— У княжича Аскольда есть брат? — удивилась Огнеслава.
— Был… — многозначительно произнесла старшая из женщин и все замолчали.
Огнеслава вмиг вспомнила сказки деда Деяна, что не раз слышала в детстве. Неужели и то правда, что одного из княжеских близнецов приносят в жертву змею? Сейчас злобное поведение свекрови не казалось ей таким уж мерзким. Подумать только, что пережила эта женщина! Как она справилась и не лишилась рассудка? А скоро и сама Огнеслава войдет в этот род. Словно тяжелый камень лег на грудь. Стало тяжело дышать. Она подумала о змее. Вчера он заступился за неё, княжич назвал его своим другом, но всё же это чудовище, которое пожирает людей.
С другой стороны, змей — всего лишь зверь, как медведь или волк. Зверь утоляет свой голод, чтобы жить. Люди, которых приносят в жертву, для змея просто пища, пища, которую ему добровольно отдают. Разве можно винить змея? Нет. Вина лежит на людях, которые готовы так жить. Вот цена богатства Зеяжска! Княжна мотнула головой, стараясь прогнать недобрые мысли и быстро зашагала в сторону берега. Стоял погожий осенний денек. Солнце ласкало по-летнему, но холодный ветер с реки пробирал до костей.
Вечер наступил быстро. Служанки разошлись, лишь Забава осталась, чтобы составить компанию за вышиванием. Ровно горели лампады. В открытое окошко сквозняком тянуло запахи сырости и тины.
— Душечка, закрой окно. Что-то совсем холодно стало, — не отрываясь от работы, попросила Огнеслава.
Никто не ответил, она взглянула на Забаву. Помощница крепко спала, растянувшись на лавке. Чудно. Вот только вроде вышивала, даже иголку из руки не выпустила, а спит так крепко. Уже зная, на что способен жених, княжна не сомневалась, это его рук дело.
— Аскольд… — поднявшись из-за пяльцев, тихо позвала она.
Никого. В открытое окно снова повеяло холодом, и княжна решила сама закрыть его. Стоило ей подойти ближе, как вместе с ветром в светлицу ворвалось облачко из нежно-розовых лепестков шиповника. Осыпав девицу с ног до головы, лепестки осели на дощатый пол. Только сейчас Огнеслава заметила, что на подоконнике лежит сверток из ткани. На всякий случай она выглянула на улицу, но ничего не увидела. Закрыв створку, развернула сверток. В узелке нашла простые девичьи одежды, наподобие тех, что носили крестьянки в праздничные дни, и записку.
«Надень это и иди за огнем» — говорилось в записке.
Почему-то она ни на минуту не сомневалась от кого это письмо и следует ли ей сделать так, как написано. Быстро переодевшись, она выскользнула за дверь. Все в тереме спали. Кругом темнота, хоть глаз выколи. С трудом добравшись до выхода, девица уже начала сомневаться, верно ли поступает. Но как только она оказалась на крыльце, сразу увидела огонек, мерцающий у дорожки.
Стоило подойти к огоньку, он потух, но дальше вспыхнул другой. Огнеслава улыбнулась. Она добежала до огонька, и тот снова потух, сменяемый следующим, горевшим теперь на берегу. Спустя некоторое время она уже ступала по плотному песку, на который робко выкатывались речные волны. Ветер стих, огонек, к которому она шла, горел ярко. Как только княжна поравнялась с ним, пламя угасло. Девица оказалась в кромешной темноте. Она оглядывалась по сторонам, ища следующий маячок, но ничего не видела. И вот, когда она уже отчаялась хоть что-то рассмотреть, пламя вспыхнуло совсем близко. Оно пылало в нескольких шагах, меж двух ладоней. Огнеслава подняла изумленный взгляд и увидела знакомые черты лица, освещенные теплым светом.
— Как ты это делаешь? — шепотом спросила она.
— Колдовство, — улыбнулся ей в ответ княжич и, сомкнув ладони, погасил огонек. — Идем!
