И вот я уже сама не знаю, чему верить. Ведь если была бы безразлична – зачем хранил столько лет потрепанный браслет? Не просто хранил, а даже носил. Из-за чувства вины? Не знаю. И не хочу знать!
— Как мои родители? — с беспокойством спросила, не желая развивать бессмысленную тему его чувств. — Ронни?
— С ними все в порядке, — заверил блондин, вдруг протянув ко мне руку, но так и не прикоснувшись: его ладонь замерла в пяди от лица. — Я ведь обещал, что позабочусь о них.
— Ага, — я не удержалась от саркастичных ноток, — в роли бесплатной рабочей силы?
— Ты ведь знаешь, это не так, их положение — сейчас спасение.
Я ничего не ответила, прекрасно понимая, что он прав, во всем прав, только от этого не легче.
— Как же мне хочется к тебе прикоснуться, мое маленькое солнце, — неожиданно с горечью проговорил Далион, все еще продолжая держать слегка подрагивающую ладонь с уточненными пальцами возле моей щеки. — Убедиться, что ты жива, что не бестелесный дух.
— Не твое, — серьезно уточнила, а затем добавила: — и жива, Далион, живее всех живых.
— Да, я чувствовал это, но страх за тебя все равно не отпускал.
Он провел легонько по моим коротким волосам и вдруг нахмурился.
— Они мешались и не расчесывались, — пояснила я свою неровную, чересчур короткую мальчишескую стрижку, сделав свои собственные выводы такой страной реакции Далиона.
— Дело не в этом, — все так же продолжая хмурить светлые брови, покачал головой блондин. – Даже с короткими кудряшками, ты все та же солнечная Кори, совсем как в детстве. Меня смутило другое: когда провел рукой, то на мгновение ощутил тепло…
— Этого не может быть, – уверенно возразила я. – Сознание неощутимо.
— Как и невидимо, — резонно напомнил юноша. – И все-таки ты услышала, явилась на зов моей души.
— О чем ты?
— Мелодия, — как само собою разумеющееся ответил Далион. – Это не просто ноты, это крик души, послание, способное коснуться чужого сознания.
На это мне ответить было нечего. Впрочем, неожиданно скрипнувшая дверь отвлекла нас обоих. В зал вбежал взволнованный адепт факультета Арона (судя по красной нашивке) с миниатюрной девушкой на руках. Я не знала их, но, кажется, они были со старших курсов.
Далион в считанные секунды оказался рядом с ними.
— Что произошло?
— Переусердствовала, на грани истощения, — с нервной дрожью быстро протараторил юноша, осторожно опуская девушку на ближайшее свободное место, а я, как и полагается, осталась невидима для вошедших.
Далион одними губами незаметно прошептал мне: «Пожалуйста», намекая, чтобы не исчезала, подождала, вот только я уже закрыла глаза, стараясь почувствовать свое особенное место.
«Лэкорил, возвращайся!»
В первое мгновение, услышав недовольный голос наставника, просто растерялась, сомневаясь, не показалось ли мне, однако следующие же слова убедили в обратном:
«Слушай мой голос, следуй за ним, иди ко мне…»
Легко сказать! Я вроде как свое особенное место должна была представить.
«Да, верно!» — тут же каким-то образом услышал меня Нэрдок. – «Просто мой голос направит твое сознание…»
Услышать голос, представить себе бабушку, ощутить ее запах… как же сложно, демон побери! И все же мне удалось. Откровенно говоря, я и сама до конца не поняла, как именно, но стоило открыть глаза, увидела над собой обеспокоенное лицо мистера Горана.
Мы больше не на улице, в доме, и меня снова, по всей видимости, отнесли на кровать. Нэрдок слегка рассержен, но в то же время явно доволен, я вижу это по восхищенному блеску в желтых глазах.
— У меня вышло! – радостно воскликнула я, опережая любые его замечания и слова. – Вышло переместиться!
— И прямо в академию? – с упреком спросил наставник. – Туда, где толпами дежурят духи-стражи?!
