Пристыженные словами матушки мы с братом переглянулись и замолчали.
На следующий день стало известно, что батюшка наказал Никиту заточением в северной башне сроком на семь дней, посадив на воду и хлеб. Сколько бы матушка не уговаривала отца не быть столь суровым к сыну, он был непреклонен. А лишь через пару лет как-то в разговоре взрослых я узнал, что ездил Никита в Бастир к молодой селянке. Я тогда ещё очень удивился на кой брату эта селянка сдалась? Он ведь к ней по темени поехал и батюшкино слово нарушил.
Спустя семь дней мы уже трапезничали всей семьёй. Никита правда порядком исхудал на воде и хлебе, но на батюшку не сердился.
В тот день после ужина мама проводила меня в покои и осталась что бы прочесть сказку.
Я запрыгнул в кровать. Мама накрыла меня одеялом и села рядом на край постели. Я потянулся рукой к её волосам. Мне так нравится трогать мамины волосы. Они очень красивые и мягкие на ощупь.
Но в этот раз, как только мои пальцы дотронулись до них, произошло что-то странное. Мои глаза заволокло белой непроглядной пеленой. Я перестал ощущать себя в пространстве, казалось, что стал таким лёгким, словно перо гусиное. Мне казалось, что я парю в воздухе. Порывы ветра подхватывают моё невесомое тело и несут куда-то прочь, в неизвестном мне направлении. Внезапно меня как будто ударяет о что-то твёрдое.
Постепенно я начинаю ощущать вес собственного тела и разум проясняется. Пелена что застила глаза расступается, и я начинаю видеть пред собой что-то коричневое, твёрдое и шершавое похожее на пол. Точно пол, как у нас в крепости.
Поднимаю голову, оглядываюсь по сторонам и к собственному изумлению, узнаю комнату. Это же большой зал для трапез.
Здесь куча народу, но меня, как ни странно, никто не замечает.
Я касаюсь первого попавшегося человека рукой, хочу привлечь его внимание, задать вопросы, но моя рука проходит сквозь него, как будто я не существую.
Меня одолевает паника.
Я кричу изо всех сил, но меня никто не слышит. Спустя какое-то время я затихаю и стараюсь осмотреться получше, попробовать понять, что происходит. Повсюду слышны тихие всхлипы, перешёптывания. Взоры людей обращены вперед. Я поворачиваю голову, чтобы рассмотреть, куда же все смотрят.
Вижу братьев. Они стоят, чуть наклонившись. Взгляды их направлены в пол. Немного дальше стоит отец, а рядом с ним, это просто невероятно, но стою – я?!
Всё же я умер.
Иначе просто нельзя объяснить то, что вижу сейчас.
Отец сжимает моё плечо. Второй «я» тот, что рядом с батюшкой жалобно плачет.
Затем мой взгляд опускается ниже, и я замечаю гроб. Мы все стоим у него. А в нём лежит мама…
Я невольно вскрикиваю и видение рассеивается.
Взгляд начинает по не многу фокусироваться. В этот раз никакого полёта, просто дымка тумана растворяется, и я различаю перед собой мамин силуэт. Она обеспокоена, что-то говорит мне. Но из-за испуга не сразу понимаю, что происходит. Мои руки сами собой цепляются за нее.
Я плачу, а мама шепчет:
- Игнатушка, перестань. Не плачь. Мама рядом. Чего ты вдруг так испугался?
Её руки трясутся. Голос дрожит. Кажется, она и сама сейчас расплачется. А я никак не могу успокоиться и хоть что-то ей ответить. Только плачу и обнимаю покрепче. В тот день мама осталась со мной на всю ночь. Я ничего не рассказал ей о своём видении. Никому не рассказал…
Я вынырнул из своих воспоминаний. Вздохнул и открыл глаза. В комнате царил полумрак. Я перевернулся на другой бок и вновь попытался заснуть, но услужливая память перенесла меня в другой временной отрезок моего детства.
Прошло три года…
Я в приподнятом настроении с самого утра. На днях мне исполнилось десять, а это значит меня начнут обучать военному делу. Как раз сегодня отцовский воевода позвал в казармы.
