– Я уже сказал, я пришёл помочь.
– А я сказала, что ты можешь убираться ко всем чертям! – равнодушие в глазах девушки вдруг сменилось злобой, и она попыталась оттолкнуть его от себя.
– Я не уйду. Во-первых, меня попросила Куртни, – в голосе Джека появилась не меньшая злость. – Если тебе наплевать на себя, подумай о ней! Эта женщина слишком много для тебя сделала, вытащила тебя из грязи, ведь если бы не она, ты бы давно уже была дешёвой придорожной шлюхой, как твоя мать! Куртни дала тебе другую жизнь, вывела в люди, сделала из тебя человека, дала образование – и для чего? Чтобы ты таскалась по тюрьмам, как твоя мамаша? Я, конечно, понимаю, что яблочко от яблоньки недалеко падает, но раз уж ты влезла в сердце этой одинокой бездетной женщины, имей совесть и не заставляй её пожалеть о том, что она когда-то приняла тебя в свою семью.
– Моя мать не в тюрьме, – севшим голосом подавленно выдавила Кэрол.
– Ну, в психушке – ещё лучше! И тебе туда прямая дорога, если не одумаешься, помяни моё слово!
Девушка вздрогнула, но постаралась не обращать внимания на эти слова. Он просто насмехается, хочет обидеть и напугать. Куртни. Надо же, ведь она даже не подумала о ней. Ни о ней, ни о Рэе. Они будут думать, что она такая же, как мать. Убийца. Они приняли её в свою семью, полюбили, но она не оправдала их надежд. Она приносит им одни проблемы и страдания. Она не достойна их любви, не достойна жить в их доме. Она такая же, как Элен, и её место на самом дне, а не в этой семье.
– Думаешь, они хотят, чтобы я вернулась к ним после того, что сделала? – глаза её медленно наполнились слезами.
Джек удовлетворённо улыбнулся. Лучше слёзы, чем это странное пугающее безразличие. Нездоровое безразличие.
– Они любят тебя. Они понимают тебя и не осуждают. Эти люди никогда не отвернутся от тебя, что бы не случилось. Помни об этом. И цени.
– Хорошо, я согласна, – всхлипнула она. – Что я должна делать, Джек?
– Для начала присядь. Нам предстоит длинный разговор. Я хочу услышать от тебя всё, что произошло вчера, начиная с того момента, когда к вам в дверь позвонила Кэтрин Фрэнсис. Всё, до мельчайших подробностей. Ты хорошо помнишь, что она тебе говорила?
– Да, я никогда не забуду ни одного сказанного ею слова, – с горечью ответила Кэрол.
Джек молча слушал её, ни разу не перебив. Когда Кэрол закончила, он спокойно докурил сигарету и потушил её прямо о стол, а окурок бросил под ноги. Опершись локтями о столешницу, она сфокусировал на девушке свой пронзительный, труднопереносимый взгляд.
– А теперь послушай, что мы делаем с тобой дальше. Я требую психиатрической экспертизы, а ты послушно беседуешь с психиатром и проходишь обследование.
– Психиатр? Зачем? – девушка побледнела.
– На этом я буду строить свою защиту.
– Ты хочешь сделать из меня сумасшедшую?! – Кэрол так резко вскочила, что опрокинулся стул. – Хочешь отправить меня в дурдом?! Нет, лучше я отправлюсь в тюрьму! И притворяться умалишённой не собираюсь!
– Притворяться нет необходимости.
– Что? Ты… ты хочешь сказать, что я на самом деле ненормальная?
– Об этом я узнаю у психиатра. Но я и сам вижу, что ты немного не в себе. И, думаю, на этот раз мне не придётся подтасовывать факты и прибегать ко лжи. Я добьюсь оправдания честным путём. Сбои в твоей психике налицо, тем более, если учитывать перенесённую тобой недавно травму головы с такими тяжёлыми последствиями. Сядь, Кэрол, и успокойся. Всё не так страшно, как тебе кажется. Подлечишься немного в клинике, тебе это только на пользу пойдёт. Если интересует моё мнение, то тебе это просто необходимо. Если, конечно, не хочешь, чтобы всё дошло до такой степени, как у твоей матери, когда тебе уже не поможет никакое лечение. Кэрол, подобные болезни передаются по наследству, если тебе ещё не известно. В твоих силах не допустить, чтобы заложенная в тебе склонность к психическим расстройствам начала развиваться. Стрессы и травма могли этому поспособствовать. Пока можно подавить болезнь, нужно это сделать.
