И все. Больше никаких вопросов, никаких попыток поспорить или убедить меня, что я выдумываю глупости. Нейт верил мне. Это дорогого стоило.
- Пойдем вместе, - решила я.
- Нет, - помотал головой друг. - Нельзя. Если мы попадемся...
- Вот именно, - перебила его. - Если мы попадемся вдвоем, я что-нибудь придумаю. Мол, мне показалась, что я оставила в архиве масляную лампу и так разволновалась из-за этого, что решила сходить и проверить. А чтобы не было страшно, позвала тебя с собой.
По-моему, вполне нормальная отговорка. В последнее время мэрия, в подчинении которой находился наш архив, стала выделять все меньше денег на его содержание. Так что нам приходилось экономить. Мы стали покупать меньше топлива для электрогенератора и теперь включаем его только тогда, когда становится совсем темно. А в остальное время обходимся дневным светом или старой масляной лампой, которую приходится использовать очень осторожно в набитом бумагами помещении.
- Позвала с собой, сделав крюк аж до моей мастерской? - усмехнулся Нейт.
- Да. Я же женщина, могу делать нелогичные поступки.
- И все равно, мне это не нравится.
- Мне тоже, но один ты точно не пойдешь.
Нейт еще было попытался настоять на своем, но быстро понял, что это бесполезно.
В итоге мы отправились на дело вместе. В одиннадцать вечера я осторожно вышла из комнаты, чтобы соседи не заметили, и спустилась на улицу, где уже ждал друг. Фонари горели хорошо если через один. Холодная сырая погода разогнала по домам даже тех, кто боялся повторения истории с особняком банкира. Так что нам удалось добраться до архива никем не замеченными.
Архив встретил нас тишиной и темнотой. Я открыла заднюю дверь и, не зажигая свет, осторожно провела Нейта к кабинету начальника.
Друг достал из кармана пару отмычек, поковырялся в замке, и дверь с тихим скрипом открылась, впуская нас внутрь. Окно выходила на задний двор, но и здесь брать лампу мы не рискнули. Благо, что тучи наконец-таки разошлись и прямо в окно светила растущая луна, света которой было достаточно, чтобы рассмотреть скромную кабинетную обстановку.
- Помнишь, как выглядит книга? – спросила я, вытирая о штаны повлажневшие от страха ладони.
- Помню. Постоишь на стреме?
- Лучше помогу тут. Сэдли заходит только через главную дверь, и, если она начнет открываться, мы услышим. А в четыре руки справимся быстрее. Будем искать вообще все, на чем есть такие символы.
Нейт кивнул и направился к книжному шкафу. Я же стала осторожно проверять, что лежит на столе. Видно было: господин Сэдли уходил впопыхах. Он всегда оставлял после себя идеальный порядок, а сейчас бумаги просто валялись вперемешку. Что же так сильно отвлекло мужчину, что он все бросил? Тут лежали какие-то списки, мятые бумажки с пометки, блокноты. Только нигде не было ничего похожего на мои знаки.
- Лара? - вдруг позвал Нейт.
- Да? - я отвлеклась и уставилась на странно замершего друга.
- Тебе не кажется, что пахнет горелым маслом?
- Маслом? - переспросила я и принюхалась.
Ведь действительно. В воздухе витал легкий, но такой узнаваемый запах зажженной масляной лампы. Странно, он давно должен был выветриться, а было такое ощущение, будто лампу только погасили. Я бросила взгляд на вентиляционную решетку в углу, потом на стол, заваленный бумагами, и меня поразила жуткая догадка.
- О нет, Нейт, уходим!
Но было поздно. В коридоре раздались шаги, дверь открылась и на пороге кабинета оказался его хозяин. Мы попались прямо на месте преступления.
- Ну и как это понимать?
Я мысленно взвыла. Ну почему именно в этот вечер господин Сэдли не пошел домой как обычно? Мы даже не заметили, что в здании кто-то остался. Рядом с этим кабинетом есть небольшая комната без окон, где хранятся самые старые или важные документы. Видимо, мой начальник работал там и услышал шум через вентиляционную решетку, соединявшую оба помещения. Поэтому и бумаги на столе валялись в беспорядке, и маслом пахло. А мы не сообразили. Поэтому сейчас у нас очень крупные неприятности.
