– А-а, так вот в чём дело! Тогда позже пришлю вам золото.
Марианна вернулась к стене и ошалевшие от подобной наглости стражники двинулись на неё. Девушка раздражённо замахала рукой, чтобы они ей не мешали, и те неожиданно остановились – не захотелось связываться с королевской дочкой, пусть слушает, ничего же страшного не произойдёт...
– Ты не представляешь, что она мне устроила! – жаловалась Анна. – Теперь она с левиафанами плавает!
– Надо же, какой выбор, – спокойно ответил Виктор.
– Это подрывает всё уважение к династии!
– Значит, надо обернуть это в вашу пользу.
– Да как обернуть?
Марианна буквально увидела, как мать взмахнула от досады трубкой.
– Например, можно сказать, что династия Кордов становится ближе к народу. Подумай, Аня, это же полезно для будущих поколений.
Аня? Принцесса закусила губу.
– Да, наверное, ты прав. Но у меня больше нет сил терпеть её выходки. Я беспокоюсь. Что будет дальше? Вдруг ей захочется сбежать? Не дай морские богини стать жрицей храма! Эти паршивые овцы только и знают, что тянуть из казны деньги, а с приходом Марианны у них откроется бесконечный источник!
– Не нужно так кричать, тебя могут услышать.
– Иногда мне даже хочется, чтобы меня услышали...
– Тебе так только кажется.
– Да, ты снова прав. Скажи, что мне с ней делать?
– Оставить в покое?
– Действительно?
– Марианна не из тех, кто способен предать династию и по-настоящему опорочить её.
– Да-да-да, всё это, конечно, так, но...
– Аня, просто дай ей жить. Может, уже завтра она влюбится и вскоре станет почтенной матерью семейства. Тогда она и сама поймёт, что делать стоит, а что нет.
– Ты так мне помогаешь, Виктор!
Донеслись шаги, и всё стихло. Марианна зажмурилась, словно воочию увидела поцелуй. Да, многие во дворце поговаривали, что у королевы роман, но никто и никогда не заставал её с главой ордена в щекотливой обстановке. Даже собственные дети не знали, связывают ли другие отношения их мать и Виктора.
– А как дела у тебя? – после некоторого молчания спросила Анна. – Есть новости?
– Вполне стабильно. Вчера просматривал вероятных учеников. Ничего, есть кое-кто, кто мог бы стать сильным адептом.
– Я же не об этом! – потребовал капризный тон.
– Шпионы всё ещё не найдены. Но я практически уверен, что они ближе, чем мы думаем.
– Кто-то среди стражи?
– Вряд ли...
– Наездники на левиафанах?
– Возможно. Я находил песок во дворце ордена.
– Ты уже проверил кого-нибудь?
– Аня, у меня нет полномочий лезть в дела военных...
– А что ученики? Ты подозреваешь кого-нибудь? Может, есть кто-то с Водного?
– Исключено! Я лично проверял все семьи! Нет никого, кто бы...
– Тогда откуда у нас завелась крыса?! – раздраженно перебила королева.
– Я не знаю, но обязательно найду.
– Начни с самых бедных. Может, у кого родители болеют, братья, сестры. Проверь всех, кому хоть мало-мальски нужны деньги. Вряд ли дети из богатых семей будут работать на Водный.
– Как прикажешь.
– Кстати, как там Герман?
Вопрос ударил девушку по уху. Она удивленно отстранилась, но быстро вернулась на прежний пост.
– Он хорош, – ответил Виктор, явно улыбаясь.
– Ты ещё не посвятил его в адепты? Он всё так же ученик?
– Собираюсь сделать это на днях. Мне больше нечему его учить. Возможно, скоро он мне что-нибудь откроет.
– Ты мне льстишь, дорогой!
– Я серьёзно. Всё, что я знал и умел, я передал ему. Если он захочет, то в любой миг может набрать собственных учеников.
– Прекрасно! Просто прекрасно! Как я рада!
Герман станет адептом? Что это значит? И что вообще это за орден? Чем они там занимаются? Марианне становилось всё сложнее слушать. Она задавалась вопросами, на которые не могла ответить сама, но больше всего она чувствовала досаду – ей казалось, что всё происходящее в государстве, проходило мимо неё.
