- Так коли непризнанный, то связанный? - подал голос Аделхард, оглядев собравшихся из под насупленных бровей человека нелюдимого.
- Клянусь косой Великой, сам видел, как он огонь вызывал! – мужик даже привстал с лавки, чтобы по обычаю сотворить оберегающий круг. Не любила Акхэ когда ее имя не по делу вспоминали.
- Из иллир говоришь. И чейный он тогда? – все также сомневаясь протянул Аделхард и затих, с нетерпением ожидая ответа. Вдруг удастся выведать нечто ценное!
- Чейный? – седобородый отвел весло и поскреб бороду, словно вопрос адресовался ему. – Слышал вроде из самой столицы. Из Дархкейра, - наконец выдал паромщик, авторитетно кивнув головой, и вновь принялся за работу. Они находились примерно по центру реки.
- Вон оно как! – присвистнул сосед Аделхарда по скамье. – Видать родственнички заважничали, потому и не признали, - предположил мужик, осуждающе поцокав. – Столичные барны не чета нашим. Наделают детей, и ищи потом, - со злостью попенял он, словно сам был из числа таких отвергнутых.
- И не говори. Столичные, как наедут с проверкой, так баб хоть из дому не выпускай, - поддержал собрата сидящий напротив сакхр. – Вон, Ханке моей прохода не дают.
- Да, твоя Ханка сама на всех заезжих бросается. Главное чтобы деньжата покрупнее в карманах водились, - рассмеялся кто-то за спиной Аделхарда.
- Эй! За треплом своим следи! – взвился назвавший Ханку своей, напрягшись в изготовке.
Еще одно слово противника и бросится вперед, наплевав на то, что в лодке.
«Ох уж эти мужики!» - мысленно простонал Аделхард и взял ситуацию под контроль. Воля сатхарги мягко окутала спорщиков, вынуждая забыть обиду и переключиться на другое.
Еще перевернутся из-за двух идиотов! В его планы на сегодня купание не входило!
- Отвергнутый, значит связанный, - склонившись к голенищу, чтобы спрятать шип, Аделхард вернул разговор в нужное ему русло. – Слышал, будто шрам у него уродливый через всю щеку, - добавил он, намереваясь проверить одну свою теорию.
- Шрам? Какой шрам?
- Точно! Еще пол уха отсечено!
- На шее заканчивается… вздутыми жилами!
- Нет такого! Смазлив, только девок соблазнять!
Последним вставил свое веское слово паромщик, подтвердив тем самым подозрения императорского сына – всякий видевший Ведущего в бой помнит его по-своему.
Оставив обсуждение внешности предводителя бунтовщиков заинтересовавшимся, Аделхарл задумался. Злосчастный Старгух имел в своем распоряжении магический амулет и, возможно, не один, иначе не было бы столь разительного расхождения во мнениях. Могло ли это обстоятельство служить подтверждением его магического происхождения? И чей он тогда сын? В отличие от собравшихся в лодке сакхров ургаих Малого круга знал наверняка – непризнанный иллир магией не обладает. Нархтаги пристально следят за этим. Кому нужен необученный маг свободно расхаживающий по улицам? Барнам точно не нужен! Да и сакхрам тоже! Ведь добра от такого не жди. Спалит или утопит ненароком!
Открытым оставался еще один вопрос: насколько правдивы разговоры о магических способностях Старгуха? Имеют ли они место на самом деле или же это восторженная болтовня приверженцев? Молодой человек допускал и то, и другое. Бездоказательно отвергать одну из теорий с его стороны было бы неоправданной глупостью.
Занятый своими мыслями, Аделхард, тем не менее, краем уха прислушивался к разговору своих попутчиков, и когда речь зашла о вопросах его интересующих, тут же переключил внимание на происходящее в лодке.
