- Голова… У него бывают страшные приступы мигрени, - сказала Кэрол, растерянно ломая руки. - Может, у него есть какие-нибудь лекарства? Где его сумка с вещами?
- Какая сумка?! - в истерике закричала Моника. - «Скорую» вызывай!
- Его уже обследовали и ничего не нашли. Врачи сказали, что это не физическая болезнь.
- А какая же еще? Посмотри, как ему больно, и это боль физическая. Надо ему помочь! Что же мы стоим и смотрим, как он мучается? Мы не врачи, вызывай бригаду, пусть они разбираются!
- Хорошо, - Кэрол бросилась к двери, но остановилась и обернулась.
Мэтт замолчал так же неожиданно, как начал стонать. Пальцы его разжались, и руки, как у мертвого, упали на простыни. Моника в ужасе застыла, смотря на него широко раскрытыми глазами, словно окаменела. Казалось, она сама сейчас упадет замертво.
Кэрол подскочила к Мэтту и приблизилась к его лицу.
- Дышит, - с облегчением сообщила она Монике, почувствовав на щеке его дыхание. - Кажется, все закончилось. Боль ушла.
- Он без сознания?
- Не знаю. Похоже.
- Принеси воды. И захвати мне лекарство… там, в шкафчике над раковиной, - Моника сжала грудь рукой, болезненно поморщившись.
Ее бледность напугала Кэрол, и она побежала на кухню за лекарством. Как бы не пришлось вызывать «скорую» ей.
Пока Моника принимала свое лекарство, Кэрол склонилась над Мэттом и, плеснув немного воды из стакана на ладонь, коснулась его лица.
- Мэтт, - тихо позвала она.
Веки его дрогнули и приоткрылись.
- Выпей воды, - Кэрол поднесла стакан к его лицу и, положив ладонь под затылок, попыталась осторожно приподнять его голову.
С каким-то звериным рычанием он вдруг подскочил и отшвырнул ее от себя с такой силой, что девушка пролетела чуть ли не через всю комнату и, наткнувшись на стул, упала на пол. Ошеломленная, она приподнялась и обернулась.
Мэтт стоял босиком на полу, и его высокая фигура и сильные плечи вырисовывались темным силуэтом на фоне освещенного луной окна. Кэрол не могла разглядеть его лица, но почему-то ясно видела, как сверкают его глаза. Странно сверкают. Он не в себе.
- Мэтт, ты что? - дрожащим охрипшим голосом выдавила из себя Кэрол. - Ты меня не узнаешь?
- Узнаю, любовь моя, - в темноте сверкнули его зубы. - Уже вернулась, шлюха?
- Что?!
- Не притворяйся, Кэт! - его мягкий голос вдруг изменился, став злобным и яростным. Кэрол расслышала какой-то странный звук, и вздрогнула, когда поняла, что это скрежет зубов.
Краем глаза она увидела, как Моника в ужасе прижала дрожащую ладонь к губам. Мэтт зашатался, и, как подкошенный, с грохотом рухнул на пол.
Моника бросилась к нему.
- Сынок, сыночек! Да что же это с тобой? - плача, запричитала она. - Что происходит, Господи, что?! Он без сознания, Кэрол!
Кэрол начала приходить в себя и почувствовала, как что-то больно впивается в ладонь. Разжав пальцы, она обнаружила, что сжимает разбитый стакан. Стряхнув осколки на пол, она поднесла поближе к глазам окровавленную ладонь.
- Порезалась, - чуть слышно пробормотала она.
- Помоги мне положить его на кровать, - Моника попыталась приподнять его плечи.
Поднявшись с пола, Кэрол подошла к ней.
- Не поднимайте, не надо, у вас же сердце больное. Давайте, я попробую, а вы помогите, - девушка присела и, протянув руки у него под мышками, немного приподняла.
- Тяжелый… я не смогу. И вместе мы не сможем. Лучше попробуем привести его в сознание.
Кэрол аккуратно положила его обратно на пол и заглянула ему в лицо. С удивлением она обнаружила, что глаза его приоткрыты, и тихо окликнула. Никакой реакции.
- Включите свет, - обратилась она к Монике.
Когда комната озарилась внезапным светом, Мэтт сощурился.
- Не надо… уберите! - простонал он, зажмурившись.
Моника выключила свет и зажгла ночник.
