Как оказалось, царевич еще не прибыл в столицу, поэтому царь фалрьянов не хотел никого во дворце смущать присутствием посторонних. К тому же я совсем не вписывалась в рамки привычной любому ирийцу картины. Когда мы остались одни, Чаран что-то буркнул по поводу моей одежды. Оглядев свой кожаный наряд, который мне любезно предоставили фалрьяны, я несколько озадачилась:
— А чем тебе не нравятся ваши же вещи?
— Вещи-то нормальные, — протянул он. — И ты нормальная. Но вместе никуда не годится. К тому же женщина. Это все равно что на него, — Чаран ткнул пальцем в Шарика, — попытаться надеть сарафан служанки отца.
Шарик обиженно засопел и попытался укусить его за палец, обстоятельно намекая, что манеры атора оставляют желать лучшего. Тот со вскриком отдернул руку, а я едва заметно усмехнулась. Так-то. Нечего обижать моего змея.
— Лучше покажи, что у вас тут возле дворца имеется из культурных достопримечательностей.
Чаран, кажется, уже готов был что-то ответить, однако, посмотрев на Шарика, вздохнул и поманил за собой:
— Пойдемте к храму Солнца.
Чтобы добраться до вышеупомянутого строения, пришлось миновать пару кварталов, дороги которых были выложены прямоугольными плитками. Здесь же находились одноэтажные дома со стенами цвета топленого молока, а двери и окна напоминали янтарное стекло.
— Тепло у вас тут, — отстраненно заметила я, с интересом рассматривая диковинные жилища ирийцев.
Чаран бросил на меня недоуменный взгляд, но потом улыбнулся, поняв, о чем идет речь.
— Огнепоклонники же. У них тут все такое. Говорят, солнце освещает все, что есть на земле, но когда оно слабеет и устает, золотой огонь Даарьи поднимается вверх и насыщает его лучи собой.
Что ж, хорошее толкование. Кстати, когда-то я что-то подобное уже слышала. Только надо вспомнить, где.
— Все возможно, — кивнула я. — К тому же внутри земли полыхает такое пламя, что грех не поделиться им.
Чаран чуть нахмурился:
— Ты имеешь в виду жар Земли?
— Ну, можно и так сказать, — не стала умничать я, решив не вдаваться в подробности о лаве и магме, в которых, признаться, сама разбиралась далеко не на профессиональном уровне.
— А-а-а! — неожиданно заорал Шарик. — Смотрите! Смотрите!
Я сразу не поняла, что именно произвело такое впечатление на змея, однако, чуть повернувшись в сторону, увидела огромное здание. Конкретно определить его размеры было невозможно, потому что сияющие золотом стены, колоны и круглая покатая крыша ослепляли, заставляя прикрывать глаза уже после секундного рассматривания.
— Это еще что за… — недовольно протянула я, поднося руку к лицу.
— Храм Солнца, — пробормотал Чаран, не глядя на полыхающий светом «домик». — Так не всегда, но все же, если не желаете ослепнуть, прямо на него смотреть не стоит.
— Спасибо за достопримечательность, мил человек, — ехидно отозвалась я. — У них тут все культурное достояние такое?
— Да вообще-то...
Договорить он не смог, потому что сзади вдруг раздалось громкое лошадиное ржание и странный грохот. Обернувшись, я увидела, что прямо на нас мчится бронзовая колесница. Мертвенно-белое лицо управлявшего ей человека было искажено ужасом. В один миг мы с Чараном отпрыгнули в разные стороны. Я посмотрела вслед пронесшейся мимо нас колеснице. Что и как, неизвестно, да и думать сейчас об этом не стоит. Но возница явно погибнет, если не сумеет остановить коней. Ни секунды не раздумывая, я приняла облик Шестопалой и рванула вслед за колесницей.
— Вика-а-а-а! — раздался душераздирающий вопль Шарика за спиной, однако останавливаться было некогда.
Я, кажется, даже не заметила, как змей плюхнулся на желтые камни площади. Но с ним разберемся позже. Из шестых пальцев обеих рук выстрелили серебристо-сиреневые ленты и метнулись к парню (я была готова поклясться, что это не девушка). Здесь нет места энергии созидания, но я могу стянуть несчастного с колесницы!
