– А ты по-прежнему любишь льстить, – произнесла Светлана. – Кстати, этот молодой человек тоже из нашей труппы, – добавила она, указывая рукой на Дениса.
– А девушка? Она действительно имеет к вам отношение?
– Имеет, – подтвердила Севостьянова. – И очень даже непосредственное.
– Хорошо. Понимаю, что вы приехали не просто так. Но сейчас действительно не самая удобная ситуация... Я правильно понял, чего ты хочешь?
– Думаю, да. Мы просим у тебя только одного. Впусти эту девушку в дом, ей разрешено там находиться, – сказала Светлана.
– Но объясни, на каком основании? – с удивлением, которое могло в этой ситуации показаться резонным, спросил Фалеев.
– Я же вам объяснила, – заговорила Зульфия. – Пронина, помощница режиссёра, привезла меня сюда. По имеющейся договорённости между ней и Евгением Атамановым Людмила Ивановна имеет право в некоторых случаях пользоваться этим коттеджем... Поэтому она на время поселила меня здесь.
– Вот как... Твоё вчерашнее объяснение было таким же фантастическим, – заявил Игорь. – Правда, теперь у тебя появилась группа поддержки. Да ещё в таком прекрасном лице... Но, Света, – сказал он более миролюбиво и даже проникновенно, обращаясь к актрисе, – я ведь тут не хозяин, если честно. И знать некоторые договорённости просто не могу. Мне известно, что Людмила Пронина лежит в больнице. Она без сознания и подтвердить разрешение Евгения никак не может. Сам же Евгений сейчас должен вылететь из... Словом, он либо ещё в аэропорту за границей, либо уже, может быть, в воздухе. Лететь ему до Нижнеманска довольно долго. По этой причине я не могу сейчас позвонить ему на сотовый и выяснить, правда ли всё это. Он должен прилететь рано утром. Мне точно известно, что его гости не должны ни с кем здесь встречаться. И никто из посторонних не должен пока видеть Евгения. Так мне сказал сам Атаманов. Ситуация у нас очень сложная, почти на грани. Поэтому я предлагаю отложить беседу примерно на сутки. Так что извините. Думаю, девушке не составит труда подождать немного. Как только Евгений решит все вопросы, связанные с его возвращением, мы вернёмся к вашей проблеме.
Продолжительная тирада звучала убедительно, хотя Света сильно подозревала, что ничего бы страшного не случилось, если бы Зульфию всё же пустили в коттедж именно сейчас. Но переговоры были окончены, и все это поняли. Включая Антона, который вскоре жестом скомандовал всем садиться в автомобиль.
– Мне и раньше не нравился дружок нашего шефа, – произнесла Света, специально ни к кому не обращаясь, когда машина двинулась по шоссе в город.
– Поскольку похищения мне больше не нужно бояться, – заговорила Зульфия, – то придётся действительно провести ночь на квартире Дениса. Я, конечно, не в восторге, но других вариантов не вижу. Завезите меня туда, пожалуйста. Вот адрес...
– Хорошо, – сказал Антон, включая фары. День, проведённый в пеших переходах и разъездах, уже клонился к вечеру.
– Надеюсь, ты не будешь против, если я тоже проведу ночь в этой квартире? – обернулся назад Тилляев.
– Конечно, не буду, – спокойно сказала Зульфия.
– Тогда возьми ключи, я приду позже.
– Давай, – девушка протянула руку.
Света кусала губы – как бы узнать, куда и зачем собрался Денис? Но проявлять любопытство при всех было немыслимо. Меньше всего ей хотелось, чтобы Зульфия и даже Антон почувствовали, что она имеет какое-то, пусть небольшое, но право знать, где собрался проводить время её молодой любовник... Любимый. Любимая.
При иных обстоятельствах Света бы ни за что не оставила Дениса одного, но ей действительно было нужно возвращаться в театр. В сегодняшнем спектакле она играла довольно ответственную роль, тогда как Денис был свободен.