- Значит, Нейтон Мур все же решил снова заняться воровством? - нехорошо усмехнулся начальник. - Не удивлен. Думаю, полиция тоже не будет удивлена. Но что здесь делает моя сотрудница…
- Иллара здесь не причем, - решительно оборвал его друг. - Она увидела, что я залез в архив, и захотела меня остановить. Я за все отвечу, только ее не трогайте.
Я резко выдохнула. Что? Он решил выгородить меня ценой собственной свободы? Нет, так не пойдет.
- Господин Сэдли, мы не собирались воровать, - воскликнула я. - Мы не хотели ничего плохого. Просто искали книгу.
- Книгу? - немного растерялся господин Сэдли.
- Да.
- Лара, не надо, - раздался тихий голос Нейта.
Но мне было все равно. Раз уж пришлось выбирать между его свободой и моей тайной, лучше пожертвовать ей. Тем более, ко мне господин Сэдли относится гораздо лучше, чем к моему другу. Так что я, не раздумывая особо, схватила со стола первый попавшийся лист бумаги, отыскала карандаш и торопливо изобразила те самые символы, которые толкнули нас на преступление.
- Вот, - практически впихнув рисунок в руки Сэдли, выпалила я. - Мы искали книгу, на обложке которой есть похожие символы.
- Откуда они у вас? - В меня уперся холодный пристальный взгляд.
- Они... Я вижу их во сне, - ответила я, решив не выдавать всей правды. - Часто вижу. И мне кажется, они должны что-то значить.
- И все равно, это была моя идея влезть в кабинет, - пробурчал Нейтон. – Иллара хотела просто попросить, но я решил, что вы не ничего не дадите. Ведь эти знаки явно имеют отношение к магии.
- Нейт, - укоризненно прошептала я. – Не надо этого делать. Мы…
- Довольно, - тихо произнес начальник, обрывая меня.
Повисло молчание. Он еще раз глянул на бумагу, на нас с Нейтом, потом запер дверь кабинета и сел в свое кресло, приглашающе кивнув головой:
- Садитесь. Разговор будет долгий.
Ободренная тем, что он, кажется, больше не злится, я торопливо уселась на жесткий стул. Нейт устроился рядом.
- Значит, видишь во сне… Давно?
- Несколько лет, - ответила честно. – Раньше это были просто сны, но в последнее время я чувствую себя так, как будто… не знаю, как будто мне срочно нужно с ними разобраться, иначе будет слишком поздно.
- Поздно… - повторил Сэдли, невидяще глядя куда-то вверх. – Надо же…
- Мы хотим жить в нормальном мире, - серьезно сказал Нейтон. – А не в том, который разваливается на части.
- Думаете, сможете его спасти? – по губам мужчины скользнула ироничная усмешка.
- Это было бы слишком самонадеянно. Но мы можем хотя бы попытаться понять…
Снова повисла тишина. Было даже слышно, как потрескивает фитиль в лампе.
- Что вы знаете о начале нашего мира? – наконец, медленно проговорил господин Сэдли.
- О начале мира? - Мы с Нейтом растерянно переглянулись. - На занятиях нам рассказывали, что Всеотец сотворил из Хаоса воду, воздух и земную твердь. Но голая земля, плавающая среди океана, показалась ему слишком скучной. И тогда Всевышний стал своими руками лепить из нее горы и равнины, прокладывать русла рек и долины озер. Там, где касались его ладони, разрастались леса и луга. А капли крови, что срывались с израненных острыми камнями пальцев, порождали зверей, птиц и прочих животных. Люди же появились из самых крупных капель, последними коснувшихся земли.
- Да-да-да, - скривился Сэдли. - Красивая история, которую церковники вдалбливают в голову всем и каждому. А что вы думаете о магии?
