– Выкрав свои вещи? – Макс выразительно посмотрел на багажник, куда он сунул порванную одежду.
– Ну ты просто не доверяешь персоналу, – предложила я.
– Тогда меня точно залечат окончательно.
Ну вот и как с ним разговаривать? Этот… человек три дня валялся в реанимации, хорошо хоть с документами проблем не было. Мы ж все-таки не в федеральном розыске. Ну я по крайне мере. А вот Стужева, после его побега, могут и объявить.
– Кстати, куда ты дела нашего маньяка? – уточнил Макс, смирившись с тем, что я не уступлю ему водительское кресло. Но чего у него не отнять, темы он меняет мастерски.
– Куда, куда… Отвезла его в Кемеров, шесть часов от сюда на машине. Там оставила на одной из остановок. Потом вернулась сюда, на следующий день появилось сообщение в соцсетях, что его нашли и забрали, пока что в полицию. Пишут, у него амнезия и личность установить не получается. Просят родственников связаться с правоохранительными структурами.
Ох и пришлось мне повозиться с этим… Сергеем. Машину-то я оставила недалеко от въезда в город, что б не светиться. Сергей ходить мог, но не хотел, пришлось за ручку его отводить, а до этого еще и маскировку делать. Натянула на себя шмотки Макса, спрятала волосы в капюшон толстовки. Еще раз вспомнила про Стефу добрые слова, она кинула мне в чемодан огромные солнцезащитные очки… Потом оставила Сережку на остановке и умотала обратно в Ачинск. Хорошо, что успела все провернуть под покровом ночи.
– Хоть тут нормально, – кивнул Макс. Нормально, ага, если не считать бондианы с лишившемся разума маньяком, я еще и машину постаралась обезопасить. Номера пришлось замазывать грязью, она до сих пор осталась у меня под искусанными ногтями. Про нормальный маникюр, к которому меня столько приучивала Стефа, следует уже забыть и не маеться болезненными мечтами.
– Не соглашусь с твоей точкой зрения, – мотнула я головой и тут же об этом пожалела. – Его могут опознать, а затем выяснить о машине и начать ее искать. А на ней мы рассекаем.
– Не преувеличивай. Если эти, из совета, такие крутые, они не захотят огласки и замнут дело, – отмахнулся Макс. – Расслабься, маньяка мы поймали, убивать он больше не будет. Кстати, куда ты пальцы дела?
– Сожгла, – и поймав недоуменный взгляд Стужва, пояснила: – если бы их обнаружили вместе с Сергеем, то стали бы копать усердней.
– Возможно. Но нас бы все равно не нашли… Что нам предъявить могут? Магию?
– Ну не знаю. Смотря, кто будет искать. Папа же сказал, что бы мы пока не отсвечивали. – Его оптимизм не естественен. Я вот не видела поводом для радости. Я устала, меня пытались убить (почти удачно), Макса подстрелили и побили. Из меня, при каждом удобном и неудобном случае, во все стороны прет магия, причем принимая самые неожиданные формы. А еще выяснилась, что кроме ковена существует другая кучка психопатов, которые тоже могут испортить мне жизнь. Чего тут радоваться-то?
– Да ладно, – расплылся в ослепительной улыбки Макс. Если я бы решила полыбится с таким расписным лицом, сравнение с Фредди Крюгером было бы самым лестным эпитетом в мой адрес. А ему нипочем. – Ты назвала его – папой.
– Нечего подобно.
– Да… Хорошо все сложилось. – Здесь должен быть мой нецензурный комментарий, представьте что-то красочное сами, я уже устала. – Сейчас немножко отдохнем, подумаем над поисками деревни, потом вернемся в Новосибирск. Опять же, машина на халяву досталась. Новенькая. – Он похлопал по потолку.
– У тебя точно в голове что-то повредилось! – воскликнула я, голос сорвался и прозвучал слишком тонко, резанув слух и Максу, и мне. – Мы не оставим эту машину. Ее наверняка уже ищут, кто-то мог видеть, как я выгружала из нее Сергея. Камеры опять же и… Мы не знаем, где наш маньяк сам мог засветить машину.
