— Спасибо, вас также, — сдержанно отозвалась я и попыталась выбраться из ее крепких объятий.
Пустое! Айрин крепко цеплялась за мою талию, повиснув на мне всей тяжестью своего тела.
— Эйя, дорогая моя! — защебетала она, делая вид, будто не чувствует моих попыток освободиться. — Я приглашаю тебя! Сегодня вечером у меня собираются все соседи. Будет много шума, веселья, вкусных блюд!
Я с величайшим трудом изобразила дежурную улыбку на лице. Вновь попыталась отстраниться. И вновь потерпела в этом сокрушительную неудачу.
— Госпожа Снорр, — начала подчеркнуто вежливо и холодно. — Я безмерно благодарна вам за приглашение, но…
— Нет-нет, никаких отказов я не принимаю! — перебила меня Айрин и укоризненно затрясла морщинистым сухеньким пальцем в воздухе.
Другой рукой она предусмотрительно придерживала меня под локоть. Догадывалась, небось, что я вполне могу нырнуть в дом, невежливо захлопнув дверь прямо перед ее носом. Что, собственно, несколько раз и делала.
— Но… — все-таки сделала я еще одну попытку отказаться.
— Если не придешь — то я сама за тобой заявлюсь! — с нескрываемой угрозой заявила Айрин. — Вот увидишь.
Метнула на меня сердитый взгляд, как будто желая удостовериться, что я осознала всю серьезность ее намерений.
Увы, я прекрасно понимала, что она не шутит. Айрин может, это точно. Энергии этой старушке не занимать.
— Ну все, хватит ругаться, — тут же сменила она тон и заворковала увещевающе, как будто разговаривала с несмышленным ребенком: — Эйя, да полно тебе! Ты же молодая девушка. Тебе нужно развлекаться. А ты засела дома и носа не кажешь. Как древняя старушка! Мне восемьдесят уже, а я и то бодрее и веселее тебя.
И в этом она тоже не покривила душой.
— Придешь?
Айрин лукаво подмигнула мне, явно считая свою задачу выполненной.
— Постараюсь, — сухо отозвалась я.
Наверное, и впрямь надо сказаться больной. А лучше — задраить все окна, запереться и не отвечать ни на какой отчаянный стук в дверь.
— Я очень на тебя надеюсь.
Айрин еще раз шутливо пригрозила мне пальцем. И повернулась уходить.
— Госпожа Снорр, — вдруг проговорила я.
Айрин немедленно обернулась. Вопросительно вскинула бровь.
— А ваш внук… — я запнулась, ощутив, как предательская краска смущения заставляет гореть мои щеки. Но все-таки продолжила через мгновение: — Ваш внук надолго приехал в Ингерград?
— Внук?
На сей раз Айрин подняла и вторую бровь. В ее голосе послышалось неподдельное удивление.
— Ну да, — сухо подтвердила я. — Ольен Снорр.
— Деточка моя, ты что-то путаешь, — Айрин после короткой паузы всплеснула руками. — У меня нет внуков. Только внучки. Целых пять.
Как это — нет?
— Нет? — осипшим от волнения голосом уточнила я на всякий случай. — Почему?
— Так уж получилось.
Айрин коротко рассмеялась, позабавленная моим глупым вопросом. Но почти сразу нахмурилась.
— А что, кто-то сказал тебе, что он мой внук? — спросила встревоженно. Не дожидаясь моего ответа, затараторила дальше: — Ох, девочка моя! Это тогда какой-то лжец был! Или, того хуже, злодей и преступник! Тебе необходимо заявить в полицию. Немедленно, сегодня же!
Я криво ухмыльнулась, не оценив праведного пыла Айрин. Ага, как же. Полицейский участок в Ингерграде неделю как минимум работать не будет. Потому как праздник и выходные. А вопрос явно не относится к числу жизненно важных. Подумаешь, назвался кто-то чужим именем. Главное, что в итоге никто не пострадал и ничего не украли.
— Надо же, какая наглость! — продолжала с нескрываемым возмущением Айрин. — Получается, кто-то представился моим внуком. Ну а ты, Эйя, почему ты не заподозрила обман? Я же тысячу раз рассказывала тебе о внучках!
