— Вот мерзавец, — пробормотала я, опрокидывая в себя остатки кофе. — Всегда живёт без забот и в окружении красивых девушек. И так, что ему ещё за это и платят.
— Ему не платят, он всё зарабатывает честным трудом, — рассмеялся Алекс, вставая из-за стола и принимаясь собирать посуду.
Ещё разок взглянув на действия названного брата, я всерьёз задумалась: а не оставить ли его погостить у себя чуть больше, чем он на то рассчитывал? Готовит, убирает, комплимент сделал. Правда, ехиден, выглядит немногим лучше, чем только что проснувшийся Шпуля и не особо знаком с правилами хорошего поведения, но это уже детали.
— Это и всё? — Алекс внимательно осмотрел небольшой рюкзак и спортивную сумку, в которые быстро были собраны мои нехитрые пожитки.
— Всё, — кивнула я и тут же уточнила. — А ты рассчитывал на эскорт Клеопатры, царицы Египта?
— Ни на что я не рассчитывал, — буркнул Алекс, забирая у меня вещи. — Кстати, что с твоим сожителем?
— Со… С кем? — отпала у меня челюсть.
Пассии у меня не было этак года полтора, да и та, которая была, так далеко зайти не сумела. Отсюда вопрос касаемо сожителя звучал, минимум, странно.
— Вот этим, — парень ткнул на сидевшего в клетке Шпулю. — Куда его денем?
— С собой берём, конечно, — сообщила я и пожала плечами. — Не тут же его оставлять!
— Но… — Алекс, кажется, растерялся.
Джу явно не давал указаний, что делать с Евой в том случае, если она будет не одна.
Не обращая внимания на растерянного братца, я взяла клетку и, сообщив насторожившемуся зверю, что мы покидаем это невзрачное место и отправляемся путешествовать вот с этим симпатичным парнем, вышла из дома.
Я не буду описывать, как мы добирались к месту встречи и сколько времени провели в аэропортах. Как я заливалась соловьём, разговаривала с шефом и, сообщая, что не смогу выйти на работу из-за срочного вызова родственников из-за границы (почти правда, кстати). И о том, как прятала хомяка, который почему-то сделал вывод, что самолёты — это не то, о чём он мечтал всю жизнь и ему срочно нужно сойти. Дабы не нажить проблем, Алекс старался всё время отвлекать стюардессу, а на таможне и вовсе наслал на Шпулю специфический морок, который временно сделал хомяка невидимым для всех кроме нас.
Скажете, много возни с одним хомяком? Да, я тоже так считаю, но ещё помню: поклялась Димке, что зверь будет всем доволен. Вот и делаю эту мордаху довольной.
…Алекс нажал на кнопку звонка и на покосился дорогую резную дверь.
— Надеюсь, мы не опоздали.
— А что была установлена конкретная дата? — поинтересовалась я.
— Нет, но ты же знаешь Джу, — поморщился он.
Дверь неожиданно резко распахнулась, однако никого за ней обнаружилось.
— А Джу знает вас. Никогда не явитесь вовремя, — послышался хриплый, чуть раздражённый голос учителя. — Заходите, смотрите под ноги и не зевайте. Да! Дверь не трогайте, она закроется сама.
Ну, что я вам могу сказать? Всё так, как я и представляла. Даже лучше. Нет, разумеется, Джу не сиял словно икона, даря благо всем, кто к нему приближался. Но выбрал этот стервец себе внешность что надо. Статный высокий мужчина с невероятными снежно-белыми локонами длиной до плеч, насмешливым взглядом разноцветных глаз (правого прозрачно-голубого и левого бледно-зелёного, как драгоценный демантоид), чуть ироничной улыбкой на красивых полных губах и не застёгнутом бордовом шёлковом халате, на котором были вышиты чёрные с золотом тигры. При движении вышитые фигуры переливались шелковистым ониксовым сиянием, создавая впечатление, что тигры движутся.
— А вот и наша Пандора, — шепнул мне на ухо Алекс, показывая этим, какого мнения он о нынешней внешности нашего учителя.
