Да, это будет нелегко, совмещать две работы сразу, но игра стоила свеч. В голове Элодеи уже давно созрел четкий план, она мечтала о том, что, накопив со временем определенную сумму денег, сможет оплатить лечение больных рук Джузеппе. Теперь нужно было лишь найти подходящий момент, чтобы поговорить о предложении Михаила Штольца с Рубеном. И такой момент настал. Через несколько дней во время обеденного перерыва Элодея завела душевный разговор с Рубеном. «Рубен, мне очень надо с тобой серьезно поговорить», - начала разговор Элодея (Нина). «Я тебя внимательно слушаю, моя золотая Нина», - ответил ей Рубен. Уже давно он называл ее «золотой», так как работа Элодеи (Нины) приносила Рубену немалую прибыль. «Помнишь, Рубен, я рассказывала тебе о моем дедушке, с которым я живу. У меня больше нет на этом белом свете никого ближе, кроме него. Он штучный скульптор, но не может сейчас творить, так как давно страдает ревматоидным артритом». «Это дело поправимое», - ответил ей Рубен, улыбаясь. «Так сложилось в жизни, что у меня есть очень хороший доктор, мой близкий друг, как раз специалист в этой области, врач от Бога. Я могу познакомить Вас с дедушкой с ним. Он обязательно поможет твоему дедушке.». Элодея замялась, а потом продолжила разговор: «Понимаешь, Рубен, я бы могла начать лечение дедушки прямо сейчас, но есть одно «но». У меня нет достаточной суммы денег сейчас на его лечение». Рубен широко улыбнулся. «Это дело поправимое», - произнес Рубен. Это была его любимая фраза, означавшая, что все будет в порядке. «Я могу дать тебе необходимую сумму денег. Потом вернешь», - сказал он. Элодея (Нина), снова замявшись, продолжала: «Знаешь, Рубен, это очень благородно с твоей стороны. Твое желание мне помочь. Но Михаил Штольц предложил мне должность в администрации рынка. Я не могу ему отказать, так как это, с одной стороны, немалый доход, с другой стороны, новый опыт работы в моей жизни. Я действительно очень хочу помочь моему дедушке. Но и к тебе я очень сильно привязалась, и не хочу тебя обидеть», - сказала ему Элодея (Нина). И дальше она поведала Рубену план о совмещении двух работ в администрации рынка и у Рубена, который предложил ей Михаил Штольц. Рубен внимательно ее выслушал. В голове его сразу же сложилась ясная картина, он хорошо сознавал, что отказать Элодеи (Нине) в работе у Михаила Штольца, он, Рубен, не сможет, да, и свои связи в администрации рынка ему совсем не помешают. Эта девочка приносила ему Удачу в торговле, а от Госпожи Удачи по своей воле никто в своей жизни сам не отказывался. «Моя золотая Нина, я согласен», - сказал Рубен. «Договаривайся со Штольцем, скажи ему, что я дал «добро». И давай не откладывай визит твоего дедушки к моему доктору. О расходах на его лечение не думай, отдашь, когда сможешь». Элодея (Нина) просто светилась от счастья, и была потрясена таким человеческим отношением Рубена к ней и пока еще незнакомому ему родственнику Элодеи. «Спасибо тебе большое, Рубен, ты сейчас сделал меня абсолютно счастливой. Но у меня большая просьба не говорить ничего дедушке о том, что я взяла у тебя деньги в долг на лечение. И еще, когда я тебя познакомлю с моим дедушкой, не удивляйся, что он ласково называет меня Лотти, а я его Джузеппе». «Договорились?» - спросила его Элодея. «По рукам», - ответил ей Рубен. Михаил Штольц встретил Элодею радостно в администрации рынка. По ее лицу было видно, что она принесла хорошие новости. Элодея сообщила Михаилу Штольцу, что с завтрашнего дня она сможет приступить к работе с документацией в администрации рынка. Так начались трудовые будни Элодеи (Нины) у Михаила Штольца, который доходчиво обучал Элодею всему, что он умел делать сам, постепенно передавая ей свои знания и опыт. Михаил Штольц, общаясь с Элодеей (Ниной), все больше и больше очаровывался этой красивой и бойкой девочкой. Их совместная работа незаметно переросла в крепкую дружбу.
