Вот они и сказали, что пойдут к хозяевам. Потом вернулись и сказали, чтобы я убирался из их дома поживее. Дали час на сборы и вытолкнули взашей. Меня тогда Иримо спас. Он прибежал и ругался с ними, пока я вещи собирал. Успел матушкину шкатулку собрать, вещи ее и свои пожитки. Потом он повел меня в какой-то сарай и сказал, что к нему мне хода нет. Раз Нуана мне с прищуром в ноги сплюнула, то я ей нечто вроде нежити. Не враг, но и не человек. А сегодня так Иримо сделал, - совсем тихо сказал Алепа.
- А жил ты как? - Снова спросил Вил.
- Сначала Иримо приносил остатки, - стражник скривился. Остатки почитай объедки. Но парень не обратил на это внимание и продолжил. - А потом он сказал, что выполнил свой долг передо мной и моей матушкой и теперь я ему должен. И если я хочу есть, то должен заработать. Он брал меня с собой на дело. - Алепа прямо посмотрел стражнику в глаза. - Дядя Вил, я понимаю, что виноват, но тогда мне казалось, что ничего плохого нет в том, чтобы постоять на улице и послушать кто едет или идет. Потом меня стали брать, чтобы посмотреть что-то, глаз у меня зоркий. Да только ничего предосудительно в том не было. Ну увидел, что в карете молодая девушка едет в белых перчатках и все или что у лошадей под крупом особая метка стоит. Но чувствовал, что это не хорошо.
Мужчина выпустил кольцо дыма.
- Рассказывай дальше.
Парень пожал плечами. Раз начал, надо доводить до конца.
- Несколько раз я отказывался от дел, потому что понимал, что это либо кража будет или что-то похуже. Иримо тогда мне не давал доли и я не мог купить еды. Но он все равно мне давал мало монет. Я даже собрать на черный день не мог. А потом он перестал защищать меня от своих дружков и те несколько раз меня поколотили. Мы поссорились с ним в последний раз, когда он велел мне убираться из сарая. Не знаю, что на меня нашло, но я не испугался и только сказал ему, что дружки скоро прирежут его, а он так и будет верить им и шпынять своего единственного друга. Еле успел выскочить. Думал прибьет он меня в ярости. А потом он сам пришел на окраину, где я прятался и помирился. Попросил сегодня посмотреть кто в карете будет и все. Но в карете никто шторку не открыл, словно и не было там пассажиров. Потом я стражников услышал и хотел увести его, а он все злился. Потом… потом она сплюнул мне в ноги и исчез. Вот тогда я и решил, что не могу больше так жить. Да и что это за жизнь такая? Матушка в гробу ворочается, глядя на своего сыночка, а ведь она меня не так воспитывала. Спасибо вам, дядя Вил, вы меня накормили, ночлег дали, выслушали и не осудили. Завтра я пойду с вами в ратушу.
Стражник приподнял брови.
- Зачем?
- Ну как же? Сдаваться. Отправят меня в шахты или на рудники какие. Я там долго не проживу, это понятно, но хоть как-то искуплю свою вину.
Мужчина покачал головой.
- Экий ты прыткий. Твой Иримо тебе мозги запудрил, а ты и рад его слушать. Что ты нарушил? Пять плетей всыпят, чтобы не врал и отпустят на все 4 стороны. Матушка твоя сейчас бы и впрямь заплакала. Сыночек вроде умный, а так глупо повелся на россказни какого-то плута. Иримо твой - плут тот еще! Он пока что сошка мелкая, но если и дальше не попадется, то увязнет сильно. Вот тогда ему виселица грозит. - Вил посмотрел на побледневшее лицо юноши. - То-то же. Друзей бросать нельзя? Вот и будем ловить твоего Иримо, чтобы не болтался потом на виселице. Чую, что его самого используют и если не вмешаться, то найдем дружка твоего в овраге с перерезанным горлом.
