Смотря на все это, хочется спросить, почему Фролова ещё в прошлом году не посадили? Мертвые души, на которых начисляется баснословная зарплата. Поставщики, задолженность по которым висит уже несколько лет. Почему никто не требует деньги обратно? Почему никто не судится, желая получить деньги за предоставленный товар? И где этот товар вообще? Что-то я не видела в том клубе склада дорогой мебели и бензопил. Зачем клубу целых пятнадцать бензопил?! Да ещё кто-то «умный» списал их на счёт основного производства. Что в клубе можно делать с пятнадцатью бензопилами?! Тот, кто вёл эту бухгалтерию, хоть раз план счетов открывал?! И ладно бы так было один раз, но там чуть ли не каждую неделю что-то подобное по накладным проходит. Что это вообще за поставщики, я даже их сайта не смогла найти в интернете? Ни одного, из более двадцати фирм! Главное, это я ещё только первый квартал проверила, благо в ежедневнике сделала себе записи подозрительных операций и контрагентов. Весь этот бизнес одно сплошное криминальное дно.
Надо как-то выбираться с этого дна, пока не увязла в нем по уши. Хотя, учитывая, во что я превратилась, вряд ли это возможно. Скосила взгляд на зеркало, глаза у меня уже нормальные. В комнате стемнело, но я не включаю свет и без него хорошо вижу. Хоть какой-то плюс у этих жутких глаз. Начинаю ловить себя на мысли, что предпочла бы поверить в версию Миши, где предполагалось, что уже завтра все это пройдёт, как очень специфическая инфекция. Как же все просто было, когда в этой истории не было никаких упырей, одни бандиты-наркодилеры. Сама эта мысль звучит абсурдно: я – упырь. Странное дело, я вспомнила почти весь наш разговор с Фроловым в прошлый вечер, но не могу вспомнить, признался ли он, что упырь или нет? Он всегда так говорит, что никакой конкретики в его словах нет. Как, например, о том, что он директор, или когда о своем враге говорил. Кто? Зачем? Почему? Ничего не объяснил, а я бросилась ему помогать, как всегда, совсем не думая о том, что делаю. Если его на самом деле подставили, то я ничем не могу помочь. Всё это зашло слишком далеко, нужно сворачивать с опасной дорожки, пока я не влюбилась в него окончательно. Моя любовь людей до добра не доводит, все, кого я люблю, умирают. Не хочу больше смотреть на их смерть. Лишь сестры всегда будут рядом, возможно потому мы и мойры, а не из-за любви Зинаиды к древней Греции и показной аристократичности.
В дверь комнаты постучали, я несколько рассеянно на нее посмотрела. Если бы это была Леся, она уже бы вошла, Фролов не стал бы стучать в принципе, у него манер ещё меньше, чем у нее. Неужели ко мне кто-то воспитанный пришел?
– Да? – вопросительно уточнила, продолжая печатать довольно тривиальные фразы. Если бы не преподаватель в университете, который заставил меня переделывать анализ финансового состояния целых восемь раз, эта работа заняла бы у меня куда больше времени.
– Ты занята? – послышался голос Клото за дверью.
– Нет, проходи, – отозвалась, закрывая файл с почти готовым отчетом.
Сестра зашла и, прикрыв за собой, осталась стоять возле двери. Сегодня она оделась в строгий брючный костюм. Обычно она надевает его в суд, вот только сегодня у нее выходной, так что этот наряд меня очень удивил. Сестра включила свет, но от электрического освещения глаза у меня не заболели.
– Работаешь? – спросила, она улыбнувшись.
– Ты что-то хотела? – слегка повернулась к ней, смотря, как обычно, снизу вверх.
– Хотела, – она обернулась и, взяв стул, села напротив меня. Сложила руки в замок, словно то, что она хочет мне сказать, очень тяжело сделать. Она нервно глянула на свои пальцы, затем посмотрела мне в глаза.
– Прости за то, что я сказала позавчера, – наконец выговорила она, заставив меня удивиться.
