глава 1.
Темные гардины плотно закрывали окна, медные подсвечники бросали мрачные тени на стены. В комнате витал тяжелый запах алкоголя, а возле небольшого стола валялось несчётное количество пустых бутылок. Рольт, поникший и потерянный, сидел в глубоком кресле. Он непроизвольно все время приглаживал волосы и бросал вопрошающие взгляды на Лиорена и Дарка. Те же старались не подавать вида и вести себя как обычно. И все же в то же время никого не покидало чувство тревожного ожидания, в воздухе витал невысказанный вопрос, но никто не осмелился задать его вслух.
-Это я виноват,- понурив голову, обронил Рольт.
Лиорен внимательно посмотрел на него, на удивление трезвым взглядом и покачал головой. Только этого ему и не хватало. В последнее время проблемы сыпались одна за другой, и ему как никогда нужен рядом близкий друг и советник. После исчезновения Марии, Рольт с Дарком словно сошли с ума, погрузившись в пучину горя. Её гибель, а в душе правитель был уверен, что она мертва, сильно повлияла на его друга. Никто и никогда не мог и подумать, что в этом каменном сердце могут быть такие чувства. Лиорену было искренне жаль девушку, но как правитель он в первую очередь думал о своём королевстве. Использование магии и исчезновение Марии повергло всех в шок, а предатель, воспользовавшись этим, успел ускользнуть через телепорт. И все это произошло в буквально считаные мгновенья, в зале, в котором до этого считалось невозможным использовать магию! Противник оказался не только умён, но хитёр, сумев обойти все запреты, даже те, что представлялись невозможными. Его сила была неимоверной. Не многим под силу сломать охранный контур, при этом оставив достаточно силы на телепорт. Зная противника, Лиорен был уверен, что это только начало и если в ближайшее время они не остановят его, будет много смертей.
- Хватит! Ты ни в чем не виноват,- попытался он очередной раз образумить Рольта, но тот и на этот раз был глух к его словам. Ничто не могло повлиять на Рольта и даже угроза отречения от клана не возымела должных результатов. Он оставался безучастным ко всему и только снова и снова повторял, что виновен.
- А будь все проклято!- Рольт с досадой пнул бутылки, и те со звоном и дребезгом покатились по полу.
Дарк подняв мутный взгляд, посмотрел на него.
- Наберись терпения.
"О, наконец, здравая мысль",-подумал Лиорен.
- Наберись терпения?!- возмущенно прорычал Рольт, подскочив с кресла. - Целую ходу я ждал и что?? Её нигде нет, она пропала. Даже Азариас не смог найти её. Открой глаза, и пойми, она умерла.
- Хватит!- стукнув по столу, прорычал Дарк. - Она жива, я знаю.
- Знаешь? Откуда? У вас ментальная связь, но ты хоть раз слышал её? Нет. А может ты её видел или чувствовал?
От его резких язвительных слов, которые били хуже, чем кнут, Дарк опустил голову и упрямо повторил:
- Пока я не увижу её тело, я буду верить, что она жива. Вспомни, что сказал Азариас, что в этом мире её нет ни живой не мертвой.
- И ты считаешь, что от этого мне должно быть легче?!- закричал Рольт.- Что ты понимаешь?
Дарк взвился с кресла, молнией переметнул через стол и, повалив Рольта на пол, навис над ним и зло прорычал:
- Посмотри на себя, ты думаешь, что только ты её потерял? Да кто ты такой для неё? Муж, отец? Она моя сестра и мне больно, так больно, как будто каждое мгновенье в мое сердце вонзается нож. Но я терплю, потому как знаю, что если её нет в нашем мире, то существует маленький шанс, что она жива. И я буду держаться за него и молить богов, чтобы это оказалось правдой. Если ты её любишь, то должен радоваться и верить. Вера - это единственное что осталось. А теперь возьми себя в руки и помоги своему правителю найти того выродка, кто посягнул на твою любимую. И если ты этого не сделаешь, а будешь сидеть и киснуть, то знай, ты её недостоин. Она бы этого не одобрила. Мария борец и хотела остановить его, так иди закончи то, что она начала.