– Не переоценивай случайных свидетелей, особенно в ночное время, если я правильно посчитал. А камеры... может быть есть. А может быть нет, а может быть они сломаны.
– Но машина, в любом случае, оформлена на Сергея. Когда установят его личность, пробьют права и узнают, что у него есть машина. Эта машина, – я потыкала пальцем в стенку, что б Максу было наглядней.
– Вот тут согласен, но я знаю, как поменять номера и...
– А документы? – не стала я вдаваться в его криминальные схемы. – Ты может быть забыл, но у меня прав нет. – Я когда-то собиралась сдать на них. В Питере еще, но то одно, то другое. То Стужев, то свадьба, то ковен. И знаете, я даже затрудняюсь решить, что из всего перечисленного наиболее разрушительно в контексте моей жизни.
– Придумаем что-нибудь. В конце концов, что ты с машиной сделать решила? – И естественно, Макс понял мои намерения, лишь мельком взглянув на меня. Я постаралась обнадеживающие улыбнуться. – Да ты издеваешься! Сжечь такую тачку! Это же чероки... Один из лучших…. То, что ты предлагаешь – преступление против культуры и человечества.
– Просто машина. – Ни название, ни реакция Стужева меня особо не впечатлили. – Мы и без нее прекрасно уживались.
– Нет!
– Макс!
– Думать забудь!
– Стужев! Не беси меня!
– Я тебе не позв… А... Зараза! Обезболивающие, кажется, перестает действовать, – он поерзал в кресле. Я решила, что к спору о машине можно будет вернутся попозже. Сейчас все равно нужно, как можно быстрее убраться из города. Я думала позвонить Стефе или Васе, узнать, нет ли у них знакомых поблизости или в пригороде Новосибирска. Я придерживаюсь правила, что прятаться нужно на виду. Обычно, там не особо ищут, но опять же… Виктор Петрович не стал бы просто так просить нас спрятаться, при этом не уточняя где. То, что мы последних два месяца мотались по деревушкам Сибири и Алтая, помогало нам скрывать и путать следы. Я, правда, скучала по Новосибирску и по ожерелью мамы, которое Виктор Петрович забрал. Но при мне оставался кристалл (который, правда, отказывался показывать направление проклятой деревни, когда я попросила его об этом, из кристалла потянулись штук сорок линий, во всех возможных направлениях, кажется, магическая обстановка в стране оставляет желать лучшего).
При этом, следовало найти безопасное место, а Макс сейчас не самый транспортабельный товарищ. И мне бы хотелось, что бы в нашем временном пристанище были хоть какой-никакой уют и блага цивилизации. Я и так несколько суток в машине сплю.
– Ты ведь уже знаешь, где нам можно переконтоваться? – уточнил Стужев. Ему стоило оставаться в больнице. Задавая этот вопрос, он откинул голову на спинку сидения и закрыл глаза. Я потрогала ему лоб и облегченно выдохнула. Макс был холодный и липкий, значит хоть жара нет.
– Без понятия. Я думала, может… – Что? Может что? Ничего ты не придумала, идиотка! Может, вломиться в пустующий домик и там ждать, когда обалдевшие хозяева с перепугу натравят на нас собак или полицейских? Может, махнуть на юга, правда вряд ли Стужев выдержит такой долгий путь. Может…
– Может сообщения проверишь? Тебе там что-то пикнуло, – не открывая глаз, сказал Макс. – И да, в следующий раз температуру лучше измерять губами. Так процент ошибки минимален.
– А ты не боишься, что я и тебе тоже что-нибудь в мозгу сотру, как Сергею? – спросила я, выуживая мобильник с заднего сидения.
– Думаю, здесь важна определенная поза. Так что просто держи руки за спиной и все будет нормально, – после того, как я ничего не ответила, он открыл глаза и посмотрел на меня. – Что там?
– Сообщение с неизвестного номера, – прочитала я. – «Н.п. Косолапово. Ул. Образнина, строение 6. Саша, нужна ваша помощь».
?
