Цепляясь своими кривыми конечностями, одни полезли по лестнице, другие прямо по стенам, третьи запрыгали со стеллажа на стеллаж, но все, так или иначе, убирались вон из проклятого подвала. Иг уже ничему не удивлялся. С невозмутимостью безумца он следил за этим бегством, а когда последняя нечисть ускакала, ослабев, опустился на землю.
Все... Тишина... Он напряг слух, не веря ей. Посмотрел в черную дыру люка над головой, затем в сторону вырытого покойницей лаза. И захохотал: громко, надрывно, до боли в груди и слез из глаз.
— Что... за... хрень?! — просеял он через всхлипы и хрипы. — Что... за...
Очередной прилив смеха заставил поперхнуться, но после приступ ослаб. Иг смог даже отдышаться, поднял голову и снова, совсем некстати, увидел комья земли возле лаза. Помутившийся разум его на этот раз заполнила злоба и сквозь зубы Иг прошипел:
— Жрать хочешь, сука? Сейчас я тебя, тварина, накормлю.
Пальцы обеих рук вцепились в черенок, ноги и спина выпрямились. В который раз лопата рассекла воздух, и со всей силы Иг ударил ею по полкам одного из стеллажей. Банки, разлетелись на осколки, разбрызгав содержимое во все стороны. Те, что чудом уцелели, Иг добил вручную. Затем принялся за остальные стеллажи: лопата летала от стены к стене, безжалостно круша и ломая, грохот и звон заполнил подвал. Иг кружился в яростном безумстве, словно танцевал, и снова то жутко смеялся, то ругался, то плевал угрозами. А когда от полок не осталось ничего кроме деревянного лома, а от банок - мокрых осколков вперемешку с тем, вот что превратились крупные зародыши, он, наконец, успокоился. Опустил лопату, поднял фонарь и с гордостью победителя заметил:
— Вот так вот.
Только это был не конец. Иг посмотрел в дальний угол, проверяя, не ползет ли старуха за ним, а когда понял, что нет, полез сам. По лестнице, вон из подвала. Выбравшись, пристроил фонарь, захлопнул крышку люка и на всякий случай подвинул на него диван — чтоб уж наверняка. Выдохнул, оглядевшись. Всю комнату, к которой он находился, заполнил витиеватый легкий дым. Иг потянул носом, но гарью не пахло, дымок, как будто существовал сам по себе.
— Ну что, — крикнул он, — водки нет, уж извиняйте, выпить за здравие нечего! Или за упокой? А вам как больше нравится?
Никто и ничто не ответило. Иг пожал плечами и отправился в каморку, повнимательнее поискал на полках и нашел топор. Не сетуя на то, что не увидел его раньше, Иг подошел к первому попавшемуся окну, разнес стекла топорищем и принялся рубить. Благо сын бабы Гали особо не старался: снаружи были две наспех сбитые крест-накрест доски и только. Захоти воры пробраться в дом — справились бы малыми силами. Иг тоже. Топор оказался заточенным и крепким, направляемый сильными руками он уверенно кромсал дерево, а завершил все удар ногой в слабое место. Доски отлетели, Иг распахнул раму и выскочил из окна, покидая жуткий дом.
Снаружи все еще царствовала ночь. Иг не умел читать по звездам, да и луны на небосводе не наблюдал. Часов не было, мобильник он вообще с собой не взял, потому и понятия не имел сколько времени. Сколько бы ни было — ощущать прямо за спиной это жуткое место Игу было неприятно. Поэтому, не медля, он подбежал к слегка покосившейся изгороди в половину собственного роста и перемахнул через нее, даже не собираясь искать калитку. А потом бросился бежать…
Впрочем, остановился Иг весьма скоро и перевел дух. Он уже выбежал из леса, света деревенских фонарей вполне хватало, чтобы почувствовать себя увереннее и вспомнить. Дом бабы Гали стоял прямо возле кладбища, совсем недалеко от склепа старой ведьмы, где, видимо, прямо сейчас она зализывала раны и ждала, когда сможет вновь выйти и отомстить. Иг почувствовал, как руки его сжались в кулак при мысли о возвращении ходячей покойницы, лишенной своей пищи. Что она теперь будет делать? Убивать жителей? Воровать детей?