Ленты схлестнулись на его талии, и, все так же на бегу, я дернула их на себя, рывком стаскивая парня с колесницы. Он резко вскрикнул, не понимая, что происходит. Однако цели достигла. Правда, нужно ли говорить, что врезалась ему прямо в спину, повалив лицом вниз? Думаю, нет. Но спустя пару секунд, потребовавшихся, чтобы прийти в себя, я с кряхтением поднялась.
— Вставайте, а то еще оштрафуют за лежание в неположенном месте, — предупредила спасенного.
На меня с недоумением смотрели необычные, цвета янтаря, глаза. Парень словно пытался понять, действительно ли я существую или это всего лишь галлюцинация?
— Кто вы? — произнес он охрипшим голосом, и только сейчас я заметила, что на его скуле и на светлых золотистых волосах чернеет корка засохшей крови. Одежда пропылена и кое-где разорвана. Разумеется, падение с колесницы краше его не сделало.
Вспомнив, что выгляжу Шестопалой, я быстро приняла человеческое обличье.
— Фалрьяны называют меня дхайей. Но вообще-то меня зовут Вика.
Парень молча осмотрел меня с ног до головы, а потом глянул на моих спутников — пытающегося отдышаться Чарана и шарканя, который наконец-то приполз сам.
— Рад тебя видеть, атор, — неожиданно мягко улыбнулся спасенный, и на секунду мне показалось, что я его где-то уже видела.
— Я тоже, царевич. — Чаран почтительно склонил голову, но каким-то шестым чувством я поняла, что тут не идет и речи о преклонении. — Что произошло?
— Не знаю. Моих коней что-то напугало. — Названный царевичем перевел взгляд на меня. — И если бы не она, не думаю, что я бы остался в живых. Я выражаю тебе благодарность, Вика. От всего правящего дома Ирия. Я — Светодар, сын царя Силорада.
Ой, мамо… Тьфу, это ж выражение Шарика! Стало как-то неудобно. И за свою забывчивость (ведь я видела его в янтарном подземелье!), и… э… в общем-то, не так часто спасаешь от смерти царевичей. И что делать дальше, я даже не представляла.
— Рада, что сумела вам помочь. — Пришлось улыбнуться и продемонстрировать хорошие манеры. — Надеюсь, вы не слишком пострадали.
Светодар усмехнулся:
— После схватки с нарвийцами мне сложно сказать, что я цел. Но хватит разговоров. Следуйте за мной во дворец. Нам нужно о многом поговорить. К тому же я хочу узнать о тебе больше, Вика. — Он окинул меня внимательным задумчивым взглядом, от которого по телу прокатилась волна жара.
Что ж. Это почти победа. Он пока что ни разу не назвал меня дхайей. Не то чтобы я сильно против, но это обращение меня все же настораживало. Мало того что слишком официальное, так еще и не особо дружелюбное.
Я видела, как Светодар посматривал на Шарика. Однако царевич был крайне вежлив и, в отличие от остальных, не задавал лишних вопросов, видимо, решив их приберечь до более удобного случая и подходящей обстановки.
— Нарвийцы? — переспросил Чаран, шагая рядом. — Но что произошло?
— Мы выехали навстречу военному отряду, с которым советник царя отправлялся к нарвийцам. Точнее, к остаткам этого отряда. Но… попали в засаду.
Чаран даже остановился, пораженно глядя на царевича:
— Но это же...
— Да, у тебя тоже нет слов? — горько усмехнулся Светодар. — Вместо переговоров — нападение на советника и попытка его убить.
— Но… — Чаран шумно выдохнул, словно опасался задать какой-то вопрос.
Светодар некоторое время молчал, а потом тихо произнес:
— Он без сознания. Мы пока не знаем, что произошло. Но, похоже, то же самое, что и у отца. У них какое-то оружие, и действие его нам неизвестно.
Чаран только покачал головой.
