Помню, как больно было услышать это в тот раз. Я всего лишь сиротка недостойная наследника древнего рода Трут, и жениться на мне – позор. Кто поверит в то, что он после таких слов предлагал мне замуж за него пойти? Я поверила, потому что мне очень хочется верить.
– Стой, стой, – шепчу, еле оторвавшись от его поцелуя, – подожди!
Он не слышит, не хочет меня слушать. Не уверена, что и сама хочу слушать доводы моего разума. Он опускается дорожкой поцелуев к груди, целует, дразнит и подталкивает к тому, чего хочет не только он. Напорист, горяч, до жара внизу живота и вскрика, когда схватил за бедра подталкивая к логичному продолжению. Так, секс — это конечно очень хорошо, но я с ним только поговорить собиралась!
– Так, стой! Стой я сказала! – уже настойчивее отбиваюсь, пока хитрый некромант усыпляет мою бдительность поцелуями.
Вот он оставил ещё один засос на шее, перешел на плечо, пока руки поглаживают внешнюю сторону бедра, заставляя расслабиться.
– Игнат! – зашипела, когда шаловливая рука перебралась на внутреннюю сторону бедра.
Зла на него не хватает и моей силы! Так я бы его в полет быстро отправила, чтобы на наглел. Или наоборот, жахнула бутылочку и оседлала бы сексуального некроманта? Второй вариант явно предпочтительнее. Закрываю со вздохом лицо руками, чтобы сразу же удивленно уставиться на свои руки. На среднем пальце рядом с отрезанным красуется кольцо некроманта, которое я уж совершенно точно не надевала. Вопрос откуда оно там взялось повис в воздухе, ибо моим замешательством нагло воспользовались.
Давайте сложим дважды два: на мне родовое кольцо Трутов и наследник этого рода меня трахает. Именно трахает, так как сексом или уж тем более занятием любовью это не назовешь. Да здесь и проклятия не надо, чтобы мы поженились. Ну что сказать, своего я добилась – замуж за него вышла, но каким, твою мать, способом?!
Моё возмущение потонуло в ещё одном поцелуе. Он умеет быть настойчивым и очень вредным. Давлю желание поддаться на его уловки и через силу оттаскиваю от своих губ.
– ИГНАРИШНАР! – кричу на него и натыкаюсь на его затуманенный от возбуждения взгляд.
А он и в ус не дует! Довольный как кот, глаза горят бирюзой. Он слишком милый, расцеловать его мало!
– Что это? – старательно напускаю злобы, показывая кольцо на руке.
Мне приходится буквально тыкать кольцо ему в лицо, ибо некромант вредничает, пытается отвлечь от разговоров. У него почти получается, грудь слишком чувствительна к его ласкам.
– Некромант, я тебя спрашиваю! – рычу через силу. – Что это?
– Твоё кольцо, – беззаботно отвечает он с улыбкой и целует мою руку.
Растерянно хлопаю я глазами, обескураженная от его нежности. Некромант воспользовался моим замешательством и уложил на пуф, укрывая поцелуями шею и плечи.
– Некромант! – рычу, схватив его за волосы и буквально оттягивая от своей груди.
Вот же извращенец, ему ее увеличение явно по нраву. Пытается отомстить резким толчком, что заставляет вскрикнуть.
– Великанша? – еле ощутимо кусает меня за руку, чтобы отпустила.
В глазах огоньки, он улыбается довольно, я же хмурюсь.
– Ты специально надел его, да? – мрачно интересуюсь, нахмурившись.
– А что? Ты же хотела за меня замуж, – самодовольно улыбается он, а затем резко мрачнеет. – Или ты просто дурачилась?
Его руки сжимают бедра, намекая, что именно он хочет услышать в ответ. Делаю вид что задумалась, что заставляет его прищуриться. Рычит, позволяя пламени окутать его. Ковер загорелся, запах гари ударил в нос, и я обиженно ударила его по груди, кашляя от едкого запаха.
– По-моему, это ты говорил, какой для тебя позор жениться на такой как я, – пытаюсь подняться, но меня снова укладывают на пуф.
– Но женился же, – отзывается он с улыбкой, давая понять, что не хочет опять ссориться.