***
Рубен очень давно водил близкую дружбу с Семеном Петровичем Рукастым, врачом от Бога. Узнал о нем Рубен в свое время по сарафанному радио в Ленинграде, и Семен Петрович с большим удовольствием согласился вылечить руки одного из многочисленных близких родственников Рубена. Семен Петрович Рукастый был известным в Ленинграде костоправом. Получилось в жизни так, что его смешная фамилия полностью соответствовала его призванию. Он лечил даже самые запущенные случаи артрита. Была у Семена Петровича своя уникальная методика, которая постепенно возвращала пальцы к полноценной жизни. Рубен сразу проникся дружескими чувствами к этому невысокому, всегда улыбающемуся человеку, и через некоторое время, щедро отблагодарив Семена Петровича стал вхож в дом к Семену Петровичу Рукастому. Именно к нему Рубен и предложил отвезти на прием Джузеппе. Все расходы на прием у врача Рубен взял на себя, понимая, что работа Элодеи у него стала приносить ему немалый постоянный доход.
И вот, наконец, настал день посещения Джузеппе с Элодеей вместе с Рубеном доктора. В назначенное время Джузеппе вместе с Элодеей и Рубеном позвонили в дверь к Семену Петровичу Рукастому. Семен Петрович Рукастый вел свой прием на дому, чтобы избежать затрат на аренду помещения. Рубен, протянув увесистый конверт с вознаграждением Семену Петровичу и познакомив с ним Джузеппе, оставил врача и пациента наедине друг с другом. «Ну-с, батенька, покажите мне, пожалуйста, ваши пальчики», - сказал Семен Петрович, улыбаясь. Его улыбка шла от чистого сердца, поэтому постоянное ее присутствие не казалось странным. «Рубен попросил меня сделать для Вас все возможное и …невозможное», - продолжал Семен Петрович. «Сейчас я буду производить необходимые манипуляции с вашими пальчиками, а Вы будете мне точно показывать, где боль будет наиболее чувствительной и в каком именно положении». Проведя детальный осмотр рук Джузеппе, Семен Петрович вынес свой вердикт. «Через три-четыре месяца применения моей уникальной методики Вы у нас будете как новенький», - продолжая дружелюбно улыбаться, сказал Семен Петрович. «Но нужно еще питаться оптимальным образом. Думаю, что с этим справится ваша очаровательная внучка. Какая она у Вас волшебно прелестная!».» Уколов не боитесь?». «Нет», - ответил опасливо Джузеппе. «Вот и славно. Тогда начнем наше лечение».
Все манипуляции Семен Петрович проводил с таким мастерством и виртуозностью лекаря, что Джузеппе совсем не почувствовал боли. «Вот и славно, мой, дорогой Иван Николаевич», - сказал Семен Петрович Джузеппе. «Скоро Вы сможете работать руками снова. Единственное, Вам придется два раза в неделю приезжать ко мне на инъекции. Это необходимо, чтобы ускорить процесс восстановления. Вашей внучке я объясню, когда нужно будет втирать в пальчики мазь и пить таблетки, которые я Вам дам. Таблетки заграничные, они обязательно Вам помогут». Затем Элодея, внимательно записав все инструкции по лечению, вместе с Рубеном и Джузеппе покинули дом Семена Петровича Рукастого, который вежливо попрощавшись с ними не переставал дружелюбно улыбаться.
«Рубен, как я Вам благодарен. Я уже после первой процедуры почувствовал себя лучше. Такой чудесный доктор», - счастливо произнес Джузеппе. «Благодарите свою дорогую внучку. Она так просила помочь родному дедушке», - хитро сказал Рубен. «Она у Вас просто чудо!». И подмигнул Элодеи.