Я все это время молча шла рядом и слушала. Значит, имеем нехороших нарвийцев. И у них есть сила. При помощи которой они, негодные, косят правящую верхушку вражеского государства. Как это царевича еще не задели? Кстати, Чаран и Светодар… Ощущение, что они хорошо друг друга знают. Атор изначально держался вежливо и почтительно. А сейчас молодые люди беседуют так, словно и нет никакой разницы между их положением. Словно они старые добрые друзья. Так, но я отвлеклась. Нарвийцы — ребята очень неправильные и хотят власти. А когда люди хотят власти, тут уже становится все сложно. Я вздохнула. Каким бы не было время, борьба за власть всегда одинакова.
Мы пересекли роскошную площадь, приближаясь к не менее роскошному дворцу. Золотые башни и стены гордо возвышались над всеми стоящими домами и храмами, являя собой всю гордость и великолепие сияющей, как солнечные лучи, столицы ирийцев. Сложно описать детально все это великолепие. Сказать, что я была поражена, — ничего не сказать. Шарик присвистнул, глядя на сверкающий, словно огромный желтый алмаз, дворец:
— Вот это да-а-а-а-а! Наши депутаты обзавидовались бы.
— Да эмиратские шейхи тоже поняли бы, что их небоскребы никуда не годятся, — хмыкнула я.
— Ну, не скажи. Хотя… — Змей прищурился. — Самое поразительное то, что я не могу это даже ни с чем сравнить.
— Видно, от их архитектуры до нас ничего не дошло, — пожала плечами я.
— Эх, — вздохнул Шарик. — Жаль, у нас нет фотоаппарата. Я бы фотографии показал потом маме и тетушке.
Я поперхнулась. Тетушка Шарика — шаркань Исидора — страшная женщина. Будь она человеком, из нее бы вышла настоящая еврейская мама. Рядом с этой дамой опасно находиться даже человеку, потому что всегда есть угроза попасть под напор змеиной заботы. И спастись от нее пока еще никому не удавалось. А если учесть, что взрослая особь — это почти дракон, то можете понять мое «восхищение» при упоминании дражайшей шарканьей родственницы.
— Твоя тетушка — зануда, — пробормотала я.
— Сама такая, — насупился Шарик, который очень трепетно относился к своим родичам и не любил подобных выражений в их адрес.
Светодар и Чаран покосились на нас, однако лишних вопросов не задавали. Хотя я уверена на сто процентов, что даже за обсуждением своих дел они слышали каждое наше слово.
— Царевич! — раздался крик, и к нам навстречу подбежали несколько воинов. — Что произошло? Слава богам, вы живы!
— Благодарите эту женщину. — Светодар показал на меня. — Обо всем поговорим через полчаса в зале советов. Карей, — обратился он, видимо, к старшему среди них, — ты должен прийти обязательно. И передай, чтобы явился Володар.
— Да, царевич.
Я заметила, что воины смотрят на меня хоть и с удивлением и интересом, но при этом с огромным уважением и благодарностью. Что ж, вероятно, Светодара здесь действительно любят.
После этого, не теряя ни минуты, мы проследовали во дворец.
Зал советов — просторное помещение, в центре которого находится овальный стол и деревянные резные стулья. Стены расписаны удивительно яркими красками. Поначалу я подумала, что это всего лишь украшение, однако, присмотревшись, сообразила, что рисунки — на самом деле карты. Причем невероятно похожие на ту, что была изображена на янтарном глобусе. Кстати, с этими ирийскими событиями я совсем позабыла о своем поведении Маши-растеряши и потерянном глобусе. А мне, между прочим, его еще надо отыскать и по возможности не отдать доброму дяде Радиставу Покойнику.
Вместе со мной в зале находилось двенадцать человек. Шарик не в счет, он не человек, никогда им не был и вряд ли станет. Во главе стола восседал успевший привести себя в порядок Светодар. Рядом устроились Карей, Арамал, Чаран, Володар и еще несколько человек, которых я видела впервые в жизни. Возле дверей в рубиново-золотых доспехах с причудливым изогнутым копьем в руке стоял Огнян.