Алепа сидел ни жив, ни мертв. Что творится то? Он то думал… зачем он рассказал все?! Но если бы не рассказал, то схватили бы рано или поздно Иримо и отправили бы на виселицу. Права матушка, друг слеп и глух, когда в такой горячке. А то, что не поймет и не простит, наверное, то ему, Алепе это не нужно. Главное, чтобы тот не наворотил дел.
Стражник из-под прикрытых глаз наблюдал за юношей. А парень не промах. Сначала испугался до синевы, а потом голова включилась. Хороший парень и голова работает. Опять же слух и зрение острые.
Вил думал. Выпустив потухшую трубку изо рта, он наконец сказал:
- Вот что, племянничек. Негоже тебе жить на улице при живом дяде. Пусть дядя я тебе названный, но это сути не меняет. Пойду завтра в сторожку к начальнику и попрошу, чтобы приняли тебя в малый гарнизон. Там быстро научишься военной науке, а дальше уже от тебя зависит: то ли на дальний рубеж отправишься, то ли останешься в столице. На рубеже мрут все, как мухи. Дикари, болотная лихорадка. Лекарей мало и только для офицерского состава. А здесь у тебя будет шанс поучится. Если сможешь проявить себя, то возьмут адьютантом. Работа, скажу честно, собачья. Да только без нее тебе в офицерский корпус не попасть. Я в свое время шанс упустил, больно строптивым был, вот и хожу заборы проверяю. А ты, запомни, должен выжить и пробиться ради матушки, ради меня, ради Иримо, ради себя. Уяснил? Вот и славно. А теперь иди наверх, там спать будешь. Утром разбужу. Если проснешься раньше, меня не буди. Ну иди. С Богом!
Вил еще долго сидел за столом при огарке свечи и о чем-то думал. Он слышал, как Алепа быстро уснул. День и впрямь был тяжелым. Да что день, последние 3 года у парня были тяжелые.
У небольшого коттеджа, окруженного невысоким забором сплошь увитого цветами, стояла карета. Молодая женщина с неохотой приняла письмо с большой печатью 12 домов из рук возницы. Сначала она подумала, что это прибыл посыльный из столицы, который привез ее покупки. Карета официальная - не трудно и перепутать. Кучер, склонив голову, ждал. От его взгляда по спине пробежался неприятный холодок. Он недвусмысленно смотрел на письмо. Захотелось спрятаться в доме, но вместо этого молодая женщина сломала печать и принялась читать. Быстро дочитав, она бросила взгляд на печать. Может это чья-то шутка? Мало ли? Она заново начала перечитывать письмо, на этот раз не торопясь и стараясь ничего не упустить. Мартина с сомнением оглядела стоявший около ее веранды экипаж.
- Вы это серьезно? - Наконец спросила она.
Но кучер вежливо кивнул, не произнеся ни слова. Она снова пробежалась глазами по официальному приглашению: «… госпоже баронессе явиться в столицу… обязательно присутствовать на Пасхальном балу… согласно указу о дебютантках». Батеньки, кто это в канцелярии умом тронулся, чтобы ее, Мартину вис Тэрри приказом заставлять явится на бал в составе дебютанток?! Она снова смерила недоверчивым взглядом возницу, но тот хранил молчание достойное статуи. Девушка пожала плечами и развернулась, но не успела она скрыться за дверями, как безразлично вежливый кучер сказал ей вслед:
- Ваше сиятельство, особо просили в дороге не задерживаться. Иначе лорд-распорядитель грозился выслать гувернантку и отряд с тюремной каретой.
Мартина медленно выдохнула, заставила себя улыбнуться и повернуться к вознице.
- Поясните, любезный, правильно ли я поняла: выезжать следует прямо сейчас?
