Мы находились на одной из множества полянок, заросшей колючим шиповником. Десяток пеньков с прибитыми сверху кусками дерева выстроились правильными рядками, как солдаты на параде.
– Только аккуратно, к тем «домикам» не подходи, – он указал на пару чурбанов справа от нас на краю полянки. – Там уже жильцы есть.
– Так быстро? – удивилась я.
– Не совсем. Эти были первыми. Я их и поставил, когда мы только пришли, в первые же дни, – он усмехнулся. – Думал, когда в гости весной приедем, тут и мёд, и воск уже будут. Собственно, уже есть, но пока только «сыт» – для приманки пчёл. Но угостить могу. Только тебя.
Тодор лукаво улыбнулся, а я покраснела.
Сев в сторонке, чтобы не мешать, я наблюдала, как он прикапывает последние чурбачки и прилаживает к ним крышечки.
Интересные у нас люди собрались, что только не умеют делать: и гончары, и по дереву и камню умельцы, мастерицы, пасечники и многое другое. А что я могу? Мало от меня пользы. Стало грустно. Люсия, оберегая меня, отдалила от людей. Не у кого было учиться.
– О чём задумалась, красавица? – спросил Тодор.
Мне безумно нравилось, когда он так говорил, хотя и гнала прочь навеянные его голосом и взглядами тайные мысли.
– О том, что мёда мало, – шутя развела руками я.
– Ух, ты ж моя, жадная белка, – поддел меня парень. Его руки были вымазаны сладким лакомством. – Весной покрою тебя мёдом с ног до головы, а пока хватит только...
Я не успела уклониться, и кончик носа оказался в меду. Руки парня обнимали мои плечи, взгляд задержался на губах. От его мыслей у меня подогнулись коленки. В смущении, я вырвалась, но Тодор лишь рассмеялся. Я покраснела ещё больше, и даже топнула ногой от досады. Моя стыдливость его только забавляла.
По вечерам повелось собираться у очага и рассказывать истории. Как ни странно, самыми полюбившимися рассказчиками были Любомир и Люсия. Бабушка очень изменилась в последнее время, и было трудно привыкнуть к общительной Люсии. Правда, её разговорчивость тут же пропадала, стоило мне начать задавать вопросы.
Пауло постоянно пропадал в горах, в доме было много народа, наши беседы стали редкими за неимением возможности остаться наедине.
Мне продолжали сниться сны о людях, похожих на мою маму, я не могла забыть ту встречу в храме и ночной разговор с незнакомкой. В памяти постоянно всплывали её слова: «мы ещё увидимся».
И тут меня осенило: нужно рассказать о ней Пауло! Сегодня же.
Но наш странник, как и все последние дни, опять опаздывал к ужину. К этому уже привыкли и не волновались. Люсия, по обыкновению, отложила его порцию.
– Придёт, гулёна, поест, – сказала она.
Ещё какое-то время мы посидели за столом – сегодня была очередь Любомира потчевать нас байками. Елька с Люсией отказались от моей помощи убрать со стола. Вскоре усталость дала о себе знать, и все разбрелись спать.
Утром Пауло так и не появился.
– Может, ничего и не случилось, – скрывая беспокойство, сказала бабушка. – Он уже не раз ночевал в горах, наверняка, просто далеко забрёл.
День прошёл в привычных заботах, тревожило лишь отсутствие Пауло. Вечером за столом было тихо, ощущалась нарастающая нервозность. Люсия настороженно прислушивались к каждому звуку, а я ждала, что вот-вот двери откроются, и Пауло войдёт в дом.
Настоящее волнение началось следующим утром. «Брат» так и не появился. Люди думали так «громко», что, временами, кокон не выдерживал, и чужие мысли гудели в голове.
– Сейчас уже слишком холодно ночевать в горах, – высказал общую тревогу Иванко. – Я согласен, одну ночь он мог в лесу остаться, но дольше…
– В наших краях небезопасно ходить одному, – добавила Роза, и бросила недобрый взгляд в мою сторону. – Много дикого зверья.
«Да, что ей от меня надо?!» – подумала я, и уже собиралась залезть ей в голову и разобраться, как меня отвлекли.
