Все, кто его знал, уже давно привыкли к такому поведению. Кто не знал, удивлялись, оглядывались на хозяина – и после не обращали внимания. Что с него взять: одичавший на природе барин, чистый леший.
Но сегодня с утра к Леониду намертво прицепилась какая-то пигалица – худющая невысокая девица с выдающимися двумя верхними образованиями, явно незакрепленными никаким нижним бельем, потому привлекающими отрешенный было взгляд Леонида. В свободное от созерцания заманчивого грудного движения время барин-боярин успел отметить и новомодный спортивный костюмчик с известным ярлыком, и кроссовки последней модели. Даже лицо немного разглядел – показалось, что где-то видел что-то подобное, но не мог вспомнить, где.
Лариса (а это была наша кикимора) старалась с момента знакомства не оставлять Леонида ни на минуту – пусть заранее привыкает к ее вечному присутствию в своей жизни. Она подавала то, за чем барин протягивал руку, наливала что-то в рюмку или бокал, пытаясь угадать желания избранного объекта устремлений. И болтала, болтала, болтала без умолку. «Вот как-то тут была..., вот это смотрела…, здесь готовила… «как, вы не пробовали, так я обязательно еще раз сделаю и угощу!», слышала последнюю новость о …, а вот во Франции последняя мода на…» И так далее, и тому подобное. Леониду оставалось только кряхтеть и мычать в ответ, что вполне соответствовало его натуре.
К концу второго дня Лариса уже была уверена, что ожидаемый результат у нее в кармане, как вдруг случилось непредвиденное.
Ворота гостеприимного дома в который раз отворились, и на участок … нет, не вошла, впорхнула со звонким смехом незнакомка в летящей ярко-красной тунике, радостно прокричав: «А вот и я. Не ждали?»
Не сильно трезвый хозяин тут же развернулся спиной к остальным гостям и насколько возможно быстро засеменил к вновь прибывшей: «Ну как же, конечно ждали, заждались прям, дорогая Вы наша!». Леонид повернул голову от стола, выронил кусок очередного деликатеса и направился в след за хозяином.
Гостью быстро окружила мужская часть компании, а та, заливаясь искусственным смехом, размахивая картинно руками, рассказывала, как хотела провести вечер, как узнала про пикник, как думала, ехать-не ехать, после решилась, как вызывала такси, как ехала … и другие абсолютно не нужные и никому не интересные подробности. Да и никто бы не слушал, если бы не это волшебное развивание тонкого полотна туники, распространяющее какой-то манящий аромат, ни этот смех-колокольчик, так приятно переливающийся в ушах окруживших, ни этот дивный музыкальный голос, который хотелось просто слушать, не вникая в слова.
«Жар-птица прям. Принесла ее нелегкая на мою голову» - зло подумала кикимора.
А жар-птица уже завоевала интерес барина-боярина. Тот, растолкав всех, пробрался к центру внимания, на мгновение прервав монолог гостьи: «Ух, какой Вы большой. Будете меня сегодня охранять» - жар-птица капризно коснулась пальчиком Леонида. И все. Как не старалась потом Лариса, что только не придумывала – Леонид уверенно следовал за девушкой в красной тунике, демонстративно исполняя роль надежной охраны.
С досады в Ларисе начал просыпаться давно забытый стараниями психологов кикиморский характер. Нужно было срочно развеяться. Кстати вспомнилось, где-то неподалеку обитают в очередной раз сменившие дом мама и бабушка. Внемля случаю и настроению, кикимора тихонько вышла за ворота и направилась на встречу с забытым прошлым.
-6- Семейный совет-
Выйдя за забор, Лариса уверенным шагом пошла куда глаза глядят. Оказалось, природное чутье и зов крови не подвели даже отказавшуюся от своей породы кикимору. Через полчаса Лариса давно забытым методом прислонилась к стене современного сооружения – панельного жилого дома, - и через секунду оказалась в компании очумевших от ее появления родственниц.