— Мне не доставляет никакой радости быть здесь, занимая место моего отца, — мрачно проговорил Светодар. — Как вы знаете, царь Силорад находится без сознания. Пока что ни один из лекарей Коловрата не сумел ему помочь.
Хоть я и сидела дальше всех, но, тем не менее, почувствовала устремленные на меня молчаливые взгляды.
— К сожалению, мы вынуждены действовать сейчас. Нарвийцы не оставляют нам выхода.
— Что известно об их целях? — спросил Арамал, внимательно глядя на царевича.
— Они хотят, чтобы мы все признали их власть. Признали, что нарвийцы являются единственными истинными детьми матери-земли. И только им дан жар ее недр, используя который, они могут подчинить всех нас.
— Но разве мы не сможем использовать наш огонь? Неужели наследники огня должны бояться подземного народа? — чуть взволнованно спросил Карей, словно не допускалась и сама мысль о том, что нарвийцы могут использовать свою силу против более могущественного врага.
— С одной стороны, нет, — ответил Светодар. — Но с другой… Из отряда отца вернулись лишь двое воинов. Им удалось спастись лишь чудом. У нарвийцев есть что-то такое, против чего не стоит выступать вслепую. Для начала нужно узнать, что собой представляет их оружие. — Он замолк. — Возможно… возможно, мать-земля действительно гневается на нас и пытается таким образом отомстить. Только… уж совсем неясно, за что.
Арамал мягко положил руку на плечо царевича:
— Не стоит огорчаться и думать о таком. А вот послать разведчика нужно. Только при этом обязательно сделать все так, чтобы никто из нарвийцев не сумел догадаться о наших замыслах.
— Я думаю, нас там уже ждут, — произнес низким резким голосом рослый широкоплечий мужчина.
Волосы его отливали золотом, но глаза были такие же черные, как и у Чарана.
— Все может быть, Володар, — отозвался Арамал. — И лучше уж нам действовать, предполагая, что о нашем решении знают. Тогда будет больше возможностей избежать того, что нам приготовили подземники.
— Да, — кивнул Светодар. — Но все усложняется тем, что лишнего времени у нас нет.
Подняв голову, я неожиданно встретилась с глазами Володара. На некоторое время показалось, что не могу ни дышать, ни двигаться. Появилось странное ощущение, будто меня лишили всех сил и собственной воли. Но через несколько секунд все прошло, а взгляд мужчины стали живым и проницательным.
«Колдун, — недовольно подумала я и расслабленно выдохнула. — Изучает, что поделать… Только способы у него какие-то странные. Да и имечко то еще».
— Мне это не нравится, — шепнул Шарик.
— А ну, тихо, — шикнула я.
Не стоит сейчас объяснять, что мы не в том месте и не в том времени, чтобы обсуждать окружающих. Хотя, кажется, окружающие были иного мнения.
— Светодар, у меня вопрос — кто эта дхайя, допущенная в зал?
Так. Я ему явно не понравилась. А если улыбнуться? Нет, плохая идея. Он первый, кто назвал меня дхайей в Даарье. Как я уже поняла, здесь, в отличие от Фалрьян’Олы, предпочитали не употреблять это обращение.
— Она прибыла вместе со мной, Володар, — вместо царевича ответил Арамал. — Завеса Ашья стала тем местом, где ее встретил Чаран. Она владеет силами. Называет себя Викой. Но отражение ее сути — Шестопалая. Да и...
— Она спасла мне жизнь, — твердо произнес Светодар.
Я снова стала центром внимания. При этом появилось какое-то странное ощущение, словно молодой царевич оправдывается перед этим черноглазым богатырем, объясняя присутствие чужого человека.
Володар снова внимательно посмотрел на меня. Кажется, его совершенно не убедили слова фалрьяна и Светодара. Даже несмотря на мой поступок.
— Значит, Шестопалая...
— Советник, вы что-то чувствуете? — спросил Карей, бросив подозрительный взгляд на меня, а потом переведя его на Володара.
Чаран нахмурился. Ему не нравилось происходящее. Однако он явно не решался что-либо сказать.
