- А-а… А синьор Торнабуони сказал, что вы – самый опытный следователь в Службе магбезопасности. Мы все решили, что опять будем ловить какого-нибудь сумасшедшего мага.
Тут госпожа Редфилд вспомнила абсолютного безумца, Джокера, совсем недавно веселившегося в этом городе, и содрогнулась.
- Хотелось бы обойтись без сумасшедших, - сухо ответила она. – И вообще, Джулия, лучше не обсуждать дела даже с коллегами.
- Да, госпожа коммандер, - смииренно ответила девушка. – Мы пришли. Вот Ка’Тезено.
Поблагодарив её, Лавиния поднялась к своей квартире, открыла дверь и вошла. Было тихо, и она слегка удивилась – неужели Марджори ещё не вернулась? Но тут заметила в гостиной гору ярких пакетов, и с облегчением вздохнула.
При демонстрации третьей из купленных сумочек Марджори остановилась на полуслове, внимательно посмотрела на подругу и спросила:
- Всё не так, да?
- Не всё, - Лавиния, глядевшая в расцвеченную фонариками темноту над Гранд-Каналом, повернулась. – Не всё, но многое.
- Давай сядем, я налью вина, и ты расскажешь.
Дослушав довольно путаную историю, секретарша одним глотком допила белое вино и сказала:
- И в самом деле, пока непонятно почти ничего. Имена ты выяснила?
- Выяснила. А что толку?
- Рассказывай. И давай картинку нарисуем, что ли.
Нормальной доски у них, конечно, не было, поэтому Лавиния создала её магически.
- Итак, - сказала она, ткнув пальцем в золотистый светящийся туман, и на нём возникла картинка. – Вот театр «Ла Фениче». Выстроен на месте жилого дома, сгоревшего в тысячу семьсот шестьдесят третьем. Изображения дома. Извини, нету, не сохранилось, но ты сегодня такие видела – траттория в первом этаже, хозяева живут во втором, а третий сдают. Тогда третий этаж сдавали некоему портному по фамилии Каттанео, трактир назывался «Русалка», а владела им семья Дукальди. В живых после пожара остался этот самый портной и младшие дети трактирщика.
- Они в нашей истории дальше встречаются? Они или их потомки?
Госпожа Редфилд пожала плечами.
- Пока не знаю.
- Ладно, поехали дальше.
- Дальше… Ну, вот расшифровка тех записей, которые показались нам с Джан-Марко интересными. «…во время прогона Ф. был пойман на использовании амулета Ллойда. Это заметил К.О. и немедленно сообщил, сперва Вел., потом мне. Пришлось расторгнуть конракт с Ф.» Ф. – это Франко Фальеро, драматический тенор. Пел Радамеса в «Аиде». К.О. – Карл Оттоленги, знаменитый бас. Вел. – главный дирижёр театра на тот момент, Генрих Вельтранер.
После прикосновения к доске на ней появились снимки молодого брюнета в золотом ожерелье-воротнике, красавца с седыми висками в костюме Мефистофеля и седого господина с вытянутым лицом во фраке, с дирижёрской палочкой в руке.
- А амулет Ллойда? – Марджори привычно делала пометки в блокноте.
- Одна из разработок Гильдии артефакторов Нордхейма. Поддерживает силу и звучание голоса, когда сам певец не вытягивает. Разумеется, использование этого амулета во время спектаклей строжайше запрещено Гильдией Эвтерпы. *)
____________
*) - Эвтерпа – муза лирической поэзии и музыки. Гильдия Эвтерпы объединяет музыкантов, певцов и поэтов стран, входящих в Союз королевств.
- Хм… - Марджори задумчиво почесала карандашом кончик носа. – А какое дело, собственно, басу Оттоленги до амулета, используемого тенором? Они не конкуренты ни разу.
- Великий Карл уже не так велик, по словам синьора суперинтенданта. Правда, прежде чем сказать это, Кавальери проверил все углы, даже за дверь выглянул, не подслушивает ли кто-то. Но вот неприглядная правда: Карлу Оттоленги уже много лет, и провести целый спектакль он не может чисто физически. Зато он основал школу, и своих учеников буквально тащит к вершинам славы.
- Надо полагать, среди этих учеников есть и тенора?