— А вот хрен тебе лысый в глотку, — выругался Иг и поспешил к своему дому.
Его домочадцы спали — ночные гулянки Ига давно уже перестали их беспокоить, а о проигранном желании не знали вовсе. «Ну и хорошо, — рассудил Иг, отпирая гараж. — Чем меньше знают, тем лучше». Внутри он нашел полную канистру бензина, сунул в карман отцовскую зажигалку, приладил к поясу фонарик и стал ждать. Верил он в деревенские приметы или нет, но нутром чувствовал — нельзя туда соваться ночью. Петухи нужны. И как только первый пернатый пропел свою раннюю песню, Иг покинул гараж и зашагал на кладбище.
Его могли счесть безумцем. Может, теперь так оно и было. Потому что Иг ни капли не боялся сунуться в логово живого мертвеца. Он шел уверенно, перекладывая тяжелую канистру из руки в руку, даже насвистывал себе что-то под нос, надеясь только на одно — чтобы никто ему не попался по дороге. Повезло: деревенские, конечно, поднимаются рано, но, видимо не настолько, а уж почивших родственников предпочитают навещать в иное время. Склеп бабы Гали возвышался над потемневшими крестами и замшелыми памятниками. По-своему красивое, небольшое строение, издали напоминающую беседку без окон — без дверей. На одной из стен, над надписью о прожитой жизни красовалась фотография бабы Гали. Иг взглянул и едва не плюнул — красивая, молодая женщина совсем не походила на ту ведьму, что вылезла из-под земли. Зато бензином фотографию он окатил в первую очередь, затем все четыре глухие стены, крышу, на сколько хватало рук. В душе порадовался крепости склепа — захоти Баба Галя выскочить, у нее бы это не вышло. Единственное — она бы могла спрятаться в своем лазе, но что-то подсказывал Игу, что ведьма сейчас лежит, сложив руки, и просто не может встать в силу времени суток. А значит…
— Ну что, крыса гнилая, — жестоко оскалился он, отступая подальше, — жить любишь? Я тоже!
Иг освободил пламя зажигалки и бросил ее в склеп. Загорелось быстро, огонь оказался жадным и голодным. Он затрещал, стремясь к просветлевшему небу, и за какие-то минуты постройка превратилась в огромный факел. Иг стоял, не двигаясь, наблюдая и наслаждаясь своим триумфом, а когда крыша обвалилась, вынес окончательный приговор:
— Время подыхать!
И в ответ ему из эпицентра пожара раздался вопль.
— Правильно! Так их! Начитаются, понимаешь, колдовских книг, а потом вон чего творят, ироды! — в сердцах воскликнул призрак. — Я считаю, что не умеешь — не лезь. Знаешь, сколько таких ведьм-самоучек в средние века сжечь пришлось? Очень много! А всё почему? Потому что потом они превращаются вот в такие неприкаянные души, которые людям жизнь отравляют.
— Так говорили же, что ведьм как бы и не существует, — изогнул брови Иван.
— Ну, здрасти! Как не существует-то? Все существуют. Просто ты их никогда не видел. А у нас в лесу раньше и нечисти разной полно водилось. Вот было дело, как-то отправился на лесное болото Веська. Всю нечисть мне напугал, окаянный!..
Лесное болото было живое. Оно насмешливо ухало, утробно урчало, ожидая, когда глупый пришелец оступится мимо кочки и угодит прямо в топкую жижу. Оступиться было несложно: то, что казалось надежной твердью, проседало под ногой, в холодной воде травяные плети оборачивались вокруг лодыжки и тянули, тянули во тьму.
