- В ментальном чертоге. Это интерпретация чертогов разума, слышал?
Молодой человек виновато улыбнулся.
- Ах да… Это из одного фильма.
- Скорее из книги, - поправил ее Мелетий Корнеевич.
- Или из книги, - засомневалась девушка.
- Да хоть из банки с горошком! Что за чертоги?
- Степ, это когда ты свой разум хранишь в порядке. То есть у тебя там все по ментальным полочкам разложено. Чем лучше порядок, тем величественнее чертоги.
Степан продолжал гнуть бровь.
- Что? – не выдержала Варя.
- Глупо звучит.
- Да?
- Ну да. Я навел порядок в своих чертогах. Не беспокойте меня, а то снова будет беспорядок. Что вы думаете о синтезе белка? Ах, не спрашивайте! На прошлой неделе мы с Фулером дискутировали на эту тему так мне неделю пришлось в разуме уборку делать! Столько сносок. Предпочитаю ментальную библиотеку с читальным залом, - с серьезным видом закончил Степан.
Девушка рассмеялась.
- Потому, что там тапочки выдают и тишину соблюдают?
- Тогда у меня ментальный сарай, - наливая в воронку смесь, сказал Мелетий.
В этот момент что-то зашипело за их спинами. Реакционная смесь Степана быстро убегала из колбы, оставляя следы в тяге.
- Ой ё! – вырвалось из уст молодого химика.
- Что делать? – испуганно просила Варя.
- Убирать, - ответил за мечущегося Степана Мелетий Корнеевич.
Девушка соскочила со стула, задев рукавом остывшую колбу с водой. Двухлитровая круглодонная колба медленно съехала со стола и при контакте с полом разбилась, окатив присутствующих водой.
- Простите, - выдохнула невольная виновница.
Степан округлившимися глазами смотрел на лабораторию.
- Простите, пожалуйста, я хотела помочь, – повторила Варя.
- Нам повезло, что вода не попала на смесь Корнея Мелетьевича, - ошарашено произнес молодой человек.
- А чтобы произошло? – ровно произнесла девушка.
- Понимаете, Варенька, при контакте с водой натрий очень бурно реагирует, - так же ровно ответил Мелетий Корнеевич.
- Как бурно?
- БУМ! – предоставил доступное объяснение Степан.
- Да, да, - грустно улыбнулся Мелетий. – Степа не просто так перепутал мое имя с отчеством. Он прекрасно понял, что…
- Тогда нам нужно бежать – перебила его Варвара, глядя вверх.
С лампы прямо над колбой с натрием угрозой взрыва свисала большая капля.
Варвара с тоской рассматривала банки с краской. Всего банок было четыре. Когда-то в детстве она даже любила красить, но это было в детстве. Не о таком медовом месяце она мечтала. Но суровая реальность не оставила им со Степаном выбора.
- Девочка моя, краска специализированная, дорогая и поэтому ее должно хватить, - голос Аделины Карповы не внес радужных перспектив.
- А если все же не хватит? – кисло поинтересовалась девушка.
Женщина изобразила на своем лице улыбку.
- Сколько у нас стен?
- Четыре.
- А сколько банок с краской? Смотри-ка, тоже четыре. Итого: по банке на каждую стену.
Варя вяло улыбнулась.
- Вы ведь получаете от всего этого удовольствие?
Сияющий вид главы ООО был красочнее слов.
- Но все же, не смотря на ваши блестящие расчеты, что делать, если краски не хватит?
- Я бы сказала, что вычту стоимость краски из зарплаты Степана, но не люблю давать в долг так надолго.
- Конечно, вы же лишили его зарплаты. А как вам по ночам спится, Аделина Карповна?
Добродушное настроение главы лаборатории исчезло.
- Не делай из меня монстра, Варвара. Не моя вина, что Степан захотел сделать тебе к свадьбе сюрприз и тем более не моя вина в том, что его сюрприз взорвался. Скажи спасибо, что мы по-тихому между собой все решили.
- Угу, между собой. Вы должны были застраховать лабораторию. А сейчас вы хотите получить новую лабораторию за наш счет.
Женщина снова изобразила улыбку на лице.
- Но почему новую? За ваш счет только ремонтные работы и реактивы.