Кэрол опустилась на стул с вмиг посеревшим лицом. В глазах её отразилось отчаяние и ужас. Она боялась этого всю жизнь. Боялась стать такой, как Элен. Боялась, что её ждёт то же самое – закончить свои дни в психиатрической больнице. И там, в доме Куртни, в зеркале, она видела не Элен. Это была она, Кэрол. С окровавленным лицом и безумным взглядом. Убийца. Сумасшедшая. Её не посадят в тюрьму. Её навсегда запрут в психушке, с такими же ненормальными, как и она.
Кто-то больно сжал её плечи и, подняв голову, она увидела склонённое к ней лицо Джека.
– Кэрол, не надо так пугаться. Это не страшно, поверь мне. Ты пройдёшь курс лечения в хорошей клинике, вернёшься домой и будешь жить так же, как прежде. Просто надо будет время от времени обследоваться, чтобы контролировать бо… чтобы вовремя заметить, если вдруг опять начнутся сбои и предотвратить их. Здоровых людей сейчас практически не бывает, у каждого есть какая-нибудь хроническая болезнь, наследственная или приобретенная. У Куртни, например, гипертония. Ты не знала? Не говори, что я тебе сказал, она меня вздует. А у меня проблемы с кровью. Белые тельца иногда пытаются взять вверх над красными. Хорошо, ещё в детстве врачи это обнаружили. Теперь всего лишь время от времени мне приходится сдавать на анализ кровь и глотать таблетки, если «белые» опять начинают отвоёвывать территорию, – он улыбнулся и погладил её по щеке. – Это не мешает мне жить… как моему деду, например, который умер от лейкемии в тридцать шесть лет. Медицина сейчас многое может. Только нужно следить за своим здоровьем и не позволять болезням развиваться и пускать в тебе корни, которые потом невозможно будет вырвать. Я не хотел сказать, что ты сумасшедшая. Нет, это не так. И так не будет никогда, если ты последуешь моему совету. И жизнь твоей мамы тоже могла бы сложиться иначе, если бы кто-нибудь своевременно дал ей такой же совет и если бы она ему последовала. Ведь она была нормальной женщиной когда-то, изначально, и это болезнь её изуродовала и сгубила, превратив в маниакальную шизофреничку.
– Как Мэтта, – с ужасом шепнула Кэрол. – Вокруг меня одни маньяки. И сама я маньячка. Я живу в аду. Или я уже спятила.
– Не говори ерунды! То, что Элен и Мэтт оба убийцы-шизофреники, только случайное совпадение. А у тебя просто стресс, и эта женщина вывела тебя из себя, заставив потерять над собой контроль. С каждым такое может случиться. Сколько раз я тебе говорил – ни на чём не зацикливайся, перешагни и забудь. Не нагружай свою психику, тем более если она врождённо неустойчива. Ты многое пережила, любой бы не выдержал. Тебе нужно восстановить душевные силы. Мне кажется, ты просто истощена. И твоя психика тоже. Всё это поправимо. Только позволь тем, кто в этом разбирается, всё поправить. И всё будет хорошо. Вот увидишь. А вот в тюрьму тебе нельзя ни в коем случае, потому что, я уверен, оттуда ты отправишься прямиком в дурдом, и, возможно, уже навсегда. Тем более с твоей панической боязнью запертых помещений. Твоя психика просто сломается и тогда её уже невозможно будет восстановить. Как случилось с Элен, и с Мэттом. Ну, ты сделаешь, как я тебе говорю?
– Да, – отозвалась девушка безжизненным голосом.
– Вот и прекрасно, – Джек поднял её на ноги. – Тогда пойдём, я отвезу тебя домой.
– Как домой?
Он улыбнулся.
– Я добился разрешения отпустить тебя под залог. Куртни заплатила. И она ждёт тебя дома. Поехали. Сюда ты больше не вернёшься, это я тебе обещаю.