И он не собирался делиться ни с кем своими планами. Но Зульфии было, похоже, всё равно, Антону – и подавно. Ватагин довёз девушку до подъезда, затем Денис попросил высадить его возле Дворца культуры речников. «Остались невозвращённые долги», – невнятно объяснил он Светлане в ответ на её сдержанные расспросы.
Выйдя недалеко от широкого крыльца, освещённого яркими вертикальными фонарями (которые, правда, были включены через один, в силу жёсткой экономии), Тилляев проводил взглядом «шкоду», подождал немного и направился к остановке автобуса. У него действительно осталось одно невыполненное обещание, но к персоналу ДК оно не имело ровным счётом никакого отношения.
...Машина припарковалась возле «Октября», Светлана тепло попрощалась с Антоном и направилась к зданию театра.
– Ну что, как дела у вас? – спросил Дедов.
Света, беспокоящаяся лишь о том, куда и зачем понесло Дениса, не имела ни малейшего желания выкладывать Константину подробности.
– Да всё нормально, – сказала она рассеянно. – Решаем понемногу.
Светлана полагала, что Константин отправится в свою гримёрную, которую он без особых проблем делил с Меликяном, но Дедов не отставал от Севостьяновой ни на шаг. И когда женщина взялась за ручку двери в свои пенаты, остановился в полуметре позади.
– Позволишь войти?
– Если ненадолго, – пожала плечами Света.
– Пусть так, – улыбнулся Дедов.
Севостьянова спокойно впустила мужчину в комнату – от своих коллег она не ожидала подвоха. В принципе, и сейчас его не должно было случиться...
– Судя по всему, тебе оказался по душе мой подарок, – с неожиданной теплотой в голосе произнёс мужчина.
– Подарок? – не понимая, о чём речь, переспросила Света и проследила за взглядом Дедова.
Константин смотрел в сторону корзины для бумаг, в которой сверху, на виду валялась надорванная целлофановая упаковка с изображением красной бабочки.
– Неужели ты думала, что кто-то, кроме меня, способен сделать тебе такой презент? И я смотрю, он был принят, верно?
Краска залила лицо Светланы. Только сейчас до неё дошло, в чём дело. Вот так штука! Она совсем забыла про обещанный «утешительный приз» для Дениса после того, как выиграла состязание на рапирах со свечами. А Денис, видимо, нашёл подкинутые Константином трусики на одной из тех полок, что выделила ему Света. И вообразил (а почему бы нет?!), будто бы это подарок для него от Светы, да ещё со значением...
То был редкий случай для Севостьяновой, когда она просто не знала, что сказать. Вот уж действительно третья часть Мерлезонского балета! Интересно, как бы отреагировал Дедов, если вдруг узнал, что эти трусики, которые он наверняка с наслаждением и приятным предвкушением выбирал именно для неё, в итоге натянет на себя Денис и тем спровоцирует Светлану на один из самых отчаянных и сладостных поступков в её жизни?!
А Дедов тем временем продолжал всё нежнее и ласковее. Он прятал за этими проявлениями чувств досаду и отчаяние, инстинктивно чувствуя, что всухую проигрывает женщину залётному мальчишке. Ну почему он так долго тянул? Зачем было ждать, когда театр упадёт ему в руки? Две удачи одновременно хотел поймать? Но, может быть, ещё не всё потеряно?..
– Раз подарок был принят, ты, наверное, предполагала, что я захочу увидеть, как он выглядит? Ты же понимаешь, такие вещи сами по себе не имеют большого значения, они лишь дополняют и подчёркивают красоту? В данном случае – твою, Света.
– Так, – выдохнула Светлана, у которой в голове неприятно пульсировало. – Константин! Знаешь, если ты вдруг надумал сделать такой подарок, почему не мог хоть как-то намекнуть, что он именно твой? Если у тебя не хватило смелости вручить его мне лично, из рук в руки?
Севостьянова прибегла к испытанному и проверенному женскому способу выхода из затруднительного положения – начала нападать с упрёками. Она была уверена, что это справедливо – ну как мужчина в принципе мог позволить себе поставить женщину в неловкое положение?!
Дедов даже растерялся. А такое состояние для него было делом нечастым, очень нечастым. Этот человек, явно повидавший всякие виды, значительно больше привык озадачивать других, нежели самому оказываться озадаченным.