Лиорен сидел и тихо радовался. Этот оборотень ему нравился все больше и больше, он сумел не только найти подходящие слова, но и достучаться до него.
***************
Жизнь странная штука. В одно мгновение кажется, что все закончилось, и от неё остались лишь одни осколки, как от фарфоровой чашки, которую можно склеить, но между тем ты точно понимаешь, что она никогда не будет прежней. Именно так я чувствовала, очнувшись в больнице. Разбитая, потерянная и напуганная, не сознавая где правда, а где ложь. Неужели все, что я испытала, мир в котором была, всего лишь придуманная реальность моего больного сознания? Как теперь провести грань между всем тем, что было и настоящим.
Медсестра сновала между приборами и моей постелью, что-то измеряя, проверяя, при этом, не переставая радостно щебетать, действуя на нервы. Мне же хотелось одного, спрятаться от всех, забиться в норку как раненый зверёк, побыть в одиночестве, и хорошо все обдумать. Она, словно птица - говорун, несла какую-то чушь, к которой я не больно то и прислушивалась. Все мои силы уходили на то, чтобы выдержать и не расплакаться, но это давалось с трудом, хотелось вгрызться в подушку и завыть во весь голос. Пускай это был сон, но для меня он был реален, и горечь утраты давала о себе знать.
Как бы я ни была сломлена, вбежавшие родители вывернули все наизнанку. На их лицах был написан шквал эмоций: растерянность от происходящего, усталость от мучительной неизвестности, радость от того, что я очнулась и беспокойство за меня. Мне было важно только одно - они рядом со мной! Мама бросилась ко мне, рыдая во весь голос, при этом все время заглядывала в глаза, стараясь не упустить момент, если мне станет плохо. Отец был более сдержан, но и он вцепился в руку бульдожьей хваткой, боясь потерять меня. От них я узнала, что пропала три месяца назад, превратившихся для родителей в бесконечные дни ожидания и надежды. Они умолчали о том, что перенесли за это время, но я не слепая и заметила: новые морщинки в уголках глаз, подрагивающие руки у матери и седые виски у отца. Смерть ребенка для любых родителей это сильный удар, но неизвестность порой бывает ещё хуже. Каждый новый день они встречали с надеждой на чудо, вскакивали от любого звонка, ожидая услышать приятные и столь долгожданные новости. А я даже не помнила, что со мной случилось, единственное, что жило в моем затуманенном мозгу - это воспоминания о другом мире. Однажды я читала, что человек может блокировать неприятные воспоминания, тем самым защищая себя от них. Неужели это то, что произошло со мной? Насколько была страшна реальность, если я заменила её на выдуманную сказку? И так ли я хочу знать, что случилось? От мыслей, что копошились в моей голове и от фейерверка чувств по отношению к родителям меня прорвало и я расплакалась. Мама, крепко прижав к себе, успокаивала, поглаживая по голове как маленькую, а я рыдала и рыдала. В палату вбежала медсестра, вытолкав в шею родителей, вколола мне успокаивающее и я, наконец, провалилась в сон.
Последующие дни были достаточно однообразны. Обход врачей, проверки медсестер, бесконечные анализы и тихие перешёптывания медперсонала. Нам они ничего не говорили, но было видно, что они что-то скрывают. Лечащий врач, Павел Анатольевич, время от времени начинал пристально смотреть на меня и пытался завести разговор по душам. Я таращила глаза и отвечала односложно, чем, в конце концов, умудрялась свести беседу на нет. Желания разговаривать не было, да и что я могла сказать? Память ко мне не вернулась, а признаваться в том, что я помню только другой мир, не хотелось. Это то же самое, что признать себя сумасшедшей, а я не хотела попасть в психушку.