Закрываю глаза, зло рычу, медленно сжимая руки в кулаки.
– Ну как ты не понимаешь! – открываю глаза, опираюсь локтями на пуф, приподнимаюсь.
Похоже, я совсем разрушила атмосферу, некромант сел обратно на кресло и устало застонал, взъерошив волосы. Огоньки в его глазах погасли.
– Ты права, я не понимаю, – тянется к бутылке, но я прижимаю ногой его руку к креслу.
Сажусь так же как он, поза можно сказать очень двусмысленная, ибо все еще прижимаю ногой его руку. Внизу живота тянет от возбуждения, желания просто разговаривать мало, причем не только у меня.
– Кто я, по-твоему, Игнат? – немного наклоняю голову, убирая волосы за спину.
Его взгляд блуждает по моему телу, задерживается на груди, а затем смотрит мне в глаза.
– Беззаботная великанша, – сдвигаю ногу с его руки на колено, – или обычная женщина?
– Клара, – шипит, пока медленно сдвигаю ногу выше по ноге.
– Кто я для тебя? – спрашиваю, передвигая ногу к паху.
Мне нравится его дразнить, как в старые добрые времена. Делаю ногой очень неприличные вещи, за что и получаю. Он резко хватает меня за ногу и опять пересаживает к себе на колени, вызвав мой смех.
– Ты моя жена, – произносит с запинкой, так будто и сам не может в это поверить.
Берет меня за руку, насупливается, смотря на мой не заживший до конца палец, затем перекрещивает наши руки. Это не просто жест, я чувствую, как по телу идут мурашки, а от руки волной проходится тепло. Какая-то магия? Самое странное, что волна проходит по всему телу, пока не исчезает в районе живота. Игнат хмурится и устало потирает виски. Не хочу, чтобы он обращал внимание на то, что я стала слабее. Разжимаю наши руки, хватаю его щечки, с любовью поглаживая эти милые ямочки на них.
– Люблю, когда ты пьяный, – улыбаюсь, не решаясь спросить о самом важном.
Вряд ли некромант готов поговорить о детях, «осчастливлю» его чуть попозже, а пока буду морально готовить. Его хмельной взгляд проходится по лицу, резко становится серьёзным, и он меня обнимает. Похоже, его тянет обниматься на пьяную голову. Улыбаюсь, прикрыв глаза, я счастлива.
– Эй, не смей покидать меня, – шепчет на ухо, – никогда!
У меня вырывается смешок, треплю его по волосам.
– Только если ты сам меня не выгонишь, – целую в лоб.
Улыбаюсь и делаю ошибку, посмотрев ему в глаза. В них столько боли, страха и маленькая искорка надежды, что дыхание перехватывает. Он что-то скрывает, но у меня нет сил спросить. Все что я могу, обнять и снова сказать, что люблю его. Даже если он не может почему-то сказать мне то же самое, плевать, зато я чувствую его любовь.
Серафима, в который раз заревела в голос, чуть не выбрызнув на моё платье шампанское. Зло на нее покосилась, но ничего сказать не успела.
– Эй ты, гарнир ходячий, испортишь платье, и я тебя съем! – завопила моя свекровь, чем заставила ухмыльнуться.
Я ее уже обожаю, мамой называть буду после официальной свадьбы. Вот мы с ней и переубедим некроманта, что из него получится просто отличный папочка всем нашим тринадцати деткам. Не могу сдержать хохота, причем не в тему какого-то злобного. Серафима вздрагивает, а некромантша слегка приподнимает бровь.
Мы в спальне графини, пытаемся сделать для меня свадебное платье из старых платьев. А для чего нужно свадебное платье? Правильно, для свадьбы! У меня будет настоящая свадьба! От счастья прыгаю и кружусь в этом пышном черном торте из ткани по ошибке названом традиционным некромантским свадебным платьем. Кто бы мог подумать, что у меня будет самая настоящая свадьба в некромантском стиле! Да я и не рассчитывала, что вообще замуж выйду! На официальную церемонию уговаривать некроманта пришлось долго, часов до трех ночи, раз так пять, с большим удовольствием. Поскольку Игнату не особо понравилась эта идея свадьбы на кладбище, трезветь начал, никак иначе. Похоже, я буду его спаивать, по крайней мере каждый раз, когда захочу ещё одного ребеночка, или чтобы он не был таким угрюмым.
