— Агнесс, ты ушиблась? — охнула Катис.
Нет, просто на секундочку прилегла!
— Вы так благодарны за приглашение или просто поскользнулись? — протянул сверху насмешливый мужской голос, говорящий с мурлыкающей интонацией, и перед носом появилась холеная рука с крупным черным перстнем на указательном пальце.
Никогда в жизни не видела, у мужиков таких аккуратно подпиленных, до блеска наполированных ногтей! Ошарашенным взглядом скользнула по рукаву дорогого пиджака, шейному платку с рубиновой заколкой и остановилась на лице. У очередного представителя семьи Торстен в комплекте с отличным маникюром шли идеально чистая кожа, острый гладкий подбородок без намека на щетину, скульптурные скулы, неожиданно узкие пунцовые губы и фиолетовые глаза. Длинные пряди платиновых волос были специально заколоты на затылке, чтобы демонстрировать все это демоническое великолепие… в смысле, безобразие.
— Не обязательно падать ниц, — неверно истолковал он мое обалделое молчание. — Простого «спасибо» было бы достаточно. Но я тронут.
А я, тронутая на всю голову, сидела на отбитой заднице и прикидывала, что вряд ли приму вертикальное положение собственными силами. Точно не на этом коварном полу, похожем на каток в Глемине. И ничего страшного не случится, если схвачусь за ведьмака, взявшегося слета учить гостей правилам хорошего тона, потом помою руки. Тщательно, со щелоком. Два раза.
Однако поступаться принципами не пришлось. Ко мне подскочила Кэтти и, схватив под локоть, помогла подняться.
— Агнесс, ты в порядке?
Я тряхнула головой, соглашаясь, что нахожусь в полнейшем порядке, а заодно попыталась избавиться от настораживающего наваждения после созерцания смазливой физиономии Торстена-старшего.
— Хэллрой, познакомься с моей Катис! — немедленно представил Шейн.
Уф! Какое счастье, что блондин не самый старший! Матушка всегда говорила, что второй раз произвести первое впечатление возможности не представится, и в этом, как ни странно, я была с ней полностью согласна. Не хотелось бы, чтобы главный идейный враг впервые увидел меня нелепо растянувшейся у него под ногами. Не то чтобы я опасалась, что негодяй перешагнет через меня — боялась поддаться соблазну и тоже опрокинуть его на мрамор. Вот, наверное, грохоту было бы!
— Не описать, как я счастлив знакомству. — Хэллрой лил мед и опутывал сестру изучающим взором. — Шейнэр только о вас и говорит. Но, должен признать, даже в самой смелой фантазии я не мог представить, насколько вы очаровательны.
— И я рада быть здесь, — зарделась Кэтти, совершенно не смущенная перебором сладости в комплименте. Лично мне уже захотелось пожевать соленый артишок.
— Добро пожаловать в замок Торстен, будущая невестка.
Блондинистый моралист невесомо коснулся пунцовыми губами подрагивающих от волнения пальчиков сестры.
— Благодарим за приглашение, — потупилась она и не заметила, что на мгновение лицо собеседника изменилось, а взгляд, каким он резанул по обручальному кольцу, приобрел почти осязаемую тяжесть.
Когда Хэллрой обратился ко мне, то вновь светился улыбкой профессионального соблазнителя, а в фиолетовых глазах плескалась ирония.
— А вы?
— Это Агнесс! — опередила Кэтти. — Моя старшая сестра.
— Милое имя, — вежливо улыбнулся он, не торопясь проявлять учтивость и лезть с лобзаниями. Видимо, помнил, что дама елозила пальцами по полу. Но руки за спину я все-таки спрятала. Во избежание негигиеничного поползновения, так сказать.
— Дамы, прошу прощение за опоздание, — раздался новый голос с хрипотцой.
Мы все синхронно оглянулись. Просторный холл пересекал темноволосый мужчина в идеально сидящем строгом костюме. Он возник из столовой, куда вела открытая арка, но почему-то складывалось странное впечатление, будто вынырнул из воздуха.
— Ристад, наконец-то! — обрадовался Шейн.