Он взял её за руку, уводя в темноту. Оказалось, что рядом находится лодка. Молодой князь посадил невесту в лодку, сам же, оттолкнув её от берега, прыгнул следом. Юноша сел на весла, и вскоре лодочка заскользила по реке, все дальше отдаляясь от острова.
Нос лодки мягко резал зеркало воды. Звезды отражались в темных омутах Черной речки. Прохладный ветерок ласкал кожу. Сырой воздух проникал в нос, наполнял грудь и, казалось, пропитывал тело.
— Похоже на побег, — улыбнулась Огнеслава, умиротворение окутывало её душу, прогоняя тревоги дня. Стоило княжичу появиться, как все дурные мысли и опасения исчезли без следа.
— Сегодня будет первая из трех ночей, — улыбнулся в ответ Горан.
Самое начало осени. На реке тихо. Огромная луна, вдруг выкатилась из-за туч, посеребрив округу своим светом. Терем, с вечно следящей за каждым шагом прислугой, остался далеко позади. Они одни, вдвоем, больше никого. «Как прекрасно начинается эта ночь!» — подумала Огнеслава.
Причалили в тихой заводи, окруженной зарослями вербы. Княжич выпрыгнул на берег и, подтащив лодку, выволок её на песок. Огнеслава поднялась, взявшись за предложенную руку.
— Прогулка по берегу? — всматриваясь в темноту прибрежных кустов, спросила она.
— Намного лучше, – ответил он. — Поспешим.
Раздвинув ветви и пробравшись через кустарник, они оказались на освещённой луной луговине. Их ждали две отличные лошади, уже подседланные для ночной прогулки. Настоящий подарок! Огнеслава так давно не сидела в седле! Обрадовавшись, девица взглянула на своего спутника, одарив счастливой улыбкой.
— Справишься? — подначивая, поинтересовался Горан, подсаживая её в седло.
— Конечно! — кивнула Огнеслава, набирая повод.
Вдоль реки тянулась пустынная дорога, хорошо освещенная полной луной. По этой дороге они и отправились в путь. Сперва легкой рысью, а после стремительным галопом. Размеренные удары копыт о песчаный грунт, ветер в лицо и продолжительная скачка сделали своё благотворное дело. Печаль покинула сердце княжны. Хотелось решительно идти вперед, сражаясь за своё будущее. Она обернулась к скачущему рядом с ней жениху.
«Доверяй только своему сердцу. Поступай так, как чувствуешь, даже если по уму иначе» — вспомнились слова, которыми напутствовала её старая княгиня во сне. Кивнув сама себе, девица крепче сдавила пятками бока лошади, ускоряя её бег. Юноша последовал её примеру.
Они стремительно пронеслись мимо пары спящих деревень. Когда же лошади утомились, их пустили шагом. Миновав небольшой лес, выехали к высокому холму, поросшему соснами с одной стороны, а с другой совершенно лысому. На вершине холма была большая площадка, где горели костры, и резвилась молодежь. Дорога огибала холм по низу, но песни звучали так громко, что буквально заставляли остановиться.
— Приехали, — осадил свою лошадь молодой князь.
— Приехали? Мы пойдем туда? — теряясь, переспросила Огнеслава. Хотелось пойти, но она робела. Никогда раньше княжна не бывала на гуляниях обычного люда.
— Конечно, пойдем! Думаешь, зачем я раздобыл тебе платье простолюдинки, — подтвердил княжич, привязывая лошадей.
Только сейчас Огнеслава заметила, что он тоже одет в простые одежды, какие носят зажиточные крестьяне. Спрыгнув с лошади, она нерешительно покосилась на вершину холма. Горан схватил её за руку и стремительно увлек за собой. Он был уверен, веселые гуляния с песнями и плясками порадуют любую девицу, даже княжну.
— Бежим!
Огнеславе ничего не оставалось, как последовать за ним. Вскоре они оказались в толпе молодых людей. Шумный хоровод поглотил их, вплетая в общий узор танца. Первое смущение быстро прошло, и княжна позволила себе расслабиться. Здесь, среди ночного мрака и отблесков костров, никто, кроме жениха, даже не смотрел на неё. Всеобщее веселье, словно хмель, вскружило голову.
