Даже песок и тот был красно-коричневым. Под ярким и палящим светилом нагревалось и сохло всё, хотя ветер уже стал пронизывающим. Никаких следов дождя за осемье в степи не осталось. Впереди чернели дымящиеся сопки огненных гор, а рядом весело щебетали птицы, то и дело залетая и выскакивая из высокого бледно-розового тростника. Подкошенные и уложенные стеной ливня стебли приятно шуршали под ногами, однако немного беспокоили местных обитателей. Так, когда Моран наступил в участок густой травы, его тут же больно клюнуло в колено что-то большое. Он пригляделся – цветистая птица недовольно закрякала, и распушив крылья, вновь кинулась на ногу парня. Тот отскочил в сторону и сразу его окутало облако громадных пёстрых бабочек. Как ни отмахивался юноша от них, только больше собирались насекомые кучей, но не кусали, а просто садились на голову, лицо, плечи, руки и ощупывали закрученными в спираль хоботками.
Моран так засмотрелся на красивых бабочек, что не разбирал дороги. Он споткнулся о твёрдую песчаную кочку с островком короткой рубиновой травы и упал. Насекомые вспорхнули и разлетелись в стороны, а до слуха донеслась трещотка и грозное шипение. Впереди, свернувшись чешуйчатым кольцом и поднявшись над собой, лежала большая, нет – просто огромнейшая змея. Конец хвоста дёргался и издавал треск, а само существо явно добра не желало. Когда она бросилась, Моран только и успел резко отжаться руками от земли и прыгнуть в сторону. Змея поползла следом за ним, извиваясь и продолжая шипеть. И парень побежал.
И тут же провалился в нору с какими-то липкими нитями. Руки быстро облепились чем-то прочным и очень склизким. Юный арди только судорожно вздохнул и замер: не приведи случай встретиться с фиримским мешриамом. Огромный, с мохнатыми лапами, ядовитым жалом и отвратительными жвалами, над которыми располагаются несколько пар глаз-бусин. Тихо, отлепив сначала одну руку, потом вторую, он освободил из капканов ноги и пополз наверх, поудобнее перехватив сумку. Шрам`а задрожала и натянулась – палач уже близко. Но Моран старался не спешить: если начать сильнее дёргать нити, мешриам приползёт значительно быстрее и замотает в кокон, а потом выпьет. То-то будет радости у Орсона, когда он найдёт кожу, волосы и полурастворившиеся кости… Ну, не сразу… потом… когда-нибудь… однажды…
В Туариме подобные твари тоже встречаются, но в Фириме… они огромные и не брезгуют ардийцами повыше и постарше, чем какой-то подросток.
С трудом выбравшись, Моран рванул подальше от норы, по земле, прямо за ним проскребло что-то большое. «Надо смотреть под ноги. Очень внимательно смотреть под ноги», - решил, пытаясь отдышаться, юный арди, удирая подальше от опасности. Каждая тварь, ползает она, летает или ходит на четырёх лапах является хищником и хочет сожрать свою добычу. И нужно быть осторожным.
Остановившись, парень рухнул на траву. Сердце в груди бешено стучало, мысли путались, перед глазами всё кружилось от бега. Лицо, как и всё тело, горело и по нему лился пот крупными ручьями. Моран сел и раскрыл сумку. Он достал стеклянные бутыли с водой и осушил одну почти полностью, а вторую на треть. Когда жажда спала, а состояние немного улучшилось, он осмотрелся. Илсаян уже сошёл с верхней точки небосвода и начал клониться к закату. «Я ещё не добрался до реки. Нужно ускориться», - занервничал он. Чтобы не попасть в поле зрения фырсаев, следовало поторопиться.