– Ну почему она? Чего в ней такого особенного? – заревела Серафима, в обнимку с Чебуреком.
Почему-то ее слёзы вызывают у меня ухмылку, наверное, это связано с тем, что она заставляет себя плакать. Ох уж эта Серафима, мне ее даже жалко. Хотя кому я вру, я так счастлива, что танцевать хочется!
– Например, я не плачу в три ручья и могу за себя постоять, – щелкаю ее по носу, пританцовывая.
– Ты просто сияешь, – комментирует графиня, а затем мрачнеет. – Хватит вертеться, нитки расползаются!
– Кларка! – зло сверкает глазами Скот, уронив Чебурека с жалобным «мяу». – Что ты несешь? Тебя же вчера на изнанку выворачивало прямо в вазу!
– Ты мне настроение не испортишь, даже не старайся! – послушно снова встаю в центр комнаты и позволяю свекрови сделать платье.
– Да что с тобой не так? Он же некромант! Мы же говорили об этом с тобой! – зло вскрикивает Скот, а затем закрывает себе рот, поймав взгляд графини.
– Перспектива нарожать маленьких некромантов меня не пугает, – все так же радостно улыбаюсь, поглаживая живот под корсетом.
Некромантша перестав пугать девушку, как заботливая будущая бабушка ещё немного припустила корсет, чтобы не жал. Ой, чувствую платье с меня слетит раньше, чем я до алтаря дойду.
– У тебя мозгов совсем нет, – мрачно вздыхает Серафима и падает обратно в кресло.
– Когда любишь, они не нужны, – комментирует графиня, подшивая подол платья.
– Ничего вы не понимаете! – зло топаю ногой, а затем все равно улыбаюсь. – Когда этот злобный некромант рядом, я ничего не боюсь, тем более рожать маленьких пухленьких некромантиков!
Как же хорошо! На рассвете один наглый некромант наконец-то скажет, что меня любит. Он же скажет, да? Как же хочу, чтобы сказал! А лучше всего, чтобы сказал, что детишек от меня хочет! Но с этим придётся подождать, обрадую его, когда он будет к этому готов, или, когда животик появится.
– Все готово! – объявляет графиня и уходит со словами: – Пойду, потороплю приготовления.
Довольно вздыхаю, под хныканье Серафимы. Стоило двери закрыться, как плач Скот прекратился, и она поднялась с кресла с трагичным видом.
– Будешь мне волосы драть? – предположила я с улыбкой. – Предупреждаю, я могу ощипать тебя как курицу!
Она вздыхает так, словно она здесь взрослая, а я глупая и наивная. Накрываю лицо фатой, но ее вторая часть будет волочиться по земле. Так я точно на нее наступлю и свалюсь с той проклятущей лестницы.
– Глупая ты Кларка, как наивный ребёнок, – вздыхает Серафима, подхватывает фату, чтобы она не подметала пол.
– Мне спросить, почему ты так говоришь, или в тебе просто зависть заиграла? – все так же счастливо улыбаюсь.
Сегодня мне ничего настроение не испортит! Довольно смотрюсь в большое зеркало и не узнаю себя в отражении. Никогда так хорошо не выглядела. Пускай и похожа на черный тортик, но чертовски привлекательный тортик. Волосы уложены в прическу, синяки под глазами скрыты косметикой, а грудь в корсете платья кажется просто шикарной. Я даже не мечтала о таком, пусть и в черных тонах, но свадебном платье.
– Мужчины после свадьбы не меняются, особенно маги, – с каким-то намеком и горечью подмечает Серафима.
– Давай ближе к делу, нам выходить скоро, – поправляю волосы, они несколько растрепались.
– Нам? – скептично поднимает бровь Скот.
Ой, вроде бы она просто так выпросила у графини шикарное платье! Хотела же показать, что на моем фоне выглядит значительно интереснее, но как-то не срослось.
– Могу поспорить: невестой побывать ты кучу раз успела, а вот свидетельницей на свадьбе ни разу, – подмигиваю ей в зеркало.