- На этот раз все будет иначе, - вещал внимательным слушателям седобородый паромщик. – Внук мой прибился к Старгуху еще в Шатархе. Вона, до Винрахта вместе добрались, - похвалился мужик. - Сказывает, мятежники отступать не намерены. Не в этот раз. Вроде бы собираются на цитадель идти. Пока не возьмут, не отступят. Поговаривают, что кто-то из родни Старгуха там заперт. Вот, освобождать будут. А это что… такое начнется! Имперские цитадель ни разу не сдавали. Даже в Красную, когда алитары с михарцами объединились. Мне прадед рассказывал, когда мальцом был, сам видел! – лучась гордостью, поведал слушателям лодочник. – Быть нам свидетелями великих событий! – под конец авторитетно выдал он, и остальные согласно закивали. Все, кроме Аделхарда.
Насмешливо сощурившись, молодой человек поинтересовался:
- Уж прямо таки и великих? Кто это тебе напророчил? Бабка прорицательница?
Все собравшиеся в лодке до того согласно поддакивающие седобородому, вопросительно воззрились на него. «Недолга народная вера!» - мысленно хмыкнул Аделхард и продолжил осторожно выведывать нужные ему сведения:
- Пока сам не увижу, не поверю. Стоит раз в жизни с мятежниками побрататься? – вроде бы засомневался он. – А… была не была. Без доброй драки славы не сыщешь! Где искать-то этого вашего Старгуха? Может и не прибыл он вовсе? Врешь, поди, старик, что самого главаря доставлял? Ну-ка признавайся… – подозрительно протянул он, чуть подавшись вперед, будто и впрямь собирался выбить из паромщика правду.
- Че эт я вру? Не вру вовсе! Видит Акхэ! – взвился седобородый, вновь позабыв о необходимости грести. Усы его возмущенно встопорщились, напомнив Аделхарду шипящего кота.
«Хорошо когтей нет», - про себя усмехнулся Аделхард, а на деле состроил недоверчивую мину и проворчал:
- Знаю я вашего брата. Важности напустить горазды, да приукрасить. Коли вез, да внук с главарем, говори, где сыскать?! – потребовал молодой человек, поддерживаемый гулом голосов остальных переправляющихся через реку.
- Акхэн тебя утопи, - обижено проворчал лодочник, в который раз взявшись за весла. – У рынка найдешь постой «Нрахта», спросишь Бруха, скажешь от меня и для чего пришел. А дальше, не обессудь, - с ехидцей в голосе прошипел седобородый: – быть тебе с восставшими или не быть не мне решать.
- Дальше я сам. Чай не без языка, - в тон мужику отозвался Аделхард. – Коли дано, не упущу. Не тревожься.
- Сдался ты мне, тревожиться… - тихонько хмыкнул седобородый, с неким одобрением взглянув на молодого человека, и в голос объявил: - Прибыли! Освобождаем места!
Как это ни парадоксально, Винрахт единственный город из числа закрытых двенадцати в котором приемному сыну императора бывать не доводилось. Прокладывая себе путь к рынку, молодой человек с интересом осматривался. Вроде бы ничего сверх примечательного не находил, и все же чем-то практически неуловимым Винрахт отличался от остальных своих собратьев. Довольно долго он безуспешно рылся в памяти, ломая голову над интригующей особенностью, пока внезапное озарение не разрешило дилемму. Причина крылась в первооснове города - цитадели Арухана. Именно она упоминалась в первом прочитанном им дневнике, когда-то найденном в закрытой библиотечной комнате - дневнике Его святейшества Великого магистра нархтаги Эрнакха. В том самом дневнике, о котором он относительно недавно рассказывал Анилихт.
Мысли о девушке как всегда пришли нежданно и принесли с собой хорошо знакомую горечь. Молодой человек привычно сглотнул ее, на краткий миг позволив воспоминаниям захлестнуть себя. Четыре с лишним года прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз, но внутри все также покалывало нечто непостижимое.
Была ли это любовь - Аделхард определить не мог. Он ничего не знал об этом чувстве и задавался вопросом, почему отпустил ее тогда? Переступил через собственную клятву. Позволил ей и сестре уйти в неизвестность. Закрыл глаза на очевидную опасность?
