Как я несусь по Серпухову! Мой путь сопровождается визгом тормозов и руганью водителей. Но мне не до них, я смотрю на экран смартфона, который направляет меня туда, где находится Маргарита: к Морсторской пристройке. Двери здания заблокированы офисным креслом изнутри, и, едва я собираюсь применить чугунную урну вместо тарана, слышится звук бьющегося стекла. Мне сразу становится понятно, где сейчас происходят основные события. Поспешив туда, я вижу, что из разбитой двери запасного выхода выскакивают трое байкеров. Естественно, что я опережаю их, а также очевидно бешеных собак, и первым догоняю на мотоцикле убегающую девушку. Когда я усаживаю ее на широкий бензобак впереди себя, она не находит ничего лучшего, чем спросить:
- Мои 61 кг удержите?
- Мастер спорта международного класса, - говорю я и резко останавливаюсь перед глухим забором торгового центра. Дальше ехать некуда. Тупик!
- 95-68-100- неизвестно зачем, сообщает Маргарита свои параметры.
- Великолепная фигура!- усмехнувшись, я разворачиваю "с дымком" мотоцикл и смотрю на байкеров. Они ждут, поигрывая битами: что я буду делать? Если поеду прямо на них, покалечат. Я бы рискнул без девушки, а вот с ней точно не прорвусь. Остается самый невероятный вариант: совершить на мотоцикле крутой вираж с использованием металлических наколенников, вшитых в мои брюки из пижонства.
Я в движении кладу мотоцикл на землю, и с искрами от горящего металла исполняю самый опасный мотоциклетный маневр в своей жизни. Тихая визжит так, что стекла в пристройке дребезжат.
Все заканчивается благополучно. Мы оставляем байкеров за спиной и выезжаем на небольшую улочку. Выровняв мотоцикл, я крепче прижимаю девушку к себе. От переживаний она холодна, как лед.
Уже порядком отъехав от места стычки, в сонной тишине городка я вдруг слышу рев моторов. Мотоциклисты набирают скорость вслед за нами. Я впервые жалею, что мой мотоцикл имеет громкий, «запатентованный» звук выхлопа. Нас догонят по звуку из глушителя! Умница Тихая все понимает и говорит мне:
- Выключи зажигание, тихо покатимся под горку!
Я глушу двигатель, и мы движемся, шурша шинами, по еще дореволюционным улочкам из одноэтажных домиков, пока не останавливаемся на песчаном пляже возле реки. Я достаю из багажного кофра прожженное костром одеяло и оборачиваю им девушку.
- Виски пятидесятилетней выдержки будешь глоток?- спрашиваю я. По-прежнему не в силах согреться, Тихая стучит зубами и издает звук, похожий на «да». Следуя местной традиции употреблять из горла бутылки, я предлагаю также пить Маргарите. Не знаю, что ей не нравится, способ или сам напиток, но она возмущенно произносит «Серпуховская гадость». Впрочем, через минуту от спиртного девушке становится легче, и она вспоминает о боли. Мне приходится срочно бинтовать ей ноги.
В приятной тишине, которой так не хватает в крупных городах, хорошо слышно, как где-то поют «Синеву». Полная луна светит ярко, светло как днем. Река тихо плещется, костры рыбаков на берегах представляются романтичными. Легкий ветерок развевает волосы Тихой, они красиво играют в лунном свете, как и река, отражающая луну дорожкой. Звезды на небе загадочно мерцают, летящий самолет выглядит межгалактическим кораблем. Чистым теплым воздухом дышится так легко, что кажется, будто мы не на Земле, а парим в невесомости. Маргарита зачарованно смотрит вверх вместе со мной, нарушая тишину редкими стонами.
- Давай поцелуемся!- говорю я, рассматривая небосвод.
- Зачем? - спрашивает она и звонко смеется.
- Улучшает самочувствие!- я наклоняясь к ее лицу.
Она запивает обезболивающие таблетки спиртным и в кураже соглашается:
- Ну, давай!