Как же радовались мама и бабушка возвращению давно потерянной любимой деточки, что чуть хозяев до инфаркта не довели, вовремя Лариса их утихомирила.
Очумевшие от неожиданных стуков-шорохов жители панельного дома перепугались было, после по заведённому обычаю начали отстукивать марш по батареям – символ призыва к тишине окружающих соседей. Не добившись тишины, включили на полную громкость телевизоры, мечтая отомстить за все непонятные звуки.
Кикиморская семья никак не отреагировала на недовольство жильцов. Мама и бабушка давно обжили дальний угол кладовки, вход в которую намертво забаррикадировал разными необходимыми в хозяйстве вещами главный мужчина в квартире. Именно там был накрыт праздничный стол по случаю возвращения дочки-внучки. Как не отнекивалась Лариса, как не увещевала «только от стола», «не могу больше есть», «берегу фигуру», но бабушка есть бабушка – стащила у хозяев полпирога, чайник чаю, сахар и мед – взялась деточку потчевать. Мама только руками взмахивала да причитала «ох, ну как же ты…», «ух, ну что же ты…».
Больше говоришь – меньше ешь. И Лариса принялась рассказывать родственницам про свое житье-бытье, отвлекаясь от угощения. Молодая кикимора все-таки старалась стать современной женщиной, и потому все рассказы сопровождались фотографиями из смартфона последней модели, а не древним умением выводить картинки на воде. Воспользуйся дедовским методом транслирования рассказа, и скандала не избежать! Лариса живо представила: это ж мама пойдет в ванне тазом греметь, потом водой шуметь, после в кладовке все это разместится, и обязательно прольется, вода из-под дверей потечет – и тогда точно не отвертеться кикиморам, сваливая все на соседей сверху или снизу – придется опять место жительства менять, потому как вызовут хозяева какую-нибудь современную службу по борьбе с нечистью.
Постепенно рассказ дошел и до сегодняшнего пикника. Просматривая внимательно фотографии с Леонидом в центре, мама всплеснула руками-веточками: «Ой, Лешоночек наш, как вырос-то! А уж до чего на папку-то похож! Во мамка-то порадовалась бы!».
Лариса оторопела.
Но маме вторила бабушка: «Ну-ка дай мне на него посмотреть. А то правда, чистый леший. Я эту породу за версту вижу. То-то чувствую, где-то наши рядом, а не могу понять – где. Уж думала со старости нюх потеряла, ан нет. Вот же он, родимый.»
«Так, объясните толком» - вставила наконец слово Лариса – «где леший? Это же Леонид, местный боярин, из старожилов. Его все знают.»
Хохот мамы и бабушки в очередной раз заставил хозяев вздрогнуть и даже перекреститься. «Да какой там барин! Старожил – это точно. Только нелюдьми были его родители. Как и ты, дорогая наша.» - и родственницы наперебой рассказали Ларисе историю появления Леонида.
Бабушка украдкой косила глаз в сторону внучки, жадно ловящей в каждое слово. В конце повествования ввернула вопрос: «А ты часом не влюблена ль в него? А то что ж, партия подходящая.»
Лариса решилась выложить всю правду. Так мол и так, хотелось бы конечно захомутать такой завидный экземпляр, но капризен больно, да и увлекся какой-то жар-птицей, невесть откуда свалившейся на ларискин огород.
Мама с бабушкой только усмехнулись: «Вот нечего про родословную свою забывать, а так давно бы уже сама почувствовала-справилась. Ну да ладно, мы твоему горю поможем.» - и рассказали родной кровиночке, что любо-дорого лешим, а от чего теряют свои способности. – «А уж план обольщения сама составляй! Помни, он сам-то про свою породу ничего не подозревает, так что аккуратнее преподнеси нашу древнюю магию, не спугни жениха. Да не забудь на свадьбу позвать – чай не чужие!» - уже в след кричали-провожали Ларису довольные родственницы.
