надеясь найти что-то интересное, а в результате стала узнала много интересного о судьбах женщин, которые в разные времена возглавляли Заосенье и выяснила, что балов не проводилось никогда, Осень всегда была одинока, грустна и увядающе прекрасна. Некоторые дамы писали о том, что Заосенье выбирает тех, кому даётся второй шанс, нужно только его осознать и решиться, преодолеть препятствия, но им судя по последним записям это не удалось.
И ещё одна интересная мысль открылась мне на пожелтевших от времени страницах: если с тобой всё ещё нет твоего человека, следует его придумать, потому что рядом с Осью миров все мысли материальны, главное – верить в задуманное. Удалось ли это прошлым Осеням? Этого я не знала, но сама мысль была забавная. Я, правда, никого себе не придумала, но возможно кто-то уже придумал меня, поэтому я и здесь? Что там говорили осеньанги о том, что меня уже придумали, может быть, как раз об этом? Хотелось бы, конечно, узнать у кого такая неуёмная фантазия.
Устав под вечер, и испив уже тринадцатый бокал чая, я задумалась о том, что Хмурень и его братья старательно оберегают от меня информацию, которая по их мнению была опасна для Осени и Заосенья. Ведь любые перемены – это опасность. Возможно, в их понимании Осень должна быть именно такой: печальной и прекрасной королевой одиночества. И только один из моих здешних подручных был более откровенен и в какой-то мере имел прогрессивные взгляды. А ещё он умел появляться в самый неожиданный и одновременно в самый подходящий момент. Вот и сейчас, я ощутила лёгкое прикосновение, которое затем обернулось вихрем, в котором кружились не осенние листья, а вырванные листы из гроссбухов.
– Вей Листокрут! – воскликнула я одновременно устало и радостно, но он не показывался мне на глаза, а мне так хотелось узнать, что ответил Зим-Зим, получив мою липу.
Зато я обратила внимание на интересный рисунок, который встречался на каждом из вырванных листов, крутившихся вокруг. Это был перстень-печатка с центральным узором в виде выпуклого листа липы и изображениями снежинки и яблока справа и слева от него. А что если этот перстень был ключом? Значит, искать надо не в «Ключной», а скорее в сокровищнице или среди моих так сказать церемониальных украшений. С этой мыслью я отправилась в покои Осени, а Хмурень был уверен в том, что я отказалась от идеи поиска комнаты с зеркалами.
Осенины с радостью согласились показать мне драгоценности, не увидев в этом ничего страшного. Правда, примерка разных колье, венцов, перстней и прочих чудес ювелирного дела Заосенья затянулась далеко за полночь, но зато я нашла нужную вещь, стараясь не выказывать к ней особенного интереса.
Конечно, этой ночью я не смогла сомкнуть глаз. Усыпляющие шорохи листьев за окном больше не имели снотворного эффекта. Кстати! Я встала с постели и, стараясь не шуметь, подкралась к окну, .а потом открыла створки, чтобы выглянуть в ночь, повинуясь интуиции и какому-то странному порыву, будто что-то или кто-то подталкивал меня сделать это. Может быть, это полнолуние так действовало на меня? Луна светила удивительно ярко и немного смахивала на лист липы, улетевший в черноту небес.
А тут ещё все обычные листья, мерно опадающие с ветвей, вдруг изменили своё движение. Я уже подумала о том, что у нас луна влияет на приливы и отливы, а в Заосенье, возможно, на листопады, в том числе и на дам с фамилией «Листопад». Будто подтверждая мои догадки, листья вдруг образовали в своём кружении нечто похожее на плащ, в который эффектно кутался некто таинственный, худощавый и удивительно лёгкий.
– Госпожа Осень! – певуче произнёс он на границе шёпота. – Не хотите ли прогуляться со мной?
– Ну если только вы сначала споёте мне серенаду! – пошутила я.