Позволив себе несколько мгновений посмаковать знакомый образ взбалмошной девчонки, молодой человек тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Жизнь раскидала их, не подарив времени на сближение, а значит так надо. Он убедил себя в этом лишь только вернулся из академии к императорскому двору. Практически убедил, жаль только в изборожденном вдоль и поперек царстве официоза и каверз забыть о прямолинейной, местами наивной и смешной Анилихт оказалось невозможно. Не так-то просто вычеркнуть из мыслей глоток свежего воздуха, если многие годы провел в душном, непроветриваемом помещении. Аделхард удостоверился на себе.
Добравшись, наконец, до рынка упомянутого седобородым паромщиком, молодой человек принялся прогуливаться по рядам. Намерения его были просты: здесь услышал, там подхватил, дополнил, меткое слово вставил при необходимости, чтобы народная молва разнесла его по округе. Людские пересуды самый верный способ вживить в умы потребную мысль. Исправно выполняя обязанности ургаиха Малого круга, Аделхард не раз применял на практике различные диверсионные навыки, в большинстве своем удачно. Им был успешно саботирован крупный заговор против Его императорского сиятельства, за что молодой человек оказался удостоен Наградной ленты, ныне пылящейся на стене в кабинете, а также множество мелких интриг, столь любимых придворными барнами.
Потратив несколько часов на сбор базарных кривотолков, разжившийся ненужным хламом и порядком обедневший Аделхард свернул к упомянутому паромщиком постою. Выглядело сие радушное пристанище удручающим образом. Облупленная вывеска едва держащаяся над покосившимся крыльцом не оставляла простора воображению. Нищета и разруха – сестры-подруги давненько нашли пристанище под крышей «Нрахты», облюбовав некогда чтимое и прибыльное место.
Молодой человек недоуменно нахмурился. Внешний вид постоя несколько озадачил. Аделхард сомневался, что злополучный Старгух сочтет подобный приют достойным своей значимой персоны. Или он ошибается на его счет? Отчего-то последнее казалось маловероятным, скорее седобородый приврал, но проверить не мешало.
С опаской толкнув дверь, (страшила вероятность обрушения), молодой человек прошел внутрь. Его недоумение усилилось. Внутренне убранство «Нрахты» разительным образом отличалось от внешнего вида. Чистота, образцовый порядок, уют располагали к себе. Желание присесть за стол, вкусить еды и отдохнуть ленцой расползалось по телу. Аделхард сопротивляться не стал, на мгновенье позабыв о своем собственном непотребном виде.
- Хозяин, пива! – привлек он внимание дородного мужчины, что-то вменяющего орудующему метелкой пареньку.
- Не подаем, - последовал пренебрежительный ответ, напомнивший императорскому сыну о примеренной им личине.
- Ты бы не косился, мил господин, а пива налить поторапливался, - сообразив, в чем дело, усмехнулся Аделхард во весь свой щербатый рот. – Не по одеже судим путник, а по звону монет, - философски заявил молодой человек, ссыпав на стол горсть медяков. – Латка латке рознь, - устроившись на скамье, он принялся отбивать пальцами дробь, беззвучно поторапливая хозяина заведения.
Повторять не пришлось. Деньги – аргумент весомый. Смахнув нужное количество монет в ладонь, владелец постоя покатился к стойке, по дороге пихнув обслугу в направлении прибывшего. Занятый Аделхардом стол, храня на себе отпечаток былых посетителей, выбивался из стройного рядка своих собратьев, требуя внимания проворных рук и мокрой тряпки.
Получив желаемый напиток, молодой человек не без удовольствия сделал большой глоток. Прохладное пиво после удушливой атмосферы рынка самое то! Приятно освежает.