Продолжение для тех, кто не боится https://prodaman.ru/Anna-Nedelina/books/Tam-na-Lesnom-bolote?nav=ok
Все... Тишина... Он напряг слух, не веря ей. Посмотрел в черную дыру люка над головой, затем в сторону вырытого покойницей лаза. И захохотал: громко, надрывно, до боли в груди и слез из глаз.
— Что... за... хрень?! — просеял он через всхлипы и хрипы. — Что... за...
Очередной прилив смеха заставил поперхнуться, но после приступ ослаб. Иг смог даже отдышаться, поднял голову и снова, совсем некстати, увидел комья земли возле лаза. Помутившийся разум его на этот раз заполнила злоба и сквозь зубы Иг прошипел:
— Жрать хочешь, сука? Сейчас я тебя, тварина, накормлю.
Пальцы обеих рук вцепились в черенок, ноги и спина выпрямились. В который раз лопата рассекла воздух, и со всей силы Иг ударил ею по полкам одного из стеллажей. Банки, разлетелись на осколки, разбрызгав содержимое во все стороны. Те, что чудом уцелели, Иг добил вручную. Затем принялся за остальные стеллажи: лопата летала от стены к стене, безжалостно круша и ломая, грохот и звон заполнил подвал. Иг кружился в яростном безумстве, словно танцевал, и снова то жутко смеялся, то ругался, то плевал угрозами. А когда от полок не осталось ничего кроме деревянного лома, а от банок - мокрых осколков вперемешку с тем, вот что превратились крупные зародыши, он, наконец, успокоился. Опустил лопату, поднял фонарь и с гордостью победителя заметил:
— Вот так вот.
Только это был не конец. Иг посмотрел в дальний угол, проверяя, не ползет ли старуха за ним, а когда понял, что нет, полез сам. По лестнице, вон из подвала. Выбравшись, пристроил фонарь, захлопнул крышку люка и на всякий случай подвинул на него диван — чтоб уж наверняка. Выдохнул, оглядевшись. Всю комнату, к которой он находился, заполнил витиеватый легкий дым. Иг потянул носом, но гарью не пахло, дымок, как будто существовал сам по себе.
— Ну что, — крикнул он, — водки нет, уж извиняйте, выпить за здравие нечего! Или за упокой? А вам как больше нравится?
Никто и ничто не ответило. Иг пожал плечами и отправился в каморку, повнимательнее поискал на полках и нашел топор. Не сетуя на то, что не увидел его раньше, Иг подошел к первому попавшемуся окну, разнес стекла топорищем и принялся рубить. Благо сын бабы Гали особо не старался: снаружи были две наспех сбитые крест-накрест доски и только. Захоти воры пробраться в дом — справились бы малыми силами. Иг тоже. Топор оказался заточенным и крепким, направляемый сильными руками он уверенно кромсал дерево, а завершил все удар ногой в слабое место. Доски отлетели, Иг распахнул раму и выскочил из окна, покидая жуткий дом.
Снаружи все еще царствовала ночь. Иг не умел читать по звездам, да и луны на небосводе не наблюдал. Часов не было, мобильник он вообще с собой не взял, потому и понятия не имел сколько времени. Сколько бы ни было — ощущать прямо за спиной это жуткое место Игу было неприятно. Поэтому, не медля, он подбежал к слегка покосившейся изгороди в половину собственного роста и перемахнул через нее, даже не собираясь искать калитку. А потом бросился бежать…
Впрочем, остановился Иг весьма скоро и перевел дух. Он уже выбежал из леса, света деревенских фонарей вполне хватало, чтобы почувствовать себя увереннее и вспомнить. Дом бабы Гали стоял прямо возле кладбища, совсем недалеко от склепа старой ведьмы, где, видимо, прямо сейчас она зализывала раны и ждала, когда сможет вновь выйти и отомстить. Иг почувствовал, как руки его сжались в кулак при мысли о возвращении ходячей покойницы, лишенной своей пищи. Что она теперь будет делать? Убивать жителей? Воровать детей?