— Я всё слышал, рыжик, — произнёс Джу, стараясь не расхохотаться при виде того, как скривился мой названный брат, поняв, что забыл о прекрасном слухе стоящего перед нами мужчины.
Кстати, говорил он приятным бархатным баритоном. А это большая моя слабость ещё бог знает с каких времён. То ли со второй, то ли с третьей жизни. Так что делать подобный финт было крайне неприлично, так как я ж могла и неправильно среагировать.
— Я всё слышал, я всё знаю, — передразнила его. — Так и будешь держать нас в дверях? Или, может, всё же проснётся совесть, и пригласишь по-человечески?
— Дорогая, ты и так стоишь в обуви на моём любимом ковре, — мягко напомнил Джу. — И, если тебя сей факт не впечатляет, то мне крайне досадно, что после вашего визита придётся его сдавать в химчистку.
Я покосилась на Алекса, который кусал губы и старательно отводил взгляд, чтобы не встретиться со мной своими бесстыдными серыми глазами и не начать смеяться.
— Вы оба, кажется, переобщались, — сделала вывод я.
— Ничего криминального, — сообщил учитель. — Всё исключительно в пределах норм приличия и правил образцового поведения.
— Да? — прищурился Алекс. — А та тренировка, где мы отрабатывали горизонтальное положение?
— Оу, — изогнув бровь, я внимательно посмотрела на Джу, ожидая разъяснений.
— Не слушай его, Ева, — отмахнулся тот. — Этот бесстыдник всего лишь качал пресс после очередного восстановления, когда его выпустили из больницы, и жаловался какой я изверг.
— А что не изверг? — обиженно протянул Алекс.
— Нет! — отрезал Джу.
— Джу! — услышали мы звонкий женский оклик. — Как тебе не стыдно устраивать этот цирк и держать людей, провёвших немало времени в дороге? Оставь детей в покое. Им нужен нормальный отдых, в конце концов,.
Джу закатил глаза, и, кажется, даже нецензурно выразился, однако настолько тихо, что мы смогли об этом догадаться только по движению губ.
— Вечно я иду у неё на поводу, — пробормотал он и кивнул: — Идите пока на кухню, ребята. Нтанда о вас позаботится.
* * *
Сидя в уютном кресле с высокой спинкой и укутав ноги в клетчатый шерстяной плед, я мягко поглаживала по чёрной шёрстке довольно разлёгшегося на мне мсье Мориса — большого хулиганистого кота, который считал, что вправе лежать, где хочет и на ком хочет. Со Шпулей у них однозначно знакомство не завязалось, потому что, обнюхав кошака, хомяк презрительно отодвинулся в сторону и всем своим видом показал, что видеть не желает эти антрацитовые усы и крайне недоволен тем, что Это существо находится в такой непосредственной близости от его морды. Коту явно было, мягко говоря, поведение гостившего хомяка, до фени. Поэтому Морис лишь вертелся, вытягивая коготки и то и дело впиваясь мне в ноги. Он был прекрасен, поэтому, гладя это создание, твёрдо решила, что по прибытию домой, я непременно заведу себе такое же. А, может, даже двух.
Нас накормили удивительно вкусным то ли обедом, то ли ужином (по времени и не разобрать) и сообщили, что в доме Джулиана Вантара нас будут кормить так всегда. И это было очень приятно. Джу сидел в кресле напротив и лениво спорил с Алексом, твердившем, что начинать нужно как можно скорее и не стоит затягивать, уделяя время тренировкам. Учитель был явно другого мнения, однако терпеливо ждал, пока братец остынет и попытается отдышаться.
— Я не согласен с таким положением дел, — сообщил Джу и демонстративно отвернулся в сторону, делая вид, что внимательно рассматривает Мориса, ворочавшегося у меня на коленях.
— По-моему, Джу прав, — мягко улыбнулась Нтанда, сидевшая на подлокотнике кресла блондина, и поглядывала то на меня, то на рыжего строптивца.
