- Кот, ты уверен, что это можно трогать?
В ответ Руди боднул меня лбом в ногу и снова подошел к загадочному предмету.
Ну, ладно, не съедят же меня... Я потянула ткань, и она с шуршанием сползла на пол.
К счастью, это не было зеркало; зеркала бы я не выдержала, и понеслась бы вниз по лестнице с топотом и визгом. Ну, я так предполагаю.
Передо мной была картина. Портрет молодой женщины, написанной в полный рост, практически в натуральную величину. Дама была одета примерно в такое платье, какие я купила в ателье Флавиа - голубой шелк, кружева, пышные юбки. Стоя возле туалетного столика, боком к зрителю, она не то снимала, не то надевала маску-gatto. Подпись художника есть, но одни лишь инициалы, это мне не по зубам. А кто изображен, интересно? Я обошла картину и посмотрела на задник: там что-то было написано на латыни, но слишком уж вычурным почерком. Подозвав фонарик поближе, я всмотрелась и сумела разобрать надпись: "Герцогиня Лаура Виченте дель Джованьоло. Писано в день ее двадцатилетия, 18 февраля 1788 года от О.Д."
Хм, а ведь юная герцогиня стоит возле знакомого мне туалетного столика: розовое дерево, зеркало, окаймленное стеклянными лилиями, на ящичках резные накладки из слоновой кости... Готова спорить, именно на этот столик я сегодня утром положила ровно такую же маску!
- Очень интересно, Руди, но зачем ты меня сюда привел? Руди?
Но кота уже не было на чердаке.
Как ни странно, чердачное приключение отогнало от меня дурные сны, и до утра я проспала просто отлично. А утром, подойдя к окну будуара и посмотрев на Гранд Канал, только ахнула: вода залила всю набережную и подступила к домам. Над каналом висел густой туман, здания напротив лишь угадывались в этой жемчужной пелене. По каналу темными тенями скользили гондолы и катера, и лодочники перекрикивались протяжно.
- Сегодня высокая вода, не волнуйтесь, синьора, это хорошо, - сказала мне синьора Пальдини, принесшая кофе и булочки. – Городские власти воспользуются случаем и почистят каналы. А то ведь стыдно сказать, но в районе Каннареджо в шаге от фондамента Ормезини все каналы зеленые и попахивают.
Она выразительно повела носом.
- Понятно, - сказала я. – Синьора Пальдини, я сегодня уеду и вернусь завтра вечером, скорее всего. Возможно, ко мне приедет гость, пожалуйста, подготовьте гостевую спальню. Или даже две…
- Хорошо, синьора, - пока мы разговаривали, домоправительница налила мне кофе, добавила туда взбитые сливки и точным движением нарисовала на их поверхности сердечко из тертого шоколада. Потом подала мне масло, свежую клубнику, тарелку с несколькими сортами сыра и остановилась в выжидательной позе.
- Замечательно, - искренне похвалила я, глотнув из чашки.
- Синьора, вы довольны горничной?
- Да, вполне.
- Может быть, стоило бы подумать еще об одной? Да и кухарка пригодилась бы... Бал не бал, но, раз уж вы поживете еще в Ка"Виченте, возможно, захотите и гостей позвать?
Ну вот. Я сама еще пока ничего не решила, а экономка уже все знает... Но мой голос уже сам собой выговаривал:
- А у вас есть кто-то на примете?
- Да, синьора!
- Хорошо. Вопрос со второй горничной решите сами, а вот насчет кухни... Я бы хотела проверить готовку прежде, чем нанимать кого-то.
- Разумеется, синьора. Завтра по возвращении вас будет ждать ужин, приготовленный Джузеппиной Бассо.
Синьора Пальдини присела в реверансе и направилась к двери будуара, но я остановила ее вопросом:
- Скажите, а чьи вещи хранятся на чердаке?
- Ээээ... ну, по-разному... - отчего-то глаза экономки скосились влево. - Что-то от прежнего хозяина осталось. Я и сама не знаю точно, что там лежит, давно не заглядывала.
