—На заметку тебе, я сам сознание никогда не теряю.
—То есть…Ты вырубаешься только когда вырубаюсь я?
—Чудо, он додумался…А ещё сплю когда спишь ты. Есть у меня…такое.
Меч вновь поднялся в воздух и осмотрелся по сторонам, лениво двигая глазом.
Цандер вздохнул и тоже внимательно осмотрелся по сторонам. Туман не был густым, поэтому почти не мешал. Вокруг не было ни души, было слышно только ветер, шумевший в листве. Но признаков цивилизации не было.
Феликс сделал первый робкий шаг по земле неизвестного мира. Земля казалась совершенно обычной, ничем на ощупь не отличаясь от почвы из родного мира. Цандер подошёл к ближайшему дереву и потрогал ветку, рассматривая листья, и не без удивления обнаружил, что дерево было обыкновенным кленом. На секунду он даже задумался, не в своём ли мире он оказался. Все было слишком…нормальным, даже в какой-то мере привычным.
—Эй, ты тут навсегда остаться решил? — спросил Зобенс с насмешкой.
—Нет, а что я могу сделать? Назад я вернуться без реликвии не смогу, ну и…
—Так может ты ее подберёшь для начала? Прямо подо мной.
Действительно, в траве, под тем местом, в котором висел в воздухе меч, лежала чёрная треугольная пирамидка. Феликс незамедлительно поднял ее и положил в рюкзак, радуясь, что она всё-таки переносится вместе с ним во время перехода.
—Сначала подумаем, что нам делать…
—Все, что угодно.
—А куда идти…
—Куда угодно.
—А менее расплывчато можно?
Меч снова пробормотал что-то нечленораздельное и как-то демонстративно отвернулся. Это даже заставило Феликса улыбнуться, впрочем, улыбку он поспешил подавить, чтобы не давать мечу повод высказать очередную грубость. После этого он двинулся в совершенно случайном направлении, надеясь, что наткнётся хоть на какое-то поселение, хотя и понимал, что местные могут не отличаться дружелюбным нравом. Единственное, что можно было сейчас делать — надеяться на лучшее.
Вскоре туман начал рассеиваться. Солнце начало светить в разы ярче, чем до этого. Лес начал редеть по мере движения, впрочем, признаков поселений все еще не было.
Феликс уже слегка устал. Живот урчал, напоминая, что нужно чего-то поесть. Момент был самым неудобным — мало того, что местность была совершенно незнакомой, так ещё и ничего съедобного видно не было. Конечно, повсюду скакали какие-то насекомые, напоминавшие кузнечиков, но Феликс предпочёл бы умереть с голоду, чем питаться этим. На удивление, птиц видно не было. Ни в небе, ни на земле. Будто в этом мире их никогда не существовало.
—Зобенс, ты ничего съедобного не видишь?
—Любой одушевленный объект для меня съедобен.
—Понятно…
Убедившись в бесполезности своего помощника в текущий момент, Феликс вздохнул и открыл рюкзак в поисках чего-то съедобного. На глаза ему попались лишь те самые бордовые цилиндрические штуки, найденные в рюкзаке мертвого Странника. Не имея другого выхода, Феликс достал один из прозрачных пакетиков, удивляясь, что огромная межмировая компания в производстве пищи все еще использует одноразовый пластик или похожие материалы. Ему казалось, что за долгое время изучения технологий разных цивилизаций можно было додуматься до более практичного и безопасного материала. Тем не менее, размышлять нужно было позже — сейчас лучшим решением было наполнение желудка пищей.
С некоторой торжественностью Феликс вскрыл прозрачный пакетик и вытащил оттуда батончик, с некоторым любопытством принюхиваясь. Запах был очень слабым, но еле заметно отдавал чем-то ягодным, не то малиновым, не то клюквенным. В нетерпении Цандер откусил небольшую часть. Батончик был твёрдым, но легко рассыпался и ломался, жевать его было очень просто. Однако Феликса ждало крупное разочарование — батончик был безвкусным, на вкус напоминая обычную муку, или даже бумагу. Тем не менее, ничего другого не было, и есть пришлось только это.
