Часть первая. Пламя осени
Глава 1
«Прости меня, мне очень жаль» – вот, что я прочитала в книге Первой ведьмы, когда спустя некоторое время все же решилась ее открыть. Ну вы можете представить степень моего молчаливого удивления (орать нельзя или прибежит Макс, а он и так слишком нервный последнее время).
Следующие реплики не изменили то мрачное настроение, которое сразу ж захлестнуло меня во время чтения первой строчкой. Ну судите сами:
«В этом предмете собрано все, что люди когда–либо знали, знают и будут знать о белой магии, надеюсь, то заклинание, за которым ты отправилась в лабиринт потерянных душ, сработало. Если нет – то тебе стоит подождать. Белая магия не исполняет желаний, не дает то, чего ты хочешь. Она дает то, что тебе нужно. Люди часто не понимают разницы между этими вещами. Я понимаю, почему ты злишься. Но еще раз прошу простить меня, надеюсь, перевод с моего наречья на твое правильный. Бывает, что даже я не могу предвидеть, как поведут себя белые чары. Но довольно отступлений. Мне страшно и больно, но я буду должна совершить ужасную, чудовищную вещь. Мое решение отзовется в будущих временах и затронет каждое живое существо нашего мира. И мне жаль, что разбираться с последствиями придется тебе. Но я начну, а ты закончишь».
Если вам с утра не хватает острых ощущений, то найдите древнюю книгу заклинаний (которая неожиданно планшет) и постарайтесь читать ее по чаще – прилив адреналина и навязчивое ощущение несовершенства мира я вам гарантирую.
Ну да, я забыла поздороваться. Я ж ваша Саша. Страж и немножко псих по совместительству. Ну у каждого должно быть хобби.
Рассказывать о происходящих в моей жизни событиях с каждым разом становится все сложнее. И если кровища, мистическая жуть и куча тьмы, которая притаилась под дверным ковриком, теперь вряд ли способны напугать даже самых впечатлительных, то у меня таки все еще есть, чем вас развлечь. Ну мы–то точно поразвлекались, да так, что у меня до сих пор глаз дергается при воспоминании о событиях той злополучной осени и не менее трагичной зимы.
Пожалуй, начнем с того, что я лишила красок всю свою комнату. И нет, она стала не белой. Она стала бесцветной, а белый тоже цвет. Все предметы физически были целы, стояли на привычных местах. Но словно полиняли. Это было что–то вроде воинственной серости, которой понравилось у меня в спальне и теперь она не хотела ее покидать. Да, да, я знаю вы с полным моральным правом могли подумать: Саша, какого фига ты балуешься магией? Тебе что, проблем мало? Про ковен забыла? Или тебя слишком сильно контузило на вашем прошлом деле?
Что ответить вам на столь резонные вопросы? Ну видимо да, моя пятая точка поспала целых три ночи и решила: ай, нафиг, все, пляшем под белую магию. Я научусь ей пользоваться!
И нет аргументов (на самом деле их до фига), которые могли бы заставить меня передумать. Ну поймите, книга Первой ведьмы манила. Она лежала у меня на столе, нагло делая вид, что ей не интересна ни я, ни мои способности. А вы же знаете, не люблю я, когда меня игнорируют. И да. Я слаба. Безвольна. Легкомысленна. Но с другой стороны, если б я умела в магию, то мы бы не потеряли драгоценное время и вылечили Макс раньше, чем… Ладно, не будем о грустном. Пока что.
Кинга Первой ведьмы оказалась реально странным собранием разнообразных ритуалов, заговоров, предсказаний и прочей волшебной чепухи. Чего только стоило заклинание вызова волшебных саней. Нормальное заклинание, скажете вы. Сани они всяко быстрее, чем такси или пешком. Ага, счас. Сани эти увозили людей во всякие места силы, где, как вы понимаете, ничего хорошего с простым обывателем и пользователем интернета не приключилось бы по умолчанию. И да, путь в один конец, никогда еще поездочка не стоила так дорого. Кроме этого, в книге были описания всяких магических артефактов, чар на абстрактную удачу, на уничтожение конкретной нечисти (большую часть мы знали) и так, разная писанина. Я их называла пометки на полях. Там ведьма делилась своими личными рассуждениями. Было интересно, но… Одну такую пометку вы уже видели в начале и ничего хорошего в ней не было. А еще у меня создавалось впечатление что эти монологи адресованы лично мне. Ведьма обладала даром ясновидения, но прям настолько подробно знать что будет?
