Пробел в биографии

09.08.2023, 16:18 Автор: Анна Дашевская (Martann)

Закрыть настройки

Показано 1 из 11 страниц

1 2 3 4 ... 10 11


ГЛАВА 1


       
       С плывущего по Сене прогулочного корабля донеслась музыка и взрывы смеха, и Лавиния очнулась от размышлений. Были они не слишком приятными: вместо ленивого отпуска дома, с книгами и музыкальными кристаллами ей предстояло отправляться в Провенс. Конечно, там тоже вроде как дом, но… вот именно, что вроде как.
       Поместье «Лаванда» было куплено много лет назад вместе с покойным мужем. После его смерти госпожа Редфилд иногда туда приезжала, в основном же жила в Лютеции, оставив все дела поместья на давнишнего управляющего, господина Тезье. Эжена Тезье сменил его сын Клод, хозяйка по-прежнему приезжала в «Лаванду» раз в два-три года, и всё шло как шло.
       Даже самой себе госпожа Редфилд не часто признавалась, что неприязнь к поместью вызвана не только горем после смерти мужа – что уж там горевать, прошло слишком много лет! – но и устоявшейся нелюбовью к жизни вне города. Что делать, Лавиния была урбанисткой до мозга костей.
       К тому же, она всегда терпеть не могла лаванду.
       
       Однако полученное с магвестником письмо нарушило все планы.
       Писал ей мэр ближайшего городка, Жансона, в чью сферу интересов входили также поля и виноградники, принадлежавшие Лавинии.
       «Глубокоуважаемая госпожа Редфилд, с глубоким прискорбием сообщаю вам, что вчера, 25 июня 2187 года, скончался управляющий вашего поместья «Лаванда» господин Клод Тезье. Похороны состоятся 28 июня на городском кладбище Жансона. Поскольку господин Тезье не оставил наследника или преемника, я был бы счастлив увидеть вас, чтобы решить вопрос о новом управляющем. Остаюсь неизменно к вашим услугам, Жан-Люк де Брюссоло, мэр Жансона».
       - Странно… - Лавиния перечитала письмо, словно там могли появиться ещё какие-то слова. – Мне казалось, что Тезье был ещё молод, вроде года два назад ему исполнилось сорок. Или пятьдесят? Ну, неважно, этот самый Брюссоло прав, поехать нужно. Бакстон! – дворецкий возник рядом с креслом, словно вышел из тени между шкафом и камином. – Мне придётся уехать. Позовите мне эту новую девушку, как её зовут?
       - Жюли, мадам.
       - Очень хорошо, значит, Жюли. И потом попросите подойти госпожу Олесунн.
       - Да, мадам. Можно спросить, какое время вы планируете отсутствовать?
       - Тьма его знает, Бакстон… - рассеянно произнесла Лавиния. – Отправлюсь порталом завтра утром, надеюсь отсутствовать не более недели, а там – кто знает.
       - Да, мадам. Осмелюсь заметить, господину Тезье было сорок шесть лет, - почтительно заметил дворецкий.
       - Спасибо.
       Горничная говорила еле слышным голоском, к манерам хозяйки она пока не привыкла. Впрочем, этого Лавиния от неё и не требовала: Жюли должна была вовремя вытирать пыль и укладывать багаж для поездок, чем она и занялась, выслушав указания. Сложнее было с Марджори Олесунн, верной секретаршей: Лавинии решительно не хотелось тащить её с собой. С другой стороны, Марджори как раз «Лаванду» любила и могла обидеться, если ей не предложить присоединиться.
       «Ладно, разберёмся!» - махнула рукой госпожа Редфилд.
       Ну, и разобралась, конечно.
       