«Древний старик», как о нем накануне высказалась Катис, для ветхого возраста выглядел весьма и весьма неплохо: высокий, атлетически сложенный, волосы подстрижены модно, по столичному. На ходу не разваливался, песок из отглаженных штанин не сыпал и явно планировал отметить не один юбилей. Никаких манерных ужимок ленивого кота, как у брата-блондина — каждое движение было пронизано уверенностью и особенной мужской грацией.
— Госпожа Эркли. — Ристад без лишних плясок просто пожал смущенной сестре руку.
— Называйте меня Кэтти, — пробормотала она, старательно избегая смотреть в темные, почти черные глаза главы семьи.
От него исходила та самая сила, которая пропитала стены замка и даже воздух в этом самом замке. Увидеть ее было невозможно, только ощутить. Я почувствовала в полной мере, до мурашек, неприятно щекочущих спину. Да и Катис несколько съежилась, словно надеясь стать меньше и незаметнее.
— Искренне рад знакомству, Кэтти.
Он повернулся ко мне.
— Моя старшая сестра Агнесс, — поспешно представила невеста.
Похоже, из нас двоих она решила демонстрировать хорошие манеры, как и учила матушка, а мне оставалось таинственно молчать.
— Госпожа Эркли, — повторил Ристад и вновь протянул руку.
Смирившись с тем, что одного ведьмака ради приличий все-таки придется потрогать, я ответила на приветствие, и от прикосновения ладонь защипало. Когда мы расцепились, пришлось вновь спрятать руки за спину: реагируя на темную магию, кончики пальцев вспыхнули голубоватым мерцанием. Какой досадный конфуз!
— Приятно познакомиться… — многозначительно примолк Ристад, видимо, ожидая, что я предложу называть себя по имени, но был вынужден добавить: — Госпожа Эркли.
— А Нестор? — озадачился Шейн, не досчитавшись еще одного старшего брата. — Он же был за завтраком!
— В дом приехали первые гости… Дайте демоны, чтобы он вообще появился из склепа, — хмыкнул Хэллрой, резанув слух ведьмовским призывом.
Уважаемые демоны и прочие представители замкового бестиария, не смейте ничего никому давать в присутствии светлого мага! И без вашей щедрости мои чародейские инстинкты вопят, что надо творить добро и сеять свет в темном королевстве.
— Если что, Нестор живой. По крайней мере, точно был живым с утра, — с иронией пояснил блондин, обращаясь лично ко мне, видимо, что-то усмотрев в моем непроницаемом лице. — Правда, друзей предпочитает мертвых.
Некромант-интроверт? А семейный портрет Торстенов с каждой минутой все краше и краше!
— Дамы, понимаю, что вам хотелось бы передохнуть с дороги, но искренне надеюсь, что вы не откажетесь разделить с нами трапезу, — излучая радушие, как и положено приличному хозяину, Ристад постарался сменить тему разговора.
— С большим удовольствием, господин Торстен, — согласилась сестра за нас обеих.
— К чему официоз, Катис? Мы же почти родственники. Не стесняйтесь называть меня по имени, — обаятельно улыбнулся он и, обратив ко мне выразительный взгляд, с нажимом произнес: — Госпожа Эркли?
В ответ я только дернула плечом, мол, дорогой будущий родственник, мне официоз совершенно не претит.
— Что ж, дамы, вынужден вас покинуть. Встретимся во время обеда, — вежливо попрощался Ристад. — Чувствуйте себя, как дома… госпожа Эркли.
Нет уж, спасибо! Ни на секунду не забуду, где нахожусь, и никогда не перепутаю логово ведьмаков, пусть просторное и красиво обставленное, с уютным особнячком родителей на тихой улочке в Глемине.
— Я покажу ваши покои. — Шейн взял Кэтти за руку и потянул в сторону лестницы. — Уверен, что темные прислужники уже разобрались с багажом.
Разобрались — это распотрошили и сожгли на ритуальном костре? Что-то я не заметила, чтобы кто-то сделал попытку внести наши дорожные сундуки в холл. Невольно оглянулась к норовистой входной двери, но она, конечно, не ответила, остался ли мой банный халат в целости и сохранности.