- Именно так! И если можно устранить конкурента таким простым способом, то почему ж им не воспользоваться?
- Слушай, но ты ведь тоже тащишь своих студентов за собой!
- Да? - Лавиния прищурилась. – И куда? К лавровым венкам Парнаса? Нет, дорогая, мои ученики месят болота Зелёного Эрина, чтобы научиться нейтрализовать банши, и продираются сквозь джунгли для повторения методик колдунов Квазулу-Наталя. Я не говорю уже о лабораториях, дуэлях на полигоне и попросту ежедневных пробежках. Мои ученики, ха! – в волнении она поднялась и теперь расхаживала по гостиной. – умения моих студентов – это вопрос жизни и смерти, причём не только конкретного мальчика или девочки, но и тех, кто сам не может себя защитить!
Дождавшись конца этой пафосной фразы, Марджори спокойно глотнула вина и сказала:
- Ты так горячишься, будто это тебя обвинили в протекционизме. Не забывай, для того же Фальеро именно опера является вопросом жизни и смерти.
- Ну, да, – вяло ответила Лавиния. – Ты права.
Она снова уселась и устало откинулась на спинку кресла. Почему-то вдруг навалилась усталость – или это туман вполз в приоткрытое окно и долил безнадёжности в разговор?
Меж тем её секретарша просмотрела записи и наморщила лоб:
- Что-то мне напоминает эта фамилия, Фальеро… Не могу вспомнить.
- Всплывёт, когда перестанешь об этом думать.
- Ну, да, согласна… Хорошо, там был ещё какой-то фрагмент разговора, расшифруешь?
- Собственно, это уже почти всё. «заходила С.М., просила за Ф. О том, что она мне рассказала, не стану писать даже здесь, но у меня появился повод не так жестоко наказывать мальчика. Послал ему магвестник», - Лавиния не глядя ткнула пальцем в доску; появившаяся картинка изображала красавицу-блондинку с огромными голубыми глазами. – Соня Мингард, сопрано. Я с ней немного знакома, и могу с уверенностью сказать – очень хорошая женщина. Что именно она рассказала Кавальери о нашем теноре, суперинтендант мне так и не сообщил, но это было достаточно весомо, чтобы возобновить контракт и оправдать это перед Гильдией. Имя уборщицы, полагаю, нам пока не нужно?
- Не знаю… - Марджори задумчиво смотрела в окно. – Я вспомнила, кстати. Был такой дож, Марино Фальеро, которого казнили за предательство интересов Венеции.
- Когда?
- Не помню. Как ты думаешь, это может иметь отношение к проклятию?
Лавиния покачала головой.
- К проклятию может иметь отношение что угодно, потому что логики в этом магическом воздействии чаще всего просто нет. Но, если дело в этом, то при чём здесь театр?
- Надо выяснить даты, а там посмотрим.
- Посмотрим… - госпожа Редфилд встряхнулась. – Пойдём-ка в какую-нибудь тратторию и поужинаем. Выпьем вина, закажем жареной на гриле рыбы…
"S'agita in mezzo all'onde" - "Aci, Galatea e Polifemo", George Frideric Handel ("По воле волн" из оперы Генделя "Ацис, Галатея и Полифем")
Проснулась Лавиния от запаха кофе и свежевыпеченной сдобы.
Похоже, день начинался неплохо, вчерашняя апатия исчезла без следа, от истребованного у начальства отпуска оставалась ещё неделя, а в оперном театре её ждала хорошая, полноценная загадка. Чего ещё желать немолодой магичке? Разве что солнца за окном.
Открыв глаза, она удостоверилась, что и это пожелание исполнилось: лучи золотили серую стену дома напротив. Окно там было распахнуто настежь, и Лавиния слышала, как женский голос исполняет какую-то невероятно красивую арию под аккомпанемент рояля.
«Хм, в том здании квартируют артисты «Ла Фениче»? – подумала она. – В принципе, это естественно, прямо напротив театра. Впрочем, не моё дело. Спасибо этой даме и её контральто за такое начало дня!»
Марджори уже позавтракала и отбыла в новый поход по магазинам и лавочкам. Отдав должное булочкам, свежему маслу и копчёной рыбе, госпожа Редфилд отправила пару магвестников, надеясь, что внезапный порыв ветра из лагуны не поднимет водяную пыль, и белые птички сумеют долететь до места назначения.
