— Мама? — настороженно протянула я. — Ты что-то от меня скрываешь, верно?
Матушка резко отвернулась от меня, пытаясь скрыть выражение лица.
На сердце у меня немедленно стало еще тревожнее.
Ох, матушка явно неспроста так напирает на моем скорейшем замужестве. Не скрою, она и раньше считала мое обучение в Академии своего рода баловством, которое мне скоро надоест. Но никогда не ставила меня перед строгим ультиматумом немедленно все бросить и вернуться в лоно семьи. Да и к Ларсу советовала просто приглядеться, тогда как сегодня говорит с таким бескомпромиссным напором, как будто дата свадьбы уже назначена.
Тягостная пауза, наполненная неуютным вязким молчанием, все длилась и длилась. Я не торопила первой ее нарушить. Вместо этого разглядывала сгорбленную спину матери.
— Далась тебе эта Академия, — наконец, пробормотала мать.
Все-таки обернулась ко мне. Взяла нож, отброшенный прежде на стол, бездумно повертела его в руках и опять отложила в сторону.
— Мама, что происходит? — спросила я. — Ты никогда прежде не вела себя так… беспрекословно. Сама не раз говорила, что Ларс — хороший парень, но я могу найти себе лучше. Более подходящего жениха.
— Более подходящего? — с непонятным сарказмом фыркнула мама. — Габи, ты не в том положении, чтобы крутить носом и отказываться от столь выгодного предложения.
— Значит, точно что-то случилось, — резюмировала я. — Мама, не юли. Говори честно. Что за спешка?
— А возможно, я просто переменила свое мнение. — Матушка с усилием издала сдавленный смешок, но ее глаза бегали из стороны в сторону, доказывая, что она действительно что-то скрывает от меня. Добавила с нарочитой веселостью: — В конце концов, что такое — более подходящий жених? Мы не на рынке, право слово. Или ты всерьез мечтаешь о принце на летающем драконе?
«Не нужны нам никакие принцы на летающих драконах, — мрачно пробурчала Аспида. — У нас уже есть. Правда, не принц, а самый что ни на есть дракон. Но так даже лучше».
Я пропустила мимо ушей язвительное замечание змейки. Высоко подняла брови, разглядывая маму в упор.
— Говори! — потребовала тихо, но с нажимом. — Чует мое сердце, что о моей свадьбе с Ларсом уже достигнуто соглашение. Я права?
Матушка нервно потерла ладони. Тяжело вздохнула, отодвинула стул и села напротив меня.
— Габи, ты знаешь, что твой отец не молодеет, — начала негромко. — Все мы не молодеем, но он… В последнее время у него серьезные проблемы со здоровьем.
Я покрепче сжала губы, не позволив сорваться с них испуганному вскрику.
Не стоит прерывать мать. Мне и так стоило немалых трудов добиться от нее откровенности.
— Пока с ним ничего серьезного. — Матушка искоса кольнула меня внимательным взглядом и опять уставилась в столешницу. — Подводит только зрение. Но… Сама знаешь, что он работает писарем. А как трудиться, если буквы почти не видишь?
— Вы не обращались к целителям? — все-таки вырвалось у меня.
— К целителям… — Матушка грустно улыбнулась. — Даже самый паршивый берет за консультацию столько, сколько твой отец получает за месяц. А ведь еще и жить на что-то надо. И ты знаешь отца. Он гордый. И он терпеть не может жаловаться. Поэтому до последнего не признавался, что у него проблемы. Делал вид, что все в порядке. Пока однажды ночью я не проснулась от его приглушенного плача.
Я тоненько ойкнула.
От плача? Тогда дела и прям плохи. Потому что при всем своем богатом воображении я была не в состоянии представить отца плачущим.
Тимас Лейс, невысокий, юркий, с живой мимикой, всегда пребывал в отличном расположении духа. Ну, по крайней мере, в этом были уверены не только его домочадцы, но и многочисленные друзья, знакомые и просто случайные прохожие. Он мог рассмешить любого, искренне радовался жизни и никогда не унывал. Я даже его хмурым или раздраженным ни разу не видела. Неужели все обстоит настолько серьезно?
— Но он даже очки не носит, — ошарашенно пробормотала я. — Как так?