Темнело поразительно быстро, а Моран всё шел, внимательно смотря под ноги. Опасности подстерегали на каждом шагу. Кошачий хриплый рёв раздался из дальнего тростника, потом второй, третий и внезапно всё стихло. Парень снова посмотрел на небосвод, остановился, повертелся на месте. Он искал ориентиры в чистом поле, потому что никак не мог дойти до той самой реки. Наконец, когда ветер сменился, до юного арди дошёл скудный аромат смолы, потом эхом отдалось ржание тягового тмкана и он понял, что по правое плечо находилась Пиротайская пристань. В сумерках заблестели едва заметные точки кристаллов, и Моран направился в противоположную сторону.
Местность постепенно сменялась. Вместо тростника и кочек появилась высокая и мягкая трава, а по пологому спуску разрослась мелколисные кусты и молодые деревца. Вдали, не прекращая, шумела вода. Моран выдохнул и пошёл вниз. Он увидел её – реку Маркхарай, её широкое русло, за которым едва видно противоположный берег. В бурный поток, на мелководье упали несколько могучих деревьев и их ветви качало в толще воды сильное течение. Свежесть с запахом пресных водорослей окутала юного ардийца. Он быстро шагал по высокому обрывистому берегу, изрытому торчащими корнями странных остролистных деревьев со светлыми стволами и тонкими ветвями, словно волосы девушки. В реке плескалась крупная рыба. Она то и дело выпрыгивала или просто создавала заметные круги, которые сносило потоком.
Небо почернело и впереди оставалась только красно-фиолетовая полоса заката. Мяуканье и рёв кошек слышны со всех сторон. Позади взвились испуганно степные мелкие птицы, потом закрякали и зашевелились те, что покрупнее. А Моран всё шёл.
Покалывание в голове и лёгкий зуд по всему телу вызвали удивление у парня. Его словно обдало электричеством, и внезапно стало тяжело шагать. По ровной местности он шёл так, будто спускался с крутого склона. Задумавшись и засмотревшись на странное направление роста кустов и травы, он ударился о силовое поле и его откинуло на два эгена назад.
Моран рухнул в траву, сумка упала рядом и в ней звякнули прощально несколько бутылей с водой. Простонав от боли, он подполз на четвереньках к своей ноше и раскрыл её, тут же сунув внутрь руки. Пальцы резко обожгло, и парень дёрнулся. Неглубокие порезы сочились кровью, а один из них был закрыт торчащим мелким осколком. Вынув тонкое стёклышко, он отбросил его в сторону, обтёр ладони об край халата и поискал то, чем можно перевязать ранки. Отыскал смотанные в рулон повязки и тут же начал наматывать на пальцы от кончиков, до запястья.
Придержав один разорванный конец зубами и затянув узел потуже, он выкинул склянки, закрыл сумку и пошёл дальше. Свернул вправо от границ силового поля, но снова уткнулся в энергетическую стену. Было тяжело идти, постоянно вело вбок, а когда, наконец, удалось обогнуть невидимую преграду, - то назад. Вскоре, уже в полной темноте, Моран увидел странную постройку. На не высоком и обширном каменном круге поднимался и опускался опутанный электрическими разрядами цилиндр, а невдалеке возвышалась узкая башня.
Внезапно сильное животное запрыгнуло сзади, озлобленно прорычав и вцепившись когтями в плечи. Оба, и Моран, и кошка, повалились за землю и покатились. Остановившись, хищник тут же поднялся и навис над своей жертвой, пригвоздив мощной лапой. Сбоку показались несколько пар глаз, и из темноты вышли две кошки, переглянувшись между собой.
Короткая стрела просвистела в воздухе и вонзилась прямо в голову фырсаю. Тот задёргался и придавил телом парня. Воздух моментально вылетел из лёгких, и Моран захрипел. Он пытался скинуть животное с себя, но мохнатая туша была довольно тяжёлой. Кошки бросились вперёд с рёвом. Прозвенело ещё несколько быстрых стрел, раздалось истошное мяуканье, а потом воцарилась тишина.
Грузная ноша скатилась с юного арди вбок, отпихнутая ногой в остроносом сапоге. Жадно глотнув освежающую прохладу, Моран сел на траве и протер лицо дрожащей рукой. Он поёжился от болезненного покалывания и тут же сжал своё плечо. Кошка поцарапала его.