– Когда ты нас посетишь? – продолжал Виктор. – Последний раз ты была в ордене... года два назад?
– Слишком много глаз следят за королевой. Ни к чему обращать чужие взоры на твой дворец.
– Это не мой дворец, это орден, – мягко поправил мужчина.
– Но все считают по-другому. Какое замечательное я придумала укрытие, да?
– Никто не спорит с твоей мудростью, моя королева.
Они снова замолчали, и снова воображение принцессы рисовало непристойные картины, отчего на душе становилось мерзко, и обида изнутри точила всё сильнее.
Марианна отошла от стены. Молчаливые стражники следили за каждым её движением: она коснулась носика мраморной Эйи, что стояла рядом с материнскими покоями, скользнула невидящим взглядом по двери и, мягко ступая кожаными сапогами по полу, неслышно побрела прочь.
– Бедняжка, – проговорил один из стражников. – Видимо, королева говорила о ней.
– И что-то нехорошее, – в тон ответил второй.
Пожилая Агата, няня Марианны, что осталась рядом с любимицей на долгие годы, с любовью расправляла белоснежную простынь. Женщина заботливо взбила подушки, набросила сверху воздушное одеяло и села рядом на тахту, сложив в привычном жесте руки на коленях. Стояла полночь, но принцессы всё ещё не было. Несколько часов назад Агата видела, как та поднималась во дворец по главной лестнице, но в комнату так и не пришла. Сердце няни давно сжимало тревожное предчувствие, но в этот день его колючие пальцы были особенно остры.
Дверь отворилась и в комнату вбежала растрепанная Марианна. Она кинулась на маленький балкончик, не обратив никакого внимания на Агату, и оперлась на перила. Впереди неё, внизу, лежал внутренний сад дворца, где медлительно прохаживались по насыпным дорожкам тени стражников.
– Детка моя, – осторожно подошла женщина сзади.
– Нянюшка! – испуганно воскликнула принцесса. – Я не видела, что ты здесь, прости! Здравствуй! Как ты? Как твои ноги?
– Ничего, помаленьку, слава морским богиням. Что случилось? Тебя сегодня не было слишком долго, я начала беспокоиться...
– День начинался прекрасно. И даже шёл хорошо. Но королева... – Марианна не смогла договорить, как гнев, возмущение, обида полностью затопили её, и всё, что она смогла сделать – это обнять нянюшку и тихонько всплакнуть.
– Что ты, детка, всё хорошо, ты со мной, тш-ш-ш... ¬– Она начала укачивать девушку, словно маленького ребенка, с той небольшой разницей, что этот ребенок твердо стоял на ногах.
– Она меня ненавидит, – жаловалась принцесса. – Каждый раз она издевается надо мной! Что бы я ни сделала – это обязательно неправильно! Что бы ни подумала – нехорошо!
– Матушка очень любит тебя, просто у неё слишком много забот.
– Нет! Это неправда! Ты слышала, как она разговаривает с Виктором?! Даже голос у неё становится другим! А ведь он чужой человек!
– Не такой уж и чужой.
– Ты что-то знаешь? – Слезы мгновенно высохли, девушка отстранилась и с надеждой посмотрела на няню.
– Они дружат больше половины жизни. Как он может быть чужим?
– Но а я – её дочь! Её плоть и кровь!
– Своенравная она, вспыльчивая, ты же её знаешь, но вспомни, как она заботилась о тебе в прошлом году, когда ты заболела?
– Нет, это не то!
– А какие она дарит тебе украшения! Ни у кого нет таких редкостей, как у тебя.
– Мне они не нужны!
– Детка, не злись, подумай, может, ты сама не подпускаешь её близко?
– Нет, конечно! Я хотела рассказать ей сегодня о левиафанах, но она и слушать не стала! Она смеялась... Долго смеялась... Зло... – девушка с трудом договорила. – Разве стыдно с ними плавать? Я же не на площади своё тело продавала, честное слово!
– Фу ты! Что говоришь такое! – нахмурилась Агата.
– Нет, она меня не любит. Ну и пусть! Мне и без неё хорошо! Вот! – Марианна попыталась вытащить свисток, который вновь запутался в волосах. Она раздраженно выдернула его и предъявила няне. – Он уникален! Его звучание распознаёт только мой Корд! Стоит мне подуть, как мой мальчик приплывёт откуда угодно! Сегодня он так ластился ко мне, прямо как собака! Видимо, окончательно принял в свои хозяйки. Вот и как это может опорочить честь династии?!