Но здесь Феликса все-таки ждал приятный сюрприз — несмотря на отсутствие вкуса и скромный размер, батончик оказался на удивление сытным. Съев его, Цандер почти сразу расстался с чувством усталости и вновь стал полон сил.
Побродив некоторое время вокруг, Феликс смог найти крупное дерево, вероятно, поваленное каким-то ураганом или просто рухнувшее от старости. В месте, где раньше в земле были корни, теперь находилась внушительных размеров выбоина, почти метровой глубины, на удивление абсолютно сухая на дне. Видимо, здесь давно не было дождей, либо они шли редко. Только сейчас Феликс обратил внимание на безоблачную погоду. По небу медленно плыли небольшие комочки, напоминающие рваную вату, но из таких дождь не мог пойти даже в теории. Может, засуха?
В любом случае, здесь было бы неплохо устроиться на ночлег — лес не был особо густым, а кроме насекомых Цандер никаких животных вокруг не видел, так что опасность ему вряд ли грозила. По крайней мере, так он думал.
По этой причине Феликс не видел ни единой причины не заночевать здесь, учитывая, что даже Зобенс к этому отнёсся спокойно, тем не менее, сухо посоветовав поискать пещеру или грот — чтобы место не было на виду у потенциального противника. Впрочем, ему не угодить.
—Слушай, Зобенс, можно я задам тебе пару вопросов? — спросил Феликс, снимая плащ и аккуратно расстилая его в выбоине.
—Один уже задал. А вообще можно, я не против, — ответил меч, как-то лениво смотря по сторонам полузакрытым, будто бы сонным, глазом. — Только на особо тупые отвечать не буду.
—Почему ты всегда какой-то грубоватый? Не то чтобы это сильно мешало…
—А у тебя что, какие-то с этим проблемы? Другие Клинки могущества не лучше, — Зобенс проворчал, даже не смотря на Феликса. Казалось, он предвидел этот вопрос.
—Есть и другие..? Я думал, ты единственный в своём роде… — Феликс почесал затылок.
—Да, всего Клинков могущества одиннадцать. И каждый из нас по-своему отвратителен. Наш создатель, видимо, над названием вообще не парился — поэтому у нас как-то даже один крайне буйный боевой молот оказался назван клинком. Да и вообще ни об одном лестно отозваться не получится, тьфу. А тебе это почем? — прищурился Зобенс, повернувшись к Цандеру, завершившему подготовку места.
—А кто создал вас?
—О, это интересный вопрос. Хотя нет, вообще нисколько не интересный. Один идиот, пожелавший власти выше божественной, но не рассчитавший, что его речь сложно понять, когда говорить мешают щупальца на пол-рожи. Ну вот мы и не поняли, а он почему-то разозлился!
—И что дальше?
—Что-что! Да ничего! Представь себе ощущения, когда тебе в лицо прилетает шарообразное ядро в пару тонн весом. Представил? Ну, вот он тоже, правда, ему даже воображение включать не пришлось, в отличие от тебя! — Зобенс рассказал это очень живым голосом, в котором чувствовалось такое злорадство, что ещё чуть-чуть, и оно могло бы вылиться океаном, будь оно жидким. От ленивого и сонливого вида не осталось и следа — Цандер впервые в жизни увидел то, что называют огнём в глазах. — Да…Резер неплохо ему влепил. Правда, перед тем, как окончиться, этот, с щупальцами, предрёк нам «вечно дремать, пока дремлет разум». Пх, тоже мне проклятие. Идиот, не правда ли, малой?
—Да… — на самом деле Феликс не разбирался в этом вопросе от слова совсем — он впервые вообще что-то услышал о реальных проклятиях — но решил согласиться с Зобенсом. Для него они всегда были не более чем выдумкой. — Ну, я не очень разбираюсь, но эффект от проклятия должен быть крайне неприятным?