- Задержался ты, - донёсся сверху мужской звонкий голос.
Моран поднял испуганный взгляд на спасителя. Сначала увидел отражающие голубоватые блики на остроносых высоких сапогах, потом свободные штаны с вышивкой в виде длинных перьев по бокам, короткий кожаный жилет алого цвета, надетый на плотную рубаху с засученными рукавами. И приятное лицо с мягкими чертами и выразительными раскосыми глазами.
- Поднимайся, - незнакомец наклонился и подал узкую длинную ладонь, на которой не было мизинца. – Лучше не находиться за пределами башни после заката.
Юный арди поднялся. Теперь он мог рассмотреть изрима получше. Коренастый мужчина с красивым лицом, красными волосами, собранными в плотный большой бант на затылке. У спасителя не было одного уха. А на втором отрублен кончик и рана давно затянулась, превратившись в кривой бугристый шрам. На шее едва можно было рассмотреть следы когтей. Кожа у фиримца плотная и грубая – ему больше пяти отликов. В другой руке изрим держал небольшой арбалет, а на поясе висел короткий колчан со смертоносными стрелами.
- Пойдём, нужно ещё отправить вестника к Орсону. Наверняка Торай волнуется, - бросил незнакомец сухо и, обойдя Морана, тронул за плечо, подтолкнув ко входу в башню.
Тот кивнул и выдохнул. Он добрался. Однако это только начало.
Орсон медленно распахнул веки от прикосновения слабого облачка вестника. Не сразу удалось разглядеть очертания посыльного духа, который завис и клубился перед лицом. Внутри него парила маленькая трубочка пергамента. Когда Торай Огня выпрямился в кресле и протянул раскрытую ладонь, свёрток выпал из вестника и тот растворился в темноте, разгоняемой светом кристаллов, сияющих на улице под козырьками фонарных столбов прямо под окнами.
Торопливо развернув трубочку и бегло проскочив глазами по корявым иероглифам, Орсон улыбнулся: Моран добрался до первой башни. Поздновато, но Фовамрин заверил, что с недоардком всё хорошо и он тут же отключился, как только забился в уголок на матрасе. К утру смотритель башни отправит его дальше и сообщит следующим постам о прибытии.
Получив отличные новости, Орсон выдохнул. Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Пока Моран жил у него и готовился к помазанию, вместе с тем узнавая мир, в котором будет жить, и привыкая к нему, Торай не был в академии. Не проводил тренировки и занятия, поручив это дело двум крайне опытным магам средней силы: арай Канну и арай Гельвосу. Эти изримы хоть и молоды, но достаточно умны и Орсон не сомневался, что они справятся.
Теперь же пора заняться учениками вплотную. Сегодня после обедни он опять получил весть от смотрителя мужского общежития о том, что несколько изримов не отметились перед отбоем, а в совет учителей поступила жалоба от хозяина Пиротайской питейной о попытке кражи бутылей старшекурсниками. Орсон не сомневался, что это были Гаро и Варо. Что ж… сами напросились. Единственный способ застать кого-то врасплох – заявиться ночью и выволочь из комнаты, обнюхав снизу-доверху. Орсон не сделал этого сразу после того, как увидел пятерых учеников в пировальне на пристани. Зато сделает сейчас.
Он встал, запахнул отворот халата, завязал пояс и расчесал волосы. Собрал гладкие длинные локоны с висков и, туго завернув в мелкую змейку, сложил и закрепил шпильками полукругом. Пора. Он вышел из жилища, тихо захлопнув дверь, и спустился со второго этажа по лестнице, быстро выскочив на улицу.
Столица не спала даже ночью, но на уложенной камнем дороге было мало народу. Редкие экипажи двигались неспешно, развозя по домам припозднившихся арди, большинство лавок и едален были закрыты, лишь редкие заведения принимали ночных гуляк.