Бегу со всех ног в трапезную. Сажусь за стол и начинаю ускоренно поглощать пищу. За столом матушка, отец и братья.
- Игнат, не спеши – говорит мама.
Папа бросает на меня быстрый взгляд и ухмыляется. Братья тоже улыбаются.
- Игорь, мне нужно попасть к реке сегодня. Прошу у тебя дозволения покинуть город – произнесла мама, обращая свой взгляд на отца.
Он отвечает не сразу. Примерно минуту смотрит на маму потом, наконец, говорит:
- Ладно, но возьмите с собой людей Захара.
Мама было хотела что-то возразить, но отец добавляет:
- Не перечь! Мне так будет спокойнее!
И она умолкает, так и не решившись возразить.
Отец удовлетворённо поспешил завершить трапезу и отправился по делам. Как только дверь за ним захлопнулась матушка, обратилась к Никите:
- Сынок, давай с тобой к реке поедем. Воины Захара всё же чужие, будут моим обрядам только мешать. Да и зря батюшка так переживает, тебя и твоих молодцев достаточно будет.
Брат задумался, но в итоге согласился.
- Я тоже с вами поеду – вызвался добровольцем Александр.
Мне нравилось бывать с матушкой у реки, но сегодня особенный день и провести его мне хотелось в казарме.
Закончив с едой, я несусь к воеводе. У казарменных построек меня встречает помощник воеводы – дядька Демьян. Это большой коренастый мужик с бородой. Я видел его во время тренировок, когда приходил поглазеть на братьев. Несмотря на внушительные размеры и почтенный возраст дядька Демьян мог побороть любого молодца, я сам такое много раз видел. Даже Никита не всегда с ним справиться мог.
- Стой малец, сегодня со мной орудуешь – кричит он мне и преграждает путь в казармы.
Поворачивается и ведёт в сторону конюшен. Я молча следую за ним. Мы подходим к площадке, расположенной перед загоном, где тренируют лошадей.
- Обожди тут – говорит Демьян, а сам заходит в конюшни.
Через некоторое время он появляется с лошадью. Заводит её в загон и машет мне рукой предлагая зайти. Я молча иду к нему. Краем глаза отмечаю, что за забором начинают собираться люди и с интересом посматривают в мою сторону.
Подхожу к дядьке Демьяну и только сейчас замечаю, в другой его руке деревянный меч. Он протягивает его мне.
- Держи малец. Теперь это твоё оружие. А вот и верный конь.
Усмехается мужик и взглядом указывает на лошадь, которую держит за поводья в другой руке. Беру меч. Он тяжеловат для меня, но вида не подаю. В другую руку беру поводья.
- Что делать-то? – спрашиваю.
- Усядься верхом сперва – ответил Демьян и отошёл к забору. Где собралась уже довольно приличная толпа.
Я смотрю на коня. Вроде всё просто, раз и ты в седле.
Верхом я уже ездил и не раз, но всегда со мной были братья. Сейчас я сам по себе. Да ещё этот меч оттягивает руку. Я вздохнул и развернулся к седлу.
«Так, ничего сложного – говорю мысленно себе – Поставить одну ногу в стремя, вторую перекинуть. Держаться за основание седла»
Поставил левую ногу в стремя. Ухватился обеими руками за основание седла. Только начал поднимать вторую ногу, чтобы перебросить через коня, как лошадь сорвалась с места и помчалась по кругу.
Дух захватило. Еле удержался. Как-то умудрился на ходу все же перекинуть ногу.
Попытался усесться в седле, но я слишком лёгкий, а потому на каждой кочке подскакиваю на добрых полметра в воздух. Ноги выпали из стремян. Моего роста недостаточно, чтобы достать до них. Стараюсь не паниковать.
Быстро осмотрелся по сторонам. Потом понял, что поводья болтаются впереди. Не взял их в руки, когда садился. Свободной рукой попытался дотянуться, но и рука коротковата оказалась для такого манёвра. Меч так и держал во второй руке, чудом не выпустил. Из упрямства не оставлял попыток дотянуться до злосчастных поводьев и вот когда я почти уже дотянулся, как вдруг лошадь встала на дыбы. Естественно, не успел ухватиться за что-либо, и полетел вниз. Со всей дури приложился о землю спиной и головой так, что аж в глазах потемнело. На долю секунды весь дух вышибло. Я потерялся в пространстве. В ушах шум, дыхание перехватило.