По дороге домой в такси Джузеппе спросил Элодею: «Лотти, дорогая моя, ведь это очень дорогое удовольствие, мое лечение, что я могу дать потом тебе взамен?». «Джузи, я со всем справлюсь, главное, чтобы ты выздоровел. Можно, я попрошу тебя сделать для меня одну вещь, когда ты поправишься?», - спросила Джузеппе Элодея. «Для тебя, моя дорогая, все, что угодно». Так они, абсолютно счастливые, доехали до дома. На протяжении следующих четырех месяцев Джузеппе исправно посещал Семена Петровича Рукастого, полностью доверившись этому доброму доктору. За это время Джузеппе понял, что Семен Петрович не только высококвалифицированный доктор, но и порядочный и очень приятный в общении, интересный внутренне человек. Постепенно их связь врача-пациента переросла в крепкую мужскую дружбу. Они могли говорить на абсолютно разные темы, а тем для разговора было предостаточно. Семен Петрович всегда с большим интересом выслушивал Джузеппе, обязательно внося в разговор что-нибудь новенькое.
«Ну, вот, мой дорогой, наше лечение и подошло к концу», - сказал с сожалением Семен Петрович. Он так привык общаться за это время с Джузеппе, что Семену Петровичу жалко было с ним расставаться. «Дайте своим рукам неделю отдыха от лечения, им надо отдохнуть после многочисленных процедур, и смело начинайте творить. Я действительно сделал для Вас все возможное и невозможное. Прошу Вас, батенька, не забывать вашего покорного слугу, и обязательно пригласить меня на вашу новую выставку. Звоните, приезжайте в гости. Здесь Вам всегда будут рады», – сказал Сергей Петрович и по-дружески обнял Джузеппе. Джузеппе был так счастлив в этот момент, ведь его руки после множества уколов и перевязок теперь были свободными, и пальцы восстановили свою прежнюю нормальную форму. «Я даже не знаю, как мне Вас благодарить, дорогой Семен Петрович. Вы вернули мне смысл моей жизни. Теперь я снова смогу творить», - сказал Джузеппе. «Не стоит, батенька, это же моя работа, лечить», - скромно, но все также улыбаясь, сказал Семен Петрович. Расстались они, обещая не терять друг друга из вида. «И обязательно запечатлейте в скульптуре свою внучку, она мне говорила, что работ с ней у Вас нет», - сказал на прощание Семен Петрович и подмигнул Джузеппе, улыбаясь.
Вернувшись от Семена Петровича Рукастого домой, Джузеппе прибывал в прекрасном настроении. Он постоянно смотрел на свои вылеченные руки и любовался ими. «Неужели я снова смогу творить?»-думал Джузеппе. «Сколько времени упущено, сколько красивых работ я мог бы создать!». Джузеппе думал также о том, что эта случайная встреча с Элодеей перевернула всю его жизнь. Эта девочка вернула ему мечту и веру в себя. Время текло медленно, он с трудом дождался прихода Элодеи с работы. Элодея сразу же заметила положительные изменения в облике и поведении Джузеппе. Его глаза светились от счастья, а на лице играла улыбка. «Лотти, дорогая моя, представляешь, я должен сообщить тебе потрясающую новость». Элодея затаила дыхание. «Семен Петрович сегодня сказал мне, что я здоров, мои пальцы здоровы, и я снова смогу начать работать через неделю. Он просил подождать неделю, чтобы дать пальцам отдохнуть от длительного лечения», - сказал Джузеппе Элодеи, и радостно заплакал. Но это за все время лечения были слезы счастья. Элодея с громким криком бросилась на шею Джузеппе и обняла его так крепко, что чуть его не уронила. «Джузеппе, я так рада за тебя, я сейчас абсолютно счастлива. Я верила, что Семен Петрович поможет тебе выздороветь», - радостно сказала Элодея. Потом Элодея быстро сообразила вкусный ужин, а после ужина они традиционно пили черный чай с мятой. За чашкой чая они продолжили свой разговор, и Джузеппе спросил Элодею: «Лотти, дорогая моя, даже не знаю, как мне тебя благодарить, ведь у меня ничего нет за душой. Всем этим я обязан только тебе. Единственное, что я могу тебе дать, это дом и любовь. Впрочем, и то, и другое у тебя давно уже есть». «Скажи мне, пожалуйста, что я могу для тебя сделать?» - спросил ее Джузеппе. Элодея, видимо, была готова к этому разговору, поэтому быстро ответила Джузеппе, не задумываясь. «Джузи, дорогой, не стоит благодарности, я это делала лишь потому, что я очень полюбила тебя за это время, и ты стал для меня самым родным и самым близким человеком. Просто я очень хотела тебе помочь и снова видеть тебя счастливым», - ответила Джузеппе Элодея. «Единственное, о чем я хотела бы тебя попросить…», -Элодея замялась. «Продолжай, детка», - ласково сказал Джузеппе. «Когда ты снова начнешь творить, не мог бы ты научить меня своему мастерству? Мне так нравятся творения твоих рук, и я не хочу всю свою жизнь проработать на рынке». В этот момент Джузеппе изменился в лице и стал очень серьезным. Казалось, что он вспомнил что-то нехорошее. «Я тебя обидела?», - осторожно спросила Элодея Джузеппе. «Нет, что ты, дорогая моя. Я должен тебе кое-что поведать». И Джузеппе начал свой рассказ.