– Серенада будет позже! – загадочно пообещал скрывающийся под плащом, а потом изящно сбросил это шуршащее великолепие и сделал в воздухе красивый глиссад и гранд ассамбле. Ну, конечно, я не могла ошибиться, кто ещё будет шуршать листьями ночью под окнами и танцевать под луной?
– Так не хотите ли прогуляться? – повторил свой вопрос Вей Листокрут.
– Было бы неплохо, – честно призналась я. – Такая лунность!
– Тогда накиньте что-нибудь тёплое и выбирайтесь ко мне! – улыбнулся Вей Листокрут, а потом добавил, заговорщически подмигивая левым глазом: – И ничего не забудьте, ведь мы вернёмся нескоро.
В этой фразе мне послышался некий намёк, словно укрепляющий мою решимость. Я осторожно, стараясь не шуметь, подошла к изящному резному секретеру, где хранились драгоценности всех Осеней. Я запомнила, где хранился перстень-печатка, и теперь без труда нашла его на ощупь и надела на безымянный палец правой руки – мой размерчик. Через минуту я уже смело стояла на подоконнике тоже в импровизированном плаще, наспех сооружённом из клетчатого оранжевого пледа, и думала как мне лучше спуститься вниз. Прыгать, очертя голову, было опасно, ибо окно находилось довольно высоко. Ну не спускаться же по водосточной трубе? Комплекция не та! Вей Листокрут пришёл мне на помощь, взлетев в высоченном изящном прыжке.
Я не успела опомниться, как он подхватил меня и закружил в бесконечном вращении, окутывая своим шуршащим плащом, снова возникшем у него на плечах. Его лицо было совсем близко и в этот момент я ясно осознала, насколько он далёк от человеческой природы. Я, пожалуй, сравнила бы его с облаком. Когда смотришь издали, оно принимает знакомые очертания, а вблизи – это клокочущее море неизвестности. Вей Листокрут словно состоял из мелких вихрей золотого тумана, постоянно двигавшихся у него внутри, из-за этого его облик неуловимо менялся каждую секунду. Это выглядело завораживающе жутко и прекрасно.
– Куда мы направляемся? – спросила я, собрав волю в кулак и стараясь не выказывать волнения.
– Предлагаю погулять по закрытым корпусам вашего дворца, – улыбнулся Вей Листокрут. – Самое время осваивать свои владения!
– Почему все остальные стараются помешать мне, а вы нет? – уточнила я.
– Я в родстве с Ветром Перемен, – сказал Вей Листокрут. – Поэтому я ничего не боюсь, даже Безвременья. Да и вы тоже не робкого десятка, что очень интригует и привлекает. Прежние Осени не решались на подобные опасные прогулки, а вы чуть было не сиганули с подоконника вниз! Такая смелость и изобретательность должна быть вознаграждена.
В это время мы головокружительно быстро пролетали над целым массивом красивейших дворцов, которые отличались только цветом янтарных стен, постепенно темнея от времени. Ночью они выглядели очень таинственно и казались то ли бесконечными отражениями, то ли тенями первоначального дворца, стоявшего в отдалении от остальных и имеющего слегка зловещий вид. Даже деревья в парке этого мрачного замка казались более тёмными, из-за того что все листья пожухли, а ветви без них выглядели костляво и тоскливо.
– Какой выберем для прогулки? – спросил Вей Листокрут.
– Самый первый, – сказала я. – изучим, так сказать, первоисточники. Наверное там и будут самые настоящие зеркала.
Вей Листкрут улыбнулся мне своей загадочной блуждающей улыбкой и мы опустились на старинную брусчатку, ведущую к тёмному дворцу.
– Один момент! – сказал родственник Ветра Перемен, неожиданно ускользая от меня в темноту, странно сгущавшуюся по мере приближения к входу во дворец.
Я остановилась на дорожке, недоумевая, что там ещё задумал мой спутник. В этот момент меня обуяли разные панические настроения в стиле «пошла неизвестно с кем, неизвестно куда и неизвестно зачем!» и «чего тебе надо в том мрачном дворце чужих кошмаров, у тебя свой есть светлый, радостный и слуг полон двор?». Откликнувшись на мою панику деревья начали прогибаться и скрипеть, страшновато шевеля голыми ветвями.