И вперила в меня пылающий от негодования взор.
Увы, на ее вопрос у меня не было приемлемого ответа. В самом деле, не признаваться же в том, что я всю ее болтовню неизменно пропускала мимо ушей.
— Надеюсь, этот негодяй ничего тебе не сделал? — с искренней тревогой вдруг осведомилась Айрин.
— Нет-нет, что вы, — поторопилась я ее успокоить. — Все хорошо. Я просто… Просто угостила его чашечкой кофе.
Брови Айрин не могли подняться выше. Но они все-таки сделали эту попытку. Госпожа Снорр воззрилась на меня с таким детским невообразимым изумлением, что мне вдруг стало стыдно.
— Ты пригласила его в дом? — уточнила она сдавленным от волнения голосом.
— Холодно сегодня, — пробормотала я оправдывающимся тоном. — Он сказал, что не желает тревожить вас с утра пораньше. Мол, и так бессонная ночь предстоит. Вот я и предложила ему побыть немного у меня.
Айрин озадаченно хмыкнула, продолжая недовольно хмуриться.
— Наверное, какая-то ошибка произошла, — добавила я растерянно.
Если честно, как-то не верилось, что Ольен намеренно обманул меня. Ну не выглядел он как преступник! Не выглядел — и все тут. К тому же ничего дурного он мне не сделал. Напротив, даже вкусным завтраком угостил.
— У тебя точно из дома ничего не пропало? — поинтересовалась Айрин, очень встревоженная моим рассказом.
По-моему, переживает она даже сильнее, чем я.
Я в ответ издала короткий невеселый смешок.
— У меня нечего брать, — призналась честно.
— Как-то странно все это, — Айрин недовольно пожевала губами. Пригрозила мне указательным пальцем, строго предупредив: — Если еще раз этого прохиндея увидишь — немедленно меня зови! Страсть как хочу познакомиться со своим якобы внуком. Ух, я ему устрою! Будет знать, как чужой фамилией представляться!
И Айрин в очередной раз воинственно потрясла маленьким сухеньким кулачком в воздухе.
Я на мгновение почувствовала себя польщенной. На душе потеплело от осознания, что совершенно чужая мне женщина, тем более в столь почтенном возрасте, так рьяно готова встать на мою защиту.
— Эйя, честное слово, у меня нет внуков, — с нажимом повторила Айрин. — И мне совершенно не нравится вся эта ситуация. Наш городок — тихое и спокойное местечко. А теперь оказывается, что тут завелся какой-то обманщик, который с непонятными целями проникает в дома. Надо принять меры. И срочно!
— Какие меры? — полюбопытствовала я, позабавленная горячностью в ее тоне.
Айрин лишь всплеснула руками, как будто разозлившись на мой резонный вопрос.
— Пока не знаю, — сказала сухо. — Но я обязательно что-нибудь придумаю! Мало ли что может натворить этот негодяй. В конце концов, он порочит доброе имя моей семьи! Безобразие полнейшее!
И, не дожидаясь больше от меня никакого ответа, Айрин круто развернулась на заснеженном крыльце, готовая немедленно бежать по делам.
— Да, кстати, не забывай, вечером жду тебя на ужин, — напоследок в очередной раз напомнила она мне о цели своего визита.
— Да, но…
— И не смей отказываться, Эйя! — оборвала она меня. — Теперь я тем более не оставлю тебя одну. Мало ли что.
И поторопилась прочь, не дожидаясь, когда я придумаю новое возражение.
Я издала приглушенный стон, преисполненный неизбывным страданием. Горестно заломила руки, наблюдая за тем, как госпожа Снорр с удивительной для почтенного возраста прытью бежит к своему дому. И вдруг широко распахнула глаза, мгновенно позабыв о своей беде.
К этому моменту снегопад прекратился. Вокруг расстилалась белоснежное полотно, пока еще почти нетронутое чужими следами. В этом как раз и заключалась причина моего удивления. Я отчетливо видела следы Айрин, идущие от ее дома к моему, а теперь и обратно. Видела свои следы, немного припорошенные снегом — свидетельство того, что я действительно выходила на рассвете и проверяла двор соседки, где заметила загадочную фигуру. Но больше — ничего.