Клото не из тех людей, которые извиняются. Она всегда была как будто сама по себе и, даже если делала что-то не то, никогда не извинялась и не шла на попятную, как Леся. Подобное, конечно, происходило не часто, ибо старшая сестра редко ошибается. Леся, конечно, говорит, что я из нас троих самая правильная, но, как по мне, Клава всегда была самой строгой и к нам, и к себе. Такие люди, как она, без причины редко говорят то, что на самом деле не думают, а тем более извиняются.
– Мне не стоило приплетать бабушку к твоим отношениям, и тем более лезть в них. Это твоя жизнь, и ты вправе сама решать с кем тебе быть, просто мы с Лесей волнуемся. Я так не хочу увидеть тебя снова такой же подавленной, какой ты была после смерти Игоря.
После случая с его братом, упоминание Иванова больше не вызывает во мне истерику как раньше, лишь печаль, отдающую глухой болью в сердце. Сестра осторожно взяла мои руки и сжала их, заставляя меня почувствовать, какая же она горячая. Или это я холодная? Сестра растерянно смотрит на мои руки, так что я забираю их и прячу в карманы. Безвкусное платье со сломанным замком я все же сняла, оделась в свое домашнее шерстяное платье. Давно я его не надевала. Бабушка очень любила, когда я ходила в нем, потому что она его связала для меня.
– Я сильнее, чем кажусь, – ответила, смотря на нее сдержанно. – То, что случилось после его смерти, больше не повторится.
Судя по взгляду сестры, она так не думает, но ссориться со мной не хочет. Она откинулась на спинку стула, так что я сразу поняла, что извиняться она больше не будет.
– Почему ты не сказала, что была поручителем у бабушки и в одиночку выплачивала кредит? – строго спросила она.
– Это же мой кредит, за мою учебу, пусть он и был оформлен на бабушку. Кто, как не я должна была его выплачивать? – удивляюсь ее вопросу.
– Ать, ты же знаешь, мы всегда платили за все вместе. Как вместе зарабатывали деньги, чтобы заплатить за мой кредит на учебу, за Лесин. Я думала, что и твой мы давно его выплатили.
– Мне не давали кредит из-за возраста и того, что я официально нигде не работала, только неофициально подрабатывала на частников. Тогда мы ещё не выплатили за Лесину учебу, поэтому второй брать пришлось в другом банке под большие проценты. Затем доллар вырос, и мы стали должны совсем другие деньги.
– Почему ты нам не сказала? Мы бы помогли тебе! – возмутилась сестра.
– В любом случае, я же справлялась? – сдержанно улыбаюсь. – Так что это не так уж важно.
– Вот вечно ты себе на уме! Почему ты не сказала мне? – она взяла меня за руку. – Что бы ни случилось, мы всегда есть друг у друга. Мы никогда от тебя не отвернемся.
Смотрю в ее карие глаза и замираю в растерянности. У меня проблемы, с которыми я сама явно не могу справиться. Должна ли я ей рассказать о них? Об опасности, которой она подвергает себя, общаясь с Царем и мной? Она смотрит на меня так же, как бабушка, как человек, который поддержит меня, какая бы проблема у меня не возникла. Смотрю в ее глаза и словно забываю о своих страхах, мне хочется рассказать ей все, абсолютно все.
– Клото… – начинаю говорить, но неожиданно запинаюсь.
– Ты хочешь что-то сказать мне? – она слегка сжала мои руки, не обращая внимания на то, какая я холодная.
– Да, – киваю с запинкой. – Со мной такая невероятная история произошла. Ты ни за что не поверишь…
– Девки! – дверь в мою комнату открылась и на пороге появилась Леся. В красном платье, стилизованном под наряд снегурочки, с мишурой на шее и ободком в виде дурацких оленьих рогов.
Я пару раз моргнула, словно какое-то странное наваждение прошло. Если я расскажу все сестрам, я подвергну их опасности. Зная Лахесу, та сразу же ввяжется в неприятности, собираясь доказать всему миру, что упыри действительно существуют. Зачем я хотела ей рассказать это?
– Выйди отсюда, – грозно посмотрела на нее наша старшая, а я убрала свои руки за спину.