Балласт растерялся и принялся нервно теребить край фаты, за что и получил от меня по рукам.
– У тебя что подруг нету? И почему никого не пригласила на свою свадьбу? – растерянно хлопает глазами.
– Если бы у меня кто-то был, я бы пригласила, – пожимаю плечами, стараясь не расстраиваться.
– Что, даже подруг нет? – с недоверием косится на меня балласт, пока подкрашиваю губы.
– Есть… Была одна, но у Пенелопы есть проблемы посерьёзней моей свадьбы, ты так не думаешь? – поворачиваюсь к ней, чувствуя мандраж и нетерпение. – Ну как я выгляжу?
– Для некроманта сойдет, – пожимает плечом балласт, – у него странные вкусы.
– Да, да, да… Куда там мне до куклы с грудью размером в пол арбуза, – бормочу с насмешкой и поворачиваюсь к двери.
– У тебя они тоже не маленькие, – совершенно не обижается Скот, становясь сзади. – Какой месяц, третий?
– Да нет, третья неделя, – бормочу, расправляя складки.
– Что? – вырывается после паузы и у меня, и у балласта.
Оглядываюсь на Серафиму с удивлением, а она также смотрит на меня. Нашу немую сцену нарушает графиня, что вернулась объявить, что можно идти на церемонию. Отворачиваюсь от Серафимы, даже она догадалась о моем положении, а некромант нет.
– Может вы тоже переоденетесь? – оглядываюсь на свекровь с улыбкой.
– Я не могу, – после запинки отвечает графиня. – Пора идти.
– Да ничего, Игнат подождет, – махнула рукой на жениха, ибо он и так уже муж.
– Я не могу, – повторяет некромантша с какой-то странной интонацией и открывает передо мной дверь.
Церемонию решили сыграть на рассвете, на отвесной скале в сотне метров от замка некромантов. Скелеты расчистили путь к самой скале и укрыли его старыми коврами, что показалось мне излишним. А вот арка, которую соорудили на краю пропасти, мне понравилась. Металлические прутья, изогнутые в форме сердца, украшенные костями и черепами, смотрелись жутко и при том забавно, как и мой некромант. Он стоит у этой арки, рядом скелет в одежде жреца с недоумением смотрит на потрепанную книжечку. Как он будет читать молитву, он же скелет? Посмеиваюсь, и не могу оторвать взгляда от своего жениха, а фактически мужа. В темно-зеленом костюме, с растрёпанными волосами он выглядит идеально, глаз от меня оторвать не может. Улыбка не сходит с моего лица, как же я счастлива! Даже о плохом не хочется думать. Встаю напротив него и по традиции протягиваю ему руки. Слегка тупит, оторвать глаз от меня не может.
– Ты очень красивая, – говорит совершенно серьёзно, заставляя меня покраснеть.
Он берет мои руки в свои и нежно сжимает их, как того и требует ритуал. Скелет принялся двигать челюстью, издавая только ее щелканье.
– Я буду спаивать тебя каждый день, если ты продолжись такое говорить, – посмеиваюсь, нежно поглаживая пальцем его руку.
– Чтобы говорить то, что я на самом деле думаю, мне не нужно быть пьяным, – улыбается мне так тепло, что еле сдерживаюсь, чтобы не запрыгнуть на него.
Что там говорила Серафима? Мужчину не меняет брак? А вот моего некроманта меняет! Как же сильно я его люблю! Скелет закончил щелкать челюстью и протянул нам кубок, из которого мы оба должны отпить, прежде сказав обет. Его руки подрагивают, когда берет кубок в руки вместе со мной. Это так мило, он волнуется, и я тоже.
На горизонте начинается рассвет, яркие лучи солнца освещают долину с небольшой деревней. Как же здесь красиво, особенно потому, что он рядом.
– Пока солнце светит, пока магия в теле тлеет, а вода в океане течет, я буду любить тебя вечно, и даже смерть не разлучит нас, – повторяю за ним слова обета, чуть сдерживая улыбку.
Обычно в конце говорят «пока смерть не разлучит нас», но для некромантов смерть совсем другое понятие. Самое главное, он сказал, что любит меня! От нетерпения чуть не прыгаю на месте, так сильно хочется его поцеловать. По традиции он первый отпивает с кубка, а затем уже жена – я.