-7- Коварный план-
Обратной дорогой Лариса не спешила, обдумывая всю имеющуюся информацию. Кто бы подумал, что самый знаменитый на всю округу жених – леший! Тогда точно от нее, бывшей кикиморы, никуда не денется. Заморочит его Лариса, и в ЗАГС тепленьким доставит. Сам потом спасибо скажет.
На сердце стало сразу веселее. Оказывается, кикиморское естество не только вредно, но и полезно. Воспоминания о детстве в кругу родичей начали всплывать во всех подробностях. Руки сами потянулись сотворить что-нибудь колдовское, вспоминались вроде как насовсем выброшенные из памяти заговоры. С души будто груз сняли, а точнее тяжелый амбарный замок, которым Лариса заперла свое естество, а ключи выкинула в заводской пруд. Ан оказалось, у мамы с бабушкой запасные ключи от замка хранились. И ключи те звались родительской любовью.
Как-то само собой дальше получалось. Кикимора не просто шла – останавливалась у лип да рябин, палочки ломала, кору с них обдирала и что-то нашептывала на родовом кикиморском. Войдя на территорию бывшего дачного садоводства, а теперь богатого поселка Боярская Вотчина, пошла не к дому, откуда начала свой путь, а к выделяющемуся изо всех строений дому Леонида (не трудно было догадаться, да и фотографии в светской хронике видела). Прямо от его калитки к дому с пикником начала выкладывать дорожку из приготовленных палочек.
Подойдя к воротам дома, где вовсю еще продолжался пикник, грозивший перерасти в гулянку с обязательным вызовом полиции и скорой помощи, Лариса остановилась. Дальше совершила вовсе чудные для обычного человека поступки: сняла куртку от спортивного костюма, вывернула ее наизнанку, и надела вновь на себя. После разулась и обулась вновь, но уже правый кроссовок на левую ногу и левый на правую. В таком странном виде, продолжая выкладывать палочки, она медленно продвигалась по дорожке к Леониду. Будь гости в трезвом или около того сознании, то давно бы уже остановили Ларису, не дав ей закончить задуманное. Но гости сами чудили кто во что горазд, и кикиморское поведение гораздо больше походило на нормальное, чем у многих приглашенных.
Леонид все еще не вышел из образа защитника прилетевшей в его руки жар-птицы. Он носил ей еду-питье, допускал для разговора окружающих людей, оберегал от особо пьяных, и старался исполнять любой каприз. Вот и сейчас даже не заметил приближения Ларисы, вонзив свой взгляд в обожаемый объект. Да уж, охранник из него был бы никудышный, те как правило все больше по сторонам смотрят. Но Леонид об этом не знал, и делал то, что по его разумению должно было соответствовать личной охране.
Как же горд он был этой ролью! В мыслях начинали рождаться великие планы: «Вот я и еще одной профессией овладел, могу если что к президенту пойти на службу. Все видят, как я хорош, как все получается! Рекомендации дадут. Личному охраннику президента наверняка платят много, а работа-то плевая. Вот что я сейчас делаю – да ничего сложного. Вот и там также. И по телевизору будут показывать…» - в момент приближения кикиморы к нему, ничего не знающему о своей природе, леший погрузился в фантазии на тему «как Леонид стал личной охраной президента».
Из сказки собственных мыслей его вырвало неожиданное преображение. Вдруг все вокруг изменилось: природа стала ярче, высветилась неоновыми красками, а люди поблекли, как будто акварель водой размыло. Присмотрелся к себе: руки-ноги деревянные, больше на сучки похожие, чем на человеческие конечности. Хотел было закричать, открыл рот, но никакого звука издать не получилось. Голова закружилась: «все, допился!», - хотел было уже в обморок грохнуться, но за руку схватила утренняя пигалица-прилипала, исчезнувшая с прилетом жар-птицы. А жар-птица-то как? Ее образ тоже размылся-поблек среди природных декораций. Леонид увидел не жар-птицу, а абсолютно посредственное человеческое создание. И что его так пленило-то?
