Григорий подозвал китаянок, заодно и в тени посидеть можно, что весьма существенно.
- А могу и бульон сварить, посуда осталась, – снова высунулась головка из иллюминатора.
- Вот и хорошо, а как к тебе зайти?
Наступила тишина, видно девушка думала, пускать или не пускать незнакомцев. Потом распахнулся палубный люк, и высунулась рука.
- Давайте, я сварю.
Григорий передал ей несколько кусков мяса, рёбра и шею кота, всё равно в этом неудобно ковыряться в жареном виде. Девушка скрылась и наступила тишина, потом послышался простой русский мат из нежного ротика, а затем высунулась снова женская головка.
- Помогите мне, надо печку и баллон вынести, а то никак не пристроить кастрюлю.
Григорий полез в трюм, не очень и удобно залезать, всё-таки высота изрядная. Но упёрся в какие-то железки на палубе и пролез. Внутри было не лучше, правда по переборкам уже можно было ходить, камбуз тоже весь лежал на боку и плита в карданном подвесе тоже, она даже почти горизонтально повернулась, но ниже уперлась во что-то. Пришлось изучать её устройство и снимать с креплений, благо и инструмент тоже на сейнере был. Конечно, тоже на боку, но девушка хоть и была поварихой, но устройство своего небольшого «дома» знала неплохо. Мастерская была тесная, но даже с небольшим токарным станочком, правда, чем его теперь крутить неизвестно. В общем, вытащил он на палубу и плитку и баллон, после чего и сварили мясо кота, оказалось, девушка съела не всё, просто крупы было не на чем сварить, поэтому шулюм получился знатный. А там и вечер подошел, и решили спать внутри, так безопаснее. Натаскали даже матрасы по каютам и девчат приодели немного, поскольку по каютам остались и тельняшки, и даже обувь кое какая нашлась, конечно, не детская, но сам Григорий обулся. Китаянке тоже подобрали ботинки поменьше, хотя они и болтались на ноге, но навернув портянки, кое-как утянули. Мужики то были некрупные, и цивильная обувь и одежда осталась в кубрике, а вот девчонке Григорий соорудил подобие обуви из змеи. Ночью спали по очереди, посматривая в открытый иллюминатор, но так они не высыпались еще, ни разу после катастрофы.
Наутро Григория начала одолевать одна идея, а именно поставить сейнер на ровный киль, задача в принципе не такая и невыполнимая, поскольку имелась и хорошая лебёдка с ручным приводом и запас троса с разными блоками. Само собой имелся и пожарный щит с топором, багром и ведром и даже с лопатой для песка. Вот этой лопатой первым делом и решил работать он, оценив длину троса и начав поиски того, за что можно было бы зацепить якорь, такого не наблюдалось, везде песок. Настоящий мужик никогда не сдаётся. Мясо пока было, хотя уже и немного, так что охотиться решили по ситуации. В общем, яму он выкопал глубокую и широкую, а якорёк то был так себе, в песке явно не держал и даже двух якорей явно было маловато, Женщины, конечно, помогали таскать ему всё это. И тут его взгляд упал какую-то балку, моряком он явно не был и название её никоим образом не знал, но вес оценил правильно.
- Такие дела, бабоньки, придётся нам упереться всем или придумать чего-нибудь, – озадачил он подруг по несчастью.
В итоге китаянка предложила катить тяжёлую трубу по канатам, что собственно и сделали. Якоря заложили уже за балку и засыпали всё это песком, но маленький кораблик упорно не хотел переворачиваться. И тут Гришу осенило, надо же подкопать под корпусом.
Это решение чуть не стало последним в его жизни. Явно переборщив с подкопом, он едва не попал под корпус судна, благо Мэй подпрыгнула и вцепилась в ванты, а на ней повисла и Клава, и даже девочка поучаствовала в удержании судёнышка, так что единственный мужчина выбрался из ямы живой и даже невредимый. Маленький кораблик задумался на миг, когда женщины отпустили снасть и неровно сполз в яму.