Старушка вздохнула, с любовью покачав головой. Она не стала переубеждать принцессу и просто слушала, как та изливала обиды.
– Она сама вечно сидит в своём дворце, никуда не высовывается, и меня, видимо, хочет запереть в каменных стенах! Ни за что! И вообще, я отрежу наконец эти волосы! Тогда мне будет проще тренироваться и свисток вытаскивать!
– Нет! – в ужасе прошептала няня. – И думать забудь об этом!
– Мне всё равно! – Гордо подняла носик Марианна, прекрасно понимая Агату.
– Этого королева точно не простит! Мало того, что запрёт тебя, да ещё и высечет!
– Она сама не верит в морских богинь. Представляешь, – девушка захихикала, – она сегодня сказала Виктору, что жрицы храмов – паршивые овцы!
Нянюшка набожно обвела своё лицо кругом и прижала руку к груди ¬– только бы богини не прогневались за такие речи!
– Наверняка пошутила...
– Нет, говорю тебе – так и сказала!
– Постой-ка, а как ты узнала об этом? – Агата ловила ускользающий взгляд Марианны, пока та не сдалась и тяжело не вздохнула. – Опять подслушивала! Я сколько раз тебе говорила, что так нельзя делать!
– Но я совсем чуть-чуть...
– Однажды стражники поймают тебя и тогда...
– Я пообещала им золото.
– О-о-о... – протянула старушка и схватилась за голову. – А если они всё расскажут королеве?!
– Да не расскажут. Нормальные ребята оказались. Нянюшка, да всё хорошо будет! Не расстраивайся! – Она чмокнула женщину в сухую теплую щеку и вбежала в покои. – Расскажи лучше, что это значит – ты вдохнула в меня жизнь?
Агата неторопливо вошла следом и села на тахту.
– Не понимаю, о чём ты.
– Королева сказала, что когда ты вдыхала в меня жизнь, то выдула разум, – уже легко и без обиды проговорила девушка.
– Не слушай её, это она так, пошутила...
– Нет, расскажи!
– Да нечего рассказывать. Ложись спать, смотри, время какое!
Старушка поспешно гасила лампы и, когда добралась до последней, Марианна сняла ту с крючка прямо перед ней.
– Пока ты не расскажешь, я спать не лягу.
На красивом лице девушки застыла решительность, добрая, не злая, а в глазах упрямо отразился мягкий свет лампы.
– Странно, что она тебе сказала такое, – отвела взгляд Агата.
– Почему?
– То, что случилось двадцать два года назад, должно было остаться в тайне, – понизила голос женщина. – Всем, кто об этом знал, было велено молчать. Иначе – смерть.
Марианна округлила глаза и неосознанно повесила лампу обратно, после чего уселась перед няней на ковер и доверчиво подняла к ней голову.
– У королевы, твоей мамы, – сбивчиво начала та, – были сложные роды. Двойня... Редкость... Она у нас маленькая, хрупкая, и беременность далась ей с трудом... Признаюсь, я думала, что она не выживет.
– Я ничего не знала об этом...
– Первым родился Герман. Он был большим, сильным, сразу закричал так, что в покои ворвался твой отец. Конечно, мы сразу выставили его – нечего мужчинам делать у рожениц, и вот тогда-то начался самый кошмар...
Глаза Агаты затянуло мутной пеленой, лицо осунулось, пальцы нервно теребили друг друга.
– Я... едва смогла... нет... тебе не нужно знать подробностей... Девочка родилась бездыханной, – наконец одним духом сказала та. – Королева была слаба, но всё-таки мне не удалось скрыть от неё правду, девочку не успели унести, и Анна...
– Странно слышать о себе такое...
Старушка очнулась от воспоминаний, ласково улыбнулась принцессе и погладила ту по голове.
– А сейчас я расскажу тайну, о которой знаю только я. Обещаешь, что никому не проговоришься? Иначе моя голова окажется в корзине...
– Конечно, нянюшка! И что же ты сделала?!