Васил встал из-за стола, со словами:
– Мужчины разбиваются на две группы и идут на поиски.
Его предложение было встречено дружными кивками и фразами типа: «угу», «это правильно», «собираемся скорее!»
Женщины взволнованно молчали, да и мне говорить не хотелось. Пауло был моим братом, пусть и названным, я его любила и уже не представляла без него свою жизнь.
День прошёл в ожидании. Обед Люсия приготовила на всех, но мужчины не вернулись. Мы слегка перекусили, есть особо-то не хотелось. Переживания давали о себе знать.
Настал вечер, но никто не появился и к ужину. Волнения лишь усилились. Маленькая Зорина бесконечно донимала вопросами – «Куда все пропали?», рождая в моём сердце волну дурных предчувствий.
Малышек уже уложили спать, но никто не расходился по домам. Женщины сидели у очага, и в воздухе скапливалось напряжение.
Стоило нам начать расходиться по домам, как во дворе послышался шум. Мы выскочили на улицу, и с облегчением увидели наших мужчин. Только вот Пауло с ними не было. Угрюмые и настороженные, они молча вошли в дом. С равнодушным видом расправились с поздним ужином и, так и не произнеся ни единого слова, разошлись.
Сейчас мне было не до мук совести, я просмотрела сознание каждого. Причиной их угрюмости стала общая уверенность: Пауло не жилец. Они обошли всё вокруг, но не нашли следов. Завтра собирались продолжить поиски, но уже без надежды спасти, а с намерением хотя бы похоронить как полагается. Наши мужчины окончательно смирились с потерей Паоло и мысленно простились с ним.
Я долго ворочалась в кровати, но сон не приходил. Что случилось с Паоло? Есть ли надежда, что он таки нашёл свою Даниелу, и развлекается сейчас с ней в каких-нибудь пещерах, пока мы с Люсией умираем от беспокойства?
Тихонько скрипнула входная дверь. Наверное, Люсия вышла во двор. Но вскоре в соседней комнате послышался стук голых ног по деревянному полу. Это не она. Не дай, Отец, чужие!
Или, может, Паоло вернулся? Собаки-то не залаяли.
Распахнулась дверь, Люсия стояла в тёмном коридоре, её лицо освещал лишь огарок свечи. Она жестом указала мне следовать за ней. Мы бесшумно подошли к двери в гостиную, но бабушка не позволила мне войти.
– Здравствуй Люсия, вот мы и свиделись, – послышался знакомый женский голос.
– Пришла забрать мою девочку? – со смирением спросила бабушка.
– Странно, что ты так переживаешь, – тихо рассмеялась гостья. – Не буду скрывать, я удивлена. После всего, что произошло, ты справилась с задачей. Люсия пробормотала что-то в ответ, но я не разобрала слов.
– Я не заберу её навсегда, – опять услышала я звонкий голос гостьи. – Паоло нужна помощь. Если всё удастся, то к тебе вернутся оба.
Что значит – «если всё удастся?» И тут до меня окончательно дошло: Пауло жив и ему требуется помощь! Я отворила дверь, и наконец-то увидела говорившую.
Это была та самая женщина из храма!
– Значит, я в тебе не ошиблась, – произнесла она, рассматривая меня так, будто впервые видела.
Бабушка смотрела на нас с недоумением.
– Здравствуй, Арианна, – нарушила затянувшееся молчание гостья. – Я говорила, что не прощаюсь, и мы ещё увидимся. Только не думала, что все выйдет вот так, – развела руками она.
– Вы уже встречались? – глаза Люсии перебегали от меня к незнакомке, и я утвердительно кивнула.
Бабушка со вздохом села на лавку, словно это известие отняло у неё последние силы, и уронила голову на руки.
– Прости, бабушка, – пролепетала я.
Не было смысла оправдываться.
– Сейчас не время это выяснять, – сказала гостья. – Арианна, собирайся в дорогу.
Люсия, поглядев на меня с укором, вышла, но спустя несколько минут, вернулась. В ее руках был свитер, стеганая куртка из свиной кожи и меховая шапка. Куртка казалась грубой, но когда бабушка помогла мне ее надеть, я оценила, насколько она теплая.