Через пару секунд прокашлялся, постарался прийти в себя.
Тут же вспомнил, что где-то рядом конь и нужно не попасть под его копыта. С большим трудом перевернулся. Сразу встать сил не было, пришлось потихоньку ползти к забору. Слава Высшим силам зрение уже восстановилось.
Через мгновение мой взгляд упёрся в чьи-то массивные грязные сапоги. Поднял взор и разглядел дядьку Демьяна. Он хохотал, как и все остальные.
- Подымайси малец – сказал он и поставил меня на ноги. Спина отдала не сильной болью, а голова закружилась.
- Молодец! Меч не выронил и даже в седло умудрилси сесть. Получится из тебя воин. Не такой бравый как Никитка, но сойдет. Таких, как Никитка мало. Почитай за последнее время только ему удалось Буяна усмирить. А теперича домой отведу. На сегодня хватит. Завтра с рассветом начнешь учиться боевому делу вместе со всеми – сказал мужик и повел меня к дому.
В крепость я возвращался счастливым. Боль в спине поутихла и меня захватил восторг от пережитых событий. Мне скорее хотелось увидеть братьев и матушку. Не терпелось поделиться впечатлениями.
Войдя в крепость мы с дядькой Демьяном остановились в большом холле, от него вверх уходило две лестницы. Одна ведёт в жилое крыло, другая в гостевое. На верхней ступени мы заметили отца. Он о чём-то разговаривал с одним из советников. Подойдя ближе, я и Демьян замерли в ожидании того, когда отец спустится.
Дальнейшие события отпечатались в моей памяти ярко, настолько, что уже никогда не смогу позабыть. Двери с грохотом распахнулись. Впереди шёл воевода Захар. Он был весь в грязи и бурых пятнах. До меня не сразу дошло, что это кровь. За ним, образовав кольцо шли воины.
Они остановились как по команде. Захар отошел в сторону, и я увидел Никиту…
Всё его лицо и одежда были в крови. На руках он держал мамино тело.
Она не шевелилась, руки её безвольно свисали, а голова была откинута назад.
Брат, покачнувшись упал на колени. За его спиной стоял Александр, он тоже был весь перепачкан кровью, лицо побледнело, а во взгляде отпечатался страх. На правой руке отсутствовал рукав дорожного костюма, и я заметил след от глубокого укуса.
Отец промчался мимо нас с Демьяном на ходу крикнув:
- Лекаря быстро!
- Уже послали – глухо отозвался Захар.
Правитель подошёл к матери и сел на колени. Никита не поднимал на него своего взора, сидел молча и бережно держал её тело в своих руках. Только сейчас я заметил, что он весь дрожит.
- Как это случилось? – спросил отец.
Ответить решился Александр, голос его звучал глухо. В нём присутствовала дрожь:
- Бурборы напали! Мы пришли к реке, матушка попросила оставить её. Ритуал… они выпрыгнули прямо из воды! Она была у берега… пока мы подоспели… Уже всё случилось.
- Кто с вами был? – прокричал отец.
Александр вздрогнул и произнёс:
- От-тряд Никиты.
- И всё?!!
Все молчали.
- Я спрашиваю и ВСЁ???!!!
- Матушка велела… велела не брать… больше никого.
Наконец смысл происходящего стал просачиваться в моё сознание.
«С мамой беда!» - подумал я и испугавшись этой мысли невольно вскрикнул.
Я было дёрнулся в направлении матушки, но сильная рука Демьяна легла мне на плечо.
Отец обернулся в нашу сторону и бросил мужику:
- Уведи его. Наверху покои, запри там.
И снова повернулся к телу матери.
Демьян взял меня за локоть и повел наверх. Я сопротивлялся, кричал. Не хотел покидать семью в такой час. Дядьке в прямом смысле пришлось волочь меня по коридору. Он что-то говорил, но я не слушал.
