— Да, — невозмутимо согласился он. — Всегда мечтал побыть гадом с тобой в горизонтальном положении.
— Не умничай, — буркнула я и с силой ткнула его в бок, что тут же заставило парня глухо застонать, однако это весьма условное определение, так как было не очень понятно, что же сейчас он делает точно: стонет или давится смехом.
— Никогда не наслаждайся победой, пока до конца не уверилась, что враг мёртв, — провозгласил он корявый лозунг, при этом оставаясь невероятно довольным собой.
— Я тебя точно в следующий раз убью, — любезно пообещала я, прищурившись и внимательно осматривая его лицо.
Всё же, этот негодяй невероятно хорош собой и при этом чертовски похож на меня. Ничего не портит его! Даже оцарапанная скула. Кстати, когда это он умудрился поставить на себе «боевую» отметку?
— Так, хватит смотреть друг на друга, Ромео и Джульетта, — хмыкнула Нтанда и, отходя от стены, на которую до этого опиралась, быстро направилась к нам. — Джу хочет видеть вас и сообщить одну новость.
— Поэтому ты столько времени молчала и смотрела, как мы дурачимся? — изумился Алекс, придерживая меня за талию и глядя на негритянку.
— Я не могла себе отказать в этом удовольствии, — невозмутимо заявила она. — К тому же эта новость всё равно пришла через меня. Но Джу по праву мужчины и хозяина этого дома хочет объявить её сам.
«Ишь, какой! Тоже мне ещё шовинист нашёлся!»
— А она хорошая? — на всякий случай уточнила я, наконец-то сообразив, что именно меня зафиксировало в таком устойчивом положении. — Алекс, немедленно слезь с меня!
— Ева! Ты вообще-то на мне лежишь, если ты не заметила! — послышался возмущённый ответ. — И даже, если я захочу исполнить твоё приказание, о небесная дева, то всё равно не сумею, потому что для того, чтобы откуда-то слезть, надо сначала там оказаться!
— Не буянь, — фыркнула Нтанда и, наклонившись к нам, аккуратно отняла ладони Алекса от моей талии. — Руки прочь от государственной собственности. Новость не особо хорошая, но положительная.
— Ты сама поняла, что сказала? — ехидно поинтересовался Алекс, с явным сожалением следя за тем, как я встаю.
— Поняла, — совершенно не смутилась Нтанда. — И, когда услышишь, что скажет Джу, поймёшь, что я была права.
— Очень в этом сомневаюсь, — пробурчал он, поднимаясь с пола. — И Ева. — Он ткнул пальцем в мою сторону. — Никакая не государственная собственность, а моя сестра.
— Никакая я тебе не сестра, — огрызнулась я, подхватывая с пола палицу и мысленно прицеливаясь, куда бы его ещё стукнуть, чтобы у него не было желания вещать всякие неправдоподобные истины.
— Так, а ну-ка заткнулись оба! Иначе я лично завяжу родственные узы в таких местах, что уже сами точно не развяжите!
Джу протянул мне фотографию.
С неё на меня смотрел молодой симпатичный мужчина где-то лет тридцати. С европеоидными чертами лица, прищуренными сине-голубыми глазами, в которых скрывались едва уловимые смешинки, надменно изогнутыми полными губами и волной иссиня-чёрных волнистых волос, касающихся плеч.
На нём был надет дорогой костюм цвета мокрого асфальта, идеально сидящий на его ладной фигуре. Мечта любой женщины. Но в том-то и дело, что я в это число не вхожу. Когда я увидела и этот прищур, и эту улыбку, и… Единственное желание, возникшее при виде этого человека, — уничтожить на месте. Слишком уж хорошо я его знала, в течение одной из жизней — мы были любовниками. В течение четырёх последующих — он пытался меня убить.
