Рабочее название: Княжна Анастасия.
Предполагается роман в жанре «Социальное фентези»
Внимание! Разбиение на части связано с удобством озвучки.
«Эй! Малышка! Это моё ухо! Нет… Не надо..» - полушёпотом обратилась я к спящей сестрёнке – она очень неуклюже обняла меня – сначала дышала мне в ухо своим маленьким носиком – это было ещё терпимо, сейчас она взяла мою мочку уха губами и начала противно слюнявить…
«Не буди её! Пусть Катенька поспит… До рассвета и завтрака – наверное ещё далеко – не понять – снегом окна девичьей башни занесло так, что рассвета мы и не увидим… Сегодня знатный рассвет должен быть – вчера небо чистенькое было – звёзды красивые… Обе луны почти полные…» - хрипловато прошептала Ольга – наша старшенькая сестра…
Вообще-то мы сёстры только по отцу… Настоящих братьев пять ещё…
Мама Оленьки плодовита была – троих братьев и Олю смогла князю – папе нашему – родить… На Оле её жизнь и закончилась – князю девочка была нужна – девочка сможет все дела в княжестве малом поправить – за нас – девочек – мужья выкуп большой платят…
Княжество! Слово какое значимое… Только одно слово и есть…
Кичатся! Ой – князь! Или даже княжич… А имения – пара захудалых сёл, да замок – который даже отопить зимой – так, чтобы не мёрзнуть – трудно…
Братьям легче – они в мужской живут – там дружина – там всегда топят… Они тоже жалуются – мол зимой холодно – пара печей да камин тепла мало дают…
А нам что? Для нас камин топить никто и не будет – слишком девок мало, а лес папы почти подчистую вырублен – деревья медленно растут… А дерево покупать – одно разорение…
Конечно – летом раздолье – в девичьей у нас для каждой кровать мягкая под балдахином – роскошь великая… Весной и осенью холодно одной спать, но приходится – время хворобливое очень – хворь одна от другой можно подцепить… А зима настанет – холода? На одной кровати с перинами спим… Всеми пуховыми одеялами прикрываемся – ворохом одеял…
Как люд в сёлах выживает? Я не могу понять…
Мы бурдюки из под вина вечером горячей водой наполняем – вечером даже жарко, но к утру они стынут…
А если бурдюк прохудится - протечёт? Это жуть просто…
Конечно дрова в нашем камине есть, даже щепочки для растопки правильно положены – комиссия эльфаров ходит – проверяет…
Только не затапливали уже с прошлой зимы… Тогда мама Катеньки – с нами – в девичьей жила – так не положено – но болела она… Осенний вирус подхватила… Так её лекари и не выходили…
Хорошая такая была… Всем мамку заменяла… И мне, и Олечке, и братьям нашим – пятерым настоящим, да ещё трём по отцу – всем – кого нашла… Человек без примесей… Некрасива – но и пусть… Катенька – вроде – красивенькая растёт… Конечно – не как Оленька… Но покрасивее меня будет – дочка княжья – значит красавица – все говорят – мол и я красавицей стану – но я-то себя в зеркало медное каждый день вижу… И в отражение на воде… Не скажу, чтобы дурнушка совсем – но точно до Кати и Оленьки – особенно Оленьки – не дотяну…
Хотя? Может то, что некрасива я – это меня боги милуют – в кого верить – пока не нашла я, в кого требуют – молюсь, приношения делаю нужные, даже руку себе резала поперёк локтя – боги Смерти и Войны этого требуют – чтобы сама резала – не там резанула – крови было даже слишком много, но я волновалась – жертвенный нож соскочил… Дважды… И каждый раз болела очень – крови много потеряла, да воспалилось всё… Не померла – может для других каких богов нужна… Много их… Выбрать себе на получается… Но для Смерти и Войны служить точно не буду – их жрецы даже рану правильно перевязать не могут – мама Катеньки меня долго выхаживала… От всех работ для меня отказалась…