– Нет-нет! – сказала я им. – Никаких мрачных мыслей! Долой упадничество!
И на всякий случай продекламировала стишки:
Засквозила осень мрачностью Камю.
Я же оптимизмом вмиг её затмю.
Дайте каплю счастья! Ни к чему слова,
Ну а лучше, если сразу литра два!
Моя декламация придала мне веселья и уверенности в себе, и деревья, безошибочно считывая мой внутренний настрой, успокоились и теперь просто стояли в темноте, как часовые. Внезапно я увидела блуждающий огонёк, который стремительно приближался ко мне, но испугаться мне помешал голос Осеннего Ветра.
– «Ночь, улица, фонарь, аптека... » – начал Вей Листокрут, возникая из темноты. – Хотя с аптеками у нас напряжёнка: уж очень климат здоровый, как в санатории, в аптеках нет необходимости.
В его руках сияла небольшая оранжевая тыква. Я вспомнила, что в Заосенье такие выращивали специально для серийного производства фонарей.
– В Первозданный Дворец Осени много столетий уже никто не заходил, там нет освещения, поэтому фонарь не помешает! – пояснил Вей Листокрут.
– Я так думаю, что спрашивать о подробном плане комнат в данном случае бесполезно, – проворчала я, вспомнив огромную карту-паутину.
Вей Листокрут понимающе усмехнулся в ответ.
– Я знаю путь: ветры гуляют везде, а в этом дворце много щелей и открытых окон, – сказал он.
– Значит, и комнату с зеркалами вы там видели? – решила я.
– Нет, – Вей Листокрут отрицательно покачал головой и мне показалось, что отсветы фонаря просвечивают его лицо насквозь. – Эта комната всегда была наглухо закрыта. Но я слышал о ней. Там расположены четыре портала, через которые можно осуществить переход в Заосенье. Когда-то они все был действующими, но потом, после предсказания календарей о Безвременьи, первая Осень решила закрыть порталы. Это было очень давно.
– А остальные Осени? – спросила я.
– Они не знали о существовании зеркал, – Вей Листокрут, взял меня под руку и повёл вперёд, освещая путь фонарём. – Пажеский корпус хранил всё в строжайшей тайне. Вы привели в смятение свою свиту, потребовав отчётность и карту.
– Если бы не та снежинка, ничего бы не было, – заметила я. – А снежинку, кстати, принесли вы, как послание от Зим-Зима!
– Да! Так и было. А вообще мне всегда хотелось приносить счастье, и я над этим сейчас работаю, – хитро улыбаясь, сказал Листокрут, и мне снова показалось, что он чего-то не договаривает.
В этот момент мы подошли к входу во дворец. Он был оформлен в виде высокой стрельчатой арки, которую охраняли два огромных каменных стража. Эти искусно выточенные янтарные воины стояли, грозно поджав губы и опустив руки на эфесы своих мечей, готовые в любой момент разобраться с незваными гостями. Что-то похожее было у одного из входов в мой дворец, но там воины не выглядели так зловеще и монументально, а вместо дверей была гладкая стена. Ни одного намёка на замок, который я могла бы открыть перстнем-печаткой. Я уважительно взглянула на стражей. Куда приложить печатку? Может, кому из них припечатать слегка?
Я стояла в задумчивости, и вдруг заметила какое-то неуловимое изменение. Янтарные стражи пришли в движение! Они медленно с каким-то неописуемым загадочным хрустом, почему-то напомнившем мне о боли в суставах, опустились на одно колено и их огромные янтарные лики теперь были совсем рядом. Я могла бы испугаться, если бы не совершенная красота этих лиц. Неизвестный скульптор выточил их настолько идеальными, что, казалось, будто они не могут причинять зло.