- Но вы обрекаете нас со Степаном на полуголодное существование!
- Всего-то на пару месяцев. Пойми, девочка, это бизнес и ничего личного.
Девушка заставила себя промолчать. Уже в дверях Аделина добавила:
- Я бы еще могла простить своей невестке погром в лаборатории…
Девушка передернулась закрывшейся двери.
- Уж лучше пару месяцев на голодном пайке, чем всю жизнь с Аделиной в качестве свекрови и Лаврушкой бесплатным приложением к фильму ужасов.
В коридоре раздавались какие-то голоса. Они становились громче и настойчивей.
- Пропустите меня!
Дверь резко распахнулась.
- И как это понимать?
Перед Варварой стоял ее разгневанный начальник.
- Здравствуйте, Анатолий Петрович.
- Варя, как это понимать?!
Девушка поморщилась.
- Не кричите, пожалуйста. Понимать это следует обыкновенно: я крашу стены.
Мужчина раздувал ноздри в немом гневе.
- Варя, я вас отпустил в отпуск в связи с бракосочетанием. А вы вместо этого маляром работаете! Вам не стыдно?
Пары специализированной краски успели хорошо проникнуть в голову девушки, прибавить к этому нерабочую вытяжку…
- Нет, Анатолий Петрович, мне не стыдно. Это должно быть вам стыдно и государству!
- Государство при чем? – нахмурился он. – И я при чем?
- А при том, что из-за низкой зарплаты преподавателя я была вынуждена оставить любимую работу и студентов. Это минус государству. Shame on you, по этой же причине я подрабатываю маляром в свой медовый месяц. Могли бы премию выписать в честь свадьбы.
Начальник почуял неладное.
- Варя, вы работаете у нас меньше полугода. Вам даже отпуск не полагается.
- Вы даже в отпуск меня не хотите отпускать… - на глаза девушки набежали слезы.
Опустив глаза, она усердно начала моргать. Проклятая краска! Когда с нежелательными последствиями было покончено, она снова подняла взор на начальника. Начальник, оказывается, был не один. За его спиной стоял Лаврентий, парочка бывших студентов, с преданностью глядевшая на нее, и какие-то незнакомые люди, преимущественно в деловых костюмах. Пары специализированной краски снова вызвали слезоточивость.
- Варя, не вздумайте плакать.
- Я не плачу.
- Варя, вы же взрослый человек, возьмите себя в руки, - тихо произнес Анатолий Петрович.
А как взять себя в руки, если руки перепачканы краской? Может это коварный план Аделины? Она подсунула ей токсичную краску, стараясь сэкономить?
- Значит так, Варя, вы успокаиваетесь, приводите себя в порядок и поднимаетесь наверх для срочного перевода.
Девушка подняла удивленные глаза. Ее переводят на место переводчика? Неужели начальник сдержал свое обещание? Пять месяцев конторской работы практически доконали ее. Если бы не Степан, давно бы ушла. До одурманенного парами краски наполовину с эйфорией мозга вдруг донеслись остальные слова.
- Официально вы в отпуске. Эта встреча очень важная, но она… - начальник замялся.
Варя почувствовала, что по щекам покатились слезы.
- Халтура.
- Что?
- Халтурой занимаетесь? Поэтому штатных переводчиков не зовете? А платить вы мне собирались или нет?
- Варя, что вы себе позволяете? Прекратите плакать.
- Не могу.
- Почему?
- Везде сатрапы и эксплуататоры. Вместо отдыха с любимым мужем крашу стены ядовитой краской. Может у меня уже кора головного мозга отваливается, а я даже не знаю об этом. Любимый муж, чтобы хоть как-то прокормить семью таскает тяжелые мешки на складе. Начальник вместо подарка к свадьбе пусть новой, но все же сотрудницы, пытается воспользоваться ее знаниями, чтобы срубить бабла. Я вся перепачкана краской, которой всего 4 банки на 4 стены и у меня стойкое ощущение, что ее не хватит. Мне даже слезы вытереть не чем.
Ее плечи начали вздрагивать от уже несдерживаемых рыданий.