Кто она вообще? Толстушка такая смешливая… Она нас – всех детей князя – отца моего – помирила… Если бы не она – распря бы была с детства… А и была… А сейчас я за Олю и Катю голову свою глупую отдам, да за братьев моих – правильных и неправильных тоже – мой отец – тот ещё ходок по женщинам был… Только Хельга – по нашему – тоже Ольга выходит – как сестра моя старшая – по папе… Она такая любящая была… То что отец и по другим бабам ходок… Она принимала… Только – он от её любви и ходоком перестал быть… Не шибко красива – толстушка… И грудки небольшие (А как это совместно может быть? Я не знаю…) – но такая весёлая… И хозяйство она поправила – до неё разорение было почти, хоть и много сёл под моим папой… Вот после неё – тоже разорение будет – только продажа Оленьки другому княжеству спасёт… Папа дел вести не умеет… Не на турнирах проигрывает – в этом он хорош, но с селян оброки ненужные выдумал – перед эльфарами хорохорится…
А «маму» Хельгу я за свою маму таки считала… Она своих детей перед другими не выпячивала – всех своими детьми считала… Она нас помирила вообще… Мы друг друга любить начали – благо с нами она прожила долго…
Жить бы ей ещё! Не получилось… Такая светлая и любящая, замечательная хозяйка от кого-то осеннюю хворь подцепила… Слишком обо всех заботилась – даже о селянах… Им осеннюю хворь лечила…
Наверное себя вылечить бы смогла – она прописала всё лечение… Но шибко ей плохо было… Не знаю – она и это описывала – что и в беспамятстве будет – может – если по её лечению – выжила бы… Но отец очень испуган был… Он других – дорогих лекарей нанял… Те первое, что сделали – её листочки сожгли, где она для себя «курс лечения» прописала… Нам – мне и Ольге эти листочки бы достать… Катька –маленькая была совсем… Да хоть раз прочитать… Мы бы всё для нашей «мамы» сделали… Но где уж там… Лекари по своему делали – не помогало – а из беспамятства она уж и не выбралась – померла в девичьей – на своей дорогой кровати… Лекари даже кровать сожгли…
Вообще – свою мамку я не слишком хорошо помню – помню – воительница такая была – папе помогла пару сёл отвоевать – похоже – с примесью гномьей крови – крови воинственного подземного народца – шахтёры… Только замки лихо берут – стены на раз взрывают, ходы роют знатно, а в битве – не в нападении – в защите – лучше и не сыскать… В нападении слабы… Хотя – мама моя – только примесь имела – а воином очень знатным была, даже полководцем – лучше папы… Мне кто-то из стариков-дружинников сказывал – любят они потрепаться… Особенно – если им княжна – я – спиртное в таверне подаёт за свои «деньги для игр» - вообще я их берегу – небольшие деньги – куклу – даже спицами вязаную – когда хотела – себе купить не могла… Сейчас не надобно… «На пирожки» - а толку? Повариха, что приходила – лучше готовила… Померла уже – от весенней болезни – даже не от осенней… Весенняя – легче будет… «Мамка» наша от осенней издохла… Плохое слово – но то что она в «лучшие миры» ушла – я не верю… Хочу верить – ей там самое место – хорошая была – но как храмовик какого бога про «лучшие миры» скажет – даже страшно становится… Вот – по мнению храмовиков – княжич соседнего княжества – тоже в «лучшие миры» ушёл… А он лихим был – я с ним только раз общалась – мала ещё была… Но он даже моих прислужников нагайкой бил… Просто ни за что… Так ему захотелось… Меня тронуть не мог – княжна – струсил просто – хоть – потом – когда он мою няньку огрел (из села ко мне приходит – её моей кормилицей зовут – не знаю как это – говорят – мала ещё, чтобы знать) – я сделала так, что он с коня упал – кричать я могу, а он на коне не шибко хорошо сидит… Он ещё пару раз нагайкой мою кормилицу – Наташку огрел, да и убежал – даже разбирательства испугался… Купался потом через время, да утоп… И вот его – в «лучшие миры» храмовники пророчили… Его если… «Мамочке» Хельге там делать точно нечего – в этих «лучших мирах», где такие подонки водятся… А что-то лучшее я придумать не могу – не способна, хотя «мама» Хельга считала меня очень даровитой… Не права была – хотя лестно – другие так не считают…