— Тебе нравится? — шепнул княжич, когда вместе с другой парой они встали на качели и он оказался за её спиной.
— Да! — ответила Огнеслава, которой от восторга не хватало дыхания, чтобы говорить.
Парни раскачивали качели все сильнее. Девчонка напротив верещала, изображая, что ей очень страшно. Огнеславе же казалось, что она летит. Когда качели срывались с высоты вниз, будто проваливаясь в пропасть, она лишь сильнее прижималась спиной к груди своего избранника, да со всей силы сжимала побелевшими пальцами веревки. Наверное, так чувствуют себя птицы, попавшие в сильный воздушный поток в небесах.
Разрумянившись от стремительных хороводов и игр, они сели на траву у костра. Здесь собрались любители песен. Девицы затянули что-то о любви и страданиях, парни подхватили. Сердце сжималось от грусти, которой была наполнена песня. Огнеслава, не задумываясь, обхватила пальцами ладонь суженого и вдруг почувствовала, что он обнял её, осторожно прижимая к себе. Щеки вспыхнули пуще прежнего, дыхание перехватило, но она не отстранилась. Вместе с песней она сидела и слушала, как постепенно успокаивается её сердце, привыкая к его рукам.
За пару часов до рассвета, когда пары начали расходиться, княжич с Огнеславой тоже покинули холм. Вопреки ожиданиям, они не сели вновь на лошадей, а направились к реке. В затишке их ждала лодка.
— Еще одна лодка? — удивилась княжна.
— Да. Верхом мы не успеем вернуться в срок. Течение реки доставит нас домой гораздо быстрее, — пояснил он.
Как только Огнеслава устроилась в лодке, Горан оттолкнул их от берега. Дальше река сама делала всю работу. К утру похолодало. От воды поднимался густой туман. Девица куталась в предложенный ей плащ, но никак не могла согреться.
— Замерзла? Иди сюда, — проговорил суженый и, не дожидаясь ответа, взял её за запястье, заставляя пересесть рядом.
Не спрашивая разрешения, он обнял её за плечи, пододвигаясь, как можно ближе. Огнеслава хотела было отодвинуться, но действительно стало гораздо теплее. Они сидели совсем близко, соприкасаясь всем телом. Вокруг ни души, только мгла предрассветных туманов. Княжна напряглась, не слишком ли вольно так вести себя для незамужней девицы. Но чем больше согревалась, тем более податливой и расслабленной становилась. Лодочка тихо плыла по волнам, качая, убаюкивая. Вскоре глаза девицы начали закрываться сами собой. В полудреме, чтобы не потерять равновесие, она сильнее прижалась к жениху, обвив его руками. Постепенно погружаясь в сон, Огнеслава не могла видеть, как вспыхнули ярким пламенем его глаза, как он в кровь кусает губу, чтобы не потерять самообладание, как маленькая капелька крови выступает из ранки, которая тут же затягивается, исчезая словно и не было.
Она засыпала всё крепче, в его же крови страсть разгоралась всё жарче. Нет, не одно лишь сострадание двигало им, но признаться себе в чем-то ещё он пока готов не был.
Лодка причалила к острову незадолго до рассвета. Солнце обещало вот-вот показаться над горизонтом, окрашивая небо алым заревом. Убедившись, что Огнеслава спит глубоким сном, он передал её на попечение теней и поспешил вернуться в Черный дворец. Когда пара девиц, одетых с ног до головы в темные одежды, укладывали княжну в постель, та вдруг встрепенулась и распахнула глаза.
— Спи, спи, тшшш… — тут же уложила её обратно одна из девиц.
Огнеслава обвела их затуманенными глазами и вновь уснула. Вторая тут же протянула руку ко лбу княжны, но напарница остановила её.
— Горлица, не смей.
— Я сотру лишь воспоминания последних мгновений, — попыталась оправдаться красавица с золотистыми глазами. — Вдруг она вспомнит нас, что тогда делать?
— Если хозяин узнает, что ты касалась её воспоминаний, вот тогда и будешь переживать, что тебе делать! — пригрозила напарница, сверкая горящими огнем очами. — Она спит. Утром если и вспомнит, подумает, что приснилось.