— Чувствую. Впрочем, вероятно, все ослепли и оглохли, раз не видят, что среди нас сидит человек со змеей. А кому неизвестно, что змеи слушаются только нарвийцев? — Голос Володара стал еще ниже, но при этом был слышен в каждом уголочке огромного зала. — Или всем вскружило голову хорошенькое личико?
— А чем тебе не нравятся ваши же вещи?
— Вещи-то нормальные, — протянул он. — И ты нормальная. Но вместе никуда не годится. К тому же женщина. Это все равно что на него, — Чаран ткнул пальцем в Шарика, — попытаться надеть сарафан служанки отца.
Шарик обиженно засопел и попытался укусить его за палец, обстоятельно намекая, что манеры атора оставляют желать лучшего. Тот со вскриком отдернул руку, а я едва заметно усмехнулась. Так-то. Нечего обижать моего змея.
— Лучше покажи, что у вас тут возле дворца имеется из культурных достопримечательностей.
Чаран, кажется, уже готов был что-то ответить, однако, посмотрев на Шарика, вздохнул и поманил за собой:
— Пойдемте к храму Солнца.
Чтобы добраться до вышеупомянутого строения, пришлось миновать пару кварталов, дороги которых были выложены прямоугольными плитками. Здесь же находились одноэтажные дома со стенами цвета топленого молока, а двери и окна напоминали янтарное стекло.
— Тепло у вас тут, — отстраненно заметила я, с интересом рассматривая диковинные жилища ирийцев.
Чаран бросил на меня недоуменный взгляд, но потом улыбнулся, поняв, о чем идет речь.
— Огнепоклонники же. У них тут все такое. Говорят, солнце освещает все, что есть на земле, но когда оно слабеет и устает, золотой огонь Даарьи поднимается вверх и насыщает его лучи собой.
Что ж, хорошее толкование. Кстати, когда-то я что-то подобное уже слышала. Только надо вспомнить, где.
— Все возможно, — кивнула я. — К тому же внутри земли полыхает такое пламя, что грех не поделиться им.
Чаран чуть нахмурился:
— Ты имеешь в виду жар Земли?
— Ну, можно и так сказать, — не стала умничать я, решив не вдаваться в подробности о лаве и магме, в которых, признаться, сама разбиралась далеко не на профессиональном уровне.
— А-а-а! — неожиданно заорал Шарик. — Смотрите! Смотрите!
Я сразу не поняла, что именно произвело такое впечатление на змея, однако, чуть повернувшись в сторону, увидела огромное здание. Конкретно определить его размеры было невозможно, потому что сияющие золотом стены, колоны и круглая покатая крыша ослепляли, заставляя прикрывать глаза уже после секундного рассматривания.
— Это еще что за… — недовольно протянула я, поднося руку к лицу.
— Храм Солнца, — пробормотал Чаран, не глядя на полыхающий светом «домик». — Так не всегда, но все же, если не желаете ослепнуть, прямо на него смотреть не стоит.
— Спасибо за достопримечательность, мил человек, — ехидно отозвалась я. — У них тут все культурное достояние такое?
— Да вообще-то...
Договорить он не смог, потому что сзади вдруг раздалось громкое лошадиное ржание и странный грохот. Обернувшись, я увидела, что прямо на нас мчится бронзовая колесница. Мертвенно-белое лицо управлявшего ей человека было искажено ужасом. В один миг мы с Чараном отпрыгнули в разные стороны. Я посмотрела вслед пронесшейся мимо нас колеснице. Что и как, неизвестно, да и думать сейчас об этом не стоит. Но возница явно погибнет, если не сумеет остановить коней. Ни секунды не раздумывая, я приняла облик Шестопалой и рванула вслед за колесницей.
— Вика-а-а-а! — раздался душераздирающий вопль Шарика за спиной, однако останавливаться было некогда.
Я, кажется, даже не заметила, как змей плюхнулся на желтые камни площади. Но с ним разберемся позже. Из шестых пальцев обеих рук выстрелили серебристо-сиреневые ленты и метнулись к парню (я была готова поклясться, что это не девушка). Здесь нет места энергии созидания, но я могу стянуть несчастного с колесницы!