***
Джек Рэндэл сдержал обещание.
Суд отправил Кэрол на принудительное лечение вместо мест заключения, более того, она была оправдана и обвинение в убийстве с неё снято.
Психиатр подтвердил своим диагнозом психическое расстройство, крайне нестабильное состояние психики, находящейся к тому же в состоянии сильнейшего стресса, и нуждающейся в лечении. Проще говоря, девушка уже делала стремительные шаги к полному помешательству. Ко всему прочему, обнаружилась угроза ещё одного кровоизлияния в мозг.
Джек смог с лёгкостью убедить суд в том, что пострадавшая жестоким образом спровоцировала обвиняемую на агрессию, играя на трагедии, которая повлекла за собой такие страшные последствия в физическом и психическом здоровье девушки, на глубоком личном горе, смерти мужа, которая так подкосила подсудимую; в том, что Кэрол не отдавала себе отчёт в своих действиях, нанося удары Кэт. Убедил, что Кэрол – с детства глубоко травмированный психически человек. Предоставил справку, подтверждающую то, что её мать уже длительное время находится в психиатрической лечебнице с сильнейшим и непоправимым психическим расстройством. Доктор, обследовавший Кэрол, подтвердил, что её ждёт то же самое, если позволить болезни прогрессировать.
Но самое интересное было то, что судьёй на закрытом заседании был не кто иной, как Джордж Рэндэл. Присяжные единогласно признали подсудимую невиновной, а судья постановил находиться Кэрол в больнице столько времени, сколько нужно, то есть на усмотрение врачей. Заседание было коротким и, не успела Кэрол осознать, что произошло, как её уже вывели из зала суда и отправили в больницу.
Она не знала, что впервые Джек перехлестнулся в суде со своим отцом, впервые им выпало одно дело, и это не было совпадением. Впервые он обратился за поддержкой к отцу, и Джорджу Рэндэлу не составило труда заполучить дело подзащитной сына в свои руки. Они провели закрытое заседание, защита и обвинение выступили только для вида, присяжные заранее получили указание, какое вынести решение. Никогда ранее Джек к этому не прибегал, и все его выигранные дела были его личной заслугой. Он и теперь был уверен на девяносто девять процентов, что не проиграет, но на этот раз он не хотел рисковать и оставлять даже этот один процент, который мог перечеркнуть всю дальнейшую жизнь его подзащитной.
Джордж Рэндэл не задавал вопросов, лишь сказал, что помнит эту девочку, которая однажды приходила в больницу к нему, Джеку. И посмотрел на сына долгим пристальным взглядом. Отвернулся, чтобы тот не заметил, как его губы расплываются в счастливой улыбке.
«Наконец-то, свершилось! – подумал он. – Естественно, нельзя позволить этой юной девушке отправиться за решётку, а то без внуков так и останусь! Как не помочь будущей невестке?»
Только Джордж Рэндэл не знал, что диагноз психиатра настоящий и справка о болезни Элен Гран, матери «его будущей невестки», тоже. Он был уверен, что всё это – лишь маленькие хитрости Джека, дабы процесс приличия ради выглядел более-менее правдоподобно. А если бы знал, то наверняка отверг бы Кэрол Ландж, как кандидатуру в невестки, потому что не хотел, чтобы его долгожданные внуки унаследовали от бабушки и мамы страшную болезнь. Конечно, это не наверняка, что болезнь обязательно перейдёт на детей, но риск всё же был, и Рэндэл-старший ни за что бы не стал так рисковать. Он мечтал о здоровых и таких же умных и талантливых внуках, как он сам и его обожаемый Джек. Рэндэлы должны быть такими и только такими! Он знал, что его сын такого же мнения и никогда не возьмёт в жёны женщину с дурной наследственностью, которая может испортить его будущее потомство.
