ГЛАВА 1,
В которой семь человек безуспешно ищут труп, а леди Камилла Конвей продумывает паническое бегство.
Март в этом году выдался в Лондиниуме тёплый: температура днём доходила до двадцати градусов тепла, на клумбах в парках и садах уже отцвели примулы и крокусы, подходил черёд нарциссов и тюльпанов. Розовые кусты перед особняком на площади Сент-Джеймс набрали бутоны, готовые вот-вот лопнуть, и садовник Биллингс – пухлый, в полосатом свитере и прорезиненном фартуке - вился вокруг них заботливым шмелём. Всё пахло зеленью, цветами и весной.
Увы, внутри особняка атмосфера была совсем не такой светлой. Можно было бы даже назвать её гнетущей, и виной этому неприятному явлению была небольшая изящная кошечка по имени Мейди, не так давно в этом доме поселившаяся. Сама по себе Мейди неприязни ни в ком не вызывала, даже в галльском бульдоге по кличке Бони: на его миску и лежанку кошка не покушалась и охотно соглашалась поиграть. Хозяйка дома, леди Камилла Конвей, вдовствующая графиня Торнфилд, к кошкам была равнодушна, поэтому готова была принять и Мейди. Даже в качестве подарка. Даже от невестки Сесилии.
Но вчера утром леди Камилла обнаружила в голубой гостиной кучку перьев. Ещё несколько пёрышек лежали на ковре в коридоре, на лестнице и, наконец, у входной двери.
- Гривс!
Дворецкий вышел из кухни и поклонился.
- Да, миледи!
- Что это?
Как и положено леди, Камилла не стала указывать на следы преступления пальцем, лишь повела в их сторону бровью. В конце концов, sapienti sat!
Дворецкий оказался вполне sapienti.
- Мне кажется, это перья, миледи.
- В моём гардеробе давно нет шляпок с перьями, Гривс, так откуда же они взялись?
- Боюсь, миледи, что сегодня утром кошка проникла в сад и поохотилась.
- Успешно, судя по всему. И где труп?
Были призваны к ответу горничные, но к нужному результату не привели даже соединённые усилия двух девиц, двух дюжих лакеев, дворецкого, садовника и примкнувшей к ним личной камеристки миледи. Камилла, кипя яростью, приказала вызвать экипаж и уехала в свой клуб. Ярость была тем мучительнее, что излить её было не на кого.
На кошку? Но у бедного животного инстинкты, она не может не охотиться.
На леди Сесилию, которая принесла в дом Мейди? Очень бы хотелось, но нельзя; родственники, какими бы они ни были, это святое. Особенно на расстоянии.
На горничных, которые за кошкой не уследили? Но это не входит в их служебные обязанности.
На Гривса, который отвечает за порядок в доме в целом? Камилла представила себе, как гоняется за молоденькой кошкой Гривс, с его негнущейся фигурой и лицом, вырезанным из твёрдого дерева и замороженным на всякий случай, и совершенно неприлично фыркнула.
В клубе леди Камилла прошла в кафе, осмотрелась и вздохнула с облегчением: за одним из столиков сидела её близкая приятельница Хезер Грант, светская дама, жена высокопоставленного сотрудника министерства финансов и – под страшным секретом, разумеется! – ведущая колонки сплетен в газете «Ежедневный магический вестник».
Камилла устроилась в кресле напротив, велела принести ей двойную порцию коньяку, смочила губы и выдохнула. Всё это время Хезер молчала, глядя на подругу с интересом.
- Что? – спросила Камилла всё ещё сердито. – Что ты так на меня смотришь?
- Давно не видела тебя так хорошо выглядящей, румянец тебе идёт, - ответила многоопытная леди Грант.
- Это не румянец.
- Да? А что же?
- Это прилило к щекам всё то, что я хотела бы сказать дорогому мирозданию, когда его найду.
- Рассказывай.
Конечно, Камилла рассказала, потому что держать это всё в себе было уже совершенно невозможно. Когда она договорила, Хезер невозмутимо пожала плечами.
- Как говорил принц Гамлет, «через месяц вы носом почуете его у входа на галерею». Думаю, что и месяца не понадобится.