Первым ответил архиепископ.
Засигналил коммуникатор, и монсиньор Гвискарди во всей красе – фиолетовый шёлк, шляпа с кистями – отразился на экране.
- У вас есть новости, синьора коммандер?
- Пока скорее вопросы, монсиньор. Хотелось бы встретиться.
- Так же, как и вчера, в три часа пополудни, вас устроит?
- Вполне.
Распрощавшись, Лавиния отложила коммуникатор и задумчиво уставилась в окно.
«Итак, куда меня тянет чутьё? Смешно сказать, но в Медиоланум. Карл Оттоленги встретился в этой истории уже дважды. Такая ли он значительная фигура, чтобы его было видно за каждым фактом? Надо бы с ним поговорить… В конце концов, до Медиоланума один переход порталом. Час там, и до встречи с Гвискарди я ещё успею заглянуть в городской архив и разобраться, отчего при фамилии Фальеро моя секретарша начинает нервничать? Тьма, мне нужен Джан-Марко! Неужели магвестник до него не долетел?»
Старательно, словно первокурсница, она заново создала птичку и закусила губу, отправляя её в полёт. То ли на сей раз воды лагуны были благосклоннее, то ли ветерок оказался попутным, но уже через пару минут через открывшееся окно портала в комнату шагнул глава венецианской Службы магбезопасности.
- Звала? Извини, после первого вестника сразу откликнуться не мог, был на допросе. Так что получил сразу оба.
Госпожа Редфилд кивнула: допросные в Службе были разные, в том числе и выложенные орихалком, минералом, поглощающим магию.
- Серьёзное дело? - поинтересовалась она.
В ответ Джан-Марко лишь махнул рукой.
- Очередной монах, поехавший крышей на почве целибата и решивший усмирять плоть магически. Но не свою, а грешников. Вовремя взяли, но двоих он всё-таки успел убить. Ладно, это неважно. Рассказывай.
- Что ты знаешь о Карле Оттоленги?
- О ком? – чуть не поперхнулся Торнабуони.
- Оперный певец.
- А-а, этот. Ну да, у тебя ж оперная история… Да почти ничего, собственно говоря. В поле зрения магбезопасности он никогда не попадал. Знаю, что он из числа тех звёзд, которые мчатся с из одной страны в другую ради единственного спектакля, и получают за это суммы, на которые можно было бы купить дворец.
- Ладно, - покладисто кивнула Лавиния. - Тогда другой вопрос, даже два: во-первых, не живёт ли в Венеции какая-нибудь бывшая оперная прима, желательно, потерявшая голос и всеми забытая?
- А ключи к сокровищнице дожа ты не хочешь получить?
- Не-а. Совершенно ни к чему. И второй вопрос – помянутый Оттоленги лёг на срочную операцию. Куда и по какому поводу? Мне бы не хотелось разыскивать его в Медиолануме по всем тамошним клиникам.
Джан-Марко саркастически усмехнулся:
- По второму – сообщу через полчаса после того, как ты меня отпустишь. По первому ничего не могу сказать, надо подумать.
- Если б я была в Лютеции, я бы тебе такую старуху нашла мигом, только попроси! Всегда знала, что этот город только прикидывается цивилизованным, - не удержалась Лавиния от шпильки.
- Ну, полагаю, что бывшая оперная певица в Лютеции может знать и венецианские сплетни. Желаешь вернуться? Я открою тебе портал! – не менее язвительно улыбнулся Торнабуони.
- Спасибо, но – нет. У меня сегодня важное светское мероприятие! – тут она выдержала паузу, дождалась, пока брови бывшего ученика поползут вверх и добавила: - Полдник с монсиньором Гвискарди. А теперь иди, и я жду информацию. Ах, да, ещё меня интересует бывший дож Марино Фальеро и судьба его потомков.
Тут Джан-Марко, уже собравшийся открывать портальное окно, разжал пальцы, потёр ладони и очень вежливо поинтересовался:
- А это тебе зачем?
- Есть подозрения, что наш исчезнувший певец Ф., он же драматический тенор Франко Фальеро принадлежит к этому роду. А значит, нужно исследовать эту ниточку до конца.