       Утром двадцать седьмого июня в мощёном дворе поместья «Лаванда», что в двадцати километрах близ города Жансон, раскрылось портальное окно, и через него на каменные плиты вышли две женщины. Одна – пухленькая брюнетка в годах, в льняном голубом платье. Вторая – высокая и худая, с очень светлыми голубыми глазами и почти белыми волосами, в лёгких брюках и шёлковой рубашке. Она осмотрелась и сказала своей спутнице:
       - Смотри, Марджори, такое впечатление, что умер не только Тезье, а вообще никого живого в поместье не осталось.
       - Вполне возможно, что они просто заняты делами, - пожала плечами Марджори. – Зайдём в дом и поглядим. Она решительно поднялась по ступенькам крыльца и дёрнула за ручку двери. Та не открылась.
       Лавиния пожала плечами.
       - Я же говорила!
       - А ключ у тебя есть?
       - Есть. Хозяйка я тут или кто?
       Она выудила из пространственного кармана деревянную коробку, в которой действительно лежал блестящий, словно ни разу не использовавшийся ключ такого размера, словно им предполагалось запирать королевскую казну.
       Впрочем, Лавиния точно знала, что королевская казна закрыта вовсе не на обычный замок: там была установлена сложная магическая система охраны и сигнализации. Она сам принимала участие в установке.
       Вот только ключ к замку не подошёл. Вставить его в скважину получилось, а вот повернуть – уже нет.
       Марджори хмыкнула.
       - Да Тьма тебя побери! – пробормотала Лавиния, сунула ключ на месте, приложила к замку ладонь и пошевелила губами, говоря заклинание. Внутри что-то хрупнуло, скрежетнуло, и дверь медленно раскрылась.
       - Вот так, - сказала она удовлетворённо и подула на ладонь.
       
       В холле было промозгло, словно и стояла в Провенсе тридцатиградусная жара. Марджори принюхалась и уверенно сказала:
       - На кухне точно кто-то есть, пахнет хлебом.
       - Пошли посмотрим.
       И они свернули из холла в левый коридор, здесь располагались кухня, кладовые, вход в подвал и в винный погреб и комнаты слуг.
       
       Да, здесь и в самом деле пахло хлебом. А ещё на кухне трудилась крупная, даже толстая женщина, резавшая овощи, и две молоденьких девушки.
       - Мадам Тома?, вас ли я вижу? – спросила Лавиния с порога.
       Толстуха развернулась, всмотрелась в вошедших и всплеснула руками.
       - Великая Матерь, да как же это? Ваша милость, что ж вы не сообщили, что приедете, мы бы хоть комнаты подготовили и обед праздничный!
       - Всё нормально, мадам Тома?, - улыбнулась Лавиния. – До ночи ещё далеко, всё можно успеть.
       - Ну-ка, Мари, Катрин, бегом – привести в порядок спальни, - скомандовала кухарка. – Окна открыть, проветрить, свежие цветы…
       - Цветы я поставлю, - сказала Марджори. – А вот почему входная дверь не открывалась?
       - Так господин Тезье, бедняга, - мадам Тома? осенила себя знаком Великой Матери. – Он приказал поменять все замки, и парадную дверь держать запертой. Оно правда, мы через неё и не ходим никогда, через сад-то сподручнее.
       - А почему понадобилось менять замки? – Лавиния уселась у стола и утащила из-под полотенца булочку.
       - Влезли к нам какие-то… В начале весны, в марте. Ночью открыли двери и весь второй этаж обшарили.
       - Прямо весь? – подняла брови хозяйка.
       Она точно знала, что не хранит в этом доме ничего мало-мальски ценного. Ну, не за чиньскими же вазами ростом ей до плеча полезли в дом? А столовое серебро хранится в кладовых…
       - Две гостевых спальни, бальный зал и гостиную, потом-то Катрин проснулась, услышала, что кто-то ходит и шум подняла. А, и ещё в оранжерее пытались покопаться, это уж в другой раз, но там Люсьен, садовник, маху не дал, ружьё-то у него всегда солью заряжено, - и толстуха хихикнула, как девочка.
       Марджори и Лавиния переглянулись.
       - Н-да, - тихо сказала секретарша. – Понятно, что ничего не понятно.
       - Разберёмся, - ответила Лавиния. – Странно, что Тезье мне ничего не сообщил… Скажите, мадам Тома?, на похороны кто-то из поместья поедет?
       - Так все поедут, здесь сторож останется. Правда, господин мэр экипаж обещал прислать только за этой… - и она с явной неприязнью кивнула в сторону флигеля, где были апартаменты управляющего.
       - За какой?
       - Так за вдовой его, прости меня святая Бригита, - и кухарка сплюнула.
       - Разве Тезье был женат? – Марджори удивилась. – Я считала, что он развёлся с женой лет двадцать назад!
       - Четырнадцать, - припечатала мадам Тома?. – Четырнадцать лет тому, и всё это время та дрянь сюда и носу не казала! А стоило господину Тезье покинуть этот свет, она сразу прискакала, кто только сообщил? И как так быстро успела, не порталом же она пользовалась? Это вашей милости прилично через порталы-то ходить, а не этой щучке. Сейчас вон к нотариусу отправилась в Жансон, словно ей хоть медная монетка положена… Ох, а бульон-то у меня перекипит! – кухарка резво кинулась к плите и стала помешивать в большой сверкающей кастрюле.
       - Ладно, не будем вам мешать, - забросив в рот последний кусочек булки, Лавиния встала. – Пойдём, Марджори, бросим вещи в наши спальни, и ты обещала заняться цветами.
       Секретарша молча последовала за ней в холл, по лестнице на второй этаж и в правый коридор, где все двери были распахнуты, и девушки носились вспугнутыми птицами из одной комнаты в другую, готовя дом к жизни.
       
