Нужен именно такой объём… Это вообще какая-то магия! Хоть магия и запрещена в нашем государстве… Уменьшить глаза Синеглазки Художник просто не может… Вот – никак – дальше просто такого синего цвета не получишь… Голова девочки просто уродлива… И Художник зациклился на этом! Он может дать ей вообще любое тело – он уже сделал с десяток… Только он считает, что не может выпустить в мир некрасивую куклу! И – знаете – бездушные гады – он не равняет её личико – он ей тельца новые создаёт… Я бы выкупил любое… Но – Художник – человек искусства! Пока не сделает так, как хочет – не отдаст…»
Жизнь актёров превратилась в полную скуку...
Вот кто – хоть когда-нибудь мог бы предположить, что полная дура – Синеглазка – просто как-то устраивала все вечера общения?
Без Синеглазки жизнь в коморке стала невыносимой…
Марина пыталась «подластиться» ко всем… Она (если Охранник был далеко от каморки) пыталась начать разговор, но все презирали её… Мало того – Мальвина теперь не была самой красивой девочкой-актрисой. Постепенно она смирилась с этим и… Просто тихонечко висела на своих верёвках и крюке, словно никому ненужная тряпка – платье, которое никто не носит – из него выросли, а выбросить жалко…
Больше всех грустил Пьеро. В новых пьесах Режиссёра артисту перепадали объятия и поцелуи Мальвины и других (новых) актрис – зрителям нравились такие сцены. Но юноша теперь понимал – то, что происходит на сцене – это не по настоящему – это просто игра. В его жизни был лишь один настоящий поцелуй – поцелуй синеглазой девочки…
Режиссёр – похоже – уже смирился с тем, что Художник не восстановит и не вернёт в Театр Синеглазку, перестал заходить в художественную студию с просьбой вернуть актрису…
«Знаете, а вот если бы кто-то – не Режиссёр – попросил Художника вернуть Синеглазку такой, какая она есть… Возможно… Вполне может быть – она бы и вернулась. А вместе с ней к нам вернулась бы доброта и радость…» - задумчиво произнёс Нино.
«Это как?» - вяло спросил Арли: «Я больше чем уверен – многие Зрители ходили к Художнику. Оказалось – Синеглазку любили многие… Но мастер не хочет отдавать её некрасивой, а красавицу из неё просто сделать невозможно…»
«А вот если бы не Зрители?»
«Кто ещё?» - заинтересовалась даже Марина.
«Один из актёров, актёру бы Художник точно не отказал!»
«Как ты себе это представляешь? Мы несвободны, мы привязаны тут,» - заинтересовался рыцарь – уж он-то точно был храбрым – не испугался бы всех опасностей мира, чтобы спасти девочку, которую даже не знал. Сама мысль о том, что дама в беде, была ему неприятна.
«Именно! Несвободны!» - задумался над чем-то Арлекин: «А вот артист, который обрёл бы Свободу! Он бы точно мог сходить к Художнику и попросить…»
«А как это – обрести Свободу?» - спросил рыцарь.
«Есть один способ,» - проворчал Мики: «Вот только… В общем – нет – не думаю – слишком опасно… Да и вообще – пожалуй – просто невозможно…»
«Давай, обезьяна, рассказывай!» - довольно высокомерно приказали две новенькие актрисы в один голос.
«Ну… Если у артиста обрезать верёвки… Возможно – это даст ему Свободу… Никто никогда не проверял…» - задумалась Мудрая Обезьяна.
«Нет!» - громко возразил рыцарь: «Я не думаю, что это поможет… От Художника, который создал меня, я слышал, что только становая верёвка – та, на которой висит наше тело – даёт нам жизнь. Обрежь её – артист будет мёртв. По крайней мере – я точно не стану так рисковать! И другим не советую…»
«Мёртв или Свободен? Кто знает? Бартоломью – старый пират – думал по-другому. Но – вообще-то – наш рыцарь прав – я бы тоже не хотел пробовать. Жаль – похоже Синеглазка никогда так к нам и не вернётся…» - вяло проворчал Мики.