Я бы за Хельгу (да пусть её по нашему Оля зовут) – свою никчёмную жизнь отдала бы… Главное, чтобы она Оле и Катерине жизнь наладила, ну и ещё – папе моему – люблю я его, хоть дел он вести не умеет – нереально славный воин – нет равных… А в делах он как в дыму… И войском не шибко хорошо правит…
Так вот – моя мамка – даже имени не буду называть… Не хочу – обижена я… Мамка на меня пару раз посмотрела и решила, что никчёмная я… Ни красоты, ни смелости… Вообще – она после того как меня родила – ко мне и не подходила – Наташке отдала… Что та со мною делала? Не помню… Вроде и крикливая, а вроде любила меня…
Вот Хельга мне первая как жить-любить показала… Вроде бы и не моя мамка – а другой просто не надо… Папа не уберёг её…
«Оленька! Я не хотела тебя разбудить… Боялась даже – тебе бы спать – красотой набираться… Только Катька мне ухо слюнявит… Ой – кусать начала…» - извиняясь, говорю я старшенькой – хорошая девушка – только продадут её…
Её мамка отцу моему трудно досталась – он за выкуп почти своё княжество малое разорил… Только ему девочка от неё нужна была – дела поправить – он собой очень хорош, Олина мама – дочка князя – тоже очень хороша – он думал себя с ней как коней скрещивать… Не прогадал – порода знатная получилась… Только девочку она долго родить не могла… Сыновей рожала… А больше одного сына князю – во вред… Должна родить одного сына и кучу дочерей… Так лучше… Но – при рождении Оленьки – она и погибла – сгинула… Не знаю – если «лучшие миры» такие, что туда и выродки всякие попасть могут – не хочу в такие «лучшие миры» верить… Лучше что-то должно быть, но храмовники и жрецы так не говорят… По ихнему – «лучшие миры» - это верх наслаждения… Я Ольгиной мамки не знала, да и не расскажут мне особо, но если вот Такую красавицу выродила и даже жизнь за неё свою отдала – какая ей благодарность!
Я бы не хотела, чтобы Оленьке судьба такая жестокая досталась – за нелюбимого замуж – за выкуп – но что сделаешь… Её мама за нелюбимого пошла, но вроде хорошо жила – только недолго… Тоже за выкуп большой…
А вот моя мама – она «выродок» и мама Кати тоже… Только выродками я других считаю – тех, что дела лихие делают… Наши мамы плохого не делали – моя знатно княжество расширила, Катина – она вообще кто? Богиня, что с небес очень ненадолго пришла? Она и любви нас – княжечей – научила – и дела в княжестве поправила так, что эльфары даже долго сюда свой нос не совали… И перевертней на памяти нашего княжества давно не было… Странно – они только на разорённые княжества и нападают, хотя эльфары о другом говорят – мол от перевертней и разорение всё… Эльфаров очень почитают – красивые они очень, речи правильные говорят… Может и хорошие, но у меня к ним душа не лежит – как к «лучшим мирам» - не их – наших жрецов и храмовников – думаю – задумка… Вот перевертней – точно боюсь… Стоит ли и эльфаров, да и гномов бояться?
Мою мамку и Катькину папа «за так» взял – не первые дочки князей, не лучшие – их брать себе никто не хотел… Хорошо взял – много хорошего для него и нашего княжества сделали… Но мою мамку даже не жалко – воином была (от гномьего народа помесь горячая – бастардом князя была) – воином и погибла… Хельга почему не с нами? Как её вспомню – слёзы сами текут… Такой больше не будет – такая невозможна совсем… Была… Может боги её смогли нам лишь на короткий миг подарить – больше не смогли – чудо – я слышала – слишком много энергии магической требует… Как бы Катьку и Оленьку защитить? Счастливыми сделать? Хельга бы смогла – да нет её… Я что могу?