Он обучался вместе с Джу, носил массу имён и менял по десятку тел на протяжении одной жизни, наплевав на правила и устав Учителей, которые строго-настрого запрещают злоупотреблять искусством. Переселение из одного тела в другое возможно лишь в том случае, если тебе грозит смертельная опасность. И то не факт, что это сумеют оценить. Его неоднократно наказывали, лишая сил и бросая в заточение в замке, куда нет доступа человеческим созданиям. Однако прощали. Видно, простили и последний раз, иначе б он не оказался тут, в Париже.
— Что это за перец? — деликатно поинтересовался Алекс, заглядывая мне через плечо. — На вид как бестолковый самодовольный сынок богатых родителей.
— Его зовут Камилл Лакруа, он — модельер, — спокойно ответил Джу, проигнорировав тон брата и внимательно глядя на меня. — Ева, ты понимаешь, что это твой случай? — сказано это было тихо и медленно, словно учитель пытался удостовериться, что я хорошо слышу каждое слово, а прекрасно понимаю смысл.
«Ками, всегда Ками», — вспыхнула в мозгу старая фраза, которую обычно любила использовать наставница Джу, когда журила своего непутёвого ученика. Как ни странно, в паре Джу и Ками, воплощением положительного всё же был Джу.
— Понимаю, — кивнула я с непроницаемым лицом, сжимая руку в кулак и сминая при этом глянцевую фотографию.
Что ж, если они решили, что мне стоит это сделать — я сделаю. Видит Бог (если он, конечно, есть) и все остальные, я сделаю это. Я уничтожу его ещё раз.
— Я всё сделаю, Джу.
Пару секунд мы с учителем смотрели друг другу в глаза, кажется, даже не дыша, словно давая друг другу безмолвную клятву в том, что Ками просто так от нас не уйдёт. В комнате повисла напряжённая тишина. Нтанда переводила глаза то на одного, то на другого, однако не решалась нарушить это молчание. Однако Алекс не отличался её выдержкой.
— В конце концов, хоть кто-нибудь в этом доме объяснит мне что происходит?! — взорвался братец, понимая, что ожидать, пока мы соизволим рассказать всё сами просто нереально.
— Не умничай, — буркнула я и с силой ткнула его в бок, что тут же заставило парня глухо застонать, однако это весьма условное определение, так как было не очень понятно, что же сейчас он делает точно: стонет или давится смехом.
— Никогда не наслаждайся победой, пока до конца не уверилась, что враг мёртв, — провозгласил он корявый лозунг, при этом оставаясь невероятно довольным собой.
— Я тебя точно в следующий раз убью, — любезно пообещала я, прищурившись и внимательно осматривая его лицо.
Всё же, этот негодяй невероятно хорош собой и при этом чертовски похож на меня. Ничего не портит его! Даже оцарапанная скула. Кстати, когда это он умудрился поставить на себе «боевую» отметку?
— Так, хватит смотреть друг на друга, Ромео и Джульетта, — хмыкнула Нтанда и, отходя от стены, на которую до этого опиралась, быстро направилась к нам. — Джу хочет видеть вас и сообщить одну новость.
— Поэтому ты столько времени молчала и смотрела, как мы дурачимся? — изумился Алекс, придерживая меня за талию и глядя на негритянку.
— Я не могла себе отказать в этом удовольствии, — невозмутимо заявила она. — К тому же эта новость всё равно пришла через меня. Но Джу по праву мужчины и хозяина этого дома хочет объявить её сам.
«Ишь, какой! Тоже мне ещё шовинист нашёлся!»
— А она хорошая? — на всякий случай уточнила я, наконец-то сообразив, что именно меня зафиксировало в таком устойчивом положении. — Алекс, немедленно слезь с меня!
— Ева! Ты вообще-то на мне лежишь, если ты не заметила! — послышался возмущённый ответ. — И даже, если я захочу исполнить твоё приказание, о небесная дева, то всё равно не сумею, потому что для того, чтобы откуда-то слезть, надо сначала там оказаться!