Лариса тем временем торопилась. Подействовало ее колдовство: одежда на изнанку уничтожила все чары лешего, хоть эти чары и не Леонида, а его батюшки. Пока в обморок жених не свалился, надо быстро уводить бедолагу с этого праздника чужой жизни к родовому терему, благо палочки лешему в сторону шагнуть не дадут. Пользуясь тем, что только ее Леонид сейчас нормально видит и слышит, кикимора настойчиво потянула за собой еще недавнего боярина, теперь не очень похожего на себя. Для верности понимания Лариса резко произнесла на кикиморском: «Быстро за мной!».
Через несколько минут за кикиморой и лешим затворилась калитка родительского дома Леонида. Лариса еще раз проверила замок на калитке, и только потом принялась разоблачаться: сняла куртку и вывернула ее правильной стороной, переодела кроссовки. Секунду спустя перед теремом опять стоял привычный Леонид, а не сучковатое существо. Но повторное преображение, а вместе с ним и восприятие мира, добавило дурноты в глазах лешего-барина. Его закачало как после карусели.
«Придется повозиться…» - вздохнула Лариса. Опять взяла этого бедолагу-детинушку за руку, отвела в резную беседку, когда-то заботливо возведенную старшим лешим на участке перед теремом, посадила детинушку в плетеную кресло-качалку, украшенную бесподобной ручной резьбой. Убедившись, что не упадет детинушка, побежала в дом. Там ужаснулась от пыли-грязи (сейчас не главное, это работа на потом), отыскала кухню (и здесь работы непочатый край!), в ней холодильник (тоже чистотой не блещет!). Что там можно найти из любимых лакомств лешего? Вот вроде молоко не скисло, а на полке хлеб не особо черствый лежит. Побежала в сад (как же заросло-то все!), отыскала не осыпавшиеся ягоды смородины, жимолости, на когда-то ровненькой грядке засыхала никем не собранная клубника – и она пригодится. Теперь обратно в дом. Растолкла все собранное с сахаром, переложила в деревянную плошку. Так, что там дальше: поднос взять (красота-то какая, хоть в музей!), поставить на него молоко, хлеб и свежеприготовленную засыпку из ягод – и обратно к лешему, пока в обморок не свалился.
Все это действо кикимора сопровождала одной ей понятным бормотанием – в голове сами по себе всплывали нужные заговоры. А может это мама и бабушка надиктовали правильные слова? Кто их, кикимор, знает!
Леонид медленно приходил в себя, а тут еще перед глазами появился поднос с настоящими вкусностями – не то, что на этом пикнике, всякой непонятной ерунды нахватался, аж кишки крутит. Размеренное жевание любимых продуктов создавало общую картину безопасности мира в целом. «А я-то дома! – обрадовался знакомой обстановке леший – И все по-прежнему. Еще бы мама рядом была, и совсем хорошо!». Но вместо мамы рядом сидела пигалица-прилипала. Леонид было нахмурился, но разум работал еще плохо, а интуиция опасность не обнаружила – и расслабился совсем. «Раз ничего плохого пока не случилось, то и не случится. Столько времени в непонятном состоянии находился – и ничего, ни убила же!» - зацепился за спасительную мысль Леонид.
Лариса сразу уловила позитивное настроение барина-боярина, и поняла – пора объясниться. Мудрость родовая не даст пропасть, не зря дальняя родственница наказывала: накорми-напои, а потом уже и спрашивай! Сама конечно не слышала, но мама рассказывала.
«Наелся-напился, барин? Ну теперь очередь послушать да подумать, как дальше жить.» - так решила начать кикимора.
Леониду думать особо не хотелось, потому кивнул благодушно – мол послушаю, а там видно будет.
И Лариса продолжила:
«То, что с тобой сейчас приключилось, должно было быть тебе не в диковину, потому как не человек ты вовсе. Но отец и мать твои – леший и водяная – скрыли настоящую породу, сильными чарами спрятав настоящий твой облик. Я же близка тебе по происхождению – ты леший, а я кикимора, -потому почувствовала твою сущность.