- Начало есть, – обрадовался Григорий, – потом выровняем
В этот день все отдыхали после работы, а наутро Григорий набил змей, и приготовили вкусный шулюм. Потом все приготовились к главному действу. Трос перенесли на мачту и начали набивать. Судёнышко заскрипело и начало выравниваться. С обратной стороны при этом образовалась солидная яма, так что ещё и песок пришлось таскать единственным ведром, зато теперь уже не надо было сильно рисковать, и в конце недели сейнер стоял уже на ровном киле. Правда залезать теперь приходилось по штормтрапу, зато безопасность и комфорт выросли многократно.
- Предлагаю закатить пир горой, – заявил Григорий и отправился на охоту.
Сегодня ему сильно повезло, правда, пришлось серьёзно удалиться от дома, но теперь мачту было видно издалека. Зато попался молодой крокодил, который почему-то бродил по пустыне и шёл именно в его сторону, копьё пробило шкуру, а пожарный топорик острым концом углубился в мозг рептилии. Крокодил весил не очень много и нёс он его на плечах, весело шагая к дому. А там его напугали женщины, что в его отсутствие приходил леопард. Уж как он умудрился выжить в этом катаклизме, но они успели втащить штормтрап наверх и леопард не решился прыгать вверх.
- Предлагаю поймать гада, – сказал Григорий.
- На блесну или на червя? – съехидничала Клава.
- В сеть, это же сейнер, должна остаться хоть какая-то сеть.
Она и нашлась в солидном форпике, надо сказать, что вся середина сейнера была большим холодильником, зато впереди в форпике были запасы канатов и сетей, даже брезентовые тенты.
- Вот этой сетью и поймаем, теперь надо придумать, как быстро захлопнуть ловушку.
Мэй помогла и на этот раз, придумав привязать мешок с песком к мачте и в нужный момент отпустить его, пусть летит вниз, а потом уже можно и леопарда поднимать наверх, когда он запутается в сети. Китаянка нравилась ему своим умом и покладистостью, после праздничного пира она пришла к нему в каюту с совсем прямым намерением, которое и осуществила. Сеть легла у борта, а на неё уложили внутренности и даже свежую змею, убитую специально для этой цели. Леопард пришёл, когда его уже и не ждали. Осторожно обошёл судёнышко и наконец, занялся едой. Они чуть не прозевали его, но всё-таки успели отвязать конец, удерживавший мешок и сеть затянулась вокруг зверя. Большая кошка рычала и металась в сети, но долго ей не дали безобразничать, пронзив копьём, и добив пожарным топориком. Когда у тебя нет возможности сопротивляться, стянутым сетью, то и жить остаётся недолго.
- Ну вот, дамочки, вам и шкура для вечернего платья, – Григорий достал нож, на этот раз настоящий с камбуза и ловко освежевал хищника. – Евреев среди нас нет, так что мы его съедим, – шутка была так себе, но все улыбнулись, к этому времени языковое понимание немного наладилось, хотя все говорили на смеси русского, английского и китайского.
Девочка уже щеголяла в крокодиловой юбочке, тельняшке, которая была скорее платьем и в накидке из пустынного кота. Воды было ещё много, сейнер вышел на промысел с полностью заполненными танками, но мыться и в туалет они так и не решались, последнее совершали за борт, а тело обтирали мокрой губкой. Рядом с капитанской каютой, буквально крошечной, находилась и радиорубка, но батареи сели, и даже послушать эфир было невозможно, поэтому Григорий спустился в машинное отделение.
- Эх, мать моя женщина, чего же я на судового механика не учился, – вырвалось у него. Но мужик он был явно не безрукий и с трудом запустил вспомогательный двигатель, который конечно быстро нагрелся без воды, но немного зарядил аккумуляторы и вечером он с энтузиазмом крутил ручку приёмника.
- Мужики, еб…ть ту Люсю, живые есть? – донеслось из приёмника, - буду на этой частоте каждый день в это время, кто сможет, свяжитесь.
