Предисловие
Немногим позже основания мира, когда из ничего появилось нечто, Единый Создатель Иллахим, Всемогущий и Всезнающий Бог, всерьёз задумался о создании жизни, да непростой, а разнообразной. Не было идеи совершеннее, ибо она единственная в своём роде.
Много думал Иллахим, много пробовал, но тщетно. Не знал Всезнающий, с чего нужно начать, не мог Всемогущий создать жизнь. Долго сидел в пустоте одинокий Создатель, тьмой окутанный безжизненной, сидел и размышлял.
Ничего не придумал Иллахим и огорчился. Он горько вздохнул, и из его уст вырвался строптивый ветер. Гулял ветер везде, где захочет. То туда заглянёт, то сюда. Не на кого было смотреть любопытному дитяти, не с кем поиграть.
Всплакнул Иллахим, глядя на унывающего первенца, одиноко бродящего, и явились в мир воды чистые, воды могучие, синие. Стёрли потоки яркие, плавные всё убогое, незаконченное, потопили безжизненное, бездушное.
Ветер обрадовался, игриво поглаживал сестры своей голубые пряди, создавая волны пенные. Посмотрел Иллахим на детей и подумал. Мысль сорвалась с разума и упала в бесконечность. Не успел поймать её Создатель, к брату с сестрой помчалась она. Играли дети на просторах Вселенной, забавлялись на радость Отцу.
Смотрел на них Иллахим, и любовью наполнялось его сердце. Искры трепетного чувства разорвали грудь, и вырвалось из неё пламя яркое. Полная невинности, полная жара сильного, пошла дева пламенная к родне своей. Согревала она всех теплом, радовала красотой.
Смотрел Иллахим на бесконечные игры детей, пытался усмирить их, остановить. Но не давались они ему в руки, не хотели повиноваться. Разозлился Отец, силу кулака своего показал, и вырвались из него единые во всём камень и земля — твёрдость и рассудительность. Усмирились дети вмиг, когда узрели своих брата и сестру, они почтительно поприветствовали новорождённых родственников.
Оглядел детей Иллахим-Создатель и возрадовался. Поставил он всех воедино, плечом к плечу. И чудо произошло: седьмое дитя явилось в свет — жизнь новая из единства восстала. Перед Создателем Всемогущим и Всезнающим теперь стояли семь Великих Вахди, семь Великих Стихий, семь прекрасных детей.
Поручил Иллахим своим детям задание ответственное: нести знания великие, силу праведную и веру чистую в миры, созданные Отцом-Иллахимом, жизнь поручил им множить в этих мирах. Покорно склонившись перед Всемогущим и Всезнающим, согласились Вахди и пошли в миры. Но не было между ними единства, не было равенства.
Долго мучились Вахди, долго поручение не могли выполнить. Жизнь создавали убогую, веру несли слепую, знания и силу копили и старили. Не могли они выполнить наказ. А всё потому, что не могли они быть кем-то, ибо они были никем. А никто не может дать что-то, никто может дать лишь ничего.
Тогда Иллахим помазал своих детей в расу новую, арди именуемую, равенство обозначил среди них, единством заключил. Дал им Создатель имена мирские — имена вечные, дал мудрость и знания верные, веру чистую. Дал им Отец-Создатель также и сосуды крепкие — ардийские, чтобы жизнь сеяли и множили.
Первенца Иллахим нарёк Аарисом. Выпрямился могучий Аарис, гордо голову воздел, но всё же поклонился отцу в благодарность. Дал ему Иллахим силу могучую, силу д`харову, в дар отдал своё дыхание белое. Наказал Отец Сыну отправиться в миры и бурю множить в небесах. Повиновался Аарис и полетел по мирам, рождал бури свирепые, седлал ветра буйные.