- Я совершенно не желаю в собственном доме чуять такое носом!
- Тебе и не надо, - Хезер снова пожала плечами. – Ты не прикована к ножке собственной кровати, возьми и уезжай куда-нибудь.
- Куда?
- В Лютеции послезавтра начинаются модные показы…
- Ну-у…
- В Монакуме выставка новейших экипажей, и можно заказать понравившийся образец.
- Э-э-э…
- В Христиании конкурс по вырубанию ледяных скульптур.
- Слишком холодно, - покачала головой Камилла. – Хочется, чтобы было тепло, приятно и с пользой.
- Езжай на воды. Какой-нибудь термальный курорт – самое то в этой ситуации.
- Ты составишь мне компанию?
- Не могу, - с сожалением отказалась Хезер. – В ближайшее время ожидается правительственный кризис, и я должна быть рядом с Чарльзом. Но думаю, ты найдёшь кого-то, кто будет не слишком надоедлив.
Итак, задача была сформулирована, а это половина дела!
***
Полина Разумова пребывала нынче в лёгком унынии.
Нынче был четверг, шестнадцатое марта. Занятий у неё в эту пятницу и субботу не предполагалось, а с понедельника у студентов Кембриджа начинались весенние каникулы в честь дня равноденствия. Таким образом, впереди наблюдалось десять свободных дней… и решительно неясно было, куда их девать.
Плюс к этому всю прошлую неделю шли дожди, и Полине начало казаться, что в её квартире влажно, словно в террариуме для тропических жаб. От сырости болела нога, сломанная когда-то на тренировке по гимнастике, и настроение неуклонно ползло вниз.
Примерно в тот момент, когда уровень настроения пробил дно и углубился до середины Марианской впадины*), раздался сигнал её коммуникатора.
________
*) Мариа?нский жёлоб (Мариа?нская впа?дина) — океанический глубоководный жёлоб на западе Тихого океана, самый глубокий из известных на Земле. Впадина имеет форму полумесяца и имеет глубину до 11 км.
На экране высветилось лицо леди Конвей, и Полина ужасно обрадовалась.
- Камилла, как хорошо, что вы есть на свете! – воскликнула она.
- Ну… в общем-то, я не возражаю, конечно, - осторожно ответила Камилла. – А поконкретнее можно?
- У меня ужасно гадкое настроение, - честно призналась Полина. – Впереди десять дней каникул, и проводить из мне предстоит здесь, в Кембридже. В доме всё влажное, крокусы под окном утонули в луже, и коленка болит.
- Вряд ли я могу высушить вашу квартиру, это мне точно не по силам. Но вот остальное… Больное колено – это плохо, действительно, портит настроение, почему бы не подлечить его на термальных источниках. Или вы планировали слетать в Москву?
- Нет, не получается. Два дня туда, два обратно, да ещё и завтра нет подходящего рейса дирижабля, только с ночёвкой в Кракове… Нет, не хочу.
- Тогда предлагаю вам собрать чемодан и отправиться сюда. Завтра утром нам откроют портал в Падую.
- Подождите, а…
- Нет времени ждать! Идите собираться, дорогая, и не забудьте положить несколько купальников!
Леди Камилла отключилась, и Полина на несколько секунд зависла в задумчивости.
- Вот что это сейчас было? – спросила она сама у себя. – Оказывается, можно иногда просто поныть, и у мироздания найдётся универсальное лекарство? Главное, не злоупотреблять этим способом… Ну, хорошо, собрать чемодан – это мы мигом. Десять дней… Мало вообще-то, да? Так, куда я положила коммуникатор?
Аппарат нашёлся, и Полина быстро, чтобы не передумать, набрала номер магистра колледжа. Ответил, разумеется, секретарь.
- Добрый день, мистер Флетчер! Это профессор Разумова.
- Да, профессор, я узнал вас.
- Мистер Флетчер, у меня проблема: дала о себе знать старая травма. Хочу, пока каникулы, съездить полечить её.
- Очень хорошо, профессор, чем я могу быть полезен?
Полина решила быть откровенной.
- Десять дней - это очень мало, понимаете? Мы можем мои лекции с понедельника перенести на пятницу, тридцатое марта?