– Что хотят от меня эти громилы? – тихо спросила я у Листокрута.
– Вы должны догадаться, госпожа Осень! – прошептал он.
– Что может желать крупно габаритный янтарный мужчина от вполне обычной дамы осенней наружности? – спросила я у подкравшейся темноты.
– Может быть они просят вашей руки? – подсказал Вей Листокрут.
– Моей руки?! – я изучающе взглянула на стражей. – Сватаются что ли?! Или...подождите...
Мой взгляд остановился на губах янтарных стражей. В одно мгновение они вдруг вытянулись с дудочку, словно для поцелуя, и образовали небольшое углубление, похожее по форме на лист липы. В этот момент моя правая рука отяжелела – это перстень увеличился в размерах так, что напоминал теперь настоящую печать какого-нибудь экстравагантного учреждения.
Мне оставалось только протянуть руку вперёд и наблюдать, как янтарные стражи по очереди прикасаются точёными губами к перстню. В эти мгновения у меня буквально замирало сердце, а Вей Листокрут радостно (как мне показалось) пританцовывал на заднем плане, дополняя эту фантасмагорическую сцену. После этого ритуала стражи снова встали и замерли в прежних позах, опустив руки на эфесы мечей, а в дверях замка сработал какой-то потайной механизм, распахнувший створки.
Мне было страшно даже заглянуть в ту чернильную глубину, которая открылась передо мной, но оттуда внезапно потянуло свежестью, какая бывает морозным зимним утром, а потом над порогом заклубились снежинки. Я протянула руку, чтобы поймать одну из них, и неожиданно услышала послание:
В снежинки, что мечтам сродни,
Я превращу свои желанья.
Пусть в танце призрачном они
Летят к тебе сквозь расстоянья,
Зажгу вечернюю звезду,
Мгновенья счастья освещая,
И, став снежинкой, упаду
В твою ладонь, и там растаю…
продолжение от 08.12.2024
Оно будто само собой возникло у меня в мозгу, прочитанное знакомым бархатистым низким голосом, только теперь он уже не казался мне таким холодным, а принадлежал этот голос тому изумительному блондину в шубе, которого я видела во сне в зеркале зимы. Вот, значит, как выглядят послания в мирах близких к Оси! Аж мурашки по коже пробежали от волнения и слёзы в глазах навернулись! Давненько со мной такого не было: с возрастом сентиментальность сменялась прагматичностью (так мне казалось), хотя сегодняшний опыт прочтения посланий доказывал обратное. «Ох! Октябрина Листопад, не влюбляйся невпопад!» – проворчала я себе под нос как заклинание, но, вероятно, какая-то иная сила была могущественнее этих слов.
По идее меня должен был волновать вопрос: в честь чего Зим-Зим, которого все в Заосенье считали средоточием зла и чуть ли не потенциальным убийцей Осени (и, возможно, даже не одной), вдруг так воспылал страстью к новой носительнице этого славного титула? Он же ни разу меня в глаза не видел! Или всё-таки у него были какие-то свои способы наблюдения за Заосеньем? А, может, он меня вычислил ещё там, в моём настоящем мире? Вычислил и теперь тайно ухаживал за мной. Хм... Хмурень, наверное, уже выстроил бы теорию о тактике заманивающего охмурения, применённой врагом, а Грудень уже испепелил бы все снежинки, но меня интересовало совсем другое: это отголоски прошлого послания долетели до меня, или Зим-Зим уже сочинил новое? Какая поэтичная натура! Если предположить, что он из моего мира, то интересно кем он был, чем занимался?
– Вы не передумали? – спросил в это время Вей Листокрут, напоминая мне о цели нашего визита сюда.
– Что? А... Нет, конечно, – встрепенулась я.– Как говорится, взялся за гуж...
– Тогда идёмте! Смелее! – поторопил меня Вей Листокрут и первым шагнул в чернильный сумрак.