Меч на некоторое время замолчал, неподвижно вися в воздухе в полутора метрах от поверхности.
—Дурак. Проклятие необязательно тебя должно мучать само по себе. Оно должно заставить тебя содрогаться каждый раз, когда ты о нем вспоминаешь. Ты можешь не страдать от его эффекта, но должен обязательно мучаться от предвкушения, ожидая чего-то плохого каждую секунду, зная, что оно с тобой и просто так не отвяжется. Проклятие может не причинять тебе никакой боли, но ты исстрадаешься сам — иными словами, проклятие профессионала делает тебя твоим собственным палачом, — в голосе Зобенса читалось серьезное разочарование. Вероятно, он только начал возлагать на Цандера какие-то надежды. Подобно карточному домику, они развалились от одного неловкого движения. — Хотя, впрочем, заставлять страдать можно. Если ты дилетант в проклятиях. Мое авторитетное мнение.
Феликс чувствовал себя весьма неловко после этого. Впрочем, виноват он не был, что и сам прекрасно осознавал — даже скажи он что-то, что ожидал меч, неловкое высказывание могло быть произнесено в любой другой момент.
Тем не менее, во время разговора с мечом небо успело заметно потемнеть. Местное солнце уже почти полностью укатилось за горизонт, рассылая по небу последние лучи света. Буквально за несколько минут воздух стал гораздо холоднее. Впрочем, замерзнуть тут все равно бы не вышло — одет Феликс был нормально. Костёр разводить уже было поздно — ломая ветки, он сделает слишком много шума, а мало ли какая живность тут может пробуждаться по ночам? Разжечь огонь он уже мог не успеть.
Не желая стоять на границе леса и привлекать лишнее внимание, Феликс улёгся на плащ, положив руку под голову. Почему-то казалось, что земля очень тёплая, может, за день она успела нагреться под прямым солнечным светом. Впрочем, кто знает, как работает температура в этом мире? Возможно, здесь законы физики работают совершенно иначе и Цандеру в принципе повезло, что местность вокруг напоминает его родной мир?
Такие мысли заставили его нервно выдохнуть. Он перевернулся на спину и уставился в ночное небо, но и там не увидел ничего знакомого. С первого взгляда могло бы показаться, что звездное небо здесь абсолютно нормально — этакое темно-синее или черное полотно с мерцающими точками. Однако зоркий глаз сразу понял бы, что что-то неладно. На этом небе не было известных человеку созвездий. Феликс порой краем глаза цеплялся за образы, напоминающие знакомые, но зрение обманывало его — ничто здесь даже близко не напоминало созвездия из его родного мира. Лишь сейчас Феликса охватил ужас. Он только что понял масштабы той кошмарной ситуации, в которую попал.
Один, в совершенно незнакомом месте, находящемся за пределами знакомой реальности, без базовых знаний о работе каких-либо вещей в этом мире и, что ещё хуже, понятия не имеющий, как вернуться домой. В его сознании проносились воспоминания о книгах и фильмах, где рассказывалось о людях, остававшихся оторванными от цивилизации, однако не было ни единого воспоминания о произведениях, где люди застревали в другой…вселенной. Отсутствие хоть каких-то следов цивилизации вокруг повергало Феликса в ещё большую панику, наполняя его чувством отчужденности. Ему хотелось бежать, но он не мог — бежать просто было некуда.
—Что же…я натворил…О чем…я думал?! — схватился за голову Феликс, переполненный безысходностью. В груди, в области солнечного сплетения, резко почувствовалось знакомое жжение.
—Чего не так? Ты о чем, малой? — с какой-то скукой спросил меч.
Феликс не ответил. Он просто не расслышал слова спутника, находясь в паническом состоянии. Заметив это, меч подлетел слегка поближе, но предпочёл промолчать. Видимо, сам понимал, что ничем тут не поможет. Вероятно, ему не были чужды человеческие чувства, но вся его природа препятствовала их приемлемому выражению. Но Феликс сейчас находился не в том состоянии, чтобы замечать что-то вокруг. У него впервые в жизни была самая настоящая истерика. Он испытал такое нервное напряжение, что реальность вокруг него перестала существовать — просто было не до неё. Жжение в солнечном сплетении…а было ли оно вообще?