- Ну ладно… Но это ж надо перекапывать архив! Слушай, а у тебя был такой помощник с даром архивариуса, как его? Дюпен, Дюкан, Дюкасс - его нельзя вызвать?
- Жак Дюпон, - усмехнулась Лавиния. – Нет, нельзя. Дюпон командирован в Нувель-Орлеан, там в библиотеке магической школы крупная недостача в закрытом отделе. Так что сами, всё сами. Но обещаю, что это последняя просьба!
- Не очень-то я тебе верю… - пробурчал Джан-Марко, открывая портал. – Сейчас сообщу, в какой клинике Медиоланума надо искать Оттоленги, подожди минуту.
Клиника Motta di Livenza стояла в прекрасном парке совсем недалеко от замка герцогов Сфорца. Несмотря на январь, парк был почти зелёным: пинии, кипарисы, рододендроны не собирались сдаваться холодному северному ветру. Поёжившись, госпожа Редфилд рысцой добежала до широких стеклянных дверей главного входа и поскорее нырнула в тепло. «Сколько ни активируй согревающее заклинание, а ветер всё выдует», - подумала она с досадой.
Хорошенькая брюнетка поинтересовалась целью визита и, услышав, что дама желает переговорить с синьором Оттоленги, сразу сурово покачала головой.
- Извините, но он только вчера перенёс операцию. Поэтому любые посещения запрещены.
- Хорошо, - не стала спорить Лавиния. – Тогда поводите меня к вашему главврачу. Профессор Ди Майо, я не ошибаюсь?
- Я… узнаю, - с сомнением покачала головой брюнетка. – А по какому вопросу?
Увидев развёрнутое удостоверение Службы магбезопасности с горящей зелёным магической печатью, она вздохнула, укоризненно глянула на предъявившую документ даму и взяла в руки коммуникатор.
Лавиния отошла, чтобы не смущать девушку ещё больше и пробурчала себе под нос:
- Можно подумать, я ворвалась сюда впереди отряда орков и разнесла вдребезги мраморные колонны! Всего-то захотела поговорить с местным начальством.
- Госпожа Редфилд! – окликнул её голос, звенящий недовольством. – Вас примут, у синьора профессора всего пятнадцать минут, прошу его не задерживать. Вот, Антонио вас проводит.
Антонио возвышался над стриженой макушкой Лавинии на полметра, а шириной плеч напоминал циркового борца-тяжеловеса. Впрочем, всё это её уже мало интересовало, потому что где-то внутри тихо звенело предчувствие удачи. Пусть маленькой, но – удачи.
Ди Майо вышел ей навстречу с распростёртыми объятиями. Госпожа Редфилд уворачиваться не стала, было любопытно, к чему это. С профессором они были знакомы не так давно и не так близко, так что всему должны найтись объяснения.
- Лавиния, вы просто предвосхитили мои действия! – сообщил Ди Майо, усадив её в кресло и приказав секретарше подать кофе. – Я как раз собирался вас искать.
- Да? Для чего? У вас в клинике кто-то применил недозволенные магические методы?
- Нет, что вы! Просто у меня для вас информация. Сообщение. Вы, конечно, уже забыли, что пару лет назад во время сложной операции вы присутствовали в качестве наблюдателя. Но я напомню: вы тогда мне помогли, создали и использовали особо тонкие воздушные лезвия. А по окончании операции великодушно поделились их формулой. *)
___
*) Эта история рассказывается в романе «Лицо под маской»
- Что-то такое припоминаю… - медленно проговорила Лавиния.
Операцию и всё, что творилось потом, она не забыла. Вот только зачем это сейчас понадобилось Ди Майо?
- Так вот, я оформил патент на использование этой технологии, разумеется, на ваше и моё имя. У меня были сомнения, но… на данный момент эта технология используется уже в ста семнадцати клиниках! Могу сообщить вам, что хорошие хирурги практически полностью отказались от других способов. Ну, а вот здесь… - он раскрыл папку и положил её перед госпожой Редфилд. – Здесь вы можете видеть поступение средств на специальном счёте. Это – ваша половина.