- О магии? - Мы снова переглянулись. - Согласно Учению, зерна магии забросили в наш мир темные порождения Хаоса, чтобы нарушить заведенный Всевышним порядок и разрушить его творение.
- И это я тоже знаю. Но что о магии думаете вы?
Я задумчиво нахмурилась. Мы вступали на очень скользкую дорожку. Да, мое детство прошло на фоне церковных проповедей о том, что магия - это зло, подлежащее уничтожения. Но вера в милостивого Всеотца быстро сошла на нет, когда я стала понимать чуть больше. Когда увидела, как служанка нашего главного церковника выбирает на рынке лучшее мясо, брезгливо косясь на нищих, сидящих у дороги. Когда узнала, что просьбу директора приюта помочь сиротам теплой одеждой, церковники посоветовали укреплять дух молитвой, а не беспокоиться о теле. Да и темные времена, как все тихонько называли период упадка магии, начались всего каких-то двадцать пять лет назад. Так что еще были живы те, кто видел, что магия служила на благо людям. Это заставляло сомневаться, и не только меня.
Конечно, вести такие разговоры в открытую было все еще опасно. Но господин Сэдли вроде бы не похож на шпиона Церкви, который сдаст нас Святой страже за ересь.
- По неофициальной версии, - осторожно начала я, - магами были не пособники Хаоса, а просто одаренные люди, умеющие управлять энергиями.
- И это так, - одобрительно кивнул головой начальник. - Церковники постарались сделать все, чтобы превратить магов в жутких чудовищ, но люди все еще помнят, что это именно алхимики дали нам металлические сплавы и топливо. Что именно целители успешно сражались с болезнями, которые не победить ни одной молитвой. Что боевики стояли на страже наших границ. Хотя лет через пятьдесят возможно забудут и об этом.
- Если от нас через пятьдесят лет вообще что-то останется, - буркнул Нейт.
Я вздохнула. Загадывать так далеко было страшно.
- Да, - протянул господин Сэдли, невидяще глядя куда-то в стену, - в этом мальчик прав. Пусть власти не хотят это признавать, но люди видят и чувствуют. Вместе с магией из нашего мира уходит жизнь. Не уверен, что первопричиной стали церковники, но убийства магов процесс только ускорили. Гибнут урожаи, появляются странные болезни, техника рассыпается ржой. Видели, что случилось с домом на улице Святителей?
Мы только кивнули.
- Это страшно, - сказал мой начальник тихо. - Страшно наблюдать за тем, как рушится все, что ты знал и к чему привык.
И после этих слов я вдруг посмотрела на желчного и резкого мужчину другими глазами. Если он был магом, а он явно был, то может говорить так не только о засухе и болезнях. Он видел тот самый крах магии. Видел зверства церковников. И живет с этими воспоминаниями уже много лет.
- Что ж, - тряхнул головой господин Сэдли, - я рад, что проповеди не успели промыть вам мозги. И вы не разучились думать. Поэтому расскажу, откуда пришли эти символы.
Я замерла, затаив дыхание.
- Это символы ар-раэна, языка Изначальных. Языка первых заклинаний.
- Кто такие Изначальные? – просил Нэйтон.
- Вряд ли вам кто-то это рассказывал, но раньше, еще до появления идеи Всеотца, люди верили в то, что наш мир был создан сразу десятью богами. Каждый из тех, чьи имена уже забылись, вложил частичку себя в новорожденный мир. А потом они ушли, оставив здесь своих наместников, которых люди назвали Изначальными. Кто-то считал их потомками богов от браков с первыми людьми, кто-то - самими богами во плоти, а кто-то всего лишь смертными, которые раньше всех осознали магию. И пусть Изначальные, как и вера в древний пантеон, давно признаны ересью, они все же существовали. Маги всегда это знали. Изначальные обучали людей магии и наукам, хранили всеобщий порядок, прекращали войны. Их женщин, чья красота и мудрость воспевались в песнях, называли Хранительницами, а храбрейших и благороднейших мужчин - Стражами.
- Как же случилось, что о них никто не помнит? - прошептала я.