«Так, Настенька – Катьку нежно переложи – чтобы не проснулась… Ты сильная и аккуратная – замечательная моя сестрёнка… Ты сможешь… Катька – дитя – вчера набегалась слишком много – мы не уследили… Устала она очень… Отдохнуть ей надо… А проснётся – не уснёт уж до утра – холодно очень – меня аж озноб бьёт… И да – ушко твоё страдать не должно… Если не сможешь не разбудить – буди… Только жалко её – малышка совсем… Когда ты её переложишь – ты это – привстань чуть… Ты свои ноженьки на мою закинула – та затекла очень… Вроде всё хорошо – ты тёпленькая такая, но я уже очень долго не сплю – терплю – чтобы тебя и Катьку не разбудить – если ты всё равно проснулась – дай мне чуть поворочаться, позу нужную принять… С вами – сестрёнки – гораздо теплее, но за весну, лето и осень я в одиночку привыкла спать – вольготно…»
«Так, Оленька! Почему меня не разбудила? Мучаешься… А тебе красотой набираться надо…»
«Вообще – жалко вас будить было… Так хорошо спите, сны невинные видите… Я так уже не могу… Некому мне сказать – тебе поведую – за княжича Вольгу хочу… Красивый и добрый вроде… И меня привечает… Все сны о нём… Только не суждено… Княжество у его отца маленькое и бедное, да и он не первенец – ему только лошадь хорошая, да доспех светят… Другому князю в услужение пойдёт… А меня – скорее – за Ярослава отдадут… А у того губа заячья… Добрый тоже вроде – но не красив совсем… Богатый только очень… Настя – ты не верь, если тебе скажут, что некрасива ты – ты красавица… Только у тебя всё как надо… А моя краса – к худу она… Понимаешь?»
«Так ты с Вольгой беги!»
Рассмеялась сестрёнка: «А я ему – лишний груз… Он поживёт холостяком – может воеводой станет – потом ему что и обломится… Да и папкину княжеству без выкупа за меня плохо будет… Сестрёнка – я тебе и Катьке даже завидую – вроде и красивыми растёте – но обычными… Папа за вас не так дорого запросит – сами сможете выбирать – если не много запросит – многие предложат… Вот так… А меня прямо как племенную кобылу продадут…»
«Злишься на нас?»
«Сестрёнка? На вас-то за что? Очень хочу, чтобы хоть у вас Счастье было… Заслуживаете – умницы и красавицы растёте…»
«А ты будто не заслуживаешь?»
«А я на мамку мою зла – её даже не видала – она парней нарожала… Если бы девок – жизнь каждой легче была бы… И на Хельгу очень зла… Она – божественно добрая… Но мало слишком прожила – она бы моё Счастье устроила…»
«На неё за что? Как боги дали…»
«Да ну – прости – не злюсь даже… И не на неё – на себя – я – знаешь – наверное – её записи выкрасть бы могла – её излечили бы мы с тобой… А я побоялась строгого наказания, да лекаря молодого пожалела…»
«Как это?»
«А вот так! Ой – громко я – но Катя вроде бы не проснулась – не уснёт – холодно… В общем – Хельгины записи молодой лекарь изымал… А я в комнате была… Нас – не считая Хельги – в комнате двое и было… Я его просила – отдать – а он мне про «Записи от гнилых богов» начал… Я даже нож в руку взяла… Пырнула бы… Только он на меня так жалобно посмотрел… Нож я и выронила… Трусиха я! Да – меня – дочь князя – высекли бы за убийство лекаря, папка бы виру заплатил… Но даже не прилюдно бы высекли… А я убоялась… А так Хельга жива была бы…»
«Нет – Оленька – не побоялась ты… Ты просто – добрая очень… Такая добрая, что я вот тебе ножку отлежала, а ты меня даже будить не стала… Ты мальчика-лекаря пожалела… А вот он не жалостливый – даже твоей жалости не заслуживал – записей Хельги тебе не отдал…»
«Я – добрая? Да ты просто вспомнить не хочешь – как я над тобой в малолетстве измывалась… Жить тебе просто не давала – слёз твоих добивалась… Правда Хельга с нами всеми что-то такое хорошее сотворила… Мне вот – дуре – объяснила, что ближе чем вы с Катькой – сестрёнки – у меня нет и не будет – дети разве… Ей бы жить и жить… А я…» - даже тихонько заплакала…
«А ты себя одной из богинь считаешь?»
«Как это?»