Но сегодня с утра к Леониду намертво прицепилась какая-то пигалица – худющая невысокая девица с выдающимися двумя верхними образованиями, явно незакрепленными никаким нижним бельем, потому привлекающими отрешенный было взгляд Леонида. В свободное от созерцания заманчивого грудного движения время барин-боярин успел отметить и новомодный спортивный костюмчик с известным ярлыком, и кроссовки последней модели. Даже лицо немного разглядел – показалось, что где-то видел что-то подобное, но не мог вспомнить, где.
Лариса (а это была наша кикимора) старалась с момента знакомства не оставлять Леонида ни на минуту – пусть заранее привыкает к ее вечному присутствию в своей жизни. Она подавала то, за чем барин протягивал руку, наливала что-то в рюмку или бокал, пытаясь угадать желания избранного объекта устремлений. И болтала, болтала, болтала без умолку. «Вот как-то тут была..., вот это смотрела…, здесь готовила… «как, вы не пробовали, так я обязательно еще раз сделаю и угощу!», слышала последнюю новость о …, а вот во Франции последняя мода на…» И так далее, и тому подобное. Леониду оставалось только кряхтеть и мычать в ответ, что вполне соответствовало его натуре.
К концу второго дня Лариса уже была уверена, что ожидаемый результат у нее в кармане, как вдруг случилось непредвиденное.
Ворота гостеприимного дома в который раз отворились, и на участок … нет, не вошла, впорхнула со звонким смехом незнакомка в летящей ярко-красной тунике, радостно прокричав: «А вот и я. Не ждали?»
Не сильно трезвый хозяин тут же развернулся спиной к остальным гостям и насколько возможно быстро засеменил к вновь прибывшей: «Ну как же, конечно ждали, заждались прям, дорогая Вы наша!». Леонид повернул голову от стола, выронил кусок очередного деликатеса и направился в след за хозяином.
Гостью быстро окружила мужская часть компании, а та, заливаясь искусственным смехом, размахивая картинно руками, рассказывала, как хотела провести вечер, как узнала про пикник, как думала, ехать-не ехать, после решилась, как вызывала такси, как ехала … и другие абсолютно не нужные и никому не интересные подробности. Да и никто бы не слушал, если бы не это волшебное развивание тонкого полотна туники, распространяющее какой-то манящий аромат, ни этот смех-колокольчик, так приятно переливающийся в ушах окруживших, ни этот дивный музыкальный голос, который хотелось просто слушать, не вникая в слова.
«Жар-птица прям. Принесла ее нелегкая на мою голову» - зло подумала кикимора.
А жар-птица уже завоевала интерес барина-боярина. Тот, растолкав всех, пробрался к центру внимания, на мгновение прервав монолог гостьи: «Ух, какой Вы большой. Будете меня сегодня охранять» - жар-птица капризно коснулась пальчиком Леонида. И все. Как не старалась потом Лариса, что только не придумывала – Леонид уверенно следовал за девушкой в красной тунике, демонстративно исполняя роль надежной охраны.
С досады в Ларисе начал просыпаться давно забытый стараниями психологов кикиморский характер. Нужно было срочно развеяться. Кстати вспомнилось, где-то неподалеку обитают в очередной раз сменившие дом мама и бабушка. Внемля случаю и настроению, кикимора тихонько вышла за ворота и направилась на встречу с забытым прошлым.
-6- Семейный совет-
Выйдя за забор, Лариса уверенным шагом пошла куда глаза глядят. Оказалось, природное чутье и зов крови не подвели даже отказавшуюся от своей породы кикимору. Через полчаса Лариса давно забытым методом прислонилась к стене современного сооружения – панельного жилого дома, - и через секунду оказалась в компании очумевших от ее появления родственниц.
Как же радовались мама и бабушка возвращению давно потерянной любимой деточки, что чуть хозяев до инфаркта не довели, вовремя Лариса их утихомирила.