Второе дитя назвал Ладией. Пришла Ладия на поклон к Отцу, смиренно поблагодарила. В ответ на покорность дал Создатель дочери своё Око. Далеко Око смотрело: в грядущее вглядывалось, былое отыскивало. Наказал Отец дочери к брату направиться, помочь ему, водами бури наполнить, дожди пролить. Повиновалась Ладия Иллахиму-Отцу. Направилась в помощь Аарису, бури слезами своими наполнила, дожди пролила чистые. Всё вода затопила, всё стёрла, убогую жизнь уничтожила.
Третье дитя звалось Керем. Дал Иллахим деве прекрасной сердце своё пламенное, наказал нести пламя это в вечности, по сердцам других раскладывать, сил придавать. Наказал также ей создавать больше, а уничтожать лишь необходимое. Послушная Керем удалилась и направилась к брату с сестрой в помощь. Явилась Керем и пламенем сияющим наполнила дыхание брата, силу придала волнам сестры. Единые, равные, очищали они мир от старого, дабы засеять новое.
Четвёртым и пятым назвались Кирот и Кироса — камень и земля. Они явились из одной силы, из одной длани. Эту длань и поделили между собой близнецы: могучему брату крепость кулака досталась, а прекрасной сестре — сила его. Кирот скалы лепил твёрдые, острые. Высекал он их небрежно, сорил осколками. Подбирала исполинские осколки Кироса прекрасная, в песок измельчала и сыпала в воду. Сыпала долго Кироса, усердно. Насыпала земли много там, где хотела. Земля эта - плодородная, часа своего ждала, воду и огонь впитывала, ветрами разносилась.
Шестое дитя, любимое, назвал Иллахим-Отец именем Иес. Дал Создатель Иесу тело своё в дар и душу. Велел дары разделить и вложить в каждое существо и создание живое и неживое. Пошёл Иес поручение отцово выполнять. Шёл он по земле и камням, по воде и огню следовал, жизнь сеял и множил. Что упало, то росло, а что не упало, то ветер нёс вдаль, роняя и взращивая.
Устал Иллахим, решил отдохнуть. Но плач услышал скорбный девичий. Посмотрел по сторонам Отец-Создатель и увидел дитя, всеми забытое, — мысль быструю. Стояла дева хладная у края пропасти, вниз сброситься вознамерилась. Ужаснулся Иллахим, быстро к ней направился. Успокаивал её, уговаривал не совершать поступок необдуманный. Поддалась уговорам дева, отошла от края пропасти. Иллахим отдал дочери последнее, что у него было — разум. Приказал Ильне, мудрой девушке, нести этот дар бережно, не сеять попусту. Наказал Иллахим дать частицу разума тому, кто попросит.
Исчез Иллахим, растворился в детях своих, растворился в существах и созданиях живых и неживых.
Разрыдались дети, не могли они смириться с утратой Отца. Но делать нечего. Дабы память его почтить, отправились поручения выполнять, Создателем наказанные. Лишь Ладия с места не сдвинулась, замерла на месте. Оком Отца-Иллахима смотрела вдаль, грядущее уловила далёкое. Всмотрелась она в него, как в зеркало, и обрадовалась. Весть разнесла благую братьям и сестрам своим Ладия. Напророчила она возвращение Создателя, сказала, что вернётся он однажды, соберёт воедино силы и встанет во главе своих детей. Но не своё обличие примет Отец — чужое.
Услышав благую весть, Вахди собрались и решили на совете, что следует объединить силы в одну, сохранить частичку Создателя до его возвращения. Порешили и сделали. Собрали они каждый толику своих сил великих, и родился Свет. Озарил он созданные миры родительским теплом и мудростью.
Расцвела жизнь, сама размножилась. Рады были Вахди, единством славные и равенством, что Создатель однажды возвратится.
Так зародилась жизнь. Таково слово заветное в начале, таковым будет и в конце.
«Иногда конец пути – это лишь начало новой жизни».
Древняя Ардийская легенда об Иллахиме.
Илсаян медленно восходил на розовеющий небосвод. Поднимаясь огромным кроваво-красным шаром, окружённым золотистыми всполохами, светило постепенно светлело и теряло «небесные пряди». День шествовал по миру, отгоняя властвующие в ночи тени подальше от лесов, полей, рек… и от поселений.