– Ты хочешь сказать, что... – начал он.
– Да, я даже не подумала, что это от тебя. И, знаешь... Он не на мне сейчас. Его вообще у меня нет.
Это было правдой лишь наполовину. Деликатный предмет действительно Светлана решила не надевать. Но сегодня он лежал где-то у неё на квартире. Вернее, валялся в ящике с бельём, предназначенным для ближайшей стирки. Поскольку носил на себе следы любовной игры, оставленные обоими её участниками.
Но этого Константину лучше было не знать. Он и так находился не в своей тарелке, испытывая ужасную неловкость и даже злость.
– И что же ты решила? На кого подумала? Можно узнать?
– Извини, Костя. Я полагаю, не надо.
– Чёрт возьми! – прорычал Дедов. – Неужели на мальчишку Тилляева?.. Да, видимо, так и есть! Я же вижу, какими глазами он на тебя смотрит! Но это же глупо, я не могу поверить, будто у вас с ним что-то возможно! Правда, я заметил, как вы с ним ворковали на рауте по поводу премьеры, но неужели для вас может быть что-то большее? Или слухи, которые бродят по театру, имеют под собой основание?
– Константин, – произнесла Светлана, – будет лучше, если ты прекратишь эти ненужные догадки. Извини, я ошиблась, с кем не бывает. Знаешь, я могу компенсировать тебе расходы...
Эта фраза была явно произнесена зря. Но Света в тот момент соображала не просто плохо, а вообще никак. Дедов даже отшатнулся к двери.
– Чёрт возьми! – сказал он с неподражаемым выражением в голосе и на лице. Затем попытался найти ещё какие-то слова, но ему это не удалось. Поэтому он молча вышел в коридор, изо всех сил стараясь ступать тихо и не хлопать дверью, когда закрывал её за собой.
Светлана же без сил опустилась в кресло.
* * *
Денис поднял с земли мелкий камешек и бросил его в окно второго этажа. Через полминуты повторил, стал ждать. За стеклом мелькнула тень. Пытаясь понять, что означает отчаянная жестикуляция, Тилляев начал в ответ размахивать руками. Наконец собеседники вроде бы поняли друг друга. Денис забежал за угол больничного корпуса и подошёл к облезлой двустворчатой двери. Над нею нависал частично разрушенный бетонный козырёк, из которого торчали прутья арматуры. Через несколько минут изнутри послышались металлические щелчки, дверь задёргалась и с треском открылась наружу.
– Быстро заходи, – негромко сказала Маша.
Денис проскользнул внутрь. Глущенко ловко защёлкнула верхнюю задвижку, ударив по ней костылём. Затем опёрлась на него и спросила:
– Принёс?
– А как же!
С этими словами Тилляев вынул из карманов три пачки «Магны».
– Да ты просто ангел! – Маша обхватила одной рукой Дениса за шею, притянула его к себе и звучно чмокнула в губы. – Пошли! Помогай мне бежать вприпрыжку. А то я сама по этому трамплину не поднимусь.
Денис не ожидал такого поворота. Он просто собирался передать молодой женщине обещанные сигареты, после чего сразу же развернуться и отправиться восвояси. Но не оставить же Машу без помощи?
«Бежать», даже с посторонней помощью, вверх по щербатой лестнице было не особенно удобно. Да что там, с костылём и в гипсе почти невозможно. Денис и Маша кое-как миновали первый небольшой пролёт в пять ступенек, затем Тилляев ловко подхватил тоненькую женщину на руки (она только коротко ахнула) и мигом поднял её на площадку второго этажа пожарного хода.
– Ну ты даёшь, братишка! – сказала Маша. – Теперь тихо. Налево нельзя – там сестринский пост и ординаторская. Можно только направо – там через две двери ванная, я спёрла от неё ключ. Туда ночью никто не заходит. Отопри дверь и жди меня. Посидим, покурим недолго. А то меня засекут, пока я с ключом буду возиться, ещё грохнусь на пол ненароком.