- Сыночек, ты можешь встать? Пожалуйста, помоги нам положить тебя на кровать.
Кэрол снова обхватила его руками и попыталась поднять. Он подобрал ноги, помогая уложить себя в постель, и, оказавшись на мягких простынях, снова перестал двигаться. Сквозь полуприкрытые веки он без всякого выражения смотрел куда-то перед собой.
- Не трогай его, пусть полежит, - прошептала Моника, заглядывая ему в глаза. - Сынок, ты слышишь меня? Не слышит. И, кажется, даже не видит, - добавила она тревожно.
- У него так бывает после сильных приступов, он мне рассказывал. Он ничего не помнит, но ему говорили, что он так по несколько часов лежал, как в прострации какой-то, между небом и землей. В таких случаях ему просто давали отлежаться, пока он сам в себя не придет.
- Господи, - заплакала Моника, прижав кулак к губам. - Страшно-то как смотреть на него! Как безумный…
Кэрол вздрогнула от ее слов. Безумный.
- Нет, не безумный, не говорите так. Это просто шок такой после приступа, может из-за сильной боли. Организм включает защитный рефлекс, таким образом восстанавливает силы.
- Откуда ты знаешь?
- Слышала где-то, что так бывает. Не переживайте, он скоро придет в себя.
- Как не переживать? Горе-то какое! - запричитала Моника. - Сыночек мой, что же они с тобой там сделали? Что же это за напасть к тебе опять прицепилась? Мало настрадался за свою жизнь, что ли, зачем же ты с ним так, Господи?
Обняв Кэрол, она уткнулась лицом ей в грудь и безутешно разрыдалась.
- Ты ведь его не бросишь?
- Не брошу, - ответила Кэрол.
- Обещай, что не бросишь моего мальчика. Сердце у меня плохое, что со мной случится, у него же никого больше нет. Он тебя любит, сильно любит, не разбивай ему сердце, он этого не переживет. Он такой слабый, ранимый. А теперь еще эта странная болезнь… Пообещай, что будешь заботиться о нем, что не оставишь его!
- Я обещаю. Я люблю его, и я буду с ним, чтобы не случилось.
- Я верю тебе, деточка. И душа моя будет спокойна, пока ты с ним.
- Скажите, а кто такая Кэт?
Моника отстранилась, и лицо ее исказила ненависть.
- Жена его. Бывшая. Она во всем виновата, только она! Сломала она его, загубила. Так и не оправился, бедный. Видела, что с ним творится? До сих пор она ему мерещится! Забыть не может, сколько из-за нее выстрадал!
- Думаете, он все еще ее любит? - осторожно спросила Кэрол.
- Ненавидит он ее, разве не видишь? Как можно любить человека после такого? Он же к ней со всей душой, дышать без нее не мог, а она… - голос Моники задрожал от боли и ярости. - Говорить о ней даже не хочу! Хватит! Не стоит она того, чтобы вспоминать о ней. Теперь у него есть ты, и это главное. С тобой он забудет о своей боли. И болезнь у него эта пройдет, потому что из-за нее все. Не сомневаюсь даже.
Кэрол слушала ее, грустно наблюдая за Мэттом. Губы его были плотно сжаты, в уголках рта пролегли горестные морщинки. Пустой блуждающий взгляд из-под полуоткрытых век вызывал у нее нервную мелкую дрожь.
Перед ее мысленным взором стоял другой Мэтт. Человек, который ее толкнул с такой невероятной силой, с лихорадочным невразумительным блеском в глазах, с хриплым от ненависти голосом - это был кто-то другой. Это был не Мэтт. Он ее не узнал, более того, он видел в ней кого-то другого.
Это было страшно. Но, наверное, все можно объяснить, если постараться. Возможно, при приступах у него случаются галлюцинации. Он увидел жену, вот и разозлился. Ведь он не знал, что перед ним Кэрол. Ее ему не за что так ненавидеть.
Не известно, что он видит сейчас, скользя взглядом по стенам и потолку. Медленно поворачивает голову, куда-то смотрит. Долго смотрел сквозь Кэрол, не видя ее. Девушка отвернулась, не вынеся этого.
Сердце неприятно сжималось в груди.
Ему нужно помочь. Если проблема не в физической патологии, если его душевная боль настолько велика, что материализовалась в физическую, значит нужно прежде нейтрализовать боль в его душе. Тогда исчезнет и физическая. Болезнь не в теле, она в душе, в его мыслях, подсознании.