Ленты схлестнулись на его талии, и, все так же на бегу, я дернула их на себя, рывком стаскивая парня с колесницы. Он резко вскрикнул, не понимая, что происходит. Однако цели достигла. Правда, нужно ли говорить, что врезалась ему прямо в спину, повалив лицом вниз? Думаю, нет. Но спустя пару секунд, потребовавшихся, чтобы прийти в себя, я с кряхтением поднялась.
— Вставайте, а то еще оштрафуют за лежание в неположенном месте, — предупредила спасенного.
На меня с недоумением смотрели необычные, цвета янтаря, глаза. Парень словно пытался понять, действительно ли я существую или это всего лишь галлюцинация?
— Кто вы? — произнес он охрипшим голосом, и только сейчас я заметила, что на его скуле и на светлых золотистых волосах чернеет корка засохшей крови. Одежда пропылена и кое-где разорвана. Разумеется, падение с колесницы краше его не сделало.
Вспомнив, что выгляжу Шестопалой, я быстро приняла человеческое обличье.
— Фалрьяны называют меня дхайей. Но вообще-то меня зовут Вика.
Парень молча осмотрел меня с ног до головы, а потом глянул на моих спутников — пытающегося отдышаться Чарана и шарканя, который наконец-то приполз сам.
— Рад тебя видеть, атор, — неожиданно мягко улыбнулся спасенный, и на секунду мне показалось, что я его где-то уже видела.
— Я тоже, царевич. — Чаран почтительно склонил голову, но каким-то шестым чувством я поняла, что тут не идет и речи о преклонении. — Что произошло?
— Не знаю. Моих коней что-то напугало. — Названный царевичем перевел взгляд на меня. — И если бы не она, не думаю, что я бы остался в живых. Я выражаю тебе благодарность, Вика. От всего правящего дома Ирия. Я — Светодар, сын царя Силорада.
Ой, мамо… Тьфу, это ж выражение Шарика! Стало как-то неудобно. И за свою забывчивость (ведь я видела его в янтарном подземелье!), и… э… в общем-то, не так часто спасаешь от смерти царевичей. И что делать дальше, я даже не представляла.
— Рада, что сумела вам помочь. — Пришлось улыбнуться и продемонстрировать хорошие манеры. — Надеюсь, вы не слишком пострадали.
Светодар усмехнулся:
— После схватки с нарвийцами мне сложно сказать, что я цел. Но хватит разговоров. Следуйте за мной во дворец. Нам нужно о многом поговорить. К тому же я хочу узнать о тебе больше, Вика. — Он окинул меня внимательным задумчивым взглядом, от которого по телу прокатилась волна жара.
Что ж. Это почти победа. Он пока что ни разу не назвал меня дхайей. Не то чтобы я сильно против, но это обращение меня все же настораживало. Мало того что слишком официальное, так еще и не особо дружелюбное.
Я видела, как Светодар посматривал на Шарика. Однако царевич был крайне вежлив и, в отличие от остальных, не задавал лишних вопросов, видимо, решив их приберечь до более удобного случая и подходящей обстановки.
— Нарвийцы? — переспросил Чаран, шагая рядом. — Но что произошло?
— Мы выехали навстречу военному отряду, с которым советник царя отправлялся к нарвийцам. Точнее, к остаткам этого отряда. Но… попали в засаду.
Чаран даже остановился, пораженно глядя на царевича:
— Но это же...
— Да, у тебя тоже нет слов? — горько усмехнулся Светодар. — Вместо переговоров — нападение на советника и попытка его убить.
— Но… — Чаран шумно выдохнул, словно опасался задать какой-то вопрос.
Светодар некоторое время молчал, а потом тихо произнес:
— Он без сознания. Мы пока не знаем, что произошло. Но, похоже, то же самое, что и у отца. У них какое-то оружие, и действие его нам неизвестно.
Чаран только покачал головой.