– Чего вы такие злые? – возмутилась сестрица. – Праздник же! Сейчас Вика приедет, так что давайте переодеваться! Нас ждет убойная вечеринка!
Леся пошла в дикий пляс по комнате, пока чуть не свалилась, поскользнувшись на собственной мишуре.
– Я в порядке, не волнуйтесь! – заверила она нас, неловко ковыляя на туфлях с высоченным каблуком.
– Может, ты во что-то другое переобуешься, олениха? – скептически оценила ее походку старшая.
– Да нет, тогда я не так эффектно выгляжу, – отмахнулась средняя и, улыбнувшись, присела прямо Клаве на колени и принялась щипать ее за щёки. – Чего ты вечно такая суровая? Ты же такая красивая!
– Лахеса, ты что уже бахнула? – возмутилась сестра.
– А что вам можно, а мне нельзя? Вчера вон обе где-то пили! А мне сегодня можно, праздник же!
– Вставай, кобылка, отведу тебя к кровати и уложу спать, пока ты себе шею на этих туфлях не сломала! – Клава стащила сестру с колен и вместе с ней поднялась.
– Да не хочу я спать! – возмутилась сестрица. – Я хочу плясать и веселиться! Замуж хочу, чтобы вы мне были не указ!
– Да кто тебя замуж возьмет, алкоголичка? – возмутилась Клото, подхватывая ее за талию, чтобы выпроводить из моей комнаты.
Раздался дверной звонок, Леся резко перестала петь «В лесу родилась ёлочка…» и крикнула:
– Вика пришла! Атя, открой! Я сейчас туфли другие обую и готова.
– Да иди ты проспись, туфли она обует! – возмутилась Клава, заталкивая ее в их комнату, судя по шуму и мату средняя все-таки упала.
Посмотрела на это безобразие со смесью усталости и слабой улыбки. Подошла к двери и открыла ее, ожидая увидеть Вику, но взглядом наткнулась на совершенно другого человека.
– Я же говорил тебе, что лучше бы мы никогда больше не встречались, – сказал Антон, почти закрывая своим телом весь дверной проем.
Чёрт! Мне же нельзя встречаться с упырями! Что мне делать? Они знают обо мне? Нужно сыграть в дурочку, как я и собиралась в прошлый раз.
– Кто вы? Что вам нужно? – попыталась выровнять голос, но получилось с трудом.
– Не придуривайся, я видел тебя, – сразу же разбил все мои надежды бугай.
Мне его не победить, да я и не умею драться. Страх парализовал моё тело, я даже двинуться не могу. В квартире сёстры, не смогу просто убежать, подвергая их опасности, да и он не даст мне этого сделать.
– Что вам надо? – испуганно прохрипела, так крепко сжав ручку двери, что она слегка погнулась.
– Главный хочет видеть тебя, одевайся, – приказал он таким тоном, словно выбора у меня нет.
У меня по спине пошли мурашки, они точно знают, кто я, и попытаются убить меня. Но если не пойду, могут тронуть сестер. Резко выдохнув, решилась идти. Я попробую объяснить их главному, что я никакой не вурдалак. Пускай даже Миша сказал, что меня никто слушать не будет. Медленно повернулась в коридоре и хотела уже взять пальто и обуться, когда в коридор выбежала Леся.
– Вика! Вика, где ты? – проорала она, подбежав к двери, дернула ее, открывая шире, да так и зависла, смотря на Антона. Он уставился на нее, такую румяную, нетрезвую, в коротком платьице. На мгновение мне показалось, что он захотел ее разорвать, как тряпку.
– Леся! – крикнула испуганно и, забыв об обуви, попыталась оттащить сестру от двери.
– Ты не Вика, – выдала эта пьяная особь и, легко избавившись от меня, прыгнула к нему, буквально повиснув на его шее. – Какой миленький!
Миленький? Это в каком месте?! Он же здоровый бугай!
– Леся! Леся, не трогай его! – взвизгнула, пытаясь оттащить ее от него, а то мужик даже не думает останавливать ее поползновения.
