— Так, я, кажется, начинаю догадываться, что было дальше, — улыбнулся капитан. Мужчина уперся в подлокотник рукой и, поддавшись вправо, ближе к соседнему креслу, с интересом слушал девушку.
— Нет, нет! Я все сделала правильно, боялась этой бабки, жуть. Но тлеющий уголек с собой утащила на совочке для пепла. А так как я спала в сарае на сене, то и играть с угольком я принялась именно там. А когда сообразила, что своими руками не потушу разрастающееся пламя, помчалась с криками «Огонек! Огонек!» к основному дому. В общем, сарай сгорел, еле успели скотину выгнать.
— О, вселенная, ты жива еще после этого? — засмеялся капитан. — Я бы тебя прибил на месте.
— Шумиха знатная поднялась, вызвали Куратора, попросили вернуть деньги и забрать обратно «это несчастье на двух ногах». Я так и думала, что он меня прибьет, но когда узнал, из-за чего вся ругань, долго смеялся, как вы. Всё ходил и каждому встречному поперечному рассказывал эту историю, так и закрепилось за мной Твинкл.
— Выходит, мне еще очень везет, — отсмеявшись, заметил Корсо. — Шкоды твои не таких масштабов. Хотя подозреваю, я о многом не знаю.
— Что вы! Я очень-очень-преочень послушная! У вас! — серьезно ответила девушка.
— Да я просто счастливчик! — вновь заворчал мужчина.
— Немножко еще, ладно? Я и так стараюсь изо всех сил, — вздохнула Твинкл, исподлобья глядя на капитана.
— Да ничего, я уже начал привыкать, — подмигнул ей хозяин, заставив расплыться в улыбке.
— Я все видела. Не думайте, что мне не достаточно света и я не могу разглядеть ваше лицо, — смущенно засмеялась она.
— А чего смеешься? — смотря на нее, Корсо невольно сам усмехнулся.
Молчание затянулось и, чувствуя неловкость, рабыня грустно спросила, отводя взгляд в сторону:
— Послезавтра мы уже будем на рынке, да?
— Да, малышка, — вздохнул Корсо, откидываясь на спинку кресла. — Наша дорога подходит к концу. Надеюсь, ты не напридумывала себе ничего такого?
— О, да вы что! Жить на корабле это далеко не «мечта всей моей жизни». Вы не подумайте, я, конечно же, привязалась к вам всем, но жду не дождусь дня, когда найдется постоянный хозяин! — принялась живо уверять его девушка. — Продадите меня какому-нибудь приличному симпатичному парню. Вдруг я смогу ему понравиться, и мы будем жить долго и счастливо, как в моих сказках?
— Мне жаль тебе сообщать, но сказки — это зло. Вселяют в неокрепшие умы надежды, которые разбиваются о быт, — меланхолично ответил Корсо. — И выходит, что всю жизнь пытаешься поступить правильно, слушать веление сердца, а оказывается, все тлен. Нет ни драконов, ни пещер с сокровищами, и принцессы все сплошь дуры.
— Вы хотите сказать, я никогда не встречу своего ненаглядного? — разочарованно спросила девушка.
— Принц твой окажется в итоге пьяньчужкой, с карточными долгами, или, что скорее всего в твоем случае, толстеньким старичком, который будет тешить чувство собственной важности от твоего присутствия. Прости, что разочаровываю тебя.
— Это ничего, вы, конечно, правы. Знаете, я иногда начинаю мечтать, особенно по ночам, и не могу остановиться. Я всего лишь рабыня, мне надеется вообще не на что, — девушка помолчала и вдруг, усмехнувшись, добавила: — Все равно же, вот встречу кого-нибудь, влюблюсь и сбегу с ним от своего толстенького старичка.
— Меня удивляет твой несгибаемый оптимизм. Как удается тебе упорно во всем видеть положительные стороны?
— Не знаю, а как по-другому можно было бы жить? Разве вы не такой?
— Наверное, это возраст, — подумав, заключил Корсо. — Одно дело розовые очки в семнадцать и совсем другое жизненный опыт в тридцать семь.
— А вам тридцать семь? Ну ничего себе, я думала максимум тридцать два.