Тыквенный фонарь тускло осветил часть великолепного, хотя и слегка обветшавшего интерьера дворца первой Осени. Это была парадная лестница. Уводящая в пугающую темноту второго этажа, она всё ещё сохраняла следы былой красоты, несмотря на толстый слой пыли и тенёта, развешанные, словно полотна.
И ещё одна интересная мысль открылась мне на пожелтевших от времени страницах: если с тобой всё ещё нет твоего человека, следует его придумать, потому что рядом с Осью миров все мысли материальны, главное – верить в задуманное. Удалось ли это прошлым Осеням? Этого я не знала, но сама мысль была забавная. Я, правда, никого себе не придумала, но возможно кто-то уже придумал меня, поэтому я и здесь? Что там говорили осеньанги о том, что меня уже придумали, может быть, как раз об этом? Хотелось бы, конечно, узнать у кого такая неуёмная фантазия.
Устав под вечер, и испив уже тринадцатый бокал чая, я задумалась о том, что Хмурень и его братья старательно оберегают от меня информацию, которая по их мнению была опасна для Осени и Заосенья. Ведь любые перемены – это опасность. Возможно, в их понимании Осень должна быть именно такой: печальной и прекрасной королевой одиночества. И только один из моих здешних подручных был более откровенен и в какой-то мере имел прогрессивные взгляды. А ещё он умел появляться в самый неожиданный и одновременно в самый подходящий момент. Вот и сейчас, я ощутила лёгкое прикосновение, которое затем обернулось вихрем, в котором кружились не осенние листья, а вырванные листы из гроссбухов.
– Вей Листокрут! – воскликнула я одновременно устало и радостно, но он не показывался мне на глаза, а мне так хотелось узнать, что ответил Зим-Зим, получив мою липу.
Зато я обратила внимание на интересный рисунок, который встречался на каждом из вырванных листов, крутившихся вокруг. Это был перстень-печатка с центральным узором в виде выпуклого листа липы и изображениями снежинки и яблока справа и слева от него. А что если этот перстень был ключом? Значит, искать надо не в «Ключной», а скорее в сокровищнице или среди моих так сказать церемониальных украшений. С этой мыслью я отправилась в покои Осени, а Хмурень был уверен в том, что я отказалась от идеи поиска комнаты с зеркалами.
Осенины с радостью согласились показать мне драгоценности, не увидев в этом ничего страшного. Правда, примерка разных колье, венцов, перстней и прочих чудес ювелирного дела Заосенья затянулась далеко за полночь, но зато я нашла нужную вещь, стараясь не выказывать к ней особенного интереса.
Конечно, этой ночью я не смогла сомкнуть глаз. Усыпляющие шорохи листьев за окном больше не имели снотворного эффекта. Кстати! Я встала с постели и, стараясь не шуметь, подкралась к окну, .а потом открыла створки, чтобы выглянуть в ночь, повинуясь интуиции и какому-то странному порыву, будто что-то или кто-то подталкивал меня сделать это. Может быть, это полнолуние так действовало на меня? Луна светила удивительно ярко и немного смахивала на лист липы, улетевший в черноту небес.
А тут ещё все обычные листья, мерно опадающие с ветвей, вдруг изменили своё движение. Я уже подумала о том, что у нас луна влияет на приливы и отливы, а в Заосенье, возможно, на листопады, в том числе и на дам с фамилией «Листопад». Будто подтверждая мои догадки, листья вдруг образовали в своём кружении нечто похожее на плащ, в который эффектно кутался некто таинственный, худощавый и удивительно лёгкий.
– Госпожа Осень! – певуче произнёс он на границе шёпота. – Не хотите ли прогуляться со мной?
– Ну если только вы сначала споёте мне серенаду! – пошутила я.
– Серенада будет позже! – загадочно пообещал скрывающийся под плащом, а потом изящно сбросил это шуршащее великолепие и сделал в воздухе красивый глиссад и гранд ассамбле. Ну, конечно, я не могла ошибиться, кто ещё будет шуршать листьями ночью под окнами и танцевать под луной?