– Эй, красавчик, – сестрица вцепилась в него мертвой хваткой и прошептала ему почти в губы, – солги мне.
– Лахеса! – проорала Клото, выбираясь из их комнаты. – Я тебе постель стелю, а ты чем здесь занимаешься?!
Антон медленно и как будто с неохотой отвел взгляд от Леси и посмотрел на Клаву. Сестра едва не оступилась под его взглядом и резко стала серьёзной.
– Здравствуйте, – перешла она на официальный тон и потянулась к Лесе, – простите, что моя сестра принесла вам неудобства.
– Какие ещё неудобства? – возмутилась Леся, поднимая голову с груди мужчины и смотря на него так, точно видит что-то очень умилительное. – Я ему очень нравлюсь, правда?
– Леся! – крикнули мы с Клото хором и, схватив ее, с трудом смогли оттащить от мужчины. Потеряв опору в его виде, сестра расстроилась и даже позволила себя усадить на стул.
– Простите, она немного буйная, когда напивается, – принялась извиняться Клото.
– Она довольно необычная девушка, – ответил Антон, не сводя с сестрицы взгляда.
– У вас что-то случилось? Какие-то вопросы возникли? – спросила сестра, и только сейчас до меня дошло, что она и его откуда-то знает. Что, чёрт побери, происходит?
– Вы знакомы? – спросила слегка растерянно.
– Да, господин Ахматов мой клиент, где-то уже год, – несколько рассеянно ответила она, затем снова посмотрела на мужчину. – Вам нужна срочная консультация?
– Вообще-то я к вашей сестре, – он выразительно посмотрела на меня. – Мой друг попросил подвезти ее к нему.
Друг? Он его боссом совсем недавно называл! Точно имелся в виду тот их самый страшный, что его в стенку вбил. Как они после этого могут быть друзьями?
– Друг? – с сомнением посмотрела сначала на него, а затем на меня.
– Да, это по работе, – натянуто улыбнулась я. – Мне нужно отойти, отчёт отдать.
– Так он друг Макса? – вставила свои пять копеек Леся, снова поднявшись. – Бедняжка, он наверняка командует им, как своей марионеткой! Иди, обниму!
Сестрица сделала рывок и не повисла на мужчине лишь потому, что мы с Клото были у нее на пути. Вместо него она приобняла нас, и зачем-то зарылась в мои волосы лицом.
– Ты что пила, негодница? Совсем уже с ума сошла, – прорычала сквозь зубы Клото.
– Он так хорошо пахнет, – простонала сестрица, смотря на Антона все с той же дурацкой улыбкой, словно она умиляется с этого двухметрового бугая. Судя по тому, как он на нее смотрит, заинтересованность была обоюдная, возможно, не только в гастрономическом плане.
– Перестань, – сказала сестре сквозь зубы, убирая ее руку с плеча. – Мне нужно идти.
– Ты, правда, пойдешь? – возмутилась Леся. – А как же вечеринка! Мы собирались пойти, и сейчас Вика…
Она не договорила потому, что на нашем этаже остановился лифт, и к нам вышла сама девушка.
– Девчонки! Я уже здесь! – радостно взвизгнула она, держа в руках литровую бутылку шампанского. – Поехали зажигать!
Они что обе пьяные? Или нет? Вика подбежала к двери и встала рядом с мужчиной. Людей, которых могут из-за меня убить, стало ещё больше. Я с ужасом оглянулась на мужчину, но тот по-прежнему пялился исключительно на мою среднюю сестру.
– Приветик, я – Вика, – кокетливо улыбнулась ему девушка. – А ты кто?
– Эй! Он мой! – заявила Леся и снова потянулась к мужчине, и я увидела, что он тоже протянул к ней руку.
Что они творят? Как кошки в марте, честное слово! Спокойно, нужно их отсюда убрать, особенно Лесю, а то она уже второму упырю подряд понравилась и этот не внушает мне доверия, скорее наоборот, вызывает опасения. Даже если я поеду с ним, кто даст гарантию, что они потом не тронут моих сестер? Холодок страха прошёлся по моей спине.