— Главная прелесть темных прислужников в том, что они абсолютно незаметные, — промурлыкал Хэллрой, определенно насмехаясь над моей растерянностью. — И тихие. Все время упрямо молчат…
Я решительно пропустила замечание мимо ушей и последовала за влюбленными. Молча и бесшумно, словно самая настоящая темная прислужница. Правда, под ноги смотреть не забывала: не хватало еще скатиться с лестницы и получить сотрясение мозга, как у нашего бедного папы!
Замок Торстен был ухоженным и выхоленным, но совершенно безлюдным. Только усилием воли я не позволяла себе оглядываться через плечо. Казалось, живые покинули эти стены, а призраки, присматриваясь к незнакомкам, прятались за портьерами, гобеленами и в мрачноватых портретах давно ушедших на тот свет ведьмаков. Никак не удавалось избавиться от дурацкого ощущения, будто за нами со всех сторон следили.
Нас поселили в спальне с двумя широкими кроватями под бордовыми балдахинами. На ковре стоял в гордом одиночестве стоял мой дорожный сундук, непонятно каким образом поднятый в хозяйское крыло. Чувствуя себя не в своей тарелке, я замерла на пороге и внимательно осмотрела комнату, почти уверенная, что замечу след какого-нибудь подленького заклятия.
Портьеры были распахнуты. За окном светился остро-морозный день, и ничто не мешало свету струиться в спальню, но в углах все равно лежали тревожные глубокие тени. Я пыталась сосредоточиться на ощущениях, однако из коридора неслись шепотки будущих супругов, тихонечко выясняющих, как найти комнату Шейна (в конце коридора, никаких поворотов, стучаться три раза), и сосредоточиться решительно не удавалось.
Только хотела сказать, что непременно подскажу Кэтти маршрут, лишь бы они на пару минут занялись поцелуями и заткнулись, как из гардеробной раздался подозрительный шорох. Казалось, кто-то разворачивал хрусткую бумагу.
Я сама не поняла, как сорвалась с места, стремительно пересекла спальню и резко отворила дверь, замаскированную под стенную панель. Две девушки в серых форменных платьях, развешивающие вещи Кэтти на плечики, резко оглянулись и замерли. На фоне ярких нарядов из багажа горничные выглядели невыразительными тенями.
— Мы почти закончили, госпожа! — отмерла одна, испуганно переглянувшись с товаркой. — Второй сундук открыть не удалось, поэтому…
— Не беспокойтесь, — быстро перебила я, не желая снимать охранное заклятие при посторонних людях.
— Агнесс! — позвала Кэтти, видимо, распрощавшись с женихом.
— Пожалуйста, не торопитесь, — приветливо улыбнулась я горничным и вышла, аккуратно прикрыв дверь.
— Мне надо срочно собираться к тетушке Брунгильде! — Сестра поспешно стаскивала пальто. — Она тут самая старая. Живет в восточной башне. Шейн говорит, что мы обязаны поздороваться. А где мой сундук?
— Пока разбирают.
Я вновь открыла дверь гардеробной. В настенном светильнике послушно вспыхнула свеча, и ее свет, преломляясь в резных гранях хрустального колпака, залил небольшое помещение. Разноцветные наряды висели на плечиках, туфли стояли на полочках, громоздкий сундук был аккуратно сдвинут к стене. А горничные исчезли. Не могли же они бесшумно сдвинуть махину, которую вчера спускали с чердака с помощью магии, и выйти через стену. Или могли?
Что мне вообще было известно о темных прислужниках? Ходили слухи, что в услужение к ведьмакам шли несчастные, бросившиеся к этим мошенникам за помощью. От отчаянья или по глупости. В здравом уме и в трезвой памяти к ним точно никто не сунется. Просители получали желаемое, а потом годами были вынуждены оставаться тихими, исполнительными подсобниками. Иногда весьма некрасивых вещей. Но куда денешься из корзины дрейфующего в небе воздушного шара? Говорили, что договор с темными подписывался кровью.
— Что ты бормочешь, Агнесс?