- Наверное, люди стали слишком самостоятельными и свободными, - пожал плечами начальник. - Перестали нуждаться в их мудрости, и Изначальные стали уходить. Может быть, они ушли в другие миры, может быть, просто умерли, чтобы освободить свой дух от плотской оболочки. Но за несколько веков от них остались только книги и легенды, а кровь их потомков окончательно разбавилась людской.
- Откуда вы это все знаете? - подозрительно прищурился Нейт.
- Я ведь знаю, что обо мне ходят слухи, как о лишенце, - слабо улыбнулся господин Сэдли. - Так вот, это не слухи. Я действительно был магом. Правда, не очень сильным, что позволило легко затеряться среди людей и избежать ненужного внимания.
- Понятно.
- Всех магов учат ар-раэну, потому что именно на этом языке произносятся наши заклинания. И легенды об Изначальных рассказывают тоже, просто чтобы мы помнили, где лежат наши корни.
- Каково это, быть магом? - спросила еле слышно.
- Это как будто внутри есть нечто, что дает возможность летать, - горько ответил мужчина. - А потом это нечто исчезает, и ты остаешься навсегда привязан к земле.
Я виновато опустила голову. Не надо было напоминать ему об этом. Видно же, что это до сих пор причиняет боль. Теперь даже понятно, почему господин Сэдли готов срываться на всех и каждом.
- Так вы знаете, что означают эти символы? - подал голос Нейт.
Вместо ответа Сэдли вытащил из кармана маленький ключ, открыл ящик стола и вытащил книгу, видимо, ту самую, о которой говорил Нейт. Я вытянула шею, стремясь рассмотреть то, что было на обложке.
- В отличие от нашего алфавита, - проговорил бывший маг, стряхнув с книги невидимую пыль, - каждый символ соответствует не букве, а слову. Причем смысл этих слов может меняться в зависимости от соседних. Поэтому расшифровка древних текстов и заклинаний - дело очень непростое. Дайте мне немного времени.
Следующие полчаса мы просто молча сидели и смотрели, как господин Сэдли с тихим шелестом перебирает страницы и сравнивает их с моим рисунком, задумчиво хмурясь. Затем он отложил книгу и подозвал нас ближе к столу.
- На самом деле, точно сказать, о чем говорит этот рисунок, сложно. Вот этот символ, - начальник ткнул пальцем в завитушку в центре, - собственно, центр и обозначает. Или средоточие, если выразиться по-другому. А вот этот, - его палец сместился к знаку, похожему на незамкнутый треугольник, - обозначает землю в значении твердь, основа. Хотя в сочетании с символом «человек» может значить защиту или защитника. Но «человек» находится не рядом, а напротив, так что не знаю, имеет ли это смысл. А еще здесь есть «смерть» или «конец», «жизнь», «бесконечность». В общем, такое ощущение, что здесь собраны символы, имеющие совершенно разный смысл.
- И что это дает? - без энтузиазма поинтересовалась я.
- Вообще художественные тексты, заклинания или инструкции Изначальных имели линейное написание, - Сэдли потер переносицу. - Так что этот рисунок может быть ритуальным или символическим. Или вообще не иметь никакого смысла.
- Ну почему? - внезапно подал голос Нейт. - Может они так и подобраны, чтобы противопоставляться друг другу? Жизнь и смерть, конец и бесконечность, одушевленное и неодушевленное.
- Может быть, может быть, - пробормотал бывший маг.
- Даже если так, - вздохнула я, - мне понятнее не стало. Почему их вижу я? Что с этим нужно делать?
- Как часто ты их видишь?
- В последнее время все чаще и чаще. А еще... - я замялась, не зная, насколько могу быть откровенной, но в итоге решилась. - Они стали меняться. Раньше я видела только этот знак, теперь появляются реальные картины. Иногда я просто вижу города или леса, над которыми будто летаю. А иногда – человека с таким же знаком на руке.
- Картины становятся четче? – подобрался начальник.
Я кивнула.
- Возможно скоро ты увидишь то, что должна. Я пока попробую поднять свои старые связи. Не уверен, ответит ли кто на письмо, но попробовать стоит.