— Как такое возможно? — пробормотала я себе под нос.
И в самом деле — как? Ольен был в моем доме. Это совершенно точно. Но где в таком случае его следы? Как будто… Как будто он вообще не касался земли.
— Безумие какое-то! — с жаром выдохнула я.
Немного помедлила — и захлопнула дверь. Немедленно рванула на кухню, желая проверить догадку.
К моему величайшему облегчению, на столе все так же стояло блюдце с недоеденным блинчиком. Две кружки, одна из которых совсем остывшая, но нетронутая. Стало быть, мне не померещилось. Ольен действительно был здесь. И действительно приготовил для меня завтрак.
Странно все это. Очень странно и непонятно. Сначала мерзкое чувство, будто кто-то следит за мной в собственном доме, скрываясь в тенях. Затем фигура змеи, которая — и я до сих пор была готова поклясться в этом — ожила и посмотрела на меня. И этот Ольен, назвавшийся чужим именем.
Поневоле задумаешься, не начала ли я сходить с ума.
Я вернулась в гостиную. Несколько минут постояла на пороге, глядя на мебель, бережно укрытую белыми чехлами. И внезапно решилась.
Резкий взмах рукой — и чехлы взмыли к потолку, повинуясь моим чарам. Слетелись в один угол, где и рухнули неопрятной грудой, подняв в воздух целый столп пыли.
Я немедленно расчихалась от невыносимого свербения в носу. Наверное, стоило бы убрать чехлы подальше. Но не хочу. Все равно гостей я не жду. Если Ольен опять придет — то сразу подниму такой шум, что все соседи сбегутся. Понятия не имею, зачем он обманом проник в мой дом, но больше такой оплошности я не допущу.
И я уселась в ближайшее кресло. Нервно потерла ладони, набираясь отваги. Но все же призвала альбом с магиснимками, заботливо запрятанный на самый верх книжного шкафа.
Тот послушно слетел ко мне на колени, и я легонько провела пальцами по дорогому кожаному переплету.
Давным-давно надо было сжечь его. Избавиться от последней вещи, связывающей меня с былым. Но я никак не могла решиться на это. Ведь здесь — все мое прошлое.
Немного помедлив, я все-таки открыла альбом. С первого же снимка на меня посмотрела с доброй улыбкой молодая женщина в старомодном темном платье. На руках она держала розовощекого младенца с крайне недовольным выражением лица. Брови нахмурены. Губы поджаты. И кажется, что ребенок с трудом сдерживает рыдания.
О да. Уже с самого раннего детства я не радовала окружающих улыбками.
Я зашелестела страницами, бегло проглядывая каждую и стараясь не обращать внимания на то, как сердце кололо все сильнее и сильнее.
И вот, наконец, на снимках с родителями появился второй ребенок. Тоже девочка, но с обворожительной улыбкой во весь беззубый рот.
«Прелесть, а не дитя».
В памяти сами собой прозвучала восторженная похвала. Интересно, сколько раз я слышала ее в адрес сестры? И не сосчитать.
Больше всего на свете я хотела отложить альбом. А лучше — кинуть его в камин, где зловещими багровыми огоньками под толстым слоем золы посверкивали еще не совсем прогоревшие угли. Отправить следом огненное заклинание. И пусть все эти снимки сгорят. Я не хочу больше вспоминать семью. Слишком это горько и больно.
Но с каким-то маниакальным упорством я продолжала листать и листать страницы.
Я на снимках становилась все более и более угрюмой. Сестра, напротив, все красивее и радостнее.
Последний снимок был с семейного торжества. Мы как раз праздновали Новый год. В кои-то веки я на нем не хмурилась и выглядела очень даже неплохо. Темные волосы расчесаны до блеска и чуть подвиты на концах. Синее платье подчеркивает фигуру. Демоны, да я даже не сутулилась здесь, наверное, впервые в жизни продемонстрировав гордую осанку.
Сестра тоже улыбалась. Она стояла рядом, крепко обняв меня. Мама и отец — по бокам.