– Время! – напомнила гостья.
Люсия обняла меня, сунула в руку узелок с пирогом, оставшимся после ужина, и нежно поцеловала в лоб на прощание.
– Не забудь, ты обещала вернуть мою Арани, – тихо прошептала она нам вслед, но я была уверена, что гостья, как и я, прекрасно услышала её.
Куда мы направляемся? Где Пауло? Что бабушка скажет соседям? Десятки, сотни вопросов кружились в голове, но я не посмела задать их незнакомке, уверенно шагающей впереди.
Мы шли остаток ночи, и вот уже на горизонте начала заниматься заря. На улице было морозно, но меня спасала куртка, которую дала бабушка. Моя проводница молчала, и я жалела, что не могу читать её мысли.
– Меня зовут Даниела, – вдруг сказала она.
«Даниела! Та самая возлюбленная Паоло! Так вот почему она так разволновалась, когда я упомянула его имя в разговоре у храма!»
– Надо бы поспешить, Пауло совсем плох, можем не успеть, – сказала она, ускоряя шаг. – Ты – его единственная надежда.
– Что случилось? – не выдержав спросила я, и дыхание сбивалось.
Идти становилось всё труднее.
– Не болтай… Не сейчас.
Знала бы она, насколько я устала от этих «не сейчас!» И что значит «единственная надежда?» Как я буду его спасать?
Даниела шла по лесу с плавной грацией, ловко уворачиваясь от веток, а я неуклюже ковыляла следом за ней. От меховой шапки чесался лоб. Настырные ветки так и норовили хлестнуть по лицу. Я то и дело спотыкалась о массивные корни деревьев, покрывшиеся белёсой изморозью.
Даниела резко остановилась.
– Мы пришли. А теперь, послушай меня, – сказала она резким тоном. – Ты должна будешь сделать то, что тебе велят. Не задавая вопросов. На это попросту нет времени.
Но увидев мой испуганный взгляд, добавила уже мягче:
– Не волнуйся, скоро ты всё узнаешь. Поздно скрывать…
– Что я должна сделать? – охрипшим голосом спросила я, мысль о том, что Паоло умирает, заставила моё сердце болезненно сжаться.
Даниела не стала отвечать, просто взяла меня за руку и потянула за собой. Среди ветвей огромного дерева скрывался еле заметный узкий проход. Я поскользнулась на замёрзшей земле, но женщина не дала мне упасть, утягивая вглубь каменных сводов. Впереди показался широкий коридор, усыпанный каменной крошкой.
Наши шаги гулким эхом отдавались в стенах горной пещеры. Воздух здесь был вязкий, душный и холодный, но, чем дальше мы продвигались, тем теплее становилось. Где-то за стеной журчала вода, а мы продолжали идти вперёд. Мне трудно было определить, сколько времени мы уже идём по этим бесконечным коридорам, заставляя Паоло ожидать скорой смерти.
Вскоре откуда-то пахнуло свежестью. Стены стали гладкими, некоторые из них были украшены узорами, похожими на те, что я видела в детстве. Коридоры расходились, проходы пестрели множеством потемневших от времени дверей. Мы продвигались всё дальше. И, наконец, нашему взору открылся огромный зал.
В его центре располагалась исполинских размеров статуя, высеченная из чёрного камня, сияющего в неровном свете факелов. Поодаль – каменный алтарь, испещрённый незнакомыми символами. На нём лежал бесчувственный Паоло, а рядом стояла красивая молодая женщина с чашей в руках. Мы подошли ближе, и я с ужасом поняла, что в чаше плещется кровь.
– Не бойся, Арианна, девочка-полукровка, – сказала она, и Даниела подтолкнула меня к незнакомке.
Я кинула взгляд на Паоло и похолодела. На его лице не было ни кровинки. Он казался мёртвым, и только синеватая пульсирующая жилка на шее выдавала, что он все ещё жив. Толстые ремни обхватывали его запястья и лодыжки.
– Что тут происходит? – дрожащим голосом спросила я.