- Пойдем вместе, - решила я.
- Нет, - помотал головой друг. - Нельзя. Если мы попадемся...
- Вот именно, - перебила его. - Если мы попадемся вдвоем, я что-нибудь придумаю. Мол, мне показалась, что я оставила в архиве масляную лампу и так разволновалась из-за этого, что решила сходить и проверить. А чтобы не было страшно, позвала тебя с собой.
По-моему, вполне нормальная отговорка. В последнее время мэрия, в подчинении которой находился наш архив, стала выделять все меньше денег на его содержание. Так что нам приходилось экономить. Мы стали покупать меньше топлива для электрогенератора и теперь включаем его только тогда, когда становится совсем темно. А в остальное время обходимся дневным светом или старой масляной лампой, которую приходится использовать очень осторожно в набитом бумагами помещении.
- Позвала с собой, сделав крюк аж до моей мастерской? - усмехнулся Нейт.
- Да. Я же женщина, могу делать нелогичные поступки.
- И все равно, мне это не нравится.
- Мне тоже, но один ты точно не пойдешь.
Нейт еще было попытался настоять на своем, но быстро понял, что это бесполезно.
В итоге мы отправились на дело вместе. В одиннадцать вечера я осторожно вышла из комнаты, чтобы соседи не заметили, и спустилась на улицу, где уже ждал друг. Фонари горели хорошо если через один. Холодная сырая погода разогнала по домам даже тех, кто боялся повторения истории с особняком банкира. Так что нам удалось добраться до архива никем не замеченными.
Архив встретил нас тишиной и темнотой. Я открыла заднюю дверь и, не зажигая свет, осторожно провела Нейта к кабинету начальника.
Друг достал из кармана пару отмычек, поковырялся в замке, и дверь с тихим скрипом открылась, впуская нас внутрь. Окно выходила на задний двор, но и здесь брать лампу мы не рискнули. Благо, что тучи наконец-таки разошлись и прямо в окно светила растущая луна, света которой было достаточно, чтобы рассмотреть скромную кабинетную обстановку.
- Помнишь, как выглядит книга? – спросила я, вытирая о штаны повлажневшие от страха ладони.
- Помню. Постоишь на стреме?
- Лучше помогу тут. Сэдли заходит только через главную дверь, и, если она начнет открываться, мы услышим. А в четыре руки справимся быстрее. Будем искать вообще все, на чем есть такие символы.
Нейт кивнул и направился к книжному шкафу. Я же стала осторожно проверять, что лежит на столе. Видно было: господин Сэдли уходил впопыхах. Он всегда оставлял после себя идеальный порядок, а сейчас бумаги просто валялись вперемешку. Что же так сильно отвлекло мужчину, что он все бросил? Тут лежали какие-то списки, мятые бумажки с пометки, блокноты. Только нигде не было ничего похожего на мои знаки.
- Лара? - вдруг позвал Нейт.
- Да? - я отвлеклась и уставилась на странно замершего друга.
- Тебе не кажется, что пахнет горелым маслом?
- Маслом? - переспросила я и принюхалась.
Ведь действительно. В воздухе витал легкий, но такой узнаваемый запах зажженной масляной лампы. Странно, он давно должен был выветриться, а было такое ощущение, будто лампу только погасили. Я бросила взгляд на вентиляционную решетку в углу, потом на стол, заваленный бумагами, и меня поразила жуткая догадка.
- О нет, Нейт, уходим!
Но было поздно. В коридоре раздались шаги, дверь открылась и на пороге кабинета оказался его хозяин. Мы попались прямо на месте преступления.
- Ну и как это понимать?
Я мысленно взвыла. Ну почему именно в этот вечер господин Сэдли не пошел домой как обычно? Мы даже не заметили, что в здании кто-то остался. Рядом с этим кабинетом есть небольшая комната без окон, где хранятся самые старые или важные документы. Видимо, мой начальник работал там и услышал шум через вентиляционную решетку, соединявшую оба помещения. Поэтому и бумаги на столе валялись в беспорядке, и маслом пахло. А мы не сообразили. Поэтому сейчас у нас очень крупные неприятности.