— Жалко мне её, — тихо проговорила Горлица. — И хозяина жалко…
Напарница лишь покачала головой в ответ. Отойдя к стене в глухую тень, девицы растаяли в воздухе. А над Зеяжском тем временем поднималось красное солнце нового дня.
Проклятье ларца
Сладко потянувшись в постели, Огнеслава открыла глаза. Золотой лучик солнца падал ей на лицо. Похоже, она долго спала сегодня. Тишина. Никто не будит... Подняв ладонь, посмотрела на обручальное кольцо в плотном потоке солнечного света. Колечко искрилось, напоминая об искрах костров, средь которых они с Аскольдом пробегали в хороводе. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Внутри словно билась стая плененных птиц. Хотелось закричать от радости.
Свернувшись калачиком, Огнеслава уткнулась носом в кончик одеяла. Ворот рубашки на спине чуть опал, обнажая основание шеи. Прохладный поток воздуха скользнул по коже. Вспомнилась предрассветная прохлада тумана и объятия, что согрели. Щеки обжег румянец. «Похоже, я уснула на пути домой» - подумала княжна – «Интересно, это он принес меня сюда?» Распрямившись, она ощутила скольжение ткани по нагому телу. Испуганно схватив себя за плечи, поняла, что на ней лишь тонкая нижняя рубашка. «Кто?» - судорожно сглотнув, подумала княжна.
— Если проснулись, вставайте уже! — услышала недовольный голос Забавы. — Неужели не могли меня разбудить, когда ложились? Разве можно спать одетой?
— Одетой?
— А то вы не помните! Завалились спать в чем были! — фыркнула помощница. — Это я вас уже раздела, когда проснулась на заре.
— Я спала одетой во вчерашнее платье? — не то, спрашивая у Забавы, не то у себя, произнесла Огнеслава.
Как такое может быть? Неужели это был сон? Нет, она точно помнит, как переоделась, как покинула терем и, как встретила княжича на берегу. Все события прошедшей ночи были реальны, она могла бы поклясться. Но как? Опять колдовство?
— В платье, в платье, — подтвердила Забава. — Ой, как же спина болит теперь после лавки этой! Надо же было за работой заснуть. Видимо не заметили и долго просидели, странно только, что так мало вышили.
— Сколько времени?
— Полдень.
— От княгини никто не приходил?
— Приходили, я сказала, что вы до зорьки вышивали и сейчас отдыхаете.
— И что ответили?
— Сказали, что княгиня сегодня не планирует вас навещать, занята приемом гостей.
Огнеслава облегченно вздохнула. Забава усмехнулась, видя, как возникшее вдруг напряжение, отпускает княжну.
— Не бойтесь вы ее так, — решила успокоить Забава, готовя воду для умывания. — Не самая страшная она свекровь, уж поверьте. Бывают такие, что поедом невесток едят, почем зря обижают. Княгиня же просто хочет от вас послушания.
— Говоришь так, словно что-то понимаешь! — поднялась с кровати Огнеслава. — Сама то давно поневу носишь?
— Мы с вами одногодки, княгинюшка, — обиделась Забава. — А понимаю я побольше вашего. Пока меня тетка ко двору княжескому не забрала я у родни жила, там семья большая, всякое видела.
— Хорошо, хорошо, как скажешь, — согласилась Огнеслава, мысли её сейчас витали далеко отсюда.
Всё время пока Забава приводила её в порядок, улыбка не покидала губ княжны. Аскольд сказал, что это первая ночь из трех обещанных. Неужели он собирается сбежать на гуляния и сегодня?
— Ой, забыла совсем. Княгиня книги прислала, старинные, — вторглась в её размышления Забава.
— Где они?
— В приемной горнице оставили. Они тяжеленные, я бы их сюда не дотащила.
После трапезы Огнеслава отправилась смотреть то, что прислала княгиня. Книги действительно оказались огромных размеров. Вдоль стены, на резных деревянных подставках, покоились три толстенных рукописи. Обложки, покрытые тонкими пластинами золота, украшали изображения змея Зеяжска, инкрустированные драгоценными камнями.