Незнакомые люди в деловых костюмах начали вытирать ей глаза накрахмаленными платочками. Кто-то забрал у нее кисточку и мягко выпроводил из лаборатории. Деловые люди что-то лопотали на своем сильно напоминающем немецкий и недобро посматривали на Анатолия Петровича. Сам Анатолий Петрович сорвавшись на фальцет, пытался доказать Берии, что он не сатрап и уж тем более не эксплуататор.
Степан тяжело поднимался по лестнице. Он никогда не жаловался на физический труд, никогда до сегодняшнего дня. Спина болела, рук он не чувствовал, ноги он кое-как умудрялся переставлять. Честно заработанные деньги лежали в кармане брюк, но он им уже не радовался. Следом за ним шли Кирилл и Мелетий Корнеевич.
- Сто сорок два… сто сорок три… сто сорок четыре.
- Кирилл, замолчи.
- Хорошо, сто сорок пять.
Степан болезненно поморщился.
- Его переклинило, - тихо сказал Мелетий.
- Точно, сто сорок семь, - подтвердил Кирилл.
Степан остановился.
- Сто сорок семь, почему стоим?
- Отдыхаем.
- Понятно, сто сорок семь.
- Кирилл, прекращай считать ступеньки, это уже не смешно и тем более не помогает!
- Прости, Степка, - он опустил голову и что-то прошептал.
- Что?
- Ничего, - быстро ответил он и снова прошептал что-то себе под нос.
- Ты опять считаешь эти дурацкие ступеньки!
- Нет, что ты! Сто сорок семь. Ой.
Мелетий Корнеевич подтолкнул Степана в спину и устало прокомментировал:
- Я же сказал, что его переклинило. Он не может остановиться. Вперед. Сто сорок восемь.
- Мелетий и ты туда же? – удивлению и возмущению молодого химика не было предела.
Мужчина пожал плечами.
- Зато Кирилл замолчал.
За его спиной послышался мрачный голос Кирилла:
- Я сбился.
Знакомые обшарпанные стены замаячили впереди.
- Уже скоро! Сто семьдесят восемь.
Степан сжал челюсти и глубоко выдохнул.
- Попадись мне только тот, кто решил экономить на лифте…
Но закончить фразу он не смог, остановившись, как вкопанный.
- Сто семьдесят девять. Степан, чего стоим? Сто семьдесят девять. Степан? Сто семьдесят девять.
По обе стороны Степановой спины выглянули Кирилл и Мелетий.
- Варя? – удивился ее муж.
Девушка сидела на подоконнике в перепачканном комбинезоне. Комбинезон был ей велик отчего девушка была похожа то ли на резко похудевшего Карлсона, то ли на беспризорника. Какие-то незнакомые люди в деловых костюмах оттирали ее руки от краски и гладили по голове. В паре метров от них Анатолий Петрович прикрывшись папкой, отступал от разгневанного Лаврентия, периодически выкрикивая фальцетом:
- Я протестую!.. вы не имеете права!
Лаврушка-Берия нависая над ним своим долговязым телом с горящими глазами призывал на его голову Гаагскую конвенцию вместе с конституционным судом и защитой прав потребителей. Одновременно с ними к эпицентру событий подоспела глава ООО.
- Лаврентий, прекрати сейчас же! Лаврентий, я кому говорю?
- МАМА, Я ВЕДУ ПЕРЕГОВОРЫ!
От его рыка Анатолий Петрович взвизгнул и отскочил к противоположной стене.
- Лаврентий? - удивленно протянула Аделина.
- Надеюсь, мы пришли к консенсусу? – не обращая на нее внимания, пригвоздил он начальника Варвары.
- Это надо обсудить… - начал было он.
Лаврушка отошел от него и спокойно улыбнулся.
- Вам когда удобнее всего? В четверг устроит в первой половине дня? Я бы не хотел затягивать. В прокуратуре бывают очереди после обеда.
Мужчина приглушенно взвизгнул.
- Вы заняты? – Лаврентий вздохнул. – А ведь все могло быть иначе, приди мы к согласию. Вам всего то и надо было написать от руки, что вы не против и т.д.
Дрожащими руками Анатолий Петрович достал из папки ручку и бумагу. Степан не мог поверить своим глазам, да и ушам тоже.
- А что здесь происходит? – наконец спросил он.
Рядом с ним оказался затравленный Анатолий Петрович. Он боком протиснулся мимо них и резво побежал по ступенькам.