Очумевшие от неожиданных стуков-шорохов жители панельного дома перепугались было, после по заведённому обычаю начали отстукивать марш по батареям – символ призыва к тишине окружающих соседей. Не добившись тишины, включили на полную громкость телевизоры, мечтая отомстить за все непонятные звуки.
Кикиморская семья никак не отреагировала на недовольство жильцов. Мама и бабушка давно обжили дальний угол кладовки, вход в которую намертво забаррикадировал разными необходимыми в хозяйстве вещами главный мужчина в квартире. Именно там был накрыт праздничный стол по случаю возвращения дочки-внучки. Как не отнекивалась Лариса, как не увещевала «только от стола», «не могу больше есть», «берегу фигуру», но бабушка есть бабушка – стащила у хозяев полпирога, чайник чаю, сахар и мед – взялась деточку потчевать. Мама только руками взмахивала да причитала «ох, ну как же ты…», «ух, ну что же ты…».
Больше говоришь – меньше ешь. И Лариса принялась рассказывать родственницам про свое житье-бытье, отвлекаясь от угощения. Молодая кикимора все-таки старалась стать современной женщиной, и потому все рассказы сопровождались фотографиями из смартфона последней модели, а не древним умением выводить картинки на воде. Воспользуйся дедовским методом транслирования рассказа, и скандала не избежать! Лариса живо представила: это ж мама пойдет в ванне тазом греметь, потом водой шуметь, после в кладовке все это разместится, и обязательно прольется, вода из-под дверей потечет – и тогда точно не отвертеться кикиморам, сваливая все на соседей сверху или снизу – придется опять место жительства менять, потому как вызовут хозяева какую-нибудь современную службу по борьбе с нечистью.
Постепенно рассказ дошел и до сегодняшнего пикника. Просматривая внимательно фотографии с Леонидом в центре, мама всплеснула руками-веточками: «Ой, Лешоночек наш, как вырос-то! А уж до чего на папку-то похож! Во мамка-то порадовалась бы!».
Лариса оторопела.
Но маме вторила бабушка: «Ну-ка дай мне на него посмотреть. А то правда, чистый леший. Я эту породу за версту вижу. То-то чувствую, где-то наши рядом, а не могу понять – где. Уж думала со старости нюх потеряла, ан нет. Вот же он, родимый.»
«Так, объясните толком» - вставила наконец слово Лариса – «где леший? Это же Леонид, местный боярин, из старожилов. Его все знают.»
Хохот мамы и бабушки в очередной раз заставил хозяев вздрогнуть и даже перекреститься. «Да какой там барин! Старожил – это точно. Только нелюдьми были его родители. Как и ты, дорогая наша.» - и родственницы наперебой рассказали Ларисе историю появления Леонида.
Бабушка украдкой косила глаз в сторону внучки, жадно ловящей в каждое слово. В конце повествования ввернула вопрос: «А ты часом не влюблена ль в него? А то что ж, партия подходящая.»
Лариса решилась выложить всю правду. Так мол и так, хотелось бы конечно захомутать такой завидный экземпляр, но капризен больно, да и увлекся какой-то жар-птицей, невесть откуда свалившейся на ларискин огород.
Мама с бабушкой только усмехнулись: «Вот нечего про родословную свою забывать, а так давно бы уже сама почувствовала-справилась. Ну да ладно, мы твоему горю поможем.» - и рассказали родной кровиночке, что любо-дорого лешим, а от чего теряют свои способности. – «А уж план обольщения сама составляй! Помни, он сам-то про свою породу ничего не подозревает, так что аккуратнее преподнеси нашу древнюю магию, не спугни жениха. Да не забудь на свадьбу позвать – чай не чужие!» - уже в след кричали-провожали Ларису довольные родственницы.