С Джеком он об этом не разговаривал, хотя его мучило страшное любопытство. Уж если его сыночек поступился всеми своими принципами, гордыней и честолюбием ради этой женщины, выходит, это что-то, да значит. И Джордж Рэндэл снова запасся терпением, почти уверенный в том, что Джек, наконец-то, выбрал себе женщину и скоро она его на себе женит. Только бы не сильно сопротивлялся этот упрямый болван. Должна же когда-нибудь появиться женщина, способная затащить его под венец! Джордж очень надеялся, потому что, зная своего отпрыска, уже почти отчаялся в ближайшем будущем получить от него внуков. Его сын был настоящим чертёнком, которого невозможно было ни приручить, ни поймать, который никогда никому не покорится.
«Пусть не покоряется, чертяка, но плодиться-то можно! Большего я от него и не требую!» – с досадой думал судья, злясь на сына, которому было наплевать на муки мечтающего стать дедушкой отца.
Прошёл месяц с того дня, когда Кэрол впервые вступила на территорию роскошного госпиталя. Она была послушной пациенткой, только слишком уж удручённой, и врачи ничего не могли с этим поделать. Казалось, она тает на глазах. Почти перестала есть, отказываясь от еды, из-за чего сильно похудела, кожа приобрела нездоровый бледный оттенок, в глазах застыли беспокойство и тревога. Джек, Куртни и Рэй, обеспокоенные её состоянием, призвали врачей к ответу и потребовали провести комплексное обследование, чтобы выяснить, что происходит с девушкой.
А через пару дней после этого Кэрол позвонила Джеку домой, чем немного его удивила, потому что она никогда сама не звонила ему. Они не общались по телефону – он часто навещал её в больнице. Девушка была молчаливой и замкнутой, перестала улыбаться, но Джек был склонен считать, что её угнетает пребывание в этой больнице. Естественно, не очень приятно, когда тебя запирают в психбольницу, даже если доктора обходительны и внимательны и тебя окружают красота и комфорт. Время шло, а врачи молчали о выписке, отказываясь даже приблизительно назвать какие-либо сроки.
Лечение продвигалось успешно, но врачей беспокоило подавленное настроение девушки и её встревоженный, временами даже напуганный взгляд. И никто не мог докопаться до причины.
– Джек! Мне нужно выйти отсюда… завтра же! Всего на пару часов. Пожалуйста, поговори с главврачом, убеди их меня отпустить. У тебя получится, я знаю.
Джек нахмурился, услышав, как дрожит её голос, в котором проскальзывали нотки какого-то отчаяния.
– А что случилось? Чем ты так взволнованна, Кэрол?
– Ничего не случилось. Просто… завтра я хочу, чтобы Куртни меня свозила к врачу…
– Зачем тебе врач? В госпитале полно врачей!
– Нет, того, который нужен мне, здесь нет.
– А какие у тебя проблемы? К какому врачу тебе надо?
– Джек, ты можешь не задавать вопросов, а просто…
– Нет, не могу. Отвечай, если хочешь, чтобы я поговорил с главврачом. Или решай свои проблемы сама.
– Ну, ладно… У меня «по-женски» проблемы, понимаешь? А здесь такое не лечат.
– Что-то серьёзное?
– Куртни говорит, что ничего страшного. Нужно просто показаться врачу, чтобы он выписал нужные лекарства. Всего пару часов, Джек, пожалуйста! Позвони ему прямо сейчас, он ещё не ушёл, и договорись, чтобы меня отпустили прямо с утра. Хорошо?
– К чему такая спешка? – буркнул Джек, открывая записную книжку в поисках нужного номера.
– Так болит же, Джек… и так уже долго терпела.
– Ладно, сейчас позвоню. А чего терпела-то, раньше нельзя было сказать?
– Так думала, обойдётся…
– Хорошо, я обо всём договорюсь.
– Спасибо, Джек. Ты настоящий друг! – она как-то напряжённо засмеялась и бросила трубку.
«Смех какой-то странный, истерический…» – думал отстранённо Джек, набирая номер кабинета главврача госпиталя.
– Алло! Добрый вечер. Джек Рэндэл беспокоит.
– Вы по поводу обследования? Ещё не все анализы готовы…
– Об этом мы поговорим с вами, когда у вас уже будут все результаты обследования, – вежливым, но твёрдым тоном перебил Джек. – Я по другому вопросу. Я хотел бы вас попросить отпустить утром Кэрол на пару часов. Под мою ответственность, естественно.