— Был… — многозначительно произнесла старшая из женщин и все замолчали.
Огнеслава вмиг вспомнила сказки деда Деяна, что не раз слышала в детстве. Неужели и то правда, что одного из княжеских близнецов приносят в жертву змею? Сейчас злобное поведение свекрови не казалось ей таким уж мерзким. Подумать только, что пережила эта женщина! Как она справилась и не лишилась рассудка? А скоро и сама Огнеслава войдет в этот род. Словно тяжелый камень лег на грудь. Стало тяжело дышать. Она подумала о змее. Вчера он заступился за неё, княжич назвал его своим другом, но всё же это чудовище, которое пожирает людей.
С другой стороны, змей — всего лишь зверь, как медведь или волк. Зверь утоляет свой голод, чтобы жить. Люди, которых приносят в жертву, для змея просто пища, пища, которую ему добровольно отдают. Разве можно винить змея? Нет. Вина лежит на людях, которые готовы так жить. Вот цена богатства Зеяжска! Княжна мотнула головой, стараясь прогнать недобрые мысли и быстро зашагала в сторону берега. Стоял погожий осенний денек. Солнце ласкало по-летнему, но холодный ветер с реки пробирал до костей.
Вечер наступил быстро. Служанки разошлись, лишь Забава осталась, чтобы составить компанию за вышиванием. Ровно горели лампады. В открытое окошко сквозняком тянуло запахи сырости и тины.
— Душечка, закрой окно. Что-то совсем холодно стало, — не отрываясь от работы, попросила Огнеслава.
Никто не ответил, она взглянула на Забаву. Помощница крепко спала, растянувшись на лавке. Чудно. Вот только вроде вышивала, даже иголку из руки не выпустила, а спит так крепко. Уже зная, на что способен жених, княжна не сомневалась, это его рук дело.
— Аскольд… — поднявшись из-за пяльцев, тихо позвала она.
Никого. В открытое окно снова повеяло холодом, и княжна решила сама закрыть его. Стоило ей подойти ближе, как вместе с ветром в светлицу ворвалось облачко из нежно-розовых лепестков шиповника. Осыпав девицу с ног до головы, лепестки осели на дощатый пол. Только сейчас Огнеслава заметила, что на подоконнике лежит сверток из ткани. На всякий случай она выглянула на улицу, но ничего не увидела. Закрыв створку, развернула сверток. В узелке нашла простые девичьи одежды, наподобие тех, что носили крестьянки в праздничные дни, и записку.
«Надень это и иди за огнем» — говорилось в записке.
Почему-то она ни на минуту не сомневалась от кого это письмо и следует ли ей сделать так, как написано. Быстро переодевшись, она выскользнула за дверь. Все в тереме спали. Кругом темнота, хоть глаз выколи. С трудом добравшись до выхода, девица уже начала сомневаться, верно ли поступает. Но как только она оказалась на крыльце, сразу увидела огонек, мерцающий у дорожки.
Стоило подойти к огоньку, он потух, но дальше вспыхнул другой. Огнеслава улыбнулась. Она добежала до огонька, и тот снова потух, сменяемый следующим, горевшим теперь на берегу. Спустя некоторое время она уже ступала по плотному песку, на который робко выкатывались речные волны. Ветер стих, огонек, к которому она шла, горел ярко. Как только княжна поравнялась с ним, пламя угасло. Девица оказалась в кромешной темноте. Она оглядывалась по сторонам, ища следующий маячок, но ничего не видела. И вот, когда она уже отчаялась хоть что-то рассмотреть, пламя вспыхнуло совсем близко. Оно пылало в нескольких шагах, меж двух ладоней. Огнеслава подняла изумленный взгляд и увидела знакомые черты лица, освещенные теплым светом.
— Как ты это делаешь? — шепотом спросила она.
— Колдовство, — улыбнулся ей в ответ княжич и, сомкнув ладони, погасил огонек. — Идем!
Он взял её за руку, уводя в темноту. Оказалось, что рядом находится лодка. Молодой князь посадил невесту в лодку, сам же, оттолкнув её от берега, прыгнул следом. Юноша сел на весла, и вскоре лодочка заскользила по реке, все дальше отдаляясь от острова.
