И доминус, разумеется, тоже. Если бы он захотел избавиться от мессере Галлиуса, у него были куда менее шокирующие способы.
- Например?
- Например, лишение членства в совете. Это крайне редкий случай, на моей памяти, пожалуй, и не было такого ни разу. Но при предыдущем монархе это случилось дважды. Другой вариант – опала, с повелением отправиться в дальнее поместье безвыездно. А в случае доказанного участия в заговоре – заключение в магической тюрьме.
- Не казнь? – удивилась я.
- Это куда хуже казни, - бледно улыбнулся Авгурион. – Для мага быть отрезанным от источников, от возможности восстановить резерв – это как для обычного человека кровотечение, пусть медленное, но неостановимое. Только, пожалуй, ещё мучительнее. И с таким же финалом.
- Понятно. Давайте вернёмся к произошедшему. Правильно ли я понял, что все члены совета имеют свои комнаты во дворце?
- Не просто во дворце, - Авгурион поднял палец, подчёркивая важность своих слов. – В крыле королевского совета. Здесь отдельный вход, отдельные кухни и все службы, что и позволило нам так легко изолировать девять почтенных мессеров. Кстати, вот список с моими комментариями, кто из членов совета чем занимается.
Я забрала листы бумаги, исписанные на диво ровным, красивым почерком, а Миша продолжил пытать Авгуриона вопросами.
- А слуги? Хотелось бы получить список слуг, которые подавали обед, и вообще, имели возможность войти сюда или в малую столовую.
- Но таких нет! В зале совета по вторникам не допускается вообще ничьё присутствие, кроме этих двенадцати лиц. А в столовой слуги всё сервируют, уходят, и дворецкий магически запирает дверь. После того, как мы возвращаемся сюда, закрывается дверь между столовой и залом, и тогда начинается уборка.
- Сурово. И что, никто вообще, ни при каких обстоятельствах?..
- Ну, нет, конечно! В зал совета может войти личный секретарь доминуса, личные помощники членов совета…
- Личные помощники? – переспросил Миша.
- Да. Иногда при обсуждении какого-то вопроса могут понадобиться дополнительные материалы. Ну, например, когда обсуждалась реформа школьного образования, то доминус захотел видеть расчёты, и мессере Галлиус вызвал своего помощника и попросил принести подробные записи. Но в тот день никто из них в зале совета не появлялся.
- Понятно. Тогда последнее: список вопросов, которые обсуждались в первой половине дня, и те, которые планировалось обсудить после обеда.
- О! – замявшись, Авгурион даже несколько порозовел. – Вообще-то это секретная информация…
- Да неужели? – Михаил иронически поднял левую бровь.
- Ох, действительно, глупость сказал. Хорошо, дайте мне полчаса…
- Мы готовы дать вам даже два или три часа, потому что прежде хотелось бы посмотреть, как там дети, побывать в своей комнате и составить план расследования.
- Тогда… сейчас вас проводят в ваши апартаменты, а вы, когда будете готовы к продолжению разговора, вызовите меня.
- Как?
- Вот, возьмите, - на стол между Авгурионом и Михаилом лег… предмет.
Я даже не знаю, как это можно было бы назвать: вырезанное из какого-то очень твёрдого дерева человеческое ухо в натуральную величину, и такой же рот. Эти детали были связаны обыкновенной верёвочкой, бечёвкой, какой я связываю кусок мяса перед запеканием в духовке, и на бечёвке висела дощечка со значками.
- Это что? – дотрагиваться до этой мечты расчленителя Миша не спешил.
- Амулет для связи. Да берите же, - сказал Авгурион нетерпеливо. – Чтобы связаться с одним из членов совета, достаточно коснуться его цифры, моя – четыре. Сделано по аналогии с вашими айфонами, только контактов пока очень мало можно внести. Но наши инженеры и артефакторы над этим работают.
Словечко «апартаменты», вызвавшее у меня недоверчивое хмыканье, оказалось тем не менее чистой правдой. Это и в самом деле были апартаменты из четырёх с половиной комнат – двух спален, гостиной, кабинета и небольшой гардеробной. Нас привёл сюда молчаливый человек в раззолоченном сверх всякой меры камзоле, распахнул дверь, поклонился и исчез. Впрочем, пытаться разговорить его нам было некогда, налетел вихрь возгласов и поцелуев. Как обычно в таких случаях, мне показалось, что у нас не двое детей, а восемь или шестнадцать. Катя тормошила нас и восторженно пищала, Макс что-то басил, вторя ей…
Наконец все успокоились, и дочь потащила нас показывать место временного житья.