Григорий аж подскочил и побежал к девчатам.
- Клава, наши в эфире! – заорал он радостный, вбегая в кубрик.
Впрочем, вбежал он совсем не вовремя, девчата обтирали друг друга мокрой губкой, на него замахали руками, завизжали и вытолкали вон из кубрика. Григорий вернулся в радиорубку и ещё минут пять наслаждался родной речью, щедро разбавленной матом. Настроение поднялось и захотелось чего-нибудь сделать, он выбежал на палубу и замер. Небо заволокло в пол горизонта, и надвигались тяжёлые тучи. Вдали уже сверкали молнии, и дождь шёл сплошной стеной. «Надо набрать воды» сверкнула в голове мысль, но с другой стороны молнии могли и убить. Пришлось звать Клаву, на этой посудине она была единственным сведущим человеком.
- Так в холодильник и можно налить, они чистые, их только вымыли перед выходом.
Быстро извлекли брезентовый тент, растянули на вантах и опустили конец в люк холодильной камеры, должно всё получиться, на всякий случай подкрутили по бокам и связали. Только успели сбежать вниз, как снаружи разразился потоп, словно огромный водопад падал с неба на землю, вокруг грохотало и они едва не оглохли от этого шума. Потом молнии прекратились, но дождь продолжал лить, хотя уже и не так сильно, песок, истосковавшийся по дождю и уставший от солёной воды, которая пропитала всё вокруг, с жадностью впитывал живительную влагу. Наконец-то они выкупались под дождём и выстирали одежду, только сушить её пришлось уже в кубрике. Запасы мяса ещё немного были и все занялись просто обычными делами. С оружием стало легче, ножи на камбузе были, к тому же пожарный щит и инструменты в трюме, всё это уже давало неплохие возможности и надежду. Мэй приходила к нему довольно часто, а потом и Клава прервала своё воздержание, видимо надоело оно ей, да и вид счастливой Мэй подействовал. От безделья, когда все нужные дела были переделаны, Григорий снова взялся за свою пряжу и все запасы шерсти верблюда превратились в ровные клубочки. Потом он просто обследовал каюту и нашёл книжку по навигации. Зачем она ему нужна непонятно, но он стал читать, скорее от нечего делать, а в итоге решил определить своё местоположение, впрочем, оно пока у него получалось разным, при каждой попытке, да и хронометра не было. Так что единственное, что он понял, что они где-то в Африке, точнее на севере Африки. Дождь выгнал на поверхность всю живность. Змеи ползали по смеси воды с песком и грязью, крокодилы покинули свои норы и ловили жадно всё, что шевелилось. Здоровенный питон долго искал, как попасть на палубу и в итоге оказался на ней, но уже в виде мяса и шкуры. А через две недели дождь прекратился, и местность начала преображаться. Где вообще ничего не было, там появлялась трава и цветы, на плодородной грязи, смешавшейся с песком, прорастали семена, занесённые огромной волной. Григорий даже первый раз за всё время пребывания на судне залез на мачту и окинул взором окрестности. Это была сказка, после стольких дней унылой пустыни он увидел зелёный океан, но самое большое впечатление произвело не это, а пирамиды, увиденные на самом горизонте, на пределе видимости. Он даже попросил Мэй проверить, правильно ли он разглядел, она была очень спортивная и ежедневно делала какие-то упражнения с того времени, как они стали нормально питаться, привлекая к занятиям и дочку. Всё оказалось верно, и все по очереди, даже Клава, любовались сказочной картиной. Получилось, что судёнышко сделало почти полный оборот вокруг земли, отклонившись к югу, когда волна вдоль экватора и через полюс столкнулись друг с другом. А вот спускаться стало не так безопасно, как раньше живность была не только активна, но и весьма агрессивна, поедая друг друга, и явно не побрезговала бы и человечиной. Охоте это не помешало, поскольку Григорий соорудил в мастерской большой гарпун из отпорного крюка и таскал не слишком крупную дичь на палубу, но появилась другая проблема. Газ в баллоне подходил к концу и если печку он соорудил из железяк, найденных в трюме, то с дровами было намного сложнее, на судне их просто не было, а топить соляркой он просто опасался. Зато воды было, хоть залейся, а совсем недалеко от кораблика он разглядел пальмы. Волна, конечно, сломала их, но они проросли снова и зелень пальм невозможно спутать, ни с чем.