Что делается! Дня в стане врага не провела, а, как ушибленная, уже начала говорить сама с собой. С другой стороны, отчего не поговорить с единственной в обители зла чародейкой. Так погостишь седмицу у темных, сохраняя таинственное молчание, вообще человеческую речь забудешь.
— Ох! И платья уже развесили! — заглянула Кэтти мне через плечо.
— Сама в шоке.
— Тебя удивляет, что в замке слуги? — не поняла она.
— Буквально минуту назад здесь были две девушки, а потом исчезли.
— Агнесс, дорогая. — Сестра ласково заглянула мне в лицо. — Ты просто перенапряглась во время экзаменов. Расслабься и отдыхай! Ты видишь? Все замечательно! Нас приняли как родных.
— Это-то меня и беспокоит больше всего, — буркнула я.
С полчаса Кэтти тщательно собиралась. Пока она второй раз за день с остервенением чистила зубы мятным порошком, рассыпая этот самый порошок по мраморной столешнице с раковиной, а я занималась ее платьем. Подвесила наряд в воздухе и простеньким заклятием разгладила измявшийся в сундуке подол (еще бы! так спрессовать одежду). Заодно незаметно наложила чары от порчи. Тонкие светящиеся нити улеглись в швы и погасли, внешне не оставив следа. И пока сестра подводила глаза свежими стрелочками, я тихонечко опутала заклятием от сглаза заколки.
В идеале стоило зачаровать какую-нибудь подвеску и заставить носить не снимая, но амулеты создавались из украшений с натуральными камнями, а не с подкрашенными кристаллами, выточенными из горного хрусталя. Пусть и купленными в столичной лавке с дорогущей бижутерией. Да и серьезное колдовство за две минуты не слепишь.
И все шло хорошо, пока Кэтти не натянула платье. Неожиданно камень в обручальном кольце вспыхнул алым всполохом! Похоже, наследство какой-то там ведьмы Торстен выражало открытый протест наложенными на одежду светлым чарам.
— Смотри, оно засветилось! — восхитилась сестра, любуясь украшением.
— Красивенько, — отозвалась я, с мрачным видом пытаясь справится с бесконечными крючками на спине ее платья. — Может, снимешь?
Колечко горело бодро и ярко, как крошечный сигнальный фонарь, словно предупреждая всех окрестных черных магов, что девушка опутана светлыми заклятиями, как новогоднее дерево — праздничными гирляндами.
— Снять обручальное кольцо?! — ужаснулась Кэтти, словно ей предложили отрубить палец. — Я думаю, что это хороший знак.
— Угу, преотличный. Только очень заметный.
С детства она во всем искала хорошие знаки. И, самое интересное, умудрялась находить! Споткнулась правой ногой о порог — к удаче, и наплевать, что от ботинка отодралась подошва. Зачесался левый глаз — к большой радости, без разницы, что на следующий день глаз опух и радоваться оставалось разве что пропуску занятий в гимназии.
Вспыхнувший кровавым цветом камень вполне мог означать, что платье расползется на лоскуты где-нибудь на полпути к восточной башне замка. Вряд ли ведьмаков испугаешь женской исподней сорочкой, в какой Кэтти щеголяла по спальне, но выйдет неловко — вещица-то полупрозрачная.
Однако маленькая светящаяся проблемка разрешилась сама собой: едва появившийся Шейн взял невесту за руку, кольцо погасло. Я чуть не осенила себя божественным символом.
— Ты ведь не будешь скучать? — с умоляющей интонацией проговорила Катис перед выходом.
Некогда скучать! У меня работы непочатый край.
— Не беспокойся за меня, — улыбнулась я.
Шейн удивленно округлил глаза. По всей видимости, он уверовал, что будущая свояченица бесповоротно нема, как аквариумная рыбка, а она вдруг высунула голову из воды и заговорила человеческим голосом.
Едва за парочкой закрылась дверь, я повернулась лицом к спальне, уперла руки в бока и громко произнесла:
— Ну-с, господа темные, посмотрим, какие сюрпризы вы приготовили…
Это было немыслимо, странно и почти возмутительно! В комнате не нашлось ни одной паршивенькой червоточинки от мелкого проклятья, вроде того, что вызывает насморк, или, на худой конец, следящей «замочной скважины».