Кстати, о Нтанде. Она мне понравилась. Джу называл её «мой африканский цветок». Что ж. Цветок был воистину прекрасен: кожа цвета чёрного шоколада, волосы, как вороново крыло, длиной до талии и заплетённые в мелкие аккуратные косички, изящное телосложение и потрясающая улыбка. Как и взгляд. Глаза африканки были удивительного фиалкового цвета и напоминали искрящиеся на солнце флюориты. Не глаза, а линзы, поправите меня? Ан нет. Именно глаза.
Потом Джу рассказал, что сообщил своей пассии, как сделать, чтобы в этой жизни обладать таким невероятным сочетанием. Это, конечно, было хулиганством чистой воды, но, понимаете…Джу из породы тех мужчин, которые не могут отказать женщине, которая умеет просить. А если учесть, что Нтанду он называл не только цветком, но и «богиней войны», то… Отсюда я сделала вывод, что у учителя просто не было другого выхода, как дать своей женщине, что она хочет. Впрочем, сомневаюсь, что он сильно расстроился. Судя по тому, как они оба вели себя друг с дружкой — этой паре было очень комфортно и уютно.
— Ну, в чём он может быть прав? — Алекс бросил недоумённый взгляд на Нтанду. — Я бы понял, если бы мы были новичками, но…
— Не препирайся, — хмыкнула я. — Ты же сам ещё недавно говорил, что нам необходим восстановительный курс.
Алекс так и замер с раскрытым ртом, явно собираясь продолжать свой спор с Нтандой, но потерял дар речи, когда я неожиданно нанесла такой удар. В серых глазах напротив ясно читалось, что он со мной сделает за такую подставу, только мы окажемся где-то без свидетелей.
— Надо было мне тебя как-то вытащить из дома! — возмутился он. — В конце концов, это было не так легко!
Набрав воздуха в грудь, чтобы высказать этому наглецу всё, что про него думаю, я почти приступила к гневной тираде, но меня вовремя остановила негритянка, подняв руку.
— Так, а ну-ка тихо оба! Успеете показать своё отношение и укрепить родственные связи, когда мы вас поставим в спарринг, а пока слушайте сюда.
Мы мигом забыли про выяснение отношений и навострили уши. Кажется, нам собирались говорить дело.
— Вам хоть интересно, с какой целью вы были вытащены из вашего обычного ритма жизни? — язвительно поинтересовался Джу, переводя взгляд с меня на Алекса.
— Нет, — брякнул братишка. — Я вообще тут не при чём, я просто мимо шёл…Ай!
Последнее восклицание было вызвано тем, что я не утерпела и отвесила ему подзатыльник, чтобы эта юла хоть на секунду замолчала и посидела не двигаясь.
Алекс посмотрел на меня с таким выражением лица, будто я покусилась на самый важный орган и теперь он останется инвалидом. С одной стороны, конечно, хотелось бы верить, что голова для него важнее всего, с другой… с другой это было просто невероятно!
— Так или иначе, вам нужно вспомнить всё, что вы умеете, — Джу был серьёзен, — хотите вы этого или нет. Так же, как и нам с Нтандой. Потому что придётся иметь дело с теми, кто владеет нашим искусством совершенно и при этом постоянно его шлифует.
— Это ты кого имеешь в виду? — насторожилась я, пытаясь прикинуть какого размера может быт ущерб простым людям, если кто-то из Меняющих тела неожиданно начнёт веселиться и делать прыжки во времени.
— Если бы я знал — не звал бы вас сюда, — криво усмехнулся учитель. — У меня есть подозрения и догадки. Но всё это нужно проверить. Вдвоём с Нтандой мы не справимся. Поэтому мне пришлось вспомнить своих лучших учеников.
«Интересно, это комплимент или как?» — подумала я и переглянулась с Алексом, которого явно занимал тот же вопрос.
— Я говорю почти правду, — хмыкнул Джу, заметив наши взгляды.
— А с чего мы начнём? — осторожно уточнила я, понимая, что назад дороги нет.
— С ежемесячного парижского показа мод, — последовал невозмутимый ответ.
Говорила мне мама, что добром это не кончится. Говорила? Зуб даю, что говорила.
Стоп, какая ещё к белым кроликам мама? В этой жизни её у меня и не было, так что дальше рассуждения и возмущения сводятся к абсолютнейшей бессмыслице и совершенно не влияют на развитие сюжета. Но поворчать, тем не менее, я имею полное право.