В первое же встретившееся на пути Орсон заскочил и окинул взглядом большой полупустой зал. Учеников среди изримов не было. Торай прекрасно знал все питейные и едальни в Пиротае и мог зайти туда в любое светлое время, впрочем, как и в тёмное. Поначалу глупые ученики первого курса надирались прямо под носом, не зная, где живет глава академии Фирина, а потом перестали. Ходили слухи, что они объявили весь центральный район города запретным местом. Орсон тогда долго смеялся, а когда стал встречать своих подопечных в дальних уголках столицы, то стало уже не до смеха.
Пройдясь по трём едальням и двум питейным, он не обнаружил ни одного из учеников как выпускных курсов, так и начальных.
- Ишь ты, - ухмыльнулся Торай Огня, выйдя из последнего заведения. – Никак на окраинах расселись. Ну я вам сейчас устрою.
Сначала он направился к городской страже, однако, поразмыслив, развернулся и быстро побежал к привратникам. Молодые постовые могли предупредить учеников о его прибытии, а среди смотрителей врат у них своих арди нет. Те неподкупны и всегда трезвы – должность дорога слишком. Да и стары они уже для юношеских игр.
- Зорнель, подойди ко мне, - остановившись вплотную к вратам, тихо позвал Орсон.
Невысокий привратник в изримских красных доспехах с отличительным знаком командира на нагруднике – перекрещенными лэями в языках пламени – кивнул и шагнул к магу.
- Дай осьмицу воинов, - попросил Торай. – Помоложе и поживее.
- Кого ловить собрался, Торай? – уважительно, но всё же с недоумением поинтересовался Зорнель. – Неужто своих?
- Кого ж ещё? – усмехнулся маг. – Хочу разворошить этот сморник. Пусть пташки понервничают, да поквохтают напоследок. Твой не замешан?
- Хех! – отозвался, выпрямившись, привратник. – Если бы хоть раз надрался, уже вахарку бы за эген чуял. Я б спуску не дал. Хотя старшие склоняют его, и всё возможно. Особенно эти, Гаро и Варо. Ушлые изримы и хитрые. – Он подошел вплотную и шепнул Орсону: - Если учуешь что, оставь мне ньина-то, сам дома разберусь, как смену отстою.
Торай Огня кивнул. Если уж учует что от Аваниля, то отправит его прямиком к оину, плети получать. А вот с остальными разбираться придётся самому.
Привратник дал ему восемь отличных возрастных изримов, все хорошо сложенные, коренастые. Они сняли доспехи, чтобы не греметь на подходе, оставили оружие и взяли с собой только длинные плети, скрученные в кольца на поясе.
- Слушайте внимательно, - начал Орсон. – Окружите общежитие и следите за тем, чтобы ни один ученик не удрал. Плети вам понадобятся. Ловите этих дарлоков и никого не щадите: начнут сопротивляться, стегайте до синих пузырей на спине. Ни один упорхнуть не должен. Всё понятно?
Без лишних слов превратники покивали и пошли за своим временным командиром. Намеренно обойдя посты охраны, которая в голос ржала подобно тмханам на пастбище и выдавала себя с головой, Торай провёл арди к академическому общежитию. Воины окружили здание и развернули плети, а маг погасил все кристаллы у стен и оконных проёмов, выкачав магию заклинанием. И вошёл.
Смотритель, дремлющий на стуле, подскочил сразу, как только открылась дверь. Орсон остановился и предупредил громкий возглас пожилого изрима, приложив палец губам и подмигнув. Он взмахнул кистью и под его ногами в одной маве над полом расстелилась блёклая дорожка. Нужно сохранять крайнюю осторожность и не будить раньше времени ни о чём не подозревающих пьянчуг.
- Ни звука, - прошептал Орсон смотрителю. – Будут выбегать – не мешай, на улице их уже ждут. Я им обещал, что вверх дном переверну? – хищно улыбнулся он.