После установки памятника Анастасии Заславской на Богословском кладбище Джузеппе не успевал принимать заказы на изготовление памятников. Большая половина Ленинграда хотела видеть подобное творение для своих почивших родных, выполненное с элементами невесомости. Андрей Викторович Заславский во всем помогал Джузеппе, как родному сыну. Сначала он организовал и проплачивал содержание большой студии, в которой и работал Джузеппе, договорившись с Джузеппе, что тот вернет издержки за содержание студии, как только сможет это сделать. Джузеппе работал днем и ночью. Постепенно его новый бизнес расцветал. Андрей Викторович постоянно подкидывал ему все новых и новых клиентов в знак благодарности, ни на минуту не забывая, что Джузеппе сотворил своими руками для его покойной дочери.
Шло время, деньги со всех уголков нашей необъятной страны текли к Джузеппе рекою. В результате он сколотил приличное по тем временам состояние, сумев спокойно рассчитаться с Андреем Викторовичем Заславским. Из рук Джузеппе выходили потрясающей красоты памятники, причем ни один из них не повторял другой. Все они включали элементы невесомости, выполненные по итальянской технике предков Джузеппе. И получались покойные люди на памятниках словно живые. Изобретательности и выдумке Джузеппе не было предела. К каждому новому заказу он подходил индивидуально и трепетно. С течением времени Джузеппе понял, что выполнять работы в одиночку и вести бизнес одновременно было очень сложно. И Джузеппе не нашел ничего лучшего, чем предложить сотрудничество своему лучшему другу Просперо.
Как-то вечером Просперо заглянул к Джузеппе на огонек. Тут между ними и состоялся разговор. Внимательно выслушав предложение Джузеппе о сотрудничестве, Просперо, задумавшись, ответил ему с улыбкой: «Знаешь, дружище, я согласен помогать тебе во всем, я полностью в твоем распоряжении. Но, не забывай, что ты мой должник. Ведь именно я познакомил тебя с Заславским. Я прошу тебя передать мне свои знания и научить меня твоим потрясающим итальянским техникам». Джузеппе быстро ответил: «Просперо, друг мой, я не могу этого сделать для тебя. Поскольку это итальянские техники моих предков, передавать я их буду только своим детям, или они уйдут в мир иной в случае моей смерти вместе со мной». Было заметно, что Просперо очень рассержен на Джузеппе, но потом дружелюбно сказал Джузеппе: «Хорошо, договорились. Тогда я просто буду вести твои коммерческие дела, но мне нужен будет доступ ко всем твоим финансам. И не мог бы ты меня для начала выручить деньгами?». Затем Просперо назвал довольно солидную по тем временам сумму денег. Джузеппе, прекрасно понимая, что он всем своим успехам полностью обязан Просперо, не мог ему отказать. Так началось деловое сотрудничество двух старых друзей.