Я со свистом втянула в себя воздух через плотно сжатые зубы, в конце сорвавшись на преисполненный мукой полустон-полувздох. Глаза защипало от подступивших слез. Горло намертво перехватило мучительным спазмом так и незабытого горя.
— Это было два года назад, не так ли?
Надо же. Я даже не вздрогнула, услышав тихий вопрос. И почти не удивилась, когда тени в дальнем углу комнаты зашевелились, сплетаясь воедино. Тьма внезапно резко осела — и ко мне шагнул Ольен.
Ну что же. Я примерно этого и ожидала. Стало быть, за мной действительно наблюдали. И снежная фигура змеи не почудилась мне в предрассветных сумерках.
— Не почудилась, — с легкой усмешкой подтвердил блондин.
Неторопливо подошел ближе, однако стоило мне напрячься — как тут же остановился на достаточном расстоянии.
Сейчас он был во всем белом, как будто готовился к праздничной роли священного полоза, раздающего подарки от богини зимы.
— Кто ты? — поинтересовалась я. — И не ври, что внук Айрин. Я знаю, что это не так.
— Прости за этот небольшой обман, — Ольен продолжал безмятежно улыбаться, как будто не видел в своем поступке ничего дурного. — Но иначе ты не пригласила бы меня войти в дом. А без этого я не могу пересекать пороги жилищ смертных.
— Смертных? — удивленно переспросила я.
Ольен в ответ выразительно приподнял бровь, глядя на меня в упор. Его и без того яркие глаза вспыхнули изумрудным пламенем.
Я с замиранием сердца увидела, как на какой-то крохотный миг его зрачки вытянулись, став вертикальными, совершенно змеиными. Но почти сразу Ольен моргнул — и наваждение растаяло без следа.
От неожиданности я ахнула. Испуганно вжалась в спинку кресла, почувствовав, как кровь в жилах леденеет от догадки. Слишком страшной и невероятной.
— Не стоит меня бояться, — Ольен укоризненно покачал головой. — Ты же знаешь, что я караю лишь дурных людей. Или относишь себя к таковым?
Я стыдливо потупилась. Опять уставилась на последний магиснимок в альбоме. Провела указательным пальцем по нему, стараясь не вспоминать тот день, когда он был сделан.
— Так кто же я? — мягко полюбопытствовал Ольен. — Скажи сама.
Я опять подняла на Ольена взгляд. Он уже не стоял, а сидел в кресле напротив. При этом я не слышала, как он подвинул его.
А впрочем, я вообще впервые видела это кресло. Совершенно точно, оно не мое. Из темного дуба, с пузатыми ножками и высокой резной спинкой. Но главное — подлокотники, выполненные в виде переплетения змей. Причем выполненные с таким мастерством, что казалось, будто руки блондина и впрямь лежат не на дереве, а на живых созданиях.
Еще одно подтверждение моей догадки о личности незваного гостя. Потому как иначе придется признать, что я сошла с ума и страдаю от галлюцинаций. Такое кресло бесшумно в дом точно не втащить.
Ольен улыбнулся шире, как будто каким-то чудом подслушал мои размышления.
— Скажи, кто я, — повторил уже с небольшим нажимом. — Ну же, Эйя, не бойся!
Легко сказать — не бойся! Потому что я как раз боялась, и боялась очень сильно.
Даже не верится, что детские сказки, как оказывается, не лгут.
«Священный полоз способен принимать любой облик, — сам собой зазвучал в голове голос матери, которая в канун Нового года всегда рассказывала нам с сестрой старинные легенды об истории возникновения этого праздника. — Неважно: мужчины, женщины, ребенка или какого-нибудь зверя. Он — верный спутник богини зимы. В самую долгую ночь года он правит ее санями, которые летят высоко над землей. Его глаза видят насквозь душу любого человека. Он способен как щедро наградить, так и сурово наказать. Поэтому в канун праздника надо добром привечать любого, кто постучится в твою дверь. И каждому желать змеиного Нового года, чтобы угодить полозу».
— Вообще-то, мне не очень нравится, когда меня называют «священным полозом», — доверительно признался Ольен, и я с немалой досадой осознала, что он действительно читает мои мысли. — Я такой же бог, как и моя сестра. И, как любое божество, действительно способен принимать любой облик, однако больше всего предпочитаю человеческий.