Цифра выглядела очень, очень внушительно. Так внушительно, что оценила даже госпожа Редфилд, денег у которой было более чем достаточно.
Тут госпожа Редфилд вспомнила абсолютного безумца, Джокера, совсем недавно веселившегося в этом городе, и содрогнулась.
- Хотелось бы обойтись без сумасшедших, - сухо ответила она. – И вообще, Джулия, лучше не обсуждать дела даже с коллегами.
- Да, госпожа коммандер, - смииренно ответила девушка. – Мы пришли. Вот Ка’Тезено.
Поблагодарив её, Лавиния поднялась к своей квартире, открыла дверь и вошла. Было тихо, и она слегка удивилась – неужели Марджори ещё не вернулась? Но тут заметила в гостиной гору ярких пакетов, и с облегчением вздохнула.
При демонстрации третьей из купленных сумочек Марджори остановилась на полуслове, внимательно посмотрела на подругу и спросила:
- Всё не так, да?
- Не всё, - Лавиния, глядевшая в расцвеченную фонариками темноту над Гранд-Каналом, повернулась. – Не всё, но многое.
- Давай сядем, я налью вина, и ты расскажешь.
Дослушав довольно путаную историю, секретарша одним глотком допила белое вино и сказала:
- И в самом деле, пока непонятно почти ничего. Имена ты выяснила?
- Выяснила. А что толку?
- Рассказывай. И давай картинку нарисуем, что ли.
Нормальной доски у них, конечно, не было, поэтому Лавиния создала её магически.
- Итак, - сказала она, ткнув пальцем в золотистый светящийся туман, и на нём возникла картинка. – Вот театр «Ла Фениче». Выстроен на месте жилого дома, сгоревшего в тысячу семьсот шестьдесят третьем. Изображения дома. Извини, нету, не сохранилось, но ты сегодня такие видела – траттория в первом этаже, хозяева живут во втором, а третий сдают. Тогда третий этаж сдавали некоему портному по фамилии Каттанео, трактир назывался «Русалка», а владела им семья Дукальди. В живых после пожара остался этот самый портной и младшие дети трактирщика.
- Они в нашей истории дальше встречаются? Они или их потомки?
Госпожа Редфилд пожала плечами.
- Пока не знаю.
- Ладно, поехали дальше.
- Дальше… Ну, вот расшифровка тех записей, которые показались нам с Джан-Марко интересными. «…во время прогона Ф. был пойман на использовании амулета Ллойда. Это заметил К.О. и немедленно сообщил, сперва Вел., потом мне. Пришлось расторгнуть конракт с Ф.» Ф. – это Франко Фальеро, драматический тенор. Пел Радамеса в «Аиде». К.О. – Карл Оттоленги, знаменитый бас. Вел. – главный дирижёр театра на тот момент, Генрих Вельтранер.
После прикосновения к доске на ней появились снимки молодого брюнета в золотом ожерелье-воротнике, красавца с седыми висками в костюме Мефистофеля и седого господина с вытянутым лицом во фраке, с дирижёрской палочкой в руке.
- А амулет Ллойда? – Марджори привычно делала пометки в блокноте.
- Одна из разработок Гильдии артефакторов Нордхейма. Поддерживает силу и звучание голоса, когда сам певец не вытягивает. Разумеется, использование этого амулета во время спектаклей строжайше запрещено Гильдией Эвтерпы. *)
____________
*) - Эвтерпа – муза лирической поэзии и музыки. Гильдия Эвтерпы объединяет музыкантов, певцов и поэтов стран, входящих в Союз королевств.
- Хм… - Марджори задумчиво почесала карандашом кончик носа. – А какое дело, собственно, басу Оттоленги до амулета, используемого тенором? Они не конкуренты ни разу.
- Великий Карл уже не так велик, по словам синьора суперинтенданта. Правда, прежде чем сказать это, Кавальери проверил все углы, даже за дверь выглянул, не подслушивает ли кто-то. Но вот неприглядная правда: Карлу Оттоленги уже много лет, и провести целый спектакль он не может чисто физически. Зато он основал школу, и своих учеников буквально тащит к вершинам славы.
- Надо полагать, среди этих учеников есть и тенора?
- Именно так! И если можно устранить конкурента таким простым способом, то почему ж им не воспользоваться?