Утолив первоначальную жажду, стал осматриваться. Большинство столов пустовало. За одним из занятых велась оживленная беседа: пятеро мужчин обсуждали преимущества местного пойла перед подаваемым в постое на соседней улице. Еще за одним столиком восседали пожилая сакхра и совсем еще юная особа, бросающая заинтересованные взгляды на паренька справа. Тот, общаясь с плечистым братом, успевал подмигивать и улыбаться розовощекой девице, игнорируя осуждающие взгляды ее великовозрастной компаньонки. В дальнем от входа углу расположились еще трое мужчин, в отличие от шумной пятерки о чем-то в полголоса переговаривающиеся. Они производили впечатление людей желающих оставаться незамеченными, что, собственно, у них получалось. Кроме императорского сына никто из посетителей в их сторону не поглядывал, даже хозяин, и это обстоятельство показалось Аделхарду весьма любопытным.
Чуть изменив положение, ради собственного удобства, молодой человек принялся незаметно наблюдать за троицей. На взгляд все из простолюдинов, к магам отношения не имеют. «Только поведение настораживающее», - подумалось ургаиху, когда один из собеседников принялся потирать безымянный палец правой руки. Так, следуя давней привычке, теребят никогда не снимаемый перстень.
Заподозрив личину, Аделхард стал всматриваться сосредоточеннее, ища подтверждение догадке, но пробиться сквозь видимый образ не получалось. Потратив на это занятие некоторое время, молодой человек вынужден был отступить. Предположить, что у него проблемы с концентрацией Аделхард не мог, следовательно, подозрение оказалось ложным. Слишком много усилий он положил на развитие этого навыка, чтобы сейчас опростоволосится. После упущенной сестры Анилихт – умение стало целью. Оставался единственный выход - смириться с изначально неверным посылом. Аделхард смирился, переключив внимание на других посетителей.
Когда любопытство было удовлетворено, обед съеден, а три кружки отменного пива взбодрили уставшее с дороге тело, Аделхард поднялся со скамьи и направился к хлопочущему за стойкой хозяину. Пришла пора произнести несколько имен, прокладывающих дорогу в ряды бунтовщиков. Во всяком случае, Аделхард на это рассчитывал. До сего момента слова паромщика были правдивы.
- Мне бы Бруха сыскать, мил человек. Не подскажешь? – опершись на стойку, обратился Аделхард к хозяину. Блестящая монета в один тильх бесшумно легла на деревянную поверхность.
- Бруха, говоришь. Не ведаю, кто таков, - протянул в ответ владелец постоя, бросив тоскливый взгляд на ускользающее вознаграждение.
- Да? Как же… - крутанув монету на столешнице, Аделхард накрыл ее ладонью. – Нэвих-паромщик велел здесь поспрашать. Обещал, подсобят, - чуть слышно закончил он, передвинув ладонь ближе к собеседнику.
Хозяин заметно повеселел.
- Нэвих, значит. Старый прохвост! Неймется ему, везде нос сунуть норовит! – сияя заискивающей улыбкой, возмутился толстяк. – Нет, чтобы на переправе сидеть, дело делать, все вынюхивает, выспрашивает, проблем наживает. Бихры на него нет! Жаль померла старая, спуску мужику не давала. Тише Нхарты был – глад-гладешенек, не то, что нынче!
При этом взгляд его то и дело перескакивал с руки на стойке на троицу в углу. Аделхард даже обернулся посмотреть, что такого интересного разглядел хозяин за его спиной.
- Ну… Раз Нэвих прислал, то и Бруха поискать можно. Верно?! - во всеуслышание закончил свою речь хозяин постоя, адресовав вопрос троице за столом.
Аделхард понимающе склонил голову. Дважды повторять необходимости не было. Оставив монету на стойке, молодой человек направился к столику в углу.
Взгляды, которыми мужики встречали его приближение, были заинтересованно-настороженными. Приняв как можно более располагающий вид, императорский сын остановился возле скамьи. К кому именно будет обращаться, Аделхард определил еще в пути. Кряжистый, скуластый сакхр, сидящий напротив недавно вызвавшего подозрение, манерой держаться походил на предводителя этой маленькой компании.
- Мне бы с Брухом парой слов перекинуться. Дело к нему есть, - обратился к коренастому Аделхард с легким нажимом в голосе.