Меня, кстати, за это крайне недолюбливали на работе, однако искоренять свои дурные привычки я совершенно не собиралась. Внезапно, вспомнив сердитое лицо Василиски, когда та очередной раз выговаривала, что со мной сделает, если я тут же не прекращу свою подрывную деятельность в виде распространения пессимистического настроя среди рабочей среды и не начну излучать позитив. Это заставило сдавленно захихикать и тут же звонко вскрикнуть от обжигающего прикосновения энергетического сюрикена, который метнул в меня Алекс.
— Не зевай, сестрёнка, — улыбнулся он. — И не стоит смеяться над моей физической формой.
Кстати, форма у него была что надо. И справлялся этот мерзавец с заданием куда лучше меня. Единственным, где братец не мог меня обойти, были скорость реакции и избегание его энергетических залпов. Последний раз не в счёт.
Если попытаться разобраться, то энергия, которой так здорово рулил рыжеволосый, являлась всего лишь результатом управления атомами посредством собственного сознания.
Для меня это всегда звучало не слишком понятно, однако Джу, учитель незабвенный, даже не думал изъясниться как-то по-другому, чтобы ученики сумели уяснить: что же именно они делают. Джу только отмахивался и говорил, что нам не понять и лучше считать это магией. Отчего становилось ещё непонятнее, но на этом все попытки научиться тонкостям бытия как-то заканчивались. Потому что объясняли исключительно «как-это-использовать» — сосредоточиться и визуализировать действие, которое тебе необходимо, и тут же ощутить, как кончики пальцев начинает несильно покалывать сгущающаяся энергия. Вот и вся наука.
— Я над тобой не смеялась, — честно призналась я, быстро пригнувшись и таким образом избегая тесного знакомства с бледно-зелёной горящей звездой сюрикена, краем глаза заметив, что в тренировочный зал зашла Нтанда.
— А над кем? — нахмурился Алекс и кивнул в сторону женщины Джу. — Может, над ней?
— Нет, — повторила я свой ответ, и, не дожидаясь пока молодой прохвост создаст ещё один метательный снаряд, представила длинную палицу с тяжёлым набалдашником, мягко отсвечивающую пурпурным сиянием.
Кстати, у каждого, кто владеет секретом обращения и способен менять тела из одной жизни в другую, есть своя собственная аура, окрашенная уникальным цветом. У Алекса зелёный, у меня — пурпур, у Джу — кобальтово-синий, у Нтанды — оранжевый. (Ауру последней мне удалось увидеть совершенно случайно, когда мы крутились на кухне и у темнокожей красавицы вырвалась из рук фарфоровая тарелка. Чтобы не разбить утварь, она быстро создала энергетическую полку и таким образом спасла предмет от падения. Именно в тот момент я и заметила, что полка сияет мягким шафраном). С нами она не тренировалась, доверяя целиком и полностью это занятие Джу.
Пока Алекс любовался роскошной фигурой красавицы, явно пришедшей сюда, чтобы посмотреть: не разгромили ли мы весь зал (что, впрочем, нам почти удалось) и предположительно что-то сказать, я сумела выполнить блистательную подсечку и уронить зазевавшегося братца на пол. Падение, разумеется, ознаменовалось криком и нецензурщиной.
Нтанда, глянув на нас, расхохоталась и захлопала в ладоши:
— Неужели тебя никогда не учили, что заглядываться на хорошеньких женщин во время спарринга — дело неблагодарное?
— Ничему меня не учили, — пробурчал Алекс, потирая ушибленную часть тела и бросив в мою сторону сердитый взгляд. — Это нечестно.
— Зато действенно, — хмыкнула я и, подойдя ближе к нему, протянула ему руку. — Вот тебе и военная хитрость.
— Это не военная хитрость — это роскошные бёдра, — язвительно сообщил брат и, вложив свою ладонь в мою, неожиданно резко дёрнул на себя.
— Га-а-ад! — заорала я, падая вниз и придавливая своим весом, однозначно не давая больше совершать никаких движений, зато вызывая архидовольную улыбку на его лице.