Но незнакомка не стала ничего объяснять. Откуда не возьмись, в её руке оказался маленький кинжал, она резко взяла мою руку и полоснула по ней. Я вскрикнула от боли и неожиданности, пряча раненную ладонь. Даниела схватила меня за плечи и развернула, предотвращая попытку побега.
– Ты же хочешь, чтобы он жил, правда? – раздражённо сказала она, а странная женщина подставила чашу к моей руке.
Кровь медленно стекала в сосуд, сердце раненной птицей билось в груди.
И тут Паоло открыл глаза – пустые, невидящие и безумные. Его ноздри затрепетали, словно он принюхивался к чему-то. Мужчина поднял голову, оглядывая нас налитыми кровью глазами, и взревел. Он забился в своих путах, пытаясь освободиться. Его чудовищный, нечеловеческий рык разнёсся по гулким сводам зала. Меня замутило от ужаса и отчаяния. В глазах Даниелы стояли слезы, когда она тащила меня подальше от Паоло.
Незнакомка, начала кружить вокруг алтаря, читая какие-то странные молитвы. Её голос тонул в рычании Паоло, который сейчас был больше похож на бешеное животное, чем на человека. Она брызгала ему в лицо кровью из чаши, отчего мужчина начинал ещё яростней сражаться с ремнями.
Руки женщины были почти по локоть в крови, когда она сложила их в непонятном жесте и стала рисовать знаки на каменном полу. Она запела, мелодия была протяжная, даже заунывная, и я обнаружила, что вся дрожу, слыша эти звуки.
Ладони незнакомки скользили над поверхностью, на которой были изображены символы. Ослепительное сияние разрезало пространство. Знаки засветились призрачным алым огнём. Мы с Даниелой поражённо вздохнули.
Паоло, судя по всему, окончательно сорвал голос, потому что в этот момент уже не рычал, а сипел, скаля зубы, словно загнанный зверь.
Алтарь окутало сияние, странная женщина продолжала петь свою песню, заставляя огонь разгораться всё ярче. Паоло поглотил этот призрачный огонь, и тут же нас с Даниелой отбросило назад. Отчаянный крик, полный боли и безумия, затопил моё сознание. Я рухнула на каменный пол, не в силах перенести эту боль и не имея возможности прекратить эту пытку. Рядом со мной всхлипывала Даниела. Она прижала руки к ушам, в инстинктивной попытке защитить свою голову от чужих мук. Невозможно.
Женщина бросила на нас встревоженный взгляд. Её лицо было испачкано кровью, а руки окутало сияние. Она подошла к обессилевшему Паоло, и накрыла ладонями его грудь. Я пыталась закутаться в свой кокон, но не вышло. Страдания «странника» поглотили меня. Тело свело судорогой.
– Багряный ветер… – услышала я шёпот Даниелы, и моё сознание уплыло в спасительную темноту.
– Всё будет хорошо, ты справишься, – доносился сквозь туман женский голос.
Я открыла глаза, и увидела, что лежу на кровати в незнакомой комнате. В сознании воцарилась звонкая пустота. У изголовья сидит осунувшаяся Даниела, чуть поодаль стоит та сумасшедшая ведьма. На её лице больше нет следов крови. Видимо, долго я пролежала без чувств, потому что ничто в её облике больше не свидетельствовало о том, что произошло в зале.
– Как он? – спрашиваю, с трудом узнавая в этом хрипе собственный голос.
– Все хорошо, дитя, он жив, но тебе придётся какое-то время пожить с нами. Ты оказалась слишком чувствительна к магии крови. Возвращаться в таком состоянии недопустимо. Так что… – женщина подняла руку в предупреждающем жесте, пресекая возражения. – Потерпи с вопросами, у тебя ещё будет более чем достаточно времени для них. И мы поможем в поиске ответов. Сейчас же… Тебе не помешает отдохнуть.
Женщина протянула мне кубок, в котором плескался непонятный зелёный отвар. «Если бы хотели убить – сделали бы это там же, в зале», – подумала я, и глотнула горячее снадобье. Как сладко и веки такие тяжёлые…
– Проснулась? – услышала я звонкий голосок Даниелы. – Ты почти два дня проспала. Мы уже начинали волноваться.
– Не может быть! – с недоверием произнесла я, и испугалась собственного голоса.