На едином материке, окружённом сине-зелёными водами солёного Ардария, где обитает немыслимое количество живых существ, расстелилось государство, именуемое Ардия. С древних времён тут кипела жизнь. Единство и братство давно поселились в душе каждого жителя. Они существуют в единении с природой, друг с другом, но каждый отдельный народ существует по своим правилам.
В ледяных пустынях, в крае Мудрости трудятся афайимы. У них нет магии, как у остальных народностей этого мира. Они предпочитают отдаться во власть науки и прогресса. И именно поэтому они уважаемы во всех краях. Нужно снадобье от хвори? Или способ обработки минерала устарел и требуется новый? Душевная боль вызывает бессонницу или ментальная связь с умершим родственником утягивает за Грань? С этими вопросами стоит обратиться к афайимам. Они знают толк в таких вещах – давно нашли ответы практически на всё, что только можно себе представить.
В дремучих лесах Триатрона, которым нет конца, бродят и охотятся леры, или как их называют визитёры из других миров – лемрияры. Они хранят покой Древа Жизни, которое является источником магической силы в Ардии, следят за разнообразием животного мира и знают все растения и все виды животных на материке. Они ведут летописи, изучают каждый уголок, каждую травинку.
На красных песках, среди звона металла и шума литейных мастерских неустанно работают изримы- Алые Феи. Зовут их так за длинные остроконечные уши с маленькими кисточками и приятный румянец. Среди них много кузнецов, стеклодувов, литейщиков. Всё, что связано с песком и металлом, им подвластно. А их посуда и утварь славится на всём материке.
По бескрайним полям и пашням, в степях, на равнинах и взгорьях, выращивают урожаи и пасут скот туаримы. Невероятно трудолюбивый и крепкий народ довольно суров и молчалив. И опаснее их байсаров, безумных воинов, малым числом умеющих разгромить полчища противника, нет никого на свете. Они свирепы, грозны и неукротимы. Уж сколько минуло времени, как война стёрлась из памяти всех народов Ардии, но байсары помнят. И стерегут свой край.
Более верующих, чем лариимы, нельзя встретить нигде. Они свято чтят свои устои. Именно в их крае, среди обилия воды на равнинах, посреди озера-моря Анкхам, в цитадели под храмом находится Око Создателя – Провидец. Он видит всё, он знает всё, ничто не укроется от взора его. От громоподобного голоса дрожат стены, рябь идёт по воде и страх расцветает в душе. Но лариимы привычны к такому, а потому живут в гармонии: ткут, плетут, шьют, выращивают жемчуг и окультуривают рисовые поля, а также ловят рыбу.
В высоких горах, которые вершинами уходят едва ли не выше облаков, там, где берёт начало великая и благодатная река Ул, живут фриворы - строители кораблей и домов, рабочие шахт и рудников. Они так же молчаливы и суровы, как туаримы. И так же беспощадны. Но благороднее их и честнее не сыскать в Ардии.
На страже мира и процветания стоят мужественные каларимы. Они оберегают Ардию от тварей Мрака – патрулируют границу с силовым полем, восседая на крылатых ящерах, харах. Стражи редко ходят по земле. Они строят дома в четыре яруса на высоких деревьях и вырубают целые поселения на отвесных скалах. Их стихия – Небо.
В Туариме жители просыпаются рано. Стоит только взойти дневному светилу, как слышатся голоса арди , хлопки сарайных дверей, лязг металла и гомон скота. Земледельцы не сидят без дела. Удел их – ухаживать за садами, за полями, пасти, сажать, собирать. Туаримы – гордый и сильный народ. Они не принимали правила других земель. Однако с соседями никогда не воевали и чтили всех без исключения Вахди , обычно не спорили с их Торай и занимались тем, для чего родились.