- Значит, Нейтон Мур все же решил снова заняться воровством? - нехорошо усмехнулся начальник. - Не удивлен. Думаю, полиция тоже не будет удивлена. Но что здесь делает моя сотрудница…
- Иллара здесь не причем, - решительно оборвал его друг. - Она увидела, что я залез в архив, и захотела меня остановить. Я за все отвечу, только ее не трогайте.
Я резко выдохнула. Что? Он решил выгородить меня ценой собственной свободы? Нет, так не пойдет.
- Господин Сэдли, мы не собирались воровать, - воскликнула я. - Мы не хотели ничего плохого. Просто искали книгу.
- Книгу? - немного растерялся господин Сэдли.
- Да.
- Лара, не надо, - раздался тихий голос Нейта.
Но мне было все равно. Раз уж пришлось выбирать между его свободой и моей тайной, лучше пожертвовать ей. Тем более, ко мне господин Сэдли относится гораздо лучше, чем к моему другу. Так что я, не раздумывая особо, схватила со стола первый попавшийся лист бумаги, отыскала карандаш и торопливо изобразила те самые символы, которые толкнули нас на преступление.
- Вот, - практически впихнув рисунок в руки Сэдли, выпалила я. - Мы искали книгу, на обложке которой есть похожие символы.
- Откуда они у вас? - В меня уперся холодный пристальный взгляд.
- Они... Я вижу их во сне, - ответила я, решив не выдавать всей правды. - Часто вижу. И мне кажется, они должны что-то значить.
- И все равно, это была моя идея влезть в кабинет, - пробурчал Нейтон. – Иллара хотела просто попросить, но я решил, что вы не ничего не дадите. Ведь эти знаки явно имеют отношение к магии.
- Нейт, - укоризненно прошептала я. – Не надо этого делать. Мы…
- Довольно, - тихо произнес начальник, обрывая меня.
Повисло молчание. Он еще раз глянул на бумагу, на нас с Нейтом, потом запер дверь кабинета и сел в свое кресло, приглашающе кивнув головой:
- Садитесь. Разговор будет долгий.
Ободренная тем, что он, кажется, больше не злится, я торопливо уселась на жесткий стул. Нейт устроился рядом.
- Значит, видишь во сне… Давно?
- Несколько лет, - ответила честно. – Раньше это были просто сны, но в последнее время я чувствую себя так, как будто… не знаю, как будто мне срочно нужно с ними разобраться, иначе будет слишком поздно.
- Поздно… - повторил Сэдли, невидяще глядя куда-то вверх. – Надо же…
- Мы хотим жить в нормальном мире, - серьезно сказал Нейтон. – А не в том, который разваливается на части.
- Думаете, сможете его спасти? – по губам мужчины скользнула ироничная усмешка.
- Это было бы слишком самонадеянно. Но мы можем хотя бы попытаться понять…
Снова повисла тишина. Было даже слышно, как потрескивает фитиль в лампе.
- Что вы знаете о начале нашего мира? – наконец, медленно проговорил господин Сэдли.
- О начале мира? - Мы с Нейтом растерянно переглянулись. - На занятиях нам рассказывали, что Всеотец сотворил из Хаоса воду, воздух и земную твердь. Но голая земля, плавающая среди океана, показалась ему слишком скучной. И тогда Всевышний стал своими руками лепить из нее горы и равнины, прокладывать русла рек и долины озер. Там, где касались его ладони, разрастались леса и луга. А капли крови, что срывались с израненных острыми камнями пальцев, порождали зверей, птиц и прочих животных. Люди же появились из самых крупных капель, последними коснувшихся земли.
- Да-да-да, - скривился Сэдли. - Красивая история, которую церковники вдалбливают в голову всем и каждому. А что вы думаете о магии?
- О магии? - Мы снова переглянулись. - Согласно Учению, зерна магии забросили в наш мир темные порождения Хаоса, чтобы нарушить заведенный Всевышним порядок и разрушить его творение.