- Понимаю вас, лестница крутая, подниматься тяжело... Знаете, а давайте, я сама посмотрю, что там есть, - я радостно улыбнулась и протянула руку. - Ключ ведь у вас? Отлично, перед визитом к графине Боттарди как раз успею заглянуть на чердак. Раз уж мне здесь жить...
Экономка взглянула на меня без улыбки, покачала головой и без единого слова сняла со связки и отдала мне один из ключей - старинный, латунный, с резной сложной бородкой, длинным штоком и завитками на головке. Я покрутила его в руках и сунула в кармашек джинсов.
Вагон слегка покачивался на поворотах, за окном проплывали распаханные поля, голые пока рощи и сады, виноградники, изредка вдалеке виднелся замок или вилла. Дорога шла в обход небольших городов, но от вокзала в Медиолануме, Риме или другом крупном городе добраться до какого-нибудь небольшого городка обычно можно было за час-полтора. Разумеется, Венеция и здесь отличилась от всех прочих городов, и вокзал был на Terra Ferma, в Местре. Так что после часовой беседы с графиней Боттарди я еле-еле успела на поезд. Хозяйка Ка"Боттарди вынула из меня душу, но, обдумывая результаты, я сочла беседу не только интересной, но и полезной.
Дом Боттарди, как и большинство венецианских кланов, специализировался на водной магии, однако, известно ведь, Темный прячется в деталях. А детали-то были необычными.
Сочетание магии жизни с водной и воздушной позволяло магам этой семьи, например, ускорять или замедлять созревание фруктов, добавлять или снижать сахаристость винограда, делать отличные игристые вина; их парусные суда по скорости превосходили некоторые корабли, имеющие самые современные двигатели на огненных элементалях. В общем, Боттарди сделали упор на развитии не столько силы, сколько тонкости воздействия. И успех их ныне был очевиден.
Я же обсуждала с графиней Паолой медицинское применение этих наработок, и уже пообещала испытать кое-что в ближайшее время.
Странным образом, в джинсах, свитере и куртке я чувствовала себя неуютно. Оказалось, за какую-то неделю я привыкла к маскам и кружевам... Но, достигнув Терра Ферма, я вернулась из вневременья, из карнавала в 2184 год от Открытия Дорог. Здесь меня ждет клиника Motta di Livenza и профессор Ди Майо, современный номер в отеле Palazzo Parigi и кресло в ложе на представлении "Дон Жуана" с великим Оттоленги.
Ну что же, впереди у меня три с небольшим часа в поезде, к пяти часам я буду в Медиолануме. Как раз достаточно времени, чтобы поселиться в отель, чуть-чуть отдохнуть, привести себя в порядок, перекусить и к девяти вечера отправиться в оперу. План на сегодня ясен. А вот дальше... Достав блокнот и карандаш, я стала записывать ближайшие дела.
Итак, завтра с утра - клиника и разговор с Ди Майо. В два - обратный поезд в Венецию, значит, дома я буду примерно к шести. Еще раз мимоходом поразившись, как легко я стала считать Ка"Виченте домом, я продолжила записи. Вечером бал во Дворце Дожей; синьор Лаварди предупреждал меня, что этот бал пропустить никак нельзя, это одно из самых главных событий карнавала. Значит, надо готовиться, и на чердак я наведаться еще раз не успею.
Перед отъездом я забежала туда на минутку, но днем это было просто большое помещение, заставленное мебелью в чехлах, сундуками, какими-то корзинами и боги знают, чем еще. Никакой таинственности, никакого золотого сияния открытий... Ладно, посмотрим ночью; надо полагать, на балу я достаточно сильно устану и достаточно много выпью, чтобы ничего не бояться.
Дальше... дальше карнавал заканчивается, после бала Дожей остается только одно обязательное мероприятие, как-нибудь я его переживу. Можно будет убрать поглубже платья и маски, оставить только плащ, треуголку и бауту. На всякий случай.