Ехать по адресу, который прислал вам неизвестный абонент, так себе мероприятие, оно подразумевает бесконечное количество непредвиденных опасностей. Ну вы поняли, что именно по этому загадочному адресу мы и поехали. Спокойно, мы не психи. Не полностью… Скорее всего этот адрес отправил нам Виктор Петрович, что бы мы там затаились и смогли зализать раны.
На правильность этой версии указывало несколько вещей.
Первое, мой номер есть у ограниченного контингента людей. Это узкий круг знакомых, которых можно пересчитать используя пальцы одной руки. Нас с детства учили не светить личные данные, чем мы с Максом успешно занимаемся уже длительное время. А тот, кто написал сообщение, точно знал, что номер принадлежит мне.
Второе, названое место располагалось недалеко от Новосибирска, но все же на приличном расстоянии. Там рядом шла дорога на Омск, не самая популярная, но и не безлюдная пустыня.
Третье, место в которое нас пригласили – гостиница. Называлась «Утренняя заря», формально приписана к селу Косолапово, но стояла на приличном отдалении от населенных пунктов, практически в одиночестве, если не считать нескольких частных домовладений. Идеальное место, что бы спрятаться.
Вы скажете, что все это притянуто за уши и возможно, нас там ожидает ловушка того же ковена. Но они не действуют так топорно. Они сразу нападают, не пытаясь договорится. Кроме того, ковен не утруждал себя смсками, он просто ломал мне телефон, высвечивая на его дисплее свои офигенно остроумные послания. И уже давно так не делал. После смерти Ирины в моей жизни наступила тишь да гладь.
Что касается совета… Мы плохо знали эту организацию, но если бы они открыли на нас охоту, то Виктор Петрович нашел бы способ об этом сообщить. И скорее всего, если бы это были товарищи из этого самого совета, то сообщение мне послали с номера приемного отца, что бы не вызывать подозрений.
Много вопросов.
Но нам реально нужно было где-то затаиться. Сидя в машине, мы тоже представляли собой не самую сложную мишень.
– И вообще ты теперь офигительная супер пупер ведьма, в одно движение размажешь их по стенке ровным слоем, – сказал Макс, когда проснулся. Выглядел он все еще не очень хорошо, но пободрее. Ехали мы почти весь день. Сейчас я припарковалась недалеко от гостиницы и не решалась выйти.
– Ну ты не перегибай… – Как бы мне хотелось, что б сообщение действительно было от Виктора Петровича. Ну хоть раз у нас может быть все нормально?
– Ладно, пойду на разведку, а ты сиди… Куда ты поперлась, ненормальная? – Макс замешкался и не успел выйти из машины, когда я заперла ее сигналкой.
– Проверю, как там что. Ты прав – я супер пупер ведьма. Так что и идти мне, – улыбнулась я ему через переднее стекло. Он меня обругал. Как не скажу.
Игнорируя его реплики, я направилась к парадному входу гостиницы и зашла в вестибюль. Интерьер тут был такой… советский. В обычном смысле слова. Небольшое помещение, с двумя окнами и светлыми обоями, парочкой недорогих кресел, накрытых драпированными чехлами болотно-зеленого цвета. Слева находилась закрученная лестница на второй этаж. У дальней стены – стойка регистрации, точнее стол регистрации, за которым, сидела полноватая тетенька и кажется, она спала. Ее голова склонилась на бок, а рот был приоткрыт. Она точно похраповала. За ее спиной располагалась закрытая дверь.
– Эм... простите… Женщина. Женщина! – Бесполезно. Я подумала, что стоит вернуться к машине, когда резко зазвонил стационарный телефон на столе и тетенька, с диким визгом подскочила на табуретке. – Здравствуйте. – Подала я голос.
– И вам того же, – буркнула мадам, промаргиваясь и неприязненно смотря на коричневый пластиковый телефон. Трубку она брать не собиралась.
– Мне бы номер снять, – предприняла я еще одну попытку.
– Да уж понятно, что не дом в Дубаях мне подарить приехала. Паспорт давай, на одного, на двоих? Карта, наличные?