Женщина тяжело вздохнула, вновь сомкнула руки замком и продолжила:
– Тогда я вынесла тебя из покоев и тряхнула так сильно, что ты сразу закричала! А всем сказала, что просто вдохнула в тебя жизнь.
– И за что тут казнить?
– Кто же трясет королевских детей? Так делать нельзя...
– Всего-то!
– Никому об этом не говори. Королева знает лживую историю и пусть так остаётся.
– Не буду. Хотя не вижу в этом ничего ужасного...
– А потом я принесла тебя ей, и королева предложила мне награду. Тогда я попросила разрешение дать тебе имя. Конечно, наглость с моей стороны, но...
– Значит, Марианной меня назвала ты? – засияла девушка.
– Я хотела, чтобы ты была Марией. Так звали мою покойную дочь.
– Ты никогда не говорила, что у тебя были дети!
– Это было давно, – сдерживая слёзы, ответила старушка и погладила принцессу по щеке.
– А почему ты не родила ещё?
– Так вышло.
– Тогда почему меня зовут не Мария? Королева отказала?
– Нет, не отказала. Но она прибавила к этому имени и своё, и получилось Марианна.
– Почему я столько лет ничего об этом не знала?!
– А к чему тебе знать?
– Мама Эллы рассказывает ей обо всём... А со мной, кроме тебя, никто так не разговаривает...
– Не огорчайся, детка. У королевы действительно много дел. Отдаваясь государству, женщина многое теряет...
– Если бы я была королевой, то дети были бы для меня на первом месте!
– И для неё это так. Глупенькая, ты ещё многого не понимаешь, – ласково засмеялась Агата и залюбовалась своей воспитанницей.
– Нянюшка, – доверчиво заглянула в глаза Марианна. – Мне нужно кое-что тебе рассказать...
В покои постучали, и девушка испуганно повернулась.
– Кто это к тебе в такой поздний час?
Старушка поднялась и, подойдя к двери, спросила:
– Кто?
– Агата, это я, Герман.
– Твой брат, – шепнула няня.
Молодой человек несколько растеряно вошёл внутрь, обменялся улыбками с женщиной, и та ушла, оставляя брата и сестру наедине. Он в нерешительности приблизился к огромной кровати с воздушным балдахином, уселся на краешек и попытался взять руку Марианны. Та медленно, но твердо отстранилась.
– Мама всё же наказала тебя? – Жест принцессы был понят иначе.
– Нет.
– Я рад, – он тепло улыбнулся. – Я очень переживал, она была такая злая...
– Она всегда злая.
– Неправда. Просто она не любит левиафанов. Ей трудно понять, что кому-то это может быть интересно.
– Мне всё равно!
– Тогда что случилось? Почему ты такая?
– А какой мне быть? – резко ответила девушка.
Герман сбросил обувь, забрался глубже на кровать и сел прямо перед сестрой. Он нежно повернул её голову за подбородок к себе и тихо спросил:
– Я тебя чем-то обидел?
Марианна долго молчала, нервно постукивая пальцем по одеялу, а затем выпалила:
– Ты ученик ордена Асха?!
– Что? – принц отстранился, ожидая чего-угодно, но только не этого.
– Я рассказываю тебе всё, что со мной происходит! Про левиафанов узнал первым ты, а не кто-то другой!
– Я...
– Не хочу ничего слышать!
Она закрыла уши ладонями, но продолжала с надеждой поглядывать на него. Карие глаза наполнились любовью, в томном свете лампы они казались ещё прекраснее, и девушка не видела ничего, кроме них. Молодой человек осторожно подполз к ней и нежно обнял, опуская её руки.
– Это большая тайна, моя родная. Я не мог с тобой поделиться.
– Но ты обещал, что у нас никогда не будет секретов!
– Прости. – Он прижал её крепче и поцеловал в макушку.
– Нет, не прощу, – заявила та, но всё-таки обняла его в ответ. – Только если ты расскажешь мне о нём.
– Я так и думал! – засмеялся он. – Ты же не оставишь меня в покое?
– Наивный!
– Многое я не могу рассказать, пойми.
– Да давай уже хоть что-нибудь!
Принцесса нетерпеливо оттолкнула его и посмотрела в лицо – высокие скулы, загорелые, покрытые небольшой щетиной, добрый взгляд, слегка растрепанные волосы.