Теперь по операции. Если Ди Майо согласится, дату будем подстраивать под него. Но, в любом случае, нужна будет неделю на подготовку пациента - анализы, обследование, очистка организма. По результатам анализов нужно еще будет сбалансировать состав Pellis, все-таки это продукт индивидуальный. Вот почему еще так пострадала покойная миссис Рубинштейн: доктор Беннет, жулик ловкий, но не слишком умелый, даже и не подумал о коррекции состава геля.
Предположим, операция пройдет успешно, и молодой человек обретет лицо вместо маски. Все аплодируют, я получаю гражданство Венеции, и... что дальше? Чего я хочу?
Задумавшись, я рисовала в блокноте лица, то реальные, все почему-то похожие на Пьетро Контарини, то какие-то фантастические рожи...
Вообще, если подумать, жизнь мне подарила перекресток. С юности я шла вперед по прямой дороге, не останавливаясь и не глядя на повороты и развилки. Колледж, медицинский факультет Гарварда, практика, стажировки, статьи, операции, клиника... Я всегда делала то, чего от меня ждали.
Может быть, для разнообразия, сделать что-то другое? Пусть даже глупое и никому не нужное.
В конце концов, Венеция сама по себе занятие, достаточное для того, чтобы не скучать. Я посмотрела на изрисованный лист блокнота. Буду рисовать, вот! Акварели Венеции, графика, портреты... Не для продажи, не для кого-то, а исключительно для себя.
Успокоенная принятым решением, я убрала блокнот и закрыла глаза; все-таки Руди разбудил меня среди ночи, так что выспаться не получилось. Но, увы, не вышло и в поезде: стюард принес обед, и меня разбудил запах острого соуса к пасте.
Медиоланум я не люблю. И никогда не любила, честно говоря. Но есть вещи, которые здесь умеют делать - одеваться, например. Стричь. Петь. Перед началом спектакля я выпила бокал шампанского; Артур, мой муж, считал, что Моцарта особенно хорошо слушать после игристого вина, а хоралы и фуги Баха - после келимаса. И я, мысленно пожелав ему легкого посмертия, взяла второй бокал.
Выйдя из театра, я неторопливо пошла к отелю; в разные стороны растекались реки любителей оперы, постепенно становящиеся ручейками, а затем и вовсе сходящие на нет. На полпути я осталась на виа Аннунциата совсем одна. Холодный февральский ветер трепал полы плаща и задирал подол вечернего платья. Я пожалела, что не стала брать экипаж, хотя в ту минуту мне казалось это разумным: дойти пешком не больше пятнадцати минут, а дожидаться разъезда после спектакля можно и дольше. Темная тень выступила из переулка, и я невольно шарахнулась, нащупывая в кармане защитный амулет. Однако в свете фонаря увидела патруль Стражи, и сама над собой посмеялась. Этот город считается одним из самых безопасных в Старом свете...
- Синьора, вас проводить? - любезно поинтересовался старший патруля с нагрудным значком капрала.
- Буду вам очень признательна! - улыбнулась я.
- "Дон Жуана" слушали? - поинтересовался капрал, подстраивая свой шаг к моему. - И как сегодня?
- Замечательно! - даже если бы мне и не понравилось исполнение, я бы в этом под пытками не созналась: жители Медиоланума считают, что с их оперным театром не сравнится ничто в мире, и за критику могут серьезно обидеться.
Беседуя о достоинствах действительно великолепного баса Джакомо Оттоленги, блестяще исполнившего сегодня партию Лепорелло, мы дошли до моего отеля. Вроде бы в компании даже и ветер не был таким холодным...
Согревшись под душем, я нырнула под одеяло и блаженно вытянулась...
Родерико Ди Майо встретил меня на пороге своего кабинета медвежьими объятиями и сразу потащил смотреть его клинику.
- Вот здесь мы сделали две новые операционные, смотри, как свет поставлен! В том конце коридора - шесть послеоперационных палат, оборудование заказывали у Нидерталя. Посмотри, посмотри, какие аппараты! А лабораторию я перенес на первый этаж и расширил. Мы ведь теперь и генетические анализы делаем, и патологию печени без биопсии, и...