Да и когда спорить? С утра нужно отворить загоны. Перво-наперво выпустить домашнюю птицу, чтобы она не сидела на нашестах и не голодала. Насыпать зерна в кормушки и налить родниковой воды. Вот и туяры замычали. С ними нужно поосторожнее. Сейчас пологодье – пора между зноем и слезами Бури-Матери. А у шестирогих быков в это время брачный период. Сдоить утреннего молока, обобрать яйца, а потом отправиться будить семью и приглашать к столу. Ну а после утренней трапезы одни идут на поля косить, вторые – в сады и на пашни, третьи – на молитву, а четвёртые - на военный постой.
Ифия проснулась с трудом. Она едва смогла подняться в кровати и свесить ноги на деревянный пол. В горле пересохло, а попытка откашляться привела к неутешительному выводу – голос охрип. Немного посидев и придя в себя после прерывистого ночного сна, она медленно встала. По телу прокатилась волна неприятных покалываний, и Ифия тут же шикнула.
Сиэ в комнате нет. Видимо, ушла рано утром в храм. Вчера после вечери она обмолвилась, что собирается посетить святую обитель, чтобы возложить дары к статуе Киросы Златокудрой, Вахди Земли, и попросить её, чтобы малыш был здоров и крепок. Отговаривать Даллу от чего-то – значит проиграть ещё до того, как начался разговор. Девушка никогда не отступала и всегда делала то, что хотела. Даже иррам сказал, что молодая ардийка слишком религиозна. Это сказал сам Торай! А кто, как не он, обычно ратует за соблюдение правил и присутствие молитвы в жизни каждого туаримца?
Вспомнив осуждающие речи Турна, Ифия лишь хмыкнула – никакими доводами из Даллы это не выбьешь. Если она порой забывает о том, что нужно есть и спать, и проводит иногда больше суток в молитве, то понять, почему это не так уж и правильно, может только она сама. Или же Кироса внезапно явится к порогу и объяснит, почему делами доказывать свою веру действеннее, чем словами.
Ифия подошла к покачивающейся колыбели, в которой спал младенец. Она несколько альрон смотрела на новорождённого сына, который принёс ей столько боли и одновременно радости. Четырнадцать иларов она не могла явить его на свет. И вот… он появился лишь тогда, когда тьма и свет боролись за право главенства.
Улыбка засияла на смуглом лице Ифии. Она была ещё слаба, хотя прошло несколько ликов с момента родов, однако не могла не радоваться тому, что семья стала полной. Больше ста годичных циклов пришлось ждать и верить, что случится чудо. Сотни попыток и тысячи свечей, зажжённых у статуи Киросы в Храме Земли. Турн тогда даже отправился в цитадель, чтобы лично попросить Длань Иллахима об услуге.
Вспоминая, с каким лицом, полным отчаяния и скорби, вернулся иррам домой, Ифия не могла унять дрожи в голосе и подступающих слёз. Муж пожертвовал своими полномочиями Торай, выбрав между долгом и семьёй. Он говорил, что не жалел об этом ни капли. Однако Ифия замечала всё чаще, что он не спал ночами и грустным взглядом смотрел на Лирис и Дирияка , одновременно поднимающихся на звёздном небосводе.
Но когда впервые накрыла сильная слабость, закружилась голова, а Арай поселения сказал, что Ифия понесла и уже в пологодье может родить, Турн был счастлив. Ардиец готов был носить жену на руках, сдувать с неё пылинки, несмотря на то, что в своё время одолел её на поле для поединков за право стать главой семьи. Она обязана была следить за домом, стирать, убирать, готовить, держать скот и работать на полях. Но Турн не желал следовать правилам. Он никакому обстоятельству не позволял хоть как-то навредить малышу – говорил, что его иррам, как представительнице расы людей – руат – не следует перетруждаться. Руат хрупки, а родить ардийца и выжить способна не каждая человеческая женщина.
- И какого тирна ты встала? – укоризненно прозвучал испуганный женский голос. – А ну живо ложись обратно! Я сама покормлю малыша, как раз и Хейланта проснулась!
Первое время после родов - целое осемье , а иногда и больше – дитя кормит его молочная мать. В случае смерти настоящей ану , его воспитает и вырастит та, которая кормила с первых дней.