Пожилой смотритель тут же осклабился и ехидно похихикал в кулак.
Орсон решил начать сразу с первого этажа. Он ворвался в одну из комнат и раскрыл ладонь с горящим на ней пламенем. Изримы подскочили на матрасах и испуганно вжались в стены, натягивая на себя одеяла. Торай склонился над каждым и принюхался. Крепкими настойками не пахло.
- Пошлёте вестника сокурсникам – исключу, - пригрозил он и вышел.
Весь первый этаж оказался чист.
Моран так засмотрелся на красивых бабочек, что не разбирал дороги. Он споткнулся о твёрдую песчаную кочку с островком короткой рубиновой травы и упал. Насекомые вспорхнули и разлетелись в стороны, а до слуха донеслась трещотка и грозное шипение. Впереди, свернувшись чешуйчатым кольцом и поднявшись над собой, лежала большая, нет – просто огромнейшая змея. Конец хвоста дёргался и издавал треск, а само существо явно добра не желало. Когда она бросилась, Моран только и успел резко отжаться руками от земли и прыгнуть в сторону. Змея поползла следом за ним, извиваясь и продолжая шипеть. И парень побежал.
И тут же провалился в нору с какими-то липкими нитями. Руки быстро облепились чем-то прочным и очень склизким. Юный арди только судорожно вздохнул и замер: не приведи случай встретиться с фиримским мешриамом. Огромный, с мохнатыми лапами, ядовитым жалом и отвратительными жвалами, над которыми располагаются несколько пар глаз-бусин. Тихо, отлепив сначала одну руку, потом вторую, он освободил из капканов ноги и пополз наверх, поудобнее перехватив сумку. Шрам`а задрожала и натянулась – палач уже близко. Но Моран старался не спешить: если начать сильнее дёргать нити, мешриам приползёт значительно быстрее и замотает в кокон, а потом выпьет. То-то будет радости у Орсона, когда он найдёт кожу, волосы и полурастворившиеся кости… Ну, не сразу… потом… когда-нибудь… однажды…
В Туариме подобные твари тоже встречаются, но в Фириме… они огромные и не брезгуют ардийцами повыше и постарше, чем какой-то подросток.
С трудом выбравшись, Моран рванул подальше от норы, по земле, прямо за ним проскребло что-то большое. «Надо смотреть под ноги. Очень внимательно смотреть под ноги», - решил, пытаясь отдышаться, юный арди, удирая подальше от опасности. Каждая тварь, ползает она, летает или ходит на четырёх лапах является хищником и хочет сожрать свою добычу. И нужно быть осторожным.
Остановившись, парень рухнул на траву. Сердце в груди бешено стучало, мысли путались, перед глазами всё кружилось от бега. Лицо, как и всё тело, горело и по нему лился пот крупными ручьями. Моран сел и раскрыл сумку. Он достал стеклянные бутыли с водой и осушил одну почти полностью, а вторую на треть. Когда жажда спала, а состояние немного улучшилось, он осмотрелся. Илсаян уже сошёл с верхней точки небосвода и начал клониться к закату. «Я ещё не добрался до реки. Нужно ускориться», - занервничал он. Чтобы не попасть в поле зрения фырсаев, следовало поторопиться.
Темнело поразительно быстро, а Моран всё шел, внимательно смотря под ноги. Опасности подстерегали на каждом шагу. Кошачий хриплый рёв раздался из дальнего тростника, потом второй, третий и внезапно всё стихло. Парень снова посмотрел на небосвод, остановился, повертелся на месте. Он искал ориентиры в чистом поле, потому что никак не мог дойти до той самой реки. Наконец, когда ветер сменился, до юного арди дошёл скудный аромат смолы, потом эхом отдалось ржание тягового тмкана и он понял, что по правое плечо находилась Пиротайская пристань. В сумерках заблестели едва заметные точки кристаллов, и Моран направился в противоположную сторону.