Она молоденькая, я целую ее нежно, как сказочную фею. Маргарита слабо отвечает мне, но едва моя рука касается ее спины, резко обрывает:
- Не надо, будет слишком! - говорит она и отстраняется в смущении. Извиниться мне не дает звонок от Семенова. Поговорив с ним, я сообщаю Тихой:
- За Ольгу не переживай, нашли. Лежала в коридоре без сознания. На голове шишка, в остальном целехонька! И охранник в порядке! А нас отсюда скоро полиция заберет.
- Хорошо! - отвечает она, выбрасывает бутылку и с грустью сообщает - "Лезгинка" закончилась!
- Ну и хорошо, тебе ведь значительно легче. Что и требовалось. А раз так, расскажи-ка мне, милая, правду!- прошу я.
- Какую? - преувеличено удивляется она.
- Почему ты обманула, показывая мне, откуда пропала Виола? Ты не могла ошибиться! А я все равно узнал про люк и лифт, чего тебе явно не хотелось! Ты понимаешь, что Иру похитили вместо тебя, по ошибке? И если мы расстанемся, ничего не прояснив в твоей жизни, ты будешь под угрозой!
- Хорошо!- соглашается Маргарита. Вздохнув, она приступает к рассказу. - Я придумала новый элемент номера. Хотела спрыгнуть в люк на сцене, как это делают девушки фокусника, затем спустя минуту появиться за спиной зрителей и продолжить пение. Возле меня в последнее время крутился байкер, весь покрытый наколками, как в американском сериале "Сыны Анархии". Знаешь? Хотя, не принципиально. Он просил дать ему возможность проявить себя в нашем шоу, пусть и в маленьком эпизоде, помощником. Говорил, что хочет в артисты, выглядел убедительно. Я предложила ему, чтобы он, когда я спрыгну, подал мне черный плащ, помог выбраться из-под сцены и проводил туда, где концерт продолжится. Под аплодисменты, естественно!..
- Так, так,- я жду, пока она переведет дух.
- Для того, чтобы вам понять случившееся, необходимо объяснить ситуацию в целом. У меня с Ирой назревал конфликт задолго до этого представления. Она уже не выступала, почти все время проводила с Борисом Натановичем. Я ей пригрозила, что заберу у неё Виолу, если она не возьмется за работу. Она в ответ обещала мне новое шоу, гораздо более масштабное, при условии, что Виола останется за ней. В субботу днём она позвонила мне. Я решила, что она скажет что-то существенное. Однако Ира закатила скандал по поводу Мерседеса - подарка Бориса Натановича. Да я не собиралась машину оставлять, думала, покатаюсь неделю и верну. Нужен мне её Борис с его Мерседесом! Лишь бы позлить Бочковскую, наговорила ей, что нужен. Она сказала, мы теперь враги, дала отбой. Я подумала, раз враги, значит, война! Тогда при исполнении нового трюка Виола снимет маску и покажет лицо. После опубликования фото в газете я бы официально стала Виолой и получила её популярность. Хороший трамплин для любой солистки! Остальное вы уже знаете. Ирка обошла меня и сама выскочила на сцену. От обиды я заплакала, раскисла. Чтобы не видеть Иркин триумф, пошла в гримёрку рыдать. Увидев куклу перед зеркалом, я предположила, что Ирка таким способом хочет обидеть меня сильнее. Накинула халат, взяла телефон и побежала на лестницу звонить Натанычу. Собиралась высказать всё, что я думаю про него, Ирку и дурацкую куклу. Его телефон был занят. Едва я собралась перезвонить, появились зрители и администратор. Так я узнала, что Виола не открылась перед зрителями, а пропала. Вначале мне казалось, что Ира придумала способ «поставить на место» меня и подтолкнуть Бориса, чтобы он сделал ей предложение. Но мой добровольный помощник с наколками так и не появился, а я очень рассчитывала, что он мне всё расскажет. Теперь даже не знаю, что думать. Я в растерянности. Не хотелось вам сообщать эти подробности, вот я и показала другое место на сцене! - Тихая начинает подозрительно хлюпать носом. Я собираюсь успокоить её, однако меня вновь отвлекает Семенов. После разговора с ним я говорю Тихой:
- План меняется, отправишься в больницу одна.