Короче, в книге содержалось дофига полезных штуковин и ну понимаете, удобно было бы все это знать. А еще хорошо было бы отработать их применение, ну я и отрабатывала. Правда, вместо заговора на очистку воздуха получилось заклинание маньячного отбеливания. Во всей комнате не пострадал только один мой прекрасный кактус. Да, он еще не завял, что от вас за скептицизм исходит? Кактус, правда, не цветет буйным цветом, но и не засох! И даже после того, как я опробовала на нем парочку заклинаний на устойчивость и противомагичекий эффект (вот по–этому он в общем–то и сохранил естественную раскраску). Между прочим, отличное заклинание и получилось у меня с первого раза. Да и вообще с магией особых проблем (кроме нежданных побочных эффектов, но их реально предугадать сложно) не было. Вплоть до этой ночи.
Потому что именно сейчас, вот в эту минуту, когда я, не жалея своего времени, нервов и словарного запаса ругательств, пыталась справиться с бешеным, не цветным вакуумом, в комнату решил постучать Стужев!
– Занято! – крикнула я, пока он не открыл дверь. Если книгу можно было спрятать, то куда деть отсутствие нормальной раскраски стен?
– Конечно, занято, это ж твоя комната, госпожа гениальность, – парировал из–за двери Стужев, но заходить не стал. – Ты там долго еще?
– А что тебя интересует? – меня вот интересовало, как можно убедить напарника, что тут всегда был подобный интерьер и я не занимаюсь магией. А вот то, что я зажав в правой руке пучок светящихся одуванчиков, в левой кристалл, стою на одной ноге и бормочу заклинание задом наперед (универсальный способ отметить чары, ну у Первой ведьмы так написано) – это просто такой способ справится со стрессом. Накопилось, понимаете? Всем иногда надо расслабится.
Вот и я думаю, что не прокатит.
– Совместная ипотека, блин, меня интересует. Ты спускаться собираешься? Время уже десятый час...
– Бегу, – сказала я, думая, что заклинание по остановке времени тоже действует не так долго, как хотелось лично мне. Всего каких–то пару минут, а сил выжирает, как полноценный огненный вихрь.
Существовала ненулевая вероятность, что заклинание отбеливания (которое изначально должно было отчистить воздух от токсинов, но кто в мире совершенен?) так же развеется само, если его не подпитывать. И в принципе все было не настолько плохо, как мне показалось изначально. Одежду в шкафу, косметику в косметичке, ну и меня саму заклинание не затронуло, оставив все цвета на месте.
– А ты в какое место собрался, друг мой сердечно–инфарктный? – спросила я, когда спустилась вниз и зашла на кухню. Макс стоял одетый в нашу обычную форму для дела – шмотки, которые не очень жаль (с верхней одеждой такой финт прокатывал редко, но сейчас стоял сентябрь, причем, довольно жаркий) и набитый под завязку рюкзак. Стужев купил новый. Предыдущий у него ассоциировался с плохими воспоминаниями. Но уходить без меня он не собирался, по тому стоял возле шкафа с едой и задумчиво вертел в руках пустую банку из–под кофе.
– А ведь три дня назад покупал… – озадачено протянул он.
– Что поделать, у нас очень плотный график. Это требует постоянного тонуса и заряда бодрости, – чуть более жизнерадостно, чем нужно, сказала я. Ну да, я выпиваю много кофе, когда по ночам зубрю чары. Спать вообще–то охота, а днем я не могу заняться магией, по одной простой причине – Макс точно будет против этого маленького хобби. – Так куда ты, мой светловолосый супергерой, собираешься?