— Я не нарочно!
— Разве? То есть ты не думала о Далионе? Кори, я ведь уже говорил, чтобы ты отпустила свое прошлое. Или ты все так же будешь мне доказывать, что ненавидишь его, поэтому и думаешь о нем?
— Я не о нем думала, а о технике Оросса, — честно сказала, припоминая последние минуты перед путешествием. – Только вот именно у него впервые ее и увидела, может, потому так вышло.
Об услышанной мелодии, что привлекла изначально мое внимание, решила умолчать.
— В любом случае, ты молодец! – неожиданно похвалил меня Нэрдок. – Это просто невероятно, Лэкорил, насколько быстро ты учишься всему.
Впрочем, восторг учителя длился недолго – всего-то несколько дней, пока на одной из тренировок мое сознание вновь не решило заглянуть в чужой дом…
Первое мгновение я растеряно все осматривала, пытаясь понять, куда именно перенеслось мое сознание. Однако полутемный кабинет с мягкими креслами, уютным камином и бесконечными книжными полками был совершенно мне незнаком. Ответ пришел чуть позже, когда внезапно что-то щелкнуло, скрипнуло, а затем я увидела, как выдвинулись стеллажи книг.
— Расго?! – Я не поверила собственным глазам.
Хотя куда больше меня поразило то, что меня услышали! Стопка книжек выпала из рук юноши, а сам он с искренним удивлением замер, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Лэкорил?
Я не стала отвечать на очевидный вопрос, просто закрыла глаза и уже привычно представила перед собой бабушкину комнату, чтобы плавно скользнуть в нее, подальше от Даронна.
— Не так быстро, Риддис, – невозмутимо скомандовал Расго, демонстративно медленно поднимая с пола книги и кладя их на стол. – Ты отсюда не уйдешь, пока я этого не захочу.
И действительно, что-то помешало скользнуть в мое особенное место, словно невидимый щит преградил путь.
— Особняк защищен от незваных гостей, — охотно пояснил маг. – Войти можно, а вот выйти – вряд ли. Впрочем, я удивлен, путешествовать сознанием не каждый способен, тем удивительнее, что ты всего лишь первогодка.
— Видеть чужое сознание – тоже, — резонно напомнила я, находясь в легком замешательстве. Почему он, как и Далион, видит меня? Это прямо какой-то злой рок! Сперва они чувствуют магию моих нитей, теперь оба видят то, что никому не дано увидеть. Это ненормально. Или это сами нити дают им такую возможность?
— Откровенно говоря, я сам не знаю, почему вижу и слышу тебя, — неожиданно признался Даронн, будто догадываясь, какие именно мысли сейчас бродят в моей голове, а может, как зачастую это бывало, они просто отразились на моем лице. – Да, среагировало бы защитное поле, но не более, и все же я рад тебя видеть, правда. Признаюсь честно, был искренне удивлен, когда узнал о твоем побеге, ведь после соприкосновения с родовым мечом нашего клана еще никто не выживал. Я догадывался, что ты умудришься на арене что-нибудь выкинуть, поэтому продумал все до мелочей, чтобы не подпустить тебя к себе, а ты все равно упрямо шла к собственной смерти! Даже в последний момент не захотела признавать проигрыша – глупо, но в то же время достойно восхищения.
— Что же, у тебя есть все шансы наконец-то избавиться от меня и отомстить за «ничью», — иронично процедила я, — чего ты ждешь? Сделай то, что так и не смог в школе.
— Неужели ты правда считаешь, будто мне хочется отдавать такое редкое сокровище Ковену магов? – он нагло ухмыльнулся. – Нет, безродь, желай я этого, то давно бы сделал, поверь, у меня слова не расходятся с делом, а ты – слишком ценный экземпляр, чтобы избавляться от тебя.
— И поэтому ты чуть не угробил «слишком ценный экземпляр»?
— «Угробил»? – он демонстративно фыркнул. – Ты воткнула родовой меч моего клана себе в сердце! Я, конечно, знал, что ты слегка ненормальная, но что настолько безумна…
— Зачастую те, кто кажутся нам безумными, самые здравомыслящие! – серьезно парировала я.