«Я хочу попробовать!» - все посмотрели на Пьеро – никто не ожидал такой храбрости или глупости от Петьки.
«Уймись!» - обезьяна начал злиться: «Да ты просто не знаешь, о чём говоришь. Хотя… Стоит ли беспокоиться? Ты всё равно не сможешь… Ты привязан магическими верёвками – они не дадут тебе сделать такую глупость. Артист не может двигаться сам. А Режиссёр – он точно не захочет терять ещё и тебя.»
«Разве только Режиссёр может управлять верёвками артистов?» - спросил Нино – уж он-то любил совать свой длинный нос в чужие дела.
«Что ты имеешь ввиду, несносный мальчишка?» - Марина (хоть и считала, что она полностью исправилась) всё-таки не любила Нино. Вообще-то она не любила никого, кроме себя самой, но носатый уродец выводил её больше всех.
«Уборщик! Он-то не привязан верёвками, а Марина и даже Мики могли ему приказывать…» - в глазах Нино заиграл огонёк.
«Бесполезно!» - возразил Мудрая Обезьяна: «Если верёвки перережет человек – артист свободы не обретёт. Актёр должен перерезать свои верёвки сам…»
«Так Петька и перережет сам – если он будет приказывать Уборщику, а тот просто станет управлять верёвками актёра… Интересно выходит,» - не унимался мальчик.
«Можно было бы попробовать, вот только инструмента, который поместится в руку нашего Пьеро, просто нет. Нужен слишком маленький инструмент…» - заметил Арли.
«Вообще-то нужный инструмент есть,» - заметил Петя: «Сам не знаю зачем я спихнул ногой ножницы с того стола, на котором мы все лежали. Теперь они валяются в одном из ящиков… А – знаете – я готов попробовать. Если я стану свободным – я смогу попросить у Художника вернуть нам Синеглазку…»
Уборщик как всегда «размазывал грязь» в Театре – ему слишком лень было менять воду в ведре. Режиссёр, который был занят сочинением новой пьесы, всё равно не заметит – тогда зачем?
Дверь в коморку оказалась открыта – хоть мусор, что сыпался с потолка (чудовищные крысы давно прогрызли там свои ходы и – похоже – просто издевались над Театром, каждую ночь выбрасывая через них жутковатый мусор) вымести.
«Уборщик! Ты слышишь меня! Кивни!» - приказал Пьеро самым громким и страшным голосом, который мог издать.
Уборщик испугался – снова эти проклятые голоса в голове. В прошлый раз Режиссёр так орал на него за порчу одного из ящиков. Он заозирался, ища того, кто командует им, но всё-таки кивнул.
«Уборщик – найди в одном из ящиков маленькие ножницы, возьми их. Затем вынь из каморки артиста с самым грустным лицом, дай эти ножницы ему в руки и следуй дальнейшим приказам!»
Когда верёвки, управляющие левой ногой Пьеро были перерезаны – нога дёрнулась, словно обретая свободную жизнь.
Петя, воодушевлённый успехом продолжал командовать Уборщиком.
Наконец-то большинство верёвок были перерезаны – оставались только верёвки, управляющие правой рукой и становая верёвка.
«Пьеро! Попробуй перехватить ножницы левой рукой!» - дал очень важный совет Мики: «Необходимо перерезать все остальные верёвки, прежде чем резать становую…»
Петя попытался, но силы в левой руке было пока слишком мало – она не могла удержать ножниц.
«Ой! А это очень плохо! Пьеро! Не вздумай перерезать становую верёвку, пока ты привязан хоть к какой-то ещё!» - Мудрая Обезьяна забеспокоился.
«Это не важно! Я пока не имею достаточно сил, но готов попробовать и так,» - рука артиста, управляемая Уборщиком поднесла инструмент к становой верёвке.
«Нет! Это неправильно!» - завопил Мики…
Но было поздно…
Становая верёвка лопнула и тело артиста обмякло, закачавшись на верёвках, управляющих его правой рукой.
«Дурак! Какой дурак!» - горестно завыл Мики.
«Храбрый юноша… Он отдал свою жизнь в попытке обрести Свободу и помочь даме своего сердца,» - возразил рыцарь.