- Которые твои покои? - спросил Демьян, уставившись на череду дверей в длинном коридоре. Я не ответил. Тогда он отворил первую попавшуюся дверь и втолкнул меня в комнату. Схватил за обе руки и присев передо мной на колени сказал:
- Малец, ты не печалься раньше сроку. Коли добрая судьба, выживет матушка твоя.
Я ничего не ответил, даже не посмотрел на него. Только почувствовал, как слёзы катятся по щекам. Силы вдруг меня покинули, и я перестал кричать и вырываться.
Демьян развернулся и ушёл, заперев за собой дверь.
Весь день я был в комнате один...
Вечером ко мне пришёл лекарь. Посмотрел мою спину. Дал выпить какой-то отвар и ушёл, не проронив ни слова, как я только его не умолял, он только хмурился и вздыхал.
После него пришла нянька Дара. Она живёт в нашей крепости со времён рождения Александра. Мама взяла её в помощницы. Иногда она сидела и со мной, когда у родителей были важные дела.
Дара была полной женщиной, невысокая, с розовыми щеками от долгого стояния у плиты. Уже достаточно пожилого возраста. Магии в ней не было. Женщина плакала и вытирала слёзы фартуком.
- Как же так?.. Как же так?.. – причитала она, ставя поднос с ужином на стол.
- Что с матушкой? – спросил я.
Она заплакала ещё сильнее, в голос.
- Нету больше мамки. Не-ту-у. – голосила нянька.
- Не правда – шептал я.
- По-мер-ла-а – не унималась Дара.
Я начал плакать и кричать:
- Не правда! Не правда! Ты врешь!! Ты всё врешь!
Нянькины глаза округлились. От испуга она даже перестала рыдать. Видно думала, что мне уже сообщили. Осознав свою оплошность, женщина быстро ушла. Я залез на кровать забившись по одеяло и продолжил рыдать. Вскоре вернулась Дара, но уже вместе с лекарем. Он напоил меня каким-то отваром. Я уже и не сопротивлялся, пил, что дают. После зелья на меня навалилась жуткая усталость. Очень захотелось спать. Поначалу я боролся с этим чувством, но ничего не выходило и я всё же провалился в глубокий сон без сновидений.
На утро пришёл отец. Он строго попросил меня одеться и спуститься вниз, чтобы проститься с матерью.
Я вновь начал плакать, кричать. В след за ним появился уже знакомый лекарь. Они вместе с отцом напоили меня отваром. В этот раз, меня не клонило в сон. Я просто перестал что-либо чувствовать. Пустота глухая и необъятная, кажется, поглотила меня. Я молчал и делал все, что мне говорят. По нашим обычаям, на следующий день после смерти устраивают прощание. Человека кладут в открытый гроб, красиво одевают, умывают, причёсывают и оставляют в большом зале. Каждый кто знал покойного может прийти и проститься. Посмотреть в последний раз, возможно сказать, все что так и не успел.
Вечером будет поминальный пир, где все пришедшие будут есть и пить всю ночь, провожая, душу покойного. Мама была магом воды, а значит на утро после пира мы унесём тело к реке, что у стен города и вода заберёт её.
Я не знаю, как это работает, но все голубоглазые девушки после смерти должны вернуться в воду. Однажды я видел, как хоронили одну девушку из города. Она была как мама, водной магичкой. Её тело опустили в реку, и оно стало прозрачным и буквально растворилась в воде.
Тогда я очень удивился этому, но даже не задумался, что когда-нибудь такое произойдёт и с моей мамой.
Позже я спросил у матушки почему так происходит. Она ответила, что все они девы воды, когда-то вышли из неё и после смерти должны вернуться обратно.
Мы спустились вниз и встали у гроба. Мама красивая. Даже сейчас. Кажется, как будто она просто спит. Отец подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо. Братья стояли у изголовья, взгляды их были устремлены в пол.
Неожиданно я осознал, что всё это уже видел. Тогда три года назад. Не будь во мне отвара лекаря я бы, наверное, вновь расплакался, но вариво полностью сделало меня безразличным к любым переживаниям. Всерьёз размышлять об этом в тот период даже после прощания у меня не было ни сил, ни желания.
Дальше все как в тумане. Лекарь даёт отвар каждый день. Я делаю все, что мне говорят. Большую часть времени сижу в своих покоях. Меня никто не тревожит, ни братья, ни отец.