– Ладно, ладно! Вы уже собрались в клуб? – она критично посмотрела на меня и Клаву. – Я столько денег отдала, чтобы заказать нам столик, так что вы обязаны пойти!
– Мы никуда не пойдем, видишь, кое-кто начал праздновать заранее! – возмутилась Клава, пытаясь усадить Лесю обратно, пока та пытается натянуть на туфли угги, причём мои.
– Кто? Я? Так я же для настроения! – улыбнулась беззаботно сестра, когда я забрала ее обувь.
Надо как-то выбираться с этого дна, пока не увязла в нем по уши. Хотя, учитывая, во что я превратилась, вряд ли это возможно. Скосила взгляд на зеркало, глаза у меня уже нормальные. В комнате стемнело, но я не включаю свет и без него хорошо вижу. Хоть какой-то плюс у этих жутких глаз. Начинаю ловить себя на мысли, что предпочла бы поверить в версию Миши, где предполагалось, что уже завтра все это пройдёт, как очень специфическая инфекция. Как же все просто было, когда в этой истории не было никаких упырей, одни бандиты-наркодилеры. Сама эта мысль звучит абсурдно: я – упырь. Странное дело, я вспомнила почти весь наш разговор с Фроловым в прошлый вечер, но не могу вспомнить, признался ли он, что упырь или нет? Он всегда так говорит, что никакой конкретики в его словах нет. Как, например, о том, что он директор, или когда о своем враге говорил. Кто? Зачем? Почему? Ничего не объяснил, а я бросилась ему помогать, как всегда, совсем не думая о том, что делаю. Если его на самом деле подставили, то я ничем не могу помочь. Всё это зашло слишком далеко, нужно сворачивать с опасной дорожки, пока я не влюбилась в него окончательно. Моя любовь людей до добра не доводит, все, кого я люблю, умирают. Не хочу больше смотреть на их смерть. Лишь сестры всегда будут рядом, возможно потому мы и мойры, а не из-за любви Зинаиды к древней Греции и показной аристократичности.
В дверь комнаты постучали, я несколько рассеянно на нее посмотрела. Если бы это была Леся, она уже бы вошла, Фролов не стал бы стучать в принципе, у него манер ещё меньше, чем у нее. Неужели ко мне кто-то воспитанный пришел?
– Да? – вопросительно уточнила, продолжая печатать довольно тривиальные фразы. Если бы не преподаватель в университете, который заставил меня переделывать анализ финансового состояния целых восемь раз, эта работа заняла бы у меня куда больше времени.
– Ты занята? – послышался голос Клото за дверью.
– Нет, проходи, – отозвалась, закрывая файл с почти готовым отчетом.
Сестра зашла и, прикрыв за собой, осталась стоять возле двери. Сегодня она оделась в строгий брючный костюм. Обычно она надевает его в суд, вот только сегодня у нее выходной, так что этот наряд меня очень удивил. Сестра включила свет, но от электрического освещения глаза у меня не заболели.
– Работаешь? – спросила, она улыбнувшись.
– Ты что-то хотела? – слегка повернулась к ней, смотря, как обычно, снизу вверх.
– Хотела, – она обернулась и, взяв стул, села напротив меня. Сложила руки в замок, словно то, что она хочет мне сказать, очень тяжело сделать. Она нервно глянула на свои пальцы, затем посмотрела мне в глаза.
– Прости за то, что я сказала позавчера, – наконец выговорила она, заставив меня удивиться.
Клото не из тех людей, которые извиняются. Она всегда была как будто сама по себе и, даже если делала что-то не то, никогда не извинялась и не шла на попятную, как Леся. Подобное, конечно, происходило не часто, ибо старшая сестра редко ошибается. Леся, конечно, говорит, что я из нас троих самая правильная, но, как по мне, Клава всегда была самой строгой и к нам, и к себе. Такие люди, как она, без причины редко говорят то, что на самом деле не думают, а тем более извиняются.