Кто из артистов был прав? Наверное – об этом не узнает никто…
Пьеро попытался стать Свободным… Юноша сделал всё не так, потерпел неудачу… Но – главное – он пытался…
Дописано 21 ноября 2024 г.
***
Жизнь актёров превратилась в полную скуку...
Вот кто – хоть когда-нибудь мог бы предположить, что полная дура – Синеглазка – просто как-то устраивала все вечера общения?
Без Синеглазки жизнь в коморке стала невыносимой…
Марина пыталась «подластиться» ко всем… Она (если Охранник был далеко от каморки) пыталась начать разговор, но все презирали её… Мало того – Мальвина теперь не была самой красивой девочкой-актрисой. Постепенно она смирилась с этим и… Просто тихонечко висела на своих верёвках и крюке, словно никому ненужная тряпка – платье, которое никто не носит – из него выросли, а выбросить жалко…
Больше всех грустил Пьеро. В новых пьесах Режиссёра артисту перепадали объятия и поцелуи Мальвины и других (новых) актрис – зрителям нравились такие сцены. Но юноша теперь понимал – то, что происходит на сцене – это не по настоящему – это просто игра. В его жизни был лишь один настоящий поцелуй – поцелуй синеглазой девочки…
Режиссёр – похоже – уже смирился с тем, что Художник не восстановит и не вернёт в Театр Синеглазку, перестал заходить в художественную студию с просьбой вернуть актрису…
«Знаете, а вот если бы кто-то – не Режиссёр – попросил Художника вернуть Синеглазку такой, какая она есть… Возможно… Вполне может быть – она бы и вернулась. А вместе с ней к нам вернулась бы доброта и радость…» - задумчиво произнёс Нино.
«Это как?» - вяло спросил Арли: «Я больше чем уверен – многие Зрители ходили к Художнику. Оказалось – Синеглазку любили многие… Но мастер не хочет отдавать её некрасивой, а красавицу из неё просто сделать невозможно…»
«А вот если бы не Зрители?»
«Кто ещё?» - заинтересовалась даже Марина.
«Один из актёров, актёру бы Художник точно не отказал!»
«Как ты себе это представляешь? Мы несвободны, мы привязаны тут,» - заинтересовался рыцарь – уж он-то точно был храбрым – не испугался бы всех опасностей мира, чтобы спасти девочку, которую даже не знал. Сама мысль о том, что дама в беде, была ему неприятна.
«Именно! Несвободны!» - задумался над чем-то Арлекин: «А вот артист, который обрёл бы Свободу! Он бы точно мог сходить к Художнику и попросить…»
«А как это – обрести Свободу?» - спросил рыцарь.
«Есть один способ,» - проворчал Мики: «Вот только… В общем – нет – не думаю – слишком опасно… Да и вообще – пожалуй – просто невозможно…»
«Давай, обезьяна, рассказывай!» - довольно высокомерно приказали две новенькие актрисы в один голос.
«Ну… Если у артиста обрезать верёвки… Возможно – это даст ему Свободу… Никто никогда не проверял…» - задумалась Мудрая Обезьяна.
«Нет!» - громко возразил рыцарь: «Я не думаю, что это поможет… От Художника, который создал меня, я слышал, что только становая верёвка – та, на которой висит наше тело – даёт нам жизнь. Обрежь её – артист будет мёртв. По крайней мере – я точно не стану так рисковать! И другим не советую…»
«Мёртв или Свободен? Кто знает? Бартоломью – старый пират – думал по-другому. Но – вообще-то – наш рыцарь прав – я бы тоже не хотел пробовать. Жаль – похоже Синеглазка никогда так к нам и не вернётся…» - вяло проворчал Мики.
«Я хочу попробовать!» - все посмотрели на Пьеро – никто не ожидал такой храбрости или глупости от Петьки.
«Уймись!» - обезьяна начал злиться: «Да ты просто не знаешь, о чём говоришь. Хотя… Стоит ли беспокоиться? Ты всё равно не сможешь… Ты привязан магическими верёвками – они не дадут тебе сделать такую глупость. Артист не может двигаться сам. А Режиссёр – он точно не захочет терять ещё и тебя.»