— Хорошо сохранился, — усмехнулся мужчина, — заспиртовался.
— Вы что же хотите сказать, что всегда были таким серьезным и собранным? — поддавшись к креслу капитана, оживленно спросила Твинкл. — Неужели вы никогда не поступали безрассудно? Неужели вам не хотелось встретить ту единственную?
— Ну, почему же, — помедлив, нехотя признался Корсо, — когда-то и я об этом мечтал, но жизнь это не праздник, мало хорошего.
— Можно я задам личный вопрос? — и, не дождавшись ответа, Твинкл тут же его задала: — У вас есть девушка?
— Хм, какие вопросы пошли. А ты сама как думаешь?
— Наверняка есть! Это я так, просто интересуюсь, вы не подумайте.
— Есть одна женщина, — вяло произнес Корсо, — скрашивает мой досуг после таких длительных полетов. Но инициатор наших отношений она, мне, если честно, просто удобно. Никаких обязательств, только секс.
— И даже ни капельки ее не любите? — удивилась рабыня.
— Я вообще люблю только себя и не скрываю этого. У меня характер тяжелый, трудно с людьми схожусь. В придачу ко всему законченный эгоист. Если кто-либо питает насчет меня иллюзии, это проблемы только этого человека, — пожав плечами, ответил Корсо.
— Прожить тридцать семь лет и ни разу не любить! Ну разве это возможно?
— Я, между прочим, ведь и женат был, — засмеялся мужчина. — Но я же говорю, вся твоя романтика, любовь — чушь полнейшая, — отмахнулся Корсо. Но пристальный взгляд девушки не оставлял ему выбора. — Глупо всё получилось. Меня на войне ранили, после этого, кстати, со спиной такие проблемы. Определили в госпиталь. Там симпатичная медсестра присматривала за мной. От скуки начал заигрывать, потом выписался, продолжил ухаживать. Повстречались недолго. Мне на тот момент уже тридцать исполнилось. Мать наседала, что мол, жениться пора, остепениться, не лезть в гущу военных действий, всё боялась, что прибьют меня однажды. Сейчас понимаю, лучше бы я думал тогда своей головой, не принимая желания окружающих за свои собственные.
Мужчина замолчал, повертел в руках пустую кружку, и поставил ее на панель. Но Твинкл буквально впилась в него глазами, ловя каждое слово.
— Кто-то очень любопытный, по-моему.
— Интересно же, как бывает! Моя жизнь, да даже мои сказки выглядят безлико по сравнению с вашей судьбой. Это ж надо и война, и медсестра! Так романтично!
— Да уж, романтично до первой командировки было, — поморщился капитан. — Может я, конечно, и сам виноват. В любом случае, это слишком длинная история.
— Если вам не сильно приятно, не рассказывайте, — разочарованно вздохнула рабыня. — Я знаю, иногда тяжело сказать то, что лежит на сердце.
— Да нет, не особо тяжело. Даже странно, всё, что меня заботило на тот момент, это моя репутация, уязвленное самолюбие. Прямо выбешивало, что кто-то пытался сделать из меня дурака, — Корсо сжал со злости кулак. — Но, это был хороший старт стать, наконец, тем, кто я есть на самом деле.
— Как это? — оторопела девушка.
— Я же говорю, долгая история.
— Ну, у нас еще ночь впереди, а ваш голос я готова слушать часами, — сладко промурлыкала Твинкл.
— Где-то я такую интонацию уже слышал, — Корсо усмехнулся, приходя в обычное спокойное состояние, — тебе бы шпионом работать, была бы ценным кадром при штабе.
— Ой, нет. Знаете, есть такая поговорка: «Хуже военных, только дети военных». Я не хочу такого счастья себе, — засмеялась девушка.
— А вот это ты зря сейчас ляпнула, — в голосе хозяина вновь появились строгие нотки. — Я, конечно, бывший военный, но батя мой дослужил до пенсии в МБР.
— Ой, — пискнула в ответ рабыня, и тут же как можно ласковей попыталась оправдаться: — А по вам и не скажешь! С виду приличный человек!
— Эм…, — опешил капитан.