– Так не хотите ли прогуляться? – повторил свой вопрос Вей Листокрут.
– Было бы неплохо, – честно призналась я. – Такая лунность!
– Тогда накиньте что-нибудь тёплое и выбирайтесь ко мне! – улыбнулся Вей Листокрут, а потом добавил, заговорщически подмигивая левым глазом: – И ничего не забудьте, ведь мы вернёмся нескоро.
В этой фразе мне послышался некий намёк, словно укрепляющий мою решимость. Я осторожно, стараясь не шуметь, подошла к изящному резному секретеру, где хранились драгоценности всех Осеней. Я запомнила, где хранился перстень-печатка, и теперь без труда нашла его на ощупь и надела на безымянный палец правой руки – мой размерчик. Через минуту я уже смело стояла на подоконнике тоже в импровизированном плаще, наспех сооружённом из клетчатого оранжевого пледа, и думала как мне лучше спуститься вниз. Прыгать, очертя голову, было опасно, ибо окно находилось довольно высоко. Ну не спускаться же по водосточной трубе? Комплекция не та! Вей Листокрут пришёл мне на помощь, взлетев в высоченном изящном прыжке.
Я не успела опомниться, как он подхватил меня и закружил в бесконечном вращении, окутывая своим шуршащим плащом, снова возникшем у него на плечах. Его лицо было совсем близко и в этот момент я ясно осознала, насколько он далёк от человеческой природы. Я, пожалуй, сравнила бы его с облаком. Когда смотришь издали, оно принимает знакомые очертания, а вблизи – это клокочущее море неизвестности. Вей Листокрут словно состоял из мелких вихрей золотого тумана, постоянно двигавшихся у него внутри, из-за этого его облик неуловимо менялся каждую секунду. Это выглядело завораживающе жутко и прекрасно.
– Куда мы направляемся? – спросила я, собрав волю в кулак и стараясь не выказывать волнения.
– Предлагаю погулять по закрытым корпусам вашего дворца, – улыбнулся Вей Листокрут. – Самое время осваивать свои владения!
– Почему все остальные стараются помешать мне, а вы нет? – уточнила я.
– Я в родстве с Ветром Перемен, – сказал Вей Листокрут. – Поэтому я ничего не боюсь, даже Безвременья. Да и вы тоже не робкого десятка, что очень интригует и привлекает. Прежние Осени не решались на подобные опасные прогулки, а вы чуть было не сиганули с подоконника вниз! Такая смелость и изобретательность должна быть вознаграждена.
В это время мы головокружительно быстро пролетали над целым массивом красивейших дворцов, которые отличались только цветом янтарных стен, постепенно темнея от времени. Ночью они выглядели очень таинственно и казались то ли бесконечными отражениями, то ли тенями первоначального дворца, стоявшего в отдалении от остальных и имеющего слегка зловещий вид. Даже деревья в парке этого мрачного замка казались более тёмными, из-за того что все листья пожухли, а ветви без них выглядели костляво и тоскливо.
– Какой выберем для прогулки? – спросил Вей Листокрут.
– Самый первый, – сказала я. – изучим, так сказать, первоисточники. Наверное там и будут самые настоящие зеркала.
Вей Листкрут улыбнулся мне своей загадочной блуждающей улыбкой и мы опустились на старинную брусчатку, ведущую к тёмному дворцу.
– Один момент! – сказал родственник Ветра Перемен, неожиданно ускользая от меня в темноту, странно сгущавшуюся по мере приближения к входу во дворец.
Я остановилась на дорожке, недоумевая, что там ещё задумал мой спутник. В этот момент меня обуяли разные панические настроения в стиле «пошла неизвестно с кем, неизвестно куда и неизвестно зачем!» и «чего тебе надо в том мрачном дворце чужих кошмаров, у тебя свой есть светлый, радостный и слуг полон двор?». Откликнувшись на мою панику деревья начали прогибаться и скрипеть, страшновато шевеля голыми ветвями.