Просперо был очень веселым и легким на подъем человеком, настоящей душой компании, чем, несомненно, привлекал к себе сообщество молодых художников и скульпторов.
***
Рубен очень давно водил близкую дружбу с Семеном Петровичем Рукастым, врачом от Бога. Узнал о нем Рубен в свое время по сарафанному радио в Ленинграде, и Семен Петрович с большим удовольствием согласился вылечить руки одного из многочисленных близких родственников Рубена. Семен Петрович Рукастый был известным в Ленинграде костоправом. Получилось в жизни так, что его смешная фамилия полностью соответствовала его призванию. Он лечил даже самые запущенные случаи артрита. Была у Семена Петровича своя уникальная методика, которая постепенно возвращала пальцы к полноценной жизни. Рубен сразу проникся дружескими чувствами к этому невысокому, всегда улыбающемуся человеку, и через некоторое время, щедро отблагодарив Семена Петровича стал вхож в дом к Семену Петровичу Рукастому. Именно к нему Рубен и предложил отвезти на прием Джузеппе. Все расходы на прием у врача Рубен взял на себя, понимая, что работа Элодеи у него стала приносить ему немалый постоянный доход.
И вот, наконец, настал день посещения Джузеппе с Элодеей вместе с Рубеном доктора. В назначенное время Джузеппе вместе с Элодеей и Рубеном позвонили в дверь к Семену Петровичу Рукастому. Семен Петрович Рукастый вел свой прием на дому, чтобы избежать затрат на аренду помещения. Рубен, протянув увесистый конверт с вознаграждением Семену Петровичу и познакомив с ним Джузеппе, оставил врача и пациента наедине друг с другом. «Ну-с, батенька, покажите мне, пожалуйста, ваши пальчики», - сказал Семен Петрович, улыбаясь. Его улыбка шла от чистого сердца, поэтому постоянное ее присутствие не казалось странным. «Рубен попросил меня сделать для Вас все возможное и …невозможное», - продолжал Семен Петрович. «Сейчас я буду производить необходимые манипуляции с вашими пальчиками, а Вы будете мне точно показывать, где боль будет наиболее чувствительной и в каком именно положении». Проведя детальный осмотр рук Джузеппе, Семен Петрович вынес свой вердикт. «Через три-четыре месяца применения моей уникальной методики Вы у нас будете как новенький», - продолжая дружелюбно улыбаться, сказал Семен Петрович. «Но нужно еще питаться оптимальным образом. Думаю, что с этим справится ваша очаровательная внучка. Какая она у Вас волшебно прелестная!».» Уколов не боитесь?». «Нет», - ответил опасливо Джузеппе. «Вот и славно. Тогда начнем наше лечение».
Все манипуляции Семен Петрович проводил с таким мастерством и виртуозностью лекаря, что Джузеппе совсем не почувствовал боли. «Вот и славно, мой, дорогой Иван Николаевич», - сказал Семен Петрович Джузеппе. «Скоро Вы сможете работать руками снова. Единственное, Вам придется два раза в неделю приезжать ко мне на инъекции. Это необходимо, чтобы ускорить процесс восстановления. Вашей внучке я объясню, когда нужно будет втирать в пальчики мазь и пить таблетки, которые я Вам дам. Таблетки заграничные, они обязательно Вам помогут». Затем Элодея, внимательно записав все инструкции по лечению, вместе с Рубеном и Джузеппе покинули дом Семена Петровича Рукастого, который вежливо попрощавшись с ними не переставал дружелюбно улыбаться.
«Рубен, как я Вам благодарен. Я уже после первой процедуры почувствовал себя лучше. Такой чудесный доктор», - счастливо произнес Джузеппе. «Благодарите свою дорогую внучку. Она так просила помочь родному дедушке», - хитро сказал Рубен. «Она у Вас просто чудо!». И подмигнул Элодеи.