- А чем плохо определении патологии по ауре? - перебила я его. - Сразу видно же все!
- Тем, что по ауре ты определишь наличие фиброза или стеатоза, а вот уровень - только приблизительно!
- Ну, хорошо, - смирилась я. - Показывай дальше.
Через два часа с гудящими ногами я упала в кресло в кабинете Ди Майо.
- Пока не дашь кофе, я тебе не расскажу, зачем приехала!
Буквально через мгновение передо мной стоял серебряный кофейник и чашка тонкого фарфора, отливали золотом сливки в сливочнике, шуршали фантики конфет.
- Итак? - Родерико сел за стол и посмотрел на меня выжидательно. В ответ я передала ему свой коммуникатор, где во всей красе можно было разглядеть серебряную маску и холодные серые глаза в ее прорезях. - Маска? И в чем проблема?
- Проблема в том, что эта маска составляет одно целое с кожей лица. Не наросла, будучи наложенной, а полностью собою эту кожу заменила.
Профессор Ди Майо присвистнул.
- Однако, как весело живут венецианские нобили! И как ты попала в эту историю?
- Я там теперь живу. Приедешь - остановишься у меня в Ка"Виченте.
- Однако, - повторил он. - Давно ли?
- Уже целую неделю!
- Да. приличный срок... И что, рискнешь оперировать?
- Рискну. И хочу, чтобы ты мне ассистировал.
Он задумчиво смотрел на меня, постукивая по столу указательным пальцем. Наконец стук прекратился, и профессор отмер.
- К какому клану он принадлежит?
- Контарини, друг мой, - усмехнулась я. - Он племянник графа Пьетро.
- Любишь ты приключения... - Родерико покачал головой. - Понятно, что в случае успеха тебе отольют памятник из золота. А если...
Я пожала плечами:
- Все то, что пообещал мне Пьетро, предложено не за результат, а за попытку. Со своей стороны, я готова, в качестве платы за работу, отдать тебе права на производство и использование Pellis в Старом свете. Насколько я помню, ты ведь получил для испытания одну из последних, доработанных партий препарата?
- Да, было такое.
- И как?
- Соблазнительно. Это не переворот в пластической хирургии, но очень близко к тому.
Ди Майо встал из-за стола, прошелся по кабинету и остановился у окна, глядя на голые деревья в парке. Я позволила себе ухмыльнуться в чашку с кофе: он уже попался на крючок.
- Хорошо, - мой собеседник резко развернулся ко мне. - Я с тобой. Подожди, я взгляну на свое расписание, чтобы понять, когда смогу выкроить время.
Дождавшись, пока он раскроет в компьютере расписание, я предложила:
- Ты можешь приехать ко мне завтра вечером. Послезавтра ведь суббота, в выходные никаких плановых операций не намечено? - дождалась кивка и продолжила, - Ну вот, переночуешь в моем новом доме, посмотришь въяве на эту маску, и решим, когда и как делать.
- Вообще, идея мне нравится, - задумчиво ответил Родерико. - А с Джулией я могу приехать?
- Да ради всех богов! Посмотрите на последний день карнавала, купите чего-нибудь бесполезного... Я попрошу подругу показать Джулии... ну, не знаю, фабрику муранского стекла, например, а мы с тобой тем временем обследуем пациента.
Под столом я скрестила пальцы, моля всех богов, чтобы Франческа, столь решительно названная мною "подругой", была свободна и согласилась угробить два или три часа на развлечение ненужной ей гостьи из Медиоланума...
Тут меня осенило, что один пункт я забыла добавить в свой план, а момент-то важный: я совершенно не учла пожелание Маргарет Контарини, настоятельно приглашавшей меня в гости. И куда впихнуть эту даму? Раньше понедельника я точно никуда не смогу выбраться, получается, пройдет почти неделя с момента приглашения. Слишком много...
Ну, ладно, наверняка она будет на балу во Дворце Дожей сегодня вечером, возможно, такая встреча будет засчитана?