- А вы куда? - пугается она расставания.
- Семенов считает, необходимо посетить фестиваль. Сегодня последний день, завтра ловить будет некого. Разнюхаю, что там происходит. Возможно, найду твоего ассистента, или наших преследователей. Фестиваль ведь байкеры организовали?
- Да.
- Подозрительное совпадение! Кстати, где он проходит?
- Да вот же!- Тихая показывает рукой на большое количество костров недалеко от нас,- Серпуховские масштабы настолько мелки, что долго искать ничего не надо!
- Через минуту передам тебя полиции, - говорю я, глянув на часы,- и направлюсь туда.
- Я с вами! - говорит она решительно.
- Зачем?
- А «Сына» никто, кроме меня, не опознает!- уверяет Маргарита.
- Байкер в характерных наколках, как его можно пропустить? - по-прежнему не понимаю я.
- А если будут два байкера с наколками, за которым вы побежите? А он переоденется и руки прикроет, тогда что? - ядовито спрашивает Тихая. Поменяв тон, просит, - возьмите меня, пожалуйста, я Ире помочь хочу, мы раньше были, как сестры!
Полицейская машина останавливается рядом с нами. Я прошу сержанта повременить и звоню к Семенову посоветоваться.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Я паркую байк возле железнодорожного моста через Оку: отсюда обзор местности лучше. Патруль, присланный мне в помощь, занимает позицию рядом. Семенов договорился, что полиция будет ожидать мой сигнал. Не желая привлекать внимание раньше, чем нужно, я снимаю куртку с гербом клуба и остаюсь в тельняшке. Маргариту, как она просила, беру с собой, только для маскировки плотнее закутываю в одеяло, а на голову одеваю старую бейсболку.
- Похоже, я идти не смогу! - жалуется она, пробуя на ноги мои пляжные тапочки.
- И не надо! - говорю я и сажаю девушку на плечи.
Молоденькие полицейские завистливо вздыхают. Как же, знай наших! Настоящий десантник не стареет!
На пешеходной дорожке к пляжу от света автомобильных фар поблескивает кварцевый гравий. Искорки навевают фантазию, что мы движемся в метеоритном дожде. Тихая словно невзначай ощупывает мои плечи, я специально напрягаю мышцы под ее пальцами. Она смеется и спрашивает:
- Вы сердцеед, Крылов?
- Нет, несчастный человек! - отвечаю я. - Три брака позади, а всё равно тоскую без настоящей любви!
- Похоже, ты поэт, Василий! - говорит Тихая, улыбаясь. - А я думала, пень пнем! Не зря я с тобой целовалась!
Теперь уже смеюсь я. Этак, она в меня влюбится!
Серпуховской фольклорный фестиваль оказывается обычным туристическим городком из матерчатых палаток, внутри которых все, кому не лень, показывают представления. Зрители слоняются туда-сюда, покупают всякую ерунду и бросают мелочь в емкости перед входом.
Мы не остаемся в стороне от подобного развлечения. Вначале настороже, я прихожу к тому, что опасности нет, расслабляюсь и покупаю Тихой мороженное. Им она умудряется испачкать мне все лицо. Я не сержусь, и она делает вид, что довольна моим подарком: кулоном, сережками и колечком.
Запоминается чудак, вызвавший у нас много веселья: он довольно хорошо играет на саксофоне, вычурно кривляясь под лучами цветных фонариков. Маргарита смеется над ним до икоты. Я даю выжившему из ума музыканту бумажную купюру.
Ближе к утру мы находим возле реки простенький тент. Под ним слабенько светится аккумуляторный фонарь. Бросив немного мелочи в жестяную банку так, чтобы она брякнула, я оживляю фигуру женщины в лохмотьях. Она поворачивается на звук, и вместо приветствия, принятого на фестивале, шипит, как змея или животное. Мне становится не по себе, хорошее настроение пропадает, хочется идти дальше. Но из любопытства я спрашиваю:
- Чем занимаетесь?