— И какой безумец это сказал? – язвительно осведомился маг, сверкнув фиолетовыми глазищами. — Знаешь, еще со школы ты заставляла в одночасье восхищаться тобой и бороться с собственным желанием прибить. Как можно быть настолько талантливым магом, но при этом совершенно не ценить собственной жизни? Ты словно специально постоянно ищешь очередную беду на свою голову. Впрочем, когда за твоей спиной столь сильный покровитель, как темный бог, наверное, можно позволить себе не только возвращаться одной по ночной столице, вмешиваться туда, куда не следует, нарушать закон, а и умирать на глазах всей академии.
— Что ты имеешь в виду? – я насторожилась.
— Думаю, ты и сама уже все давно поняла.
Поняла, что для чего-то нужна темному богу? Или что мои нити в действительности древний артефакт «лента ассиры», принадлежавший Безымянному богу, а затем — его младшему сыну? А может то, что Рангор приходил в мои сны неспроста, и его истории имеют куда более глубокий смысл, чем просто обычные сказки? Конечно поняла, но вопрос в другом – откуда Даронну известно об этом?
— Не будь ты нужна темному богу, то не выжила бы. Ни Далион, ни Нэрдок не смогли бы вернуть тебя из-за грани. Мой клинок — это порождение клинка Арона, ни один глупец не осмелился бы на сражение со мной, даже преподаватели знали, что победа в этом году будет за мной, но ты… Боги, Риддис, да ты ведь даже смерти не боишься! Ты ведь знаешь, что из трех Изначальных богов только Темному подвластна способность возвращать умерших, поэтому его еще называют богом смерти.
— Была подвластна, — бесстрастно поправила я. – До того, как его свергли брат с сестрой. Сейчас Рангор не имеет былых способностей.
Сказала и замерла, не понимая, откуда пришло это знание. Или сам темный бог поделился со мной в одну из наших встреч? В последнее время я ловила себя на мысли, что начинаю забывать некоторые вещи, которые видела, находясь две недели в беспамятстве.
— Существует некое пророчество, — неожиданно начал Даронн, подойдя к книжному стеллажу и сделав несколько пассов. – Будто трое избранных остановят многолетнюю войну богов…
Книги вспыхнули сложными рисунками арканов и погасли, открывая тайник, из которого Расго достал старый потертый свиток.
— Какая война, если Рангора давно лишил его сил? – я в удивлении приподняла брови.
— Негласная, — усмехнулся юноша. – Думаешь, Темный бог не вернется? Если бы это было так, то в мире не рождались наместники. Рано или поздно Рангор вернет себе трон и утраченный клинок.
Маг положил пожелтевшую от времени бумагу на стол и подозвал меня. Ведомая любопытством, я с интересом склонилась над древним везорийском манускриптом:
«В год правления Светлой богини во время силы Ёкамми , когда на землю спустятся Марисха и Ахасси , когда на небе загорится три звезды, а на земле вспыхнет темное пламя – родятся трое, отмеченные силой богов, и отворят врата миров, и спустятся боги на землю, и встретятся вновь…»
Дальше руны были смазаны временем, из-за чего удалось прочитать лишь урывками:
«Тела этих трех наместников послужат колыбелью для божественных сил… время вернется вспять и станет все как прежде…»
— К сожалению, восстановить утраченные руны невозможно, поэтому дальнейший смысл пророчества искажен, но это не меняет того, что семнадцать, девятнадцать и двадцать один год назад на свет появились трое избранных наместника. На это указывают многие факторы, в том числе и три вспыхнувших звезды, как сказано в самом пророчестве, за этим внимательно следит мой клан. Мы – потомки Арона, а я – его наместник на земле, задача нашего клана не дать темному богу возродиться.
— То есть, — кажется, я наконец-то начинала понимать, к чему клонит Расго, – ты сдашь меня не Ковену магов, а своей семье? Так, что ли?
