает. Иногда любовь проходит, заменяясь привычкой. И если брак начинает тяготить обоих — почему бы не развестись? Зачем держаться за прошлое, если тем самым закрываешь дорогу будущему? — Помолчала и добавила с явной претензией: — И знаешь, в этих книжонках, кстати, описывались и интрижки мужей. Правда, жены почему-то воспринимали это как должное.
— Не «почему-то», — исправил меня Джестер. — Просто обычно так и бывает в нашем мире. Предупреждаю сразу, чтобы ты вдруг не вздумала возмущаться этим обстоятельством в чьем-нибудь присутствии.
— Мерзкий у вас мирок, — пробормотала я возмущенно. — Средневековье настоящее!
Джестер в ответ лишь развел руками, словно говоря — ну прости, так уж получилось.
— А к чему ты вообще завел со мной об этом разговор? — с внезапным подозрением осведомилась я. — Какое отношение к моим проблемам имеют семейные ценности вашего мира?
Джестер несколько раз стукнул пальцами по колену. Своему, естественно. Хотя, если честно, я бы не отказалась, если бы и по моему. За прошедшее с нашей последней встречи время я уже почти забыла, насколько меня привлекает этот невыносимый тип. А вот теперь начала вспоминать.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что сам гулена еще тот? — прямо спросила я, убедившись, что тот не намерен отвечать.
— Уж не хочу ли, — парировал в своей привычной манере Джестер.
— Тогда откуда в твоем доме столько женских нарядов? — не унималась я. — Поневоле заподозришь, что у тебя тут перебывало множество любовниц.
— Не множество и не любовниц, — исправил меня Джестер.
— Утешение так себе, — честно сказала я после секундной заминки, пока силилась проникнуть в потаенный смысл столь загадочной фразы. — То есть, кто-то у тебя тут все-таки побывал.
Последняя фраза получилось утверждением, а не вопросом. Но Джестер не стал возражать. И я напряглась пуще прежнего. Выпрямилась, хмуро уставившись на него и на всякий случай сжав кулаки.
Что же мне так не везет в личной жизни? Первый муж был пьяницей. А теперь, выходит, я влюбилась в Казанову местного пошиба. Уж не знаю, слаще ли в данном случае хрен редьки или наоборот.
— Лариса, у меня есть жена, — в этот момент сказал Джестер.
Я изумленно захлопала ресницами. Как это?
— Ты вдовец? — спросила, отчаянно надеясь на положительный ответ. Но тут же поняла, что Джестер говорит в настоящем времени, а не в прошедшем. Кашлянула и задала новый вопрос: — То есть, ты разведен?
И опять замолчала, вспомнив, как в свое время предложила Петеру развод. Тогда он сказал, что не может пойти на это. Потому что бывших жен в этом мире принято отправлять в монастыри. Или же признают за умалишенных и заключают в специальные пансионаты до самой смерти.
Что-то мне не нравится все это. Очень не нравится! Джестер, конечно, весьма своеобразный и жесткий человек. Но не хочется верить, что он так поступил с опостылевшей супругой.
— Нет, Лариса, я не вдовец и не разведен, — все с тем же пугающим спокойствием произнес Джестер. — С моей женой все в полном порядке. Кстати, ее зовут Летисия. И она проживает в Мефолде.
Я покосилась в сторону стола, где стоял хрустальный графин с прозрачным содержимым. Джестер, поняв меня без слов, встал и налил полный фужер воды.
Мои пальцы предательски тряслись, когда я приняла его. Да уж, по вполне понятным причинам я не особая любительница алкоголя. Но сейчас бы не отказалась от вина или чего покрепче.
— Очень любопытно, — сдавленно проговорила я, прежде сделав глоток. — Тогда зачем…
Запнулась, не в силах облечь в слова терзающие меня мысли.
Демоны, да я всерьез верила, что Джестер неравнодушен ко мне! Его влекло ко мне так же, как и меня к нему. Но если он в счастливом браке — то к чему было забирать меня от Петера и устраивать весь этот спектакль с мнимым погребением? Я понимаю, что таким образом он спасал меня от суда инквизиции и обвинений в занятиях темной магии. Но… Что насчет моего будущего? Неужели я навсегда останусь бесправной пленницей в его доме?
Эх, где же эта ходящая между мирами! Вот честное слово — в волосы бы ей вцепилась за такую подлость! Про какую-то еще ложку дегтя имела наглость говорить. Да с какой стороны ни посмотри — это целая бочка с нечистотами, куда она меня с головой погрузила! Образно говоря, конечно.
— Наша с Летисией свадьба была делом решенным еще много лет назад, — негромко начал Джестер. Он опять опустился в кресло, вглядываясь в меня с каким-то напряженным вниманием. — Наши отцы… э-э-э… не ладили. Мягко говоря. Вообще, отношения между нашими двумя родами многие годы оставались весьма напряженными и сложными. Сам король устал от постоянных склок и выступил своего рода миротворцем. Во все времена договорные браки были самым простым и надежным способом завершить вражду между какими-либо семействами. В этот раз тоже решили не выдумывать нового. Поэтому помолвка была заключена, когда мне исполнилось пять лет, а Летисия отпраздновала первый год рождения.
Когти дурного предчувствия немного разжались, перестав терзать мое несчастное сердце. Так, начало звучит ободряюще. Значит, брак был навязан Джестеру.
— Как нетрудно посчитать, разница в возрасте между нами составляла четыре года, — продолжал тем временем Джестер. — Свадьбу сыграли, когда Летисия вошла в брачный возраст. В нашем мире это семнадцать лет. Мне было двадцать один.