- Судьбу, узнай свою судьбу! - воет она и трясёт зажатой в кулаке соломенной погремушкой. Трудно связать игрушку с известной куклой, однако я решаю посмотреть лучше. Женщина не реагирует на мое приближение, но когда я касаюсь её пальцев, она опять шипит и поднимает лицо. Мы видим, что веки у неё сшиты нитками. Выглядит это ужасно.
- Кто вы? Что с вами сделали? - изумленно спрашиваю я женщину.
- Убирайся, убирайся! Получи предсказание и уходи, не беспокой Силу! - вместо ответа она громко кричит и кидает в меня, взяв из грязного пластикового ведра, свернутый в трубочку листок бумаги. Я тут же отбрасываю ее «подарок» в воду, и мы отходим в сторону.
Понятно, что женщина безумна, и не может находиться здесь в одиночестве. Мне следует вызвать наряд полиции, доставить женщину в отделение. Выяснить ее историю, кто за ней присматривает. Я достаю телефон.
- Что же вы записку не прочитали? - интересуется Маргарита.
- А мне еще в армии капеллан сказал: при любых обстоятельствах веруй в Бога и выполняй свой солдатский долг. С тех пор так и живу! К чему мне глупые предсказания?- объясняюсь я.
Служители закона отвечают на мой звонок, и наряд медленно, но уверенно начинает пробираться сквозь толпу в нашу сторону. У меня возникает мысль, что необходимо обострить ситуацию. Возможно, так наш «улов» будет больше. Я направляюсь к сцене, находящейся по центру городка, усаживаю Марго на скамейку в первом ряду зрителей, а сам запрыгиваю на подмостки к ведущему, колоритному байкеру с микрофоном.
- Сейчас буду петь "Синеву"!- говорю я ему.
- Нет, "Синеву" ты петь не будешь! Уже исполняли, хватит на сегодня! - говорит он, не желая отдавать мне микрофон.
- Но я не пел!- настаиваю я, стараясь говорить так, чтобы нас слышали зрители,- хочу посвятить песню члену вашего клуба, другу с татуировками «Сыны Анархии»! Музыкальный привет от ...- я называю клуб, куртку которого ношу. В этот момент выступающая группа из трех клоунов, используя пары бензина, пускают изо рта пламя прямо в нас. Брови ведущего слегка страдают от огня. Он со злостью в голосе делает клоунам замечание и говорит мне:
- В нашем клубе с такими наколками, как ты описал, никого! У нас строго с символикой!
- Исключения бывают, у меня же нет наколок клуба!- настаиваю я.
- Тебе зачем?- возражает ведущий. - Я тебя на турнире видел, да и в интернете твоих роликов хватает. Но не все такие известные! Своих, я маркирую лично! С лица не упомнишь, не ведомости же заводить! Если бы я татуировки «Сынов» на коже видел, обязательно запомнил! Отвечаю, нет таких, ищи друга в другом месте!
- Ладно, - говорю я, - нет, так нет! Давай, братуха!
- Ну, давай,- говорит он, подставляя ладонь под шлепок.
Я спускаюсь со сцены, становлюсь на виду и с напряжением наблюдаю за движением вокруг себя. Если нужные мне байкеры слышали меня, то наверняка захотят свести счеты. Тогда полиция задержит их!
А ведущий меж тем передает микрофон первому из клоунов. Он выпускает изо рта очередной сноп огня и объявляет:
- А теперь, как обещали, сюрприз! Мы хотим представить шоу нашей эстрадной труппы, в котором выступает...,- по его знаку второй клоун, стоящий в глубине сцены, выталкивает на свет прожектора фигуру и снимает с нее черный плащ, - несравненная Виола! Дорогие зрители, слушаем хит «Оладушки», хлопаем!
Я вижу Ирину Бочковскую в концертном костюме, и на секунду теряюсь. В это мгновение по сцене пробегает отблеск мигалки подъехавшей полицейской машины. Заметив её, клоуны начинают себя странно вести, а Ирина озирается, словно не может понять, где она.