И почему-то у меня даже сомнений не возникло, что я и есть наместник Рангора.
— Нет, Риддис, моему клану как раз не стоит знать о тебе. К слову, я сам понял, кто ты, только после нашего с тобой сражения. Догадки, касающиеся твоих волшебных нитей, которые оказались ничем иным, как могущественным артефактом, украденным Рангором, так бы и остались лишь догадками, но случившееся во время боя все перечеркнуло! Лэкорил, ты жива, понимаешь? Жива после моего клинка, так еще помимо всего на тебе печать Рангора.
Я стояла словно громом пораженная. У меня просто не укладывалось в голове, что этот серьезный, слегка восхищенный тон принадлежит Расго. Почему-то перед глазами всплывал образ наглого, напыщенного и самоуверенного мага, измывающегося над слабыми, который никак не хотел вписываться в нынешний образ.
— Какая печать?!
— Тьмы… — как само собою разумеющееся ответил парень. – Я как наместник и слуга Арона чувствую ее в тебе.
— В тебе ее не меньше.
— Она в каждом из нас, — невозмутимо согласился Даронн, — свет не может существовать без тьмы, как тьма не существует без света.
— Кому еще известно об этом пророчестве? – сдержанно поинтересовалась я, но дрожь в голосе все равно выдавала мое волнение. – И как оно оказалось у вас?
— Ковену магов, — огорошил меня Даронн. – Они уже больше двухсот лет, начиная со второй мировой войны, непрерывно ищут наместников и уничтожают всех, кто подходит под пророчество. Поэтому нельзя, чтобы они узнали о нас, как нельзя, чтобы и мой клан прознал о тебе.
— Я понимаю, почему уничтожают наместников Темного бога, но зачем Ковену магов убивать остальных?
— Потому что, если мы найдем третьего наместника и исполним пророчество, станем непобедимы, – с нехорошим блеском в глазах сообщил Расго. – Только мы сможем остановить противостояние богов, и только у нас есть возможность подчинить всех нашей воле…
— Так вот для чего ты мне все это показал!
Он хочет исполнить пророчество. В его духе. Только что значит «врата миров»? Что мы откроем? Может, не просто так Ковен магов против? Молчать не стала, взяла и озвучила все свои мысли.
— В том то и дело, никто не знает, что на самом деле находится за вратами миров. Предположительно другие миры, но какие они эти миры? И что их населяет? В любом случае именно туда ушел Безымянный бог, когда покинул Везорий. В этом и заключается суть пророчества – мы сможем вернуть Безымянного бога, который, наконец, прекратит вражду собственных детей.
— Это ты все понял лишь по тем строчкам?
— Наш клан, — невозмутимо ответил Расго. — Расчеты велись годами, но они боятся. Боятся, того, что может произойти, если мы объединимся и откроем врата богам. Глупцы, которые беспрекословно верят старцам. Они забыли, что всевидящие были лишь людьми, а значит, поддались собственному страху всего нового и неизведанного, но это чушь! Сила, которую обретают наместники, управляема и зависит только от нас самих. Не говоря уже о том, что это открывает перед нами новые границы! Риддис, неужели тебе неинтересно знать, что находятся за нашим миром?
Интересно! Я совру, если скажу, что меня не одолевают любопытство и желание согласиться, но были и сомнения.
— Откуда такая уверенность в собственной значимости? – прямо спросила. – Почему ты уверен, что один из трех избранных?
— В этом нет никаких сомнений, — сухо ответил Даронн, — я чувствую печать бога с рождения. Моей семье пришлось выложиться на полную, чтобы скрыть правду, впрочем, у Ковена магов есть подозрения, что именно в клане меча родится наместник Арона, ведь мы служим ему испокон веков. И знаешь, я даже рад, что ты не сдалась и вышла на арену. Иначе я бы не узнал правду о тебе, впрочем, разговор сейчас не об этом, Риддис, мне нужен твой ответ. Соглашайся! Представь, как нас все будут почитать, когда мы прекратим многолетнюю божественную вражду. Отношение к темным магам изменится, а сила, что мы обретаем при обряде единения сделает нас сильнее любого!