-7- Коварный план-
Обратной дорогой Лариса не спешила, обдумывая всю имеющуюся информацию. Кто бы подумал, что самый знаменитый на всю округу жених – леший! Тогда точно от нее, бывшей кикиморы, никуда не денется. Заморочит его Лариса, и в ЗАГС тепленьким доставит. Сам потом спасибо скажет.
На сердце стало сразу веселее. Оказывается, кикиморское естество не только вредно, но и полезно. Воспоминания о детстве в кругу родичей начали всплывать во всех подробностях. Руки сами потянулись сотворить что-нибудь колдовское, вспоминались вроде как насовсем выброшенные из памяти заговоры. С души будто груз сняли, а точнее тяжелый амбарный замок, которым Лариса заперла свое естество, а ключи выкинула в заводской пруд. Ан оказалось, у мамы с бабушкой запасные ключи от замка хранились. И ключи те звались родительской любовью.
Как-то само собой дальше получалось. Кикимора не просто шла – останавливалась у лип да рябин, палочки ломала, кору с них обдирала и что-то нашептывала на родовом кикиморском. Войдя на территорию бывшего дачного садоводства, а теперь богатого поселка Боярская Вотчина, пошла не к дому, откуда начала свой путь, а к выделяющемуся изо всех строений дому Леонида (не трудно было догадаться, да и фотографии в светской хронике видела). Прямо от его калитки к дому с пикником начала выкладывать дорожку из приготовленных палочек.
Подойдя к воротам дома, где вовсю еще продолжался пикник, грозивший перерасти в гулянку с обязательным вызовом полиции и скорой помощи, Лариса остановилась. Дальше совершила вовсе чудные для обычного человека поступки: сняла куртку от спортивного костюма, вывернула ее наизнанку, и надела вновь на себя. После разулась и обулась вновь, но уже правый кроссовок на левую ногу и левый на правую. В таком странном виде, продолжая выкладывать палочки, она медленно продвигалась по дорожке к Леониду. Будь гости в трезвом или около того сознании, то давно бы уже остановили Ларису, не дав ей закончить задуманное. Но гости сами чудили кто во что горазд, и кикиморское поведение гораздо больше походило на нормальное, чем у многих приглашенных.
Леонид все еще не вышел из образа защитника прилетевшей в его руки жар-птицы. Он носил ей еду-питье, допускал для разговора окружающих людей, оберегал от особо пьяных, и старался исполнять любой каприз. Вот и сейчас даже не заметил приближения Ларисы, вонзив свой взгляд в обожаемый объект. Да уж, охранник из него был бы никудышный, те как правило все больше по сторонам смотрят. Но Леонид об этом не знал, и делал то, что по его разумению должно было соответствовать личной охране.
Как же горд он был этой ролью! В мыслях начинали рождаться великие планы: «Вот я и еще одной профессией овладел, могу если что к президенту пойти на службу. Все видят, как я хорош, как все получается! Рекомендации дадут. Личному охраннику президента наверняка платят много, а работа-то плевая. Вот что я сейчас делаю – да ничего сложного. Вот и там также. И по телевизору будут показывать…» - в момент приближения кикиморы к нему, ничего не знающему о своей природе, леший погрузился в фантазии на тему «как Леонид стал личной охраной президента».
Из сказки собственных мыслей его вырвало неожиданное преображение. Вдруг все вокруг изменилось: природа стала ярче, высветилась неоновыми красками, а люди поблекли, как будто акварель водой размыло. Присмотрелся к себе: руки-ноги деревянные, больше на сучки похожие, чем на человеческие конечности. Хотел было закричать, открыл рот, но никакого звука издать не получилось. Голова закружилась: «все, допился!», - хотел было уже в обморок грохнуться, но за руку схватила утренняя пигалица-прилипала, исчезнувшая с прилетом жар-птицы. А жар-птица-то как? Ее образ тоже размылся-поблек среди природных декораций. Леонид увидел не жар-птицу, а абсолютно посредственное человеческое создание. И что его так пленило-то?