«А вот так… Нам боги Хельгу
Предполагается роман в жанре «Социальное фентези»
***
Внимание! Разбиение на части связано с удобством озвучки.
Часть 1. Озвучка тут:
***
«Эй! Малышка! Это моё ухо! Нет… Не надо..» - полушёпотом обратилась я к спящей сестрёнке – она очень неуклюже обняла меня – сначала дышала мне в ухо своим маленьким носиком – это было ещё терпимо, сейчас она взяла мою мочку уха губами и начала противно слюнявить…
«Не буди её! Пусть Катенька поспит… До рассвета и завтрака – наверное ещё далеко – не понять – снегом окна девичьей башни занесло так, что рассвета мы и не увидим… Сегодня знатный рассвет должен быть – вчера небо чистенькое было – звёзды красивые… Обе луны почти полные…» - хрипловато прошептала Ольга – наша старшенькая сестра…
Вообще-то мы сёстры только по отцу… Настоящих братьев пять ещё…
Мама Оленьки плодовита была – троих братьев и Олю смогла князю – папе нашему – родить… На Оле её жизнь и закончилась – князю девочка была нужна – девочка сможет все дела в княжестве малом поправить – за нас – девочек – мужья выкуп большой платят…
Княжество! Слово какое значимое… Только одно слово и есть…
Кичатся! Ой – князь! Или даже княжич… А имения – пара захудалых сёл, да замок – который даже отопить зимой – так, чтобы не мёрзнуть – трудно…
Братьям легче – они в мужской живут – там дружина – там всегда топят… Они тоже жалуются – мол зимой холодно – пара печей да камин тепла мало дают…
А нам что? Для нас камин топить никто и не будет – слишком девок мало, а лес папы почти подчистую вырублен – деревья медленно растут… А дерево покупать – одно разорение…
Конечно – летом раздолье – в девичьей у нас для каждой кровать мягкая под балдахином – роскошь великая… Весной и осенью холодно одной спать, но приходится – время хворобливое очень – хворь одна от другой можно подцепить… А зима настанет – холода? На одной кровати с перинами спим… Всеми пуховыми одеялами прикрываемся – ворохом одеял…
Как люд в сёлах выживает? Я не могу понять…
Мы бурдюки из под вина вечером горячей водой наполняем – вечером даже жарко, но к утру они стынут…
А если бурдюк прохудится - протечёт? Это жуть просто…
Конечно дрова в нашем камине есть, даже щепочки для растопки правильно положены – комиссия эльфаров ходит – проверяет…
Только не затапливали уже с прошлой зимы… Тогда мама Катеньки – с нами – в девичьей жила – так не положено – но болела она… Осенний вирус подхватила… Так её лекари и не выходили…
Хорошая такая была… Всем мамку заменяла… И мне, и Олечке, и братьям нашим – пятерым настоящим, да ещё трём по отцу – всем – кого нашла… Человек без примесей… Некрасива – но и пусть… Катенька – вроде – красивенькая растёт… Конечно – не как Оленька… Но покрасивее меня будет – дочка княжья – значит красавица – все говорят – мол и я красавицей стану – но я-то себя в зеркало медное каждый день вижу… И в отражение на воде… Не скажу, чтобы дурнушка совсем – но точно до Кати и Оленьки – особенно Оленьки – не дотяну…
Хотя? Может то, что некрасива я – это меня боги милуют – в кого верить – пока не нашла я, в кого требуют – молюсь, приношения делаю нужные, даже руку себе резала поперёк локтя – боги Смерти и Войны этого требуют – чтобы сама резала – не там резанула – крови было даже слишком много, но я волновалась – жертвенный нож соскочил… Дважды… И каждый раз болела очень – крови много потеряла, да воспалилось всё… Не померла – может для других каких богов нужна… Много их… Выбрать себе на получается… Но для Смерти и Войны служить точно не буду – их жрецы даже рану правильно перевязать не могут – мама Катеньки меня долго выхаживала… От всех работ для меня отказалась…