- И это я тоже знаю. Но что о магии думаете вы?
Я задумчиво нахмурилась. Мы вступали на очень скользкую дорожку. Да, мое детство прошло на фоне церковных проповедей о том, что магия - это зло, подлежащее уничтожения. Но вера в милостивого Всеотца быстро сошла на нет, когда я стала понимать чуть больше. Когда увидела, как служанка нашего главного церковника выбирает на рынке лучшее мясо, брезгливо косясь на нищих, сидящих у дороги. Когда узнала, что просьбу директора приюта помочь сиротам теплой одеждой, церковники посоветовали укреплять дух молитвой, а не беспокоиться о теле. Да и темные времена, как все тихонько называли период упадка магии, начались всего каких-то двадцать пять лет назад. Так что еще были живы те, кто видел, что магия служила на благо людям. Это заставляло сомневаться, и не только меня.
Конечно, вести такие разговоры в открытую было все еще опасно. Но господин Сэдли вроде бы не похож на шпиона Церкви, который сдаст нас Святой страже за ересь.
- По неофициальной версии, - осторожно начала я, - магами были не пособники Хаоса, а просто одаренные люди, умеющие управлять энергиями.
- И это так, - одобрительно кивнул головой начальник. - Церковники постарались сделать все, чтобы превратить магов в жутких чудовищ, но люди все еще помнят, что это именно алхимики дали нам металлические сплавы и топливо. Что именно целители успешно сражались с болезнями, которые не победить ни одной молитвой. Что боевики стояли на страже наших границ. Хотя лет через пятьдесят возможно забудут и об этом.
- Если от нас через пятьдесят лет вообще что-то останется, - буркнул Нейт.
Я вздохнула. Загадывать так далеко было страшно.
- Да, - протянул господин Сэдли, невидяще глядя куда-то в стену, - в этом мальчик прав. Пусть власти не хотят это признавать, но люди видят и чувствуют. Вместе с магией из нашего мира уходит жизнь. Не уверен, что первопричиной стали церковники, но убийства магов процесс только ускорили. Гибнут урожаи, появляются странные болезни, техника рассыпается ржой. Видели, что случилось с домом на улице Святителей?
Мы только кивнули.
- Это страшно, - сказал мой начальник тихо. - Страшно наблюдать за тем, как рушится все, что ты знал и к чему привык.
И после этих слов я вдруг посмотрела на желчного и резкого мужчину другими глазами. Если он был магом, а он явно был, то может говорить так не только о засухе и болезнях. Он видел тот самый крах магии. Видел зверства церковников. И живет с этими воспоминаниями уже много лет.
- Что ж, - тряхнул головой господин Сэдли, - я рад, что проповеди не успели промыть вам мозги. И вы не разучились думать. Поэтому расскажу, откуда пришли эти символы.
Я замерла, затаив дыхание.
- Это символы ар-раэна, языка Изначальных. Языка первых заклинаний.
- Кто такие Изначальные? – просил Нэйтон.
- Вряд ли вам кто-то это рассказывал, но раньше, еще до появления идеи Всеотца, люди верили в то, что наш мир был создан сразу десятью богами. Каждый из тех, чьи имена уже забылись, вложил частичку себя в новорожденный мир. А потом они ушли, оставив здесь своих наместников, которых люди назвали Изначальными. Кто-то считал их потомками богов от браков с первыми людьми, кто-то - самими богами во плоти, а кто-то всего лишь смертными, которые раньше всех осознали магию. И пусть Изначальные, как и вера в древний пантеон, давно признаны ересью, они все же существовали. Маги всегда это знали. Изначальные обучали людей магии и наукам, хранили всеобщий порядок, прекращали войны. Их женщин, чья красота и мудрость воспевались в песнях, называли Хранительницами, а храбрейших и благороднейших мужчин - Стражами.
- Как же случилось, что о них никто не помнит? - прошептала я.