- Сто семьдесят семь, сто семьдесят шесть, сто семьдесят пять, осторожнее там скользко, - отсчитывал Кирилл.
- Сто семьдесят четыре, прекращай Кирка!
Молодой человек обиженно взмахнул рукой,
- Ну вот, я снова сбился. Ты доволен?
Мелетий Корнеевич с мягкой улыбкой сел рядом с Варей.
- Варенька, что здесь происходит?
Девушка счастливо улыбнулась и спросила:
- Вы уже закончили?
- Закончили. Что здесь происходит?
Она пожала плечами.
- Честно говоря я не очень понимаю. Я красила стены. Четыре банки на четыре стены. Но эта арифметика плохо работает, когда стены разной длинны. Краски стало не хватать, я начала паниковать даже. Потом стало совсем не понятно. В лабораторию ворвался Анатолий Петрович, он возмущался, что я работаю маляром. От краски я плохо соображала плюс у меня глаза начали слезиться. Он решил, что я плачу, потом я что-то ему наговорила, но не уверена, что именно. Потом я начала плакать, но уже не от краски. Меня кто-то вывел из лаборатории. А еще эти милые люди мне слезы вытирали все время. Мы с ними пообщались немного. Кажется у вас есть контракт. Они специализируются на полимерах и методах утилизации. И кажется, я потеряла работу. А у вас как дела?
Муж подошел к ней и сел рядом на подоконник.
- Мы заработали пять тысяч. Рук, ног и спину не чувствуем. Кирку переклинило. – Степан задумался на мгновение. - А кто красит стены?
Все удивленно переглянулись.
- Действительно, кто?
Из лаборатории доносился смех.
- Я узнаю эти лица, - медленно произнес Кирилл.
- Я тоже, - Степан повернулся к жене. - Милая, что ты там говорила про свое педагогическое истощение?
Девушка подошла к дверям и ее взору открылась картина, потрясшая даже ее одурманенный мозг. Во всю стену лимонно-желтыми буквами было написано:
«Barbara is the best. Chemistry is the best. We love you both. Kraska rulit».
- Не хватает формулы краски, - заметила девушка.
- Она есть, - сказал Мелетий Корнеевич, - на противоположной стене.
Все одновременно посмотрели на ближайшую стену, где таким же цветом была выведена длинная формула.
- Мои поздравления, Варенька!
- Дамы и господа, мы рады приветствовать вас в одной из наших пробирок. Сейчас ожидается небольшая турбулентность или попросту болтанка. Убедительная просьба смешаться друг с другом и дать положительную реакцию.
Мелетий тряхнул головой - может послышалось? Его молодой коллега сосредоточенно взбалтывал нечто в пробирке. Видимо это не принесло нужного результата. На лице Степана читалось раздражение. Мелетий Корнеевич надел халат.
- Уважаемые элементы, просьба отстегнуть ремни безопасности и вступить в требуемую реакцию, - более нетерпеливо сказал Степан.
Его движения стали резкими.
- Степан, чем ты занимаешься?
- А? - поднял голову он. - Да вот пытаюсь получить нужную реакцию с полимерами. Ни в какую не хотят реагировать!
- И ты их уговариваешь?
Дверь резко открылась и в лабораторию вошла его глава.
- Степан, есть результаты?
- Аделина Карповна,- раздраженно начал он.
- Хорошо, хорошо. Если тебе нужно время... до завтра успеешь?
Молодой человек возвел горе очи к потолку. Но его снова перебила дверь. Она распахнулась, пропуская Лаврентия.
- Всем привет! Степка, как дела на полимерном поприще? Твои увещевания возымели действие?
Молодой химик вздохнул и промолчал.
- Мне нравится твой подход к работе,- продолжал Лаврентий, - творческий. И партнерам нравится.
Он обвел глазами лабораторию, стены которой были расписаны трудами бывших студентов Варвары: аккуратными строками химических уравнений. Формулы были заметны только при определенном освещении и именно в этот момент большая их часть была видна.
- Да. Так как с полимерами? - вернулся к теме Лаврушка.
- Никак, - ровно ответил Степан.
Мелетий не поверил своим ушам. Степан спокойно реагирует на болезненный вопрос?!