В этот момент в комнату вошла ведьма.
– Только аккуратно, к тем «домикам» не подходи, – он указал на пару чурбанов справа от нас на краю полянки. – Там уже жильцы есть.
– Так быстро? – удивилась я.
– Не совсем. Эти были первыми. Я их и поставил, когда мы только пришли, в первые же дни, – он усмехнулся. – Думал, когда в гости весной приедем, тут и мёд, и воск уже будут. Собственно, уже есть, но пока только «сыт» – для приманки пчёл. Но угостить могу. Только тебя.
Тодор лукаво улыбнулся, а я покраснела.
Сев в сторонке, чтобы не мешать, я наблюдала, как он прикапывает последние чурбачки и прилаживает к ним крышечки.
Интересные у нас люди собрались, что только не умеют делать: и гончары, и по дереву и камню умельцы, мастерицы, пасечники и многое другое. А что я могу? Мало от меня пользы. Стало грустно. Люсия, оберегая меня, отдалила от людей. Не у кого было учиться.
– О чём задумалась, красавица? – спросил Тодор.
Мне безумно нравилось, когда он так говорил, хотя и гнала прочь навеянные его голосом и взглядами тайные мысли.
– О том, что мёда мало, – шутя развела руками я.
– Ух, ты ж моя, жадная белка, – поддел меня парень. Его руки были вымазаны сладким лакомством. – Весной покрою тебя мёдом с ног до головы, а пока хватит только...
Я не успела уклониться, и кончик носа оказался в меду. Руки парня обнимали мои плечи, взгляд задержался на губах. От его мыслей у меня подогнулись коленки. В смущении, я вырвалась, но Тодор лишь рассмеялся. Я покраснела ещё больше, и даже топнула ногой от досады. Моя стыдливость его только забавляла.
По вечерам повелось собираться у очага и рассказывать истории. Как ни странно, самыми полюбившимися рассказчиками были Любомир и Люсия. Бабушка очень изменилась в последнее время, и было трудно привыкнуть к общительной Люсии. Правда, её разговорчивость тут же пропадала, стоило мне начать задавать вопросы.
Пауло постоянно пропадал в горах, в доме было много народа, наши беседы стали редкими за неимением возможности остаться наедине.
Мне продолжали сниться сны о людях, похожих на мою маму, я не могла забыть ту встречу в храме и ночной разговор с незнакомкой. В памяти постоянно всплывали её слова: «мы ещё увидимся».
И тут меня осенило: нужно рассказать о ней Пауло! Сегодня же.
Но наш странник, как и все последние дни, опять опаздывал к ужину. К этому уже привыкли и не волновались. Люсия, по обыкновению, отложила его порцию.
– Придёт, гулёна, поест, – сказала она.
Ещё какое-то время мы посидели за столом – сегодня была очередь Любомира потчевать нас байками. Елька с Люсией отказались от моей помощи убрать со стола. Вскоре усталость дала о себе знать, и все разбрелись спать.
Утром Пауло так и не появился.
– Может, ничего и не случилось, – скрывая беспокойство, сказала бабушка. – Он уже не раз ночевал в горах, наверняка, просто далеко забрёл.
День прошёл в привычных заботах, тревожило лишь отсутствие Пауло. Вечером за столом было тихо, ощущалась нарастающая нервозность. Люсия настороженно прислушивались к каждому звуку, а я ждала, что вот-вот двери откроются, и Пауло войдёт в дом.
Настоящее волнение началось следующим утром. «Брат» так и не появился. Люди думали так «громко», что, временами, кокон не выдерживал, и чужие мысли гудели в голове.
– Сейчас уже слишком холодно ночевать в горах, – высказал общую тревогу Иванко. – Я согласен, одну ночь он мог в лесу остаться, но дольше…
– В наших краях небезопасно ходить одному, – добавила Роза, и бросила недобрый взгляд в мою сторону. – Много дикого зверья.
«Да, что ей от меня надо?!» – подумала я, и уже собиралась залезть ей в голову и разобраться, как меня отвлекли.
Васил встал из-за стола, со словами:
– Мужчины разбиваются на две группы и идут на поиски.