Я все это время молча шла рядом и слушала. Значит, имеем нехороших нарвийцев. И у них есть сила. При помощи которой они, негодные, косят правящую верхушку вражеского государства. Как это царевича еще не задели? Кстати, Чаран и Светодар… Ощущение, что они хорошо друг друга знают. Атор изначально держался вежливо и почтительно. А сейчас молодые люди беседуют так, словно и нет никакой разницы между их положением. Словно они старые добрые друзья. Так, но я отвлеклась. Нарвийцы — ребята очень неправильные и хотят власти. А когда люди хотят власти, тут уже становится все сложно. Я вздохнула. Каким бы не было время, борьба за власть всегда одинакова.
Мы пересекли роскошную площадь, приближаясь к не менее роскошному дворцу. Золотые башни и стены гордо возвышались над всеми стоящими домами и храмами, являя собой всю гордость и великолепие сияющей, как солнечные лучи, столицы ирийцев. Сложно описать детально все это великолепие. Сказать, что я была поражена, — ничего не сказать. Шарик присвистнул, глядя на сверкающий, словно огромный желтый алмаз, дворец:
— Вот это да-а-а-а-а! Наши депутаты обзавидовались бы.
— Да эмиратские шейхи тоже поняли бы, что их небоскребы никуда не годятся, — хмыкнула я.
— Ну, не скажи. Хотя… — Змей прищурился. — Самое поразительное то, что я не могу это даже ни с чем сравнить.
— Видно, от их архитектуры до нас ничего не дошло, — пожала плечами я.
— Эх, — вздохнул Шарик. — Жаль, у нас нет фотоаппарата. Я бы фотографии показал потом маме и тетушке.
Я поперхнулась. Тетушка Шарика — шаркань Исидора — страшная женщина. Будь она человеком, из нее бы вышла настоящая еврейская мама. Рядом с этой дамой опасно находиться даже человеку, потому что всегда есть угроза попасть под напор змеиной заботы. И спастись от нее пока еще никому не удавалось. А если учесть, что взрослая особь — это почти дракон, то можете понять мое «восхищение» при упоминании дражайшей шарканьей родственницы.
— Твоя тетушка — зануда, — пробормотала я.
— Сама такая, — насупился Шарик, который очень трепетно относился к своим родичам и не любил подобных выражений в их адрес.
Светодар и Чаран покосились на нас, однако лишних вопросов не задавали. Хотя я уверена на сто процентов, что даже за обсуждением своих дел они слышали каждое наше слово.
— Царевич! — раздался крик, и к нам навстречу подбежали несколько воинов. — Что произошло? Слава богам, вы живы!
— Благодарите эту женщину. — Светодар показал на меня. — Обо всем поговорим через полчаса в зале советов. Карей, — обратился он, видимо, к старшему среди них, — ты должен прийти обязательно. И передай, чтобы явился Володар.
— Да, царевич.
Я заметила, что воины смотрят на меня хоть и с удивлением и интересом, но при этом с огромным уважением и благодарностью. Что ж, вероятно, Светодара здесь действительно любят.
После этого, не теряя ни минуты, мы проследовали во дворец.
Зал советов — просторное помещение, в центре которого находится овальный стол и деревянные резные стулья. Стены расписаны удивительно яркими красками. Поначалу я подумала, что это всего лишь украшение, однако, присмотревшись, сообразила, что рисунки — на самом деле карты. Причем невероятно похожие на ту, что была изображена на янтарном глобусе. Кстати, с этими ирийскими событиями я совсем позабыла о своем поведении Маши-растеряши и потерянном глобусе. А мне, между прочим, его еще надо отыскать и по возможности не отдать доброму дяде Радиставу Покойнику.
Вместе со мной в зале находилось двенадцать человек. Шарик не в счет, он не человек, никогда им не был и вряд ли станет. Во главе стола восседал успевший привести себя в порядок Светодар. Рядом устроились Карей, Арамал, Чаран, Володар и еще несколько человек, которых я видела впервые в жизни. Возле дверей в рубиново-золотых доспехах с причудливым изогнутым копьем в руке стоял Огнян.
— Мне не доставляет никакой радости быть здесь, занимая место моего отца, — мрачно проговорил Светодар. — Как вы знаете, царь Силорад находится без сознания. Пока что ни один из лекарей Коловрата не сумел ему помочь.
Хоть я и сидела дальше всех, но, тем не менее, почувствовала устремленные на меня молчаливые взгляды.