– Мне не стоило приплетать бабушку к твоим отношениям, и тем более лезть в них. Это твоя жизнь, и ты вправе сама решать с кем тебе быть, просто мы с Лесей волнуемся. Я так не хочу увидеть тебя снова такой же подавленной, какой ты была после смерти Игоря.
После случая с его братом, упоминание Иванова больше не вызывает во мне истерику как раньше, лишь печаль, отдающую глухой болью в сердце. Сестра осторожно взяла мои руки и сжала их, заставляя меня почувствовать, какая же она горячая. Или это я холодная? Сестра растерянно смотрит на мои руки, так что я забираю их и прячу в карманы. Безвкусное платье со сломанным замком я все же сняла, оделась в свое домашнее шерстяное платье. Давно я его не надевала. Бабушка очень любила, когда я ходила в нем, потому что она его связала для меня.
– Я сильнее, чем кажусь, – ответила, смотря на нее сдержанно. – То, что случилось после его смерти, больше не повторится.
Судя по взгляду сестры, она так не думает, но ссориться со мной не хочет. Она откинулась на спинку стула, так что я сразу поняла, что извиняться она больше не будет.
– Почему ты не сказала, что была поручителем у бабушки и в одиночку выплачивала кредит? – строго спросила она.
– Это же мой кредит, за мою учебу, пусть он и был оформлен на бабушку. Кто, как не я должна была его выплачивать? – удивляюсь ее вопросу.
– Ать, ты же знаешь, мы всегда платили за все вместе. Как вместе зарабатывали деньги, чтобы заплатить за мой кредит на учебу, за Лесин. Я думала, что и твой мы давно его выплатили.
– Мне не давали кредит из-за возраста и того, что я официально нигде не работала, только неофициально подрабатывала на частников. Тогда мы ещё не выплатили за Лесину учебу, поэтому второй брать пришлось в другом банке под большие проценты. Затем доллар вырос, и мы стали должны совсем другие деньги.
– Почему ты нам не сказала? Мы бы помогли тебе! – возмутилась сестра.
– В любом случае, я же справлялась? – сдержанно улыбаюсь. – Так что это не так уж важно.
– Вот вечно ты себе на уме! Почему ты не сказала мне? – она взяла меня за руку. – Что бы ни случилось, мы всегда есть друг у друга. Мы никогда от тебя не отвернемся.
Смотрю в ее карие глаза и замираю в растерянности. У меня проблемы, с которыми я сама явно не могу справиться. Должна ли я ей рассказать о них? Об опасности, которой она подвергает себя, общаясь с Царем и мной? Она смотрит на меня так же, как бабушка, как человек, который поддержит меня, какая бы проблема у меня не возникла. Смотрю в ее глаза и словно забываю о своих страхах, мне хочется рассказать ей все, абсолютно все.
– Клото… – начинаю говорить, но неожиданно запинаюсь.
– Ты хочешь что-то сказать мне? – она слегка сжала мои руки, не обращая внимания на то, какая я холодная.
– Да, – киваю с запинкой. – Со мной такая невероятная история произошла. Ты ни за что не поверишь…
– Девки! – дверь в мою комнату открылась и на пороге появилась Леся. В красном платье, стилизованном под наряд снегурочки, с мишурой на шее и ободком в виде дурацких оленьих рогов.
Я пару раз моргнула, словно какое-то странное наваждение прошло. Если я расскажу все сестрам, я подвергну их опасности. Зная Лахесу, та сразу же ввяжется в неприятности, собираясь доказать всему миру, что упыри действительно существуют. Зачем я хотела ей рассказать это?
– Выйди отсюда, – грозно посмотрела на нее наша старшая, а я убрала свои руки за спину.
– Чего вы такие злые? – возмутилась сестрица. – Праздник же! Сейчас Вика приедет, так что давайте переодеваться! Нас ждет убойная вечеринка!
Леся пошла в дикий пляс по комнате, пока чуть не свалилась, поскользнувшись на собственной мишуре.
– Я в порядке, не волнуйтесь! – заверила она нас, неловко ковыляя на туфлях с высоченным каблуком.
– Может, ты во что-то другое переобуешься, олениха? – скептически оценила ее походку старшая.