Его предложение было встречено дружными кивками и фразами типа: «угу», «это правильно», «собираемся скорее!»
Женщины взволнованно молчали, да и мне говорить не хотелось. Пауло был моим братом, пусть и названным, я его любила и уже не представляла без него свою жизнь.
День прошёл в ожидании. Обед Люсия приготовила на всех, но мужчины не вернулись. Мы слегка перекусили, есть особо-то не хотелось. Переживания давали о себе знать.
Настал вечер, но никто не появился и к ужину. Волнения лишь усилились. Маленькая Зорина бесконечно донимала вопросами – «Куда все пропали?», рождая в моём сердце волну дурных предчувствий.
Малышек уже уложили спать, но никто не расходился по домам. Женщины сидели у очага, и в воздухе скапливалось напряжение.
Стоило нам начать расходиться по домам, как во дворе послышался шум. Мы выскочили на улицу, и с облегчением увидели наших мужчин. Только вот Пауло с ними не было. Угрюмые и настороженные, они молча вошли в дом. С равнодушным видом расправились с поздним ужином и, так и не произнеся ни единого слова, разошлись.
Сейчас мне было не до мук совести, я просмотрела сознание каждого. Причиной их угрюмости стала общая уверенность: Пауло не жилец. Они обошли всё вокруг, но не нашли следов. Завтра собирались продолжить поиски, но уже без надежды спасти, а с намерением хотя бы похоронить как полагается. Наши мужчины окончательно смирились с потерей Паоло и мысленно простились с ним.
Глава 11 Магия крови
Я долго ворочалась в кровати, но сон не приходил. Что случилось с Паоло? Есть ли надежда, что он таки нашёл свою Даниелу, и развлекается сейчас с ней в каких-нибудь пещерах, пока мы с Люсией умираем от беспокойства?
Тихонько скрипнула входная дверь. Наверное, Люсия вышла во двор. Но вскоре в соседней комнате послышался стук голых ног по деревянному полу. Это не она. Не дай, Отец, чужие!
Или, может, Паоло вернулся? Собаки-то не залаяли.
Распахнулась дверь, Люсия стояла в тёмном коридоре, её лицо освещал лишь огарок свечи. Она жестом указала мне следовать за ней. Мы бесшумно подошли к двери в гостиную, но бабушка не позволила мне войти.
– Здравствуй Люсия, вот мы и свиделись, – послышался знакомый женский голос.
– Пришла забрать мою девочку? – со смирением спросила бабушка.
– Странно, что ты так переживаешь, – тихо рассмеялась гостья. – Не буду скрывать, я удивлена. После всего, что произошло, ты справилась с задачей. Люсия пробормотала что-то в ответ, но я не разобрала слов.
– Я не заберу её навсегда, – опять услышала я звонкий голос гостьи. – Паоло нужна помощь. Если всё удастся, то к тебе вернутся оба.
Что значит – «если всё удастся?» И тут до меня окончательно дошло: Пауло жив и ему требуется помощь! Я отворила дверь, и наконец-то увидела говорившую.
Это была та самая женщина из храма!
– Значит, я в тебе не ошиблась, – произнесла она, рассматривая меня так, будто впервые видела.
Бабушка смотрела на нас с недоумением.
– Здравствуй, Арианна, – нарушила затянувшееся молчание гостья. – Я говорила, что не прощаюсь, и мы ещё увидимся. Только не думала, что все выйдет вот так, – развела руками она.
– Вы уже встречались? – глаза Люсии перебегали от меня к незнакомке, и я утвердительно кивнула.
Бабушка со вздохом села на лавку, словно это известие отняло у неё последние силы, и уронила голову на руки.
– Прости, бабушка, – пролепетала я.
Не было смысла оправдываться.
– Сейчас не время это выяснять, – сказала гостья. – Арианна, собирайся в дорогу.
Люсия, поглядев на меня с укором, вышла, но спустя несколько минут, вернулась. В ее руках был свитер, стеганая куртка из свиной кожи и меховая шапка. Куртка казалась грубой, но когда бабушка помогла мне ее надеть, я оценила, насколько она теплая.
– Время! – напомнила гостья.