Нужно будет очень осторожно предложить ему проконсультироваться у психоаналитика. Но не так-то легко сказать человеку об этом. Например, Кэрол очень ранило, когда подобное предложила ей Куртни. И она наотрез отказалась. А Мэтт, который вообще склонен воспринимать все слишком близко к сердцу, может решить, что она считает его сумасшедшим.
Нужно подумать, как подобрать такие слова, чтобы он понял правильно. И, чем бы ни были вызваны эти мучения, непременно его от них избавить.
Примерно через час Мэтт погрузился в глубокий тихий сон. Настолько тихий, что порой казалось, что он не дышит. Моника, сидя на полу у кровати, тоже уснула, уронив голову на руки.
Только Кэрол не спала. Держа Мэтта за руку, она любовалась его лицом, задавая себе вопрос, почему такой красивый и добрый мужчина так несчастен? Почему ему изменяла жена? Разве могли быть ее любовники лучше него, привлекательнее? Зачем убегать к кому-то от здорового, молодого, полного сил мужа, который безумно тебя любит, сознательно причинять ему жестокую боль? Или дело не в нем, а в его жене? В том, что она просто не может довольствоваться одним мужчиной, любовью, семьей? Но если ты от рождения потаскуха, зачем нужно было выходить замуж и ломать человеку жизнь? И бегала бы от одного к другому сколько душе - или чему там еще – угодно, живя сама по себе и никого не мучая!
Кэрол ни разу не видела эту женщину, она даже не могла нарисовать себе в воображении, как она выглядит, но она ненавидела эту дрянь, ненавидела так, как могла ненавидеть только Кейт Блейз.
Но ничего, все еще можно поправить. Если эта потаскуха сломала Мэтта, то она, Кэрол этот «надлом» исправит.
Она так и не уснула, смотря в окно, на темное небо. Она вспоминала веселого молодого парня, с которым подружилась в далеком прошлом. Вот он подмигивает ей, сидя с друзьями за столом, а она прячется от него, уверенная, что он хочет ее обидеть. Вот он протягивает ей маленькое яблоко и улыбается. Она никогда раньше не видела такой красивой, такой доброй улыбки. Наверное, именно в этот момент он покорил ее сердечко.
Улыбалась, вспоминая, как делал дорожку в ее комнату из сырных крошек, чтобы Кейси по ней вернулась. Как они вдвоем разбойничали на кухне, объедаясь всякой вкуснятиной и тихо хихикая.
Как жизнь меняет людей…
Рано утром Мэтт открыл глаза и с недоумением некоторое время смотрел на прикорнувших рядом женщин. Протянув руку, он нежно сжал пальцами ладонь Кэрол. Крупно вздрогнув, девушка выпрямилась.
- Что с вами? Почему вы спите сидя на полу? - он изменился в лице. - У меня был приступ?
Моника, услышав его голос, проснулась.
- О, сыночек, слава Богу, очнулся! Как ты себя чувствуешь?
Мэтт не ответил на вопрос.
- Что произошло?
- Плохо тебе было, стонал, - Моника украдкой бросила на девушку предостерегающий взгляд, веля не упоминать о Кэт. - Помнишь?
- Нет, не помню. Я никогда не помню. А что у тебя с рукой, Кэрол?
- Порезалась… нечаянно.
- А что ты делала такого ночью, чтобы порезаться? И чем?
- Воду в стакане принесла, чтобы лицо тебе промокнуть. А стакан упал. Ну, я когда осколки собирала, порезалась, - объяснила Кэрол, не смотря на него. Врунья из нее была никудышная, она знала об этом, поэтому и посмотрела в сторону, чтобы не покраснеть. Но, кажется, Мэтт ей поверил.
А что, вполне разумное объяснение. Не мог же он догадаться о том, что заставил ее пролететь через всю комнату…
- Ну, и чего вы сидите надо мной, как над покойником? - улыбнулся он.
- Бог с тобой, не говори такие страшные слова! - испугалась Моника. - Накличешь беду.
- Хм, от меня она приглашения не дожидается! - пошутил Мэтт. - И визитами своими балует, как никого, наверное. Нравлюсь я ей.
Моника покачала головой, не одобряя юмор сына, который никогда ему не изменял. На кухне зазвонил телефон.