— Ему не платят, он всё зарабатывает честным трудом, — рассмеялся Алекс, вставая из-за стола и принимаясь собирать посуду.
Ещё разок взглянув на действия названного брата, я всерьёз задумалась: а не оставить ли его погостить у себя чуть больше, чем он на то рассчитывал? Готовит, убирает, комплимент сделал. Правда, ехиден, выглядит немногим лучше, чем только что проснувшийся Шпуля и не особо знаком с правилами хорошего поведения, но это уже детали.
***
— Это и всё? — Алекс внимательно осмотрел небольшой рюкзак и спортивную сумку, в которые быстро были собраны мои нехитрые пожитки.
— Всё, — кивнула я и тут же уточнила. — А ты рассчитывал на эскорт Клеопатры, царицы Египта?
— Ни на что я не рассчитывал, — буркнул Алекс, забирая у меня вещи. — Кстати, что с твоим сожителем?
— Со… С кем? — отпала у меня челюсть.
Пассии у меня не было этак года полтора, да и та, которая была, так далеко зайти не сумела. Отсюда вопрос касаемо сожителя звучал, минимум, странно.
— Вот этим, — парень ткнул на сидевшего в клетке Шпулю. — Куда его денем?
— С собой берём, конечно, — сообщила я и пожала плечами. — Не тут же его оставлять!
— Но… — Алекс, кажется, растерялся.
Джу явно не давал указаний, что делать с Евой в том случае, если она будет не одна.
Не обращая внимания на растерянного братца, я взяла клетку и, сообщив насторожившемуся зверю, что мы покидаем это невзрачное место и отправляемся путешествовать вот с этим симпатичным парнем, вышла из дома.
Я не буду описывать, как мы добирались к месту встречи и сколько времени провели в аэропортах. Как я заливалась соловьём, разговаривала с шефом и, сообщая, что не смогу выйти на работу из-за срочного вызова родственников из-за границы (почти правда, кстати). И о том, как прятала хомяка, который почему-то сделал вывод, что самолёты — это не то, о чём он мечтал всю жизнь и ему срочно нужно сойти. Дабы не нажить проблем, Алекс старался всё время отвлекать стюардессу, а на таможне и вовсе наслал на Шпулю специфический морок, который временно сделал хомяка невидимым для всех кроме нас.
Скажете, много возни с одним хомяком? Да, я тоже так считаю, но ещё помню: поклялась Димке, что зверь будет всем доволен. Вот и делаю эту мордаху довольной.
…Алекс нажал на кнопку звонка и на покосился дорогую резную дверь.
— Надеюсь, мы не опоздали.
— А что была установлена конкретная дата? — поинтересовалась я.
— Нет, но ты же знаешь Джу, — поморщился он.
Дверь неожиданно резко распахнулась, однако никого за ней обнаружилось.
— А Джу знает вас. Никогда не явитесь вовремя, — послышался хриплый, чуть раздражённый голос учителя. — Заходите, смотрите под ноги и не зевайте. Да! Дверь не трогайте, она закроется сама.
Глава 3. Париж. Прибытие
Ну, что я вам могу сказать? Всё так, как я и представляла. Даже лучше. Нет, разумеется, Джу не сиял словно икона, даря благо всем, кто к нему приближался. Но выбрал этот стервец себе внешность что надо. Статный высокий мужчина с невероятными снежно-белыми локонами длиной до плеч, насмешливым взглядом разноцветных глаз (правого прозрачно-голубого и левого бледно-зелёного, как драгоценный демантоид), чуть ироничной улыбкой на красивых полных губах и не застёгнутом бордовом шёлковом халате, на котором были вышиты чёрные с золотом тигры. При движении вышитые фигуры переливались шелковистым ониксовым сиянием, создавая впечатление, что тигры движутся.
— А вот и наша Пандора, — шепнул мне на ухо Алекс, показывая этим, какого мнения он о нынешней внешности нашего учителя.
— Я всё слышал, рыжик, — произнёс Джу, стараясь не расхохотаться при виде того, как скривился мой названный брат, поняв, что забыл о прекрасном слухе стоящего перед нами мужчины.