На следующий день стало известно, что батюшка наказал Никиту заточением в северной башне сроком на семь дней, посадив на воду и хлеб. Сколько бы матушка не уговаривала отца не быть столь суровым к сыну, он был непреклонен. А лишь через пару лет как-то в разговоре взрослых я узнал, что ездил Никита в Бастир к молодой селянке. Я тогда ещё очень удивился на кой брату эта селянка сдалась? Он ведь к ней по темени поехал и батюшкино слово нарушил.
Спустя семь дней мы уже трапезничали всей семьёй. Никита правда порядком исхудал на воде и хлебе, но на батюшку не сердился.
В тот день после ужина мама проводила меня в покои и осталась что бы прочесть сказку.
Я запрыгнул в кровать. Мама накрыла меня одеялом и села рядом на край постели. Я потянулся рукой к её волосам. Мне так нравится трогать мамины волосы. Они очень красивые и мягкие на ощупь.
Но в этот раз, как только мои пальцы дотронулись до них, произошло что-то странное. Мои глаза заволокло белой непроглядной пеленой. Я перестал ощущать себя в пространстве, казалось, что стал таким лёгким, словно перо гусиное. Мне казалось, что я парю в воздухе. Порывы ветра подхватывают моё невесомое тело и несут куда-то прочь, в неизвестном мне направлении. Внезапно меня как будто ударяет о что-то твёрдое.
Постепенно я начинаю ощущать вес собственного тела и разум проясняется. Пелена что застила глаза расступается, и я начинаю видеть пред собой что-то коричневое, твёрдое и шершавое похожее на пол. Точно пол, как у нас в крепости.
Поднимаю голову, оглядываюсь по сторонам и к собственному изумлению, узнаю комнату. Это же большой зал для трапез.
Здесь куча народу, но меня, как ни странно, никто не замечает.
Я касаюсь первого попавшегося человека рукой, хочу привлечь его внимание, задать вопросы, но моя рука проходит сквозь него, как будто я не существую.
Меня одолевает паника.
Я кричу изо всех сил, но меня никто не слышит. Спустя какое-то время я затихаю и стараюсь осмотреться получше, попробовать понять, что происходит. Повсюду слышны тихие всхлипы, перешёптывания. Взоры людей обращены вперед. Я поворачиваю голову, чтобы рассмотреть, куда же все смотрят.
Вижу братьев. Они стоят, чуть наклонившись. Взгляды их направлены в пол. Немного дальше стоит отец, а рядом с ним, это просто невероятно, но стою – я?!
Всё же я умер.
Иначе просто нельзя объяснить то, что вижу сейчас.
Отец сжимает моё плечо. Второй «я» тот, что рядом с батюшкой жалобно плачет.
Затем мой взгляд опускается ниже, и я замечаю гроб. Мы все стоим у него. А в нём лежит мама…
Я невольно вскрикиваю и видение рассеивается.
Взгляд начинает по не многу фокусироваться. В этот раз никакого полёта, просто дымка тумана растворяется, и я различаю перед собой мамин силуэт. Она обеспокоена, что-то говорит мне. Но из-за испуга не сразу понимаю, что происходит. Мои руки сами собой цепляются за нее.
Я плачу, а мама шепчет:
- Игнатушка, перестань. Не плачь. Мама рядом. Чего ты вдруг так испугался?
Её руки трясутся. Голос дрожит. Кажется, она и сама сейчас расплачется. А я никак не могу успокоиться и хоть что-то ей ответить. Только плачу и обнимаю покрепче. В тот день мама осталась со мной на всю ночь. Я ничего не рассказал ей о своём видении. Никому не рассказал…
***
Я вынырнул из своих воспоминаний. Вздохнул и открыл глаза. В комнате царил полумрак. Я перевернулся на другой бок и вновь попытался заснуть, но услужливая память перенесла меня в другой временной отрезок моего детства.
Прошло три года…
Я в приподнятом настроении с самого утра. На днях мне исполнилось десять, а это значит меня начнут обучать военному делу. Как раз сегодня отцовский воевода позвал в казармы.
Бегу со всех ног в трапезную. Сажусь за стол и начинаю ускоренно поглощать пищу. За столом матушка, отец и братья.