В ответ Руди боднул меня лбом в ногу и снова подошел к загадочному предмету.
Ну, ладно, не съедят же меня... Я потянула ткань, и она с шуршанием сползла на пол.
К счастью, это не было зеркало; зеркала бы я не выдержала, и понеслась бы вниз по лестнице с топотом и визгом. Ну, я так предполагаю.
Передо мной была картина. Портрет молодой женщины, написанной в полный рост, практически в натуральную величину. Дама была одета примерно в такое платье, какие я купила в ателье Флавиа - голубой шелк, кружева, пышные юбки. Стоя возле туалетного столика, боком к зрителю, она не то снимала, не то надевала маску-gatto. Подпись художника есть, но одни лишь инициалы, это мне не по зубам. А кто изображен, интересно? Я обошла картину и посмотрела на задник: там что-то было написано на латыни, но слишком уж вычурным почерком. Подозвав фонарик поближе, я всмотрелась и сумела разобрать надпись: "Герцогиня Лаура Виченте дель Джованьоло. Писано в день ее двадцатилетия, 18 февраля 1788 года от О.Д."
Хм, а ведь юная герцогиня стоит возле знакомого мне туалетного столика: розовое дерево, зеркало, окаймленное стеклянными лилиями, на ящичках резные накладки из слоновой кости... Готова спорить, именно на этот столик я сегодня утром положила ровно такую же маску!
- Очень интересно, Руди, но зачем ты меня сюда привел? Руди?
Но кота уже не было на чердаке.
Как ни странно, чердачное приключение отогнало от меня дурные сны, и до утра я проспала просто отлично. А утром, подойдя к окну будуара и посмотрев на Гранд Канал, только ахнула: вода залила всю набережную и подступила к домам. Над каналом висел густой туман, здания напротив лишь угадывались в этой жемчужной пелене. По каналу темными тенями скользили гондолы и катера, и лодочники перекрикивались протяжно.
- Сегодня высокая вода, не волнуйтесь, синьора, это хорошо, - сказала мне синьора Пальдини, принесшая кофе и булочки. – Городские власти воспользуются случаем и почистят каналы. А то ведь стыдно сказать, но в районе Каннареджо в шаге от фондамента Ормезини все каналы зеленые и попахивают.
Она выразительно повела носом.
- Понятно, - сказала я. – Синьора Пальдини, я сегодня уеду и вернусь завтра вечером, скорее всего. Возможно, ко мне приедет гость, пожалуйста, подготовьте гостевую спальню. Или даже две…
- Хорошо, синьора, - пока мы разговаривали, домоправительница налила мне кофе, добавила туда взбитые сливки и точным движением нарисовала на их поверхности сердечко из тертого шоколада. Потом подала мне масло, свежую клубнику, тарелку с несколькими сортами сыра и остановилась в выжидательной позе.
- Замечательно, - искренне похвалила я, глотнув из чашки.
- Синьора, вы довольны горничной?
- Да, вполне.
- Может быть, стоило бы подумать еще об одной? Да и кухарка пригодилась бы... Бал не бал, но, раз уж вы поживете еще в Ка"Виченте, возможно, захотите и гостей позвать?
Ну вот. Я сама еще пока ничего не решила, а экономка уже все знает... Но мой голос уже сам собой выговаривал:
- А у вас есть кто-то на примете?
- Да, синьора!
- Хорошо. Вопрос со второй горничной решите сами, а вот насчет кухни... Я бы хотела проверить готовку прежде, чем нанимать кого-то.
- Разумеется, синьора. Завтра по возвращении вас будет ждать ужин, приготовленный Джузеппиной Бассо.
Синьора Пальдини присела в реверансе и направилась к двери будуара, но я остановила ее вопросом:
- Скажите, а чьи вещи хранятся на чердаке?
- Ээээ... ну, по-разному... - отчего-то глаза экономки скосились влево. - Что-то от прежнего хозяина осталось. Я и сама не знаю точно, что там лежит, давно не заглядывала.