- Наверное, люди стали слишком самостоятельными и свободными, - пожал плечами начальник. - Перестали нуждаться в их мудрости, и Изначальные стали уходить. Может быть, они ушли в другие миры, может быть, просто умерли, чтобы освободить свой дух от плотской оболочки. Но за несколько веков от них остались только книги и легенды, а кровь их потомков окончательно разбавилась людской.
- Откуда вы это все знаете? - подозрительно прищурился Нейт.
- Я ведь знаю, что обо мне ходят слухи, как о лишенце, - слабо улыбнулся господин Сэдли. - Так вот, это не слухи. Я действительно был магом. Правда, не очень сильным, что позволило легко затеряться среди людей и избежать ненужного внимания.
- Понятно.
- Всех магов учат ар-раэну, потому что именно на этом языке произносятся наши заклинания. И легенды об Изначальных рассказывают тоже, просто чтобы мы помнили, где лежат наши корни.
- Каково это, быть магом? - спросила еле слышно.
- Это как будто внутри есть нечто, что дает возможность летать, - горько ответил мужчина. - А потом это нечто исчезает, и ты остаешься навсегда привязан к земле.
Я виновато опустила голову. Не надо было напоминать ему об этом. Видно же, что это до сих пор причиняет боль. Теперь даже понятно, почему господин Сэдли готов срываться на всех и каждом.
- Так вы знаете, что означают эти символы? - подал голос Нейт.
Вместо ответа Сэдли вытащил из кармана маленький ключ, открыл ящик стола и вытащил книгу, видимо, ту самую, о которой говорил Нейт. Я вытянула шею, стремясь рассмотреть то, что было на обложке.
- В отличие от нашего алфавита, - проговорил бывший маг, стряхнув с книги невидимую пыль, - каждый символ соответствует не букве, а слову. Причем смысл этих слов может меняться в зависимости от соседних. Поэтому расшифровка древних текстов и заклинаний - дело очень непростое. Дайте мне немного времени.
Следующие полчаса мы просто молча сидели и смотрели, как господин Сэдли с тихим шелестом перебирает страницы и сравнивает их с моим рисунком, задумчиво хмурясь. Затем он отложил книгу и подозвал нас ближе к столу.
- На самом деле, точно сказать, о чем говорит этот рисунок, сложно. Вот этот символ, - начальник ткнул пальцем в завитушку в центре, - собственно, центр и обозначает. Или средоточие, если выразиться по-другому. А вот этот, - его палец сместился к знаку, похожему на незамкнутый треугольник, - обозначает землю в значении твердь, основа. Хотя в сочетании с символом «человек» может значить защиту или защитника. Но «человек» находится не рядом, а напротив, так что не знаю, имеет ли это смысл. А еще здесь есть «смерть» или «конец», «жизнь», «бесконечность». В общем, такое ощущение, что здесь собраны символы, имеющие совершенно разный смысл.
- И что это дает? - без энтузиазма поинтересовалась я.
- Вообще художественные тексты, заклинания или инструкции Изначальных имели линейное написание, - Сэдли потер переносицу. - Так что этот рисунок может быть ритуальным или символическим. Или вообще не иметь никакого смысла.
- Ну почему? - внезапно подал голос Нейт. - Может они так и подобраны, чтобы противопоставляться друг другу? Жизнь и смерть, конец и бесконечность, одушевленное и неодушевленное.
- Может быть, может быть, - пробормотал бывший маг.
- Даже если так, - вздохнула я, - мне понятнее не стало. Почему их вижу я? Что с этим нужно делать?
- Как часто ты их видишь?
- В последнее время все чаще и чаще. А еще... - я замялась, не зная, насколько могу быть откровенной, но в итоге решилась. - Они стали меняться. Раньше я видела только этот знак, теперь появляются реальные картины. Иногда я просто вижу города или леса, над которыми будто летаю. А иногда – человека с таким же знаком на руке.
- Картины становятся четче? – подобрался начальник.
Я кивнула.
- Возможно скоро ты увидишь то, что должна. Я пока попробую поднять свои старые связи. Не уверен, ответит ли кто на письмо, но попробовать стоит.