       

***


       
       
       Жансонское кладбище находилось за городской стеной, и от Южной башни к нему вела платановая аллея. Правда, городок был так невелик, что пройти его от Северных ворот до Южных можно было минут за сорок неспешного хода, ну, зато он гордился своей древностью. Построен Жансон был ещё во времена короля Рене Доброго, и с тех пор так и оставался в тех самых стенах, что заложены были в середине пятнадцатого века.
       Прощание с покойным назначено было на полдень, но Лавиния отправилась на кладбище заранее: здесь был похоронен её последний муж, и ей хотелось наведаться к могиле в одиночестве.
       Накануне, после обеда, она открыла портал на центральную городскую площадь и вместе с Марджори посетила мэрию, после чего вернулась в поместье и сообщила кухарке – а значит, и всем прочим, потому что новости внутри мадам Тома? не удерживались – о том, что два экипажа специально для служащих будут поданы за час до начала церемонии.
       Госпожа Редфилд положила букетик фиалок на скромную плиту серого мрамора, где было высечено лишь имя и годы жизни, вздохнула и побрела по аллее в сторону ворот. Ей хотелось понаблюдать за участниками церемонии.
       
       Похороны были, в общем, обычными: всхлипывающие женщины, вянущие на жаре цветы, гулкие удары колокола… Три вещи удивили Лавинию, несмотря на выработавшуюся за много лет привычку к неожиданностям: во-первых, оказалось, что господин Тезье, традиционалист до мозга костей, вовсе не был почитателем церкви Единого или Великой Матери. Его провожал в последний путь священник из храма всех богов, Пантеона, и гимн он пел в честь Тора Триждырождённого, бога грома и молний, защищающего разумных от великанов и чудовищ.
       Во-вторых, вдова – или женщина, которая так себя называла – присутствовала. Стояла у гроба, прикладывала к глазам под вуалью платочек. Вуаль, кстати, была из валансьенских кружев, которые не всякая дама себе может позволить…
       И, наконец, в-третьих, в стороне от могилы стояла девушка – вся в чёрном, и под чёрным же кружевным зонтом. Расположилась она так, чтобы взгляд вдовы неизменно на неё падал, и к концу гимна всех присутствующих занимал не столько покойный, сколько неизвестная с зонтиком.
       Лавиния нашла взглядом мадам Тома? и потихоньку подошла к ней.
       - Кто это такая? – спросила госпожа Редфилд.
       - Вы о ком, мадам? А, та девица с зонтиком? Понятия не имею. Вроде она похожа на кого-то, черты лица знакомые… А может, мне это только кажется. Возраст, знаете, даёт себя знать, глаза уже не те…
       Не дослушав, Лавиния кивнула ей и снова ввинтилась в толпу. Отошла за ближайшую мраморную урну, прикинула расстояние и открыла мини-портал неизвестной за спину.
       То ли та была магом, то ли всё же портальное окно открылось не полностью бесшумно, но девица оглянулась и поздоровалась.
       - Хорошо бы нам с вами поговорить, - быстро произнесла Лавиния. – Часа в два в городе – устроит?
       - Нет, это плохой вариант, - нисколько не удивилась неизвестная. - Лучше приходите ко мне. Улица Ла Рош, дом 12. Меня зовут Андреа.
       - Я...
       - Знаю, - кивнула девушка, быстро развернулась и ушла.
       