Немногим позже основания мира, когда из ничего появилось нечто, Единый Создатель Иллахим, Всемогущий и Всезнающий Бог, всерьёз задумался о создании жизни, да непростой, а разнообразной. Не было идеи совершеннее, ибо она единственная в своём роде.
Много думал Иллахим, много пробовал, но тщетно. Не знал Всезнающий, с чего нужно начать, не мог Всемогущий создать жизнь. Долго сидел в пустоте одинокий Создатель, тьмой окутанный безжизненной, сидел и размышлял.
Ничего не придумал Иллахим и огорчился. Он горько вздохнул, и из его уст вырвался строптивый ветер. Гулял ветер везде, где захочет. То туда заглянёт, то сюда. Не на кого было смотреть любопытному дитяти, не с кем поиграть.
Всплакнул Иллахим, глядя на унывающего первенца, одиноко бродящего, и явились в мир воды чистые, воды могучие, синие. Стёрли потоки яркие, плавные всё убогое, незаконченное, потопили безжизненное, бездушное.
Ветер обрадовался, игриво поглаживал сестры своей голубые пряди, создавая волны пенные. Посмотрел Иллахим на детей и подумал. Мысль сорвалась с разума и упала в бесконечность. Не успел поймать её Создатель, к брату с сестрой помчалась она. Играли дети на просторах Вселенной, забавлялись на радость Отцу.
Смотрел на них Иллахим, и любовью наполнялось его сердце. Искры трепетного чувства разорвали грудь, и вырвалось из неё пламя яркое. Полная невинности, полная жара сильного, пошла дева пламенная к родне своей. Согревала она всех теплом, радовала красотой.
Смотрел Иллахим на бесконечные игры детей, пытался усмирить их, остановить. Но не давались они ему в руки, не хотели повиноваться. Разозлился Отец, силу кулака своего показал, и вырвались из него единые во всём камень и земля — твёрдость и рассудительность. Усмирились дети вмиг, когда узрели своих брата и сестру, они почтительно поприветствовали новорождённых родственников.
Оглядел детей Иллахим-Создатель и возрадовался. Поставил он всех воедино, плечом к плечу. И чудо произошло: седьмое дитя явилось в свет — жизнь новая из единства восстала. Перед Создателем Всемогущим и Всезнающим теперь стояли семь Великих Вахди, семь Великих Стихий, семь прекрасных детей.
Поручил Иллахим своим детям задание ответственное: нести знания великие, силу праведную и веру чистую в миры, созданные Отцом-Иллахимом, жизнь поручил им множить в этих мирах. Покорно склонившись перед Всемогущим и Всезнающим, согласились Вахди и пошли в миры. Но не было между ними единства, не было равенства.
Долго мучились Вахди, долго поручение не могли выполнить. Жизнь создавали убогую, веру несли слепую, знания и силу копили и старили. Не могли они выполнить наказ. А всё потому, что не могли они быть кем-то, ибо они были никем. А никто не может дать что-то, никто может дать лишь ничего.
Тогда Иллахим помазал своих детей в расу новую, арди именуемую, равенство обозначил среди них, единством заключил. Дал им Создатель имена мирские — имена вечные, дал мудрость и знания верные, веру чистую. Дал им Отец-Создатель также и сосуды крепкие — ардийские, чтобы жизнь сеяли и множили.
Первенца Иллахим нарёк Аарисом. Выпрямился могучий Аарис, гордо голову воздел, но всё же поклонился отцу в благодарность. Дал ему Иллахим силу могучую, силу д`харову, в дар отдал своё дыхание белое. Наказал Отец Сыну отправиться в миры и бурю множить в небесах. Повиновался Аарис и полетел по мирам, рождал бури свирепые, седлал ветра буйные.
Второе дитя назвал Ладией. Пришла Ладия на поклон к Отцу, смиренно поблагодарила. В ответ на покорность дал Создатель дочери своё Око. Далеко Око смотрело: в грядущее вглядывалось, былое отыскивало. Наказал Отец дочери к брату направиться, помочь ему, водами бури наполнить, дожди пролить. Повиновалась Ладия Иллахиму-Отцу. Направилась в помощь Аарису, бури слезами своими наполнила, дожди пролила чистые. Всё вода затопила, всё стёрла, убогую жизнь уничтожила.