- Слушай, но ты ведь тоже тащишь своих студентов за собой!
- Да? - Лавиния прищурилась. – И куда? К лавровым венкам Парнаса? Нет, дорогая, мои ученики месят болота Зелёного Эрина, чтобы научиться нейтрализовать банши, и продираются сквозь джунгли для повторения методик колдунов Квазулу-Наталя. Я не говорю уже о лабораториях, дуэлях на полигоне и попросту ежедневных пробежках. Мои ученики, ха! – в волнении она поднялась и теперь расхаживала по гостиной. – умения моих студентов – это вопрос жизни и смерти, причём не только конкретного мальчика или девочки, но и тех, кто сам не может себя защитить!
Дождавшись конца этой пафосной фразы, Марджори спокойно глотнула вина и сказала:
- Ты так горячишься, будто это тебя обвинили в протекционизме. Не забывай, для того же Фальеро именно опера является вопросом жизни и смерти.
- Ну, да, – вяло ответила Лавиния. – Ты права.
Она снова уселась и устало откинулась на спинку кресла. Почему-то вдруг навалилась усталость – или это туман вполз в приоткрытое окно и долил безнадёжности в разговор?
Меж тем её секретарша просмотрела записи и наморщила лоб:
- Что-то мне напоминает эта фамилия, Фальеро… Не могу вспомнить.
- Всплывёт, когда перестанешь об этом думать.
- Ну, да, согласна… Хорошо, там был ещё какой-то фрагмент разговора, расшифруешь?
- Собственно, это уже почти всё. «заходила С.М., просила за Ф. О том, что она мне рассказала, не стану писать даже здесь, но у меня появился повод не так жестоко наказывать мальчика. Послал ему магвестник», - Лавиния не глядя ткнула пальцем в доску; появившаяся картинка изображала красавицу-блондинку с огромными голубыми глазами. – Соня Мингард, сопрано. Я с ней немного знакома, и могу с уверенностью сказать – очень хорошая женщина. Что именно она рассказала Кавальери о нашем теноре, суперинтендант мне так и не сообщил, но это было достаточно весомо, чтобы возобновить контракт и оправдать это перед Гильдией. Имя уборщицы, полагаю, нам пока не нужно?
- Не знаю… - Марджори задумчиво смотрела в окно. – Я вспомнила, кстати. Был такой дож, Марино Фальеро, которого казнили за предательство интересов Венеции.
- Когда?
- Не помню. Как ты думаешь, это может иметь отношение к проклятию?
Лавиния покачала головой.
- К проклятию может иметь отношение что угодно, потому что логики в этом магическом воздействии чаще всего просто нет. Но, если дело в этом, то при чём здесь театр?
- Надо выяснить даты, а там посмотрим.
- Посмотрим… - госпожа Редфилд встряхнулась. – Пойдём-ка в какую-нибудь тратторию и поужинаем. Выпьем вина, закажем жареной на гриле рыбы…
ЧАСТЬ 2.
"S'agita in mezzo all'onde" - "Aci, Galatea e Polifemo", George Frideric Handel ("По воле волн" из оперы Генделя "Ацис, Галатея и Полифем")
Проснулась Лавиния от запаха кофе и свежевыпеченной сдобы.
Похоже, день начинался неплохо, вчерашняя апатия исчезла без следа, от истребованного у начальства отпуска оставалась ещё неделя, а в оперном театре её ждала хорошая, полноценная загадка. Чего ещё желать немолодой магичке? Разве что солнца за окном.
Открыв глаза, она удостоверилась, что и это пожелание исполнилось: лучи золотили серую стену дома напротив. Окно там было распахнуто настежь, и Лавиния слышала, как женский голос исполняет какую-то невероятно красивую арию под аккомпанемент рояля.
«Хм, в том здании квартируют артисты «Ла Фениче»? – подумала она. – В принципе, это естественно, прямо напротив театра. Впрочем, не моё дело. Спасибо этой даме и её контральто за такое начало дня!»
Марджори уже позавтракала и отбыла в новый поход по магазинам и лавочкам. Отдав должное булочкам, свежему маслу и копчёной рыбе, госпожа Редфилд отправила пару магвестников, надеясь, что внезапный порыв ветра из лагуны не поднимет водяную пыль, и белые птички сумеют долететь до места назначения.