Кстати, говорил он приятным бархатным баритоном. А это большая моя слабость ещё бог знает с каких времён. То ли со второй, то ли с третьей жизни. Так что делать подобный финт было крайне неприлично, так как я ж могла и неправильно среагировать.
— Я всё слышал, я всё знаю, — передразнила его. — Так и будешь держать нас в дверях? Или, может, всё же проснётся совесть, и пригласишь по-человечески?
— Дорогая, ты и так стоишь в обуви на моём любимом ковре, — мягко напомнил Джу. — И, если тебя сей факт не впечатляет, то мне крайне досадно, что после вашего визита придётся его сдавать в химчистку.
Я покосилась на Алекса, который кусал губы и старательно отводил взгляд, чтобы не встретиться со мной своими бесстыдными серыми глазами и не начать смеяться.
— Вы оба, кажется, переобщались, — сделала вывод я.
— Ничего криминального, — сообщил учитель. — Всё исключительно в пределах норм приличия и правил образцового поведения.
— Да? — прищурился Алекс. — А та тренировка, где мы отрабатывали горизонтальное положение?
— Оу, — изогнув бровь, я внимательно посмотрела на Джу, ожидая разъяснений.
— Не слушай его, Ева, — отмахнулся тот. — Этот бесстыдник всего лишь качал пресс после очередного восстановления, когда его выпустили из больницы, и жаловался какой я изверг.
— А что не изверг? — обиженно протянул Алекс.
— Нет! — отрезал Джу.
— Джу! — услышали мы звонкий женский оклик. — Как тебе не стыдно устраивать этот цирк и держать людей, провёвших немало времени в дороге? Оставь детей в покое. Им нужен нормальный отдых, в конце концов,.
Джу закатил глаза, и, кажется, даже нецензурно выразился, однако настолько тихо, что мы смогли об этом догадаться только по движению губ.
— Вечно я иду у неё на поводу, — пробормотал он и кивнул: — Идите пока на кухню, ребята. Нтанда о вас позаботится.
* * *
Сидя в уютном кресле с высокой спинкой и укутав ноги в клетчатый шерстяной плед, я мягко поглаживала по чёрной шёрстке довольно разлёгшегося на мне мсье Мориса — большого хулиганистого кота, который считал, что вправе лежать, где хочет и на ком хочет. Со Шпулей у них однозначно знакомство не завязалось, потому что, обнюхав кошака, хомяк презрительно отодвинулся в сторону и всем своим видом показал, что видеть не желает эти антрацитовые усы и крайне недоволен тем, что Это существо находится в такой непосредственной близости от его морды. Коту явно было, мягко говоря, поведение гостившего хомяка, до фени. Поэтому Морис лишь вертелся, вытягивая коготки и то и дело впиваясь мне в ноги. Он был прекрасен, поэтому, гладя это создание, твёрдо решила, что по прибытию домой, я непременно заведу себе такое же. А, может, даже двух.
Нас накормили удивительно вкусным то ли обедом, то ли ужином (по времени и не разобрать) и сообщили, что в доме Джулиана Вантара нас будут кормить так всегда. И это было очень приятно. Джу сидел в кресле напротив и лениво спорил с Алексом, твердившем, что начинать нужно как можно скорее и не стоит затягивать, уделяя время тренировкам. Учитель был явно другого мнения, однако терпеливо ждал, пока братец остынет и попытается отдышаться.
— Я не согласен с таким положением дел, — сообщил Джу и демонстративно отвернулся в сторону, делая вид, что внимательно рассматривает Мориса, ворочавшегося у меня на коленях.
— По-моему, Джу прав, — мягко улыбнулась Нтанда, сидевшая на подлокотнике кресла блондина, и поглядывала то на меня, то на рыжего строптивца.
Кстати, о Нтанде. Она мне понравилась. Джу называл её «мой африканский цветок». Что ж. Цветок был воистину прекрасен: кожа цвета чёрного шоколада, волосы, как вороново крыло, длиной до талии и заплетённые в мелкие аккуратные косички, изящное телосложение и потрясающая улыбка. Как и взгляд. Глаза африканки были удивительного фиалкового цвета и напоминали искрящиеся на солнце флюориты. Не глаза, а линзы, поправите меня? Ан нет. Именно глаза.