– Стой, стой, – шепчу, еле оторвавшись от его поцелуя, – подожди!
Он не слышит, не хочет меня слушать. Не уверена, что и сама хочу слушать доводы моего разума. Он опускается дорожкой поцелуев к груди, целует, дразнит и подталкивает к тому, чего хочет не только он. Напорист, горяч, до жара внизу живота и вскрика, когда схватил за бедра подталкивая к логичному продолжению. Так, секс — это конечно очень хорошо, но я с ним только поговорить собиралась!
– Так, стой! Стой я сказала! – уже настойчивее отбиваюсь, пока хитрый некромант усыпляет мою бдительность поцелуями.
Вот он оставил ещё один засос на шее, перешел на плечо, пока руки поглаживают внешнюю сторону бедра, заставляя расслабиться.
– Игнат! – зашипела, когда шаловливая рука перебралась на внутреннюю сторону бедра.
Зла на него не хватает и моей силы! Так я бы его в полет быстро отправила, чтобы на наглел. Или наоборот, жахнула бутылочку и оседлала бы сексуального некроманта? Второй вариант явно предпочтительнее. Закрываю со вздохом лицо руками, чтобы сразу же удивленно уставиться на свои руки. На среднем пальце рядом с отрезанным красуется кольцо некроманта, которое я уж совершенно точно не надевала. Вопрос откуда оно там взялось повис в воздухе, ибо моим замешательством нагло воспользовались.
Давайте сложим дважды два: на мне родовое кольцо Трутов и наследник этого рода меня трахает. Именно трахает, так как сексом или уж тем более занятием любовью это не назовешь. Да здесь и проклятия не надо, чтобы мы поженились. Ну что сказать, своего я добилась – замуж за него вышла, но каким, твою мать, способом?!
Моё возмущение потонуло в ещё одном поцелуе. Он умеет быть настойчивым и очень вредным. Давлю желание поддаться на его уловки и через силу оттаскиваю от своих губ.
– ИГНАРИШНАР! – кричу на него и натыкаюсь на его затуманенный от возбуждения взгляд.
А он и в ус не дует! Довольный как кот, глаза горят бирюзой. Он слишком милый, расцеловать его мало!
– Что это? – старательно напускаю злобы, показывая кольцо на руке.
Мне приходится буквально тыкать кольцо ему в лицо, ибо некромант вредничает, пытается отвлечь от разговоров. У него почти получается, грудь слишком чувствительна к его ласкам.
– Некромант, я тебя спрашиваю! – рычу через силу. – Что это?
– Твоё кольцо, – беззаботно отвечает он с улыбкой и целует мою руку.
Растерянно хлопаю я глазами, обескураженная от его нежности. Некромант воспользовался моим замешательством и уложил на пуф, укрывая поцелуями шею и плечи.
– Некромант! – рычу, схватив его за волосы и буквально оттягивая от своей груди.
Вот же извращенец, ему ее увеличение явно по нраву. Пытается отомстить резким толчком, что заставляет вскрикнуть.
– Великанша? – еле ощутимо кусает меня за руку, чтобы отпустила.
В глазах огоньки, он улыбается довольно, я же хмурюсь.
– Ты специально надел его, да? – мрачно интересуюсь, нахмурившись.
– А что? Ты же хотела за меня замуж, – самодовольно улыбается он, а затем резко мрачнеет. – Или ты просто дурачилась?
Его руки сжимают бедра, намекая, что именно он хочет услышать в ответ. Делаю вид что задумалась, что заставляет его прищуриться. Рычит, позволяя пламени окутать его. Ковер загорелся, запах гари ударил в нос, и я обиженно ударила его по груди, кашляя от едкого запаха.
– По-моему, это ты говорил, какой для тебя позор жениться на такой как я, – пытаюсь подняться, но меня снова укладывают на пуф.
– Но женился же, – отзывается он с улыбкой, давая понять, что не хочет опять ссориться.
Закрываю глаза, зло рычу, медленно сжимая руки в кулаки.