– Нет-нет! – сказала я им. – Никаких мрачных мыслей! Долой упадничество!
И на всякий случай продекламировала стишки:
Засквозила осень мрачностью Камю.
Я же оптимизмом вмиг её затмю.
Дайте каплю счастья! Ни к чему слова,
Ну а лучше, если сразу литра два!
Моя декламация придала мне веселья и уверенности в себе, и деревья, безошибочно считывая мой внутренний настрой, успокоились и теперь просто стояли в темноте, как часовые. Внезапно я увидела блуждающий огонёк, который стремительно приближался ко мне, но испугаться мне помешал голос Осеннего Ветра.
– «Ночь, улица, фонарь, аптека... » – начал Вей Листокрут, возникая из темноты. – Хотя с аптеками у нас напряжёнка: уж очень климат здоровый, как в санатории, в аптеках нет необходимости.
В его руках сияла небольшая оранжевая тыква. Я вспомнила, что в Заосенье такие выращивали специально для серийного производства фонарей.
– В Первозданный Дворец Осени много столетий уже никто не заходил, там нет освещения, поэтому фонарь не помешает! – пояснил Вей Листокрут.
– Я так думаю, что спрашивать о подробном плане комнат в данном случае бесполезно, – проворчала я, вспомнив огромную карту-паутину.
Вей Листокрут понимающе усмехнулся в ответ.
– Я знаю путь: ветры гуляют везде, а в этом дворце много щелей и открытых окон, – сказал он.
– Значит, и комнату с зеркалами вы там видели? – решила я.
– Нет, – Вей Листокрут отрицательно покачал головой и мне показалось, что отсветы фонаря просвечивают его лицо насквозь. – Эта комната всегда была наглухо закрыта. Но я слышал о ней. Там расположены четыре портала, через которые можно осуществить переход в Заосенье. Когда-то они все был действующими, но потом, после предсказания календарей о Безвременьи, первая Осень решила закрыть порталы. Это было очень давно.
– А остальные Осени? – спросила я.
– Они не знали о существовании зеркал, – Вей Листокрут, взял меня под руку и повёл вперёд, освещая путь фонарём. – Пажеский корпус хранил всё в строжайшей тайне. Вы привели в смятение свою свиту, потребовав отчётность и карту.
– Если бы не та снежинка, ничего бы не было, – заметила я. – А снежинку, кстати, принесли вы, как послание от Зим-Зима!
– Да! Так и было. А вообще мне всегда хотелось приносить счастье, и я над этим сейчас работаю, – хитро улыбаясь, сказал Листокрут, и мне снова показалось, что он чего-то не договаривает.
В этот момент мы подошли к входу во дворец. Он был оформлен в виде высокой стрельчатой арки, которую охраняли два огромных каменных стража. Эти искусно выточенные янтарные воины стояли, грозно поджав губы и опустив руки на эфесы своих мечей, готовые в любой момент разобраться с незваными гостями. Что-то похожее было у одного из входов в мой дворец, но там воины не выглядели так зловеще и монументально, а вместо дверей была гладкая стена. Ни одного намёка на замок, который я могла бы открыть перстнем-печаткой. Я уважительно взглянула на стражей. Куда приложить печатку? Может, кому из них припечатать слегка?
Я стояла в задумчивости, и вдруг заметила какое-то неуловимое изменение. Янтарные стражи пришли в движение! Они медленно с каким-то неописуемым загадочным хрустом, почему-то напомнившем мне о боли в суставах, опустились на одно колено и их огромные янтарные лики теперь были совсем рядом. Я могла бы испугаться, если бы не совершенная красота этих лиц. Неизвестный скульптор выточил их настолько идеальными, что, казалось, будто они не могут причинять зло.
– Что хотят от меня эти громилы? – тихо спросила я у Листокрута.
– Вы должны догадаться, госпожа Осень! – прошептал он.
– Что может желать крупно габаритный янтарный мужчина от вполне обычной дамы осенней наружности? – спросила я у подкравшейся темноты.