Третье дитя звалось Керем. Дал Иллахим деве прекрасной сердце своё пламенное, наказал нести пламя это в вечности, по сердцам других раскладывать, сил придавать. Наказал также ей создавать больше, а уничтожать лишь необходимое. Послушная Керем удалилась и направилась к брату с сестрой в помощь. Явилась Керем и пламенем сияющим наполнила дыхание брата, силу придала волнам сестры. Единые, равные, очищали они мир от старого, дабы засеять новое.
Четвёртым и пятым назвались Кирот и Кироса — камень и земля. Они явились из одной силы, из одной длани. Эту длань и поделили между собой близнецы: могучему брату крепость кулака досталась, а прекрасной сестре — сила его. Кирот скалы лепил твёрдые, острые. Высекал он их небрежно, сорил осколками. Подбирала исполинские осколки Кироса прекрасная, в песок измельчала и сыпала в воду. Сыпала долго Кироса, усердно. Насыпала земли много там, где хотела. Земля эта - плодородная, часа своего ждала, воду и огонь впитывала, ветрами разносилась.
Шестое дитя, любимое, назвал Иллахим-Отец именем Иес. Дал Создатель Иесу тело своё в дар и душу. Велел дары разделить и вложить в каждое существо и создание живое и неживое. Пошёл Иес поручение отцово выполнять. Шёл он по земле и камням, по воде и огню следовал, жизнь сеял и множил. Что упало, то росло, а что не упало, то ветер нёс вдаль, роняя и взращивая.
Устал Иллахим, решил отдохнуть. Но плач услышал скорбный девичий. Посмотрел по сторонам Отец-Создатель и увидел дитя, всеми забытое, — мысль быструю. Стояла дева хладная у края пропасти, вниз сброситься вознамерилась. Ужаснулся Иллахим, быстро к ней направился. Успокаивал её, уговаривал не совершать поступок необдуманный. Поддалась уговорам дева, отошла от края пропасти. Иллахим отдал дочери последнее, что у него было — разум. Приказал Ильне, мудрой девушке, нести этот дар бережно, не сеять попусту. Наказал Иллахим дать частицу разума тому, кто попросит.
Исчез Иллахим, растворился в детях своих, растворился в существах и созданиях живых и неживых.
Разрыдались дети, не могли они смириться с утратой Отца. Но делать нечего. Дабы память его почтить, отправились поручения выполнять, Создателем наказанные. Лишь Ладия с места не сдвинулась, замерла на месте. Оком Отца-Иллахима смотрела вдаль, грядущее уловила далёкое. Всмотрелась она в него, как в зеркало, и обрадовалась. Весть разнесла благую братьям и сестрам своим Ладия. Напророчила она возвращение Создателя, сказала, что вернётся он однажды, соберёт воедино силы и встанет во главе своих детей. Но не своё обличие примет Отец — чужое.
Услышав благую весть, Вахди собрались и решили на совете, что следует объединить силы в одну, сохранить частичку Создателя до его возвращения. Порешили и сделали. Собрали они каждый толику своих сил великих, и родился Свет. Озарил он созданные миры родительским теплом и мудростью.
Расцвела жизнь, сама размножилась. Рады были Вахди, единством славные и равенством, что Создатель однажды возвратится.
Так зародилась жизнь. Таково слово заветное в начале, таковым будет и в конце.
«Иногда конец пути – это лишь начало новой жизни».
Древняя Ардийская легенда об Иллахиме.
Глава 1. Начало пути
Илсаян медленно восходил на розовеющий небосвод. Поднимаясь огромным кроваво-красным шаром, окружённым золотистыми всполохами, светило постепенно светлело и теряло «небесные пряди». День шествовал по миру, отгоняя властвующие в ночи тени подальше от лесов, полей, рек… и от поселений.