Местность постепенно сменялась. Вместо тростника и кочек появилась высокая и мягкая трава, а по пологому спуску разрослась мелколисные кусты и молодые деревца. Вдали, не прекращая, шумела вода. Моран выдохнул и пошёл вниз. Он увидел её – реку Маркхарай, её широкое русло, за которым едва видно противоположный берег. В бурный поток, на мелководье упали несколько могучих деревьев и их ветви качало в толще воды сильное течение. Свежесть с запахом пресных водорослей окутала юного ардийца. Он быстро шагал по высокому обрывистому берегу, изрытому торчащими корнями странных остролистных деревьев со светлыми стволами и тонкими ветвями, словно волосы девушки. В реке плескалась крупная рыба. Она то и дело выпрыгивала или просто создавала заметные круги, которые сносило потоком.
Небо почернело и впереди оставалась только красно-фиолетовая полоса заката. Мяуканье и рёв кошек слышны со всех сторон. Позади взвились испуганно степные мелкие птицы, потом закрякали и зашевелились те, что покрупнее. А Моран всё шёл.
Покалывание в голове и лёгкий зуд по всему телу вызвали удивление у парня. Его словно обдало электричеством, и внезапно стало тяжело шагать. По ровной местности он шёл так, будто спускался с крутого склона. Задумавшись и засмотревшись на странное направление роста кустов и травы, он ударился о силовое поле и его откинуло на два эгена назад.
Моран рухнул в траву, сумка упала рядом и в ней звякнули прощально несколько бутылей с водой. Простонав от боли, он подполз на четвереньках к своей ноше и раскрыл её, тут же сунув внутрь руки. Пальцы резко обожгло, и парень дёрнулся. Неглубокие порезы сочились кровью, а один из них был закрыт торчащим мелким осколком. Вынув тонкое стёклышко, он отбросил его в сторону, обтёр ладони об край халата и поискал то, чем можно перевязать ранки. Отыскал смотанные в рулон повязки и тут же начал наматывать на пальцы от кончиков, до запястья.
Придержав один разорванный конец зубами и затянув узел потуже, он выкинул склянки, закрыл сумку и пошёл дальше. Свернул вправо от границ силового поля, но снова уткнулся в энергетическую стену. Было тяжело идти, постоянно вело вбок, а когда, наконец, удалось обогнуть невидимую преграду, - то назад. Вскоре, уже в полной темноте, Моран увидел странную постройку. На не высоком и обширном каменном круге поднимался и опускался опутанный электрическими разрядами цилиндр, а невдалеке возвышалась узкая башня.
Внезапно сильное животное запрыгнуло сзади, озлобленно прорычав и вцепившись когтями в плечи. Оба, и Моран, и кошка, повалились за землю и покатились. Остановившись, хищник тут же поднялся и навис над своей жертвой, пригвоздив мощной лапой. Сбоку показались несколько пар глаз, и из темноты вышли две кошки, переглянувшись между собой.
Короткая стрела просвистела в воздухе и вонзилась прямо в голову фырсаю. Тот задёргался и придавил телом парня. Воздух моментально вылетел из лёгких, и Моран захрипел. Он пытался скинуть животное с себя, но мохнатая туша была довольно тяжёлой. Кошки бросились вперёд с рёвом. Прозвенело ещё несколько быстрых стрел, раздалось истошное мяуканье, а потом воцарилась тишина.
Грузная ноша скатилась с юного арди вбок, отпихнутая ногой в остроносом сапоге. Жадно глотнув освежающую прохладу, Моран сел на траве и протер лицо дрожащей рукой. Он поёжился от болезненного покалывания и тут же сжал своё плечо. Кошка поцарапала его.
- Задержался ты, - донёсся сверху мужской звонкий голос.
Моран поднял испуганный взгляд на спасителя. Сначала увидел отражающие голубоватые блики на остроносых высоких сапогах, потом свободные штаны с вышивкой в виде длинных перьев по бокам, короткий кожаный жилет алого цвета, надетый на плотную рубаху с засученными рукавами. И приятное лицо с мягкими чертами и выразительными раскосыми глазами.