– Да нет, тогда я не так эффектно выгляжу, – отмахнулась средняя и, улыбнувшись, присела прямо Клаве на колени и принялась щипать ее за щёки. – Чего ты вечно такая суровая? Ты же такая красивая!
– Лахеса, ты что уже бахнула? – возмутилась сестра.
– А что вам можно, а мне нельзя? Вчера вон обе где-то пили! А мне сегодня можно, праздник же!
– Вставай, кобылка, отведу тебя к кровати и уложу спать, пока ты себе шею на этих туфлях не сломала! – Клава стащила сестру с колен и вместе с ней поднялась.
– Да не хочу я спать! – возмутилась сестрица. – Я хочу плясать и веселиться! Замуж хочу, чтобы вы мне были не указ!
– Да кто тебя замуж возьмет, алкоголичка? – возмутилась Клото, подхватывая ее за талию, чтобы выпроводить из моей комнаты.
Раздался дверной звонок, Леся резко перестала петь «В лесу родилась ёлочка…» и крикнула:
– Вика пришла! Атя, открой! Я сейчас туфли другие обую и готова.
– Да иди ты проспись, туфли она обует! – возмутилась Клава, заталкивая ее в их комнату, судя по шуму и мату средняя все-таки упала.
Посмотрела на это безобразие со смесью усталости и слабой улыбки. Подошла к двери и открыла ее, ожидая увидеть Вику, но взглядом наткнулась на совершенно другого человека.
– Я же говорил тебе, что лучше бы мы никогда больше не встречались, – сказал Антон, почти закрывая своим телом весь дверной проем.
Чёрт! Мне же нельзя встречаться с упырями! Что мне делать? Они знают обо мне? Нужно сыграть в дурочку, как я и собиралась в прошлый раз.
– Кто вы? Что вам нужно? – попыталась выровнять голос, но получилось с трудом.
– Не придуривайся, я видел тебя, – сразу же разбил все мои надежды бугай.
Мне его не победить, да я и не умею драться. Страх парализовал моё тело, я даже двинуться не могу. В квартире сёстры, не смогу просто убежать, подвергая их опасности, да и он не даст мне этого сделать.
– Что вам надо? – испуганно прохрипела, так крепко сжав ручку двери, что она слегка погнулась.
– Главный хочет видеть тебя, одевайся, – приказал он таким тоном, словно выбора у меня нет.
У меня по спине пошли мурашки, они точно знают, кто я, и попытаются убить меня. Но если не пойду, могут тронуть сестер. Резко выдохнув, решилась идти. Я попробую объяснить их главному, что я никакой не вурдалак. Пускай даже Миша сказал, что меня никто слушать не будет. Медленно повернулась в коридоре и хотела уже взять пальто и обуться, когда в коридор выбежала Леся.
– Вика! Вика, где ты? – проорала она, подбежав к двери, дернула ее, открывая шире, да так и зависла, смотря на Антона. Он уставился на нее, такую румяную, нетрезвую, в коротком платьице. На мгновение мне показалось, что он захотел ее разорвать, как тряпку.
– Леся! – крикнула испуганно и, забыв об обуви, попыталась оттащить сестру от двери.
– Ты не Вика, – выдала эта пьяная особь и, легко избавившись от меня, прыгнула к нему, буквально повиснув на его шее. – Какой миленький!
Миленький? Это в каком месте?! Он же здоровый бугай!
– Леся! Леся, не трогай его! – взвизгнула, пытаясь оттащить ее от него, а то мужик даже не думает останавливать ее поползновения.
– Эй, красавчик, – сестрица вцепилась в него мертвой хваткой и прошептала ему почти в губы, – солги мне.
– Лахеса! – проорала Клото, выбираясь из их комнаты. – Я тебе постель стелю, а ты чем здесь занимаешься?!
Антон медленно и как будто с неохотой отвел взгляд от Леси и посмотрел на Клаву. Сестра едва не оступилась под его взглядом и резко стала серьёзной.
– Здравствуйте, – перешла она на официальный тон и потянулась к Лесе, – простите, что моя сестра принесла вам неудобства.