Молодой человек виновато улыбнулся.
- Ах да… Это из одного фильма.
- Скорее из книги, - поправил ее Мелетий Корнеевич.
- Или из книги, - засомневалась девушка.
- Да хоть из банки с горошком! Что за чертоги?
- Степ, это когда ты свой разум хранишь в порядке. То есть у тебя там все по ментальным полочкам разложено. Чем лучше порядок, тем величественнее чертоги.
Степан продолжал гнуть бровь.
- Что? – не выдержала Варя.
- Глупо звучит.
- Да?
- Ну да. Я навел порядок в своих чертогах. Не беспокойте меня, а то снова будет беспорядок. Что вы думаете о синтезе белка? Ах, не спрашивайте! На прошлой неделе мы с Фулером дискутировали на эту тему так мне неделю пришлось в разуме уборку делать! Столько сносок. Предпочитаю ментальную библиотеку с читальным залом, - с серьезным видом закончил Степан.
Девушка рассмеялась.
- Потому, что там тапочки выдают и тишину соблюдают?
- Тогда у меня ментальный сарай, - наливая в воронку смесь, сказал Мелетий.
В этот момент что-то зашипело за их спинами. Реакционная смесь Степана быстро убегала из колбы, оставляя следы в тяге.
- Ой ё! – вырвалось из уст молодого химика.
- Что делать? – испуганно просила Варя.
- Убирать, - ответил за мечущегося Степана Мелетий Корнеевич.
Девушка соскочила со стула, задев рукавом остывшую колбу с водой. Двухлитровая круглодонная колба медленно съехала со стола и при контакте с полом разбилась, окатив присутствующих водой.
- Простите, - выдохнула невольная виновница.
Степан округлившимися глазами смотрел на лабораторию.
- Простите, пожалуйста, я хотела помочь, – повторила Варя.
- Нам повезло, что вода не попала на смесь Корнея Мелетьевича, - ошарашено произнес молодой человек.
- А чтобы произошло? – ровно произнесла девушка.
- Понимаете, Варенька, при контакте с водой натрий очень бурно реагирует, - так же ровно ответил Мелетий Корнеевич.
- Как бурно?
- БУМ! – предоставил доступное объяснение Степан.
- Да, да, - грустно улыбнулся Мелетий. – Степа не просто так перепутал мое имя с отчеством. Он прекрасно понял, что…
- Тогда нам нужно бежать – перебила его Варвара, глядя вверх.
С лампы прямо над колбой с натрием угрозой взрыва свисала большая капля.
Прода от 08.12.2023, 06:49
Глава4/Уравнение 4
Варвара с тоской рассматривала банки с краской. Всего банок было четыре. Когда-то в детстве она даже любила красить, но это было в детстве. Не о таком медовом месяце она мечтала. Но суровая реальность не оставила им со Степаном выбора.
- Девочка моя, краска специализированная, дорогая и поэтому ее должно хватить, - голос Аделины Карповы не внес радужных перспектив.
- А если все же не хватит? – кисло поинтересовалась девушка.
Женщина изобразила на своем лице улыбку.
- Сколько у нас стен?
- Четыре.
- А сколько банок с краской? Смотри-ка, тоже четыре. Итого: по банке на каждую стену.
Варя вяло улыбнулась.
- Вы ведь получаете от всего этого удовольствие?
Сияющий вид главы ООО был красочнее слов.
- Но все же, не смотря на ваши блестящие расчеты, что делать, если краски не хватит?
- Я бы сказала, что вычту стоимость краски из зарплаты Степана, но не люблю давать в долг так надолго.
- Конечно, вы же лишили его зарплаты. А как вам по ночам спится, Аделина Карповна?
Добродушное настроение главы лаборатории исчезло.
- Не делай из меня монстра, Варвара. Не моя вина, что Степан захотел сделать тебе к свадьбе сюрприз и тем более не моя вина в том, что его сюрприз взорвался. Скажи спасибо, что мы по-тихому между собой все решили.
- Угу, между собой. Вы должны были застраховать лабораторию. А сейчас вы хотите получить новую лабораторию за наш счет.
Женщина снова изобразила улыбку на лице.
- Но почему новую? За ваш счет только ремонтные работы и реактивы.