Возражать было сложно. Денис только кивнул в знак согласия и быстро промчался на цыпочках тёмным коридором к ванной. Два поворота – дверь открылась. Тилляев проскользнул внутрь. Через минуту за ним зашла и Маша, ловко подпрыгивая на одной ноге и беззвучно упирая костыль в пол. Она тихо заперла дверь изнутри и щёлкнула зажигалкой, подпаливая сухую тонкую деревяшку.
– Свет включать низзя, – сказала женщина. – Но тут недавно начали делать ремонт, стесали со стен штукатурку. Вон дранка торчит, можно её выдёргивать и жечь, как лучину при царе... Давай сигареты.
Распечатав пачку и с наслаждением прикурив от горящей лучины, воткнутой в барашек крана над ванной, Маша со звуком «ф-ф-ф» выпустила дым.
– Ты же бросил курить, да? – спросила она. – Я тоже брошу. Но не здесь и не сейчас.
– Это как ты хочешь, – сказал Денис.
– Я уж думала, ты не придёшь. Утром-то от вас ничего ведь не получила. Дедов не курит, девушка тоже. Свету не поймёшь, то ли курит, то ли нет, а если и курит, то какую-то дрянь с ментолом... Ну, рассказывай, братец.
– А что рассказывать-то?
– Всё, что сочтёшь нужным. Впрочем, если не хочешь, то и не рассказывай. Кто эта красотка, которая с вами приходила?
– Это Зульфия, – просто ответил Денис.
– Твоя подруга? Не похожа на восточную девушку... Она прелесть. Только что-то волком на тебя смотрела.
– С ней у нас всё посыпалось. Причём по моей вине.
– По твоей вине, говоришь? Застукала тебя с кем-то? Да, нетрудно догадаться. Ничего, я своего Серёгу два раза с других девок снимала. Поцапались, погавкались, потом помирились.
– Боюсь, это не наш случай.
– Бывает и такое. Но ты не переживай. Всё наладится.
– Тебе хорошо говорить. У вас, как я понял, отношения свободные.
– Ну, не то что бы уж совсем...
Догоревшая лучина с коротким шипением упала в ванну. На какой-то момент в помещении стало темно, если не считать огонька сигареты у лица Маши. Молодая женщина тут же щёлкнула зажигалкой и подожгла новую лучину. Затем встала и, подойдя к лишённой штукатурки стене, оторвала от неё полосу дранки.
– Ловко ты передвигаешься, – не мог не заметить Денис.
– А, я привыкла уже. Тем более прыгать всё равно надо. Кости практически срослись, гипс дня через три-четыре снимут. Но я и в гипсе научилась многое делать, даже ванну принимать. Как раз днём сегодня удалось сюда добраться, пока никого не было... Когда четвёртый спектакль?
– Завтра.
– Надо же! Уже завтра. Как моя Тонечка поживает?
– Прекрасно.
– Всё равно потом я буду её играть!
– Будешь, конечно... Через раз.
Маша тихо засмеялась, погасила сигарету в мыльнице.
– Так вы сейчас, выходит, в больших рамсах? Видимо, Зульфия тебя и не ждёт особенно? То-то ты сидишь тут со мной, домой явно не рвёшься.
– Может быть, мне тоже захотелось с тобой поговорить, сестрёнка.
– Ну-ну. Братец нашёлся. Единоутробный.
Теперь и Денис засмеялся.
– Что смеёшься? На самом же деле ты мне никакой не брат. Но даже и был бы таковым, неужели я бы тебя так просто отпустила сейчас?
– Это что за намёки?
– А ты думаешь, у меня только без сигарет тут уши пухнут? Почему бы не воспользоваться внезапной встречей с сомнительным родственником? На такой случай у меня даже здесь есть средство для защиты от ненужных последствий. Серёга говорит, что если ты им пользуешься, то это даже не повод называть дружескую встречу адюльтером. Не говоря уже о мелкой романтике.
Тилляев этого не ожидал. Предложение было уж очень недвусмысленным. Но если честно, Денису совсем не хотелось его принимать. Минувшим вечером он потратил немало энергии в играх со Светланой, но дело было даже не в этом.
– Чего это ты задумался?