Марианна вернулась к стене и ошалевшие от подобной наглости стражники двинулись на неё. Девушка раздражённо замахала рукой, чтобы они ей не мешали, и те неожиданно остановились – не захотелось связываться с королевской дочкой, пусть слушает, ничего же страшного не произойдёт...
– Ты не представляешь, что она мне устроила! – жаловалась Анна. – Теперь она с левиафанами плавает!
– Надо же, какой выбор, – спокойно ответил Виктор.
– Это подрывает всё уважение к династии!
– Значит, надо обернуть это в вашу пользу.
– Да как обернуть?
Марианна буквально увидела, как мать взмахнула от досады трубкой.
– Например, можно сказать, что династия Кордов становится ближе к народу. Подумай, Аня, это же полезно для будущих поколений.
Аня? Принцесса закусила губу.
– Да, наверное, ты прав. Но у меня больше нет сил терпеть её выходки. Я беспокоюсь. Что будет дальше? Вдруг ей захочется сбежать? Не дай морские богини стать жрицей храма! Эти паршивые овцы только и знают, что тянуть из казны деньги, а с приходом Марианны у них откроется бесконечный источник!
– Не нужно так кричать, тебя могут услышать.
– Иногда мне даже хочется, чтобы меня услышали...
– Тебе так только кажется.
– Да, ты снова прав. Скажи, что мне с ней делать?
– Оставить в покое?
– Действительно?
– Марианна не из тех, кто способен предать династию и по-настоящему опорочить её.
– Да-да-да, всё это, конечно, так, но...
– Аня, просто дай ей жить. Может, уже завтра она влюбится и вскоре станет почтенной матерью семейства. Тогда она и сама поймёт, что делать стоит, а что нет.
– Ты так мне помогаешь, Виктор!
Донеслись шаги, и всё стихло. Марианна зажмурилась, словно воочию увидела поцелуй. Да, многие во дворце поговаривали, что у королевы роман, но никто и никогда не заставал её с главой ордена в щекотливой обстановке. Даже собственные дети не знали, связывают ли другие отношения их мать и Виктора.
– А как дела у тебя? – после некоторого молчания спросила Анна. – Есть новости?
– Вполне стабильно. Вчера просматривал вероятных учеников. Ничего, есть кое-кто, кто мог бы стать сильным адептом.
– Я же не об этом! – потребовал капризный тон.
– Шпионы всё ещё не найдены. Но я практически уверен, что они ближе, чем мы думаем.
– Кто-то среди стражи?
– Вряд ли...
– Наездники на левиафанах?
– Возможно. Я находил песок во дворце ордена.
– Ты уже проверил кого-нибудь?
– Аня, у меня нет полномочий лезть в дела военных...
– А что ученики? Ты подозреваешь кого-нибудь? Может, есть кто-то с Водного?
– Исключено! Я лично проверял все семьи! Нет никого, кто бы...
– Тогда откуда у нас завелась крыса?! – раздраженно перебила королева.
– Я не знаю, но обязательно найду.
– Начни с самых бедных. Может, у кого родители болеют, братья, сестры. Проверь всех, кому хоть мало-мальски нужны деньги. Вряд ли дети из богатых семей будут работать на Водный.
– Как прикажешь.
– Кстати, как там Герман?
Вопрос ударил девушку по уху. Она удивленно отстранилась, но быстро вернулась на прежний пост.
– Он хорош, – ответил Виктор, явно улыбаясь.
– Ты ещё не посвятил его в адепты? Он всё так же ученик?
– Собираюсь сделать это на днях. Мне больше нечему его учить. Возможно, скоро он мне что-нибудь откроет.
– Ты мне льстишь, дорогой!
– Я серьёзно. Всё, что я знал и умел, я передал ему. Если он захочет, то в любой миг может набрать собственных учеников.
– Прекрасно! Просто прекрасно! Как я рада!
Герман станет адептом? Что это значит? И что вообще это за орден? Чем они там занимаются? Марианне становилось всё сложнее слушать. Она задавалась вопросами, на которые не могла ответить сама, но больше всего она чувствовала досаду – ей казалось, что всё происходящее в государстве, проходило мимо неё.
– Когда ты нас посетишь? – продолжал Виктор. – Последний раз ты была в ордене... года два назад?