Нет, просто на секундочку прилегла!
— Вы так благодарны за приглашение или просто поскользнулись? — протянул сверху насмешливый мужской голос, говорящий с мурлыкающей интонацией, и перед носом появилась холеная рука с крупным черным перстнем на указательном пальце.
Никогда в жизни не видела, у мужиков таких аккуратно подпиленных, до блеска наполированных ногтей! Ошарашенным взглядом скользнула по рукаву дорогого пиджака, шейному платку с рубиновой заколкой и остановилась на лице. У очередного представителя семьи Торстен в комплекте с отличным маникюром шли идеально чистая кожа, острый гладкий подбородок без намека на щетину, скульптурные скулы, неожиданно узкие пунцовые губы и фиолетовые глаза. Длинные пряди платиновых волос были специально заколоты на затылке, чтобы демонстрировать все это демоническое великолепие… в смысле, безобразие.
— Не обязательно падать ниц, — неверно истолковал он мое обалделое молчание. — Простого «спасибо» было бы достаточно. Но я тронут.
А я, тронутая на всю голову, сидела на отбитой заднице и прикидывала, что вряд ли приму вертикальное положение собственными силами. Точно не на этом коварном полу, похожем на каток в Глемине. И ничего страшного не случится, если схвачусь за ведьмака, взявшегося слета учить гостей правилам хорошего тона, потом помою руки. Тщательно, со щелоком. Два раза.
Однако поступаться принципами не пришлось. Ко мне подскочила Кэтти и, схватив под локоть, помогла подняться.
— Агнесс, ты в порядке?
Я тряхнула головой, соглашаясь, что нахожусь в полнейшем порядке, а заодно попыталась избавиться от настораживающего наваждения после созерцания смазливой физиономии Торстена-старшего.
— Хэллрой, познакомься с моей Катис! — немедленно представил Шейн.
Уф! Какое счастье, что блондин не самый старший! Матушка всегда говорила, что второй раз произвести первое впечатление возможности не представится, и в этом, как ни странно, я была с ней полностью согласна. Не хотелось бы, чтобы главный идейный враг впервые увидел меня нелепо растянувшейся у него под ногами. Не то чтобы я опасалась, что негодяй перешагнет через меня — боялась поддаться соблазну и тоже опрокинуть его на мрамор. Вот, наверное, грохоту было бы!
— Не описать, как я счастлив знакомству. — Хэллрой лил мед и опутывал сестру изучающим взором. — Шейнэр только о вас и говорит. Но, должен признать, даже в самой смелой фантазии я не мог представить, насколько вы очаровательны.
— И я рада быть здесь, — зарделась Кэтти, совершенно не смущенная перебором сладости в комплименте. Лично мне уже захотелось пожевать соленый артишок.
— Добро пожаловать в замок Торстен, будущая невестка.
Блондинистый моралист невесомо коснулся пунцовыми губами подрагивающих от волнения пальчиков сестры.
— Благодарим за приглашение, — потупилась она и не заметила, что на мгновение лицо собеседника изменилось, а взгляд, каким он резанул по обручальному кольцу, приобрел почти осязаемую тяжесть.
Когда Хэллрой обратился ко мне, то вновь светился улыбкой профессионального соблазнителя, а в фиолетовых глазах плескалась ирония.
— А вы?
— Это Агнесс! — опередила Кэтти. — Моя старшая сестра.
— Милое имя, — вежливо улыбнулся он, не торопясь проявлять учтивость и лезть с лобзаниями. Видимо, помнил, что дама елозила пальцами по полу. Но руки за спину я все-таки спрятала. Во избежание негигиеничного поползновения, так сказать.
— Дамы, прошу прощение за опоздание, — раздался новый голос с хрипотцой.
Мы все синхронно оглянулись. Просторный холл пересекал темноволосый мужчина в идеально сидящем строгом костюме. Он возник из столовой, куда вела открытая арка, но почему-то складывалось странное впечатление, будто вынырнул из воздуха.
— Ристад, наконец-то! — обрадовался Шейн.