— Как мои родители? — с беспокойством спросила, не желая развивать бессмысленную тему его чувств. — Ронни?
— С ними все в порядке, — заверил блондин, вдруг протянув ко мне руку, но так и не прикоснувшись: его ладонь замерла в пяди от лица. — Я ведь обещал, что позабочусь о них.
— Ага, — я не удержалась от саркастичных ноток, — в роли бесплатной рабочей силы?
— Ты ведь знаешь, это не так, их положение — сейчас спасение.
Я ничего не ответила, прекрасно понимая, что он прав, во всем прав, только от этого не легче.
— Как же мне хочется к тебе прикоснуться, мое маленькое солнце, — неожиданно с горечью проговорил Далион, все еще продолжая держать слегка подрагивающую ладонь с уточненными пальцами возле моей щеки. — Убедиться, что ты жива, что не бестелесный дух.
— Не твое, — серьезно уточнила, а затем добавила: — и жива, Далион, живее всех живых.
— Да, я чувствовал это, но страх за тебя все равно не отпускал.
Он провел легонько по моим коротким волосам и вдруг нахмурился.
— Они мешались и не расчесывались, — пояснила я свою неровную, чересчур короткую мальчишескую стрижку, сделав свои собственные выводы такой страной реакции Далиона.
— Дело не в этом, — все так же продолжая хмурить светлые брови, покачал головой блондин. – Даже с короткими кудряшками, ты все та же солнечная Кори, совсем как в детстве. Меня смутило другое: когда провел рукой, то на мгновение ощутил тепло…
— Этого не может быть, – уверенно возразила я. – Сознание неощутимо.
— Как и невидимо, — резонно напомнил юноша. – И все-таки ты услышала, явилась на зов моей души.
— О чем ты?
— Мелодия, — как само собою разумеющееся ответил Далион. – Это не просто ноты, это крик души, послание, способное коснуться чужого сознания.
На это мне ответить было нечего. Впрочем, неожиданно скрипнувшая дверь отвлекла нас обоих. В зал вбежал взволнованный адепт факультета Арона (судя по красной нашивке) с миниатюрной девушкой на руках. Я не знала их, но, кажется, они были со старших курсов.
Далион в считанные секунды оказался рядом с ними.
— Что произошло?
— Переусердствовала, на грани истощения, — с нервной дрожью быстро протараторил юноша, осторожно опуская девушку на ближайшее свободное место, а я, как и полагается, осталась невидима для вошедших.
Далион одними губами незаметно прошептал мне: «Пожалуйста», намекая, чтобы не исчезала, подождала, вот только я уже закрыла глаза, стараясь почувствовать свое особенное место.
«Лэкорил, возвращайся!»
В первое мгновение, услышав недовольный голос наставника, просто растерялась, сомневаясь, не показалось ли мне, однако следующие же слова убедили в обратном:
«Слушай мой голос, следуй за ним, иди ко мне…»
Легко сказать! Я вроде как свое особенное место должна была представить.
«Да, верно!» — тут же каким-то образом услышал меня Нэрдок. – «Просто мой голос направит твое сознание…»
Услышать голос, представить себе бабушку, ощутить ее запах… как же сложно, демон побери! И все же мне удалось. Откровенно говоря, я и сама до конца не поняла, как именно, но стоило открыть глаза, увидела над собой обеспокоенное лицо мистера Горана.
Мы больше не на улице, в доме, и меня снова, по всей видимости, отнесли на кровать. Нэрдок слегка рассержен, но в то же время явно доволен, я вижу это по восхищенному блеску в желтых глазах.
— У меня вышло! – радостно воскликнула я, опережая любые его замечания и слова. – Вышло переместиться!
— И прямо в академию? – с упреком спросил наставник. – Туда, где толпами дежурят духи-стражи?!
— Я не нарочно!