По дороге домой в такси Джузеппе спросил Элодею: «Лотти, дорогая моя, ведь это очень дорогое удовольствие, мое лечение, что я могу дать потом тебе взамен?». «Джузи, я со всем справлюсь, главное, чтобы ты выздоровел. Можно, я попрошу тебя сделать для меня одну вещь, когда ты поправишься?», - спросила Джузеппе Элодея. «Для тебя, моя дорогая, все, что угодно». Так они, абсолютно счастливые, доехали до дома. На протяжении следующих четырех месяцев Джузеппе исправно посещал Семена Петровича Рукастого, полностью доверившись этому доброму доктору. За это время Джузеппе понял, что Семен Петрович не только высококвалифицированный доктор, но и порядочный и очень приятный в общении, интересный внутренне человек. Постепенно их связь врача-пациента переросла в крепкую мужскую дружбу. Они могли говорить на абсолютно разные темы, а тем для разговора было предостаточно. Семен Петрович всегда с большим интересом выслушивал Джузеппе, обязательно внося в разговор что-нибудь новенькое.
«Ну, вот, мой дорогой, наше лечение и подошло к концу», - сказал с сожалением Семен Петрович. Он так привык общаться за это время с Джузеппе, что Семену Петровичу жалко было с ним расставаться. «Дайте своим рукам неделю отдыха от лечения, им надо отдохнуть после многочисленных процедур, и смело начинайте творить. Я действительно сделал для Вас все возможное и невозможное. Прошу Вас, батенька, не забывать вашего покорного слугу, и обязательно пригласить меня на вашу новую выставку. Звоните, приезжайте в гости. Здесь Вам всегда будут рады», – сказал Сергей Петрович и по-дружески обнял Джузеппе. Джузеппе был так счастлив в этот момент, ведь его руки после множества уколов и перевязок теперь были свободными, и пальцы восстановили свою прежнюю нормальную форму. «Я даже не знаю, как мне Вас благодарить, дорогой Семен Петрович. Вы вернули мне смысл моей жизни. Теперь я снова смогу творить», - сказал Джузеппе. «Не стоит, батенька, это же моя работа, лечить», - скромно, но все также улыбаясь, сказал Семен Петрович. Расстались они, обещая не терять друг друга из вида. «И обязательно запечатлейте в скульптуре свою внучку, она мне говорила, что работ с ней у Вас нет», - сказал на прощание Семен Петрович и подмигнул Джузеппе, улыбаясь.
Вернувшись от Семена Петровича Рукастого домой, Джузеппе прибывал в прекрасном настроении. Он постоянно смотрел на свои вылеченные руки и любовался ими. «Неужели я снова смогу творить?»-думал Джузеппе. «Сколько времени упущено, сколько красивых работ я мог бы создать!». Джузеппе думал также о том, что эта случайная встреча с Элодеей перевернула всю его жизнь. Эта девочка вернула ему мечту и веру в себя. Время текло медленно, он с трудом дождался прихода Элодеи с работы. Элодея сразу же заметила положительные изменения в облике и поведении Джузеппе. Его глаза светились от счастья, а на лице играла улыбка. «Лотти, дорогая моя, представляешь, я должен сообщить тебе потрясающую новость». Элодея затаила дыхание. «Семен Петрович сегодня сказал мне, что я здоров, мои пальцы здоровы, и я снова смогу начать работать через неделю. Он просил подождать неделю, чтобы дать пальцам отдохнуть от длительного лечения», - сказал Джузеппе Элодеи, и радостно заплакал. Но это за все время лечения были слезы счастья. Элодея с громким криком бросилась на шею Джузеппе и обняла его так крепко, что чуть его не уронила. «Джузеппе, я так рада за тебя, я сейчас абсолютно счастлива. Я верила, что Семен Петрович поможет тебе выздороветь», - радостно сказала Элодея. Потом Элодея быстро сообразила вкусный ужин, а после ужина они традиционно пили черный чай с мятой. За чашкой чая они продолжили свой разговор, и Джузеппе спросил Элодею: «Лотти, дорогая моя, даже не знаю, как мне тебя благодарить, ведь у меня ничего нет за душой. Всем этим я обязан только тебе. Единственное, что я могу тебе дать, это дом и любовь. Впрочем, и то, и другое у тебя давно уже есть». «Скажи мне, пожалуйста, что я могу для тебя сделать?» - спросил ее Джузеппе. Элодея, видимо, была готова к этому разговору, поэтому быстро ответила Джузеппе, не задумываясь. «Джузи, дорогой, не стоит благодарности, я это делала лишь потому, что я очень полюбила тебя за это время, и ты стал для меня самым родным и самым близким человеком. Просто я очень хотела тебе помочь и снова видеть тебя счастливым», - ответила Джузеппе Элодея. «Единственное, о чем я хотела бы тебя попросить…», -Элодея замялась. «Продолжай, детка», - ласково сказал Джузеппе. «Когда ты снова начнешь творить, не мог бы ты научить меня своему мастерству? Мне так нравятся творения твоих рук, и я не хочу всю свою жизнь проработать на рынке». В этот момент Джузеппе изменился в лице и стал очень серьезным. Казалось, что он вспомнил что-то нехорошее. «Я тебя обидела?», - осторожно спросила Элодея Джузеппе. «Нет, что ты, дорогая моя. Я должен тебе кое-что поведать». И Джузеппе начал свой рассказ.