- Да, кстати, ночью Джек Рэндэл звонил. Спрашивал, все ли у нас в порядке, - вспомнила Моника, выходя из комнаты. - Странный он какой-то.
- Да, странно, - согласилась Кэрол и недоуменно пожала плечами, смотря на Мэтта. - Может, во времени запутался, подумал, что вечер? Он бывает таким рассеянным.
- Кэрол, иди, опять он! - окликнула Моника.
- Может, случилось чего? - Кэрол разволновалась и поспешила к телефону.
«Господи, только бы с Куртни и Рэем все было в порядке!» - взмолилась она про себя и взяла трубку.
- Алло!
- Доброе утро!
- Доброе, Джек. Что-нибудь случилось?
- У нас - нет. А у вас?
Кэрол удивленно приподняла брови, замешкавшись с ответом. Он что, ясновидящий? Откуда он все знает?
- Нет, у нас тоже все хорошо.
- Врешь! - резко и грубо оборвал ее он. - Я не выношу, когда мне врут! Говори, что там у вас?
Кэрол обидел его тон.
- У Мэтта был приступ, - понизив голос до шепота, сказала она.
В трубке повисла напряженная тишина.
- И что?
- Все прошло.
Снова молчание.
- Он пил вчера?
- Да. А что?
- Передай ему, чтобы ни капли в рот не брал. Алкоголь провоцирует приступы.
- Правда? А ты откуда знаешь?
- Откуда-откуда - от верблюда! - огрызнулся он. - Доктора сказали, которые его обследовали.
- Я передам. Спасибо, - холодно поблагодарила его Кэрол, не понимая, почему он так злится. Опять не в духе, и не считает нужным сдерживать свое плохое настроение?
- А зачем ночью звонил?
- Хотел узнать, как прошло освобождение, нервы не трепали там напоследок?
- Мэтт ничего об этом не говорил. Спасибо за беспокойство, Джек, - смягчилась Кэрол. - А почему ночью-то?
- Как нашел время, так и позвонил!
Девушка опять обижено замолчала. Да что с ним, почему грубит?
- Когда собираешься возвращаться? - спросил он.
- Не знаю. Посмотрю, как будет чувствовать себя Мэтт.
- У него есть мать, она его пусть и нянькает! А ты дуй сюда, у меня разговор к тебе. Важный и срочный.
- А по телефону нельзя?
- Нельзя!
- Но, Джек…
- Без «но»! Кэрол, я что, в бирюльки с тобой играюсь? Что за детский сад ты мне устраиваешь? Говорю, поговорить надо.
- Почему ты со мной так разговариваешь, Джек?
- А как с тобой еще разговаривать? - сорвался он. - Пока Мэтт за решеткой сидел, прохода мне не давала, а теперь у тебя появились более важные дела, и нет времени на то, чтобы встретиться со мной и поговорить? Я не о погоде с тобой собираюсь разговаривать, и вообще, думаешь мне заняться больше нечем, как разыскивать тебя, звонить и упрашивать?
- Хорошо, Джек, я сейчас же приеду. Не сердись, просто я волнуюсь за Мэтта…
- Он не дитя малое, чтобы ты ему сопли подтирала. А если и так, у него для этого мама есть. Давай, собирайся. Как будешь дома, позвони.
Он бросил трубку. Поджав от обиды губы, Кэрол медленно положила трубку на рычаг и отправилась в ванную.
Приехав домой, она тщетно пыталась дозвониться Джеку. Дома он трубку не снимал, в офисе сказали, что сегодня он еще не появлялся. Озадачено она сидела у телефона и ждала его звонка, гадая, что все это значит.
Неужели он обиделся и передумал с ней встречаться? О чем он хотел так срочно поговорить?
Поднявшись, она отправилась на кухню, чтобы сварить себе кофе.
Бессонная ночь дала о себе знать, слипая ее веки сном.
Кэрол прилегла на кушетку и поставила возле себя телефон. Допив кофе, она поставила чашечку на стол.
Да, Джек обиделся. Это наверняка. И правда, не хорошо как-то получилось с ее стороны. Он прав, если бы Мэтт все еще был в тюрьме, она бы помчалась сломя голову хоть на край света, бросив все свои дела, чтобы встретиться с Джеком и узнать, что он скажет. А теперь вышло так, что вроде бы теперь он стал ненужным, так, будто она использовала его и знать теперь не желает.