Пустое! Айрин крепко цеплялась за мою талию, повиснув на мне всей тяжестью своего тела.
— Эйя, дорогая моя! — защебетала она, делая вид, будто не чувствует моих попыток освободиться. — Я приглашаю тебя! Сегодня вечером у меня собираются все соседи. Будет много шума, веселья, вкусных блюд!
Я с величайшим трудом изобразила дежурную улыбку на лице. Вновь попыталась отстраниться. И вновь потерпела в этом сокрушительную неудачу.
— Госпожа Снорр, — начала подчеркнуто вежливо и холодно. — Я безмерно благодарна вам за приглашение, но…
— Нет-нет, никаких отказов я не принимаю! — перебила меня Айрин и укоризненно затрясла морщинистым сухеньким пальцем в воздухе.
Другой рукой она предусмотрительно придерживала меня под локоть. Догадывалась, небось, что я вполне могу нырнуть в дом, невежливо захлопнув дверь прямо перед ее носом. Что, собственно, несколько раз и делала.
— Но… — все-таки сделала я еще одну попытку отказаться.
— Если не придешь — то я сама за тобой заявлюсь! — с нескрываемой угрозой заявила Айрин. — Вот увидишь.
Метнула на меня сердитый взгляд, как будто желая удостовериться, что я осознала всю серьезность ее намерений.
Увы, я прекрасно понимала, что она не шутит. Айрин может, это точно. Энергии этой старушке не занимать.
— Ну все, хватит ругаться, — тут же сменила она тон и заворковала увещевающе, как будто разговаривала с несмышленным ребенком: — Эйя, да полно тебе! Ты же молодая девушка. Тебе нужно развлекаться. А ты засела дома и носа не кажешь. Как древняя старушка! Мне восемьдесят уже, а я и то бодрее и веселее тебя.
И в этом она тоже не покривила душой.
— Придешь?
Айрин лукаво подмигнула мне, явно считая свою задачу выполненной.
— Постараюсь, — сухо отозвалась я.
Наверное, и впрямь надо сказаться больной. А лучше — задраить все окна, запереться и не отвечать ни на какой отчаянный стук в дверь.
— Я очень на тебя надеюсь.
Айрин еще раз шутливо пригрозила мне пальцем. И повернулась уходить.
— Госпожа Снорр, — вдруг проговорила я.
Айрин немедленно обернулась. Вопросительно вскинула бровь.
— А ваш внук… — я запнулась, ощутив, как предательская краска смущения заставляет гореть мои щеки. Но все-таки продолжила через мгновение: — Ваш внук надолго приехал в Ингерград?
— Внук?
На сей раз Айрин подняла и вторую бровь. В ее голосе послышалось неподдельное удивление.
— Ну да, — сухо подтвердила я. — Ольен Снорр.
— Деточка моя, ты что-то путаешь, — Айрин после короткой паузы всплеснула руками. — У меня нет внуков. Только внучки. Целых пять.
Как это — нет?
— Нет? — осипшим от волнения голосом уточнила я на всякий случай. — Почему?
— Так уж получилось.
Айрин коротко рассмеялась, позабавленная моим глупым вопросом. Но почти сразу нахмурилась.
— А что, кто-то сказал тебе, что он мой внук? — спросила встревоженно. Не дожидаясь моего ответа, затараторила дальше: — Ох, девочка моя! Это тогда какой-то лжец был! Или, того хуже, злодей и преступник! Тебе необходимо заявить в полицию. Немедленно, сегодня же!
Я криво ухмыльнулась, не оценив праведного пыла Айрин. Ага, как же. Полицейский участок в Ингерграде неделю как минимум работать не будет. Потому как праздник и выходные. А вопрос явно не относится к числу жизненно важных. Подумаешь, назвался кто-то чужим именем. Главное, что в итоге никто не пострадал и ничего не украли.
— Надо же, какая наглость! — продолжала с нескрываемым возмущением Айрин. — Получается, кто-то представился моим внуком. Ну а ты, Эйя, почему ты не заподозрила обман? Я же тысячу раз рассказывала тебе о внучках!
И вперила в меня пылающий от негодования взор.