– Почему, когда ты говоришь комплименты, у меня начинаются тревожные предчувствия? – он выкинул банку в мусорку и почесал затылок.
– Потому что ты параноик и не лечишься? – утвердительно предположила я, доставая себе другую, полную банку кофе.
– А я–то всегда думал, потому что ты маньячка и гордишься этим, – хлопнул себя по лбу Стужев, рискуя стрясти себе и без того истерзанные магией извилины. И улыбнулся. Впервые за последние две недели. Да, уже две недели, как Виктор Петрович в коме из–за… ну... инцидента. Макс, после того, как заклятье удалось развеять, места себе не находил. Все свое время он (и я вместе с ним) проводил в больнице. И нас от туда уже пытаются выгонять, потому что мы мешаем персоналу. Стужев же не умеет становиться незаметным, не смотря на все имеющиеся в его арсенале навыки по организации слежки и засад. Нет. Он постоянно психует и от этого ерничает, злится, флиртует с медсестрами, препирается со мной, достает врачей. И все это одновременно. Такая многозадачность, квантовый компьютер плачет горючими слезами зависти, наплевав на то, что вообще–то должен быть рациональным механизмом.
Дома Стужев принимает два агрегатных состояния. Либо инертная апатия. Тут что бы добиться хоть какой–то реакции на себя любимую приходится бодрить напарника всеми возможными способами включая ругань, истерики, пинки и угрозы написать любовные сообщения Стефе. Короче, расталкивать Стужева нужно, как того Илью Муромца, у которого до тридцатилетия осталось еще пятнадцать минут, а басурмане решили не ждать и пойти вабанк. Но тут надо понимать специфику. Илья Муромец все–таки человек был скромный, много лет лежал и лежал, даже возможности не имел предъявить свое мнение окружающим. Может быть стеснялся, может быть вертикальное положение тела не способствовало установлению продуктивной беседы с родственниками и соседями, а тут представьте: крики, паника – спасайся, кто может. Хочешь – не хочешь, а встанешь. И вполне понятно, что после такого никому уже не спастись от поучительной беседы. Особо ретивых, возможно, ждет хук с права и успокаивающие протыкивание копьем или мечем, или чем там следовало лечить гиперактивность в то время. Не помню. Конь был, это я точно знаю. Красивый такой, с гривой. В мультике видела.
У Макса, слава Богу, такого пока не наблюдалось, но желание пронзить меня взглядом было точно. Потому что после расталкивания напарник переходил в состояние номер два – маньячной ажитации. Это когда он зарывался по самую макушку в библиотеку отца или носился по городу за нечистью.
А виной тому книга сказок и не понятное пророчество. Там вообще ни слова не понятно. Вот ноль информации. Вы логично предположите, что наверное, стоило прочесть книгу… Но это просто книга. Да, сама в шоке. Так тоже бывает. Просто сказки. Ничего нового. Ни одного ответа. Ни тут, ни там… Мрак.
– Она должна что–то значить, – упрямо заявлял Стужев. Отказываясь верить в очевидное.
– Она может вообще нефига не значить. Просто Виктор Петрович любит сказки. Очень его понимаю, приятно, когда с нежитью разбирается кто–то кроме тебя.
Короче, Стужев словил биполярку и отказывался это признавать. А я практикую белую магию, да. Никто не говорил, что мы тут адекватные люди. Если вам так показалась, то вам показалось.
А как ваш сентябрь?
– У нас дело новое, собирайся, засоня, – сказал Макс, пристально глядя сколько кофе я себе сварила. Запах у него такой классный (у кофе, не подумайте), прямо уже почти забыла, что вместо комнаты у меня выбеленный квадрат Малевича. – И может быть тебе сбавить обороты кофемании?
– Не покушайся на святое, – фыркнула я.
– Серьезно, нельзя пить столько кофе. Ты же одна девочка, а не семьдесят строителей.