Нос лодки мягко резал зеркало воды. Звезды отражались в темных омутах Черной речки. Прохладный ветерок ласкал кожу. Сырой воздух проникал в нос, наполнял грудь и, казалось, пропитывал тело.
— Похоже на побег, — улыбнулась Огнеслава, умиротворение окутывало её душу, прогоняя тревоги дня. Стоило княжичу появиться, как все дурные мысли и опасения исчезли без следа.
— Сегодня будет первая из трех ночей, — улыбнулся в ответ Горан.
Самое начало осени. На реке тихо. Огромная луна, вдруг выкатилась из-за туч, посеребрив округу своим светом. Терем, с вечно следящей за каждым шагом прислугой, остался далеко позади. Они одни, вдвоем, больше никого. «Как прекрасно начинается эта ночь!» — подумала Огнеслава.
Причалили в тихой заводи, окруженной зарослями вербы. Княжич выпрыгнул на берег и, подтащив лодку, выволок её на песок. Огнеслава поднялась, взявшись за предложенную руку.
— Прогулка по берегу? — всматриваясь в темноту прибрежных кустов, спросила она.
— Намного лучше, – ответил он. — Поспешим.
Раздвинув ветви и пробравшись через кустарник, они оказались на освещённой луной луговине. Их ждали две отличные лошади, уже подседланные для ночной прогулки. Настоящий подарок! Огнеслава так давно не сидела в седле! Обрадовавшись, девица взглянула на своего спутника, одарив счастливой улыбкой.
— Справишься? — подначивая, поинтересовался Горан, подсаживая её в седло.
— Конечно! — кивнула Огнеслава, набирая повод.
Вдоль реки тянулась пустынная дорога, хорошо освещенная полной луной. По этой дороге они и отправились в путь. Сперва легкой рысью, а после стремительным галопом. Размеренные удары копыт о песчаный грунт, ветер в лицо и продолжительная скачка сделали своё благотворное дело. Печаль покинула сердце княжны. Хотелось решительно идти вперед, сражаясь за своё будущее. Она обернулась к скачущему рядом с ней жениху.
«Доверяй только своему сердцу. Поступай так, как чувствуешь, даже если по уму иначе» — вспомнились слова, которыми напутствовала её старая княгиня во сне. Кивнув сама себе, девица крепче сдавила пятками бока лошади, ускоряя её бег. Юноша последовал её примеру.
Они стремительно пронеслись мимо пары спящих деревень. Когда же лошади утомились, их пустили шагом. Миновав небольшой лес, выехали к высокому холму, поросшему соснами с одной стороны, а с другой совершенно лысому. На вершине холма была большая площадка, где горели костры, и резвилась молодежь. Дорога огибала холм по низу, но песни звучали так громко, что буквально заставляли остановиться.
— Приехали, — осадил свою лошадь молодой князь.
— Приехали? Мы пойдем туда? — теряясь, переспросила Огнеслава. Хотелось пойти, но она робела. Никогда раньше княжна не бывала на гуляниях обычного люда.
— Конечно, пойдем! Думаешь, зачем я раздобыл тебе платье простолюдинки, — подтвердил княжич, привязывая лошадей.
Только сейчас Огнеслава заметила, что он тоже одет в простые одежды, какие носят зажиточные крестьяне. Спрыгнув с лошади, она нерешительно покосилась на вершину холма. Горан схватил её за руку и стремительно увлек за собой. Он был уверен, веселые гуляния с песнями и плясками порадуют любую девицу, даже княжну.
— Бежим!
Огнеславе ничего не оставалось, как последовать за ним. Вскоре они оказались в толпе молодых людей. Шумный хоровод поглотил их, вплетая в общий узор танца. Первое смущение быстро прошло, и княжна позволила себе расслабиться. Здесь, среди ночного мрака и отблесков костров, никто, кроме жениха, даже не смотрел на неё. Всеобщее веселье, словно хмель, вскружило голову.
— Тебе нравится? — шепнул княжич, когда вместе с другой парой они встали на качели и он оказался за её спиной.