- Но вы обрекаете нас со Степаном на полуголодное существование!
- Всего-то на пару месяцев. Пойми, девочка, это бизнес и ничего личного.
Девушка заставила себя промолчать. Уже в дверях Аделина добавила:
- Я бы еще могла простить своей невестке погром в лаборатории…
Девушка передернулась закрывшейся двери.
- Уж лучше пару месяцев на голодном пайке, чем всю жизнь с Аделиной в качестве свекрови и Лаврушкой бесплатным приложением к фильму ужасов.
В коридоре раздавались какие-то голоса. Они становились громче и настойчивей.
- Пропустите меня!
Дверь резко распахнулась.
- И как это понимать?
Перед Варварой стоял ее разгневанный начальник.
- Здравствуйте, Анатолий Петрович.
- Варя, как это понимать?!
Девушка поморщилась.
- Не кричите, пожалуйста. Понимать это следует обыкновенно: я крашу стены.
Мужчина раздувал ноздри в немом гневе.
- Варя, я вас отпустил в отпуск в связи с бракосочетанием. А вы вместо этого маляром работаете! Вам не стыдно?
Пары специализированной краски успели хорошо проникнуть в голову девушки, прибавить к этому нерабочую вытяжку…
- Нет, Анатолий Петрович, мне не стыдно. Это должно быть вам стыдно и государству!
- Государство при чем? – нахмурился он. – И я при чем?
- А при том, что из-за низкой зарплаты преподавателя я была вынуждена оставить любимую работу и студентов. Это минус государству. Shame on you, по этой же причине я подрабатываю маляром в свой медовый месяц. Могли бы премию выписать в честь свадьбы.
Начальник почуял неладное.
- Варя, вы работаете у нас меньше полугода. Вам даже отпуск не полагается.
- Вы даже в отпуск меня не хотите отпускать… - на глаза девушки набежали слезы.
Опустив глаза, она усердно начала моргать. Проклятая краска! Когда с нежелательными последствиями было покончено, она снова подняла взор на начальника. Начальник, оказывается, был не один. За его спиной стоял Лаврентий, парочка бывших студентов, с преданностью глядевшая на нее, и какие-то незнакомые люди, преимущественно в деловых костюмах. Пары специализированной краски снова вызвали слезоточивость.
- Варя, не вздумайте плакать.
- Я не плачу.
- Варя, вы же взрослый человек, возьмите себя в руки, - тихо произнес Анатолий Петрович.
А как взять себя в руки, если руки перепачканы краской? Может это коварный план Аделины? Она подсунула ей токсичную краску, стараясь сэкономить?
- Значит так, Варя, вы успокаиваетесь, приводите себя в порядок и поднимаетесь наверх для срочного перевода.
Девушка подняла удивленные глаза. Ее переводят на место переводчика? Неужели начальник сдержал свое обещание? Пять месяцев конторской работы практически доконали ее. Если бы не Степан, давно бы ушла. До одурманенного парами краски наполовину с эйфорией мозга вдруг донеслись остальные слова.
- Официально вы в отпуске. Эта встреча очень важная, но она… - начальник замялся.
Варя почувствовала, что по щекам покатились слезы.
- Халтура.
- Что?
- Халтурой занимаетесь? Поэтому штатных переводчиков не зовете? А платить вы мне собирались или нет?
- Варя, что вы себе позволяете? Прекратите плакать.
- Не могу.
- Почему?
- Везде сатрапы и эксплуататоры. Вместо отдыха с любимым мужем крашу стены ядовитой краской. Может у меня уже кора головного мозга отваливается, а я даже не знаю об этом. Любимый муж, чтобы хоть как-то прокормить семью таскает тяжелые мешки на складе. Начальник вместо подарка к свадьбе пусть новой, но все же сотрудницы, пытается воспользоваться ее знаниями, чтобы срубить бабла. Я вся перепачкана краской, которой всего 4 банки на 4 стены и у меня стойкое ощущение, что ее не хватит. Мне даже слезы вытереть не чем.
Ее плечи начали вздрагивать от уже несдерживаемых рыданий.