Потом Джу рассказал, что сообщил своей пассии, как сделать, чтобы в этой жизни обладать таким невероятным сочетанием. Это, конечно, было хулиганством чистой воды, но, понимаете…Джу из породы тех мужчин, которые не могут отказать женщине, которая умеет просить. А если учесть, что Нтанду он называл не только цветком, но и «богиней войны», то… Отсюда я сделала вывод, что у учителя просто не было другого выхода, как дать своей женщине, что она хочет. Впрочем, сомневаюсь, что он сильно расстроился. Судя по тому, как они оба вели себя друг с дружкой — этой паре было очень комфортно и уютно.
— Ну, в чём он может быть прав? — Алекс бросил недоумённый взгляд на Нтанду. — Я бы понял, если бы мы были новичками, но…
— Не препирайся, — хмыкнула я. — Ты же сам ещё недавно говорил, что нам необходим восстановительный курс.
Алекс так и замер с раскрытым ртом, явно собираясь продолжать свой спор с Нтандой, но потерял дар речи, когда я неожиданно нанесла такой удар. В серых глазах напротив ясно читалось, что он со мной сделает за такую подставу, только мы окажемся где-то без свидетелей.
— Надо было мне тебя как-то вытащить из дома! — возмутился он. — В конце концов, это было не так легко!
Набрав воздуха в грудь, чтобы высказать этому наглецу всё, что про него думаю, я почти приступила к гневной тираде, но меня вовремя остановила негритянка, подняв руку.
— Так, а ну-ка тихо оба! Успеете показать своё отношение и укрепить родственные связи, когда мы вас поставим в спарринг, а пока слушайте сюда.
Мы мигом забыли про выяснение отношений и навострили уши. Кажется, нам собирались говорить дело.
— Вам хоть интересно, с какой целью вы были вытащены из вашего обычного ритма жизни? — язвительно поинтересовался Джу, переводя взгляд с меня на Алекса.
— Нет, — брякнул братишка. — Я вообще тут не при чём, я просто мимо шёл…Ай!
Последнее восклицание было вызвано тем, что я не утерпела и отвесила ему подзатыльник, чтобы эта юла хоть на секунду замолчала и посидела не двигаясь.
Алекс посмотрел на меня с таким выражением лица, будто я покусилась на самый важный орган и теперь он останется инвалидом. С одной стороны, конечно, хотелось бы верить, что голова для него важнее всего, с другой… с другой это было просто невероятно!
— Так или иначе, вам нужно вспомнить всё, что вы умеете, — Джу был серьёзен, — хотите вы этого или нет. Так же, как и нам с Нтандой. Потому что придётся иметь дело с теми, кто владеет нашим искусством совершенно и при этом постоянно его шлифует.
— Это ты кого имеешь в виду? — насторожилась я, пытаясь прикинуть какого размера может быт ущерб простым людям, если кто-то из Меняющих тела неожиданно начнёт веселиться и делать прыжки во времени.
— Если бы я знал — не звал бы вас сюда, — криво усмехнулся учитель. — У меня есть подозрения и догадки. Но всё это нужно проверить. Вдвоём с Нтандой мы не справимся. Поэтому мне пришлось вспомнить своих лучших учеников.
«Интересно, это комплимент или как?» — подумала я и переглянулась с Алексом, которого явно занимал тот же вопрос.
— Я говорю почти правду, — хмыкнул Джу, заметив наши взгляды.
— А с чего мы начнём? — осторожно уточнила я, понимая, что назад дороги нет.
— С ежемесячного парижского показа мод, — последовал невозмутимый ответ.
Глава 4. Ками, всегда Ками
Говорила мне мама, что добром это не кончится. Говорила? Зуб даю, что говорила.
Стоп, какая ещё к белым кроликам мама? В этой жизни её у меня и не было, так что дальше рассуждения и возмущения сводятся к абсолютнейшей бессмыслице и совершенно не влияют на развитие сюжета. Но поворчать, тем не менее, я имею полное право.