«Древний старик», как о нем накануне высказалась Катис, для ветхого возраста выглядел весьма и весьма неплохо: высокий, атлетически сложенный, волосы подстрижены модно, по столичному. На ходу не разваливался, песок из отглаженных штанин не сыпал и явно планировал отметить не один юбилей. Никаких манерных ужимок ленивого кота, как у брата-блондина — каждое движение было пронизано уверенностью и особенной мужской грацией.
— Госпожа Эркли. — Ристад без лишних плясок просто пожал смущенной сестре руку.
— Называйте меня Кэтти, — пробормотала она, старательно избегая смотреть в темные, почти черные глаза главы семьи.
От него исходила та самая сила, которая пропитала стены замка и даже воздух в этом самом замке. Увидеть ее было невозможно, только ощутить. Я почувствовала в полной мере, до мурашек, неприятно щекочущих спину. Да и Катис несколько съежилась, словно надеясь стать меньше и незаметнее.
— Искренне рад знакомству, Кэтти.
Он повернулся ко мне.
— Моя старшая сестра Агнесс, — поспешно представила невеста.
Похоже, из нас двоих она решила демонстрировать хорошие манеры, как и учила матушка, а мне оставалось таинственно молчать.
— Госпожа Эркли, — повторил Ристад и вновь протянул руку.
Смирившись с тем, что одного ведьмака ради приличий все-таки придется потрогать, я ответила на приветствие, и от прикосновения ладонь защипало. Когда мы расцепились, пришлось вновь спрятать руки за спину: реагируя на темную магию, кончики пальцев вспыхнули голубоватым мерцанием. Какой досадный конфуз!
— Приятно познакомиться… — многозначительно примолк Ристад, видимо, ожидая, что я предложу называть себя по имени, но был вынужден добавить: — Госпожа Эркли.
— А Нестор? — озадачился Шейн, не досчитавшись еще одного старшего брата. — Он же был за завтраком!
— В дом приехали первые гости… Дайте демоны, чтобы он вообще появился из склепа, — хмыкнул Хэллрой, резанув слух ведьмовским призывом.
Уважаемые демоны и прочие представители замкового бестиария, не смейте ничего никому давать в присутствии светлого мага! И без вашей щедрости мои чародейские инстинкты вопят, что надо творить добро и сеять свет в темном королевстве.
— Если что, Нестор живой. По крайней мере, точно был живым с утра, — с иронией пояснил блондин, обращаясь лично ко мне, видимо, что-то усмотрев в моем непроницаемом лице. — Правда, друзей предпочитает мертвых.
Некромант-интроверт? А семейный портрет Торстенов с каждой минутой все краше и краше!
— Дамы, понимаю, что вам хотелось бы передохнуть с дороги, но искренне надеюсь, что вы не откажетесь разделить с нами трапезу, — излучая радушие, как и положено приличному хозяину, Ристад постарался сменить тему разговора.
— С большим удовольствием, господин Торстен, — согласилась сестра за нас обеих.
— К чему официоз, Катис? Мы же почти родственники. Не стесняйтесь называть меня по имени, — обаятельно улыбнулся он и, обратив ко мне выразительный взгляд, с нажимом произнес: — Госпожа Эркли?
В ответ я только дернула плечом, мол, дорогой будущий родственник, мне официоз совершенно не претит.
— Что ж, дамы, вынужден вас покинуть. Встретимся во время обеда, — вежливо попрощался Ристад. — Чувствуйте себя, как дома… госпожа Эркли.
Нет уж, спасибо! Ни на секунду не забуду, где нахожусь, и никогда не перепутаю логово ведьмаков, пусть просторное и красиво обставленное, с уютным особнячком родителей на тихой улочке в Глемине.
— Я покажу ваши покои. — Шейн взял Кэтти за руку и потянул в сторону лестницы. — Уверен, что темные прислужники уже разобрались с багажом.
Разобрались — это распотрошили и сожгли на ритуальном костре? Что-то я не заметила, чтобы кто-то сделал попытку внести наши дорожные сундуки в холл. Невольно оглянулась к норовистой входной двери, но она, конечно, не ответила, остался ли мой банный халат в целости и сохранности.