— Очки ему уже не помогут. — Матушка печально покачала головой. — Он перемерил десятки их, если не сотни. Да все бесполезно. Без целителя было не обойтись. Но деньги… деньги, эти проклятые деньги… И тогда на помощь пришла Магда…
Мама выдохнула имя матери Ларса с каким-то затаенным стыдом. Помолчала немного, потом продолжила тихо и размеренно.
— Пойми, Габи, — сказала грустно. — Если честно, мне и самой Ларс не совсем по нраву. Парень он вроде добрый, но какой-то… Неотесанный, что ли. Ты бы и впрямь могла найти себе кого получше. Однако Магда поставила прямое и недвусмысленное условие. Дружба-дружбой, однако просто так деньги их семья нашей не одолжит. Даже под честное слово. Только под расписку с очень жесткими условиями за возможную неустойку. В этой же расписке прописано, что долг вместе с процентами аннулируется в день твоей с Ларсом свадьбы.
Я криво ухмыльнулась.
Что же. Это многое объясняет в поведении родителей. Недаром отец как будто избегал меня все эти дни. Ни разу ничего не спросил про сессию и про учебу. Ему словно было стыдно разговаривать со мной.
— Прости, — в заключении своего тяжкого признания почти беззвучно протянула мать.
Вся сгорбилась за столом, устало опустив плечи.
— А ты Магду еще и лучшей подругой называла, — невольно вырвалось у меня с ядовитой претензией.
— Но она же в итоге помогла, — прошептала себе под нос матушка, как будто пыталась оправдаться. — Габи, поверь, если бы был хоть какой-нибудь другой способ! Однако даже в банке отказались давать ссуду. А так у нас появился хоть какой-то шанс.
Я приложила пальцы к пылающим вискам, не вслушиваясь в дальнейшие оправдания матери.
Надо же. Не думала, что услышу подобное. Ко многому я была готова, но не к такой правде. Выходит, что родители, по сути, продали меня.
— Если ты не выйдешь замуж за Ларса, то отец попадет в долговую тюрьму, — завершила мать. — Наше имущество, дом, вещи, словом, все, что представляет хоть какую-то ценность, будет реализовано на торгах. Как-то так…
Я тяжело вздохнула. Откинулась на спинку шаткого скрипучего стула и прикрыла глаза.
«Спроси, что сказал целитель, — неожиданно посоветовала Аспида, которая внимательнейшим образом выслушала долгий и непростой рассказ моей матери. — Как понимаю, раз твои родители взяли деньги семейства Дуггеров, то его консультацию они в итоге получили».
— И каков был вердикт целителя? — без особого интереса полюбопытствовала я.
— Он не стал тешить нас напрасными надеждами, — с горькой усмешкой ответила мать. — Заявил прямо. Помочь может только магия. Причем магия действительно высокого порядка. Его способностей хватит лишь на то, чтобы замедлить процесс, но, увы, не обратить его вспять. Однако мы были рады и этой малости.
— Ясно, — сухо протянула я.
Кухня после этого погрузилась в очередную долгую и невыносимо напряженную паузу из числа тех, которые так и тянет разорвать своим отчаянным криком.
— В общем, наши дела таковы, Габи.
Матушка нервно потерла ладони. Затем встала, подтянула к себе разделочную доску и вновь принялась шинковать овощи. Видимо, сочла разговор завершенным.
— Значит, ты с отцом все решила за меня, — протянула я, ощутив, как в груди что-то болезненно сжалось.
— У нас не было другого выхода.
Мать на этот раз не закричала. Она говорила негромко, не отвлекаясь от своего занятия. И от этого на душе стало еще гаже.
Значит, решение и впрямь принято. И я никак не смогу его изменить.
— Конечно, неволить тебя никто не собирается, — все-таки добавила мать и бросила на меня осторожный быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Тут же вновь сосредоточила все внимание на быстро мелькающем в воздухе ноже, завершив: — У алтаря ты вправе сообщить о своем нежелании выходить замуж за Ларса. И тогда свадебная церемония будет немедленно остановлена. Но подумай, Габи. Подумай очень хорошо, что после этого будет с нами.
— А что будет со мной? — зло фыркнула я.
Как и следовало ожидать, ответа я не дождалась. Тишину нарушал лишь быстрый стук лезвия кухонного ножа по доске.
Я тоже поднялась на ноги. Так резко отодвинула стул, что едва не опрокинула его. И отправилась прочь.
Мать не пыталась остановить меня. Но на самом пороге меня настигло брошенное вслед:
— Ты же хорошая девочка, Габи. Не подведи нас, пожалуйста.