На едином материке, окружённом сине-зелёными водами солёного Ардария, где обитает немыслимое количество живых существ, расстелилось государство, именуемое Ардия. С древних времён тут кипела жизнь. Единство и братство давно поселились в душе каждого жителя. Они существуют в единении с природой, друг с другом, но каждый отдельный народ существует по своим правилам.
В ледяных пустынях, в крае Мудрости трудятся афайимы. У них нет магии, как у остальных народностей этого мира. Они предпочитают отдаться во власть науки и прогресса. И именно поэтому они уважаемы во всех краях. Нужно снадобье от хвори? Или способ обработки минерала устарел и требуется новый? Душевная боль вызывает бессонницу или ментальная связь с умершим родственником утягивает за Грань? С этими вопросами стоит обратиться к афайимам. Они знают толк в таких вещах – давно нашли ответы практически на всё, что только можно себе представить.
В дремучих лесах Триатрона, которым нет конца, бродят и охотятся леры, или как их называют визитёры из других миров – лемрияры. Они хранят покой Древа Жизни, которое является источником магической силы в Ардии, следят за разнообразием животного мира и знают все растения и все виды животных на материке. Они ведут летописи, изучают каждый уголок, каждую травинку.
На красных песках, среди звона металла и шума литейных мастерских неустанно работают изримы- Алые Феи. Зовут их так за длинные остроконечные уши с маленькими кисточками и приятный румянец. Среди них много кузнецов, стеклодувов, литейщиков. Всё, что связано с песком и металлом, им подвластно. А их посуда и утварь славится на всём материке.
По бескрайним полям и пашням, в степях, на равнинах и взгорьях, выращивают урожаи и пасут скот туаримы. Невероятно трудолюбивый и крепкий народ довольно суров и молчалив. И опаснее их байсаров, безумных воинов, малым числом умеющих разгромить полчища противника, нет никого на свете. Они свирепы, грозны и неукротимы. Уж сколько минуло времени, как война стёрлась из памяти всех народов Ардии, но байсары помнят. И стерегут свой край.
Более верующих, чем лариимы, нельзя встретить нигде. Они свято чтят свои устои. Именно в их крае, среди обилия воды на равнинах, посреди озера-моря Анкхам, в цитадели под храмом находится Око Создателя – Провидец. Он видит всё, он знает всё, ничто не укроется от взора его. От громоподобного голоса дрожат стены, рябь идёт по воде и страх расцветает в душе. Но лариимы привычны к такому, а потому живут в гармонии: ткут, плетут, шьют, выращивают жемчуг и окультуривают рисовые поля, а также ловят рыбу.
В высоких горах, которые вершинами уходят едва ли не выше облаков, там, где берёт начало великая и благодатная река Ул, живут фриворы - строители кораблей и домов, рабочие шахт и рудников. Они так же молчаливы и суровы, как туаримы. И так же беспощадны. Но благороднее их и честнее не сыскать в Ардии.
На страже мира и процветания стоят мужественные каларимы. Они оберегают Ардию от тварей Мрака – патрулируют границу с силовым полем, восседая на крылатых ящерах, харах. Стражи редко ходят по земле. Они строят дома в четыре яруса на высоких деревьях и вырубают целые поселения на отвесных скалах. Их стихия – Небо.
***
В Туариме жители просыпаются рано. Стоит только взойти дневному светилу, как слышатся голоса арди , хлопки сарайных дверей, лязг металла и гомон скота. Земледельцы не сидят без дела. Удел их – ухаживать за садами, за полями, пасти, сажать, собирать. Туаримы – гордый и сильный народ. Они не принимали правила других земель. Однако с соседями никогда не воевали и чтили всех без исключения Вахди , обычно не спорили с их Торай и занимались тем, для чего родились.