- Алё, Мужики – неслось из наушников – мы каждый день на этой волне. Нас с каждым днём всё больше. Отзовитесь, кто жив.
Явно не радист был в эфире, но как-то сумел, же настроить передатчик, а чем он хуже. Григорий перерыл всю радиорубку, обложился литературой и через две недели попробовал, зарядив ещё раз аккумуляторы. Оказалось, что передатчик и приёмник настраиваются одной ручкой и наконец, он рискнул.
- Всем, кто меня слышит, отзовитесь – сказал он осторожно в микрофон, потом повторил более настойчиво и уверенно, после пяти минут попыток в наушниках зашипело, и он услышал.
- Мужик, я тебя слышу, ты, где находишься?
- Хрен его знает, в Африке, пирамиды видно с мачты.
- Ты на корабле?
- Ага, стоим тут в пустыне на песке, маленький такой рыболовный.
- Ты чего, не моряк что ли?
- Нет, я цистерну мыл, когда эта хрень приключилась.
- Ё……б….. – дальше было понятно только русскому и только то, что человек удивлён и обалдел от произошедшего и вообще всё это для него странно.
- А мы в Ростове сидим, смыло нах… всё, только мы зацепились тут, где телецентр был раньше.
- А вы на чём?
- Да какой-то корабль был раньше, тоже никого, но уже полсотни народу набралось, бабы в основном.
- Другие кто отозвался? Я тоже с бабами, только нас мало, из команды только повариха осталась.
Но ответа он не услышал, аккумуляторы сели. Досада и радость перемешались в нём, услышал родной голос, а с другой стороны так и не поговорил. Со смешанными чувствами отправился в кубрик.
- К вам можно?
- Заходи, на палубе, поди, налюбовался, – женщина без язвочки не женщина.
- Я тут это, в общем, нас услышали. Только договорить не удаётся, слабо заряжаются аккумуляторы, а гонять дольше не могу, заклинит движок.– Он толи жаловался, толи извинялся.
- Так надо придумать охлаждение, – Клава озвучила вроде очевидную вещь, но задуматься было над чем.
На том и остановились, на задумчивости, но утром Мэй позвала его в трюм, звала она всегда так странно, но за этим самым в трюм ещё не было. Только она звала его совсем для другого. Мэй что-то быстро начала говорить по-китайски, а потом тряхнула головой, будто вспомнив что-то.
- Тут и тут нах… - она показала на патрубки, – тут и тут въеб…ь … она замялась, подыскивая слово, и показала пальцем на трубы. Мат она выучила лучше всего.
Ай, да Мэй, подключить бочку к охлаждению движка было очень даже толково, воды много в бочке и движок долго не перегреется.
- Молодец Мэй – он обнял её и поцеловал, а в ответ она замотала головой и показала наверх «не здесь».
Вот и пойми этих женщин, он просто похвалил, а закончилось всё в капитанской каюте.
Потом он долго подбирал всякие трубки, искал прокладки и патрубки и наконец, бочка заняла своё место рядом с вспомогательным движком. Потом таскал воду и заряжал аккумуляторы, пока над бочкой не поднялся пар. Зато вечером он наговорился вволю.
- Мужик, ты, куда пропал тогда?
- Рация села, вот как зарядил, так снова в эфире, вы там одни или ещё кто есть вокруг?
- Есть народ, в горах все живые остались, опять же метро не затопило, так что в Москве много народу живых, на самолётах люди живы, остались, у кого горючка была. У американцев почти весь флот потонул, а у нас ледоколы в тайге стоят теперь, подводные лодки почти все целые, может ещё кто, но пока не слышно.