Матушка резко отвернулась от меня, пытаясь скрыть выражение лица.
На сердце у меня немедленно стало еще тревожнее.
Ох, матушка явно неспроста так напирает на моем скорейшем замужестве. Не скрою, она и раньше считала мое обучение в Академии своего рода баловством, которое мне скоро надоест. Но никогда не ставила меня перед строгим ультиматумом немедленно все бросить и вернуться в лоно семьи. Да и к Ларсу советовала просто приглядеться, тогда как сегодня говорит с таким бескомпромиссным напором, как будто дата свадьбы уже назначена.
Тягостная пауза, наполненная неуютным вязким молчанием, все длилась и длилась. Я не торопила первой ее нарушить. Вместо этого разглядывала сгорбленную спину матери.
— Далась тебе эта Академия, — наконец, пробормотала мать.
Все-таки обернулась ко мне. Взяла нож, отброшенный прежде на стол, бездумно повертела его в руках и опять отложила в сторону.
— Мама, что происходит? — спросила я. — Ты никогда прежде не вела себя так… беспрекословно. Сама не раз говорила, что Ларс — хороший парень, но я могу найти себе лучше. Более подходящего жениха.
— Более подходящего? — с непонятным сарказмом фыркнула мама. — Габи, ты не в том положении, чтобы крутить носом и отказываться от столь выгодного предложения.
— Значит, точно что-то случилось, — резюмировала я. — Мама, не юли. Говори честно. Что за спешка?
— А возможно, я просто переменила свое мнение. — Матушка с усилием издала сдавленный смешок, но ее глаза бегали из стороны в сторону, доказывая, что она действительно что-то скрывает от меня. Добавила с нарочитой веселостью: — В конце концов, что такое — более подходящий жених? Мы не на рынке, право слово. Или ты всерьез мечтаешь о принце на летающем драконе?
«Не нужны нам никакие принцы на летающих драконах, — мрачно пробурчала Аспида. — У нас уже есть. Правда, не принц, а самый что ни на есть дракон. Но так даже лучше».
Я пропустила мимо ушей язвительное замечание змейки. Высоко подняла брови, разглядывая маму в упор.
— Говори! — потребовала тихо, но с нажимом. — Чует мое сердце, что о моей свадьбе с Ларсом уже достигнуто соглашение. Я права?
Матушка нервно потерла ладони. Тяжело вздохнула, отодвинула стул и села напротив меня.
— Габи, ты знаешь, что твой отец не молодеет, — начала негромко. — Все мы не молодеем, но он… В последнее время у него серьезные проблемы со здоровьем.
Я покрепче сжала губы, не позволив сорваться с них испуганному вскрику.
Не стоит прерывать мать. Мне и так стоило немалых трудов добиться от нее откровенности.
— Пока с ним ничего серьезного. — Матушка искоса кольнула меня внимательным взглядом и опять уставилась в столешницу. — Подводит только зрение. Но… Сама знаешь, что он работает писарем. А как трудиться, если буквы почти не видишь?
— Вы не обращались к целителям? — все-таки вырвалось у меня.
— К целителям… — Матушка грустно улыбнулась. — Даже самый паршивый берет за консультацию столько, сколько твой отец получает за месяц. А ведь еще и жить на что-то надо. И ты знаешь отца. Он гордый. И он терпеть не может жаловаться. Поэтому до последнего не признавался, что у него проблемы. Делал вид, что все в порядке. Пока однажды ночью я не проснулась от его приглушенного плача.
Я тоненько ойкнула.
От плача? Тогда дела и прям плохи. Потому что при всем своем богатом воображении я была не в состоянии представить отца плачущим.
Тимас Лейс, невысокий, юркий, с живой мимикой, всегда пребывал в отличном расположении духа. Ну, по крайней мере, в этом были уверены не только его домочадцы, но и многочисленные друзья, знакомые и просто случайные прохожие. Он мог рассмешить любого, искренне радовался жизни и никогда не унывал. Я даже его хмурым или раздраженным ни разу не видела. Неужели все обстоит настолько серьезно?
— Но он даже очки не носит, — ошарашенно пробормотала я. — Как так?
— Очки ему уже не помогут. — Матушка печально покачала головой. — Он перемерил десятки их, если не сотни. Да все бесполезно. Без целителя было не обойтись. Но деньги… деньги, эти проклятые деньги… И тогда на помощь пришла Магда…
Мама выдохнула имя матери Ларса с каким-то затаенным стыдом. Помолчала немного, потом продолжила тихо и размеренно.