- Поднимайся, - незнакомец наклонился и подал узкую длинную ладонь, на которой не было мизинца. – Лучше не находиться за пределами башни после заката.
Юный арди поднялся. Теперь он мог рассмотреть изрима получше. Коренастый мужчина с красивым лицом, красными волосами, собранными в плотный большой бант на затылке. У спасителя не было одного уха. А на втором отрублен кончик и рана давно затянулась, превратившись в кривой бугристый шрам. На шее едва можно было рассмотреть следы когтей. Кожа у фиримца плотная и грубая – ему больше пяти отликов. В другой руке изрим держал небольшой арбалет, а на поясе висел короткий колчан со смертоносными стрелами.
- Пойдём, нужно ещё отправить вестника к Орсону. Наверняка Торай волнуется, - бросил незнакомец сухо и, обойдя Морана, тронул за плечо, подтолкнув ко входу в башню.
Тот кивнул и выдохнул. Он добрался. Однако это только начало.
***
Орсон медленно распахнул веки от прикосновения слабого облачка вестника. Не сразу удалось разглядеть очертания посыльного духа, который завис и клубился перед лицом. Внутри него парила маленькая трубочка пергамента. Когда Торай Огня выпрямился в кресле и протянул раскрытую ладонь, свёрток выпал из вестника и тот растворился в темноте, разгоняемой светом кристаллов, сияющих на улице под козырьками фонарных столбов прямо под окнами.
Торопливо развернув трубочку и бегло проскочив глазами по корявым иероглифам, Орсон улыбнулся: Моран добрался до первой башни. Поздновато, но Фовамрин заверил, что с недоардком всё хорошо и он тут же отключился, как только забился в уголок на матрасе. К утру смотритель башни отправит его дальше и сообщит следующим постам о прибытии.
Получив отличные новости, Орсон выдохнул. Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Пока Моран жил у него и готовился к помазанию, вместе с тем узнавая мир, в котором будет жить, и привыкая к нему, Торай не был в академии. Не проводил тренировки и занятия, поручив это дело двум крайне опытным магам средней силы: арай Канну и арай Гельвосу. Эти изримы хоть и молоды, но достаточно умны и Орсон не сомневался, что они справятся.
Теперь же пора заняться учениками вплотную. Сегодня после обедни он опять получил весть от смотрителя мужского общежития о том, что несколько изримов не отметились перед отбоем, а в совет учителей поступила жалоба от хозяина Пиротайской питейной о попытке кражи бутылей старшекурсниками. Орсон не сомневался, что это были Гаро и Варо. Что ж… сами напросились. Единственный способ застать кого-то врасплох – заявиться ночью и выволочь из комнаты, обнюхав снизу-доверху. Орсон не сделал этого сразу после того, как увидел пятерых учеников в пировальне на пристани. Зато сделает сейчас.
Он встал, запахнул отворот халата, завязал пояс и расчесал волосы. Собрал гладкие длинные локоны с висков и, туго завернув в мелкую змейку, сложил и закрепил шпильками полукругом. Пора. Он вышел из жилища, тихо захлопнув дверь, и спустился со второго этажа по лестнице, быстро выскочив на улицу.
Столица не спала даже ночью, но на уложенной камнем дороге было мало народу. Редкие экипажи двигались неспешно, развозя по домам припозднившихся арди, большинство лавок и едален были закрыты, лишь редкие заведения принимали ночных гуляк.
В первое же встретившееся на пути Орсон заскочил и окинул взглядом большой полупустой зал. Учеников среди изримов не было. Торай прекрасно знал все питейные и едальни в Пиротае и мог зайти туда в любое светлое время, впрочем, как и в тёмное. Поначалу глупые ученики первого курса надирались прямо под носом, не зная, где живет глава академии Фирина, а потом перестали. Ходили слухи, что они объявили весь центральный район города запретным местом. Орсон тогда долго смеялся, а когда стал встречать своих подопечных в дальних уголках столицы, то стало уже не до смеха.