Я сняла нам номер и пошла транспортировать туда Стужева.
Номер находился на четвертом этаже, походу прямо на чердаке. Комнату по ниже женщина давать мне отказалась. Стужев, ругаясь сквозь зубы, переставлял ноги ступенька за ступенькой, я поддерживала его за талию. И в конце концов, мы совместными усилиями, смогли преодолеть это препятствие.
– Знаешь, я решил. Мы останемся тут жить при любых обстоятельствах, лет этак на пять точно. Пока я не почувствую в себе моральные силы на спуск, -заявил тяжело дышавший Макс, когда лестница осталась позади. На этаже я насчитала семь дверей. Но наш номер был первым от лестницы. А в конце узкого, но длинного коридора, располагалось небольшое окно. Нужно будет по позже выяснить, какой из него открывался угол обзора.
– Да как скажешь, – согласилась я, открывая наш номер. Он оказался просторным, с нормальным пластиковым окном. Стены обклеены светло-зелеными обоями. Еще в комплектацию входили кресло, столик и телевизор. Две раздельные кровати, между которыми стояла маленькая тумбочка, вызвали у меня чувство умиления, хотя Стужев прилично себя вел, даже на двуспальных. А уж в его нынешним состоянии…
– Разбуди, когда начнется замес с… да с кем угодно, – сказал Макс и улегся на одну из кроватей.
Самое главное, что сделало меня фанаткой этой гостиницы – туалет и душ в номере. К ним вела тонкая светлая дверь. Я, естественно, пошла помыться, в нормальных условиях, под горячей водой... Правда, моим фантазиям не суждено было сбыться. Из крана полилась ржавая, склизкая жидкость. Я удручено вздохнула и вернулась к проверенному способу – умыванию минералкой над раковиной.
После, я вернулась в номер и тоже улеглась на свободную кровать, стала просматривать ленту новостей. За окном уже темнело, а свет в номере был тусклый.
В пабликах не особо много внимания уделили потерявшему память маньяку (возможно, по тому что не знали, что он маньяк). Меня очень волновал ритуал который Сергей пытался провести, но я никогда не видела и не читала ни о чем подобном. Материала в сети и библиотеках об этом таинственном мероприятии не находилось, все не то. Единственное, что я смогла обнаружить – это статьи в интернетах, о том, что в окрестностях Москвы, Новгорода и Екатеринбурга были найдены «рощи мертвецов». Пять деревьев с трупами на них. Вместо крови – непонятная крупа. Но это ничего не прояснило. Я зевнула и уже практически решила лечь спать, когда почувствовала на себе посторонний взгляд. Рядом с моей кроватью раздался звонкий «кап», потом еще один, что-то упало мне в ноги. Капля.
Я открыла глаза и посмотрела на потолок, а оттуда посмотрели на меня. Два огромных глаза, налитые кровавыми слезами. Вокруг них было огромное количество длинных, но слипшихся ресниц, зрачок – вытянутый в узкую щелочку, напоминал кошачий. Краснота скапливалась в уголках глаз и когда они моргали, кровавые слезы падали на пол. Огромные глаза, каждый по паре метров в длину, перемещались по потолку, рассматривая меня и спящего Стужева с разных ракурсов.
Я крайне неприлично выругалась шепотом и потянулась к своей сумке, которую положила на тумбочку, стоящую между кроватями. Почти достав ее пальцами, я почувствовала, как сумка отодвигается. Глаза смотрели на меня, я на них и не могла отвести взгляд. А сумка все отползала, я за ней тянулась, пока не грохнулась на пол. Послышался ехидный тоненький смех, который распался на несколько звонких, отдельных нот. Пока я пыталась встать, на меня накинули одеяло, подсекли ноги и завернули, как в пеленку. После этого, потащили по полу в неизвестном направлении. Я умудрилась вскочить на ноги и сбросить с себя одеяло. В номере раздались топотки, словно кто-то скакал по полу, причем крайне быстро.
– Стужев! – крикнула я. Он моментально открыл глаза и встретился со взглядом на потолке. Глаза кокетливо моргнули. Я в этом уверена. В дверь постучали.