Первым ответил архиепископ.
Засигналил коммуникатор, и монсиньор Гвискарди во всей красе – фиолетовый шёлк, шляпа с кистями – отразился на экране.
- У вас есть новости, синьора коммандер?
- Пока скорее вопросы, монсиньор. Хотелось бы встретиться.
- Так же, как и вчера, в три часа пополудни, вас устроит?
- Вполне.
Распрощавшись, Лавиния отложила коммуникатор и задумчиво уставилась в окно.
«Итак, куда меня тянет чутьё? Смешно сказать, но в Медиоланум. Карл Оттоленги встретился в этой истории уже дважды. Такая ли он значительная фигура, чтобы его было видно за каждым фактом? Надо бы с ним поговорить… В конце концов, до Медиоланума один переход порталом. Час там, и до встречи с Гвискарди я ещё успею заглянуть в городской архив и разобраться, отчего при фамилии Фальеро моя секретарша начинает нервничать? Тьма, мне нужен Джан-Марко! Неужели магвестник до него не долетел?»
Старательно, словно первокурсница, она заново создала птичку и закусила губу, отправляя её в полёт. То ли на сей раз воды лагуны были благосклоннее, то ли ветерок оказался попутным, но уже через пару минут через открывшееся окно портала в комнату шагнул глава венецианской Службы магбезопасности.
- Звала? Извини, после первого вестника сразу откликнуться не мог, был на допросе. Так что получил сразу оба.
Госпожа Редфилд кивнула: допросные в Службе были разные, в том числе и выложенные орихалком, минералом, поглощающим магию.
- Серьёзное дело? - поинтересовалась она.
В ответ Джан-Марко лишь махнул рукой.
- Очередной монах, поехавший крышей на почве целибата и решивший усмирять плоть магически. Но не свою, а грешников. Вовремя взяли, но двоих он всё-таки успел убить. Ладно, это неважно. Рассказывай.
- Что ты знаешь о Карле Оттоленги?
- О ком? – чуть не поперхнулся Торнабуони.
- Оперный певец.
- А-а, этот. Ну да, у тебя ж оперная история… Да почти ничего, собственно говоря. В поле зрения магбезопасности он никогда не попадал. Знаю, что он из числа тех звёзд, которые мчатся с из одной страны в другую ради единственного спектакля, и получают за это суммы, на которые можно было бы купить дворец.
- Ладно, - покладисто кивнула Лавиния. - Тогда другой вопрос, даже два: во-первых, не живёт ли в Венеции какая-нибудь бывшая оперная прима, желательно, потерявшая голос и всеми забытая?
- А ключи к сокровищнице дожа ты не хочешь получить?
- Не-а. Совершенно ни к чему. И второй вопрос – помянутый Оттоленги лёг на срочную операцию. Куда и по какому поводу? Мне бы не хотелось разыскивать его в Медиолануме по всем тамошним клиникам.
Джан-Марко саркастически усмехнулся:
- По второму – сообщу через полчаса после того, как ты меня отпустишь. По первому ничего не могу сказать, надо подумать.
- Если б я была в Лютеции, я бы тебе такую старуху нашла мигом, только попроси! Всегда знала, что этот город только прикидывается цивилизованным, - не удержалась Лавиния от шпильки.
- Ну, полагаю, что бывшая оперная певица в Лютеции может знать и венецианские сплетни. Желаешь вернуться? Я открою тебе портал! – не менее язвительно улыбнулся Торнабуони.
- Спасибо, но – нет. У меня сегодня важное светское мероприятие! – тут она выдержала паузу, дождалась, пока брови бывшего ученика поползут вверх и добавила: - Полдник с монсиньором Гвискарди. А теперь иди, и я жду информацию. Ах, да, ещё меня интересует бывший дож Марино Фальеро и судьба его потомков.
Тут Джан-Марко, уже собравшийся открывать портальное окно, разжал пальцы, потёр ладони и очень вежливо поинтересовался:
- А это тебе зачем?
- Есть подозрения, что наш исчезнувший певец Ф., он же драматический тенор Франко Фальеро принадлежит к этому роду. А значит, нужно исследовать эту ниточку до конца.