- М-м-м… Минуту, я открою общий график. Понедельник… У вас три пары, ксеноантропологи, математики и артефакторы, так?
- Совершенно верно…
Через десять минут Полина мило попрощалась с мистером Флетчером и отложила коммуникатор.
- Кто-то мне говорил, что он коллекционирует керамические барельефы, посвящённые достопримечательностям, - сказала она себе. – Надо не забыть что-нибудь привезти из тех мест, куда мы едем. А куда, кстати? Впрочем, это не имеет никакого значения!
Удивительно, но тоска и уныние исчезли бесследно, не оставив по себе памяти. Напевая какую-то невнятную мелодию, профессор Разумова прошла в кладовую и достала из дальнего угла самый большой из имеющихся чемоданов.
- Раз я выторговала полноценные две недели на курорте, имею право взять с собой вечерние платья, купальники и прочие вещи, которым в повседневном Кембридже не находится места. Ты понял?
Чемодан не ответил, но, наверное, всё=-таки понял, потому что приглашающе распахнул гиппопотамью пасть.
***
Если для Полины всё было просто – договорилась о дополнительных днях к отпуску и пошла укладывать чемодан, - то леди Камилле предстояло войти в клетку с тигром.
В две клетки.
Ну ладно, не с тигром, с камышовым котом. Всё равно опасно, и точно никакого удовольствия. Но – надо.
Начала она, конечно, с собственного дома. Решительно дёрнула колокольчиком, дождалась, пока на пороге появится дворецкий и сказала:
- Гривс, позовите сюда миссис Гривс, и сами возвращайтесь. Немедленно.
- Миледи, миссис Гривс сейчас в кладовой, подсчитывает запасы. Нужно делать заказ на следующую неделю. Может быть, через полчаса?..
- Я сказала – немедленно!
Хороший слуга умеет не только распознать в голосе хозяина грядущие неприятности, но и принять профилактические меры, чтобы гроза рассосалась вдалеке, лишь слегка погромыхав за холмом. Дворецкий вернулся через пять с половиной минут, в течение которых Камилла нервно постукивала ногтями по ручке кресла. В руках у него был поднос с чаем, чашкой, сливочником, вазочкой с печеньем и прочими восхитительно приятными вещами, которые следует принимать внутрь в случае плохого настроения. Из-за его левого плеча выглядывало унылое лицо законной супруги, она же экономка в доме вдовствующей графини Торнфилд.
Чуть шевельнув левой бровью, леди Камилла одобрила инициативу Гривса, дождалась, пока он нальёт в чашки сливки, затем чай, положит и размешает сахар, затем пригубила и одобрительно кивнула. Супруги переглянулись и слегка расслабились.
- Завтра утром я уезжаю на воды, - не теряя времени, сказала Камилла. – На две недели. Со мной поедет Биддер, Бони я возьму с собой. Кошка остаётся с вами. Миссис Гривс, прошу вас соответственно уменьшить заказ продуктов.
- Да, миледи, - экономка поклонилась.
- Могу я спросить, миледи?.. – Гривс выпрямился ещё сильнее, хотя это казалось физически невозможным.
- Спросите.
- На какие именно воды вы отправляетесь? В Бат?
- Нет. В Абано-Терме, это в Лации.
- О! – в один голос воскликнули супруги Гривс.
Весь патриотизм, привитый им с младых ногтей, выразился в этом восклицании. Камилла решила, что возможный бунт задавлен. Экономка сейчас, разумеется, пойдёт плакать, но её красные глаза можно будет не замечать, как и неодобрительную холодность дворецкого. Остальные слуги предупреждения не заслуживают, а вот с садовником хотелось бы поговорить.
- И вот что, миссис Гривс, предупредите горничных, что пыль нужно вытирать каждый день, а не накануне моего возвращения, - заметив вздёрнувшийся подбородок экономки, Камилла добила. – В прошлый раз было плохо убрано даже в моём кабинете! Вы можете идти. Гривс, свяжитесь с Торнфилд-холлом, предупредите леди Сесилию, что я к ней сегодня заеду в приёмные часы. И позовите ко мне Джонса.