– Ну ты просто не доверяешь персоналу, – предложила я.
– Тогда меня точно залечат окончательно.
Ну вот и как с ним разговаривать? Этот… человек три дня валялся в реанимации, хорошо хоть с документами проблем не было. Мы ж все-таки не в федеральном розыске. Ну я по крайне мере. А вот Стужева, после его побега, могут и объявить.
– Кстати, куда ты дела нашего маньяка? – уточнил Макс, смирившись с тем, что я не уступлю ему водительское кресло. Но чего у него не отнять, темы он меняет мастерски.
– Куда, куда… Отвезла его в Кемеров, шесть часов от сюда на машине. Там оставила на одной из остановок. Потом вернулась сюда, на следующий день появилось сообщение в соцсетях, что его нашли и забрали, пока что в полицию. Пишут, у него амнезия и личность установить не получается. Просят родственников связаться с правоохранительными структурами.
Ох и пришлось мне повозиться с этим… Сергеем. Машину-то я оставила недалеко от въезда в город, что б не светиться. Сергей ходить мог, но не хотел, пришлось за ручку его отводить, а до этого еще и маскировку делать. Натянула на себя шмотки Макса, спрятала волосы в капюшон толстовки. Еще раз вспомнила про Стефу добрые слова, она кинула мне в чемодан огромные солнцезащитные очки… Потом оставила Сережку на остановке и умотала обратно в Ачинск. Хорошо, что успела все провернуть под покровом ночи.
– Хоть тут нормально, – кивнул Макс. Нормально, ага, если не считать бондианы с лишившемся разума маньяком, я еще и машину постаралась обезопасить. Номера пришлось замазывать грязью, она до сих пор осталась у меня под искусанными ногтями. Про нормальный маникюр, к которому меня столько приучивала Стефа, следует уже забыть и не маеться болезненными мечтами.
– Не соглашусь с твоей точкой зрения, – мотнула я головой и тут же об этом пожалела. – Его могут опознать, а затем выяснить о машине и начать ее искать. А на ней мы рассекаем.
– Не преувеличивай. Если эти, из совета, такие крутые, они не захотят огласки и замнут дело, – отмахнулся Макс. – Расслабься, маньяка мы поймали, убивать он больше не будет. Кстати, куда ты пальцы дела?
– Сожгла, – и поймав недоуменный взгляд Стужва, пояснила: – если бы их обнаружили вместе с Сергеем, то стали бы копать усердней.
– Возможно. Но нас бы все равно не нашли… Что нам предъявить могут? Магию?
– Ну не знаю. Смотря, кто будет искать. Папа же сказал, что бы мы пока не отсвечивали. – Его оптимизм не естественен. Я вот не видела поводом для радости. Я устала, меня пытались убить (почти удачно), Макса подстрелили и побили. Из меня, при каждом удобном и неудобном случае, во все стороны прет магия, причем принимая самые неожиданные формы. А еще выяснилась, что кроме ковена существует другая кучка психопатов, которые тоже могут испортить мне жизнь. Чего тут радоваться-то?
– Да ладно, – расплылся в ослепительной улыбки Макс. Если я бы решила полыбится с таким расписным лицом, сравнение с Фредди Крюгером было бы самым лестным эпитетом в мой адрес. А ему нипочем. – Ты назвала его – папой.
– Нечего подобно.
– Да… Хорошо все сложилось. – Здесь должен быть мой нецензурный комментарий, представьте что-то красочное сами, я уже устала. – Сейчас немножко отдохнем, подумаем над поисками деревни, потом вернемся в Новосибирск. Опять же, машина на халяву досталась. Новенькая. – Он похлопал по потолку.
– У тебя точно в голове что-то повредилось! – воскликнула я, голос сорвался и прозвучал слишком тонко, резанув слух и Максу, и мне. – Мы не оставим эту машину. Ее наверняка уже ищут, кто-то мог видеть, как я выгружала из нее Сергея. Камеры опять же и… Мы не знаем, где наш маньяк сам мог засветить машину.