— Разве? То есть ты не думала о Далионе? Кори, я ведь уже говорил, чтобы ты отпустила свое прошлое. Или ты все так же будешь мне доказывать, что ненавидишь его, поэтому и думаешь о нем?
— Я не о нем думала, а о технике Оросса, — честно сказала, припоминая последние минуты перед путешествием. – Только вот именно у него впервые ее и увидела, может, потому так вышло.
Об услышанной мелодии, что привлекла изначально мое внимание, решила умолчать.
— В любом случае, ты молодец! – неожиданно похвалил меня Нэрдок. – Это просто невероятно, Лэкорил, насколько быстро ты учишься всему.
Впрочем, восторг учителя длился недолго – всего-то несколько дней, пока на одной из тренировок мое сознание вновь не решило заглянуть в чужой дом…
***
Первое мгновение я растеряно все осматривала, пытаясь понять, куда именно перенеслось мое сознание. Однако полутемный кабинет с мягкими креслами, уютным камином и бесконечными книжными полками был совершенно мне незнаком. Ответ пришел чуть позже, когда внезапно что-то щелкнуло, скрипнуло, а затем я увидела, как выдвинулись стеллажи книг.
— Расго?! – Я не поверила собственным глазам.
Хотя куда больше меня поразило то, что меня услышали! Стопка книжек выпала из рук юноши, а сам он с искренним удивлением замер, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Лэкорил?
Я не стала отвечать на очевидный вопрос, просто закрыла глаза и уже привычно представила перед собой бабушкину комнату, чтобы плавно скользнуть в нее, подальше от Даронна.
— Не так быстро, Риддис, – невозмутимо скомандовал Расго, демонстративно медленно поднимая с пола книги и кладя их на стол. – Ты отсюда не уйдешь, пока я этого не захочу.
И действительно, что-то помешало скользнуть в мое особенное место, словно невидимый щит преградил путь.
— Особняк защищен от незваных гостей, — охотно пояснил маг. – Войти можно, а вот выйти – вряд ли. Впрочем, я удивлен, путешествовать сознанием не каждый способен, тем удивительнее, что ты всего лишь первогодка.
— Видеть чужое сознание – тоже, — резонно напомнила я, находясь в легком замешательстве. Почему он, как и Далион, видит меня? Это прямо какой-то злой рок! Сперва они чувствуют магию моих нитей, теперь оба видят то, что никому не дано увидеть. Это ненормально. Или это сами нити дают им такую возможность?
— Откровенно говоря, я сам не знаю, почему вижу и слышу тебя, — неожиданно признался Даронн, будто догадываясь, какие именно мысли сейчас бродят в моей голове, а может, как зачастую это бывало, они просто отразились на моем лице. – Да, среагировало бы защитное поле, но не более, и все же я рад тебя видеть, правда. Признаюсь честно, был искренне удивлен, когда узнал о твоем побеге, ведь после соприкосновения с родовым мечом нашего клана еще никто не выживал. Я догадывался, что ты умудришься на арене что-нибудь выкинуть, поэтому продумал все до мелочей, чтобы не подпустить тебя к себе, а ты все равно упрямо шла к собственной смерти! Даже в последний момент не захотела признавать проигрыша – глупо, но в то же время достойно восхищения.
— Что же, у тебя есть все шансы наконец-то избавиться от меня и отомстить за «ничью», — иронично процедила я, — чего ты ждешь? Сделай то, что так и не смог в школе.
— Неужели ты правда считаешь, будто мне хочется отдавать такое редкое сокровище Ковену магов? – он нагло ухмыльнулся. – Нет, безродь, желай я этого, то давно бы сделал, поверь, у меня слова не расходятся с делом, а ты – слишком ценный экземпляр, чтобы избавляться от тебя.
— И поэтому ты чуть не угробил «слишком ценный экземпляр»?
— «Угробил»? – он демонстративно фыркнул. – Ты воткнула родовой меч моего клана себе в сердце! Я, конечно, знал, что ты слегка ненормальная, но что настолько безумна…
— Зачастую те, кто кажутся нам безумными, самые здравомыслящие! – серьезно парировала я.