– Слишком много глаз следят за королевой. Ни к чему обращать чужие взоры на твой дворец.
– Это не мой дворец, это орден, – мягко поправил мужчина.
– Но все считают по-другому. Какое замечательное я придумала укрытие, да?
– Никто не спорит с твоей мудростью, моя королева.
Они снова замолчали, и снова воображение принцессы рисовало непристойные картины, отчего на душе становилось мерзко, и обида изнутри точила всё сильнее.
Марианна отошла от стены. Молчаливые стражники следили за каждым её движением: она коснулась носика мраморной Эйи, что стояла рядом с материнскими покоями, скользнула невидящим взглядом по двери и, мягко ступая кожаными сапогами по полу, неслышно побрела прочь.
– Бедняжка, – проговорил один из стражников. – Видимо, королева говорила о ней.
– И что-то нехорошее, – в тон ответил второй.
Глава 4
Пожилая Агата, няня Марианны, что осталась рядом с любимицей на долгие годы, с любовью расправляла белоснежную простынь. Женщина заботливо взбила подушки, набросила сверху воздушное одеяло и села рядом на тахту, сложив в привычном жесте руки на коленях. Стояла полночь, но принцессы всё ещё не было. Несколько часов назад Агата видела, как та поднималась во дворец по главной лестнице, но в комнату так и не пришла. Сердце няни давно сжимало тревожное предчувствие, но в этот день его колючие пальцы были особенно остры.
Дверь отворилась и в комнату вбежала растрепанная Марианна. Она кинулась на маленький балкончик, не обратив никакого внимания на Агату, и оперлась на перила. Впереди неё, внизу, лежал внутренний сад дворца, где медлительно прохаживались по насыпным дорожкам тени стражников.
– Детка моя, – осторожно подошла женщина сзади.
– Нянюшка! – испуганно воскликнула принцесса. – Я не видела, что ты здесь, прости! Здравствуй! Как ты? Как твои ноги?
– Ничего, помаленьку, слава морским богиням. Что случилось? Тебя сегодня не было слишком долго, я начала беспокоиться...
– День начинался прекрасно. И даже шёл хорошо. Но королева... – Марианна не смогла договорить, как гнев, возмущение, обида полностью затопили её, и всё, что она смогла сделать – это обнять нянюшку и тихонько всплакнуть.
– Что ты, детка, всё хорошо, ты со мной, тш-ш-ш... ¬– Она начала укачивать девушку, словно маленького ребенка, с той небольшой разницей, что этот ребенок твердо стоял на ногах.
– Она меня ненавидит, – жаловалась принцесса. – Каждый раз она издевается надо мной! Что бы я ни сделала – это обязательно неправильно! Что бы ни подумала – нехорошо!
– Матушка очень любит тебя, просто у неё слишком много забот.
– Нет! Это неправда! Ты слышала, как она разговаривает с Виктором?! Даже голос у неё становится другим! А ведь он чужой человек!
– Не такой уж и чужой.
– Ты что-то знаешь? – Слезы мгновенно высохли, девушка отстранилась и с надеждой посмотрела на няню.
– Они дружат больше половины жизни. Как он может быть чужим?
– Но а я – её дочь! Её плоть и кровь!
– Своенравная она, вспыльчивая, ты же её знаешь, но вспомни, как она заботилась о тебе в прошлом году, когда ты заболела?
– Нет, это не то!
– А какие она дарит тебе украшения! Ни у кого нет таких редкостей, как у тебя.
– Мне они не нужны!
– Детка, не злись, подумай, может, ты сама не подпускаешь её близко?
– Нет, конечно! Я хотела рассказать ей сегодня о левиафанах, но она и слушать не стала! Она смеялась... Долго смеялась... Зло... – девушка с трудом договорила. – Разве стыдно с ними плавать? Я же не на площади своё тело продавала, честное слово!
– Фу ты! Что говоришь такое! – нахмурилась Агата.
– Нет, она меня не любит. Ну и пусть! Мне и без неё хорошо! Вот! – Марианна попыталась вытащить свисток, который вновь запутался в волосах. Она раздраженно выдернула его и предъявила няне. – Он уникален! Его звучание распознаёт только мой Корд! Стоит мне подуть, как мой мальчик приплывёт откуда угодно! Сегодня он так ластился ко мне, прямо как собака! Видимо, окончательно принял в свои хозяйки. Вот и как это может опорочить честь династии?!