Незнакомые люди в деловых костюмах начали вытирать ей глаза накрахмаленными платочками. Кто-то забрал у нее кисточку и мягко выпроводил из лаборатории. Деловые люди что-то лопотали на своем сильно напоминающем немецкий и недобро посматривали на Анатолия Петровича. Сам Анатолий Петрович сорвавшись на фальцет, пытался доказать Берии, что он не сатрап и уж тем более не эксплуататор.
Степан тяжело поднимался по лестнице. Он никогда не жаловался на физический труд, никогда до сегодняшнего дня. Спина болела, рук он не чувствовал, ноги он кое-как умудрялся переставлять. Честно заработанные деньги лежали в кармане брюк, но он им уже не радовался. Следом за ним шли Кирилл и Мелетий Корнеевич.
- Сто сорок два… сто сорок три… сто сорок четыре.
- Кирилл, замолчи.
- Хорошо, сто сорок пять.
Степан болезненно поморщился.
- Его переклинило, - тихо сказал Мелетий.
- Точно, сто сорок семь, - подтвердил Кирилл.
Степан остановился.
- Сто сорок семь, почему стоим?
- Отдыхаем.
- Понятно, сто сорок семь.
- Кирилл, прекращай считать ступеньки, это уже не смешно и тем более не помогает!
- Прости, Степка, - он опустил голову и что-то прошептал.
- Что?
- Ничего, - быстро ответил он и снова прошептал что-то себе под нос.
- Ты опять считаешь эти дурацкие ступеньки!
- Нет, что ты! Сто сорок семь. Ой.
Мелетий Корнеевич подтолкнул Степана в спину и устало прокомментировал:
- Я же сказал, что его переклинило. Он не может остановиться. Вперед. Сто сорок восемь.
- Мелетий и ты туда же? – удивлению и возмущению молодого химика не было предела.
Мужчина пожал плечами.
- Зато Кирилл замолчал.
За его спиной послышался мрачный голос Кирилла:
- Я сбился.
Знакомые обшарпанные стены замаячили впереди.
- Уже скоро! Сто семьдесят восемь.
Степан сжал челюсти и глубоко выдохнул.
- Попадись мне только тот, кто решил экономить на лифте…
Но закончить фразу он не смог, остановившись, как вкопанный.
- Сто семьдесят девять. Степан, чего стоим? Сто семьдесят девять. Степан? Сто семьдесят девять.
По обе стороны Степановой спины выглянули Кирилл и Мелетий.
- Варя? – удивился ее муж.
Девушка сидела на подоконнике в перепачканном комбинезоне. Комбинезон был ей велик отчего девушка была похожа то ли на резко похудевшего Карлсона, то ли на беспризорника. Какие-то незнакомые люди в деловых костюмах оттирали ее руки от краски и гладили по голове. В паре метров от них Анатолий Петрович прикрывшись папкой, отступал от разгневанного Лаврентия, периодически выкрикивая фальцетом:
- Я протестую!.. вы не имеете права!
Лаврушка-Берия нависая над ним своим долговязым телом с горящими глазами призывал на его голову Гаагскую конвенцию вместе с конституционным судом и защитой прав потребителей. Одновременно с ними к эпицентру событий подоспела глава ООО.
- Лаврентий, прекрати сейчас же! Лаврентий, я кому говорю?
- МАМА, Я ВЕДУ ПЕРЕГОВОРЫ!
От его рыка Анатолий Петрович взвизгнул и отскочил к противоположной стене.
- Лаврентий? - удивленно протянула Аделина.
- Надеюсь, мы пришли к консенсусу? – не обращая на нее внимания, пригвоздил он начальника Варвары.
- Это надо обсудить… - начал было он.
Лаврушка отошел от него и спокойно улыбнулся.
- Вам когда удобнее всего? В четверг устроит в первой половине дня? Я бы не хотел затягивать. В прокуратуре бывают очереди после обеда.
Мужчина приглушенно взвизгнул.
- Вы заняты? – Лаврентий вздохнул. – А ведь все могло быть иначе, приди мы к согласию. Вам всего то и надо было написать от руки, что вы не против и т.д.
Дрожащими руками Анатолий Петрович достал из папки ручку и бумагу. Степан не мог поверить своим глазам, да и ушам тоже.
- А что здесь происходит? – наконец спросил он.
Рядом с ним оказался затравленный Анатолий Петрович. Он боком протиснулся мимо них и резво побежал по ступенькам.