Кучер снова вежливо-безразлично кивнул. В его глазах не промелькнуло даже малейшего интереса. Словно и не кучер, а агент Серой канцелярии. Девушка заставила себя рассуждать трезво. Приглашение-приказ - вовсе не шутка. Ее обязали явится среди других дебютанток на бал. Зачем и кому это выгодно? Не известно. Она не юная дева, только отметившая свое совершеннолетие и не потомок влиятельной фамилии. Будь сама баронесса, рожденная графиней Тэрриен, богата, влиятельна или знаменита, приглашение еще можно было бы как-то оправдать. Девушка дернула подбородком. Информации мало, но это не повод чтобы сложить лапки и сдаться на милость неизвестного. Фигурально выражаясь, ей выворачивают руки, заставляя приехать в столицу на бал. Что же, придется поехать на этот бал. А там посмотрим.
Молодая женщина в рекордные для представительницы своего пола сроки собрала вещи. Больше половины багажа баронессы заняли отнюдь не наряды. Когда на безразлично-вежливом лице возницы образовался вопрос, баронесса милостиво разрешила:
- Трогаем!
Мартина вис Тэрри отстраненно прокручивала в голове последние события. За домом присмотрят. Об этом она позаботилась. Но как надолго придется ее подруге заставлять свою экономку жить на два хозяйства - это вопрос. Галия Кавариден вис Лашон, что называется была боевым товарищем и на нее можно было положится. Правда, госпожа маркиза нынче вместе с семейством обитала на целебных водах, но это было такой мелочью. Управляющий поместьем сразу по получении от баронессы записки отправил мальчика слугу, с заверением, что хозяйство баронессы вис Тэрри будет в полной сохранности. Сердце Мартины предательски колотилось. На людях она умела держать лицо, а внутри все переворачивалось от страха. Зачем ее вызвали? Неужели нашелся давно потерянный официально неофициальный жених? Девушка прижала ладони к вискам. За столько лет… Ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Даже если вдруг Келсий нашелся. Даже если вдруг он не забыл о том неофициальном желании взять ее, Мартину в жены, согласится ли она сейчас? Тогда она была намного глупее и наивнее, верила людям и их словам. Голова от множества вопросов шла кругом и рядом не было никого, кто мог бы ответить на них. Не пытать же кучера?! Баронесса несколько минут обдумывала эту мысль, но потом все же распрощалась с ней. Кучер, если и обладал знаниями, то есть был не просто кучером, на все ее попытки его расколоть разве что рассмеется про себя, да еще и навешает баронессе лапши отборной на все любопытно торчащие уши. А если отбросить подозрения и принять, что кучер - просто кучер, то никакими полезными знаниями не обладает и значит «колоть» его смысла нет тем более. А если кучер и не кучер вовсе, а агент Серой канцелярии, то будет притворятся статуей до последнего и ничего не скажет. Баронесса тряхнула головой. Мысли как-то удручающе замкнулись.
Неизвестно были ли у кучера особые указания или он решил не затягивать с доставкой «ее сиятельства», но неслись они словно курьерские и останавливались строго по одному известному вознице расписанию для принятия пищи и прочих естественных потребностей. К ночи госпожа баронесса проклинала про себя дороги, молчаливого кучера и отсутствие на их пути приличного постоялого двора. Девушка замерла от простой мысли, которая пришла ей в голову. А почему они не останавливаются на постоялых дворах? Живет Мартина не так далеко от столицы, на любой дороге есть постоялый двор… Когда карета на очередной кочке особенно резво подпрыгнула, баронесса поняла что ее терпению пришел конец. Теперь нужно было придумать как донести эту истину до ошалелого возницы. В глазах девушки зажегся упрямый огонь. Сестра называла такое выражение глаз «таранный бой». Если Мартина решила привлечь внимание возницы, значит будет искать все возможности. О том, что на такой скорости ей лучше кучера не отвлекать, она не подумала. Госпожа баронесса придирчиво осмотрела карету. За исключением подушек и пары книг в кучера нечем было кинуть. Стучать туфелькой по стенке? Это банально и можно сказать пошло. Попробуй разбери где кочка, а где туфелька баронессы? Да и не станет этот молчаливый горе-кучер реагировать на ее стучание каблуком. А вот кинуть чем-то увесистым, но чтобы не зашибить… на счастье и здоровье кучера карета остановилась. Баронесса вис Тэрри надела на лицо самую высокомерную и холодную мину. И вовремя. Дверца распахнулась и в проеме показалась чья-то улыбающаяся физиономия.