— Главная прелесть темных прислужников в том, что они абсолютно незаметные, — промурлыкал Хэллрой, определенно насмехаясь над моей растерянностью. — И тихие. Все время упрямо молчат…
Я решительно пропустила замечание мимо ушей и последовала за влюбленными. Молча и бесшумно, словно самая настоящая темная прислужница. Правда, под ноги смотреть не забывала: не хватало еще скатиться с лестницы и получить сотрясение мозга, как у нашего бедного папы!
Замок Торстен был ухоженным и выхоленным, но совершенно безлюдным. Только усилием воли я не позволяла себе оглядываться через плечо. Казалось, живые покинули эти стены, а призраки, присматриваясь к незнакомкам, прятались за портьерами, гобеленами и в мрачноватых портретах давно ушедших на тот свет ведьмаков. Никак не удавалось избавиться от дурацкого ощущения, будто за нами со всех сторон следили.
Нас поселили в спальне с двумя широкими кроватями под бордовыми балдахинами. На ковре стоял в гордом одиночестве стоял мой дорожный сундук, непонятно каким образом поднятый в хозяйское крыло. Чувствуя себя не в своей тарелке, я замерла на пороге и внимательно осмотрела комнату, почти уверенная, что замечу след какого-нибудь подленького заклятия.
Портьеры были распахнуты. За окном светился остро-морозный день, и ничто не мешало свету струиться в спальню, но в углах все равно лежали тревожные глубокие тени. Я пыталась сосредоточиться на ощущениях, однако из коридора неслись шепотки будущих супругов, тихонечко выясняющих, как найти комнату Шейна (в конце коридора, никаких поворотов, стучаться три раза), и сосредоточиться решительно не удавалось.
Только хотела сказать, что непременно подскажу Кэтти маршрут, лишь бы они на пару минут занялись поцелуями и заткнулись, как из гардеробной раздался подозрительный шорох. Казалось, кто-то разворачивал хрусткую бумагу.
Я сама не поняла, как сорвалась с места, стремительно пересекла спальню и резко отворила дверь, замаскированную под стенную панель. Две девушки в серых форменных платьях, развешивающие вещи Кэтти на плечики, резко оглянулись и замерли. На фоне ярких нарядов из багажа горничные выглядели невыразительными тенями.
— Мы почти закончили, госпожа! — отмерла одна, испуганно переглянувшись с товаркой. — Второй сундук открыть не удалось, поэтому…
— Не беспокойтесь, — быстро перебила я, не желая снимать охранное заклятие при посторонних людях.
— Агнесс! — позвала Кэтти, видимо, распрощавшись с женихом.
— Пожалуйста, не торопитесь, — приветливо улыбнулась я горничным и вышла, аккуратно прикрыв дверь.
— Мне надо срочно собираться к тетушке Брунгильде! — Сестра поспешно стаскивала пальто. — Она тут самая старая. Живет в восточной башне. Шейн говорит, что мы обязаны поздороваться. А где мой сундук?
— Пока разбирают.
Я вновь открыла дверь гардеробной. В настенном светильнике послушно вспыхнула свеча, и ее свет, преломляясь в резных гранях хрустального колпака, залил небольшое помещение. Разноцветные наряды висели на плечиках, туфли стояли на полочках, громоздкий сундук был аккуратно сдвинут к стене. А горничные исчезли. Не могли же они бесшумно сдвинуть махину, которую вчера спускали с чердака с помощью магии, и выйти через стену. Или могли?
Что мне вообще было известно о темных прислужниках? Ходили слухи, что в услужение к ведьмакам шли несчастные, бросившиеся к этим мошенникам за помощью. От отчаянья или по глупости. В здравом уме и в трезвой памяти к ним точно никто не сунется. Просители получали желаемое, а потом годами были вынуждены оставаться тихими, исполнительными подсобниками. Иногда весьма некрасивых вещей. Но куда денешься из корзины дрейфующего в небе воздушного шара? Говорили, что договор с темными подписывался кровью.
— Что ты бормочешь, Агнесс?
Что делается! Дня в стане врага не провела, а, как ушибленная, уже начала говорить сама с собой. С другой стороны, отчего не поговорить с единственной в обители зла чародейкой. Так погостишь седмицу у темных, сохраняя таинственное молчание, вообще человеческую речь забудешь.