— И какой безумец это сказал? – язвительно осведомился маг, сверкнув фиолетовыми глазищами. — Знаешь, еще со школы ты заставляла в одночасье восхищаться тобой и бороться с собственным желанием прибить. Как можно быть настолько талантливым магом, но при этом совершенно не ценить собственной жизни? Ты словно специально постоянно ищешь очередную беду на свою голову. Впрочем, когда за твоей спиной столь сильный покровитель, как темный бог, наверное, можно позволить себе не только возвращаться одной по ночной столице, вмешиваться туда, куда не следует, нарушать закон, а и умирать на глазах всей академии.
— Что ты имеешь в виду? – я насторожилась.
— Думаю, ты и сама уже все давно поняла.
Поняла, что для чего-то нужна темному богу? Или что мои нити в действительности древний артефакт «лента ассиры», принадлежавший Безымянному богу, а затем — его младшему сыну? А может то, что Рангор приходил в мои сны неспроста, и его истории имеют куда более глубокий смысл, чем просто обычные сказки? Конечно поняла, но вопрос в другом – откуда Даронну известно об этом?
— Не будь ты нужна темному богу, то не выжила бы. Ни Далион, ни Нэрдок не смогли бы вернуть тебя из-за грани. Мой клинок — это порождение клинка Арона, ни один глупец не осмелился бы на сражение со мной, даже преподаватели знали, что победа в этом году будет за мной, но ты… Боги, Риддис, да ты ведь даже смерти не боишься! Ты ведь знаешь, что из трех Изначальных богов только Темному подвластна способность возвращать умерших, поэтому его еще называют богом смерти.
— Была подвластна, — бесстрастно поправила я. – До того, как его свергли брат с сестрой. Сейчас Рангор не имеет былых способностей.
Сказала и замерла, не понимая, откуда пришло это знание. Или сам темный бог поделился со мной в одну из наших встреч? В последнее время я ловила себя на мысли, что начинаю забывать некоторые вещи, которые видела, находясь две недели в беспамятстве.
— Существует некое пророчество, — неожиданно начал Даронн, подойдя к книжному стеллажу и сделав несколько пассов. – Будто трое избранных остановят многолетнюю войну богов…
Книги вспыхнули сложными рисунками арканов и погасли, открывая тайник, из которого Расго достал старый потертый свиток.
— Какая война, если Рангора давно лишил его сил? – я в удивлении приподняла брови.
— Негласная, — усмехнулся юноша. – Думаешь, Темный бог не вернется? Если бы это было так, то в мире не рождались наместники. Рано или поздно Рангор вернет себе трон и утраченный клинок.
Маг положил пожелтевшую от времени бумагу на стол и подозвал меня. Ведомая любопытством, я с интересом склонилась над древним везорийском манускриптом:
«В год правления Светлой богини во время силы Ёкамми , когда на землю спустятся Марисха и Ахасси , когда на небе загорится три звезды, а на земле вспыхнет темное пламя – родятся трое, отмеченные силой богов, и отворят врата миров, и спустятся боги на землю, и встретятся вновь…»
Дальше руны были смазаны временем, из-за чего удалось прочитать лишь урывками:
«Тела этих трех наместников послужат колыбелью для божественных сил… время вернется вспять и станет все как прежде…»
— К сожалению, восстановить утраченные руны невозможно, поэтому дальнейший смысл пророчества искажен, но это не меняет того, что семнадцать, девятнадцать и двадцать один год назад на свет появились трое избранных наместника. На это указывают многие факторы, в том числе и три вспыхнувших звезды, как сказано в самом пророчестве, за этим внимательно следит мой клан. Мы – потомки Арона, а я – его наместник на земле, задача нашего клана не дать темному богу возродиться.
— То есть, — кажется, я наконец-то начинала понимать, к чему клонит Расго, – ты сдашь меня не Ковену магов, а своей семье? Так, что ли?
И почему-то у меня даже сомнений не возникло, что я и есть наместник Рангора.