— Да! — ответила Огнеслава, которой от восторга не хватало дыхания, чтобы говорить.
Парни раскачивали качели все сильнее. Девчонка напротив верещала, изображая, что ей очень страшно. Огнеславе же казалось, что она летит. Когда качели срывались с высоты вниз, будто проваливаясь в пропасть, она лишь сильнее прижималась спиной к груди своего избранника, да со всей силы сжимала побелевшими пальцами веревки. Наверное, так чувствуют себя птицы, попавшие в сильный воздушный поток в небесах.
Разрумянившись от стремительных хороводов и игр, они сели на траву у костра. Здесь собрались любители песен. Девицы затянули что-то о любви и страданиях, парни подхватили. Сердце сжималось от грусти, которой была наполнена песня. Огнеслава, не задумываясь, обхватила пальцами ладонь суженого и вдруг почувствовала, что он обнял её, осторожно прижимая к себе. Щеки вспыхнули пуще прежнего, дыхание перехватило, но она не отстранилась. Вместе с песней она сидела и слушала, как постепенно успокаивается её сердце, привыкая к его рукам.
За пару часов до рассвета, когда пары начали расходиться, княжич с Огнеславой тоже покинули холм. Вопреки ожиданиям, они не сели вновь на лошадей, а направились к реке. В затишке их ждала лодка.
— Еще одна лодка? — удивилась княжна.
— Да. Верхом мы не успеем вернуться в срок. Течение реки доставит нас домой гораздо быстрее, — пояснил он.
Как только Огнеслава устроилась в лодке, Горан оттолкнул их от берега. Дальше река сама делала всю работу. К утру похолодало. От воды поднимался густой туман. Девица куталась в предложенный ей плащ, но никак не могла согреться.
— Замерзла? Иди сюда, — проговорил суженый и, не дожидаясь ответа, взял её за запястье, заставляя пересесть рядом.
Не спрашивая разрешения, он обнял её за плечи, пододвигаясь, как можно ближе. Огнеслава хотела было отодвинуться, но действительно стало гораздо теплее. Они сидели совсем близко, соприкасаясь всем телом. Вокруг ни души, только мгла предрассветных туманов. Княжна напряглась, не слишком ли вольно так вести себя для незамужней девицы. Но чем больше согревалась, тем более податливой и расслабленной становилась. Лодочка тихо плыла по волнам, качая, убаюкивая. Вскоре глаза девицы начали закрываться сами собой. В полудреме, чтобы не потерять равновесие, она сильнее прижалась к жениху, обвив его руками. Постепенно погружаясь в сон, Огнеслава не могла видеть, как вспыхнули ярким пламенем его глаза, как он в кровь кусает губу, чтобы не потерять самообладание, как маленькая капелька крови выступает из ранки, которая тут же затягивается, исчезая словно и не было.
Она засыпала всё крепче, в его же крови страсть разгоралась всё жарче. Нет, не одно лишь сострадание двигало им, но признаться себе в чем-то ещё он пока готов не был.
Лодка причалила к острову незадолго до рассвета. Солнце обещало вот-вот показаться над горизонтом, окрашивая небо алым заревом. Убедившись, что Огнеслава спит глубоким сном, он передал её на попечение теней и поспешил вернуться в Черный дворец. Когда пара девиц, одетых с ног до головы в темные одежды, укладывали княжну в постель, та вдруг встрепенулась и распахнула глаза.
— Спи, спи, тшшш… — тут же уложила её обратно одна из девиц.
Огнеслава обвела их затуманенными глазами и вновь уснула. Вторая тут же протянула руку ко лбу княжны, но напарница остановила её.
— Горлица, не смей.
— Я сотру лишь воспоминания последних мгновений, — попыталась оправдаться красавица с золотистыми глазами. — Вдруг она вспомнит нас, что тогда делать?
— Если хозяин узнает, что ты касалась её воспоминаний, вот тогда и будешь переживать, что тебе делать! — пригрозила напарница, сверкая горящими огнем очами. — Она спит. Утром если и вспомнит, подумает, что приснилось.