Люсия обняла меня, сунула в руку узелок с пирогом, оставшимся после ужина, и нежно поцеловала в лоб на прощание.
– Не забудь, ты обещала вернуть мою Арани, – тихо прошептала она нам вслед, но я была уверена, что гостья, как и я, прекрасно услышала её.
Куда мы направляемся? Где Пауло? Что бабушка скажет соседям? Десятки, сотни вопросов кружились в голове, но я не посмела задать их незнакомке, уверенно шагающей впереди.
Мы шли остаток ночи, и вот уже на горизонте начала заниматься заря. На улице было морозно, но меня спасала куртка, которую дала бабушка. Моя проводница молчала, и я жалела, что не могу читать её мысли.
– Меня зовут Даниела, – вдруг сказала она.
«Даниела! Та самая возлюбленная Паоло! Так вот почему она так разволновалась, когда я упомянула его имя в разговоре у храма!»
– Надо бы поспешить, Пауло совсем плох, можем не успеть, – сказала она, ускоряя шаг. – Ты – его единственная надежда.
– Что случилось? – не выдержав спросила я, и дыхание сбивалось.
Идти становилось всё труднее.
– Не болтай… Не сейчас.
Знала бы она, насколько я устала от этих «не сейчас!» И что значит «единственная надежда?» Как я буду его спасать?
Даниела шла по лесу с плавной грацией, ловко уворачиваясь от веток, а я неуклюже ковыляла следом за ней. От меховой шапки чесался лоб. Настырные ветки так и норовили хлестнуть по лицу. Я то и дело спотыкалась о массивные корни деревьев, покрывшиеся белёсой изморозью.
Даниела резко остановилась.
– Мы пришли. А теперь, послушай меня, – сказала она резким тоном. – Ты должна будешь сделать то, что тебе велят. Не задавая вопросов. На это попросту нет времени.
Но увидев мой испуганный взгляд, добавила уже мягче:
– Не волнуйся, скоро ты всё узнаешь. Поздно скрывать…
– Что я должна сделать? – охрипшим голосом спросила я, мысль о том, что Паоло умирает, заставила моё сердце болезненно сжаться.
Даниела не стала отвечать, просто взяла меня за руку и потянула за собой. Среди ветвей огромного дерева скрывался еле заметный узкий проход. Я поскользнулась на замёрзшей земле, но женщина не дала мне упасть, утягивая вглубь каменных сводов. Впереди показался широкий коридор, усыпанный каменной крошкой.
Наши шаги гулким эхом отдавались в стенах горной пещеры. Воздух здесь был вязкий, душный и холодный, но, чем дальше мы продвигались, тем теплее становилось. Где-то за стеной журчала вода, а мы продолжали идти вперёд. Мне трудно было определить, сколько времени мы уже идём по этим бесконечным коридорам, заставляя Паоло ожидать скорой смерти.
Вскоре откуда-то пахнуло свежестью. Стены стали гладкими, некоторые из них были украшены узорами, похожими на те, что я видела в детстве. Коридоры расходились, проходы пестрели множеством потемневших от времени дверей. Мы продвигались всё дальше. И, наконец, нашему взору открылся огромный зал.
В его центре располагалась исполинских размеров статуя, высеченная из чёрного камня, сияющего в неровном свете факелов. Поодаль – каменный алтарь, испещрённый незнакомыми символами. На нём лежал бесчувственный Паоло, а рядом стояла красивая молодая женщина с чашей в руках. Мы подошли ближе, и я с ужасом поняла, что в чаше плещется кровь.
– Не бойся, Арианна, девочка-полукровка, – сказала она, и Даниела подтолкнула меня к незнакомке.
Я кинула взгляд на Паоло и похолодела. На его лице не было ни кровинки. Он казался мёртвым, и только синеватая пульсирующая жилка на шее выдавала, что он все ещё жив. Толстые ремни обхватывали его запястья и лодыжки.
– Что тут происходит? – дрожащим голосом спросила я.
Но незнакомка не стала ничего объяснять. Откуда не возьмись, в её руке оказался маленький кинжал, она резко взяла мою руку и полоснула по ней. Я вскрикнула от боли и неожиданности, пряча раненную ладонь. Даниела схватила меня за плечи и развернула, предотвращая попытку побега.