— Нет, Риддис, моему клану как раз не стоит знать о тебе. К слову, я сам понял, кто ты, только после нашего с тобой сражения. Догадки, касающиеся твоих волшебных нитей, которые оказались ничем иным, как могущественным артефактом, украденным Рангором, так бы и остались лишь догадками, но случившееся во время боя все перечеркнуло! Лэкорил, ты жива, понимаешь? Жива после моего клинка, так еще помимо всего на тебе печать Рангора.
Я стояла словно громом пораженная. У меня просто не укладывалось в голове, что этот серьезный, слегка восхищенный тон принадлежит Расго. Почему-то перед глазами всплывал образ наглого, напыщенного и самоуверенного мага, измывающегося над слабыми, который никак не хотел вписываться в нынешний образ.
— Какая печать?!
— Тьмы… — как само собою разумеющееся ответил парень. – Я как наместник и слуга Арона чувствую ее в тебе.
— В тебе ее не меньше.
— Она в каждом из нас, — невозмутимо согласился Даронн, — свет не может существовать без тьмы, как тьма не существует без света.
— Кому еще известно об этом пророчестве? – сдержанно поинтересовалась я, но дрожь в голосе все равно выдавала мое волнение. – И как оно оказалось у вас?
— Ковену магов, — огорошил меня Даронн. – Они уже больше двухсот лет, начиная со второй мировой войны, непрерывно ищут наместников и уничтожают всех, кто подходит под пророчество. Поэтому нельзя, чтобы они узнали о нас, как нельзя, чтобы и мой клан прознал о тебе.
— Я понимаю, почему уничтожают наместников Темного бога, но зачем Ковену магов убивать остальных?
— Потому что, если мы найдем третьего наместника и исполним пророчество, станем непобедимы, – с нехорошим блеском в глазах сообщил Расго. – Только мы сможем остановить противостояние богов, и только у нас есть возможность подчинить всех нашей воле…
— Так вот для чего ты мне все это показал!
Он хочет исполнить пророчество. В его духе. Только что значит «врата миров»? Что мы откроем? Может, не просто так Ковен магов против? Молчать не стала, взяла и озвучила все свои мысли.
— В том то и дело, никто не знает, что на самом деле находится за вратами миров. Предположительно другие миры, но какие они эти миры? И что их населяет? В любом случае именно туда ушел Безымянный бог, когда покинул Везорий. В этом и заключается суть пророчества – мы сможем вернуть Безымянного бога, который, наконец, прекратит вражду собственных детей.
— Это ты все понял лишь по тем строчкам?
— Наш клан, — невозмутимо ответил Расго. — Расчеты велись годами, но они боятся. Боятся, того, что может произойти, если мы объединимся и откроем врата богам. Глупцы, которые беспрекословно верят старцам. Они забыли, что всевидящие были лишь людьми, а значит, поддались собственному страху всего нового и неизведанного, но это чушь! Сила, которую обретают наместники, управляема и зависит только от нас самих. Не говоря уже о том, что это открывает перед нами новые границы! Риддис, неужели тебе неинтересно знать, что находятся за нашим миром?
Интересно! Я совру, если скажу, что меня не одолевают любопытство и желание согласиться, но были и сомнения.
— Откуда такая уверенность в собственной значимости? – прямо спросила. – Почему ты уверен, что один из трех избранных?
— В этом нет никаких сомнений, — сухо ответил Даронн, — я чувствую печать бога с рождения. Моей семье пришлось выложиться на полную, чтобы скрыть правду, впрочем, у Ковена магов есть подозрения, что именно в клане меча родится наместник Арона, ведь мы служим ему испокон веков. И знаешь, я даже рад, что ты не сдалась и вышла на арену. Иначе я бы не узнал правду о тебе, впрочем, разговор сейчас не об этом, Риддис, мне нужен твой ответ. Соглашайся! Представь, как нас все будут почитать, когда мы прекратим многолетнюю божественную вражду. Отношение к темным магам изменится, а сила, что мы обретаем при обряде единения сделает нас сильнее любого!