- А могу и бульон сварить, посуда осталась, – снова высунулась головка из иллюминатора.
- Вот и хорошо, а как к тебе зайти?
Наступила тишина, видно девушка думала, пускать или не пускать незнакомцев. Потом распахнулся палубный люк, и высунулась рука.
- Давайте, я сварю.
Григорий передал ей несколько кусков мяса, рёбра и шею кота, всё равно в этом неудобно ковыряться в жареном виде. Девушка скрылась и наступила тишина, потом послышался простой русский мат из нежного ротика, а затем высунулась снова женская головка.
- Помогите мне, надо печку и баллон вынести, а то никак не пристроить кастрюлю.
Григорий полез в трюм, не очень и удобно залезать, всё-таки высота изрядная. Но упёрся в какие-то железки на палубе и пролез. Внутри было не лучше, правда по переборкам уже можно было ходить, камбуз тоже весь лежал на боку и плита в карданном подвесе тоже, она даже почти горизонтально повернулась, но ниже уперлась во что-то. Пришлось изучать её устройство и снимать с креплений, благо и инструмент тоже на сейнере был. Конечно, тоже на боку, но девушка хоть и была поварихой, но устройство своего небольшого «дома» знала неплохо. Мастерская была тесная, но даже с небольшим токарным станочком, правда, чем его теперь крутить неизвестно. В общем, вытащил он на палубу и плитку и баллон, после чего и сварили мясо кота, оказалось, девушка съела не всё, просто крупы было не на чем сварить, поэтому шулюм получился знатный. А там и вечер подошел, и решили спать внутри, так безопаснее. Натаскали даже матрасы по каютам и девчат приодели немного, поскольку по каютам остались и тельняшки, и даже обувь кое какая нашлась, конечно, не детская, но сам Григорий обулся. Китаянке тоже подобрали ботинки поменьше, хотя они и болтались на ноге, но навернув портянки, кое-как утянули. Мужики то были некрупные, и цивильная обувь и одежда осталась в кубрике, а вот девчонке Григорий соорудил подобие обуви из змеи. Ночью спали по очереди, посматривая в открытый иллюминатор, но так они не высыпались еще, ни разу после катастрофы.
Наутро Григория начала одолевать одна идея, а именно поставить сейнер на ровный киль, задача в принципе не такая и невыполнимая, поскольку имелась и хорошая лебёдка с ручным приводом и запас троса с разными блоками. Само собой имелся и пожарный щит с топором, багром и ведром и даже с лопатой для песка. Вот этой лопатой первым делом и решил работать он, оценив длину троса и начав поиски того, за что можно было бы зацепить якорь, такого не наблюдалось, везде песок. Настоящий мужик никогда не сдаётся. Мясо пока было, хотя уже и немного, так что охотиться решили по ситуации. В общем, яму он выкопал глубокую и широкую, а якорёк то был так себе, в песке явно не держал и даже двух якорей явно было маловато, Женщины, конечно, помогали таскать ему всё это. И тут его взгляд упал какую-то балку, моряком он явно не был и название её никоим образом не знал, но вес оценил правильно.
- Такие дела, бабоньки, придётся нам упереться всем или придумать чего-нибудь, – озадачил он подруг по несчастью.
В итоге китаянка предложила катить тяжёлую трубу по канатам, что собственно и сделали. Якоря заложили уже за балку и засыпали всё это песком, но маленький кораблик упорно не хотел переворачиваться. И тут Гришу осенило, надо же подкопать под корпусом.
Это решение чуть не стало последним в его жизни. Явно переборщив с подкопом, он едва не попал под корпус судна, благо Мэй подпрыгнула и вцепилась в ванты, а на ней повисла и Клава, и даже девочка поучаствовала в удержании судёнышка, так что единственный мужчина выбрался из ямы живой и даже невредимый. Маленький кораблик задумался на миг, когда женщины отпустили снасть и неровно сполз в яму.