— Пойми, Габи, — сказала грустно. — Если честно, мне и самой Ларс не совсем по нраву. Парень он вроде добрый, но какой-то… Неотесанный, что ли. Ты бы и впрямь могла найти себе кого получше. Однако Магда поставила прямое и недвусмысленное условие. Дружба-дружбой, однако просто так деньги их семья нашей не одолжит. Даже под честное слово. Только под расписку с очень жесткими условиями за возможную неустойку. В этой же расписке прописано, что долг вместе с процентами аннулируется в день твоей с Ларсом свадьбы.
Я криво ухмыльнулась.
Что же. Это многое объясняет в поведении родителей. Недаром отец как будто избегал меня все эти дни. Ни разу ничего не спросил про сессию и про учебу. Ему словно было стыдно разговаривать со мной.
— Прости, — в заключении своего тяжкого признания почти беззвучно протянула мать.
Вся сгорбилась за столом, устало опустив плечи.
— А ты Магду еще и лучшей подругой называла, — невольно вырвалось у меня с ядовитой претензией.
— Но она же в итоге помогла, — прошептала себе под нос матушка, как будто пыталась оправдаться. — Габи, поверь, если бы был хоть какой-нибудь другой способ! Однако даже в банке отказались давать ссуду. А так у нас появился хоть какой-то шанс.
Я приложила пальцы к пылающим вискам, не вслушиваясь в дальнейшие оправдания матери.
Надо же. Не думала, что услышу подобное. Ко многому я была готова, но не к такой правде. Выходит, что родители, по сути, продали меня.
— Если ты не выйдешь замуж за Ларса, то отец попадет в долговую тюрьму, — завершила мать. — Наше имущество, дом, вещи, словом, все, что представляет хоть какую-то ценность, будет реализовано на торгах. Как-то так…
Я тяжело вздохнула. Откинулась на спинку шаткого скрипучего стула и прикрыла глаза.
«Спроси, что сказал целитель, — неожиданно посоветовала Аспида, которая внимательнейшим образом выслушала долгий и непростой рассказ моей матери. — Как понимаю, раз твои родители взяли деньги семейства Дуггеров, то его консультацию они в итоге получили».
— И каков был вердикт целителя? — без особого интереса полюбопытствовала я.
— Он не стал тешить нас напрасными надеждами, — с горькой усмешкой ответила мать. — Заявил прямо. Помочь может только магия. Причем магия действительно высокого порядка. Его способностей хватит лишь на то, чтобы замедлить процесс, но, увы, не обратить его вспять. Однако мы были рады и этой малости.
— Ясно, — сухо протянула я.
Кухня после этого погрузилась в очередную долгую и невыносимо напряженную паузу из числа тех, которые так и тянет разорвать своим отчаянным криком.
— В общем, наши дела таковы, Габи.
Матушка нервно потерла ладони. Затем встала, подтянула к себе разделочную доску и вновь принялась шинковать овощи. Видимо, сочла разговор завершенным.
— Значит, ты с отцом все решила за меня, — протянула я, ощутив, как в груди что-то болезненно сжалось.
— У нас не было другого выхода.
Мать на этот раз не закричала. Она говорила негромко, не отвлекаясь от своего занятия. И от этого на душе стало еще гаже.
Значит, решение и впрямь принято. И я никак не смогу его изменить.
— Конечно, неволить тебя никто не собирается, — все-таки добавила мать и бросила на меня осторожный быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Тут же вновь сосредоточила все внимание на быстро мелькающем в воздухе ноже, завершив: — У алтаря ты вправе сообщить о своем нежелании выходить замуж за Ларса. И тогда свадебная церемония будет немедленно остановлена. Но подумай, Габи. Подумай очень хорошо, что после этого будет с нами.
— А что будет со мной? — зло фыркнула я.
Как и следовало ожидать, ответа я не дождалась. Тишину нарушал лишь быстрый стук лезвия кухонного ножа по доске.
Я тоже поднялась на ноги. Так резко отодвинула стул, что едва не опрокинула его. И отправилась прочь.
Мать не пыталась остановить меня. Но на самом пороге меня настигло брошенное вслед:
— Ты же хорошая девочка, Габи. Не подведи нас, пожалуйста.