- Игнат, не спеши – говорит мама.
Папа бросает на меня быстрый взгляд и ухмыляется. Братья тоже улыбаются.
- Игорь, мне нужно попасть к реке сегодня. Прошу у тебя дозволения покинуть город – произнесла мама, обращая свой взгляд на отца.
Он отвечает не сразу. Примерно минуту смотрит на маму потом, наконец, говорит:
- Ладно, но возьмите с собой людей Захара.
Мама было хотела что-то возразить, но отец добавляет:
- Не перечь! Мне так будет спокойнее!
И она умолкает, так и не решившись возразить.
Отец удовлетворённо поспешил завершить трапезу и отправился по делам. Как только дверь за ним захлопнулась матушка, обратилась к Никите:
- Сынок, давай с тобой к реке поедем. Воины Захара всё же чужие, будут моим обрядам только мешать. Да и зря батюшка так переживает, тебя и твоих молодцев достаточно будет.
Брат задумался, но в итоге согласился.
- Я тоже с вами поеду – вызвался добровольцем Александр.
Мне нравилось бывать с матушкой у реки, но сегодня особенный день и провести его мне хотелось в казарме.
Закончив с едой, я несусь к воеводе. У казарменных построек меня встречает помощник воеводы – дядька Демьян. Это большой коренастый мужик с бородой. Я видел его во время тренировок, когда приходил поглазеть на братьев. Несмотря на внушительные размеры и почтенный возраст дядька Демьян мог побороть любого молодца, я сам такое много раз видел. Даже Никита не всегда с ним справиться мог.
- Стой малец, сегодня со мной орудуешь – кричит он мне и преграждает путь в казармы.
Поворачивается и ведёт в сторону конюшен. Я молча следую за ним. Мы подходим к площадке, расположенной перед загоном, где тренируют лошадей.
- Обожди тут – говорит Демьян, а сам заходит в конюшни.
Через некоторое время он появляется с лошадью. Заводит её в загон и машет мне рукой предлагая зайти. Я молча иду к нему. Краем глаза отмечаю, что за забором начинают собираться люди и с интересом посматривают в мою сторону.
Подхожу к дядьке Демьяну и только сейчас замечаю, в другой его руке деревянный меч. Он протягивает его мне.
- Держи малец. Теперь это твоё оружие. А вот и верный конь.
Усмехается мужик и взглядом указывает на лошадь, которую держит за поводья в другой руке. Беру меч. Он тяжеловат для меня, но вида не подаю. В другую руку беру поводья.
- Что делать-то? – спрашиваю.
- Усядься верхом сперва – ответил Демьян и отошёл к забору. Где собралась уже довольно приличная толпа.
Я смотрю на коня. Вроде всё просто, раз и ты в седле.
Верхом я уже ездил и не раз, но всегда со мной были братья. Сейчас я сам по себе. Да ещё этот меч оттягивает руку. Я вздохнул и развернулся к седлу.
«Так, ничего сложного – говорю мысленно себе – Поставить одну ногу в стремя, вторую перекинуть. Держаться за основание седла»
Поставил левую ногу в стремя. Ухватился обеими руками за основание седла. Только начал поднимать вторую ногу, чтобы перебросить через коня, как лошадь сорвалась с места и помчалась по кругу.
Дух захватило. Еле удержался. Как-то умудрился на ходу все же перекинуть ногу.
Попытался усесться в седле, но я слишком лёгкий, а потому на каждой кочке подскакиваю на добрых полметра в воздух. Ноги выпали из стремян. Моего роста недостаточно, чтобы достать до них. Стараюсь не паниковать.
Быстро осмотрелся по сторонам. Потом понял, что поводья болтаются впереди. Не взял их в руки, когда садился. Свободной рукой попытался дотянуться, но и рука коротковата оказалась для такого манёвра. Меч так и держал во второй руке, чудом не выпустил. Из упрямства не оставлял попыток дотянуться до злосчастных поводьев и вот когда я почти уже дотянулся, как вдруг лошадь встала на дыбы. Естественно, не успел ухватиться за что-либо, и полетел вниз. Со всей дури приложился о землю спиной и головой так, что аж в глазах потемнело. На долю секунды весь дух вышибло. Я потерялся в пространстве. В ушах шум, дыхание перехватило.