- Клянусь косой Великой, сам видел, как он огонь вызывал! – мужик даже привстал с лавки, чтобы по обычаю сотворить оберегающий круг. Не любила Акхэ когда ее имя не по делу вспоминали.
- Из иллир говоришь. И чейный он тогда? – все также сомневаясь протянул Аделхард и затих, с нетерпением ожидая ответа. Вдруг удастся выведать нечто ценное!
- Чейный? – седобородый отвел весло и поскреб бороду, словно вопрос адресовался ему. – Слышал вроде из самой столицы. Из Дархкейра, - наконец выдал паромщик, авторитетно кивнув головой, и вновь принялся за работу. Они находились примерно по центру реки.
- Вон оно как! – присвистнул сосед Аделхарда по скамье. – Видать родственнички заважничали, потому и не признали, - предположил мужик, осуждающе поцокав. – Столичные барны не чета нашим. Наделают детей, и ищи потом, - со злостью попенял он, словно сам был из числа таких отвергнутых.
- И не говори. Столичные, как наедут с проверкой, так баб хоть из дому не выпускай, - поддержал собрата сидящий напротив сакхр. – Вон, Ханке моей прохода не дают.
- Да, твоя Ханка сама на всех заезжих бросается. Главное чтобы деньжата покрупнее в карманах водились, - рассмеялся кто-то за спиной Аделхарда.
- Эй! За треплом своим следи! – взвился назвавший Ханку своей, напрягшись в изготовке.
Еще одно слово противника и бросится вперед, наплевав на то, что в лодке.
«Ох уж эти мужики!» - мысленно простонал Аделхард и взял ситуацию под контроль. Воля сатхарги мягко окутала спорщиков, вынуждая забыть обиду и переключиться на другое.
Еще перевернутся из-за двух идиотов! В его планы на сегодня купание не входило!
- Отвергнутый, значит связанный, - склонившись к голенищу, чтобы спрятать шип, Аделхард вернул разговор в нужное ему русло. – Слышал, будто шрам у него уродливый через всю щеку, - добавил он, намереваясь проверить одну свою теорию.
- Шрам? Какой шрам?
- Точно! Еще пол уха отсечено!
- На шее заканчивается… вздутыми жилами!
- Нет такого! Смазлив, только девок соблазнять!
Последним вставил свое веское слово паромщик, подтвердив тем самым подозрения императорского сына – всякий видевший Ведущего в бой помнит его по-своему.
Оставив обсуждение внешности предводителя бунтовщиков заинтересовавшимся, Аделхарл задумался. Злосчастный Старгух имел в своем распоряжении магический амулет и, возможно, не один, иначе не было бы столь разительного расхождения во мнениях. Могло ли это обстоятельство служить подтверждением его магического происхождения? И чей он тогда сын? В отличие от собравшихся в лодке сакхров ургаих Малого круга знал наверняка – непризнанный иллир магией не обладает. Нархтаги пристально следят за этим. Кому нужен необученный маг свободно расхаживающий по улицам? Барнам точно не нужен! Да и сакхрам тоже! Ведь добра от такого не жди. Спалит или утопит ненароком!
Открытым оставался еще один вопрос: насколько правдивы разговоры о магических способностях Старгуха? Имеют ли они место на самом деле или же это восторженная болтовня приверженцев? Молодой человек допускал и то, и другое. Бездоказательно отвергать одну из теорий с его стороны было бы неоправданной глупостью.
Занятый своими мыслями, Аделхард, тем не менее, краем уха прислушивался к разговору своих попутчиков, и когда речь зашла о вопросах его интересующих, тут же переключил внимание на происходящее в лодке.