Старушка вздохнула, с любовью покачав головой. Она не стала переубеждать принцессу и просто слушала, как та изливала обиды.
– Она сама вечно сидит в своём дворце, никуда не высовывается, и меня, видимо, хочет запереть в каменных стенах! Ни за что! И вообще, я отрежу наконец эти волосы! Тогда мне будет проще тренироваться и свисток вытаскивать!
– Нет! – в ужасе прошептала няня. – И думать забудь об этом!
– Мне всё равно! – Гордо подняла носик Марианна, прекрасно понимая Агату.
– Этого королева точно не простит! Мало того, что запрёт тебя, да ещё и высечет!
– Она сама не верит в морских богинь. Представляешь, – девушка захихикала, – она сегодня сказала Виктору, что жрицы храмов – паршивые овцы!
Нянюшка набожно обвела своё лицо кругом и прижала руку к груди ¬– только бы богини не прогневались за такие речи!
– Наверняка пошутила...
– Нет, говорю тебе – так и сказала!
– Постой-ка, а как ты узнала об этом? – Агата ловила ускользающий взгляд Марианны, пока та не сдалась и тяжело не вздохнула. – Опять подслушивала! Я сколько раз тебе говорила, что так нельзя делать!
– Но я совсем чуть-чуть...
– Однажды стражники поймают тебя и тогда...
– Я пообещала им золото.
– О-о-о... – протянула старушка и схватилась за голову. – А если они всё расскажут королеве?!
– Да не расскажут. Нормальные ребята оказались. Нянюшка, да всё хорошо будет! Не расстраивайся! – Она чмокнула женщину в сухую теплую щеку и вбежала в покои. – Расскажи лучше, что это значит – ты вдохнула в меня жизнь?
Агата неторопливо вошла следом и села на тахту.
– Не понимаю, о чём ты.
– Королева сказала, что когда ты вдыхала в меня жизнь, то выдула разум, – уже легко и без обиды проговорила девушка.
– Не слушай её, это она так, пошутила...
– Нет, расскажи!
– Да нечего рассказывать. Ложись спать, смотри, время какое!
Старушка поспешно гасила лампы и, когда добралась до последней, Марианна сняла ту с крючка прямо перед ней.
– Пока ты не расскажешь, я спать не лягу.
На красивом лице девушки застыла решительность, добрая, не злая, а в глазах упрямо отразился мягкий свет лампы.
– Странно, что она тебе сказала такое, – отвела взгляд Агата.
– Почему?
– То, что случилось двадцать два года назад, должно было остаться в тайне, – понизила голос женщина. – Всем, кто об этом знал, было велено молчать. Иначе – смерть.
Марианна округлила глаза и неосознанно повесила лампу обратно, после чего уселась перед няней на ковер и доверчиво подняла к ней голову.
– У королевы, твоей мамы, – сбивчиво начала та, – были сложные роды. Двойня... Редкость... Она у нас маленькая, хрупкая, и беременность далась ей с трудом... Признаюсь, я думала, что она не выживет.
– Я ничего не знала об этом...
– Первым родился Герман. Он был большим, сильным, сразу закричал так, что в покои ворвался твой отец. Конечно, мы сразу выставили его – нечего мужчинам делать у рожениц, и вот тогда-то начался самый кошмар...
Глаза Агаты затянуло мутной пеленой, лицо осунулось, пальцы нервно теребили друг друга.
– Я... едва смогла... нет... тебе не нужно знать подробностей... Девочка родилась бездыханной, – наконец одним духом сказала та. – Королева была слаба, но всё-таки мне не удалось скрыть от неё правду, девочку не успели унести, и Анна...
– Странно слышать о себе такое...
Старушка очнулась от воспоминаний, ласково улыбнулась принцессе и погладила ту по голове.
– А сейчас я расскажу тайну, о которой знаю только я. Обещаешь, что никому не проговоришься? Иначе моя голова окажется в корзине...
– Конечно, нянюшка! И что же ты сделала?!