– Не переоценивай случайных свидетелей, особенно в ночное время, если я правильно посчитал. А камеры... может быть есть. А может быть нет, а может быть они сломаны.
– Но машина, в любом случае, оформлена на Сергея. Когда установят его личность, пробьют права и узнают, что у него есть машина. Эта машина, – я потыкала пальцем в стенку, что б Максу было наглядней.
– Вот тут согласен, но я знаю, как поменять номера и...
– А документы? – не стала я вдаваться в его криминальные схемы. – Ты может быть забыл, но у меня прав нет. – Я когда-то собиралась сдать на них. В Питере еще, но то одно, то другое. То Стужев, то свадьба, то ковен. И знаете, я даже затрудняюсь решить, что из всего перечисленного наиболее разрушительно в контексте моей жизни.
– Придумаем что-нибудь. В конце концов, что ты с машиной сделать решила? – И естественно, Макс понял мои намерения, лишь мельком взглянув на меня. Я постаралась обнадеживающие улыбнуться. – Да ты издеваешься! Сжечь такую тачку! Это же чероки... Один из лучших…. То, что ты предлагаешь – преступление против культуры и человечества.
– Просто машина. – Ни название, ни реакция Стужева меня особо не впечатлили. – Мы и без нее прекрасно уживались.
– Нет!
– Макс!
– Думать забудь!
– Стужев! Не беси меня!
– Я тебе не позв… А... Зараза! Обезболивающие, кажется, перестает действовать, – он поерзал в кресле. Я решила, что к спору о машине можно будет вернутся попозже. Сейчас все равно нужно, как можно быстрее убраться из города. Я думала позвонить Стефе или Васе, узнать, нет ли у них знакомых поблизости или в пригороде Новосибирска. Я придерживаюсь правила, что прятаться нужно на виду. Обычно, там не особо ищут, но опять же… Виктор Петрович не стал бы просто так просить нас спрятаться, при этом не уточняя где. То, что мы последних два месяца мотались по деревушкам Сибири и Алтая, помогало нам скрывать и путать следы. Я, правда, скучала по Новосибирску и по ожерелью мамы, которое Виктор Петрович забрал. Но при мне оставался кристалл (который, правда, отказывался показывать направление проклятой деревни, когда я попросила его об этом, из кристалла потянулись штук сорок линий, во всех возможных направлениях, кажется, магическая обстановка в стране оставляет желать лучшего).
При этом, следовало найти безопасное место, а Макс сейчас не самый транспортабельный товарищ. И мне бы хотелось, что бы в нашем временном пристанище были хоть какой-никакой уют и блага цивилизации. Я и так несколько суток в машине сплю.
– Ты ведь уже знаешь, где нам можно переконтоваться? – уточнил Стужев. Ему стоило оставаться в больнице. Задавая этот вопрос, он откинул голову на спинку сидения и закрыл глаза. Я потрогала ему лоб и облегченно выдохнула. Макс был холодный и липкий, значит хоть жара нет.
– Без понятия. Я думала, может… – Что? Может что? Ничего ты не придумала, идиотка! Может, вломиться в пустующий домик и там ждать, когда обалдевшие хозяева с перепугу натравят на нас собак или полицейских? Может, махнуть на юга, правда вряд ли Стужев выдержит такой долгий путь. Может…
– Может сообщения проверишь? Тебе там что-то пикнуло, – не открывая глаз, сказал Макс. – И да, в следующий раз температуру лучше измерять губами. Так процент ошибки минимален.
– А ты не боишься, что я и тебе тоже что-нибудь в мозгу сотру, как Сергею? – спросила я, выуживая мобильник с заднего сидения.
– Думаю, здесь важна определенная поза. Так что просто держи руки за спиной и все будет нормально, – после того, как я ничего не ответила, он открыл глаза и посмотрел на меня. – Что там?
– Сообщение с неизвестного номера, – прочитала я. – «Н.п. Косолапово. Ул. Образнина, строение 6. Саша, нужна ваша помощь».
?