- На этот раз все будет иначе, - вещал внимательным слушателям седобородый паромщик. – Внук мой прибился к Старгуху еще в Шатархе. Вона, до Винрахта вместе добрались, - похвалился мужик. - Сказывает, мятежники отступать не намерены. Не в этот раз. Вроде бы собираются на цитадель идти. Пока не возьмут, не отступят. Поговаривают, что кто-то из родни Старгуха там заперт. Вот, освобождать будут. А это что… такое начнется! Имперские цитадель ни разу не сдавали. Даже в Красную, когда алитары с михарцами объединились. Мне прадед рассказывал, когда мальцом был, сам видел! – лучась гордостью, поведал слушателям лодочник. – Быть нам свидетелями великих событий! – под конец авторитетно выдал он, и остальные согласно закивали. Все, кроме Аделхарда.
Насмешливо сощурившись, молодой человек поинтересовался:
- Уж прямо таки и великих? Кто это тебе напророчил? Бабка прорицательница?
Все собравшиеся в лодке до того согласно поддакивающие седобородому, вопросительно воззрились на него. «Недолга народная вера!» - мысленно хмыкнул Аделхард и продолжил осторожно выведывать нужные ему сведения:
- Пока сам не увижу, не поверю. Стоит раз в жизни с мятежниками побрататься? – вроде бы засомневался он. – А… была не была. Без доброй драки славы не сыщешь! Где искать-то этого вашего Старгуха? Может и не прибыл он вовсе? Врешь, поди, старик, что самого главаря доставлял? Ну-ка признавайся… – подозрительно протянул он, чуть подавшись вперед, будто и впрямь собирался выбить из паромщика правду.
- Че эт я вру? Не вру вовсе! Видит Акхэ! – взвился седобородый, вновь позабыв о необходимости грести. Усы его возмущенно встопорщились, напомнив Аделхарду шипящего кота.
«Хорошо когтей нет», - про себя усмехнулся Аделхард, а на деле состроил недоверчивую мину и проворчал:
- Знаю я вашего брата. Важности напустить горазды, да приукрасить. Коли вез, да внук с главарем, говори, где сыскать?! – потребовал молодой человек, поддерживаемый гулом голосов остальных переправляющихся через реку.
- Акхэн тебя утопи, - обижено проворчал лодочник, в который раз взявшись за весла. – У рынка найдешь постой «Нрахта», спросишь Бруха, скажешь от меня и для чего пришел. А дальше, не обессудь, - с ехидцей в голосе прошипел седобородый: – быть тебе с восставшими или не быть не мне решать.
- Дальше я сам. Чай не без языка, - в тон мужику отозвался Аделхард. – Коли дано, не упущу. Не тревожься.
- Сдался ты мне, тревожиться… - тихонько хмыкнул седобородый, с неким одобрением взглянув на молодого человека, и в голос объявил: - Прибыли! Освобождаем места!
***
Как это ни парадоксально, Винрахт единственный город из числа закрытых двенадцати в котором приемному сыну императора бывать не доводилось. Прокладывая себе путь к рынку, молодой человек с интересом осматривался. Вроде бы ничего сверх примечательного не находил, и все же чем-то практически неуловимым Винрахт отличался от остальных своих собратьев. Довольно долго он безуспешно рылся в памяти, ломая голову над интригующей особенностью, пока внезапное озарение не разрешило дилемму. Причина крылась в первооснове города - цитадели Арухана. Именно она упоминалась в первом прочитанном им дневнике, когда-то найденном в закрытой библиотечной комнате - дневнике Его святейшества Великого магистра нархтаги Эрнакха. В том самом дневнике, о котором он относительно недавно рассказывал Анилихт.
Мысли о девушке как всегда пришли нежданно и принесли с собой хорошо знакомую горечь. Молодой человек привычно сглотнул ее, на краткий миг позволив воспоминаниям захлестнуть себя. Четыре с лишним года прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз, но внутри все также покалывало нечто непостижимое.
Была ли это любовь - Аделхард определить не мог. Он ничего не знал об этом чувстве и задавался вопросом, почему отпустил ее тогда? Переступил через собственную клятву. Позволил ей и сестре уйти в неизвестность. Закрыл глаза на очевидную опасность?