- Начало есть, – обрадовался Григорий, – потом выровняем
В этот день все отдыхали после работы, а наутро Григорий набил змей, и приготовили вкусный шулюм. Потом все приготовились к главному действу. Трос перенесли на мачту и начали набивать. Судёнышко заскрипело и начало выравниваться. С обратной стороны при этом образовалась солидная яма, так что ещё и песок пришлось таскать единственным ведром, зато теперь уже не надо было сильно рисковать, и в конце недели сейнер стоял уже на ровном киле. Правда залезать теперь приходилось по штормтрапу, зато безопасность и комфорт выросли многократно.
- Предлагаю закатить пир горой, – заявил Григорий и отправился на охоту.
Сегодня ему сильно повезло, правда, пришлось серьёзно удалиться от дома, но теперь мачту было видно издалека. Зато попался молодой крокодил, который почему-то бродил по пустыне и шёл именно в его сторону, копьё пробило шкуру, а пожарный топорик острым концом углубился в мозг рептилии. Крокодил весил не очень много и нёс он его на плечах, весело шагая к дому. А там его напугали женщины, что в его отсутствие приходил леопард. Уж как он умудрился выжить в этом катаклизме, но они успели втащить штормтрап наверх и леопард не решился прыгать вверх.
- Предлагаю поймать гада, – сказал Григорий.
- На блесну или на червя? – съехидничала Клава.
- В сеть, это же сейнер, должна остаться хоть какая-то сеть.
Она и нашлась в солидном форпике, надо сказать, что вся середина сейнера была большим холодильником, зато впереди в форпике были запасы канатов и сетей, даже брезентовые тенты.
- Вот этой сетью и поймаем, теперь надо придумать, как быстро захлопнуть ловушку.
Мэй помогла и на этот раз, придумав привязать мешок с песком к мачте и в нужный момент отпустить его, пусть летит вниз, а потом уже можно и леопарда поднимать наверх, когда он запутается в сети. Китаянка нравилась ему своим умом и покладистостью, после праздничного пира она пришла к нему в каюту с совсем прямым намерением, которое и осуществила. Сеть легла у борта, а на неё уложили внутренности и даже свежую змею, убитую специально для этой цели. Леопард пришёл, когда его уже и не ждали. Осторожно обошёл судёнышко и наконец, занялся едой. Они чуть не прозевали его, но всё-таки успели отвязать конец, удерживавший мешок и сеть затянулась вокруг зверя. Большая кошка рычала и металась в сети, но долго ей не дали безобразничать, пронзив копьём, и добив пожарным топориком. Когда у тебя нет возможности сопротивляться, стянутым сетью, то и жить остаётся недолго.
- Ну вот, дамочки, вам и шкура для вечернего платья, – Григорий достал нож, на этот раз настоящий с камбуза и ловко освежевал хищника. – Евреев среди нас нет, так что мы его съедим, – шутка была так себе, но все улыбнулись, к этому времени языковое понимание немного наладилось, хотя все говорили на смеси русского, английского и китайского.
Девочка уже щеголяла в крокодиловой юбочке, тельняшке, которая была скорее платьем и в накидке из пустынного кота. Воды было ещё много, сейнер вышел на промысел с полностью заполненными танками, но мыться и в туалет они так и не решались, последнее совершали за борт, а тело обтирали мокрой губкой. Рядом с капитанской каютой, буквально крошечной, находилась и радиорубка, но батареи сели, и даже послушать эфир было невозможно, поэтому Григорий спустился в машинное отделение.
- Эх, мать моя женщина, чего же я на судового механика не учился, – вырвалось у него. Но мужик он был явно не безрукий и с трудом запустил вспомогательный двигатель, который конечно быстро нагрелся без воды, но немного зарядил аккумуляторы и вечером он с энтузиазмом крутил ручку приёмника.
- Мужики, еб…ть ту Люсю, живые есть? – донеслось из приёмника, - буду на этой частоте каждый день в это время, кто сможет, свяжитесь.