– Размышляю, сказать тебе или нет, с кем меня вчера застукали.
– А девушка? Она действительно имеет к вам отношение?
– Имеет, – подтвердила Севостьянова. – И очень даже непосредственное.
– Хорошо. Понимаю, что вы приехали не просто так. Но сейчас действительно не самая удобная ситуация... Я правильно понял, чего ты хочешь?
– Думаю, да. Мы просим у тебя только одного. Впусти эту девушку в дом, ей разрешено там находиться, – сказала Светлана.
– Но объясни, на каком основании? – с удивлением, которое могло в этой ситуации показаться резонным, спросил Фалеев.
– Я же вам объяснила, – заговорила Зульфия. – Пронина, помощница режиссёра, привезла меня сюда. По имеющейся договорённости между ней и Евгением Атамановым Людмила Ивановна имеет право в некоторых случаях пользоваться этим коттеджем... Поэтому она на время поселила меня здесь.
– Вот как... Твоё вчерашнее объяснение было таким же фантастическим, – заявил Игорь. – Правда, теперь у тебя появилась группа поддержки. Да ещё в таком прекрасном лице... Но, Света, – сказал он более миролюбиво и даже проникновенно, обращаясь к актрисе, – я ведь тут не хозяин, если честно. И знать некоторые договорённости просто не могу. Мне известно, что Людмила Пронина лежит в больнице. Она без сознания и подтвердить разрешение Евгения никак не может. Сам же Евгений сейчас должен вылететь из... Словом, он либо ещё в аэропорту за границей, либо уже, может быть, в воздухе. Лететь ему до Нижнеманска довольно долго. По этой причине я не могу сейчас позвонить ему на сотовый и выяснить, правда ли всё это. Он должен прилететь рано утром. Мне точно известно, что его гости не должны ни с кем здесь встречаться. И никто из посторонних не должен пока видеть Евгения. Так мне сказал сам Атаманов. Ситуация у нас очень сложная, почти на грани. Поэтому я предлагаю отложить беседу примерно на сутки. Так что извините. Думаю, девушке не составит труда подождать немного. Как только Евгений решит все вопросы, связанные с его возвращением, мы вернёмся к вашей проблеме.
Продолжительная тирада звучала убедительно, хотя Света сильно подозревала, что ничего бы страшного не случилось, если бы Зульфию всё же пустили в коттедж именно сейчас. Но переговоры были окончены, и все это поняли. Включая Антона, который вскоре жестом скомандовал всем садиться в автомобиль.
– Мне и раньше не нравился дружок нашего шефа, – произнесла Света, специально ни к кому не обращаясь, когда машина двинулась по шоссе в город.
– Поскольку похищения мне больше не нужно бояться, – заговорила Зульфия, – то придётся действительно провести ночь на квартире Дениса. Я, конечно, не в восторге, но других вариантов не вижу. Завезите меня туда, пожалуйста. Вот адрес...
– Хорошо, – сказал Антон, включая фары. День, проведённый в пеших переходах и разъездах, уже клонился к вечеру.
– Надеюсь, ты не будешь против, если я тоже проведу ночь в этой квартире? – обернулся назад Тилляев.
– Конечно, не буду, – спокойно сказала Зульфия.
– Тогда возьми ключи, я приду позже.
– Давай, – девушка протянула руку.
Света кусала губы – как бы узнать, куда и зачем собрался Денис? Но проявлять любопытство при всех было немыслимо. Меньше всего ей хотелось, чтобы Зульфия и даже Антон почувствовали, что она имеет какое-то, пусть небольшое, но право знать, где собрался проводить время её молодой любовник... Любимый. Любимая.
При иных обстоятельствах Света бы ни за что не оставила Дениса одного, но ей действительно было нужно возвращаться в театр. В сегодняшнем спектакле она играла довольно ответственную роль, тогда как Денис был свободен.
И он не собирался делиться ни с кем своими планами. Но Зульфии было, похоже, всё равно, Антону – и подавно. Ватагин довёз девушку до подъезда, затем Денис попросил высадить его возле Дворца культуры речников. «Остались невозвращённые долги», – невнятно объяснил он Светлане в ответ на её сдержанные расспросы.