Через пару секунд прокашлялся, постарался прийти в себя.
Тут же вспомнил, что где-то рядом конь и нужно не попасть под его копыта. С большим трудом перевернулся. Сразу встать сил не было, пришлось потихоньку ползти к забору. Слава Высшим силам зрение уже восстановилось.
Через мгновение мой взгляд упёрся в чьи-то массивные грязные сапоги. Поднял взор и разглядел дядьку Демьяна. Он хохотал, как и все остальные.
- Подымайси малец – сказал он и поставил меня на ноги. Спина отдала не сильной болью, а голова закружилась.
- Молодец! Меч не выронил и даже в седло умудрилси сесть. Получится из тебя воин. Не такой бравый как Никитка, но сойдет. Таких, как Никитка мало. Почитай за последнее время только ему удалось Буяна усмирить. А теперича домой отведу. На сегодня хватит. Завтра с рассветом начнешь учиться боевому делу вместе со всеми – сказал мужик и повел меня к дому.
В крепость я возвращался счастливым. Боль в спине поутихла и меня захватил восторг от пережитых событий. Мне скорее хотелось увидеть братьев и матушку. Не терпелось поделиться впечатлениями.
Войдя в крепость мы с дядькой Демьяном остановились в большом холле, от него вверх уходило две лестницы. Одна ведёт в жилое крыло, другая в гостевое. На верхней ступени мы заметили отца. Он о чём-то разговаривал с одним из советников. Подойдя ближе, я и Демьян замерли в ожидании того, когда отец спустится.
Дальнейшие события отпечатались в моей памяти ярко, настолько, что уже никогда не смогу позабыть. Двери с грохотом распахнулись. Впереди шёл воевода Захар. Он был весь в грязи и бурых пятнах. До меня не сразу дошло, что это кровь. За ним, образовав кольцо шли воины.
Они остановились как по команде. Захар отошел в сторону, и я увидел Никиту…
Всё его лицо и одежда были в крови. На руках он держал мамино тело.
Она не шевелилась, руки её безвольно свисали, а голова была откинута назад.
Брат, покачнувшись упал на колени. За его спиной стоял Александр, он тоже был весь перепачкан кровью, лицо побледнело, а во взгляде отпечатался страх. На правой руке отсутствовал рукав дорожного костюма, и я заметил след от глубокого укуса.
Отец промчался мимо нас с Демьяном на ходу крикнув:
- Лекаря быстро!
- Уже послали – глухо отозвался Захар.
Правитель подошёл к матери и сел на колени. Никита не поднимал на него своего взора, сидел молча и бережно держал её тело в своих руках. Только сейчас я заметил, что он весь дрожит.
- Как это случилось? – спросил отец.
Ответить решился Александр, голос его звучал глухо. В нём присутствовала дрожь:
- Бурборы напали! Мы пришли к реке, матушка попросила оставить её. Ритуал… они выпрыгнули прямо из воды! Она была у берега… пока мы подоспели… Уже всё случилось.
- Кто с вами был? – прокричал отец.
Александр вздрогнул и произнёс:
- От-тряд Никиты.
- И всё?!!
Все молчали.
- Я спрашиваю и ВСЁ???!!!
- Матушка велела… велела не брать… больше никого.
Наконец смысл происходящего стал просачиваться в моё сознание.
«С мамой беда!» - подумал я и испугавшись этой мысли невольно вскрикнул.
Я было дёрнулся в направлении матушки, но сильная рука Демьяна легла мне на плечо.
Отец обернулся в нашу сторону и бросил мужику:
- Уведи его. Наверху покои, запри там.
И снова повернулся к телу матери.
Демьян взял меня за локоть и повел наверх. Я сопротивлялся, кричал. Не хотел покидать семью в такой час. Дядьке в прямом смысле пришлось волочь меня по коридору. Он что-то говорил, но я не слушал.
- Которые твои покои? - спросил Демьян, уставившись на череду дверей в длинном коридоре. Я не ответил. Тогда он отворил первую попавшуюся дверь и втолкнул меня в комнату. Схватил за обе руки и присев передо мной на колени сказал:
- Малец, ты не печалься раньше сроку. Коли добрая судьба, выживет матушка твоя.