Григорий аж подскочил и побежал к девчатам.
- Клава, наши в эфире! – заорал он радостный, вбегая в кубрик.
Впрочем, вбежал он совсем не вовремя, девчата обтирали друг друга мокрой губкой, на него замахали руками, завизжали и вытолкали вон из кубрика. Григорий вернулся в радиорубку и ещё минут пять наслаждался родной речью, щедро разбавленной матом. Настроение поднялось и захотелось чего-нибудь сделать, он выбежал на палубу и замер. Небо заволокло в пол горизонта, и надвигались тяжёлые тучи. Вдали уже сверкали молнии, и дождь шёл сплошной стеной. «Надо набрать воды» сверкнула в голове мысль, но с другой стороны молнии могли и убить. Пришлось звать Клаву, на этой посудине она была единственным сведущим человеком.
- Так в холодильник и можно налить, они чистые, их только вымыли перед выходом.
Быстро извлекли брезентовый тент, растянули на вантах и опустили конец в люк холодильной камеры, должно всё получиться, на всякий случай подкрутили по бокам и связали. Только успели сбежать вниз, как снаружи разразился потоп, словно огромный водопад падал с неба на землю, вокруг грохотало и они едва не оглохли от этого шума. Потом молнии прекратились, но дождь продолжал лить, хотя уже и не так сильно, песок, истосковавшийся по дождю и уставший от солёной воды, которая пропитала всё вокруг, с жадностью впитывал живительную влагу. Наконец-то они выкупались под дождём и выстирали одежду, только сушить её пришлось уже в кубрике. Запасы мяса ещё немного были и все занялись просто обычными делами. С оружием стало легче, ножи на камбузе были, к тому же пожарный щит и инструменты в трюме, всё это уже давало неплохие возможности и надежду. Мэй приходила к нему довольно часто, а потом и Клава прервала своё воздержание, видимо надоело оно ей, да и вид счастливой Мэй подействовал. От безделья, когда все нужные дела были переделаны, Григорий снова взялся за свою пряжу и все запасы шерсти верблюда превратились в ровные клубочки. Потом он просто обследовал каюту и нашёл книжку по навигации. Зачем она ему нужна непонятно, но он стал читать, скорее от нечего делать, а в итоге решил определить своё местоположение, впрочем, оно пока у него получалось разным, при каждой попытке, да и хронометра не было. Так что единственное, что он понял, что они где-то в Африке, точнее на севере Африки. Дождь выгнал на поверхность всю живность. Змеи ползали по смеси воды с песком и грязью, крокодилы покинули свои норы и ловили жадно всё, что шевелилось. Здоровенный питон долго искал, как попасть на палубу и в итоге оказался на ней, но уже в виде мяса и шкуры. А через две недели дождь прекратился, и местность начала преображаться. Где вообще ничего не было, там появлялась трава и цветы, на плодородной грязи, смешавшейся с песком, прорастали семена, занесённые огромной волной. Григорий даже первый раз за всё время пребывания на судне залез на мачту и окинул взором окрестности. Это была сказка, после стольких дней унылой пустыни он увидел зелёный океан, но самое большое впечатление произвело не это, а пирамиды, увиденные на самом горизонте, на пределе видимости. Он даже попросил Мэй проверить, правильно ли он разглядел, она была очень спортивная и ежедневно делала какие-то упражнения с того времени, как они стали нормально питаться, привлекая к занятиям и дочку. Всё оказалось верно, и все по очереди, даже Клава, любовались сказочной картиной. Получилось, что судёнышко сделало почти полный оборот вокруг земли, отклонившись к югу, когда волна вдоль экватора и через полюс столкнулись друг с другом. А вот спускаться стало не так безопасно, как раньше живность была не только активна, но и весьма агрессивна, поедая друг друга, и явно не побрезговала бы и человечиной. Охоте это не помешало, поскольку Григорий соорудил в мастерской большой гарпун из отпорного крюка и таскал не слишком крупную дичь на палубу, но появилась другая проблема. Газ в баллоне подходил к концу и если печку он соорудил из железяк, найденных в трюме, то с дровами было намного сложнее, на судне их просто не было, а топить соляркой он просто опасался. Зато воды было, хоть залейся, а совсем недалеко от кораблика он разглядел пальмы. Волна, конечно, сломала их, но они проросли снова и зелень пальм невозможно спутать, ни с чем.