Выйдя недалеко от широкого крыльца, освещённого яркими вертикальными фонарями (которые, правда, были включены через один, в силу жёсткой экономии), Тилляев проводил взглядом «шкоду», подождал немного и направился к остановке автобуса. У него действительно осталось одно невыполненное обещание, но к персоналу ДК оно не имело ровным счётом никакого отношения.
...Машина припарковалась возле «Октября», Светлана тепло попрощалась с Антоном и направилась к зданию театра.
– Ну что, как дела у вас? – спросил Дедов.
Света, беспокоящаяся лишь о том, куда и зачем понесло Дениса, не имела ни малейшего желания выкладывать Константину подробности.
– Да всё нормально, – сказала она рассеянно. – Решаем понемногу.
Светлана полагала, что Константин отправится в свою гримёрную, которую он без особых проблем делил с Меликяном, но Дедов не отставал от Севостьяновой ни на шаг. И когда женщина взялась за ручку двери в свои пенаты, остановился в полуметре позади.
– Позволишь войти?
– Если ненадолго, – пожала плечами Света.
– Пусть так, – улыбнулся Дедов.
Севостьянова спокойно впустила мужчину в комнату – от своих коллег она не ожидала подвоха. В принципе, и сейчас его не должно было случиться...
– Судя по всему, тебе оказался по душе мой подарок, – с неожиданной теплотой в голосе произнёс мужчина.
– Подарок? – не понимая, о чём речь, переспросила Света и проследила за взглядом Дедова.
Константин смотрел в сторону корзины для бумаг, в которой сверху, на виду валялась надорванная целлофановая упаковка с изображением красной бабочки.
– Неужели ты думала, что кто-то, кроме меня, способен сделать тебе такой презент? И я смотрю, он был принят, верно?
Краска залила лицо Светланы. Только сейчас до неё дошло, в чём дело. Вот так штука! Она совсем забыла про обещанный «утешительный приз» для Дениса после того, как выиграла состязание на рапирах со свечами. А Денис, видимо, нашёл подкинутые Константином трусики на одной из тех полок, что выделила ему Света. И вообразил (а почему бы нет?!), будто бы это подарок для него от Светы, да ещё со значением...
То был редкий случай для Севостьяновой, когда она просто не знала, что сказать. Вот уж действительно третья часть Мерлезонского балета! Интересно, как бы отреагировал Дедов, если вдруг узнал, что эти трусики, которые он наверняка с наслаждением и приятным предвкушением выбирал именно для неё, в итоге натянет на себя Денис и тем спровоцирует Светлану на один из самых отчаянных и сладостных поступков в её жизни?!
А Дедов тем временем продолжал всё нежнее и ласковее. Он прятал за этими проявлениями чувств досаду и отчаяние, инстинктивно чувствуя, что всухую проигрывает женщину залётному мальчишке. Ну почему он так долго тянул? Зачем было ждать, когда театр упадёт ему в руки? Две удачи одновременно хотел поймать? Но, может быть, ещё не всё потеряно?..
– Раз подарок был принят, ты, наверное, предполагала, что я захочу увидеть, как он выглядит? Ты же понимаешь, такие вещи сами по себе не имеют большого значения, они лишь дополняют и подчёркивают красоту? В данном случае – твою, Света.
– Так, – выдохнула Светлана, у которой в голове неприятно пульсировало. – Константин! Знаешь, если ты вдруг надумал сделать такой подарок, почему не мог хоть как-то намекнуть, что он именно твой? Если у тебя не хватило смелости вручить его мне лично, из рук в руки?
Севостьянова прибегла к испытанному и проверенному женскому способу выхода из затруднительного положения – начала нападать с упрёками. Она была уверена, что это справедливо – ну как мужчина в принципе мог позволить себе поставить женщину в неловкое положение?!
Дедов даже растерялся. А такое состояние для него было делом нечастым, очень нечастым. Этот человек, явно повидавший всякие виды, значительно больше привык озадачивать других, нежели самому оказываться озадаченным.