Глава 2
Ехать по адресу, который прислал вам неизвестный абонент, так себе мероприятие, оно подразумевает бесконечное количество непредвиденных опасностей. Ну вы поняли, что именно по этому загадочному адресу мы и поехали. Спокойно, мы не психи. Не полностью… Скорее всего этот адрес отправил нам Виктор Петрович, что бы мы там затаились и смогли зализать раны.
На правильность этой версии указывало несколько вещей.
Первое, мой номер есть у ограниченного контингента людей. Это узкий круг знакомых, которых можно пересчитать используя пальцы одной руки. Нас с детства учили не светить личные данные, чем мы с Максом успешно занимаемся уже длительное время. А тот, кто написал сообщение, точно знал, что номер принадлежит мне.
Второе, названое место располагалось недалеко от Новосибирска, но все же на приличном расстоянии. Там рядом шла дорога на Омск, не самая популярная, но и не безлюдная пустыня.
Третье, место в которое нас пригласили – гостиница. Называлась «Утренняя заря», формально приписана к селу Косолапово, но стояла на приличном отдалении от населенных пунктов, практически в одиночестве, если не считать нескольких частных домовладений. Идеальное место, что бы спрятаться.
Вы скажете, что все это притянуто за уши и возможно, нас там ожидает ловушка того же ковена. Но они не действуют так топорно. Они сразу нападают, не пытаясь договорится. Кроме того, ковен не утруждал себя смсками, он просто ломал мне телефон, высвечивая на его дисплее свои офигенно остроумные послания. И уже давно так не делал. После смерти Ирины в моей жизни наступила тишь да гладь.
Что касается совета… Мы плохо знали эту организацию, но если бы они открыли на нас охоту, то Виктор Петрович нашел бы способ об этом сообщить. И скорее всего, если бы это были товарищи из этого самого совета, то сообщение мне послали с номера приемного отца, что бы не вызывать подозрений.
Много вопросов.
Но нам реально нужно было где-то затаиться. Сидя в машине, мы тоже представляли собой не самую сложную мишень.
– И вообще ты теперь офигительная супер пупер ведьма, в одно движение размажешь их по стенке ровным слоем, – сказал Макс, когда проснулся. Выглядел он все еще не очень хорошо, но пободрее. Ехали мы почти весь день. Сейчас я припарковалась недалеко от гостиницы и не решалась выйти.
– Ну ты не перегибай… – Как бы мне хотелось, что б сообщение действительно было от Виктора Петровича. Ну хоть раз у нас может быть все нормально?
– Ладно, пойду на разведку, а ты сиди… Куда ты поперлась, ненормальная? – Макс замешкался и не успел выйти из машины, когда я заперла ее сигналкой.
– Проверю, как там что. Ты прав – я супер пупер ведьма. Так что и идти мне, – улыбнулась я ему через переднее стекло. Он меня обругал. Как не скажу.
Игнорируя его реплики, я направилась к парадному входу гостиницы и зашла в вестибюль. Интерьер тут был такой… советский. В обычном смысле слова. Небольшое помещение, с двумя окнами и светлыми обоями, парочкой недорогих кресел, накрытых драпированными чехлами болотно-зеленого цвета. Слева находилась закрученная лестница на второй этаж. У дальней стены – стойка регистрации, точнее стол регистрации, за которым, сидела полноватая тетенька и кажется, она спала. Ее голова склонилась на бок, а рот был приоткрыт. Она точно похраповала. За ее спиной располагалась закрытая дверь.
– Эм... простите… Женщина. Женщина! – Бесполезно. Я подумала, что стоит вернуться к машине, когда резко зазвонил стационарный телефон на столе и тетенька, с диким визгом подскочила на табуретке. – Здравствуйте. – Подала я голос.
– И вам того же, – буркнула мадам, промаргиваясь и неприязненно смотря на коричневый пластиковый телефон. Трубку она брать не собиралась.
– Мне бы номер снять, – предприняла я еще одну попытку.
– Да уж понятно, что не дом в Дубаях мне подарить приехала. Паспорт давай, на одного, на двоих? Карта, наличные?
Я сняла нам номер и пошла транспортировать туда Стужева.