— К сожалению, мы вынуждены действовать сейчас. Нарвийцы не оставляют нам выхода.
— Что известно об их целях? — спросил Арамал, внимательно глядя на царевича.
— Они хотят, чтобы мы все признали их власть. Признали, что нарвийцы являются единственными истинными детьми матери-земли. И только им дан жар ее недр, используя который, они могут подчинить всех нас.
— Но разве мы не сможем использовать наш огонь? Неужели наследники огня должны бояться подземного народа? — чуть взволнованно спросил Карей, словно не допускалась и сама мысль о том, что нарвийцы могут использовать свою силу против более могущественного врага.
— С одной стороны, нет, — ответил Светодар. — Но с другой… Из отряда отца вернулись лишь двое воинов. Им удалось спастись лишь чудом. У нарвийцев есть что-то такое, против чего не стоит выступать вслепую. Для начала нужно узнать, что собой представляет их оружие. — Он замолк. — Возможно… возможно, мать-земля действительно гневается на нас и пытается таким образом отомстить. Только… уж совсем неясно, за что.
Арамал мягко положил руку на плечо царевича:
— Не стоит огорчаться и думать о таком. А вот послать разведчика нужно. Только при этом обязательно сделать все так, чтобы никто из нарвийцев не сумел догадаться о наших замыслах.
— Я думаю, нас там уже ждут, — произнес низким резким голосом рослый широкоплечий мужчина.
Волосы его отливали золотом, но глаза были такие же черные, как и у Чарана.
— Все может быть, Володар, — отозвался Арамал. — И лучше уж нам действовать, предполагая, что о нашем решении знают. Тогда будет больше возможностей избежать того, что нам приготовили подземники.
— Да, — кивнул Светодар. — Но все усложняется тем, что лишнего времени у нас нет.
Подняв голову, я неожиданно встретилась с глазами Володара. На некоторое время показалось, что не могу ни дышать, ни двигаться. Появилось странное ощущение, будто меня лишили всех сил и собственной воли. Но через несколько секунд все прошло, а взгляд мужчины стали живым и проницательным.
«Колдун, — недовольно подумала я и расслабленно выдохнула. — Изучает, что поделать… Только способы у него какие-то странные. Да и имечко то еще».
— Мне это не нравится, — шепнул Шарик.
— А ну, тихо, — шикнула я.
Не стоит сейчас объяснять, что мы не в том месте и не в том времени, чтобы обсуждать окружающих. Хотя, кажется, окружающие были иного мнения.
— Светодар, у меня вопрос — кто эта дхайя, допущенная в зал?
Так. Я ему явно не понравилась. А если улыбнуться? Нет, плохая идея. Он первый, кто назвал меня дхайей в Даарье. Как я уже поняла, здесь, в отличие от Фалрьян’Олы, предпочитали не употреблять это обращение.
— Она прибыла вместе со мной, Володар, — вместо царевича ответил Арамал. — Завеса Ашья стала тем местом, где ее встретил Чаран. Она владеет силами. Называет себя Викой. Но отражение ее сути — Шестопалая. Да и...
— Она спасла мне жизнь, — твердо произнес Светодар.
Я снова стала центром внимания. При этом появилось какое-то странное ощущение, словно молодой царевич оправдывается перед этим черноглазым богатырем, объясняя присутствие чужого человека.
Володар снова внимательно посмотрел на меня. Кажется, его совершенно не убедили слова фалрьяна и Светодара. Даже несмотря на мой поступок.
— Значит, Шестопалая...
— Советник, вы что-то чувствуете? — спросил Карей, бросив подозрительный взгляд на меня, а потом переведя его на Володара.
Чаран нахмурился. Ему не нравилось происходящее. Однако он явно не решался что-либо сказать.
— Чувствую. Впрочем, вероятно, все ослепли и оглохли, раз не видят, что среди нас сидит человек со змеей. А кому неизвестно, что змеи слушаются только нарвийцев? — Голос Володара стал еще ниже, но при этом был слышен в каждом уголочке огромного зала. — Или всем вскружило голову хорошенькое личико?