Меня, кстати, за это крайне недолюбливали на работе, однако искоренять свои дурные привычки я совершенно не собиралась. Внезапно, вспомнив сердитое лицо Василиски, когда та очередной раз выговаривала, что со мной сделает, если я тут же не прекращу свою подрывную деятельность в виде распространения пессимистического настроя среди рабочей среды и не начну излучать позитив. Это заставило сдавленно захихикать и тут же звонко вскрикнуть от обжигающего прикосновения энергетического сюрикена, который метнул в меня Алекс.
— Не зевай, сестрёнка, — улыбнулся он. — И не стоит смеяться над моей физической формой.
Кстати, форма у него была что надо. И справлялся этот мерзавец с заданием куда лучше меня. Единственным, где братец не мог меня обойти, были скорость реакции и избегание его энергетических залпов. Последний раз не в счёт.
Если попытаться разобраться, то энергия, которой так здорово рулил рыжеволосый, являлась всего лишь результатом управления атомами посредством собственного сознания.
Для меня это всегда звучало не слишком понятно, однако Джу, учитель незабвенный, даже не думал изъясниться как-то по-другому, чтобы ученики сумели уяснить: что же именно они делают. Джу только отмахивался и говорил, что нам не понять и лучше считать это магией. Отчего становилось ещё непонятнее, но на этом все попытки научиться тонкостям бытия как-то заканчивались. Потому что объясняли исключительно «как-это-использовать» — сосредоточиться и визуализировать действие, которое тебе необходимо, и тут же ощутить, как кончики пальцев начинает несильно покалывать сгущающаяся энергия. Вот и вся наука.
— Я над тобой не смеялась, — честно призналась я, быстро пригнувшись и таким образом избегая тесного знакомства с бледно-зелёной горящей звездой сюрикена, краем глаза заметив, что в тренировочный зал зашла Нтанда.
— А над кем? — нахмурился Алекс и кивнул в сторону женщины Джу. — Может, над ней?
— Нет, — повторила я свой ответ, и, не дожидаясь пока молодой прохвост создаст ещё один метательный снаряд, представила длинную палицу с тяжёлым набалдашником, мягко отсвечивающую пурпурным сиянием.
Кстати, у каждого, кто владеет секретом обращения и способен менять тела из одной жизни в другую, есть своя собственная аура, окрашенная уникальным цветом. У Алекса зелёный, у меня — пурпур, у Джу — кобальтово-синий, у Нтанды — оранжевый. (Ауру последней мне удалось увидеть совершенно случайно, когда мы крутились на кухне и у темнокожей красавицы вырвалась из рук фарфоровая тарелка. Чтобы не разбить утварь, она быстро создала энергетическую полку и таким образом спасла предмет от падения. Именно в тот момент я и заметила, что полка сияет мягким шафраном). С нами она не тренировалась, доверяя целиком и полностью это занятие Джу.
Пока Алекс любовался роскошной фигурой красавицы, явно пришедшей сюда, чтобы посмотреть: не разгромили ли мы весь зал (что, впрочем, нам почти удалось) и предположительно что-то сказать, я сумела выполнить блистательную подсечку и уронить зазевавшегося братца на пол. Падение, разумеется, ознаменовалось криком и нецензурщиной.
Нтанда, глянув на нас, расхохоталась и захлопала в ладоши:
— Неужели тебя никогда не учили, что заглядываться на хорошеньких женщин во время спарринга — дело неблагодарное?
— Ничему меня не учили, — пробурчал Алекс, потирая ушибленную часть тела и бросив в мою сторону сердитый взгляд. — Это нечестно.
— Зато действенно, — хмыкнула я и, подойдя ближе к нему, протянула ему руку. — Вот тебе и военная хитрость.
— Это не военная хитрость — это роскошные бёдра, — язвительно сообщил брат и, вложив свою ладонь в мою, неожиданно резко дёрнул на себя.
— Га-а-ад! — заорала я, падая вниз и придавливая своим весом, однозначно не давая больше совершать никаких движений, зато вызывая архидовольную улыбку на его лице.