Родители, чувствуя неладное, не желали оставлять меня ни на минуту, дежурили днём и ночью. Они мучились, боясь снова потерять, а я тяготилась. Нет, не их присутствием, а своим состоянием. Все время вспоминала Рольта и Дарка и тосковала. Мои вымышленные герои заняли в сердце слишком много места и отрывали от реальности. В один из таких дней ко мне наведался посетитель.
- Добрый день. Меня зовут, Анатолий Владимирович Боженко, я лейтенант полиции. Вы в состоянии дать показания? - спросил он.
Этот Анатолий Владимирович был молодым мужчиной лет двадцати пяти. Несмотря на то, что он был старше меня, мне он показался совсем несмышленым мальчишкой. Хотя после мужчин, с которыми я столкнулась в своём сне, каждый будет казаться несостоявшимся. Показания? Что я могу рассказать, если сама ничего не помню? Но, если не соглашусь, придёт снова, так зачем тянуть.
- В состоянии, но боюсь, что сама мало чего помню. А если быть точной, то совсем ничего.
- Ничего, мы попробуем,- приободрил он меня. - Ваши родители подали заявление, что вы пропали около трех месяцев назад. Вы помните что произошло?
- Нет.
- Вы с друзьями поднялись на гору и что дальше?
- Они ушли расследовать местность, а я осталась. Последнее что помню, как зашла в небольшую пещеру и поскользнулась.
- А потом?
- Ничего. Пришла в себя только здесь, - сухо ответила я.
- По показаниям ваших близких, три месяца назад вы были,- он закашлялся, покраснел и добавил,- довольно полной. А когда вас нашли, вы были без сознания, с поломанными рёбрами и худой. Что произошло за это время? Мне кажется, что вы знаете больше, чем рассказываете!
- Послушайте! Все что я знаю, я вам рассказала.
Лейтенант досадливо поморщился. Когда он изучал это дело, ему оно показалось простым и незатейливым. По показаниям, речь шла о молодой девушке, пропавшей без вести, не имеющей плохих привычек и склонностей. Вырисовывался портрет тихой домашней серой мышки. Узнав, что она очнулась, он поспешил её проведать, надеясь получить ответ на множество вопросов и первым раскрыть дело. Что и говорить, Анатолий был амбициозным человеком и поставил себе цель быстро подняться по карьерной лестнице, но для этого ему нужен был успех в этом деле. Направляясь в больницу, он не сомневался, что сможет найти с пострадавшей общий язык, обычно девушки легко шли с ним на контакт, а такая должна была быстро растаять от его внимания.
- Вы знаете,- доверительно произнес он, наклоняясь поближе,- иногда у жертвы появляются чувства к похитителю и они пытаются защитить его.
- Повторяю еще раз ( для особо глухих...), - зло процедила я.- Я ничего не помню. Я понимаю ваше желание раскрыть преступление, но ничем не могу помочь.
Мужчина недовольно смотрел на неё - все складывалось не так, как он ожидал. Девушка оказалась не так проста, и если в начале разговора она была безучастной, то теперь изменилась. Её лицо застыло, словно окаменело, а взгляд стал колючим и злым. Наблюдая это странное превращение, он оцепенел. На долю секунды ему показалось, что её зрачки стали вертикальными, как у кошки. Сердце на мгновение замерло от страха, он зажмурился, а открыв глаза, обнаружил все как обычно. Показалось, с облегчением решил он. И все же нужно хорошенько на неё надавить.
- Молодой человек, я думаю, вам пора,- заявил папа, который вошёл в палату и услышал наш разговор.
- Ну, что ж, не буду вас больше беспокоить,- сказал лейтенант, продолжая под микроскопом разглядывать меня. - Если что нибудь вспомните, звоните. Номер телефона у ваших родителей.
Он ушел, а во мне клокотал ураган злости. Вот сволочь! За мой счет пытается выслужиться и отхватить лавры героя. Нет, не получится!
- Маш, ты чего такая злая?- озабоченно спросил папа, поглаживая по голове.
-Пап, я домой хочу, - жалобно призналась я, уткнувшись ему в плечо и вздыхая родной запах.