– Ну как ты не понимаешь! – открываю глаза, опираюсь локтями на пуф, приподнимаюсь.
Похоже, я совсем разрушила атмосферу, некромант сел обратно на кресло и устало застонал, взъерошив волосы. Огоньки в его глазах погасли.
– Ты права, я не понимаю, – тянется к бутылке, но я прижимаю ногой его руку к креслу.
Сажусь так же как он, поза можно сказать очень двусмысленная, ибо все еще прижимаю ногой его руку. Внизу живота тянет от возбуждения, желания просто разговаривать мало, причем не только у меня.
– Кто я, по-твоему, Игнат? – немного наклоняю голову, убирая волосы за спину.
Его взгляд блуждает по моему телу, задерживается на груди, а затем смотрит мне в глаза.
– Беззаботная великанша, – сдвигаю ногу с его руки на колено, – или обычная женщина?
– Клара, – шипит, пока медленно сдвигаю ногу выше по ноге.
– Кто я для тебя? – спрашиваю, передвигая ногу к паху.
Мне нравится его дразнить, как в старые добрые времена. Делаю ногой очень неприличные вещи, за что и получаю. Он резко хватает меня за ногу и опять пересаживает к себе на колени, вызвав мой смех.
– Ты моя жена, – произносит с запинкой, так будто и сам не может в это поверить.
Берет меня за руку, насупливается, смотря на мой не заживший до конца палец, затем перекрещивает наши руки. Это не просто жест, я чувствую, как по телу идут мурашки, а от руки волной проходится тепло. Какая-то магия? Самое странное, что волна проходит по всему телу, пока не исчезает в районе живота. Игнат хмурится и устало потирает виски. Не хочу, чтобы он обращал внимание на то, что я стала слабее. Разжимаю наши руки, хватаю его щечки, с любовью поглаживая эти милые ямочки на них.
– Люблю, когда ты пьяный, – улыбаюсь, не решаясь спросить о самом важном.
Вряд ли некромант готов поговорить о детях, «осчастливлю» его чуть попозже, а пока буду морально готовить. Его хмельной взгляд проходится по лицу, резко становится серьёзным, и он меня обнимает. Похоже, его тянет обниматься на пьяную голову. Улыбаюсь, прикрыв глаза, я счастлива.
– Эй, не смей покидать меня, – шепчет на ухо, – никогда!
У меня вырывается смешок, треплю его по волосам.
– Только если ты сам меня не выгонишь, – целую в лоб.
Улыбаюсь и делаю ошибку, посмотрев ему в глаза. В них столько боли, страха и маленькая искорка надежды, что дыхание перехватывает. Он что-то скрывает, но у меня нет сил спросить. Все что я могу, обнять и снова сказать, что люблю его. Даже если он не может почему-то сказать мне то же самое, плевать, зато я чувствую его любовь.
***
Серафима, в который раз заревела в голос, чуть не выбрызнув на моё платье шампанское. Зло на нее покосилась, но ничего сказать не успела.
– Эй ты, гарнир ходячий, испортишь платье, и я тебя съем! – завопила моя свекровь, чем заставила ухмыльнуться.
Я ее уже обожаю, мамой называть буду после официальной свадьбы. Вот мы с ней и переубедим некроманта, что из него получится просто отличный папочка всем нашим тринадцати деткам. Не могу сдержать хохота, причем не в тему какого-то злобного. Серафима вздрагивает, а некромантша слегка приподнимает бровь.
Мы в спальне графини, пытаемся сделать для меня свадебное платье из старых платьев. А для чего нужно свадебное платье? Правильно, для свадьбы! У меня будет настоящая свадьба! От счастья прыгаю и кружусь в этом пышном черном торте из ткани по ошибке названом традиционным некромантским свадебным платьем. Кто бы мог подумать, что у меня будет самая настоящая свадьба в некромантском стиле! Да я и не рассчитывала, что вообще замуж выйду! На официальную церемонию уговаривать некроманта пришлось долго, часов до трех ночи, раз так пять, с большим удовольствием. Поскольку Игнату не особо понравилась эта идея свадьбы на кладбище, трезветь начал, никак иначе. Похоже, я буду его спаивать, по крайней мере каждый раз, когда захочу ещё одного ребеночка, или чтобы он не был таким угрюмым.