— А вот хрен тебе лысый в глотку, — выругался Иг и поспешил к своему дому.
Его домочадцы спали — ночные гулянки Ига давно уже перестали их беспокоить, а о проигранном желании не знали вовсе. «Ну и хорошо, — рассудил Иг, отпирая гараж. — Чем меньше знают, тем лучше». Внутри он нашел полную канистру бензина, сунул в карман отцовскую зажигалку, приладил к поясу фонарик и стал ждать. Верил он в деревенские приметы или нет, но нутром чувствовал — нельзя туда соваться ночью. Петухи нужны. И как только первый пернатый пропел свою раннюю песню, Иг покинул гараж и зашагал на кладбище.
Его могли счесть безумцем. Может, теперь так оно и было. Потому что Иг ни капли не боялся сунуться в логово живого мертвеца. Он шел уверенно, перекладывая тяжелую канистру из руки в руку, даже насвистывал себе что-то под нос, надеясь только на одно — чтобы никто ему не попался по дороге. Повезло: деревенские, конечно, поднимаются рано, но, видимо не настолько, а уж почивших родственников предпочитают навещать в иное время. Склеп бабы Гали возвышался над потемневшими крестами и замшелыми памятниками. По-своему красивое, небольшое строение, издали напоминающую беседку без окон — без дверей. На одной из стен, над надписью о прожитой жизни красовалась фотография бабы Гали. Иг взглянул и едва не плюнул — красивая, молодая женщина совсем не походила на ту ведьму, что вылезла из-под земли. Зато бензином фотографию он окатил в первую очередь, затем все четыре глухие стены, крышу, на сколько хватало рук. В душе порадовался крепости склепа — захоти Баба Галя выскочить, у нее бы это не вышло. Единственное — она бы могла спрятаться в своем лазе, но что-то подсказывал Игу, что ведьма сейчас лежит, сложив руки, и просто не может встать в силу времени суток. А значит…
— Ну что, крыса гнилая, — жестоко оскалился он, отступая подальше, — жить любишь? Я тоже!
Иг освободил пламя зажигалки и бросил ее в склеп. Загорелось быстро, огонь оказался жадным и голодным. Он затрещал, стремясь к просветлевшему небу, и за какие-то минуты постройка превратилась в огромный факел. Иг стоял, не двигаясь, наблюдая и наслаждаясь своим триумфом, а когда крыша обвалилась, вынес окончательный приговор:
— Время подыхать!
И в ответ ему из эпицентра пожара раздался вопль.
***
— Правильно! Так их! Начитаются, понимаешь, колдовских книг, а потом вон чего творят, ироды! — в сердцах воскликнул призрак. — Я считаю, что не умеешь — не лезь. Знаешь, сколько таких ведьм-самоучек в средние века сжечь пришлось? Очень много! А всё почему? Потому что потом они превращаются вот в такие неприкаянные души, которые людям жизнь отравляют.
— Так говорили же, что ведьм как бы и не существует, — изогнул брови Иван.
— Ну, здрасти! Как не существует-то? Все существуют. Просто ты их никогда не видел. А у нас в лесу раньше и нечисти разной полно водилось. Вот было дело, как-то отправился на лесное болото Веська. Всю нечисть мне напугал, окаянный!..
Глава 4. Там, на Лесном болоте (Анна Неделина)
Лесное болото было живое. Оно насмешливо ухало, утробно урчало, ожидая, когда глупый пришелец оступится мимо кочки и угодит прямо в топкую жижу. Оступиться было несложно: то, что казалось надежной твердью, проседало под ногой, в холодной воде травяные плети оборачивались вокруг лодыжки и тянули, тянули во тьму.
Продолжение для тех, кто не боится https://prodaman.ru/Anna-Nedelina/books/Tam-na-Lesnom-bolote?nav=ok