Номер находился на четвертом этаже, походу прямо на чердаке. Комнату по ниже женщина давать мне отказалась. Стужев, ругаясь сквозь зубы, переставлял ноги ступенька за ступенькой, я поддерживала его за талию. И в конце концов, мы совместными усилиями, смогли преодолеть это препятствие.
– Знаешь, я решил. Мы останемся тут жить при любых обстоятельствах, лет этак на пять точно. Пока я не почувствую в себе моральные силы на спуск, -заявил тяжело дышавший Макс, когда лестница осталась позади. На этаже я насчитала семь дверей. Но наш номер был первым от лестницы. А в конце узкого, но длинного коридора, располагалось небольшое окно. Нужно будет по позже выяснить, какой из него открывался угол обзора.
– Да как скажешь, – согласилась я, открывая наш номер. Он оказался просторным, с нормальным пластиковым окном. Стены обклеены светло-зелеными обоями. Еще в комплектацию входили кресло, столик и телевизор. Две раздельные кровати, между которыми стояла маленькая тумбочка, вызвали у меня чувство умиления, хотя Стужев прилично себя вел, даже на двуспальных. А уж в его нынешним состоянии…
– Разбуди, когда начнется замес с… да с кем угодно, – сказал Макс и улегся на одну из кроватей.
Самое главное, что сделало меня фанаткой этой гостиницы – туалет и душ в номере. К ним вела тонкая светлая дверь. Я, естественно, пошла помыться, в нормальных условиях, под горячей водой... Правда, моим фантазиям не суждено было сбыться. Из крана полилась ржавая, склизкая жидкость. Я удручено вздохнула и вернулась к проверенному способу – умыванию минералкой над раковиной.
После, я вернулась в номер и тоже улеглась на свободную кровать, стала просматривать ленту новостей. За окном уже темнело, а свет в номере был тусклый.
В пабликах не особо много внимания уделили потерявшему память маньяку (возможно, по тому что не знали, что он маньяк). Меня очень волновал ритуал который Сергей пытался провести, но я никогда не видела и не читала ни о чем подобном. Материала в сети и библиотеках об этом таинственном мероприятии не находилось, все не то. Единственное, что я смогла обнаружить – это статьи в интернетах, о том, что в окрестностях Москвы, Новгорода и Екатеринбурга были найдены «рощи мертвецов». Пять деревьев с трупами на них. Вместо крови – непонятная крупа. Но это ничего не прояснило. Я зевнула и уже практически решила лечь спать, когда почувствовала на себе посторонний взгляд. Рядом с моей кроватью раздался звонкий «кап», потом еще один, что-то упало мне в ноги. Капля.
Я открыла глаза и посмотрела на потолок, а оттуда посмотрели на меня. Два огромных глаза, налитые кровавыми слезами. Вокруг них было огромное количество длинных, но слипшихся ресниц, зрачок – вытянутый в узкую щелочку, напоминал кошачий. Краснота скапливалась в уголках глаз и когда они моргали, кровавые слезы падали на пол. Огромные глаза, каждый по паре метров в длину, перемещались по потолку, рассматривая меня и спящего Стужева с разных ракурсов.
Я крайне неприлично выругалась шепотом и потянулась к своей сумке, которую положила на тумбочку, стоящую между кроватями. Почти достав ее пальцами, я почувствовала, как сумка отодвигается. Глаза смотрели на меня, я на них и не могла отвести взгляд. А сумка все отползала, я за ней тянулась, пока не грохнулась на пол. Послышался ехидный тоненький смех, который распался на несколько звонких, отдельных нот. Пока я пыталась встать, на меня накинули одеяло, подсекли ноги и завернули, как в пеленку. После этого, потащили по полу в неизвестном направлении. Я умудрилась вскочить на ноги и сбросить с себя одеяло. В номере раздались топотки, словно кто-то скакал по полу, причем крайне быстро.
– Стужев! – крикнула я. Он моментально открыл глаза и встретился со взглядом на потолке. Глаза кокетливо моргнули. Я в этом уверена. В дверь постучали.