– Какие ещё неудобства? – возмутилась Леся, поднимая голову с груди мужчины и смотря на него так, точно видит что-то очень умилительное. – Я ему очень нравлюсь, правда?
– Леся! – крикнули мы с Клото хором и, схватив ее, с трудом смогли оттащить от мужчины. Потеряв опору в его виде, сестра расстроилась и даже позволила себя усадить на стул.
– Простите, она немного буйная, когда напивается, – принялась извиняться Клото.
– Она довольно необычная девушка, – ответил Антон, не сводя с сестрицы взгляда.
– У вас что-то случилось? Какие-то вопросы возникли? – спросила сестра, и только сейчас до меня дошло, что она и его откуда-то знает. Что, чёрт побери, происходит?
– Вы знакомы? – спросила слегка растерянно.
– Да, господин Ахматов мой клиент, где-то уже год, – несколько рассеянно ответила она, затем снова посмотрела на мужчину. – Вам нужна срочная консультация?
– Вообще-то я к вашей сестре, – он выразительно посмотрела на меня. – Мой друг попросил подвезти ее к нему.
Друг? Он его боссом совсем недавно называл! Точно имелся в виду тот их самый страшный, что его в стенку вбил. Как они после этого могут быть друзьями?
– Друг? – с сомнением посмотрела сначала на него, а затем на меня.
– Да, это по работе, – натянуто улыбнулась я. – Мне нужно отойти, отчёт отдать.
– Так он друг Макса? – вставила свои пять копеек Леся, снова поднявшись. – Бедняжка, он наверняка командует им, как своей марионеткой! Иди, обниму!
Сестрица сделала рывок и не повисла на мужчине лишь потому, что мы с Клото были у нее на пути. Вместо него она приобняла нас, и зачем-то зарылась в мои волосы лицом.
– Ты что пила, негодница? Совсем уже с ума сошла, – прорычала сквозь зубы Клото.
– Он так хорошо пахнет, – простонала сестрица, смотря на Антона все с той же дурацкой улыбкой, словно она умиляется с этого двухметрового бугая. Судя по тому, как он на нее смотрит, заинтересованность была обоюдная, возможно, не только в гастрономическом плане.
– Перестань, – сказала сестре сквозь зубы, убирая ее руку с плеча. – Мне нужно идти.
– Ты, правда, пойдешь? – возмутилась Леся. – А как же вечеринка! Мы собирались пойти, и сейчас Вика…
Она не договорила потому, что на нашем этаже остановился лифт, и к нам вышла сама девушка.
– Девчонки! Я уже здесь! – радостно взвизгнула она, держа в руках литровую бутылку шампанского. – Поехали зажигать!
Они что обе пьяные? Или нет? Вика подбежала к двери и встала рядом с мужчиной. Людей, которых могут из-за меня убить, стало ещё больше. Я с ужасом оглянулась на мужчину, но тот по-прежнему пялился исключительно на мою среднюю сестру.
– Приветик, я – Вика, – кокетливо улыбнулась ему девушка. – А ты кто?
– Эй! Он мой! – заявила Леся и снова потянулась к мужчине, и я увидела, что он тоже протянул к ней руку.
Что они творят? Как кошки в марте, честное слово! Спокойно, нужно их отсюда убрать, особенно Лесю, а то она уже второму упырю подряд понравилась и этот не внушает мне доверия, скорее наоборот, вызывает опасения. Даже если я поеду с ним, кто даст гарантию, что они потом не тронут моих сестер? Холодок страха прошёлся по моей спине.
– Ладно, ладно! Вы уже собрались в клуб? – она критично посмотрела на меня и Клаву. – Я столько денег отдала, чтобы заказать нам столик, так что вы обязаны пойти!
– Мы никуда не пойдем, видишь, кое-кто начал праздновать заранее! – возмутилась Клава, пытаясь усадить Лесю обратно, пока та пытается натянуть на туфли угги, причём мои.
– Кто? Я? Так я же для настроения! – улыбнулась беззаботно сестра, когда я забрала ее обувь.