Лариса тем временем торопилась. Подействовало ее колдовство: одежда на изнанку уничтожила все чары лешего, хоть эти чары и не Леонида, а его батюшки. Пока в обморок жених не свалился, надо быстро уводить бедолагу с этого праздника чужой жизни к родовому терему, благо палочки лешему в сторону шагнуть не дадут. Пользуясь тем, что только ее Леонид сейчас нормально видит и слышит, кикимора настойчиво потянула за собой еще недавнего боярина, теперь не очень похожего на себя. Для верности понимания Лариса резко произнесла на кикиморском: «Быстро за мной!».
Через несколько минут за кикиморой и лешим затворилась калитка родительского дома Леонида. Лариса еще раз проверила замок на калитке, и только потом принялась разоблачаться: сняла куртку и вывернула ее правильной стороной, переодела кроссовки. Секунду спустя перед теремом опять стоял привычный Леонид, а не сучковатое существо. Но повторное преображение, а вместе с ним и восприятие мира, добавило дурноты в глазах лешего-барина. Его закачало как после карусели.
«Придется повозиться…» - вздохнула Лариса. Опять взяла этого бедолагу-детинушку за руку, отвела в резную беседку, когда-то заботливо возведенную старшим лешим на участке перед теремом, посадила детинушку в плетеную кресло-качалку, украшенную бесподобной ручной резьбой. Убедившись, что не упадет детинушка, побежала в дом. Там ужаснулась от пыли-грязи (сейчас не главное, это работа на потом), отыскала кухню (и здесь работы непочатый край!), в ней холодильник (тоже чистотой не блещет!). Что там можно найти из любимых лакомств лешего? Вот вроде молоко не скисло, а на полке хлеб не особо черствый лежит. Побежала в сад (как же заросло-то все!), отыскала не осыпавшиеся ягоды смородины, жимолости, на когда-то ровненькой грядке засыхала никем не собранная клубника – и она пригодится. Теперь обратно в дом. Растолкла все собранное с сахаром, переложила в деревянную плошку. Так, что там дальше: поднос взять (красота-то какая, хоть в музей!), поставить на него молоко, хлеб и свежеприготовленную засыпку из ягод – и обратно к лешему, пока в обморок не свалился.
Все это действо кикимора сопровождала одной ей понятным бормотанием – в голове сами по себе всплывали нужные заговоры. А может это мама и бабушка надиктовали правильные слова? Кто их, кикимор, знает!
Леонид медленно приходил в себя, а тут еще перед глазами появился поднос с настоящими вкусностями – не то, что на этом пикнике, всякой непонятной ерунды нахватался, аж кишки крутит. Размеренное жевание любимых продуктов создавало общую картину безопасности мира в целом. «А я-то дома! – обрадовался знакомой обстановке леший – И все по-прежнему. Еще бы мама рядом была, и совсем хорошо!». Но вместо мамы рядом сидела пигалица-прилипала. Леонид было нахмурился, но разум работал еще плохо, а интуиция опасность не обнаружила – и расслабился совсем. «Раз ничего плохого пока не случилось, то и не случится. Столько времени в непонятном состоянии находился – и ничего, ни убила же!» - зацепился за спасительную мысль Леонид.
Лариса сразу уловила позитивное настроение барина-боярина, и поняла – пора объясниться. Мудрость родовая не даст пропасть, не зря дальняя родственница наказывала: накорми-напои, а потом уже и спрашивай! Сама конечно не слышала, но мама рассказывала.
«Наелся-напился, барин? Ну теперь очередь послушать да подумать, как дальше жить.» - так решила начать кикимора.
Леониду думать особо не хотелось, потому кивнул благодушно – мол послушаю, а там видно будет.
И Лариса продолжила:
«То, что с тобой сейчас приключилось, должно было быть тебе не в диковину, потому как не человек ты вовсе. Но отец и мать твои – леший и водяная – скрыли настоящую породу, сильными чарами спрятав настоящий твой облик. Я же близка тебе по происхождению – ты леший, а я кикимора, -потому почувствовала твою сущность.