Да и когда спорить? С утра нужно отворить загоны. Перво-наперво выпустить домашнюю птицу, чтобы она не сидела на нашестах и не голодала. Насыпать зерна в кормушки и налить родниковой воды. Вот и туяры замычали. С ними нужно поосторожнее. Сейчас пологодье – пора между зноем и слезами Бури-Матери. А у шестирогих быков в это время брачный период. Сдоить утреннего молока, обобрать яйца, а потом отправиться будить семью и приглашать к столу. Ну а после утренней трапезы одни идут на поля косить, вторые – в сады и на пашни, третьи – на молитву, а четвёртые - на военный постой.
Ифия проснулась с трудом. Она едва смогла подняться в кровати и свесить ноги на деревянный пол. В горле пересохло, а попытка откашляться привела к неутешительному выводу – голос охрип. Немного посидев и придя в себя после прерывистого ночного сна, она медленно встала. По телу прокатилась волна неприятных покалываний, и Ифия тут же шикнула.
Сиэ в комнате нет. Видимо, ушла рано утром в храм. Вчера после вечери она обмолвилась, что собирается посетить святую обитель, чтобы возложить дары к статуе Киросы Златокудрой, Вахди Земли, и попросить её, чтобы малыш был здоров и крепок. Отговаривать Даллу от чего-то – значит проиграть ещё до того, как начался разговор. Девушка никогда не отступала и всегда делала то, что хотела. Даже иррам сказал, что молодая ардийка слишком религиозна. Это сказал сам Торай! А кто, как не он, обычно ратует за соблюдение правил и присутствие молитвы в жизни каждого туаримца?
Вспомнив осуждающие речи Турна, Ифия лишь хмыкнула – никакими доводами из Даллы это не выбьешь. Если она порой забывает о том, что нужно есть и спать, и проводит иногда больше суток в молитве, то понять, почему это не так уж и правильно, может только она сама. Или же Кироса внезапно явится к порогу и объяснит, почему делами доказывать свою веру действеннее, чем словами.
Ифия подошла к покачивающейся колыбели, в которой спал младенец. Она несколько альрон смотрела на новорождённого сына, который принёс ей столько боли и одновременно радости. Четырнадцать иларов она не могла явить его на свет. И вот… он появился лишь тогда, когда тьма и свет боролись за право главенства.
Улыбка засияла на смуглом лице Ифии. Она была ещё слаба, хотя прошло несколько ликов с момента родов, однако не могла не радоваться тому, что семья стала полной. Больше ста годичных циклов пришлось ждать и верить, что случится чудо. Сотни попыток и тысячи свечей, зажжённых у статуи Киросы в Храме Земли. Турн тогда даже отправился в цитадель, чтобы лично попросить Длань Иллахима об услуге.
Вспоминая, с каким лицом, полным отчаяния и скорби, вернулся иррам домой, Ифия не могла унять дрожи в голосе и подступающих слёз. Муж пожертвовал своими полномочиями Торай, выбрав между долгом и семьёй. Он говорил, что не жалел об этом ни капли. Однако Ифия замечала всё чаще, что он не спал ночами и грустным взглядом смотрел на Лирис и Дирияка , одновременно поднимающихся на звёздном небосводе.
Но когда впервые накрыла сильная слабость, закружилась голова, а Арай поселения сказал, что Ифия понесла и уже в пологодье может родить, Турн был счастлив. Ардиец готов был носить жену на руках, сдувать с неё пылинки, несмотря на то, что в своё время одолел её на поле для поединков за право стать главой семьи. Она обязана была следить за домом, стирать, убирать, готовить, держать скот и работать на полях. Но Турн не желал следовать правилам. Он никакому обстоятельству не позволял хоть как-то навредить малышу – говорил, что его иррам, как представительнице расы людей – руат – не следует перетруждаться. Руат хрупки, а родить ардийца и выжить способна не каждая человеческая женщина.
- И какого тирна ты встала? – укоризненно прозвучал испуганный женский голос. – А ну живо ложись обратно! Я сама покормлю малыша, как раз и Хейланта проснулась!
Первое время после родов - целое осемье , а иногда и больше – дитя кормит его молочная мать. В случае смерти настоящей ану , его воспитает и вырастит та, которая кормила с первых дней.