Увы, на ее вопрос у меня не было приемлемого ответа. В самом деле, не признаваться же в том, что я всю ее болтовню неизменно пропускала мимо ушей.
— Надеюсь, этот негодяй ничего тебе не сделал? — с искренней тревогой вдруг осведомилась Айрин.
— Нет-нет, что вы, — поторопилась я ее успокоить. — Все хорошо. Я просто… Просто угостила его чашечкой кофе.
Брови Айрин не могли подняться выше. Но они все-таки сделали эту попытку. Госпожа Снорр воззрилась на меня с таким детским невообразимым изумлением, что мне вдруг стало стыдно.
— Ты пригласила его в дом? — уточнила она сдавленным от волнения голосом.
— Холодно сегодня, — пробормотала я оправдывающимся тоном. — Он сказал, что не желает тревожить вас с утра пораньше. Мол, и так бессонная ночь предстоит. Вот я и предложила ему побыть немного у меня.
Айрин озадаченно хмыкнула, продолжая недовольно хмуриться.
— Наверное, какая-то ошибка произошла, — добавила я растерянно.
Если честно, как-то не верилось, что Ольен намеренно обманул меня. Ну не выглядел он как преступник! Не выглядел — и все тут. К тому же ничего дурного он мне не сделал. Напротив, даже вкусным завтраком угостил.
— У тебя точно из дома ничего не пропало? — поинтересовалась Айрин, очень встревоженная моим рассказом.
По-моему, переживает она даже сильнее, чем я.
Я в ответ издала короткий невеселый смешок.
— У меня нечего брать, — призналась честно.
— Как-то странно все это, — Айрин недовольно пожевала губами. Пригрозила мне указательным пальцем, строго предупредив: — Если еще раз этого прохиндея увидишь — немедленно меня зови! Страсть как хочу познакомиться со своим якобы внуком. Ух, я ему устрою! Будет знать, как чужой фамилией представляться!
И Айрин в очередной раз воинственно потрясла маленьким сухеньким кулачком в воздухе.
Я на мгновение почувствовала себя польщенной. На душе потеплело от осознания, что совершенно чужая мне женщина, тем более в столь почтенном возрасте, так рьяно готова встать на мою защиту.
— Эйя, честное слово, у меня нет внуков, — с нажимом повторила Айрин. — И мне совершенно не нравится вся эта ситуация. Наш городок — тихое и спокойное местечко. А теперь оказывается, что тут завелся какой-то обманщик, который с непонятными целями проникает в дома. Надо принять меры. И срочно!
— Какие меры? — полюбопытствовала я, позабавленная горячностью в ее тоне.
Айрин лишь всплеснула руками, как будто разозлившись на мой резонный вопрос.
— Пока не знаю, — сказала сухо. — Но я обязательно что-нибудь придумаю! Мало ли что может натворить этот негодяй. В конце концов, он порочит доброе имя моей семьи! Безобразие полнейшее!
И, не дожидаясь больше от меня никакого ответа, Айрин круто развернулась на заснеженном крыльце, готовая немедленно бежать по делам.
— Да, кстати, не забывай, вечером жду тебя на ужин, — напоследок в очередной раз напомнила она мне о цели своего визита.
— Да, но…
— И не смей отказываться, Эйя! — оборвала она меня. — Теперь я тем более не оставлю тебя одну. Мало ли что.
И поторопилась прочь, не дожидаясь, когда я придумаю новое возражение.
Я издала приглушенный стон, преисполненный неизбывным страданием. Горестно заломила руки, наблюдая за тем, как госпожа Снорр с удивительной для почтенного возраста прытью бежит к своему дому. И вдруг широко распахнула глаза, мгновенно позабыв о своей беде.
К этому моменту снегопад прекратился. Вокруг расстилалась белоснежное полотно, пока еще почти нетронутое чужими следами. В этом как раз и заключалась причина моего удивления. Я отчетливо видела следы Айрин, идущие от ее дома к моему, а теперь и обратно. Видела свои следы, немного припорошенные снегом — свидетельство того, что я действительно выходила на рассвете и проверяла двор соседки, где заметила загадочную фигуру. Но больше — ничего.