- Какая сумка?! - в истерике закричала Моника. - «Скорую» вызывай!
- Его уже обследовали и ничего не нашли. Врачи сказали, что это не физическая болезнь.
- А какая же еще? Посмотри, как ему больно, и это боль физическая. Надо ему помочь! Что же мы стоим и смотрим, как он мучается? Мы не врачи, вызывай бригаду, пусть они разбираются!
- Хорошо, - Кэрол бросилась к двери, но остановилась и обернулась.
Мэтт замолчал так же неожиданно, как начал стонать. Пальцы его разжались, и руки, как у мертвого, упали на простыни. Моника в ужасе застыла, смотря на него широко раскрытыми глазами, словно окаменела. Казалось, она сама сейчас упадет замертво.
Кэрол подскочила к Мэтту и приблизилась к его лицу.
- Дышит, - с облегчением сообщила она Монике, почувствовав на щеке его дыхание. - Кажется, все закончилось. Боль ушла.
- Он без сознания?
- Не знаю. Похоже.
- Принеси воды. И захвати мне лекарство… там, в шкафчике над раковиной, - Моника сжала грудь рукой, болезненно поморщившись.
Ее бледность напугала Кэрол, и она побежала на кухню за лекарством. Как бы не пришлось вызывать «скорую» ей.
Пока Моника принимала свое лекарство, Кэрол склонилась над Мэттом и, плеснув немного воды из стакана на ладонь, коснулась его лица.
- Мэтт, - тихо позвала она.
Веки его дрогнули и приоткрылись.
- Выпей воды, - Кэрол поднесла стакан к его лицу и, положив ладонь под затылок, попыталась осторожно приподнять его голову.
С каким-то звериным рычанием он вдруг подскочил и отшвырнул ее от себя с такой силой, что девушка пролетела чуть ли не через всю комнату и, наткнувшись на стул, упала на пол. Ошеломленная, она приподнялась и обернулась.
Мэтт стоял босиком на полу, и его высокая фигура и сильные плечи вырисовывались темным силуэтом на фоне освещенного луной окна. Кэрол не могла разглядеть его лица, но почему-то ясно видела, как сверкают его глаза. Странно сверкают. Он не в себе.
- Мэтт, ты что? - дрожащим охрипшим голосом выдавила из себя Кэрол. - Ты меня не узнаешь?
- Узнаю, любовь моя, - в темноте сверкнули его зубы. - Уже вернулась, шлюха?
- Что?!
- Не притворяйся, Кэт! - его мягкий голос вдруг изменился, став злобным и яростным. Кэрол расслышала какой-то странный звук, и вздрогнула, когда поняла, что это скрежет зубов.
Краем глаза она увидела, как Моника в ужасе прижала дрожащую ладонь к губам. Мэтт зашатался, и, как подкошенный, с грохотом рухнул на пол.
Моника бросилась к нему.
- Сынок, сыночек! Да что же это с тобой? - плача, запричитала она. - Что происходит, Господи, что?! Он без сознания, Кэрол!
Кэрол начала приходить в себя и почувствовала, как что-то больно впивается в ладонь. Разжав пальцы, она обнаружила, что сжимает разбитый стакан. Стряхнув осколки на пол, она поднесла поближе к глазам окровавленную ладонь.
- Порезалась, - чуть слышно пробормотала она.
- Помоги мне положить его на кровать, - Моника попыталась приподнять его плечи.
Поднявшись с пола, Кэрол подошла к ней.
- Не поднимайте, не надо, у вас же сердце больное. Давайте, я попробую, а вы помогите, - девушка присела и, протянув руки у него под мышками, немного приподняла.
- Тяжелый… я не смогу. И вместе мы не сможем. Лучше попробуем привести его в сознание.
Кэрол аккуратно положила его обратно на пол и заглянула ему в лицо. С удивлением она обнаружила, что глаза его приоткрыты, и тихо окликнула. Никакой реакции.
- Включите свет, - обратилась она к Монике.
Когда комната озарилась внезапным светом, Мэтт сощурился.
- Не надо… уберите! - простонал он, зажмурившись.
Моника выключила свет и зажгла ночник.
- Сыночек, ты можешь встать? Пожалуйста, помоги нам положить тебя на кровать.