- Ваше сиятельство, прошу прощения за столь утомительное путешествие! Вас ждут ваши покои и горячая ванна. Ужин вам принесет служанка чуть позже. Она же поможет с туалетом.
И новый неизвестный подал баронессе руку. Если бы не дорога, не ошеломляющее известие, не кочки и не усталость и совершенно неизвестный, но учтивый мужчина, то Мартина наверное что-то ответила или высказала свое фи. Но события развивались настолько быстро, что девушка не успевала на все реагировать. Вот и сейчас она автоматически подала руку. Ощущение было, что ее выдернули из кареты. Но в то же время, новый персонаж оставался предельно вежлив и учтив. Кучер продолжал блистать молчанием и безразличием. Только очутившись в достаточно уютной комнате постоялого двора, баронесса наконец поняла, что ее снова обвели вокруг пальца.
Умно. Невольно восхитилась она. Сначала заставили силой, по другому угрозу с гувернанткой и тюремной каретой не назовешь, уехать из дома. Потом не давали даже слова спросить во время дороги и гнали всю эту дорогу, как ненормальные. Затем снова ошарашили, но уже вежливыми манерами и горячей ванной с ужином. Знают же, что после целого дня в карете по дорогам - усталой путнице разве много надо? Это ж каким надо обладать стальным характером, чтобы не поддаться на все эти уловки и выспросить у… а кстати, кто этот новый персонаж? Встречающий? Сопровождающий? Случайный проезжающий? И самое главное: зачем тащить ее в столицу на бал дебютанток? Кому потребовалась она Мартина вис Тэрри не жена, не невеста, не вдова - ни рыба, ни мясо? После ванны и ужина девушку предсказуемо потянуло в сон. Она еще успела отметить, что для постоялого двора перины здесь мягкие и удобные. Что-то кольнуло ее сознание, но все потонуло в неге сна.
Баронесса внезапно проснулась. Вокруг было темно. Стояла глубокая ночь. Несколько секунд она вспоминала как оказалась здесь. Все это было настолько странным, что она перестала удивляться. Тогда почему она проснулась? Может что-то ее разбудило? Она прислушалась к ночным звуками и шорохам. Но в комнате кроме нее никого не было. За коном все тоже было спокойно. Дверь… через прикрытые веки девушка осмотрела комнату в скупом свете уличного фонаря. Она широко открыла глаза. Врут все книжки: невозможно рассмотреть комнату при свете ночника или луны, да еще и через полуоткрытые веки. Вроде дверь закрыта. Она несколько минут раздумывала и все же решилась встать и проверить. Дверь была закрыта. За нею никого не было слышно. Что тогда разбудило ее среди ночи? Мартина снова легла на кровать. Какая удобная перина. Странно это. А еще молчаливый кучер и вчерашний встречающий. Как он выдернул ее из кареты! Со стороны выглядело будто он помогает, но девушка запомнила тот рывок и цепкость, которая появилась в руке незнакомца. Словно боялся, что баронесса останется в карете или начнет выспрашивать. Может из-за этого она проснулась? Она даже не знает где находится сейчас. А может ее похитили? Ну… может же? Это она привыкла себя считать не слишком драгоценной особой. Ну да, она родом из 12 семейств, но этот ее подвешенный статус… Да, она не бедная, церковная мышь, но именно что не бедная. Так то жить ей приходится скромно. Влиянием она конечно пользуется… среди местной ребятни. Местная детвора ее любит. Мартина вис Тэрри устраивала чтения исторических хроник в саду или читальном зале. Послушать баронессу приходили с большой радостью. Она так умела захватывающе рассказать или прочитать о каком-то даже сером или незначительном событии, что детвора потом долго ходила с круглыми от удивления глазами. Мальчишки приносили ей полевые цветы. Некоторые особо смелые даже набирались храбрости для вручения коробочек со сладостями. Изучая себя в зеркале Мартина признавала, что точно имеет привлекательную и даже притягательную внешность.