— Как такое возможно? — пробормотала я себе под нос.
И в самом деле — как? Ольен был в моем доме. Это совершенно точно. Но где в таком случае его следы? Как будто… Как будто он вообще не касался земли.
— Безумие какое-то! — с жаром выдохнула я.
Немного помедлила — и захлопнула дверь. Немедленно рванула на кухню, желая проверить догадку.
К моему величайшему облегчению, на столе все так же стояло блюдце с недоеденным блинчиком. Две кружки, одна из которых совсем остывшая, но нетронутая. Стало быть, мне не померещилось. Ольен действительно был здесь. И действительно приготовил для меня завтрак.
Странно все это. Очень странно и непонятно. Сначала мерзкое чувство, будто кто-то следит за мной в собственном доме, скрываясь в тенях. Затем фигура змеи, которая — и я до сих пор была готова поклясться в этом — ожила и посмотрела на меня. И этот Ольен, назвавшийся чужим именем.
Поневоле задумаешься, не начала ли я сходить с ума.
Глава третья
Я вернулась в гостиную. Несколько минут постояла на пороге, глядя на мебель, бережно укрытую белыми чехлами. И внезапно решилась.
Резкий взмах рукой — и чехлы взмыли к потолку, повинуясь моим чарам. Слетелись в один угол, где и рухнули неопрятной грудой, подняв в воздух целый столп пыли.
Я немедленно расчихалась от невыносимого свербения в носу. Наверное, стоило бы убрать чехлы подальше. Но не хочу. Все равно гостей я не жду. Если Ольен опять придет — то сразу подниму такой шум, что все соседи сбегутся. Понятия не имею, зачем он обманом проник в мой дом, но больше такой оплошности я не допущу.
И я уселась в ближайшее кресло. Нервно потерла ладони, набираясь отваги. Но все же призвала альбом с магиснимками, заботливо запрятанный на самый верх книжного шкафа.
Тот послушно слетел ко мне на колени, и я легонько провела пальцами по дорогому кожаному переплету.
Давным-давно надо было сжечь его. Избавиться от последней вещи, связывающей меня с былым. Но я никак не могла решиться на это. Ведь здесь — все мое прошлое.
Немного помедлив, я все-таки открыла альбом. С первого же снимка на меня посмотрела с доброй улыбкой молодая женщина в старомодном темном платье. На руках она держала розовощекого младенца с крайне недовольным выражением лица. Брови нахмурены. Губы поджаты. И кажется, что ребенок с трудом сдерживает рыдания.
О да. Уже с самого раннего детства я не радовала окружающих улыбками.
Я зашелестела страницами, бегло проглядывая каждую и стараясь не обращать внимания на то, как сердце кололо все сильнее и сильнее.
И вот, наконец, на снимках с родителями появился второй ребенок. Тоже девочка, но с обворожительной улыбкой во весь беззубый рот.
«Прелесть, а не дитя».
В памяти сами собой прозвучала восторженная похвала. Интересно, сколько раз я слышала ее в адрес сестры? И не сосчитать.
Больше всего на свете я хотела отложить альбом. А лучше — кинуть его в камин, где зловещими багровыми огоньками под толстым слоем золы посверкивали еще не совсем прогоревшие угли. Отправить следом огненное заклинание. И пусть все эти снимки сгорят. Я не хочу больше вспоминать семью. Слишком это горько и больно.
Но с каким-то маниакальным упорством я продолжала листать и листать страницы.
Я на снимках становилась все более и более угрюмой. Сестра, напротив, все красивее и радостнее.
Последний снимок был с семейного торжества. Мы как раз праздновали Новый год. В кои-то веки я на нем не хмурилась и выглядела очень даже неплохо. Темные волосы расчесаны до блеска и чуть подвиты на концах. Синее платье подчеркивает фигуру. Демоны, да я даже не сутулилась здесь, наверное, впервые в жизни продемонстрировав гордую осанку.
Сестра тоже улыбалась. Она стояла рядом, крепко обняв меня. Мама и отец — по бокам.
Я со свистом втянула в себя воздух через плотно сжатые зубы, в конце сорвавшись на преисполненный мукой полустон-полувздох. Глаза защипало от подступивших слез. Горло намертво перехватило мучительным спазмом так и незабытого горя.