Пройдясь по трём едальням и двум питейным, он не обнаружил ни одного из учеников как выпускных курсов, так и начальных.
- Ишь ты, - ухмыльнулся Торай Огня, выйдя из последнего заведения. – Никак на окраинах расселись. Ну я вам сейчас устрою.
Сначала он направился к городской страже, однако, поразмыслив, развернулся и быстро побежал к привратникам. Молодые постовые могли предупредить учеников о его прибытии, а среди смотрителей врат у них своих арди нет. Те неподкупны и всегда трезвы – должность дорога слишком. Да и стары они уже для юношеских игр.
- Зорнель, подойди ко мне, - остановившись вплотную к вратам, тихо позвал Орсон.
Невысокий привратник в изримских красных доспехах с отличительным знаком командира на нагруднике – перекрещенными лэями в языках пламени – кивнул и шагнул к магу.
- Дай осьмицу воинов, - попросил Торай. – Помоложе и поживее.
- Кого ловить собрался, Торай? – уважительно, но всё же с недоумением поинтересовался Зорнель. – Неужто своих?
- Кого ж ещё? – усмехнулся маг. – Хочу разворошить этот сморник. Пусть пташки понервничают, да поквохтают напоследок. Твой не замешан?
- Хех! – отозвался, выпрямившись, привратник. – Если бы хоть раз надрался, уже вахарку бы за эген чуял. Я б спуску не дал. Хотя старшие склоняют его, и всё возможно. Особенно эти, Гаро и Варо. Ушлые изримы и хитрые. – Он подошел вплотную и шепнул Орсону: - Если учуешь что, оставь мне ньина-то, сам дома разберусь, как смену отстою.
Торай Огня кивнул. Если уж учует что от Аваниля, то отправит его прямиком к оину, плети получать. А вот с остальными разбираться придётся самому.
Привратник дал ему восемь отличных возрастных изримов, все хорошо сложенные, коренастые. Они сняли доспехи, чтобы не греметь на подходе, оставили оружие и взяли с собой только длинные плети, скрученные в кольца на поясе.
- Слушайте внимательно, - начал Орсон. – Окружите общежитие и следите за тем, чтобы ни один ученик не удрал. Плети вам понадобятся. Ловите этих дарлоков и никого не щадите: начнут сопротивляться, стегайте до синих пузырей на спине. Ни один упорхнуть не должен. Всё понятно?
Без лишних слов превратники покивали и пошли за своим временным командиром. Намеренно обойдя посты охраны, которая в голос ржала подобно тмханам на пастбище и выдавала себя с головой, Торай провёл арди к академическому общежитию. Воины окружили здание и развернули плети, а маг погасил все кристаллы у стен и оконных проёмов, выкачав магию заклинанием. И вошёл.
Смотритель, дремлющий на стуле, подскочил сразу, как только открылась дверь. Орсон остановился и предупредил громкий возглас пожилого изрима, приложив палец губам и подмигнув. Он взмахнул кистью и под его ногами в одной маве над полом расстелилась блёклая дорожка. Нужно сохранять крайнюю осторожность и не будить раньше времени ни о чём не подозревающих пьянчуг.
- Ни звука, - прошептал Орсон смотрителю. – Будут выбегать – не мешай, на улице их уже ждут. Я им обещал, что вверх дном переверну? – хищно улыбнулся он.
Пожилой смотритель тут же осклабился и ехидно похихикал в кулак.
Орсон решил начать сразу с первого этажа. Он ворвался в одну из комнат и раскрыл ладонь с горящим на ней пламенем. Изримы подскочили на матрасах и испуганно вжались в стены, натягивая на себя одеяла. Торай склонился над каждым и принюхался. Крепкими настойками не пахло.
- Пошлёте вестника сокурсникам – исключу, - пригрозил он и вышел.
Весь первый этаж оказался чист.