- А жил ты как? - Снова спросил Вил.
- Сначала Иримо приносил остатки, - стражник скривился. Остатки почитай объедки. Но парень не обратил на это внимание и продолжил. - А потом он сказал, что выполнил свой долг передо мной и моей матушкой и теперь я ему должен. И если я хочу есть, то должен заработать. Он брал меня с собой на дело. - Алепа прямо посмотрел стражнику в глаза. - Дядя Вил, я понимаю, что виноват, но тогда мне казалось, что ничего плохого нет в том, чтобы постоять на улице и послушать кто едет или идет. Потом меня стали брать, чтобы посмотреть что-то, глаз у меня зоркий. Да только ничего предосудительно в том не было. Ну увидел, что в карете молодая девушка едет в белых перчатках и все или что у лошадей под крупом особая метка стоит. Но чувствовал, что это не хорошо.
Мужчина выпустил кольцо дыма.
- Рассказывай дальше.
Парень пожал плечами. Раз начал, надо доводить до конца.
- Несколько раз я отказывался от дел, потому что понимал, что это либо кража будет или что-то похуже. Иримо тогда мне не давал доли и я не мог купить еды. Но он все равно мне давал мало монет. Я даже собрать на черный день не мог. А потом он перестал защищать меня от своих дружков и те несколько раз меня поколотили. Мы поссорились с ним в последний раз, когда он велел мне убираться из сарая. Не знаю, что на меня нашло, но я не испугался и только сказал ему, что дружки скоро прирежут его, а он так и будет верить им и шпынять своего единственного друга. Еле успел выскочить. Думал прибьет он меня в ярости. А потом он сам пришел на окраину, где я прятался и помирился. Попросил сегодня посмотреть кто в карете будет и все. Но в карете никто шторку не открыл, словно и не было там пассажиров. Потом я стражников услышал и хотел увести его, а он все злился. Потом… потом она сплюнул мне в ноги и исчез. Вот тогда я и решил, что не могу больше так жить. Да и что это за жизнь такая? Матушка в гробу ворочается, глядя на своего сыночка, а ведь она меня не так воспитывала. Спасибо вам, дядя Вил, вы меня накормили, ночлег дали, выслушали и не осудили. Завтра я пойду с вами в ратушу.
Стражник приподнял брови.
- Зачем?
- Ну как же? Сдаваться. Отправят меня в шахты или на рудники какие. Я там долго не проживу, это понятно, но хоть как-то искуплю свою вину.
Мужчина покачал головой.
- Экий ты прыткий. Твой Иримо тебе мозги запудрил, а ты и рад его слушать. Что ты нарушил? Пять плетей всыпят, чтобы не врал и отпустят на все 4 стороны. Матушка твоя сейчас бы и впрямь заплакала. Сыночек вроде умный, а так глупо повелся на россказни какого-то плута. Иримо твой - плут тот еще! Он пока что сошка мелкая, но если и дальше не попадется, то увязнет сильно. Вот тогда ему виселица грозит. - Вил посмотрел на побледневшее лицо юноши. - То-то же. Друзей бросать нельзя? Вот и будем ловить твоего Иримо, чтобы не болтался потом на виселице. Чую, что его самого используют и если не вмешаться, то найдем дружка твоего в овраге с перерезанным горлом.
Алепа сидел ни жив, ни мертв. Что творится то? Он то думал… зачем он рассказал все?! Но если бы не рассказал, то схватили бы рано или поздно Иримо и отправили бы на виселицу. Права матушка, друг слеп и глух, когда в такой горячке. А то, что не поймет и не простит, наверное, то ему, Алепе это не нужно. Главное, чтобы тот не наворотил дел.