Кто она вообще? Толстушка такая смешливая… Она нас – всех детей князя – отца моего – помирила… Если бы не она – распря бы была с детства… А и была… А сейчас я за Олю и Катю голову свою глупую отдам, да за братьев моих – правильных и неправильных тоже – мой отец – тот ещё ходок по женщинам был… Только Хельга – по нашему – тоже Ольга выходит – как сестра моя старшая – по папе… Она такая любящая была… То что отец и по другим бабам ходок… Она принимала… Только – он от её любви и ходоком перестал быть… Не шибко красива – толстушка… И грудки небольшие (А как это совместно может быть? Я не знаю…) – но такая весёлая… И хозяйство она поправила – до неё разорение было почти, хоть и много сёл под моим папой… Вот после неё – тоже разорение будет – только продажа Оленьки другому княжеству спасёт… Папа дел вести не умеет… Не на турнирах проигрывает – в этом он хорош, но с селян оброки ненужные выдумал – перед эльфарами хорохорится…
А «маму» Хельгу я за свою маму таки считала… Она своих детей перед другими не выпячивала – всех своими детьми считала… Она нас помирила вообще… Мы друг друга любить начали – благо с нами она прожила долго…
Жить бы ей ещё! Не получилось… Такая светлая и любящая, замечательная хозяйка от кого-то осеннюю хворь подцепила… Слишком обо всех заботилась – даже о селянах… Им осеннюю хворь лечила…
Наверное себя вылечить бы смогла – она прописала всё лечение… Но шибко ей плохо было… Не знаю – она и это описывала – что и в беспамятстве будет – может – если по её лечению – выжила бы… Но отец очень испуган был… Он других – дорогих лекарей нанял… Те первое, что сделали – её листочки сожгли, где она для себя «курс лечения» прописала… Нам – мне и Ольге эти листочки бы достать… Катька –маленькая была совсем… Да хоть раз прочитать… Мы бы всё для нашей «мамы» сделали… Но где уж там… Лекари по своему делали – не помогало – а из беспамятства она уж и не выбралась – померла в девичьей – на своей дорогой кровати… Лекари даже кровать сожгли…
Вообще – свою мамку я не слишком хорошо помню – помню – воительница такая была – папе помогла пару сёл отвоевать – похоже – с примесью гномьей крови – крови воинственного подземного народца – шахтёры… Только замки лихо берут – стены на раз взрывают, ходы роют знатно, а в битве – не в нападении – в защите – лучше и не сыскать… В нападении слабы… Хотя – мама моя – только примесь имела – а воином очень знатным была, даже полководцем – лучше папы… Мне кто-то из стариков-дружинников сказывал – любят они потрепаться… Особенно – если им княжна – я – спиртное в таверне подаёт за свои «деньги для игр» - вообще я их берегу – небольшие деньги – куклу – даже спицами вязаную – когда хотела – себе купить не могла… Сейчас не надобно… «На пирожки» - а толку? Повариха, что приходила – лучше готовила… Померла уже – от весенней болезни – даже не от осенней… Весенняя – легче будет… «Мамка» наша от осенней издохла… Плохое слово – но то что она в «лучшие миры» ушла – я не верю… Хочу верить – ей там самое место – хорошая была – но как храмовик какого бога про «лучшие миры» скажет – даже страшно становится… Вот – по мнению храмовиков – княжич соседнего княжества – тоже в «лучшие миры» ушёл… А он лихим был – я с ним только раз общалась – мала ещё была… Но он даже моих прислужников нагайкой бил… Просто ни за что… Так ему захотелось… Меня тронуть не мог – княжна – струсил просто – хоть – потом – когда он мою няньку огрел (из села ко мне приходит – её моей кормилицей зовут – не знаю как это – говорят – мала ещё, чтобы знать) – я сделала так, что он с коня упал – кричать я могу, а он на коне не шибко хорошо сидит… Он ещё пару раз нагайкой мою кормилицу – Наташку огрел, да и убежал – даже разбирательства испугался… Купался потом через время, да утоп… И вот его – в «лучшие миры» храмовники пророчили… Его если… «Мамочке» Хельге там делать точно нечего – в этих «лучших мирах», где такие подонки водятся… А что-то лучшее я придумать не могу – не способна, хотя «мама» Хельга считала меня очень даровитой… Не права была – хотя лестно – другие так не считают…