– Ну почему она? Чего в ней такого особенного? – заревела Серафима, в обнимку с Чебуреком.
Почему-то ее слёзы вызывают у меня ухмылку, наверное, это связано с тем, что она заставляет себя плакать. Ох уж эта Серафима, мне ее даже жалко. Хотя кому я вру, я так счастлива, что танцевать хочется!
– Например, я не плачу в три ручья и могу за себя постоять, – щелкаю ее по носу, пританцовывая.
– Ты просто сияешь, – комментирует графиня, а затем мрачнеет. – Хватит вертеться, нитки расползаются!
– Кларка! – зло сверкает глазами Скот, уронив Чебурека с жалобным «мяу». – Что ты несешь? Тебя же вчера на изнанку выворачивало прямо в вазу!
– Ты мне настроение не испортишь, даже не старайся! – послушно снова встаю в центр комнаты и позволяю свекрови сделать платье.
– Да что с тобой не так? Он же некромант! Мы же говорили об этом с тобой! – зло вскрикивает Скот, а затем закрывает себе рот, поймав взгляд графини.
– Перспектива нарожать маленьких некромантов меня не пугает, – все так же радостно улыбаюсь, поглаживая живот под корсетом.
Некромантша перестав пугать девушку, как заботливая будущая бабушка ещё немного припустила корсет, чтобы не жал. Ой, чувствую платье с меня слетит раньше, чем я до алтаря дойду.
– У тебя мозгов совсем нет, – мрачно вздыхает Серафима и падает обратно в кресло.
– Когда любишь, они не нужны, – комментирует графиня, подшивая подол платья.
– Ничего вы не понимаете! – зло топаю ногой, а затем все равно улыбаюсь. – Когда этот злобный некромант рядом, я ничего не боюсь, тем более рожать маленьких пухленьких некромантиков!
Как же хорошо! На рассвете один наглый некромант наконец-то скажет, что меня любит. Он же скажет, да? Как же хочу, чтобы сказал! А лучше всего, чтобы сказал, что детишек от меня хочет! Но с этим придётся подождать, обрадую его, когда он будет к этому готов, или, когда животик появится.
– Все готово! – объявляет графиня и уходит со словами: – Пойду, потороплю приготовления.
Довольно вздыхаю, под хныканье Серафимы. Стоило двери закрыться, как плач Скот прекратился, и она поднялась с кресла с трагичным видом.
– Будешь мне волосы драть? – предположила я с улыбкой. – Предупреждаю, я могу ощипать тебя как курицу!
Она вздыхает так, словно она здесь взрослая, а я глупая и наивная. Накрываю лицо фатой, но ее вторая часть будет волочиться по земле. Так я точно на нее наступлю и свалюсь с той проклятущей лестницы.
– Глупая ты Кларка, как наивный ребёнок, – вздыхает Серафима, подхватывает фату, чтобы она не подметала пол.
– Мне спросить, почему ты так говоришь, или в тебе просто зависть заиграла? – все так же счастливо улыбаюсь.
Сегодня мне ничего настроение не испортит! Довольно смотрюсь в большое зеркало и не узнаю себя в отражении. Никогда так хорошо не выглядела. Пускай и похожа на черный тортик, но чертовски привлекательный тортик. Волосы уложены в прическу, синяки под глазами скрыты косметикой, а грудь в корсете платья кажется просто шикарной. Я даже не мечтала о таком, пусть и в черных тонах, но свадебном платье.
– Мужчины после свадьбы не меняются, особенно маги, – с каким-то намеком и горечью подмечает Серафима.
– Давай ближе к делу, нам выходить скоро, – поправляю волосы, они несколько растрепались.
– Нам? – скептично поднимает бровь Скот.
Ой, вроде бы она просто так выпросила у графини шикарное платье! Хотела же показать, что на моем фоне выглядит значительно интереснее, но как-то не срослось.
– Могу поспорить: невестой побывать ты кучу раз успела, а вот свидетельницей на свадьбе ни разу, – подмигиваю ей в зеркало.
Балласт растерялся и принялся нервно теребить край фаты, за что и получил от меня по рукам.