Стражник из-под прикрытых глаз наблюдал за юношей. А парень не промах. Сначала испугался до синевы, а потом голова включилась. Хороший парень и голова работает. Опять же слух и зрение острые.
Вил думал. Выпустив потухшую трубку изо рта, он наконец сказал:
- Вот что, племянничек. Негоже тебе жить на улице при живом дяде. Пусть дядя я тебе названный, но это сути не меняет. Пойду завтра в сторожку к начальнику и попрошу, чтобы приняли тебя в малый гарнизон. Там быстро научишься военной науке, а дальше уже от тебя зависит: то ли на дальний рубеж отправишься, то ли останешься в столице. На рубеже мрут все, как мухи. Дикари, болотная лихорадка. Лекарей мало и только для офицерского состава. А здесь у тебя будет шанс поучится. Если сможешь проявить себя, то возьмут адьютантом. Работа, скажу честно, собачья. Да только без нее тебе в офицерский корпус не попасть. Я в свое время шанс упустил, больно строптивым был, вот и хожу заборы проверяю. А ты, запомни, должен выжить и пробиться ради матушки, ради меня, ради Иримо, ради себя. Уяснил? Вот и славно. А теперь иди наверх, там спать будешь. Утром разбужу. Если проснешься раньше, меня не буди. Ну иди. С Богом!
Вил еще долго сидел за столом при огарке свечи и о чем-то думал. Он слышал, как Алепа быстро уснул. День и впрямь был тяжелым. Да что день, последние 3 года у парня были тяжелые.
Глава 5
У небольшого коттеджа, окруженного невысоким забором сплошь увитого цветами, стояла карета. Молодая женщина с неохотой приняла письмо с большой печатью 12 домов из рук возницы. Сначала она подумала, что это прибыл посыльный из столицы, который привез ее покупки. Карета официальная - не трудно и перепутать. Кучер, склонив голову, ждал. От его взгляда по спине пробежался неприятный холодок. Он недвусмысленно смотрел на письмо. Захотелось спрятаться в доме, но вместо этого молодая женщина сломала печать и принялась читать. Быстро дочитав, она бросила взгляд на печать. Может это чья-то шутка? Мало ли? Она заново начала перечитывать письмо, на этот раз не торопясь и стараясь ничего не упустить. Мартина с сомнением оглядела стоявший около ее веранды экипаж.
- Вы это серьезно? - Наконец спросила она.
Но кучер вежливо кивнул, не произнеся ни слова. Она снова пробежалась глазами по официальному приглашению: «… госпоже баронессе явиться в столицу… обязательно присутствовать на Пасхальном балу… согласно указу о дебютантках». Батеньки, кто это в канцелярии умом тронулся, чтобы ее, Мартину вис Тэрри приказом заставлять явится на бал в составе дебютанток?! Она снова смерила недоверчивым взглядом возницу, но тот хранил молчание достойное статуи. Девушка пожала плечами и развернулась, но не успела она скрыться за дверями, как безразлично вежливый кучер сказал ей вслед:
- Ваше сиятельство, особо просили в дороге не задерживаться. Иначе лорд-распорядитель грозился выслать гувернантку и отряд с тюремной каретой.
Мартина медленно выдохнула, заставила себя улыбнуться и повернуться к вознице.
- Поясните, любезный, правильно ли я поняла: выезжать следует прямо сейчас?
Кучер снова вежливо-безразлично кивнул. В его глазах не промелькнуло даже малейшего интереса. Словно и не кучер, а агент Серой канцелярии. Девушка заставила себя рассуждать трезво. Приглашение-приказ - вовсе не шутка. Ее обязали явится среди других дебютанток на бал. Зачем и кому это выгодно? Не известно. Она не юная дева, только отметившая свое совершеннолетие и не потомок влиятельной фамилии. Будь сама баронесса, рожденная графиней Тэрриен, богата, влиятельна или знаменита, приглашение еще можно было бы как-то оправдать. Девушка дернула подбородком. Информации мало, но это не повод чтобы сложить лапки и сдаться на милость неизвестного. Фигурально выражаясь, ей выворачивают руки, заставляя приехать в столицу на бал. Что же, придется поехать на этот бал. А там посмотрим.