— Ох! И платья уже развесили! — заглянула Кэтти мне через плечо.
— Сама в шоке.
— Тебя удивляет, что в замке слуги? — не поняла она.
— Буквально минуту назад здесь были две девушки, а потом исчезли.
— Агнесс, дорогая. — Сестра ласково заглянула мне в лицо. — Ты просто перенапряглась во время экзаменов. Расслабься и отдыхай! Ты видишь? Все замечательно! Нас приняли как родных.
— Это-то меня и беспокоит больше всего, — буркнула я.
С полчаса Кэтти тщательно собиралась. Пока она второй раз за день с остервенением чистила зубы мятным порошком, рассыпая этот самый порошок по мраморной столешнице с раковиной, а я занималась ее платьем. Подвесила наряд в воздухе и простеньким заклятием разгладила измявшийся в сундуке подол (еще бы! так спрессовать одежду). Заодно незаметно наложила чары от порчи. Тонкие светящиеся нити улеглись в швы и погасли, внешне не оставив следа. И пока сестра подводила глаза свежими стрелочками, я тихонечко опутала заклятием от сглаза заколки.
В идеале стоило зачаровать какую-нибудь подвеску и заставить носить не снимая, но амулеты создавались из украшений с натуральными камнями, а не с подкрашенными кристаллами, выточенными из горного хрусталя. Пусть и купленными в столичной лавке с дорогущей бижутерией. Да и серьезное колдовство за две минуты не слепишь.
И все шло хорошо, пока Кэтти не натянула платье. Неожиданно камень в обручальном кольце вспыхнул алым всполохом! Похоже, наследство какой-то там ведьмы Торстен выражало открытый протест наложенными на одежду светлым чарам.
— Смотри, оно засветилось! — восхитилась сестра, любуясь украшением.
— Красивенько, — отозвалась я, с мрачным видом пытаясь справится с бесконечными крючками на спине ее платья. — Может, снимешь?
Колечко горело бодро и ярко, как крошечный сигнальный фонарь, словно предупреждая всех окрестных черных магов, что девушка опутана светлыми заклятиями, как новогоднее дерево — праздничными гирляндами.
— Снять обручальное кольцо?! — ужаснулась Кэтти, словно ей предложили отрубить палец. — Я думаю, что это хороший знак.
— Угу, преотличный. Только очень заметный.
С детства она во всем искала хорошие знаки. И, самое интересное, умудрялась находить! Споткнулась правой ногой о порог — к удаче, и наплевать, что от ботинка отодралась подошва. Зачесался левый глаз — к большой радости, без разницы, что на следующий день глаз опух и радоваться оставалось разве что пропуску занятий в гимназии.
Вспыхнувший кровавым цветом камень вполне мог означать, что платье расползется на лоскуты где-нибудь на полпути к восточной башне замка. Вряд ли ведьмаков испугаешь женской исподней сорочкой, в какой Кэтти щеголяла по спальне, но выйдет неловко — вещица-то полупрозрачная.
Однако маленькая светящаяся проблемка разрешилась сама собой: едва появившийся Шейн взял невесту за руку, кольцо погасло. Я чуть не осенила себя божественным символом.
— Ты ведь не будешь скучать? — с умоляющей интонацией проговорила Катис перед выходом.
Некогда скучать! У меня работы непочатый край.
— Не беспокойся за меня, — улыбнулась я.
Шейн удивленно округлил глаза. По всей видимости, он уверовал, что будущая свояченица бесповоротно нема, как аквариумная рыбка, а она вдруг высунула голову из воды и заговорила человеческим голосом.
Едва за парочкой закрылась дверь, я повернулась лицом к спальне, уперла руки в бока и громко произнесла:
— Ну-с, господа темные, посмотрим, какие сюрпризы вы приготовили…
Это было немыслимо, странно и почти возмутительно! В комнате не нашлось ни одной паршивенькой червоточинки от мелкого проклятья, вроде того, что вызывает насморк, или, на худой конец, следящей «замочной скважины».