Я ничего не ответил, даже не посмотрел на него. Только почувствовал, как слёзы катятся по щекам. Силы вдруг меня покинули, и я перестал кричать и вырываться.
Демьян развернулся и ушёл, заперев за собой дверь.
Весь день я был в комнате один...
Вечером ко мне пришёл лекарь. Посмотрел мою спину. Дал выпить какой-то отвар и ушёл, не проронив ни слова, как я только его не умолял, он только хмурился и вздыхал.
После него пришла нянька Дара. Она живёт в нашей крепости со времён рождения Александра. Мама взяла её в помощницы. Иногда она сидела и со мной, когда у родителей были важные дела.
Дара была полной женщиной, невысокая, с розовыми щеками от долгого стояния у плиты. Уже достаточно пожилого возраста. Магии в ней не было. Женщина плакала и вытирала слёзы фартуком.
- Как же так?.. Как же так?.. – причитала она, ставя поднос с ужином на стол.
- Что с матушкой? – спросил я.
Она заплакала ещё сильнее, в голос.
- Нету больше мамки. Не-ту-у. – голосила нянька.
- Не правда – шептал я.
- По-мер-ла-а – не унималась Дара.
Я начал плакать и кричать:
- Не правда! Не правда! Ты врешь!! Ты всё врешь!
Нянькины глаза округлились. От испуга она даже перестала рыдать. Видно думала, что мне уже сообщили. Осознав свою оплошность, женщина быстро ушла. Я залез на кровать забившись по одеяло и продолжил рыдать. Вскоре вернулась Дара, но уже вместе с лекарем. Он напоил меня каким-то отваром. Я уже и не сопротивлялся, пил, что дают. После зелья на меня навалилась жуткая усталость. Очень захотелось спать. Поначалу я боролся с этим чувством, но ничего не выходило и я всё же провалился в глубокий сон без сновидений.
На утро пришёл отец. Он строго попросил меня одеться и спуститься вниз, чтобы проститься с матерью.
Я вновь начал плакать, кричать. В след за ним появился уже знакомый лекарь. Они вместе с отцом напоили меня отваром. В этот раз, меня не клонило в сон. Я просто перестал что-либо чувствовать. Пустота глухая и необъятная, кажется, поглотила меня. Я молчал и делал все, что мне говорят. По нашим обычаям, на следующий день после смерти устраивают прощание. Человека кладут в открытый гроб, красиво одевают, умывают, причёсывают и оставляют в большом зале. Каждый кто знал покойного может прийти и проститься. Посмотреть в последний раз, возможно сказать, все что так и не успел.
Вечером будет поминальный пир, где все пришедшие будут есть и пить всю ночь, провожая, душу покойного. Мама была магом воды, а значит на утро после пира мы унесём тело к реке, что у стен города и вода заберёт её.
Я не знаю, как это работает, но все голубоглазые девушки после смерти должны вернуться в воду. Однажды я видел, как хоронили одну девушку из города. Она была как мама, водной магичкой. Её тело опустили в реку, и оно стало прозрачным и буквально растворилась в воде.
Тогда я очень удивился этому, но даже не задумался, что когда-нибудь такое произойдёт и с моей мамой.
Позже я спросил у матушки почему так происходит. Она ответила, что все они девы воды, когда-то вышли из неё и после смерти должны вернуться обратно.
Мы спустились вниз и встали у гроба. Мама красивая. Даже сейчас. Кажется, как будто она просто спит. Отец подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо. Братья стояли у изголовья, взгляды их были устремлены в пол.
Неожиданно я осознал, что всё это уже видел. Тогда три года назад. Не будь во мне отвара лекаря я бы, наверное, вновь расплакался, но вариво полностью сделало меня безразличным к любым переживаниям. Всерьёз размышлять об этом в тот период даже после прощания у меня не было ни сил, ни желания.
Дальше все как в тумане. Лекарь даёт отвар каждый день. Я делаю все, что мне говорят. Большую часть времени сижу в своих покоях. Меня никто не тревожит, ни братья, ни отец.
