Тебя родители естеству не учили, готовя среди людей жить, а мне все детство только про кикиморское да про других духов и рассказывали, не мечтая, что среди людей в человеческом обличии обретаться буду. Нам есть чему друг дружку поучить. Ты что об этом думаешь?» - решила хоть как-нибудь вывести на разговор лешего.
       «Я… Я даже не знаю… Что тут скажешь… Боярин я, не леший. Давно мы живем тут, наша это земля…» - промычал не оправившийся от шока Леонид.
       «Так потому ты и чувствуешь свое родное, что отцу твоему, господину лесному, был лес, росший здесь когда-то, в ведение и защиту дан. А после, когда люди понаехали, так сады-огороды батюшка твой под опеку свою взял. И ты должен его дело продолжать. Я могу помочь разбудить в тебе силу невиданную и направить ее на дела нужные.»
       Слова «сила невиданная» очень обрадовали Леонида. Так он оказывается не просто хозяин здешних мест, а еще и волшебник! И эта пигалица-прилипала может помочь ему понять его сущность. Вот это да! Он всегда чувствовал, что не такой, как все, а тут и вправду – не такой! И посмотрел на Ларису уже заинтересованно.
       Лариса вздохнула – не понял, но заинтриговала. Ну что ж, пусть пока так. Теперь главное – внушить мысль, что без нее у Леонида ничего не получится.
       «Будем жить вместе, и научу тебя всему-всему, что мне родственники рассказывали, познакомлю с твоими предками, сходим в гости к другим духам лесным и полевым. Потихоньку поймешь свою сущность. Надо еще маму и бабушку позвать к нам. Они хозяйственные, все здесь уберут-приберут: грядки прополют, клумбы посадят, дом где отремонтируют, где вымоют – и заживем весело да богато». – на распев, будто сказку рассказывая, елейным голоском вещала Лариса, потихоньку раскачивая кресло, в котором расположила Леонида.
       Леонид же растянул рот в блаженной улыбке. Сквозь полудрему слышались ласкающие слух слова: богато… хозяйственные… мама… бабушка… в гости… «Да будем мы вместе, конечно заживем богато. – пробормотал леший. И уже совсем засыпая – Все, женюсь!» - и провалился в счастливый сон.
       Лариса укрыла будущего мужа шерстяным пледом – не должно простудится ее так сложно добытое сокровище – и побрела осматривать хозяйство. Работы, конечно, непочатый край, но она справится, да и родственницы помогут. Маму – в дом, бабушку в сад-огород, чтобы друг дружке не мешались советами да кознями, а направили свою волшебную энергию на созидание. Да и то – впервые в жизни поселятся в действительно своем доме. То, что эта собственность пока что лешего, Ларису не смущало – леший и кикимора всегда договорятся.
       «Кикимора! – на язык проверяла выброшенное из лексикона слово. - А все-таки хорошо, что я кикимора, и что от породы своей совсем не отказалась! В своем естестве комфортнее жить!» - с такими мыслями заканчивала этот сложный день Лариса.
       -Эпилог-
       Прошло полгода с того необыкновенного и судьбоносного для моих героев дня.
       Леший и кикимора сыграли свадьбу: сначала в Боярской Вотчине среди людей, накрыв широкие столы по-деревенски, на участке перед домом-теремом (местным нуворишам пояснили, что так де всегда было заведено у бояр на Руси), а потом и среди родственников, обзываемых людьми нечистью.
       На удивление Леонида лесные духи приняли его хорошо, даже с какой-то особой теплотой и заботой. Видно, висело виной тягостной ощущение ответственности за изгнанных родителей и брошенного сиротинушку-лешего. Вот и начали все помогать вновь обретенному сородичу кто чем мог: водяные речушку перед теремом расчистили, берега прибрали, организовав пляж на зависть всей округе; лешие дом помогли поправить да сад облагородить. Старшие же кикиморы не покладая рук стирали-убирали-готовили-шили-вязали: надо же и зятю угодить, и новой родне показаться.
       Лариса продолжила свою работу на ткацком комбинате, потому только руководила процессами, оставляя пожелания по внешнему виду сада и дома, заказы на ужин, распоряжения по одежде, да и что там может еще приказать теперь полноправная хозяйка-боярыня. Руководила правда аккуратно (людской опыт пригодился), родню не принижая, высказывая благодарности и уважение, а потому все везде спорилось.
       Леонид, так и не поборов свою лень, слонялся по дому от одного угла до другого, спал после еды, потом гулял по поселку. Никакая сила ему так и не подчинилась – научили сородичи паре-тройке простых дел (завядающей кустик оживить, сломанную веточку на место приставить, цветок завядший реанимировать и т.д.), на том и рукой махнули: что с него взять, не в отца пошел. Ну и то хорошо, потому как ходил по дачам Леонид, и этими немногими знаниями людей удивлял-забавлял. Умел бы больше, испугал бы всю округу желанием похвастать перед соседями силушкой нечеловеческой. Зачем людям о нечисти знать больше, чем в сказках написано? Вот и незачем. Потому так и остался Леонид в людском представлении потомственным барином-боярином, с незапамятных времен к этим землям приставленным. Эта легенда всех устраивала: и людей, и потусторонних духов, и Леонида.
       Вот так возвращение к своим родовым корням помогло осуществить мечты моим героям. Скажете, сказка? Ну конечно, сказка! Быль за сказкой не угонится.