Молодая женщина в рекордные для представительницы своего пола сроки собрала вещи. Больше половины багажа баронессы заняли отнюдь не наряды. Когда на безразлично-вежливом лице возницы образовался вопрос, баронесса милостиво разрешила:
- Трогаем!
Мартина вис Тэрри отстраненно прокручивала в голове последние события. За домом присмотрят. Об этом она позаботилась. Но как надолго придется ее подруге заставлять свою экономку жить на два хозяйства - это вопрос. Галия Кавариден вис Лашон, что называется была боевым товарищем и на нее можно было положится. Правда, госпожа маркиза нынче вместе с семейством обитала на целебных водах, но это было такой мелочью. Управляющий поместьем сразу по получении от баронессы записки отправил мальчика слугу, с заверением, что хозяйство баронессы вис Тэрри будет в полной сохранности. Сердце Мартины предательски колотилось. На людях она умела держать лицо, а внутри все переворачивалось от страха. Зачем ее вызвали? Неужели нашелся давно потерянный официально неофициальный жених? Девушка прижала ладони к вискам. За столько лет… Ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Даже если вдруг Келсий нашелся. Даже если вдруг он не забыл о том неофициальном желании взять ее, Мартину в жены, согласится ли она сейчас? Тогда она была намного глупее и наивнее, верила людям и их словам. Голова от множества вопросов шла кругом и рядом не было никого, кто мог бы ответить на них. Не пытать же кучера?! Баронесса несколько минут обдумывала эту мысль, но потом все же распрощалась с ней. Кучер, если и обладал знаниями, то есть был не просто кучером, на все ее попытки его расколоть разве что рассмеется про себя, да еще и навешает баронессе лапши отборной на все любопытно торчащие уши. А если отбросить подозрения и принять, что кучер - просто кучер, то никакими полезными знаниями не обладает и значит «колоть» его смысла нет тем более. А если кучер и не кучер вовсе, а агент Серой канцелярии, то будет притворятся статуей до последнего и ничего не скажет. Баронесса тряхнула головой. Мысли как-то удручающе замкнулись.
Неизвестно были ли у кучера особые указания или он решил не затягивать с доставкой «ее сиятельства», но неслись они словно курьерские и останавливались строго по одному известному вознице расписанию для принятия пищи и прочих естественных потребностей. К ночи госпожа баронесса проклинала про себя дороги, молчаливого кучера и отсутствие на их пути приличного постоялого двора. Девушка замерла от простой мысли, которая пришла ей в голову. А почему они не останавливаются на постоялых дворах? Живет Мартина не так далеко от столицы, на любой дороге есть постоялый двор… Когда карета на очередной кочке особенно резво подпрыгнула, баронесса поняла что ее терпению пришел конец. Теперь нужно было придумать как донести эту истину до ошалелого возницы. В глазах девушки зажегся упрямый огонь. Сестра называла такое выражение глаз «таранный бой». Если Мартина решила привлечь внимание возницы, значит будет искать все возможности. О том, что на такой скорости ей лучше кучера не отвлекать, она не подумала. Госпожа баронесса придирчиво осмотрела карету. За исключением подушек и пары книг в кучера нечем было кинуть. Стучать туфелькой по стенке? Это банально и можно сказать пошло. Попробуй разбери где кочка, а где туфелька баронессы? Да и не станет этот молчаливый горе-кучер реагировать на ее стучание каблуком. А вот кинуть чем-то увесистым, но чтобы не зашибить… на счастье и здоровье кучера карета остановилась. Баронесса вис Тэрри надела на лицо самую высокомерную и холодную мину. И вовремя. Дверца распахнулась и в проеме показалась чья-то улыбающаяся физиономия.