- Ну ладно… Но это ж надо перекапывать архив! Слушай, а у тебя был такой помощник с даром архивариуса, как его? Дюпен, Дюкан, Дюкасс - его нельзя вызвать?
- Жак Дюпон, - усмехнулась Лавиния. – Нет, нельзя. Дюпон командирован в Нувель-Орлеан, там в библиотеке магической школы крупная недостача в закрытом отделе. Так что сами, всё сами. Но обещаю, что это последняя просьба!
- Не очень-то я тебе верю… - пробурчал Джан-Марко, открывая портал. – Сейчас сообщу, в какой клинике Медиоланума надо искать Оттоленги, подожди минуту.
Клиника Motta di Livenza стояла в прекрасном парке совсем недалеко от замка герцогов Сфорца. Несмотря на январь, парк был почти зелёным: пинии, кипарисы, рододендроны не собирались сдаваться холодному северному ветру. Поёжившись, госпожа Редфилд рысцой добежала до широких стеклянных дверей главного входа и поскорее нырнула в тепло. «Сколько ни активируй согревающее заклинание, а ветер всё выдует», - подумала она с досадой.
Хорошенькая брюнетка поинтересовалась целью визита и, услышав, что дама желает переговорить с синьором Оттоленги, сразу сурово покачала головой.
- Извините, но он только вчера перенёс операцию. Поэтому любые посещения запрещены.
- Хорошо, - не стала спорить Лавиния. – Тогда поводите меня к вашему главврачу. Профессор Ди Майо, я не ошибаюсь?
- Я… узнаю, - с сомнением покачала головой брюнетка. – А по какому вопросу?
Увидев развёрнутое удостоверение Службы магбезопасности с горящей зелёным магической печатью, она вздохнула, укоризненно глянула на предъявившую документ даму и взяла в руки коммуникатор.
Лавиния отошла, чтобы не смущать девушку ещё больше и пробурчала себе под нос:
- Можно подумать, я ворвалась сюда впереди отряда орков и разнесла вдребезги мраморные колонны! Всего-то захотела поговорить с местным начальством.
- Госпожа Редфилд! – окликнул её голос, звенящий недовольством. – Вас примут, у синьора профессора всего пятнадцать минут, прошу его не задерживать. Вот, Антонио вас проводит.
Антонио возвышался над стриженой макушкой Лавинии на полметра, а шириной плеч напоминал циркового борца-тяжеловеса. Впрочем, всё это её уже мало интересовало, потому что где-то внутри тихо звенело предчувствие удачи. Пусть маленькой, но – удачи.
Ди Майо вышел ей навстречу с распростёртыми объятиями. Госпожа Редфилд уворачиваться не стала, было любопытно, к чему это. С профессором они были знакомы не так давно и не так близко, так что всему должны найтись объяснения.
- Лавиния, вы просто предвосхитили мои действия! – сообщил Ди Майо, усадив её в кресло и приказав секретарше подать кофе. – Я как раз собирался вас искать.
- Да? Для чего? У вас в клинике кто-то применил недозволенные магические методы?
- Нет, что вы! Просто у меня для вас информация. Сообщение. Вы, конечно, уже забыли, что пару лет назад во время сложной операции вы присутствовали в качестве наблюдателя. Но я напомню: вы тогда мне помогли, создали и использовали особо тонкие воздушные лезвия. А по окончании операции великодушно поделились их формулой. *)
___
*) Эта история рассказывается в романе «Лицо под маской»
- Что-то такое припоминаю… - медленно проговорила Лавиния.
Операцию и всё, что творилось потом, она не забыла. Вот только зачем это сейчас понадобилось Ди Майо?
- Так вот, я оформил патент на использование этой технологии, разумеется, на ваше и моё имя. У меня были сомнения, но… на данный момент эта технология используется уже в ста семнадцати клиниках! Могу сообщить вам, что хорошие хирурги практически полностью отказались от других способов. Ну, а вот здесь… - он раскрыл папку и положил её перед госпожой Редфилд. – Здесь вы можете видеть поступение средств на специальном счёте. Это – ваша половина.
Цифра выглядела очень, очень внушительно. Так внушительно, что оценила даже госпожа Редфилд, денег у которой было более чем достаточно.