Кэрол снова обхватила его руками и попыталась поднять. Он подобрал ноги, помогая уложить себя в постель, и, оказавшись на мягких простынях, снова перестал двигаться. Сквозь полуприкрытые веки он без всякого выражения смотрел куда-то перед собой.
- Не трогай его, пусть полежит, - прошептала Моника, заглядывая ему в глаза. - Сынок, ты слышишь меня? Не слышит. И, кажется, даже не видит, - добавила она тревожно.
- У него так бывает после сильных приступов, он мне рассказывал. Он ничего не помнит, но ему говорили, что он так по несколько часов лежал, как в прострации какой-то, между небом и землей. В таких случаях ему просто давали отлежаться, пока он сам в себя не придет.
- Господи, - заплакала Моника, прижав кулак к губам. - Страшно-то как смотреть на него! Как безумный…
Кэрол вздрогнула от ее слов. Безумный.
- Нет, не безумный, не говорите так. Это просто шок такой после приступа, может из-за сильной боли. Организм включает защитный рефлекс, таким образом восстанавливает силы.
- Откуда ты знаешь?
- Слышала где-то, что так бывает. Не переживайте, он скоро придет в себя.
- Как не переживать? Горе-то какое! - запричитала Моника. - Сыночек мой, что же они с тобой там сделали? Что же это за напасть к тебе опять прицепилась? Мало настрадался за свою жизнь, что ли, зачем же ты с ним так, Господи?
Обняв Кэрол, она уткнулась лицом ей в грудь и безутешно разрыдалась.
- Ты ведь его не бросишь?
- Не брошу, - ответила Кэрол.
- Обещай, что не бросишь моего мальчика. Сердце у меня плохое, что со мной случится, у него же никого больше нет. Он тебя любит, сильно любит, не разбивай ему сердце, он этого не переживет. Он такой слабый, ранимый. А теперь еще эта странная болезнь… Пообещай, что будешь заботиться о нем, что не оставишь его!
- Я обещаю. Я люблю его, и я буду с ним, чтобы не случилось.
- Я верю тебе, деточка. И душа моя будет спокойна, пока ты с ним.
- Скажите, а кто такая Кэт?
Моника отстранилась, и лицо ее исказила ненависть.
- Жена его. Бывшая. Она во всем виновата, только она! Сломала она его, загубила. Так и не оправился, бедный. Видела, что с ним творится? До сих пор она ему мерещится! Забыть не может, сколько из-за нее выстрадал!
- Думаете, он все еще ее любит? - осторожно спросила Кэрол.
- Ненавидит он ее, разве не видишь? Как можно любить человека после такого? Он же к ней со всей душой, дышать без нее не мог, а она… - голос Моники задрожал от боли и ярости. - Говорить о ней даже не хочу! Хватит! Не стоит она того, чтобы вспоминать о ней. Теперь у него есть ты, и это главное. С тобой он забудет о своей боли. И болезнь у него эта пройдет, потому что из-за нее все. Не сомневаюсь даже.
Кэрол слушала ее, грустно наблюдая за Мэттом. Губы его были плотно сжаты, в уголках рта пролегли горестные морщинки. Пустой блуждающий взгляд из-под полуоткрытых век вызывал у нее нервную мелкую дрожь.
Перед ее мысленным взором стоял другой Мэтт. Человек, который ее толкнул с такой невероятной силой, с лихорадочным невразумительным блеском в глазах, с хриплым от ненависти голосом - это был кто-то другой. Это был не Мэтт. Он ее не узнал, более того, он видел в ней кого-то другого.
Это было страшно. Но, наверное, все можно объяснить, если постараться. Возможно, при приступах у него случаются галлюцинации. Он увидел жену, вот и разозлился. Ведь он не знал, что перед ним Кэрол. Ее ему не за что так ненавидеть.
Не известно, что он видит сейчас, скользя взглядом по стенам и потолку. Медленно поворачивает голову, куда-то смотрит. Долго смотрел сквозь Кэрол, не видя ее. Девушка отвернулась, не вынеся этого.
Сердце неприятно сжималось в груди.
Ему нужно помочь. Если проблема не в физической патологии, если его душевная боль настолько велика, что материализовалась в физическую, значит нужно прежде нейтрализовать боль в его душе. Тогда исчезнет и физическая. Болезнь не в теле, она в душе, в его мыслях, подсознании.