– Может быть они просят вашей руки? – подсказал Вей Листокрут.
– Моей руки?! – я изучающе взглянула на стражей. – Сватаются что ли?! Или...подождите...
Мой взгляд остановился на губах янтарных стражей. В одно мгновение они вдруг вытянулись с дудочку, словно для поцелуя, и образовали небольшое углубление, похожее по форме на лист липы. В этот момент моя правая рука отяжелела – это перстень увеличился в размерах так, что напоминал теперь настоящую печать какого-нибудь экстравагантного учреждения.
Мне оставалось только протянуть руку вперёд и наблюдать, как янтарные стражи по очереди прикасаются точёными губами к перстню. В эти мгновения у меня буквально замирало сердце, а Вей Листокрут радостно (как мне показалось) пританцовывал на заднем плане, дополняя эту фантасмагорическую сцену. После этого ритуала стражи снова встали и замерли в прежних позах, опустив руки на эфесы мечей, а в дверях замка сработал какой-то потайной механизм, распахнувший створки.
Мне было страшно даже заглянуть в ту чернильную глубину, которая открылась передо мной, но оттуда внезапно потянуло свежестью, какая бывает морозным зимним утром, а потом над порогом заклубились снежинки. Я протянула руку, чтобы поймать одну из них, и неожиданно услышала послание:
В снежинки, что мечтам сродни,
Я превращу свои желанья.
Пусть в танце призрачном они
Летят к тебе сквозь расстоянья,
Зажгу вечернюю звезду,
Мгновенья счастья освещая,
И, став снежинкой, упаду
В твою ладонь, и там растаю…
продолжение от 08.12.2024
Оно будто само собой возникло у меня в мозгу, прочитанное знакомым бархатистым низким голосом, только теперь он уже не казался мне таким холодным, а принадлежал этот голос тому изумительному блондину в шубе, которого я видела во сне в зеркале зимы. Вот, значит, как выглядят послания в мирах близких к Оси! Аж мурашки по коже пробежали от волнения и слёзы в глазах навернулись! Давненько со мной такого не было: с возрастом сентиментальность сменялась прагматичностью (так мне казалось), хотя сегодняшний опыт прочтения посланий доказывал обратное. «Ох! Октябрина Листопад, не влюбляйся невпопад!» – проворчала я себе под нос как заклинание, но, вероятно, какая-то иная сила была могущественнее этих слов.
По идее меня должен был волновать вопрос: в честь чего Зим-Зим, которого все в Заосенье считали средоточием зла и чуть ли не потенциальным убийцей Осени (и, возможно, даже не одной), вдруг так воспылал страстью к новой носительнице этого славного титула? Он же ни разу меня в глаза не видел! Или всё-таки у него были какие-то свои способы наблюдения за Заосеньем? А, может, он меня вычислил ещё там, в моём настоящем мире? Вычислил и теперь тайно ухаживал за мной. Хм... Хмурень, наверное, уже выстроил бы теорию о тактике заманивающего охмурения, применённой врагом, а Грудень уже испепелил бы все снежинки, но меня интересовало совсем другое: это отголоски прошлого послания долетели до меня, или Зим-Зим уже сочинил новое? Какая поэтичная натура! Если предположить, что он из моего мира, то интересно кем он был, чем занимался?
– Вы не передумали? – спросил в это время Вей Листокрут, напоминая мне о цели нашего визита сюда.
– Что? А... Нет, конечно, – встрепенулась я.– Как говорится, взялся за гуж...
– Тогда идёмте! Смелее! – поторопил меня Вей Листокрут и первым шагнул в чернильный сумрак.
Тыквенный фонарь тускло осветил часть великолепного, хотя и слегка обветшавшего интерьера дворца первой Осени. Это была парадная лестница. Уводящая в пугающую темноту второго этажа, она всё ещё сохраняла следы былой красоты, несмотря на толстый слой пыли и тенёта, развешанные, словно полотна.