Позволив себе несколько мгновений посмаковать знакомый образ взбалмошной девчонки, молодой человек тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Жизнь раскидала их, не подарив времени на сближение, а значит так надо. Он убедил себя в этом лишь только вернулся из академии к императорскому двору. Практически убедил, жаль только в изборожденном вдоль и поперек царстве официоза и каверз забыть о прямолинейной, местами наивной и смешной Анилихт оказалось невозможно. Не так-то просто вычеркнуть из мыслей глоток свежего воздуха, если многие годы провел в душном, непроветриваемом помещении. Аделхард удостоверился на себе.
Добравшись, наконец, до рынка упомянутого седобородым паромщиком, молодой человек принялся прогуливаться по рядам. Намерения его были просты: здесь услышал, там подхватил, дополнил, меткое слово вставил при необходимости, чтобы народная молва разнесла его по округе. Людские пересуды самый верный способ вживить в умы потребную мысль. Исправно выполняя обязанности ургаиха Малого круга, Аделхард не раз применял на практике различные диверсионные навыки, в большинстве своем удачно. Им был успешно саботирован крупный заговор против Его императорского сиятельства, за что молодой человек оказался удостоен Наградной ленты, ныне пылящейся на стене в кабинете, а также множество мелких интриг, столь любимых придворными барнами.
Потратив несколько часов на сбор базарных кривотолков, разжившийся ненужным хламом и порядком обедневший Аделхард свернул к упомянутому паромщиком постою. Выглядело сие радушное пристанище удручающим образом. Облупленная вывеска едва держащаяся над покосившимся крыльцом не оставляла простора воображению. Нищета и разруха – сестры-подруги давненько нашли пристанище под крышей «Нрахты», облюбовав некогда чтимое и прибыльное место.
Молодой человек недоуменно нахмурился. Внешний вид постоя несколько озадачил. Аделхард сомневался, что злополучный Старгух сочтет подобный приют достойным своей значимой персоны. Или он ошибается на его счет? Отчего-то последнее казалось маловероятным, скорее седобородый приврал, но проверить не мешало.
С опаской толкнув дверь, (страшила вероятность обрушения), молодой человек прошел внутрь. Его недоумение усилилось. Внутренне убранство «Нрахты» разительным образом отличалось от внешнего вида. Чистота, образцовый порядок, уют располагали к себе. Желание присесть за стол, вкусить еды и отдохнуть ленцой расползалось по телу. Аделхард сопротивляться не стал, на мгновенье позабыв о своем собственном непотребном виде.
- Хозяин, пива! – привлек он внимание дородного мужчины, что-то вменяющего орудующему метелкой пареньку.
- Не подаем, - последовал пренебрежительный ответ, напомнивший императорскому сыну о примеренной им личине.
- Ты бы не косился, мил господин, а пива налить поторапливался, - сообразив, в чем дело, усмехнулся Аделхард во весь свой щербатый рот. – Не по одеже судим путник, а по звону монет, - философски заявил молодой человек, ссыпав на стол горсть медяков. – Латка латке рознь, - устроившись на скамье, он принялся отбивать пальцами дробь, беззвучно поторапливая хозяина заведения.
Повторять не пришлось. Деньги – аргумент весомый. Смахнув нужное количество монет в ладонь, владелец постоя покатился к стойке, по дороге пихнув обслугу в направлении прибывшего. Занятый Аделхардом стол, храня на себе отпечаток былых посетителей, выбивался из стройного рядка своих собратьев, требуя внимания проворных рук и мокрой тряпки.
Получив желаемый напиток, молодой человек не без удовольствия сделал большой глоток. Прохладное пиво после удушливой атмосферы рынка самое то! Приятно освежает.