— Это было два года назад, не так ли?
Надо же. Я даже не вздрогнула, услышав тихий вопрос. И почти не удивилась, когда тени в дальнем углу комнаты зашевелились, сплетаясь воедино. Тьма внезапно резко осела — и ко мне шагнул Ольен.
Ну что же. Я примерно этого и ожидала. Стало быть, за мной действительно наблюдали. И снежная фигура змеи не почудилась мне в предрассветных сумерках.
— Не почудилась, — с легкой усмешкой подтвердил блондин.
Неторопливо подошел ближе, однако стоило мне напрячься — как тут же остановился на достаточном расстоянии.
Сейчас он был во всем белом, как будто готовился к праздничной роли священного полоза, раздающего подарки от богини зимы.
— Кто ты? — поинтересовалась я. — И не ври, что внук Айрин. Я знаю, что это не так.
— Прости за этот небольшой обман, — Ольен продолжал безмятежно улыбаться, как будто не видел в своем поступке ничего дурного. — Но иначе ты не пригласила бы меня войти в дом. А без этого я не могу пересекать пороги жилищ смертных.
— Смертных? — удивленно переспросила я.
Ольен в ответ выразительно приподнял бровь, глядя на меня в упор. Его и без того яркие глаза вспыхнули изумрудным пламенем.
Я с замиранием сердца увидела, как на какой-то крохотный миг его зрачки вытянулись, став вертикальными, совершенно змеиными. Но почти сразу Ольен моргнул — и наваждение растаяло без следа.
От неожиданности я ахнула. Испуганно вжалась в спинку кресла, почувствовав, как кровь в жилах леденеет от догадки. Слишком страшной и невероятной.
— Не стоит меня бояться, — Ольен укоризненно покачал головой. — Ты же знаешь, что я караю лишь дурных людей. Или относишь себя к таковым?
Я стыдливо потупилась. Опять уставилась на последний магиснимок в альбоме. Провела указательным пальцем по нему, стараясь не вспоминать тот день, когда он был сделан.
— Так кто же я? — мягко полюбопытствовал Ольен. — Скажи сама.
Я опять подняла на Ольена взгляд. Он уже не стоял, а сидел в кресле напротив. При этом я не слышала, как он подвинул его.
А впрочем, я вообще впервые видела это кресло. Совершенно точно, оно не мое. Из темного дуба, с пузатыми ножками и высокой резной спинкой. Но главное — подлокотники, выполненные в виде переплетения змей. Причем выполненные с таким мастерством, что казалось, будто руки блондина и впрямь лежат не на дереве, а на живых созданиях.
Еще одно подтверждение моей догадки о личности незваного гостя. Потому как иначе придется признать, что я сошла с ума и страдаю от галлюцинаций. Такое кресло бесшумно в дом точно не втащить.
Ольен улыбнулся шире, как будто каким-то чудом подслушал мои размышления.
— Скажи, кто я, — повторил уже с небольшим нажимом. — Ну же, Эйя, не бойся!
Легко сказать — не бойся! Потому что я как раз боялась, и боялась очень сильно.
Даже не верится, что детские сказки, как оказывается, не лгут.
«Священный полоз способен принимать любой облик, — сам собой зазвучал в голове голос матери, которая в канун Нового года всегда рассказывала нам с сестрой старинные легенды об истории возникновения этого праздника. — Неважно: мужчины, женщины, ребенка или какого-нибудь зверя. Он — верный спутник богини зимы. В самую долгую ночь года он правит ее санями, которые летят высоко над землей. Его глаза видят насквозь душу любого человека. Он способен как щедро наградить, так и сурово наказать. Поэтому в канун праздника надо добром привечать любого, кто постучится в твою дверь. И каждому желать змеиного Нового года, чтобы угодить полозу».
— Вообще-то, мне не очень нравится, когда меня называют «священным полозом», — доверительно признался Ольен, и я с немалой досадой осознала, что он действительно читает мои мысли. — Я такой же бог, как и моя сестра. И, как любое божество, действительно способен принимать любой облик, однако больше всего предпочитаю человеческий.