Нужно будет очень осторожно предложить ему проконсультироваться у психоаналитика. Но не так-то легко сказать человеку об этом. Например, Кэрол очень ранило, когда подобное предложила ей Куртни. И она наотрез отказалась. А Мэтт, который вообще склонен воспринимать все слишком близко к сердцу, может решить, что она считает его сумасшедшим.
Нужно подумать, как подобрать такие слова, чтобы он понял правильно. И, чем бы ни были вызваны эти мучения, непременно его от них избавить.
Примерно через час Мэтт погрузился в глубокий тихий сон. Настолько тихий, что порой казалось, что он не дышит. Моника, сидя на полу у кровати, тоже уснула, уронив голову на руки.
Только Кэрол не спала. Держа Мэтта за руку, она любовалась его лицом, задавая себе вопрос, почему такой красивый и добрый мужчина так несчастен? Почему ему изменяла жена? Разве могли быть ее любовники лучше него, привлекательнее? Зачем убегать к кому-то от здорового, молодого, полного сил мужа, который безумно тебя любит, сознательно причинять ему жестокую боль? Или дело не в нем, а в его жене? В том, что она просто не может довольствоваться одним мужчиной, любовью, семьей? Но если ты от рождения потаскуха, зачем нужно было выходить замуж и ломать человеку жизнь? И бегала бы от одного к другому сколько душе - или чему там еще – угодно, живя сама по себе и никого не мучая!
Кэрол ни разу не видела эту женщину, она даже не могла нарисовать себе в воображении, как она выглядит, но она ненавидела эту дрянь, ненавидела так, как могла ненавидеть только Кейт Блейз.
Но ничего, все еще можно поправить. Если эта потаскуха сломала Мэтта, то она, Кэрол этот «надлом» исправит.
Она так и не уснула, смотря в окно, на темное небо. Она вспоминала веселого молодого парня, с которым подружилась в далеком прошлом. Вот он подмигивает ей, сидя с друзьями за столом, а она прячется от него, уверенная, что он хочет ее обидеть. Вот он протягивает ей маленькое яблоко и улыбается. Она никогда раньше не видела такой красивой, такой доброй улыбки. Наверное, именно в этот момент он покорил ее сердечко.
Улыбалась, вспоминая, как делал дорожку в ее комнату из сырных крошек, чтобы Кейси по ней вернулась. Как они вдвоем разбойничали на кухне, объедаясь всякой вкуснятиной и тихо хихикая.
Как жизнь меняет людей…
Глава 13.
Рано утром Мэтт открыл глаза и с недоумением некоторое время смотрел на прикорнувших рядом женщин. Протянув руку, он нежно сжал пальцами ладонь Кэрол. Крупно вздрогнув, девушка выпрямилась.
- Что с вами? Почему вы спите сидя на полу? - он изменился в лице. - У меня был приступ?
Моника, услышав его голос, проснулась.
- О, сыночек, слава Богу, очнулся! Как ты себя чувствуешь?
Мэтт не ответил на вопрос.
- Что произошло?
- Плохо тебе было, стонал, - Моника украдкой бросила на девушку предостерегающий взгляд, веля не упоминать о Кэт. - Помнишь?
- Нет, не помню. Я никогда не помню. А что у тебя с рукой, Кэрол?
- Порезалась… нечаянно.
- А что ты делала такого ночью, чтобы порезаться? И чем?
- Воду в стакане принесла, чтобы лицо тебе промокнуть. А стакан упал. Ну, я когда осколки собирала, порезалась, - объяснила Кэрол, не смотря на него. Врунья из нее была никудышная, она знала об этом, поэтому и посмотрела в сторону, чтобы не покраснеть. Но, кажется, Мэтт ей поверил.
А что, вполне разумное объяснение. Не мог же он догадаться о том, что заставил ее пролететь через всю комнату…
- Ну, и чего вы сидите надо мной, как над покойником? - улыбнулся он.
- Бог с тобой, не говори такие страшные слова! - испугалась Моника. - Накличешь беду.
- Хм, от меня она приглашения не дожидается! - пошутил Мэтт. - И визитами своими балует, как никого, наверное. Нравлюсь я ей.
Моника покачала головой, не одобряя юмор сына, который никогда ему не изменял. На кухне зазвонил телефон.