— Не буянь, — фыркнула Нтанда и, наклонившись к нам, аккуратно отняла ладони Алекса от моей талии. — Руки прочь от государственной собственности. Новость не особо хорошая, но положительная.
— Ты сама поняла, что сказала? — ехидно поинтересовался Алекс, с явным сожалением следя за тем, как я встаю.
— Поняла, — совершенно не смутилась Нтанда. — И, когда услышишь, что скажет Джу, поймёшь, что я была права.
— Очень в этом сомневаюсь, — пробурчал он, поднимаясь с пола. — И Ева. — Он ткнул пальцем в мою сторону. — Никакая не государственная собственность, а моя сестра.
— Никакая я тебе не сестра, — огрызнулась я, подхватывая с пола палицу и мысленно прицеливаясь, куда бы его ещё стукнуть, чтобы у него не было желания вещать всякие неправдоподобные истины.
— Так, а ну-ка заткнулись оба! Иначе я лично завяжу родственные узы в таких местах, что уже сами точно не развяжите!
***
Джу протянул мне фотографию.
С неё на меня смотрел молодой симпатичный мужчина где-то лет тридцати. С европеоидными чертами лица, прищуренными сине-голубыми глазами, в которых скрывались едва уловимые смешинки, надменно изогнутыми полными губами и волной иссиня-чёрных волнистых волос, касающихся плеч.
На нём был надет дорогой костюм цвета мокрого асфальта, идеально сидящий на его ладной фигуре. Мечта любой женщины. Но в том-то и дело, что я в это число не вхожу. Когда я увидела и этот прищур, и эту улыбку, и… Единственное желание, возникшее при виде этого человека, — уничтожить на месте. Слишком уж хорошо я его знала, в течение одной из жизней — мы были любовниками. В течение четырёх последующих — он пытался меня убить.
Он обучался вместе с Джу, носил массу имён и менял по десятку тел на протяжении одной жизни, наплевав на правила и устав Учителей, которые строго-настрого запрещают злоупотреблять искусством. Переселение из одного тела в другое возможно лишь в том случае, если тебе грозит смертельная опасность. И то не факт, что это сумеют оценить. Его неоднократно наказывали, лишая сил и бросая в заточение в замке, куда нет доступа человеческим созданиям. Однако прощали. Видно, простили и последний раз, иначе б он не оказался тут, в Париже.
— Что это за перец? — деликатно поинтересовался Алекс, заглядывая мне через плечо. — На вид как бестолковый самодовольный сынок богатых родителей.
— Его зовут Камилл Лакруа, он — модельер, — спокойно ответил Джу, проигнорировав тон брата и внимательно глядя на меня. — Ева, ты понимаешь, что это твой случай? — сказано это было тихо и медленно, словно учитель пытался удостовериться, что я хорошо слышу каждое слово, а прекрасно понимаю смысл.
«Ками, всегда Ками», — вспыхнула в мозгу старая фраза, которую обычно любила использовать наставница Джу, когда журила своего непутёвого ученика. Как ни странно, в паре Джу и Ками, воплощением положительного всё же был Джу.
— Понимаю, — кивнула я с непроницаемым лицом, сжимая руку в кулак и сминая при этом глянцевую фотографию.
Что ж, если они решили, что мне стоит это сделать — я сделаю. Видит Бог (если он, конечно, есть) и все остальные, я сделаю это. Я уничтожу его ещё раз.
— Я всё сделаю, Джу.
Пару секунд мы с учителем смотрели друг другу в глаза, кажется, даже не дыша, словно давая друг другу безмолвную клятву в том, что Ками просто так от нас не уйдёт. В комнате повисла напряжённая тишина. Нтанда переводила глаза то на одного, то на другого, однако не решалась нарушить это молчание. Однако Алекс не отличался её выдержкой.
— В конце концов, хоть кто-нибудь в этом доме объяснит мне что происходит?! — взорвался братец, понимая, что ожидать, пока мы соизволим рассказать всё сами просто нереально.