«Разве только Режиссёр может управлять верёвками артистов?» - спросил Нино – уж он-то любил совать свой длинный нос в чужие дела.
«Что ты имеешь ввиду, несносный мальчишка?» - Марина (хоть и считала, что она полностью исправилась) всё-таки не любила Нино. Вообще-то она не любила никого, кроме себя самой, но носатый уродец выводил её больше всех.
«Уборщик! Он-то не привязан верёвками, а Марина и даже Мики могли ему приказывать…» - в глазах Нино заиграл огонёк.
«Бесполезно!» - возразил Мудрая Обезьяна: «Если верёвки перережет человек – артист свободы не обретёт. Актёр должен перерезать свои верёвки сам…»
«Так Петька и перережет сам – если он будет приказывать Уборщику, а тот просто станет управлять верёвками актёра… Интересно выходит,» - не унимался мальчик.
«Можно было бы попробовать, вот только инструмента, который поместится в руку нашего Пьеро, просто нет. Нужен слишком маленький инструмент…» - заметил Арли.
«Вообще-то нужный инструмент есть,» - заметил Петя: «Сам не знаю зачем я спихнул ногой ножницы с того стола, на котором мы все лежали. Теперь они валяются в одном из ящиков… А – знаете – я готов попробовать. Если я стану свободным – я смогу попросить у Художника вернуть нам Синеглазку…»
***
Уборщик как всегда «размазывал грязь» в Театре – ему слишком лень было менять воду в ведре. Режиссёр, который был занят сочинением новой пьесы, всё равно не заметит – тогда зачем?
Дверь в коморку оказалась открыта – хоть мусор, что сыпался с потолка (чудовищные крысы давно прогрызли там свои ходы и – похоже – просто издевались над Театром, каждую ночь выбрасывая через них жутковатый мусор) вымести.
«Уборщик! Ты слышишь меня! Кивни!» - приказал Пьеро самым громким и страшным голосом, который мог издать.
Уборщик испугался – снова эти проклятые голоса в голове. В прошлый раз Режиссёр так орал на него за порчу одного из ящиков. Он заозирался, ища того, кто командует им, но всё-таки кивнул.
«Уборщик – найди в одном из ящиков маленькие ножницы, возьми их. Затем вынь из каморки артиста с самым грустным лицом, дай эти ножницы ему в руки и следуй дальнейшим приказам!»
***
Когда верёвки, управляющие левой ногой Пьеро были перерезаны – нога дёрнулась, словно обретая свободную жизнь.
Петя, воодушевлённый успехом продолжал командовать Уборщиком.
Наконец-то большинство верёвок были перерезаны – оставались только верёвки, управляющие правой рукой и становая верёвка.
«Пьеро! Попробуй перехватить ножницы левой рукой!» - дал очень важный совет Мики: «Необходимо перерезать все остальные верёвки, прежде чем резать становую…»
Петя попытался, но силы в левой руке было пока слишком мало – она не могла удержать ножниц.
«Ой! А это очень плохо! Пьеро! Не вздумай перерезать становую верёвку, пока ты привязан хоть к какой-то ещё!» - Мудрая Обезьяна забеспокоился.
«Это не важно! Я пока не имею достаточно сил, но готов попробовать и так,» - рука артиста, управляемая Уборщиком поднесла инструмент к становой верёвке.
«Нет! Это неправильно!» - завопил Мики…
Но было поздно…
Становая верёвка лопнула и тело артиста обмякло, закачавшись на верёвках, управляющих его правой рукой.
«Дурак! Какой дурак!» - горестно завыл Мики.
«Храбрый юноша… Он отдал свою жизнь в попытке обрести Свободу и помочь даме своего сердца,» - возразил рыцарь.
Кто из артистов был прав? Наверное – об этом не узнает никто…
Пьеро попытался стать Свободным… Юноша сделал всё не так, потерпел неудачу… Но – главное – он пытался…
***
Дописано 21 ноября 2024 г.