– Ты же хочешь, чтобы он жил, правда? – раздражённо сказала она, а странная женщина подставила чашу к моей руке.
Кровь медленно стекала в сосуд, сердце раненной птицей билось в груди.
И тут Паоло открыл глаза – пустые, невидящие и безумные. Его ноздри затрепетали, словно он принюхивался к чему-то. Мужчина поднял голову, оглядывая нас налитыми кровью глазами, и взревел. Он забился в своих путах, пытаясь освободиться. Его чудовищный, нечеловеческий рык разнёсся по гулким сводам зала. Меня замутило от ужаса и отчаяния. В глазах Даниелы стояли слезы, когда она тащила меня подальше от Паоло.
Незнакомка, начала кружить вокруг алтаря, читая какие-то странные молитвы. Её голос тонул в рычании Паоло, который сейчас был больше похож на бешеное животное, чем на человека. Она брызгала ему в лицо кровью из чаши, отчего мужчина начинал ещё яростней сражаться с ремнями.
Руки женщины были почти по локоть в крови, когда она сложила их в непонятном жесте и стала рисовать знаки на каменном полу. Она запела, мелодия была протяжная, даже заунывная, и я обнаружила, что вся дрожу, слыша эти звуки.
Ладони незнакомки скользили над поверхностью, на которой были изображены символы. Ослепительное сияние разрезало пространство. Знаки засветились призрачным алым огнём. Мы с Даниелой поражённо вздохнули.
Паоло, судя по всему, окончательно сорвал голос, потому что в этот момент уже не рычал, а сипел, скаля зубы, словно загнанный зверь.
Алтарь окутало сияние, странная женщина продолжала петь свою песню, заставляя огонь разгораться всё ярче. Паоло поглотил этот призрачный огонь, и тут же нас с Даниелой отбросило назад. Отчаянный крик, полный боли и безумия, затопил моё сознание. Я рухнула на каменный пол, не в силах перенести эту боль и не имея возможности прекратить эту пытку. Рядом со мной всхлипывала Даниела. Она прижала руки к ушам, в инстинктивной попытке защитить свою голову от чужих мук. Невозможно.
Женщина бросила на нас встревоженный взгляд. Её лицо было испачкано кровью, а руки окутало сияние. Она подошла к обессилевшему Паоло, и накрыла ладонями его грудь. Я пыталась закутаться в свой кокон, но не вышло. Страдания «странника» поглотили меня. Тело свело судорогой.
– Багряный ветер… – услышала я шёпот Даниелы, и моё сознание уплыло в спасительную темноту.
Глава 12 Багряный ветер
– Всё будет хорошо, ты справишься, – доносился сквозь туман женский голос.
Я открыла глаза, и увидела, что лежу на кровати в незнакомой комнате. В сознании воцарилась звонкая пустота. У изголовья сидит осунувшаяся Даниела, чуть поодаль стоит та сумасшедшая ведьма. На её лице больше нет следов крови. Видимо, долго я пролежала без чувств, потому что ничто в её облике больше не свидетельствовало о том, что произошло в зале.
– Как он? – спрашиваю, с трудом узнавая в этом хрипе собственный голос.
– Все хорошо, дитя, он жив, но тебе придётся какое-то время пожить с нами. Ты оказалась слишком чувствительна к магии крови. Возвращаться в таком состоянии недопустимо. Так что… – женщина подняла руку в предупреждающем жесте, пресекая возражения. – Потерпи с вопросами, у тебя ещё будет более чем достаточно времени для них. И мы поможем в поиске ответов. Сейчас же… Тебе не помешает отдохнуть.
Женщина протянула мне кубок, в котором плескался непонятный зелёный отвар. «Если бы хотели убить – сделали бы это там же, в зале», – подумала я, и глотнула горячее снадобье. Как сладко и веки такие тяжёлые…
– Проснулась? – услышала я звонкий голосок Даниелы. – Ты почти два дня проспала. Мы уже начинали волноваться.
– Не может быть! – с недоверием произнесла я, и испугалась собственного голоса.
В этот момент в комнату вошла ведьма.