Утолив первоначальную жажду, стал осматриваться. Большинство столов пустовало. За одним из занятых велась оживленная беседа: пятеро мужчин обсуждали преимущества местного пойла перед подаваемым в постое на соседней улице. Еще за одним столиком восседали пожилая сакхра и совсем еще юная особа, бросающая заинтересованные взгляды на паренька справа. Тот, общаясь с плечистым братом, успевал подмигивать и улыбаться розовощекой девице, игнорируя осуждающие взгляды ее великовозрастной компаньонки. В дальнем от входа углу расположились еще трое мужчин, в отличие от шумной пятерки о чем-то в полголоса переговаривающиеся. Они производили впечатление людей желающих оставаться незамеченными, что, собственно, у них получалось. Кроме императорского сына никто из посетителей в их сторону не поглядывал, даже хозяин, и это обстоятельство показалось Аделхарду весьма любопытным.
Чуть изменив положение, ради собственного удобства, молодой человек принялся незаметно наблюдать за троицей. На взгляд все из простолюдинов, к магам отношения не имеют. «Только поведение настораживающее», - подумалось ургаиху, когда один из собеседников принялся потирать безымянный палец правой руки. Так, следуя давней привычке, теребят никогда не снимаемый перстень.
Заподозрив личину, Аделхард стал всматриваться сосредоточеннее, ища подтверждение догадке, но пробиться сквозь видимый образ не получалось. Потратив на это занятие некоторое время, молодой человек вынужден был отступить. Предположить, что у него проблемы с концентрацией Аделхард не мог, следовательно, подозрение оказалось ложным. Слишком много усилий он положил на развитие этого навыка, чтобы сейчас опростоволосится. После упущенной сестры Анилихт – умение стало целью. Оставался единственный выход - смириться с изначально неверным посылом. Аделхард смирился, переключив внимание на других посетителей.
Когда любопытство было удовлетворено, обед съеден, а три кружки отменного пива взбодрили уставшее с дороге тело, Аделхард поднялся со скамьи и направился к хлопочущему за стойкой хозяину. Пришла пора произнести несколько имен, прокладывающих дорогу в ряды бунтовщиков. Во всяком случае, Аделхард на это рассчитывал. До сего момента слова паромщика были правдивы.
- Мне бы Бруха сыскать, мил человек. Не подскажешь? – опершись на стойку, обратился Аделхард к хозяину. Блестящая монета в один тильх бесшумно легла на деревянную поверхность.
- Бруха, говоришь. Не ведаю, кто таков, - протянул в ответ владелец постоя, бросив тоскливый взгляд на ускользающее вознаграждение.
- Да? Как же… - крутанув монету на столешнице, Аделхард накрыл ее ладонью. – Нэвих-паромщик велел здесь поспрашать. Обещал, подсобят, - чуть слышно закончил он, передвинув ладонь ближе к собеседнику.
Хозяин заметно повеселел.
- Нэвих, значит. Старый прохвост! Неймется ему, везде нос сунуть норовит! – сияя заискивающей улыбкой, возмутился толстяк. – Нет, чтобы на переправе сидеть, дело делать, все вынюхивает, выспрашивает, проблем наживает. Бихры на него нет! Жаль померла старая, спуску мужику не давала. Тише Нхарты был – глад-гладешенек, не то, что нынче!
При этом взгляд его то и дело перескакивал с руки на стойке на троицу в углу. Аделхард даже обернулся посмотреть, что такого интересного разглядел хозяин за его спиной.
- Ну… Раз Нэвих прислал, то и Бруха поискать можно. Верно?! - во всеуслышание закончил свою речь хозяин постоя, адресовав вопрос троице за столом.
Аделхард понимающе склонил голову. Дважды повторять необходимости не было. Оставив монету на стойке, молодой человек направился к столику в углу.
Взгляды, которыми мужики встречали его приближение, были заинтересованно-настороженными. Приняв как можно более располагающий вид, императорский сын остановился возле скамьи. К кому именно будет обращаться, Аделхард определил еще в пути. Кряжистый, скуластый сакхр, сидящий напротив недавно вызвавшего подозрение, манерой держаться походил на предводителя этой маленькой компании.
- Мне бы с Брухом парой слов перекинуться. Дело к нему есть, - обратился к коренастому Аделхард с легким нажимом в голосе.