— Наверное, не так надо было, да? А так, — Твинкл набрала побольше воздуха в грудь и еще слаще произнесла: — Вы самый… — она поймала косой взгляд Корсо, который явно предупреждал о то, что продолжать не стоит. Рабыня оттопырила обиженно нижнюю губу и виновато произнесла: — Правда, извините. Я же не знала, это просто поговорка. Вы мне о себе никогда ничего не рассказывали. Всегда ловко от разговоров уходите.
— Да рассказывать-то особо и нечего!
— Как вы стали тем, кто вы есть и кем вы были до этого, когда не были! Я теперь не смогу жить, пока не узнаю подробностей. Иначе сама себе напридумываю, вам же хуже будет, — шутливо пригрозила девушка.
— О, это уже насилие! — усмехнулся Корсо и, понимая, что теперь его так просто не оставят, предпочел сдаться: — Родился я в неспокойное время. Межгалактическая корпорация только начинала свою оккупацию населенной части галактики, постоянно вводя куда-нибудь войска. Рос под железной волей матери, которая видела во мне продолжателя военной династии, гордость отца! Спорт, военные сборы, детские лагеря на выживание. После училища определили, благодаря отцу, в элитное подразделение. Наш отряд перебрасывали с планеты на планету, в самые горячие точки. Ну а молодым парням, что надо? Сама понимаешь. Чтобы не оставлять детей на каждой из этих планет, сделал себе небольшую обратимую операцию. Потом, как я уже говорил, ранение, тяжелое восстановление, необдуманная женитьба. Вернулся в строй, и первая командировка на планету Окко. Там как раз война в самом разгаре, за ресурсы. Местные аборигены ожесточенно сопротивлялись интервенции. Именно тогда, к слову, заработал шрам на подбородке, от своих же. Странно так получилось, — хмыкнул Корсо. — Командование отдало приказ атаковать деревню мирных жителей, а я наотрез отказался. Горяч был, да и сейчас, наверняка, так же поступил бы. Ну не могу я стрелять в безоружных детей и стариков. Дали мне пять суток на гауптвахте, еще и темную устроили. Пока приходил в себя от побоев, мой взвод попал в засаду. Полегли все, никто не спасся. А местные, окрыленные победой, на базу в атаку пошли, бой тяжелый завязался. Мне и одному пареньку, Монти Оригало, удалось выжить и сообщить о случившемся верховному командованию. Военную компанию быстренько свернули, а нас по домам распустили, в долгосрочный отпуск до разбирательства, — капитан поморщился. — И вот представь, после этого всего возвращаюсь домой, а моя супруга сообщает, что я скоро стану отцом.
— Вот сучка! — выругалась рабыня.
— Твинкл, ну ты же девушка, ну что за слова! — пристыдил ее Корсо.
— Вырвалось, простите, а дальше что? Вы ее придушили?
— Нет, зачем же. Я поздравил нас, и даже виду не подал, но видеокамеры поставил. Зашел домой в интересный момент. Кавалеру, который оказался моим хорошим знакомым, лицо поправил, выставил их за дверь, вещи с балкона выбросил и подал на развод.
— Ох, я вот даже не представляю, каково вам было. Жуть! Выжить в бойне, вернуться из ада домой живым и обнаружить, что тебя не ждали! Теперь, я понимаю, почему вы такой, ммм, такой суровый. Наверное, долго в себя приходили?
— Полгода пил, было дело. Уволился сразу же, разругался в пух с родными, заперся в квартире и беспробудно. Каждый день новые знакомые, бабы какие-то, поправился сильно, зарос, в общем, потерял человеческий вид. Младший брат вытащил из того дерьма, помог прийти в себя, купить корабль, устроил первые контракты. Вообще, у меня брательник хороший парень, ты бы ему понравилась, — усмехнулся Корсо, — да и он бы тебе. Полная моя противоположность, тоже вечно со всеми возится, не то что я — сухарь. Досадно, женился недавно, я бы вас познакомил.
— И вам было бы не жаль его? — лукаво улыбнулась Твинкл.
— А что, немного адреналина полезно глотнуть иногда, — засмеялся капитан. — Я бы еще и стебал его до конца жизни, слушая проклятья в свой адрес.