- Ваше сиятельство, прошу прощения за столь утомительное путешествие! Вас ждут ваши покои и горячая ванна. Ужин вам принесет служанка чуть позже. Она же поможет с туалетом.
И новый неизвестный подал баронессе руку. Если бы не дорога, не ошеломляющее известие, не кочки и не усталость и совершенно неизвестный, но учтивый мужчина, то Мартина наверное что-то ответила или высказала свое фи. Но события развивались настолько быстро, что девушка не успевала на все реагировать. Вот и сейчас она автоматически подала руку. Ощущение было, что ее выдернули из кареты. Но в то же время, новый персонаж оставался предельно вежлив и учтив. Кучер продолжал блистать молчанием и безразличием. Только очутившись в достаточно уютной комнате постоялого двора, баронесса наконец поняла, что ее снова обвели вокруг пальца.
Умно. Невольно восхитилась она. Сначала заставили силой, по другому угрозу с гувернанткой и тюремной каретой не назовешь, уехать из дома. Потом не давали даже слова спросить во время дороги и гнали всю эту дорогу, как ненормальные. Затем снова ошарашили, но уже вежливыми манерами и горячей ванной с ужином. Знают же, что после целого дня в карете по дорогам - усталой путнице разве много надо? Это ж каким надо обладать стальным характером, чтобы не поддаться на все эти уловки и выспросить у… а кстати, кто этот новый персонаж? Встречающий? Сопровождающий? Случайный проезжающий? И самое главное: зачем тащить ее в столицу на бал дебютанток? Кому потребовалась она Мартина вис Тэрри не жена, не невеста, не вдова - ни рыба, ни мясо? После ванны и ужина девушку предсказуемо потянуло в сон. Она еще успела отметить, что для постоялого двора перины здесь мягкие и удобные. Что-то кольнуло ее сознание, но все потонуло в неге сна.
Баронесса внезапно проснулась. Вокруг было темно. Стояла глубокая ночь. Несколько секунд она вспоминала как оказалась здесь. Все это было настолько странным, что она перестала удивляться. Тогда почему она проснулась? Может что-то ее разбудило? Она прислушалась к ночным звуками и шорохам. Но в комнате кроме нее никого не было. За коном все тоже было спокойно. Дверь… через прикрытые веки девушка осмотрела комнату в скупом свете уличного фонаря. Она широко открыла глаза. Врут все книжки: невозможно рассмотреть комнату при свете ночника или луны, да еще и через полуоткрытые веки. Вроде дверь закрыта. Она несколько минут раздумывала и все же решилась встать и проверить. Дверь была закрыта. За нею никого не было слышно. Что тогда разбудило ее среди ночи? Мартина снова легла на кровать. Какая удобная перина. Странно это. А еще молчаливый кучер и вчерашний встречающий. Как он выдернул ее из кареты! Со стороны выглядело будто он помогает, но девушка запомнила тот рывок и цепкость, которая появилась в руке незнакомца. Словно боялся, что баронесса останется в карете или начнет выспрашивать. Может из-за этого она проснулась? Она даже не знает где находится сейчас. А может ее похитили? Ну… может же? Это она привыкла себя считать не слишком драгоценной особой. Ну да, она родом из 12 семейств, но этот ее подвешенный статус… Да, она не бедная, церковная мышь, но именно что не бедная. Так то жить ей приходится скромно. Влиянием она конечно пользуется… среди местной ребятни. Местная детвора ее любит. Мартина вис Тэрри устраивала чтения исторических хроник в саду или читальном зале. Послушать баронессу приходили с большой радостью. Она так умела захватывающе рассказать или прочитать о каком-то даже сером или незначительном событии, что детвора потом долго ходила с круглыми от удивления глазами. Мальчишки приносили ей полевые цветы. Некоторые особо смелые даже набирались храбрости для вручения коробочек со сладостями. Изучая себя в зеркале Мартина признавала, что точно имеет привлекательную и даже притягательную внешность.