       По окончании службы возникла некоторая заминка: полагалось бы каждому из присутствующих пройти мимо могилы, бросив туда цветок, потом подойти к вдове и выразить сочувствие. Вот только никто не был уверен в том, что вдова и в самом деле таковой является. Лавиния подошла к мэру, стоящему возле ямы якобы в глубоком горе, и произнесла шёпотом:
       - Господин Брюссоло, как владелица поместья, я могу представлять семью покойного.
       Невыразимое облегчение отразилось на лице мэра. Он склонился к руке госпожи Редфилд, потом чмокнул воздух возле её щеки и негромко спросил:
       - Могу ли я пригласить вас на ужин? Сегодня в половине девятого. Я пришлю за вами экипаж.
       - Буду рада, - Лавиния величественно склонила голову.
       Следом за Жан-Люком де Брюссоло горожане один за другим бросали на гроб цветы – букетики лаванды, связанные лиловыми ленточками, тёмно-красные июньские розы, крупные садовые ромашки и синие дельфиниумы – после чего подходили к госпоже Редфилд. По счастью, город был, как уже говорилось, совсем небольшим, и поток скорбящих иссяк довольно быстро.
       Дама под валансьенскими кружевами несколько минут кусала губы, затем резко развернулась и решительно пошла к воротам. Её никто не останавливал.
       
       Ушёл последний из тех, кто пришёл проводить Клода Тезье. Лавиния несколько минут наблюдала, как два рабочих лениво орудуют лопатами, забрасывая землёй последнее пристанище её управляющего, потом пошла в контору. Ей нужно было найти директора, оплатить работу и принадлежности, выбрать плиту, которую по истечении времени положат на холмик.
       Наконец все печальные дела были окончены.
       Госпожа Редфилд посмотрела на часы.
       - Половина второго, - пробормотала она. – И где она находится, эта самая улица Ла Рош?
       Первый же прохожий на вопрос ткнул пальцем себе за спину, обозначая направление. Потом добавил:
       - Идите в сторону Северных ворот, не ошибётесь. Дойдёте до канала, поверните направо, там и будет вам эта самая улица.
       
       

***


       
       Дом номер тринадцать оказался симпатичным городским особнячком в два этажа, выкрашенным в приятный жёлтый цвет, с высоким крыльцом и сдвоенными полуциркульными окнами по обе стороны от него. Ступени стерегли не львы или грифоны, а две бронзовые совы, достававшие Лавинии до пояса. Их перья от времени стали слегка зеленоватыми, а круглые глаза и заострённые клювы ярко блестели. Перед домом цвели несколько кустов роз. Лавиния не особо разбиралась в сортах цветов, но эти показались ей необычными; в конце концов, видеть сиренево-голубые розы или ярко-белые в оранжевую крапинку ей доселе не доводилось.
       Она с уважением кивнула совам, поднялась по ступенькам и постучала молотком в виде изящной женской руки. Судя по тому, что дверь открылась моментально, загадочная девушка по имени Андреа посетительницу ждала.
       - Проходите, - сказала она и зачем-то выглянула за спину госпожи Редфилд, словно проверяла, не следили ли за гостьей.
       - По-моему, никого не интересовал маршрут моей прогулки, - сказала Лавиния. – Я бы почувствовала.
       Следом за юной хозяйкой она прошла в гостиную и села в кресло, с любопытством оглядываясь.
       Ей показалось, что дом этот когда-то любили, ухаживали за ним и старались украсить, а потом… Потом не то хозяйки не стало, не то она потеряла к этому интерес. На полках лежала пыль, люстра была укутана белым полотном, да и чехлы сняли всего с двух кресел. Во второе опустилась Андреа, в упор поглядела на Лавинию и прямо спросила:
       - Итак?
       - Господин Тезье работал на меня. Его смерть показалась мне… несвоевременной, а ваше появление на кладбище – слишком эффектным, чтобы оказаться случайностью.
       - Ну, оно и не было случайным, - улыбнулась девушка одними губами.
       - Кроме того, было ещё кое-что, чего не должно было быть, - продолжала Лавиния.
       - Так называемая вдова?
       - Именно. Не знаю, в курсе ли вы, кто я такая, помимо того, что хозяйка «Лаванды»? Ага, значит, нет. Я коммандер Службы магической безопасности Галлии, и это моя основная работа.
       

Показано 1 из 11 страниц

1 2 3 4 ... 10 11