– У тебя что подруг нету? И почему никого не пригласила на свою свадьбу? – растерянно хлопает глазами.
– Если бы у меня кто-то был, я бы пригласила, – пожимаю плечами, стараясь не расстраиваться.
– Что, даже подруг нет? – с недоверием косится на меня балласт, пока подкрашиваю губы.
– Есть… Была одна, но у Пенелопы есть проблемы посерьёзней моей свадьбы, ты так не думаешь? – поворачиваюсь к ней, чувствуя мандраж и нетерпение. – Ну как я выгляжу?
– Для некроманта сойдет, – пожимает плечом балласт, – у него странные вкусы.
– Да, да, да… Куда там мне до куклы с грудью размером в пол арбуза, – бормочу с насмешкой и поворачиваюсь к двери.
– У тебя они тоже не маленькие, – совершенно не обижается Скот, становясь сзади. – Какой месяц, третий?
– Да нет, третья неделя, – бормочу, расправляя складки.
– Что? – вырывается после паузы и у меня, и у балласта.
Оглядываюсь на Серафиму с удивлением, а она также смотрит на меня. Нашу немую сцену нарушает графиня, что вернулась объявить, что можно идти на церемонию. Отворачиваюсь от Серафимы, даже она догадалась о моем положении, а некромант нет.
– Может вы тоже переоденетесь? – оглядываюсь на свекровь с улыбкой.
– Я не могу, – после запинки отвечает графиня. – Пора идти.
– Да ничего, Игнат подождет, – махнула рукой на жениха, ибо он и так уже муж.
– Я не могу, – повторяет некромантша с какой-то странной интонацией и открывает передо мной дверь.
Церемонию решили сыграть на рассвете, на отвесной скале в сотне метров от замка некромантов. Скелеты расчистили путь к самой скале и укрыли его старыми коврами, что показалось мне излишним. А вот арка, которую соорудили на краю пропасти, мне понравилась. Металлические прутья, изогнутые в форме сердца, украшенные костями и черепами, смотрелись жутко и при том забавно, как и мой некромант. Он стоит у этой арки, рядом скелет в одежде жреца с недоумением смотрит на потрепанную книжечку. Как он будет читать молитву, он же скелет? Посмеиваюсь, и не могу оторвать взгляда от своего жениха, а фактически мужа. В темно-зеленом костюме, с растрёпанными волосами он выглядит идеально, глаз от меня оторвать не может. Улыбка не сходит с моего лица, как же я счастлива! Даже о плохом не хочется думать. Встаю напротив него и по традиции протягиваю ему руки. Слегка тупит, оторвать глаз от меня не может.
– Ты очень красивая, – говорит совершенно серьёзно, заставляя меня покраснеть.
Он берет мои руки в свои и нежно сжимает их, как того и требует ритуал. Скелет принялся двигать челюстью, издавая только ее щелканье.
– Я буду спаивать тебя каждый день, если ты продолжись такое говорить, – посмеиваюсь, нежно поглаживая пальцем его руку.
– Чтобы говорить то, что я на самом деле думаю, мне не нужно быть пьяным, – улыбается мне так тепло, что еле сдерживаюсь, чтобы не запрыгнуть на него.
Что там говорила Серафима? Мужчину не меняет брак? А вот моего некроманта меняет! Как же сильно я его люблю! Скелет закончил щелкать челюстью и протянул нам кубок, из которого мы оба должны отпить, прежде сказав обет. Его руки подрагивают, когда берет кубок в руки вместе со мной. Это так мило, он волнуется, и я тоже.
На горизонте начинается рассвет, яркие лучи солнца освещают долину с небольшой деревней. Как же здесь красиво, особенно потому, что он рядом.
– Пока солнце светит, пока магия в теле тлеет, а вода в океане течет, я буду любить тебя вечно, и даже смерть не разлучит нас, – повторяю за ним слова обета, чуть сдерживая улыбку.
Обычно в конце говорят «пока смерть не разлучит нас», но для некромантов смерть совсем другое понятие. Самое главное, он сказал, что любит меня! От нетерпения чуть не прыгаю на месте, так сильно хочется его поцеловать. По традиции он первый отпивает с кубка, а затем уже жена – я.