Я бы за Хельгу (да пусть её по нашему Оля зовут) – свою никчёмную жизнь отдала бы… Главное, чтобы она Оле и Катерине жизнь наладила, ну и ещё – папе моему – люблю я его, хоть дел он вести не умеет – нереально славный воин – нет равных… А в делах он как в дыму… И войском не шибко хорошо правит…
Так вот – моя мамка – даже имени не буду называть… Не хочу – обижена я… Мамка на меня пару раз посмотрела и решила, что никчёмная я… Ни красоты, ни смелости… Вообще – она после того как меня родила – ко мне и не подходила – Наташке отдала… Что та со мною делала? Не помню… Вроде и крикливая, а вроде любила меня…
Вот Хельга мне первая как жить-любить показала… Вроде бы и не моя мамка – а другой просто не надо… Папа не уберёг её…
«Оленька! Я не хотела тебя разбудить… Боялась даже – тебе бы спать – красотой набираться… Только Катька мне ухо слюнявит… Ой – кусать начала…» - извиняясь, говорю я старшенькой – хорошая девушка – только продадут её…
Её мамка отцу моему трудно досталась – он за выкуп почти своё княжество малое разорил… Только ему девочка от неё нужна была – дела поправить – он собой очень хорош, Олина мама – дочка князя – тоже очень хороша – он думал себя с ней как коней скрещивать… Не прогадал – порода знатная получилась… Только девочку она долго родить не могла… Сыновей рожала… А больше одного сына князю – во вред… Должна родить одного сына и кучу дочерей… Так лучше… Но – при рождении Оленьки – она и погибла – сгинула… Не знаю – если «лучшие миры» такие, что туда и выродки всякие попасть могут – не хочу в такие «лучшие миры» верить… Лучше что-то должно быть, но храмовники и жрецы так не говорят… По ихнему – «лучшие миры» - это верх наслаждения… Я Ольгиной мамки не знала, да и не расскажут мне особо, но если вот Такую красавицу выродила и даже жизнь за неё свою отдала – какая ей благодарность!
Я бы не хотела, чтобы Оленьке судьба такая жестокая досталась – за нелюбимого замуж – за выкуп – но что сделаешь… Её мама за нелюбимого пошла, но вроде хорошо жила – только недолго… Тоже за выкуп большой…
А вот моя мама – она «выродок» и мама Кати тоже… Только выродками я других считаю – тех, что дела лихие делают… Наши мамы плохого не делали – моя знатно княжество расширила, Катина – она вообще кто? Богиня, что с небес очень ненадолго пришла? Она и любви нас – княжечей – научила – и дела в княжестве поправила так, что эльфары даже долго сюда свой нос не совали… И перевертней на памяти нашего княжества давно не было… Странно – они только на разорённые княжества и нападают, хотя эльфары о другом говорят – мол от перевертней и разорение всё… Эльфаров очень почитают – красивые они очень, речи правильные говорят… Может и хорошие, но у меня к ним душа не лежит – как к «лучшим мирам» - не их – наших жрецов и храмовников – думаю – задумка… Вот перевертней – точно боюсь… Стоит ли и эльфаров, да и гномов бояться?
Мою мамку и Катькину папа «за так» взял – не первые дочки князей, не лучшие – их брать себе никто не хотел… Хорошо взял – много хорошего для него и нашего княжества сделали… Но мою мамку даже не жалко – воином была (от гномьего народа помесь горячая – бастардом князя была) – воином и погибла… Хельга почему не с нами? Как её вспомню – слёзы сами текут… Такой больше не будет – такая невозможна совсем… Была… Может боги её смогли нам лишь на короткий миг подарить – больше не смогли – чудо – я слышала – слишком много энергии магической требует… Как бы Катьку и Оленьку защитить? Счастливыми сделать? Хельга бы смогла – да нет её… Я что могу?