- Понимаю вас, лестница крутая, подниматься тяжело... Знаете, а давайте, я сама посмотрю, что там есть, - я радостно улыбнулась и протянула руку. - Ключ ведь у вас? Отлично, перед визитом к графине Боттарди как раз успею заглянуть на чердак. Раз уж мне здесь жить...
Экономка взглянула на меня без улыбки, покачала головой и без единого слова сняла со связки и отдала мне один из ключей - старинный, латунный, с резной сложной бородкой, длинным штоком и завитками на головке. Я покрутила его в руках и сунула в кармашек джинсов.
Вагон слегка покачивался на поворотах, за окном проплывали распаханные поля, голые пока рощи и сады, виноградники, изредка вдалеке виднелся замок или вилла. Дорога шла в обход небольших городов, но от вокзала в Медиолануме, Риме или другом крупном городе добраться до какого-нибудь небольшого городка обычно можно было за час-полтора. Разумеется, Венеция и здесь отличилась от всех прочих городов, и вокзал был на Terra Ferma, в Местре. Так что после часовой беседы с графиней Боттарди я еле-еле успела на поезд. Хозяйка Ка"Боттарди вынула из меня душу, но, обдумывая результаты, я сочла беседу не только интересной, но и полезной.
Дом Боттарди, как и большинство венецианских кланов, специализировался на водной магии, однако, известно ведь, Темный прячется в деталях. А детали-то были необычными.
Сочетание магии жизни с водной и воздушной позволяло магам этой семьи, например, ускорять или замедлять созревание фруктов, добавлять или снижать сахаристость винограда, делать отличные игристые вина; их парусные суда по скорости превосходили некоторые корабли, имеющие самые современные двигатели на огненных элементалях. В общем, Боттарди сделали упор на развитии не столько силы, сколько тонкости воздействия. И успех их ныне был очевиден.
Я же обсуждала с графиней Паолой медицинское применение этих наработок, и уже пообещала испытать кое-что в ближайшее время.
Странным образом, в джинсах, свитере и куртке я чувствовала себя неуютно. Оказалось, за какую-то неделю я привыкла к маскам и кружевам... Но, достигнув Терра Ферма, я вернулась из вневременья, из карнавала в 2184 год от Открытия Дорог. Здесь меня ждет клиника Motta di Livenza и профессор Ди Майо, современный номер в отеле Palazzo Parigi и кресло в ложе на представлении "Дон Жуана" с великим Оттоленги.
Ну что же, впереди у меня три с небольшим часа в поезде, к пяти часам я буду в Медиолануме. Как раз достаточно времени, чтобы поселиться в отель, чуть-чуть отдохнуть, привести себя в порядок, перекусить и к девяти вечера отправиться в оперу. План на сегодня ясен. А вот дальше... Достав блокнот и карандаш, я стала записывать ближайшие дела.
Итак, завтра с утра - клиника и разговор с Ди Майо. В два - обратный поезд в Венецию, значит, дома я буду примерно к шести. Еще раз мимоходом поразившись, как легко я стала считать Ка"Виченте домом, я продолжила записи. Вечером бал во Дворце Дожей; синьор Лаварди предупреждал меня, что этот бал пропустить никак нельзя, это одно из самых главных событий карнавала. Значит, надо готовиться, и на чердак я наведаться еще раз не успею.
Перед отъездом я забежала туда на минутку, но днем это было просто большое помещение, заставленное мебелью в чехлах, сундуками, какими-то корзинами и боги знают, чем еще. Никакой таинственности, никакого золотого сияния открытий... Ладно, посмотрим ночью; надо полагать, на балу я достаточно сильно устану и достаточно много выпью, чтобы ничего не бояться.
Дальше... дальше карнавал заканчивается, после бала Дожей остается только одно обязательное мероприятие, как-нибудь я его переживу. Можно будет убрать поглубже платья и маски, оставить только плащ, треуголку и бауту. На всякий случай.