Женщина тяжело вздохнула, вновь сомкнула руки замком и продолжила:
– Тогда я вынесла тебя из покоев и тряхнула так сильно, что ты сразу закричала! А всем сказала, что просто вдохнула в тебя жизнь.
– И за что тут казнить?
– Кто же трясет королевских детей? Так делать нельзя...
– Всего-то!
– Никому об этом не говори. Королева знает лживую историю и пусть так остаётся.
– Не буду. Хотя не вижу в этом ничего ужасного...
– А потом я принесла тебя ей, и королева предложила мне награду. Тогда я попросила разрешение дать тебе имя. Конечно, наглость с моей стороны, но...
– Значит, Марианной меня назвала ты? – засияла девушка.
– Я хотела, чтобы ты была Марией. Так звали мою покойную дочь.
– Ты никогда не говорила, что у тебя были дети!
– Это было давно, – сдерживая слёзы, ответила старушка и погладила принцессу по щеке.
– А почему ты не родила ещё?
– Так вышло.
– Тогда почему меня зовут не Мария? Королева отказала?
– Нет, не отказала. Но она прибавила к этому имени и своё, и получилось Марианна.
– Почему я столько лет ничего об этом не знала?!
– А к чему тебе знать?
– Мама Эллы рассказывает ей обо всём... А со мной, кроме тебя, никто так не разговаривает...
– Не огорчайся, детка. У королевы действительно много дел. Отдаваясь государству, женщина многое теряет...
– Если бы я была королевой, то дети были бы для меня на первом месте!
– И для неё это так. Глупенькая, ты ещё многого не понимаешь, – ласково засмеялась Агата и залюбовалась своей воспитанницей.
– Нянюшка, – доверчиво заглянула в глаза Марианна. – Мне нужно кое-что тебе рассказать...
В покои постучали, и девушка испуганно повернулась.
– Кто это к тебе в такой поздний час?
Старушка поднялась и, подойдя к двери, спросила:
– Кто?
– Агата, это я, Герман.
– Твой брат, – шепнула няня.
Молодой человек несколько растеряно вошёл внутрь, обменялся улыбками с женщиной, и та ушла, оставляя брата и сестру наедине. Он в нерешительности приблизился к огромной кровати с воздушным балдахином, уселся на краешек и попытался взять руку Марианны. Та медленно, но твердо отстранилась.
– Мама всё же наказала тебя? – Жест принцессы был понят иначе.
– Нет.
– Я рад, – он тепло улыбнулся. – Я очень переживал, она была такая злая...
– Она всегда злая.
– Неправда. Просто она не любит левиафанов. Ей трудно понять, что кому-то это может быть интересно.
– Мне всё равно!
– Тогда что случилось? Почему ты такая?
– А какой мне быть? – резко ответила девушка.
Герман сбросил обувь, забрался глубже на кровать и сел прямо перед сестрой. Он нежно повернул её голову за подбородок к себе и тихо спросил:
– Я тебя чем-то обидел?
Марианна долго молчала, нервно постукивая пальцем по одеялу, а затем выпалила:
– Ты ученик ордена Асха?!
– Что? – принц отстранился, ожидая чего-угодно, но только не этого.
– Я рассказываю тебе всё, что со мной происходит! Про левиафанов узнал первым ты, а не кто-то другой!
– Я...
– Не хочу ничего слышать!
Она закрыла уши ладонями, но продолжала с надеждой поглядывать на него. Карие глаза наполнились любовью, в томном свете лампы они казались ещё прекраснее, и девушка не видела ничего, кроме них. Молодой человек осторожно подполз к ней и нежно обнял, опуская её руки.
– Это большая тайна, моя родная. Я не мог с тобой поделиться.
– Но ты обещал, что у нас никогда не будет секретов!
– Прости. – Он прижал её крепче и поцеловал в макушку.
– Нет, не прощу, – заявила та, но всё-таки обняла его в ответ. – Только если ты расскажешь мне о нём.
– Я так и думал! – засмеялся он. – Ты же не оставишь меня в покое?
– Наивный!
– Многое я не могу рассказать, пойми.
– Да давай уже хоть что-нибудь!
Принцесса нетерпеливо оттолкнула его и посмотрела в лицо – высокие скулы, загорелые, покрытые небольшой щетиной, добрый взгляд, слегка растрепанные волосы.