- Алё, Мужики – неслось из наушников – мы каждый день на этой волне. Нас с каждым днём всё больше. Отзовитесь, кто жив.
Явно не радист был в эфире, но как-то сумел, же настроить передатчик, а чем он хуже. Григорий перерыл всю радиорубку, обложился литературой и через две недели попробовал, зарядив ещё раз аккумуляторы. Оказалось, что передатчик и приёмник настраиваются одной ручкой и наконец, он рискнул.
- Всем, кто меня слышит, отзовитесь – сказал он осторожно в микрофон, потом повторил более настойчиво и уверенно, после пяти минут попыток в наушниках зашипело, и он услышал.
- Мужик, я тебя слышу, ты, где находишься?
- Хрен его знает, в Африке, пирамиды видно с мачты.
- Ты на корабле?
- Ага, стоим тут в пустыне на песке, маленький такой рыболовный.
- Ты чего, не моряк что ли?
- Нет, я цистерну мыл, когда эта хрень приключилась.
- Ё……б….. – дальше было понятно только русскому и только то, что человек удивлён и обалдел от произошедшего и вообще всё это для него странно.
- А мы в Ростове сидим, смыло нах… всё, только мы зацепились тут, где телецентр был раньше.
- А вы на чём?
- Да какой-то корабль был раньше, тоже никого, но уже полсотни народу набралось, бабы в основном.
- Другие кто отозвался? Я тоже с бабами, только нас мало, из команды только повариха осталась.
Но ответа он не услышал, аккумуляторы сели. Досада и радость перемешались в нём, услышал родной голос, а с другой стороны так и не поговорил. Со смешанными чувствами отправился в кубрик.
- К вам можно?
- Заходи, на палубе, поди, налюбовался, – женщина без язвочки не женщина.
- Я тут это, в общем, нас услышали. Только договорить не удаётся, слабо заряжаются аккумуляторы, а гонять дольше не могу, заклинит движок.– Он толи жаловался, толи извинялся.
- Так надо придумать охлаждение, – Клава озвучила вроде очевидную вещь, но задуматься было над чем.
На том и остановились, на задумчивости, но утром Мэй позвала его в трюм, звала она всегда так странно, но за этим самым в трюм ещё не было. Только она звала его совсем для другого. Мэй что-то быстро начала говорить по-китайски, а потом тряхнула головой, будто вспомнив что-то.
- Тут и тут нах… - она показала на патрубки, – тут и тут въеб…ь … она замялась, подыскивая слово, и показала пальцем на трубы. Мат она выучила лучше всего.
Ай, да Мэй, подключить бочку к охлаждению движка было очень даже толково, воды много в бочке и движок долго не перегреется.
- Молодец Мэй – он обнял её и поцеловал, а в ответ она замотала головой и показала наверх «не здесь».
Вот и пойми этих женщин, он просто похвалил, а закончилось всё в капитанской каюте.
Потом он долго подбирал всякие трубки, искал прокладки и патрубки и наконец, бочка заняла своё место рядом с вспомогательным движком. Потом таскал воду и заряжал аккумуляторы, пока над бочкой не поднялся пар. Зато вечером он наговорился вволю.
- Мужик, ты, куда пропал тогда?
- Рация села, вот как зарядил, так снова в эфире, вы там одни или ещё кто есть вокруг?
- Есть народ, в горах все живые остались, опять же метро не затопило, так что в Москве много народу живых, на самолётах люди живы, остались, у кого горючка была. У американцев почти весь флот потонул, а у нас ледоколы в тайге стоят теперь, подводные лодки почти все целые, может ещё кто, но пока не слышно.