Теперь по операции. Если Ди Майо согласится, дату будем подстраивать под него. Но, в любом случае, нужна будет неделю на подготовку пациента - анализы, обследование, очистка организма. По результатам анализов нужно еще будет сбалансировать состав Pellis, все-таки это продукт индивидуальный. Вот почему еще так пострадала покойная миссис Рубинштейн: доктор Беннет, жулик ловкий, но не слишком умелый, даже и не подумал о коррекции состава геля.
Предположим, операция пройдет успешно, и молодой человек обретет лицо вместо маски. Все аплодируют, я получаю гражданство Венеции, и... что дальше? Чего я хочу?
Задумавшись, я рисовала в блокноте лица, то реальные, все почему-то похожие на Пьетро Контарини, то какие-то фантастические рожи...
Вообще, если подумать, жизнь мне подарила перекресток. С юности я шла вперед по прямой дороге, не останавливаясь и не глядя на повороты и развилки. Колледж, медицинский факультет Гарварда, практика, стажировки, статьи, операции, клиника... Я всегда делала то, чего от меня ждали.
Может быть, для разнообразия, сделать что-то другое? Пусть даже глупое и никому не нужное.
В конце концов, Венеция сама по себе занятие, достаточное для того, чтобы не скучать. Я посмотрела на изрисованный лист блокнота. Буду рисовать, вот! Акварели Венеции, графика, портреты... Не для продажи, не для кого-то, а исключительно для себя.
Успокоенная принятым решением, я убрала блокнот и закрыла глаза; все-таки Руди разбудил меня среди ночи, так что выспаться не получилось. Но, увы, не вышло и в поезде: стюард принес обед, и меня разбудил запах острого соуса к пасте.
Медиоланум я не люблю. И никогда не любила, честно говоря. Но есть вещи, которые здесь умеют делать - одеваться, например. Стричь. Петь. Перед началом спектакля я выпила бокал шампанского; Артур, мой муж, считал, что Моцарта особенно хорошо слушать после игристого вина, а хоралы и фуги Баха - после келимаса. И я, мысленно пожелав ему легкого посмертия, взяла второй бокал.
Выйдя из театра, я неторопливо пошла к отелю; в разные стороны растекались реки любителей оперы, постепенно становящиеся ручейками, а затем и вовсе сходящие на нет. На полпути я осталась на виа Аннунциата совсем одна. Холодный февральский ветер трепал полы плаща и задирал подол вечернего платья. Я пожалела, что не стала брать экипаж, хотя в ту минуту мне казалось это разумным: дойти пешком не больше пятнадцати минут, а дожидаться разъезда после спектакля можно и дольше. Темная тень выступила из переулка, и я невольно шарахнулась, нащупывая в кармане защитный амулет. Однако в свете фонаря увидела патруль Стражи, и сама над собой посмеялась. Этот город считается одним из самых безопасных в Старом свете...
- Синьора, вас проводить? - любезно поинтересовался старший патруля с нагрудным значком капрала.
- Буду вам очень признательна! - улыбнулась я.
- "Дон Жуана" слушали? - поинтересовался капрал, подстраивая свой шаг к моему. - И как сегодня?
- Замечательно! - даже если бы мне и не понравилось исполнение, я бы в этом под пытками не созналась: жители Медиоланума считают, что с их оперным театром не сравнится ничто в мире, и за критику могут серьезно обидеться.
Беседуя о достоинствах действительно великолепного баса Джакомо Оттоленги, блестяще исполнившего сегодня партию Лепорелло, мы дошли до моего отеля. Вроде бы в компании даже и ветер не был таким холодным...
Согревшись под душем, я нырнула под одеяло и блаженно вытянулась...
Родерико Ди Майо встретил меня на пороге своего кабинета медвежьими объятиями и сразу потащил смотреть его клинику.
- Вот здесь мы сделали две новые операционные, смотри, как свет поставлен! В том конце коридора - шесть послеоперационных палат, оборудование заказывали у Нидерталя. Посмотри, посмотри, какие аппараты! А лабораторию я перенес на первый этаж и расширил. Мы ведь теперь и генетические анализы делаем, и патологию печени без биопсии, и...