Садовник Исайя Джонс, несмотря на своё редкое и несколько дремучее имя, был человеком молодым, ему ещё не исполнилось тридцати. На посту при особняке вдовствующей графини он три года назад сменил своего деда. В отличие от старика, Джонс чрезвычайно интересовался всеми новинками: новыми удобрениями, свежевыведенными сортами растений, экзотическими саженцами. И каждый раз, когда леди Камилла куда-то уезжала, Джонс составлял список того, что можно было попробовать посадить здесь, в центре Люнденвика.
Войдя в гостиную, садовник остановился в дверях, держа руки за спиной.
- Добрый день, миледи, - сказал он.
- Добрый день, - кивнула леди Камилла. – В этом году прекрасно цветут крокусы. Особенно хороши те, тёмно-лиловые, что в центре клумбы. Это ведь что-то новенькое, я не ошибаюсь?
- Да, миледи. Я такие в этом году впервые посадил, в Брукширском питомнике их вывели. Хороший сорт, только опасаюсь, стойкий ли…
- Увидим. Вот что, Джонс, завтра я уезжаю на север Лация. Что-то может нас заинтересовать в этой части света?
- Ла-аций… - рука молодого человека сама собой потянулась почесать в затылке. – Позволите, я подумаю, миледи? Вроде ничего особо интересного в голову не приходит, разве что вот виноград…
- Подумайте, Джонс, но недолго!
Когда садовник ушёл, Камилла вздохнула и отправилась одеваться: если она хотела попасть к дражайшей невестке вовремя, нужно было уже начинать. Да ещё и хорошенько подумать, что надеть…
***
Леди Камилла хорошо знала, что к пятичасовому чаю в гостиной графини Торнфилд обычно собираются пять-шесть её приятельниц – обменяться новостями, посплетничать перемыть кости отсутствующим. Она рассчитывала, что в присутствии этих дам драгоценная Сесилия не станет напоминать свекрови, что та обещала помочь с благотворительным базаром в пользу ангорских коз. Или кроликов?
Неважно.
Главное – что тонкий расчёт оправдался. За столом с чашками в руках сидели четыре гостьи: в нежно-розовом, в бледно-сиреневом, в бежевом и в светло-синем. Сама дорогая невестка была в наимоднейшем дневном платье цвета лососины, и леди Камилла, одевшаяся в тёмную юбку, белую блузку и твидовый жакет, выглядела… Не так.
Дамы переглянулись, и леди Сесилия позвонила, вызывая горничных. После некоторой суеты с дополнительным прибором, усаживанием, завариванием свежего чая и прочим, беседа возобновилась. Говорили, очень кстати, о новой моде на детокс, то есть, очистку организма от всего вредоносного, что этот организм ест, пьёт и вдыхает. Гостья в розовом ратовала за галльскую методу, сиреневая пропагандировала свисскую, бежевая была ярой сторонницей всего бритвальдского… Камилла слушала, кивала, ела сэндвичи с огурцом и внутренне посмеивалась. Наконец, когда дамы выдохлись и начали повторяться, она сказала:
- Мне кажется, спорить тут бессмысленно, нужно пробовать. Я предлагаю пари.
- Пари? – спросили четыре голоса разом.
Лишь леди Сесилия промолчала, потому что она чувствовала подвох, но не знала, где его искать.
- Ну да, именно. Мы берём срок… в две недели, я полагаю, все гуру детокса уверяют, что следует потреблять, но не злоупотреблять. Да, две недели, начиная с завтрашнего дня. Каждая из вас будет следовать нравящейся ей программе. Через две недели мы встретимся, и увидим результат.
- А вы, леди Камилла? – пискнула сиреневая гостья.
- А я… - Камилла сделала вид, что задумалась. – А я отправлюсь на воды, скажем, в Лаций, и проверю тамошнюю методику. Ах да, поскольку мне нужно ещё время на дорогу туда и обратно, положим чуть больший срок, в три недели. Согласны?
Дамы дружно закивали, вытащили из сумочек маленькие записные книжечки и карандашиком записали: «Седьмое апреля – чай в Торнфилд-холле. Пари».
Когда гостьи ушли, Сесилия посмотрела на свекровь в упор и спросила:
- Зачем?
- Меня не будет три недели, дорогая, - ответила Камилла.