- Да, кстати, ночью Джек Рэндэл звонил. Спрашивал, все ли у нас в порядке, - вспомнила Моника, выходя из комнаты. - Странный он какой-то.
- Да, странно, - согласилась Кэрол и недоуменно пожала плечами, смотря на Мэтта. - Может, во времени запутался, подумал, что вечер? Он бывает таким рассеянным.
- Кэрол, иди, опять он! - окликнула Моника.
- Может, случилось чего? - Кэрол разволновалась и поспешила к телефону.
«Господи, только бы с Куртни и Рэем все было в порядке!» - взмолилась она про себя и взяла трубку.
- Алло!
- Доброе утро!
- Доброе, Джек. Что-нибудь случилось?
- У нас - нет. А у вас?
Кэрол удивленно приподняла брови, замешкавшись с ответом. Он что, ясновидящий? Откуда он все знает?
- Нет, у нас тоже все хорошо.
- Врешь! - резко и грубо оборвал ее он. - Я не выношу, когда мне врут! Говори, что там у вас?
Кэрол обидел его тон.
- У Мэтта был приступ, - понизив голос до шепота, сказала она.
В трубке повисла напряженная тишина.
- И что?
- Все прошло.
Снова молчание.
- Он пил вчера?
- Да. А что?
- Передай ему, чтобы ни капли в рот не брал. Алкоголь провоцирует приступы.
- Правда? А ты откуда знаешь?
- Откуда-откуда - от верблюда! - огрызнулся он. - Доктора сказали, которые его обследовали.
- Я передам. Спасибо, - холодно поблагодарила его Кэрол, не понимая, почему он так злится. Опять не в духе, и не считает нужным сдерживать свое плохое настроение?
- А зачем ночью звонил?
- Хотел узнать, как прошло освобождение, нервы не трепали там напоследок?
- Мэтт ничего об этом не говорил. Спасибо за беспокойство, Джек, - смягчилась Кэрол. - А почему ночью-то?
- Как нашел время, так и позвонил!
Девушка опять обижено замолчала. Да что с ним, почему грубит?
- Когда собираешься возвращаться? - спросил он.
- Не знаю. Посмотрю, как будет чувствовать себя Мэтт.
- У него есть мать, она его пусть и нянькает! А ты дуй сюда, у меня разговор к тебе. Важный и срочный.
- А по телефону нельзя?
- Нельзя!
- Но, Джек…
- Без «но»! Кэрол, я что, в бирюльки с тобой играюсь? Что за детский сад ты мне устраиваешь? Говорю, поговорить надо.
- Почему ты со мной так разговариваешь, Джек?
- А как с тобой еще разговаривать? - сорвался он. - Пока Мэтт за решеткой сидел, прохода мне не давала, а теперь у тебя появились более важные дела, и нет времени на то, чтобы встретиться со мной и поговорить? Я не о погоде с тобой собираюсь разговаривать, и вообще, думаешь мне заняться больше нечем, как разыскивать тебя, звонить и упрашивать?
- Хорошо, Джек, я сейчас же приеду. Не сердись, просто я волнуюсь за Мэтта…
- Он не дитя малое, чтобы ты ему сопли подтирала. А если и так, у него для этого мама есть. Давай, собирайся. Как будешь дома, позвони.
Он бросил трубку. Поджав от обиды губы, Кэрол медленно положила трубку на рычаг и отправилась в ванную.
Приехав домой, она тщетно пыталась дозвониться Джеку. Дома он трубку не снимал, в офисе сказали, что сегодня он еще не появлялся. Озадачено она сидела у телефона и ждала его звонка, гадая, что все это значит.
Неужели он обиделся и передумал с ней встречаться? О чем он хотел так срочно поговорить?
Поднявшись, она отправилась на кухню, чтобы сварить себе кофе.
Бессонная ночь дала о себе знать, слипая ее веки сном.
Кэрол прилегла на кушетку и поставила возле себя телефон. Допив кофе, она поставила чашечку на стол.
Да, Джек обиделся. Это наверняка. И правда, не хорошо как-то получилось с ее стороны. Он прав, если бы Мэтт все еще был в тюрьме, она бы помчалась сломя голову хоть на край света, бросив все свои дела, чтобы встретиться с Джеком и узнать, что он скажет. А теперь вышло так, что вроде бы теперь он стал ненужным, так, будто она использовала его и знать теперь не желает.