– Ты хочешь сказать, что... – начал он.
– Да, я даже не подумала, что это от тебя. И, знаешь... Он не на мне сейчас. Его вообще у меня нет.
Это было правдой лишь наполовину. Деликатный предмет действительно Светлана решила не надевать. Но сегодня он лежал где-то у неё на квартире. Вернее, валялся в ящике с бельём, предназначенным для ближайшей стирки. Поскольку носил на себе следы любовной игры, оставленные обоими её участниками.
Но этого Константину лучше было не знать. Он и так находился не в своей тарелке, испытывая ужасную неловкость и даже злость.
– И что же ты решила? На кого подумала? Можно узнать?
– Извини, Костя. Я полагаю, не надо.
– Чёрт возьми! – прорычал Дедов. – Неужели на мальчишку Тилляева?.. Да, видимо, так и есть! Я же вижу, какими глазами он на тебя смотрит! Но это же глупо, я не могу поверить, будто у вас с ним что-то возможно! Правда, я заметил, как вы с ним ворковали на рауте по поводу премьеры, но неужели для вас может быть что-то большее? Или слухи, которые бродят по театру, имеют под собой основание?
– Константин, – произнесла Светлана, – будет лучше, если ты прекратишь эти ненужные догадки. Извини, я ошиблась, с кем не бывает. Знаешь, я могу компенсировать тебе расходы...
Эта фраза была явно произнесена зря. Но Света в тот момент соображала не просто плохо, а вообще никак. Дедов даже отшатнулся к двери.
– Чёрт возьми! – сказал он с неподражаемым выражением в голосе и на лице. Затем попытался найти ещё какие-то слова, но ему это не удалось. Поэтому он молча вышел в коридор, изо всех сил стараясь ступать тихо и не хлопать дверью, когда закрывал её за собой.
Светлана же без сил опустилась в кресло.
* * *
Денис поднял с земли мелкий камешек и бросил его в окно второго этажа. Через полминуты повторил, стал ждать. За стеклом мелькнула тень. Пытаясь понять, что означает отчаянная жестикуляция, Тилляев начал в ответ размахивать руками. Наконец собеседники вроде бы поняли друг друга. Денис забежал за угол больничного корпуса и подошёл к облезлой двустворчатой двери. Над нею нависал частично разрушенный бетонный козырёк, из которого торчали прутья арматуры. Через несколько минут изнутри послышались металлические щелчки, дверь задёргалась и с треском открылась наружу.
– Быстро заходи, – негромко сказала Маша.
Денис проскользнул внутрь. Глущенко ловко защёлкнула верхнюю задвижку, ударив по ней костылём. Затем опёрлась на него и спросила:
– Принёс?
– А как же!
С этими словами Тилляев вынул из карманов три пачки «Магны».
– Да ты просто ангел! – Маша обхватила одной рукой Дениса за шею, притянула его к себе и звучно чмокнула в губы. – Пошли! Помогай мне бежать вприпрыжку. А то я сама по этому трамплину не поднимусь.
Денис не ожидал такого поворота. Он просто собирался передать молодой женщине обещанные сигареты, после чего сразу же развернуться и отправиться восвояси. Но не оставить же Машу без помощи?
«Бежать», даже с посторонней помощью, вверх по щербатой лестнице было не особенно удобно. Да что там, с костылём и в гипсе почти невозможно. Денис и Маша кое-как миновали первый небольшой пролёт в пять ступенек, затем Тилляев ловко подхватил тоненькую женщину на руки (она только коротко ахнула) и мигом поднял её на площадку второго этажа пожарного хода.
– Ну ты даёшь, братишка! – сказала Маша. – Теперь тихо. Налево нельзя – там сестринский пост и ординаторская. Можно только направо – там через две двери ванная, я спёрла от неё ключ. Туда ночью никто не заходит. Отопри дверь и жди меня. Посидим, покурим недолго. А то меня засекут, пока я с ключом буду возиться, ещё грохнусь на пол ненароком.