После установки памятника Анастасии Заславской на Богословском кладбище Джузеппе не успевал принимать заказы на изготовление памятников. Большая половина Ленинграда хотела видеть подобное творение для своих почивших родных, выполненное с элементами невесомости. Андрей Викторович Заславский во всем помогал Джузеппе, как родному сыну. Сначала он организовал и проплачивал содержание большой студии, в которой и работал Джузеппе, договорившись с Джузеппе, что тот вернет издержки за содержание студии, как только сможет это сделать. Джузеппе работал днем и ночью. Постепенно его новый бизнес расцветал. Андрей Викторович постоянно подкидывал ему все новых и новых клиентов в знак благодарности, ни на минуту не забывая, что Джузеппе сотворил своими руками для его покойной дочери.
Шло время, деньги со всех уголков нашей необъятной страны текли к Джузеппе рекою. В результате он сколотил приличное по тем временам состояние, сумев спокойно рассчитаться с Андреем Викторовичем Заславским. Из рук Джузеппе выходили потрясающей красоты памятники, причем ни один из них не повторял другой. Все они включали элементы невесомости, выполненные по итальянской технике предков Джузеппе. И получались покойные люди на памятниках словно живые. Изобретательности и выдумке Джузеппе не было предела. К каждому новому заказу он подходил индивидуально и трепетно. С течением времени Джузеппе понял, что выполнять работы в одиночку и вести бизнес одновременно было очень сложно. И Джузеппе не нашел ничего лучшего, чем предложить сотрудничество своему лучшему другу Просперо.
Как-то вечером Просперо заглянул к Джузеппе на огонек. Тут между ними и состоялся разговор. Внимательно выслушав предложение Джузеппе о сотрудничестве, Просперо, задумавшись, ответил ему с улыбкой: «Знаешь, дружище, я согласен помогать тебе во всем, я полностью в твоем распоряжении. Но, не забывай, что ты мой должник. Ведь именно я познакомил тебя с Заславским. Я прошу тебя передать мне свои знания и научить меня твоим потрясающим итальянским техникам». Джузеппе быстро ответил: «Просперо, друг мой, я не могу этого сделать для тебя. Поскольку это итальянские техники моих предков, передавать я их буду только своим детям, или они уйдут в мир иной в случае моей смерти вместе со мной». Было заметно, что Просперо очень рассержен на Джузеппе, но потом дружелюбно сказал Джузеппе: «Хорошо, договорились. Тогда я просто буду вести твои коммерческие дела, но мне нужен будет доступ ко всем твоим финансам. И не мог бы ты меня для начала выручить деньгами?». Затем Просперо назвал довольно солидную по тем временам сумму денег. Джузеппе, прекрасно понимая, что он всем своим успехам полностью обязан Просперо, не мог ему отказать. Так началось деловое сотрудничество двух старых друзей.
Просперо был очень веселым и легким на подъем человеком, настоящей душой компании, чем, несомненно, привлекал к себе сообщество молодых художников и скульпторов.