- А чем плохо определении патологии по ауре? - перебила я его. - Сразу видно же все!
- Тем, что по ауре ты определишь наличие фиброза или стеатоза, а вот уровень - только приблизительно!
- Ну, хорошо, - смирилась я. - Показывай дальше.
Через два часа с гудящими ногами я упала в кресло в кабинете Ди Майо.
- Пока не дашь кофе, я тебе не расскажу, зачем приехала!
Буквально через мгновение передо мной стоял серебряный кофейник и чашка тонкого фарфора, отливали золотом сливки в сливочнике, шуршали фантики конфет.
- Итак? - Родерико сел за стол и посмотрел на меня выжидательно. В ответ я передала ему свой коммуникатор, где во всей красе можно было разглядеть серебряную маску и холодные серые глаза в ее прорезях. - Маска? И в чем проблема?
- Проблема в том, что эта маска составляет одно целое с кожей лица. Не наросла, будучи наложенной, а полностью собою эту кожу заменила.
Профессор Ди Майо присвистнул.
- Однако, как весело живут венецианские нобили! И как ты попала в эту историю?
- Я там теперь живу. Приедешь - остановишься у меня в Ка"Виченте.
- Однако, - повторил он. - Давно ли?
- Уже целую неделю!
- Да. приличный срок... И что, рискнешь оперировать?
- Рискну. И хочу, чтобы ты мне ассистировал.
Он задумчиво смотрел на меня, постукивая по столу указательным пальцем. Наконец стук прекратился, и профессор отмер.
- К какому клану он принадлежит?
- Контарини, друг мой, - усмехнулась я. - Он племянник графа Пьетро.
- Любишь ты приключения... - Родерико покачал головой. - Понятно, что в случае успеха тебе отольют памятник из золота. А если...
Я пожала плечами:
- Все то, что пообещал мне Пьетро, предложено не за результат, а за попытку. Со своей стороны, я готова, в качестве платы за работу, отдать тебе права на производство и использование Pellis в Старом свете. Насколько я помню, ты ведь получил для испытания одну из последних, доработанных партий препарата?
- Да, было такое.
- И как?
- Соблазнительно. Это не переворот в пластической хирургии, но очень близко к тому.
Ди Майо встал из-за стола, прошелся по кабинету и остановился у окна, глядя на голые деревья в парке. Я позволила себе ухмыльнуться в чашку с кофе: он уже попался на крючок.
- Хорошо, - мой собеседник резко развернулся ко мне. - Я с тобой. Подожди, я взгляну на свое расписание, чтобы понять, когда смогу выкроить время.
Дождавшись, пока он раскроет в компьютере расписание, я предложила:
- Ты можешь приехать ко мне завтра вечером. Послезавтра ведь суббота, в выходные никаких плановых операций не намечено? - дождалась кивка и продолжила, - Ну вот, переночуешь в моем новом доме, посмотришь въяве на эту маску, и решим, когда и как делать.
- Вообще, идея мне нравится, - задумчиво ответил Родерико. - А с Джулией я могу приехать?
- Да ради всех богов! Посмотрите на последний день карнавала, купите чего-нибудь бесполезного... Я попрошу подругу показать Джулии... ну, не знаю, фабрику муранского стекла, например, а мы с тобой тем временем обследуем пациента.
Под столом я скрестила пальцы, моля всех богов, чтобы Франческа, столь решительно названная мною "подругой", была свободна и согласилась угробить два или три часа на развлечение ненужной ей гостьи из Медиоланума...
Тут меня осенило, что один пункт я забыла добавить в свой план, а момент-то важный: я совершенно не учла пожелание Маргарет Контарини, настоятельно приглашавшей меня в гости. И куда впихнуть эту даму? Раньше понедельника я точно никуда не смогу выбраться, получается, пройдет почти неделя с момента приглашения. Слишком много...
Ну, ладно, наверняка она будет на балу во Дворце Дожей сегодня вечером, возможно, такая встреча будет засчитана?