Возражать было сложно. Денис только кивнул в знак согласия и быстро промчался на цыпочках тёмным коридором к ванной. Два поворота – дверь открылась. Тилляев проскользнул внутрь. Через минуту за ним зашла и Маша, ловко подпрыгивая на одной ноге и беззвучно упирая костыль в пол. Она тихо заперла дверь изнутри и щёлкнула зажигалкой, подпаливая сухую тонкую деревяшку.
– Свет включать низзя, – сказала женщина. – Но тут недавно начали делать ремонт, стесали со стен штукатурку. Вон дранка торчит, можно её выдёргивать и жечь, как лучину при царе... Давай сигареты.
Распечатав пачку и с наслаждением прикурив от горящей лучины, воткнутой в барашек крана над ванной, Маша со звуком «ф-ф-ф» выпустила дым.
– Ты же бросил курить, да? – спросила она. – Я тоже брошу. Но не здесь и не сейчас.
– Это как ты хочешь, – сказал Денис.
– Я уж думала, ты не придёшь. Утром-то от вас ничего ведь не получила. Дедов не курит, девушка тоже. Свету не поймёшь, то ли курит, то ли нет, а если и курит, то какую-то дрянь с ментолом... Ну, рассказывай, братец.
– А что рассказывать-то?
– Всё, что сочтёшь нужным. Впрочем, если не хочешь, то и не рассказывай. Кто эта красотка, которая с вами приходила?
– Это Зульфия, – просто ответил Денис.
– Твоя подруга? Не похожа на восточную девушку... Она прелесть. Только что-то волком на тебя смотрела.
– С ней у нас всё посыпалось. Причём по моей вине.
– По твоей вине, говоришь? Застукала тебя с кем-то? Да, нетрудно догадаться. Ничего, я своего Серёгу два раза с других девок снимала. Поцапались, погавкались, потом помирились.
– Боюсь, это не наш случай.
– Бывает и такое. Но ты не переживай. Всё наладится.
– Тебе хорошо говорить. У вас, как я понял, отношения свободные.
– Ну, не то что бы уж совсем...
Догоревшая лучина с коротким шипением упала в ванну. На какой-то момент в помещении стало темно, если не считать огонька сигареты у лица Маши. Молодая женщина тут же щёлкнула зажигалкой и подожгла новую лучину. Затем встала и, подойдя к лишённой штукатурки стене, оторвала от неё полосу дранки.
– Ловко ты передвигаешься, – не мог не заметить Денис.
– А, я привыкла уже. Тем более прыгать всё равно надо. Кости практически срослись, гипс дня через три-четыре снимут. Но я и в гипсе научилась многое делать, даже ванну принимать. Как раз днём сегодня удалось сюда добраться, пока никого не было... Когда четвёртый спектакль?
– Завтра.
– Надо же! Уже завтра. Как моя Тонечка поживает?
– Прекрасно.
– Всё равно потом я буду её играть!
– Будешь, конечно... Через раз.
Маша тихо засмеялась, погасила сигарету в мыльнице.
– Так вы сейчас, выходит, в больших рамсах? Видимо, Зульфия тебя и не ждёт особенно? То-то ты сидишь тут со мной, домой явно не рвёшься.
– Может быть, мне тоже захотелось с тобой поговорить, сестрёнка.
– Ну-ну. Братец нашёлся. Единоутробный.
Теперь и Денис засмеялся.
– Что смеёшься? На самом же деле ты мне никакой не брат. Но даже и был бы таковым, неужели я бы тебя так просто отпустила сейчас?
– Это что за намёки?
– А ты думаешь, у меня только без сигарет тут уши пухнут? Почему бы не воспользоваться внезапной встречей с сомнительным родственником? На такой случай у меня даже здесь есть средство для защиты от ненужных последствий. Серёга говорит, что если ты им пользуешься, то это даже не повод называть дружескую встречу адюльтером. Не говоря уже о мелкой романтике.
Тилляев этого не ожидал. Предложение было уж очень недвусмысленным. Но если честно, Денису совсем не хотелось его принимать. Минувшим вечером он потратил немало энергии в играх со Светланой, но дело было даже не в этом.
– Чего это ты задумался?
– Размышляю, сказать тебе или нет, с кем меня вчера застукали.