— Жалко мне её, — тихо проговорила Горлица. — И хозяина жалко…
Напарница лишь покачала головой в ответ. Отойдя к стене в глухую тень, девицы растаяли в воздухе. А над Зеяжском тем временем поднималось красное солнце нового дня.
ГЛАВА 13
Проклятье ларца
***
Сладко потянувшись в постели, Огнеслава открыла глаза. Золотой лучик солнца падал ей на лицо. Похоже, она долго спала сегодня. Тишина. Никто не будит... Подняв ладонь, посмотрела на обручальное кольцо в плотном потоке солнечного света. Колечко искрилось, напоминая об искрах костров, средь которых они с Аскольдом пробегали в хороводе. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Внутри словно билась стая плененных птиц. Хотелось закричать от радости.
Свернувшись калачиком, Огнеслава уткнулась носом в кончик одеяла. Ворот рубашки на спине чуть опал, обнажая основание шеи. Прохладный поток воздуха скользнул по коже. Вспомнилась предрассветная прохлада тумана и объятия, что согрели. Щеки обжег румянец. «Похоже, я уснула на пути домой» - подумала княжна – «Интересно, это он принес меня сюда?» Распрямившись, она ощутила скольжение ткани по нагому телу. Испуганно схватив себя за плечи, поняла, что на ней лишь тонкая нижняя рубашка. «Кто?» - судорожно сглотнув, подумала княжна.
— Если проснулись, вставайте уже! — услышала недовольный голос Забавы. — Неужели не могли меня разбудить, когда ложились? Разве можно спать одетой?
— Одетой?
— А то вы не помните! Завалились спать в чем были! — фыркнула помощница. — Это я вас уже раздела, когда проснулась на заре.
— Я спала одетой во вчерашнее платье? — не то, спрашивая у Забавы, не то у себя, произнесла Огнеслава.
Как такое может быть? Неужели это был сон? Нет, она точно помнит, как переоделась, как покинула терем и, как встретила княжича на берегу. Все события прошедшей ночи были реальны, она могла бы поклясться. Но как? Опять колдовство?
— В платье, в платье, — подтвердила Забава. — Ой, как же спина болит теперь после лавки этой! Надо же было за работой заснуть. Видимо не заметили и долго просидели, странно только, что так мало вышили.
— Сколько времени?
— Полдень.
— От княгини никто не приходил?
— Приходили, я сказала, что вы до зорьки вышивали и сейчас отдыхаете.
— И что ответили?
— Сказали, что княгиня сегодня не планирует вас навещать, занята приемом гостей.
Огнеслава облегченно вздохнула. Забава усмехнулась, видя, как возникшее вдруг напряжение, отпускает княжну.
— Не бойтесь вы ее так, — решила успокоить Забава, готовя воду для умывания. — Не самая страшная она свекровь, уж поверьте. Бывают такие, что поедом невесток едят, почем зря обижают. Княгиня же просто хочет от вас послушания.
— Говоришь так, словно что-то понимаешь! — поднялась с кровати Огнеслава. — Сама то давно поневу носишь?
— Мы с вами одногодки, княгинюшка, — обиделась Забава. — А понимаю я побольше вашего. Пока меня тетка ко двору княжескому не забрала я у родни жила, там семья большая, всякое видела.
— Хорошо, хорошо, как скажешь, — согласилась Огнеслава, мысли её сейчас витали далеко отсюда.
Всё время пока Забава приводила её в порядок, улыбка не покидала губ княжны. Аскольд сказал, что это первая ночь из трех обещанных. Неужели он собирается сбежать на гуляния и сегодня?
— Ой, забыла совсем. Княгиня книги прислала, старинные, — вторглась в её размышления Забава.
— Где они?
— В приемной горнице оставили. Они тяжеленные, я бы их сюда не дотащила.
После трапезы Огнеслава отправилась смотреть то, что прислала княгиня. Книги действительно оказались огромных размеров. Вдоль стены, на резных деревянных подставках, покоились три толстенных рукописи. Обложки, покрытые тонкими пластинами золота, украшали изображения змея Зеяжска, инкрустированные драгоценными камнями.