- Сто семьдесят семь, сто семьдесят шесть, сто семьдесят пять, осторожнее там скользко, - отсчитывал Кирилл.
- Сто семьдесят четыре, прекращай Кирка!
Молодой человек обиженно взмахнул рукой,
- Ну вот, я снова сбился. Ты доволен?
Мелетий Корнеевич с мягкой улыбкой сел рядом с Варей.
- Варенька, что здесь происходит?
Девушка счастливо улыбнулась и спросила:
- Вы уже закончили?
- Закончили. Что здесь происходит?
Она пожала плечами.
- Честно говоря я не очень понимаю. Я красила стены. Четыре банки на четыре стены. Но эта арифметика плохо работает, когда стены разной длинны. Краски стало не хватать, я начала паниковать даже. Потом стало совсем не понятно. В лабораторию ворвался Анатолий Петрович, он возмущался, что я работаю маляром. От краски я плохо соображала плюс у меня глаза начали слезиться. Он решил, что я плачу, потом я что-то ему наговорила, но не уверена, что именно. Потом я начала плакать, но уже не от краски. Меня кто-то вывел из лаборатории. А еще эти милые люди мне слезы вытирали все время. Мы с ними пообщались немного. Кажется у вас есть контракт. Они специализируются на полимерах и методах утилизации. И кажется, я потеряла работу. А у вас как дела?
Муж подошел к ней и сел рядом на подоконник.
- Мы заработали пять тысяч. Рук, ног и спину не чувствуем. Кирку переклинило. – Степан задумался на мгновение. - А кто красит стены?
Все удивленно переглянулись.
- Действительно, кто?
Из лаборатории доносился смех.
- Я узнаю эти лица, - медленно произнес Кирилл.
- Я тоже, - Степан повернулся к жене. - Милая, что ты там говорила про свое педагогическое истощение?
Девушка подошла к дверям и ее взору открылась картина, потрясшая даже ее одурманенный мозг. Во всю стену лимонно-желтыми буквами было написано:
«Barbara is the best. Chemistry is the best. We love you both. Kraska rulit».
- Не хватает формулы краски, - заметила девушка.
- Она есть, - сказал Мелетий Корнеевич, - на противоположной стене.
Все одновременно посмотрели на ближайшую стену, где таким же цветом была выведена длинная формула.
- Мои поздравления, Варенька!
- Дамы и господа, мы рады приветствовать вас в одной из наших пробирок. Сейчас ожидается небольшая турбулентность или попросту болтанка. Убедительная просьба смешаться друг с другом и дать положительную реакцию.
Мелетий тряхнул головой - может послышалось? Его молодой коллега сосредоточенно взбалтывал нечто в пробирке. Видимо это не принесло нужного результата. На лице Степана читалось раздражение. Мелетий Корнеевич надел халат.
- Уважаемые элементы, просьба отстегнуть ремни безопасности и вступить в требуемую реакцию, - более нетерпеливо сказал Степан.
Его движения стали резкими.
- Степан, чем ты занимаешься?
- А? - поднял голову он. - Да вот пытаюсь получить нужную реакцию с полимерами. Ни в какую не хотят реагировать!
- И ты их уговариваешь?
Дверь резко открылась и в лабораторию вошла его глава.
- Степан, есть результаты?
- Аделина Карповна,- раздраженно начал он.
- Хорошо, хорошо. Если тебе нужно время... до завтра успеешь?
Молодой человек возвел горе очи к потолку. Но его снова перебила дверь. Она распахнулась, пропуская Лаврентия.
- Всем привет! Степка, как дела на полимерном поприще? Твои увещевания возымели действие?
Молодой химик вздохнул и промолчал.
- Мне нравится твой подход к работе,- продолжал Лаврентий, - творческий. И партнерам нравится.
Он обвел глазами лабораторию, стены которой были расписаны трудами бывших студентов Варвары: аккуратными строками химических уравнений. Формулы были заметны только при определенном освещении и именно в этот момент большая их часть была видна.
- Да. Так как с полимерами? - вернулся к теме Лаврушка.
- Никак, - ровно ответил Степан.
Мелетий не поверил своим ушам. Степан спокойно реагирует на болезненный вопрос?!