Именно с такими чувствами Феликс каким-то образом и уснул. Вероятно, его организм решил, что стоит немного остыть.
Часть 1 Глава 5
Вакуум. Пустота. Космическое пространство простиралось на сотни световых лет во всех направлениях, Он мог двигаться куда угодно и быть свободным. Лишь бы дальше от проклятых чудовищ, надругавшихся над Ним, выбравших Его как то, на чем можно отыграться, выпустить злобу. Однако если слишком сильно ударить грушу, она может ударить и в ответ.
Он повернулся к планете и Его хвост нервно дернулся, после чего начал медленно двигаться из стороны в сторону от нахлынувших воспоминаний. Было ли хоть одно из них хорошим? Точно нет. Гнев и жажда отмщения наполняли Его, пока Он смотрел на место, где Его пытали и унижали всю жизнь. Но теперь пришло время вернуть долги.
Эмиритея летела в никуда, как оно всегда и было…или когда-то эта планета всё-таки была привязана к какой-то звезде? А имело ли это хоть какое-то значение? Как бы то ни было, Его дом все время был независимым космическим объектом, все время летящим в одном направлении, никому не известном. Иначе, говоря, странствующим или блуждающим. Но это не было чем-то важным — свершению Его плана это никак не мешало. Ничем не мешал даже тот факт, что планета была совершенно невидимой — с почти нулевым освещением от далеких звёзд она казалась просто чёрным кругом, движущимся в неизвестность. Но Он был способен увидеть энергию, заключённую в космическом теле, чувствовал его гравитацию. С такого расстояния никак не выйдет промахнуться.
Вокруг сияли звёзды. Куда бы Он ни посмотрел, везде были светящиеся точки, какие-то более яркие, какие-то менее, но все одинаково холодные, равнодушно наблюдающие за происходящим.
Он вновь взглянул на себя. Неудобная светло-серая одежда заключённого, покрывающая большую часть тела, которую Он носил, казалось, всю свою жизнь. Надо будет затемнить, чтобы аккумулировала свет и собирала энергию. Цвет светящихся полос на униформе, по идее определявший опасность, был красным — всю жизнь Он считался особо опасным, и слежка за Ним была почти постоянной. Впрочем, неудивительно, учитывая что Его воспитали лишь как оружие для свержения власти. А что с Ним сделали бы позже? Избавились бы как от ненужного? «Пережившего полезность»? Такое его совсем не устраивало.
Он направил руку в сторону родной планеты, которую всей душой ненавидел. Ощущение силы прошло через Его ладонь, и видимое одному лишь Ему кольцо из чистой прозрачной энергии медленно сконцентрировалось вокруг Его руки — энергетические массы Он собрал почти со всей зоны, на которую вообще могла повлиять гравитация Его дома, настолько плотно, насколько возможно. Этого точно должно хватить, чтобы рассеять это проклятое место по всей вселенной.
Точно такая же сила питала Его мозг и сердце сейчас, чтобы Он мог посеять хаос и разрушение там, где жили заслужившие это уроды. Он хотел именно этого. И теперь никто не мог Ему это запретить. Теперь Он сам был себе хозяином. Наконец-то живым существом, а не просто оружием в чьих-то руках.
Кольцо медленно двинулось вперёд, сжалось в небольшой шар и вытянулось вперёд с огромной — вероятно, световой — скоростью по направлению к планете, превратившись в тонкий луч, достигнув атмосферы за считанные доли секунды. Он улыбнулся, хотя это скорее напоминало оскал. Хищный оскал зверя, играющего с добычей, загнанной в угол. Луч равномерно начал расширяться во все стороны, впрочем, жители Эмиритеи вряд ли смогли бы что-то заметить или почувствовать — у них было дело поважнее. Как там говорил Лидер… «Гражданская война»?