-Маленькая, ты должна выздороветь.
- Не могу я здесь больше находиться. Забери меня домой, пожалуйста,- всхлипывая, попросила я.
- Ох, родненькая, ты как маленькая,- заметил он, поглаживая по голове.- Ладно, я поговорю с врачами, а ты потерпи. Договорились?
Согласно кивнула, радуясь, что он не стал ничего больше спрашивать.
Я лежала в палате, изнывая от скуки. В приоткрывшейся двери появились надувные шарики в виде сердечек и милых розовых собачек, а вслед за ними показался белый плюшевый медведь с меня ростом. Мне с трудом удалось рассмотреть за всем этим виноватое лицо Ольги. Ну конечно, кто еще может так эффектно появится в моей палате?? Только моя подруга.
- Привет,- тихо сказала она, стоя возле кровати и не решаясь подойти. Чувство вины было написано у неё на лице большими буквами. Ольга всегда жила во власти своих впечатлений. Если радовалась, то сияла как новый медяк, и её радость была ощутима и передавалась другим как виральная инфекция. Но, если она вбила себе в голову, что в чем-то не права, то сама же и поедом ела. Видно сейчас, именно тот случай, когда во всех моих бедах она винит себя.
- Я не заразная, - сказала я, не зная, что нужно говорить в этих случаях и как можно по-другому прекратить это неловкое молчание. Брошенной мной фразы хватила и она, всхлипывая, бросилась ко мне.
- Машенька, прости меня, это я во всем виновата,- запричитала Ольга, вцепившись в меня двумя руками.
- Во всем, это в чем?- решила уточнить я.
-Если бы не мои глупые идеи, ты бы никогда не пошла бы в горы.
-Так ты признаешь, что они глупые?- лукаво спросила я, вспомнив наш спор. Я утверждала, что все это ерунда, а она с ослиным упорством твердила обратное.
- Ты была права, но мне очень хотелось в это верить. Я знаю, это глупо и по-детски, но я надеялась и загадала для нас желания.
- Даже так. Для нас?
- Ну, что тут такого?- нахмурилась и сразу помрачнела она. - Я твоя подруга и была уверена, что ты не станешь загадывать желание. Для этого много ума не надо, достаточно было пару раз услышать твои высказывания и увидеть твой скептический настрой. А мне так хотелось, чтобы ты была счастлива, и я решила для нас двоих. Теперь-то я знаю, ты была права. Это обычная легенда для туристов, а я как маленькая повелась и потянула всех за собой.
- А ты уверена, что это не правда? - спросила я, сама удивляясь себе.
- Конечно. Посуди сама. Я загадала, чтобы ты встретила настоящую любовь, - и, разрыдавшись, добавила, - а ты получила вот это. Если бы я знала, то никогда, слышишь, никогда не поднялась на эту чёртову гору!
Я успокаивала Ольгу, а перед глазами стояло лицо Рольта. Вот такую шутку проделала со мной судьба, решила во сне сделать встречу с любимым. Неужели это все, что я заслуживаю? А может... Нет! Моя шизофрения прогрессирует с каждым днём. Все, хватит! Отвесив себе мысленную оплеуху, я запретила себе думать об этом.
- Так, прекрати рыдать, скоро затопишь. Лучше пойди, поищи мою одежду, надоело валяться в больничных тряпках.
Мне было плевать, во что я одета, но по опыту знала - если хочу успокоить Ольгу, то лучше ей дать какое либо поручение. Лёжа на кровати, я равнодушно наблюдала, как она бегает вокруг, открывая и закрывая ящики. На меня навалилась апатия. Я была рада родителям и подруге, но не могла унять щемящую боль в груди. А если брать во внимание, что я страдаю по несуществующим личностям, то моё психическое состояния вряд ли можно назвать стабильным.
- Держи, - крикнула Олька и кинула в меня одежду. Подхватив свой любимый спортивный костюм, я быстро скинула больничную пижаму и натянула его.