– Льзя.
– Какой взрослый ответ.
– Сказал эксперт по принятию рациональных решений.
– Который между прочим занят делом.
– Да каким делом? У тебя скоро мозг вскипит от поисков непонятно чего! – всплеснула я руками. И чуть не разлила кофе. Но не волнуйтесь, катастрофы удалось избежать. Жертв нет.
– Ладно, заканчивай со своей вредной привычкой, – отмахнулся Макс.
– Что хоть за дело–то такое? – пришлось допивать быстро и так же быстро сжевать бутерброд.
– Есть наводочка на ковен.
Ковен… И эти его наводочки. Что б вы понимали масштаб трагедии. Наводочки ему дает Стефа. Я это знаю, потому что подруга дублирует мне все, что сообщает Стужеву. Человек (Стефа) сильно загнался с колдунами, зеркалами и магией. Еще и двух дней не прошло с моего возвращения из жуткого лабиринта, как Стефа, в перерыве между помощью по хозяйству (практически генеральный ремонт тут пришлось делать, как Виктор Петрович с ней уживался?), выкатила нам целый список предполагаемых магических вредителей, то есть потенциальных адептов ковена.
– Вы представляете сколько их тут у нас, – сказала моя подруга. Впечатлительность для Стража не лучшая черта характера. Но вот упорность и изобретательность... И да, я тогда подумала, что охота за колдунами поможет Стужеву (да еще и со Стефой рядом) немного отвлечься от всего происходящего… Но Макс Стужев остается Максом Стужевым в любой ситуации и выдает самые крайние реакции на самую безобидную деятельность. Короче, он и Стефу заразил паранойей, и теперь вместо безопасного сбора сведений (на чем я настаивала, потому что подруга хоть и молодец, но не подготовлена к стычкам с нежитью), Стефа так же носилась по городу, разбираясь с монстрами. И уже чуть не погибла. Трижды. Прошло две недели. У нас удручающе мало кофе.
Что касается непосредственно ковена, то он оставался проблемой класса: спасите–помогите, ироды поганые задумали пакость масштабную и все это в моем городе. Но впрочем, ничего страшного. Мы ведь лишили ковен нескольких сильных колдунов и правой руки Верховного. Рина, наша ведьмочка без чувства самосохранения, говорила, что в рядах темных колдунов начались разброд и шатания. Никто не знает, что им там дальше делать. Верхушка очень не охотно делилась планами с подчиненными. Но это не значит, что мы можем расслабиться. На воле еще мыкалась живодерка со своими схемами магического бизнеса. И вот она могла что–то придумать, ведь точно была в курсе планов начальства. Сколько еще магов ее уровня разбросаны по стране даже думать не хотелось. Но было очевидно, если они задумали гадость, то нам нужно быть на чеку. Жаль мы не знали, что конкретно задумал ковен. Известно лишь число – тринадцатое января, Старый Новый Год. А что, кто, где, почему, для чего, по чьей вине и как с этим быть – сие вопросы, к моему огромному сожалению, оставались удручающе безответны.
А у Стужева очередная наводочка. Если однажды вы услышите, как посреди ночи воют очень жалобно и очень не по собачье, знайте – это всего лишь у одной милой девушки не в меру деятельный напарник.
Глава 2
Нечисть в последнее время обнаглела. Это факт. За последних три дня и три ночи – двенадцать! двенадцать монстров мы умертвили и обезвредили. Ладно, пятеро были обычными приведениями, которые мучили родственников. Фиг с ним. Мы люди взрослые. Где поговорить с неупокоенной душой смогли, где вещичку, к которой привязался дух обезвредить, где настоять на исполнении последней воли (всего–то занавески перевесить, а столько шуму было, наша работа с каждым разом открывает мне новые грани человеческого упрямства). Люди, пережившие пару сцен из фильма Вий с самими собой в главной роли (не панночки), как правило вполне себе сговорчивы, открыты новому опыту и небанальным предложениям по благоустройству жилища.