— Вы бы так не сделали! У вас очень доброе сердце, — девушка зевнула. — А за меня не переживайте, я не пропаду!
— Как-то и не сомневаюсь в этом, — хмыкнул Корсо и взглянул на часы. — Ого! Заболтались мы с тобой, подожди, мне надо было еще час назад показания внести.
Капитан взял в руки журнал и начал методично заносить данные, а когда закончил, то застал рабыню уже в глубоком сне. Мужчина сходил в кают-компанию за пледом, под которым обычно спала девушка и аккуратно ее укрыл. Усевшись обратно на свое место, он сомкнул глаза и вздохнул.
В восемь утра по корабельному времени Джози заглянул в кают-компанию, но не застав там Твинкл отправился на мостик.
— Шеф, а где…? — но остановился на полуслове, увидев спящую девушку.
— Иди воду на чай подогрей, а я разбужу ее сейчас, — прошептал Корсо. Когда механик вышел, мужчина присел рядом с рабыней и запустил руку в ее спутанные волосы, слегка поглаживая. — Вставай, соня. Страждущие ждать не будут, растерзают и тебя и меня.
Твинкл открыла глаза и улыбнулась.
— Я нечаянно, простите, — пролепетала она.
— Все, шуруй на кухню.
В тот же вечер Джози, заподозрив в слабости своего капитана, принялся ходить за Корсо следом. Он умолял оставить Твинкл или продать рабыню ему.
— Послушай, Джози! Ну чем ты со мной расплатишься? Она стоит тысяч восемь, у тебя есть такие деньги? И потом, дальше что? Ну, купишь ты Твинкл каким-то непостижимым образом, чем ты ее кормить будешь, где вы будете жить? Ты знаешь, что ее надо еще одевать, обувать? А заболеет, не дай вселенная?
— А давайте тогда ее просто оставим? — продолжал гнуть свою линию парень. — Она же практически член команды! Посмотрите, как она зашила мне рубашку, а ведь я ее выбрасывать собрался, да! И потом, она нас кормит, поит и все такое! Да она же нам как сестра стала, родимая. Вон как всех сплотила! Вы и сами любите с ней поболтать! Ну как мы можем ее продать?
— Джози! — рассердился капитан. — Расходы по ее обслуживанию ложатся на плечи команды. Не все считают это приемлемым как ты, это раз. Два, это то, что у нас на нее абсолютно нет документов, ни договора купли-продажи, ни паспорта, ничего. Если вдруг что-то случится, что мы скажем? Кто она такая? У всех будут крупные неприятности. А так, сделаем небольшую скидку, и возня с бумагами уже не наша проблема. В-третьих — ну год-два, а потом она станет вполне взрослой симпатичной девицей с немалыми потребностями и сбежит от нас с каким-нибудь непутевым проходимцем.
— Вот станет девицей, я, может, женюсь на ней, да! А что, она ко мне добрая, вон рубашку мне зашила.
— Не говори ерунды, — прервал его капитан, — она ко всем добрая. Дурочка потому что. Сколько я раз ей говорил, чтобы не баловала вас. А ты не думал, что Твинкл сама не против этого всего? Она неоднократно мне об этом напоминала. Для нас главное найти ей хорошего хозяина, которому девчушка будет служить с удовольствием. Единственное условие — никаких борделей. Я думаю это нам под силу.
Но Джози не хотел сдаваться, он направился к Шнобсу и начал уговаривать его помочь растопить ледяное сердце капитана.
— Понимаешь, приятель, — ответил ему волк, — я то сам не против Твинкл, она мне нравится. Но капитан все равно не разрешает ею пользоваться, а две тысячи кредиток — это две тысячи кредиток. Мы с тобой три месяца в космосе без просыху и что получим в итоге? По тысяче на нос! А тут, считай, вкусно покормили, отогрели и денег заплатили, а взамен ничего не попросили. Все-таки недаром Корсо — голова, знает как вести бизнес. Если ты меня просишь выбирать, я выбираю деньги. Извини!
Джози еще несколько раз пытался поговорить с капитаном на эту тему, пока Корсо вконец не взбесился и не пригрозил найти и ему подходящего хозяина. Бедный потухший парень ушел к себе в каюту и больше не выходил без надобности.