«Так, Настенька – Катьку нежно переложи – чтобы не проснулась… Ты сильная и аккуратная – замечательная моя сестрёнка… Ты сможешь… Катька – дитя – вчера набегалась слишком много – мы не уследили… Устала она очень… Отдохнуть ей надо… А проснётся – не уснёт уж до утра – холодно очень – меня аж озноб бьёт… И да – ушко твоё страдать не должно… Если не сможешь не разбудить – буди… Только жалко её – малышка совсем… Когда ты её переложишь – ты это – привстань чуть… Ты свои ноженьки на мою закинула – та затекла очень… Вроде всё хорошо – ты тёпленькая такая, но я уже очень долго не сплю – терплю – чтобы тебя и Катьку не разбудить – если ты всё равно проснулась – дай мне чуть поворочаться, позу нужную принять… С вами – сестрёнки – гораздо теплее, но за весну, лето и осень я в одиночку привыкла спать – вольготно…»
«Так, Оленька! Почему меня не разбудила? Мучаешься… А тебе красотой набираться надо…»
«Вообще – жалко вас будить было… Так хорошо спите, сны невинные видите… Я так уже не могу… Некому мне сказать – тебе поведую – за княжича Вольгу хочу… Красивый и добрый вроде… И меня привечает… Все сны о нём… Только не суждено… Княжество у его отца маленькое и бедное, да и он не первенец – ему только лошадь хорошая, да доспех светят… Другому князю в услужение пойдёт… А меня – скорее – за Ярослава отдадут… А у того губа заячья… Добрый тоже вроде – но не красив совсем… Богатый только очень… Настя – ты не верь, если тебе скажут, что некрасива ты – ты красавица… Только у тебя всё как надо… А моя краса – к худу она… Понимаешь?»
«Так ты с Вольгой беги!»
Рассмеялась сестрёнка: «А я ему – лишний груз… Он поживёт холостяком – может воеводой станет – потом ему что и обломится… Да и папкину княжеству без выкупа за меня плохо будет… Сестрёнка – я тебе и Катьке даже завидую – вроде и красивыми растёте – но обычными… Папа за вас не так дорого запросит – сами сможете выбирать – если не много запросит – многие предложат… Вот так… А меня прямо как племенную кобылу продадут…»
«Злишься на нас?»
«Сестрёнка? На вас-то за что? Очень хочу, чтобы хоть у вас Счастье было… Заслуживаете – умницы и красавицы растёте…»
«А ты будто не заслуживаешь?»
«А я на мамку мою зла – её даже не видала – она парней нарожала… Если бы девок – жизнь каждой легче была бы… И на Хельгу очень зла… Она – божественно добрая… Но мало слишком прожила – она бы моё Счастье устроила…»
«На неё за что? Как боги дали…»
«Да ну – прости – не злюсь даже… И не на неё – на себя – я – знаешь – наверное – её записи выкрасть бы могла – её излечили бы мы с тобой… А я побоялась строгого наказания, да лекаря молодого пожалела…»
«Как это?»
«А вот так! Ой – громко я – но Катя вроде бы не проснулась – не уснёт – холодно… В общем – Хельгины записи молодой лекарь изымал… А я в комнате была… Нас – не считая Хельги – в комнате двое и было… Я его просила – отдать – а он мне про «Записи от гнилых богов» начал… Я даже нож в руку взяла… Пырнула бы… Только он на меня так жалобно посмотрел… Нож я и выронила… Трусиха я! Да – меня – дочь князя – высекли бы за убийство лекаря, папка бы виру заплатил… Но даже не прилюдно бы высекли… А я убоялась… А так Хельга жива была бы…»
«Нет – Оленька – не побоялась ты… Ты просто – добрая очень… Такая добрая, что я вот тебе ножку отлежала, а ты меня даже будить не стала… Ты мальчика-лекаря пожалела… А вот он не жалостливый – даже твоей жалости не заслуживал – записей Хельги тебе не отдал…»
«Я – добрая? Да ты просто вспомнить не хочешь – как я над тобой в малолетстве измывалась… Жить тебе просто не давала – слёз твоих добивалась… Правда Хельга с нами всеми что-то такое хорошее сотворила… Мне вот – дуре – объяснила, что ближе чем вы с Катькой – сестрёнки – у меня нет и не будет – дети разве… Ей бы жить и жить… А я…» - даже тихонько заплакала…
«А ты себя одной из богинь считаешь?»
«Как это?»
«А вот так… Нам боги Хельгу