- Смотри, класс какой! – восклицала она. – Гардеробная, м-м-м! Давай дома такую устроим? Вот эта спальня для нас с Максом, конечно, лучше бы две отдельных, но мы привыкли в гостиницах, не подерёмся, не думай! Устроено очень правильно, да?
Устроено и в самом деле было разумно: комната была угловой и имела форму буквы «Г» - или латинского «L», кому что нравится. В короткой стороне буквы располагалось одной спальное место, в длинной – второе; здесь же, в длинной «ноге», был журнальный столик с двумя креслами, комод, узкий и высокий книжный шкаф и камин.
- Камин не разжигать, - тут же сказала я.
- Ну ма-ам, - заныла Катя. – А если я замёрзну? Я, может, уже замёрзла…
- Наденешь тёплую пижаму, - отрезал Михаил. – Знаю я вас, разожжёте огонь и завалитесь спать. Уголёк стрельнул и привет, спалили королевский дворец.
- Тут, вообще-то, стоит магическая защита от пожаров, потопов, несанкционированного вскрытия комнат и чего-то ещё, - с долей презрения сообщил сын. – Нас привёл не кто-нибудь, а дворецкий, мы его подробно расспросили.
- А ты отличаешь дворецкого от всех остальных? – спросил Миша с подозрением.
- Конечно. Чем больше золота на ливрее, тем ниже ранг слуги, вас привёл вообще младший лакей. А дворецкий носит тёмно-коричневый костюм с единственной золотой дубовой веткой на правом обшлаге.
- Очень интересно… А что ещё вы выяснили? – счастливый отец продолжал расспросы.
Ну вот. А потом, когда мы останемся одни, он будет спрашивать уже у меня, как это так получилось, что дети такие взрослые…
- Ну-у… Мы выяснили, что у короля есть жена, её полагается называть домина, а детей пока нет. Но будут, просто они совсем недавно поженились, он и королём-то стал всего года три назад. И, кстати, это вовсе не сам дворец, - Макс обвёл рукой всё вокруг. Это флигель, который с дворцом соединяется потайным переходом, и закрыт этот переход магическим замком. У них тут вообще во многих случаях применяется магия в тех местах, где у нас бы запихали технологии и углеводородами заполировали. Никаких вонючих двигателей внутреннего сгорания, никакого пластика, который разлагается миллион лет и засоряет всё, что можно и нельзя. Мне нравится.
- Мне тоже, - поддержала его дочь, и подняла на меня такой до невозможности ясный взор, что сердце моё ухнуло в пятки.
Стало понятно, что нас с Мишей ждут тяжёлые времена.
- Ладно, - ответила я деловым тоном. – Показывайте, что тут есть ещё. Потом я бы хотела выпить кофе и поговорить с папой о деле, надеюсь, как попросить принести еду, вы узнали?
- Разумеется, - ответила дочь светским тоном. – Прошу следовать за мной. Здесь ваша спальня, отделана в зелёных тонах, и балдахин над кроватью.
- У тебя тоже балдахин, - хмыкнул её любящий братец.
- Это занавеска, - парировала она. – Тут кабинет. Ну, а через гостиную вы входили. Так что, кофе?
- Хотелось бы.
В гостиной Катя подошла к толстому витому шнуру приглушённого бордового цвета, и дёрнула за него дважды. Не прошло и пары секунд, как в дверь постучали. Там стоял всё тот же раззолоченный лакей, которому она и сказала:
- Пожалуйста, сервируйте кофе на четверых, и сладостей к нему подайте.
Всё так же молча лакей поклонился и исчез.
- Такие же шнуры есть во всех комнатах, - откомментировал Макс. – Один раз дёрнуть – горничная, чтобы убрать или подать, например, ещё одно полотенце, или сделать вечернюю причёску. Дважды – лакей с едой или выпивкой, он же принесёт бумагу и перо или заберёт в чистку одежду и обувь. Трижды – рассыльный.
- То есть, вы всё вызнали? – Михаил устроился в кресле, откинулся на спинку и наблюдал за всем вокруг из-под полуприкрытых век.
Эту позу я знала: он обдумывает план расследования.
- Не всё, а то, что необходимо.
Разговор прервался: лакей прикатил тележку с кофейником, чашками, сливочником, блюдом с булочками и ещё какими-то яствами. Мы дождались, пока он расставит всё на столике и удалится, и Катя разлила кофе по чашкам. Пахло хорошо. Даже очень хорошо. Михаил пригубил напиток и удивлённо хмыкнул.
- Давненько я такого не пил!
Катя выпила свою чашку в два глотка, поставила её на блюдце, потом сложила руки на коленях, посмотрела на нас с отцом и сказала:
- А теперь рассказывайте.
Мы с Мишей переглянулись, но слово взял заметивший наши переглядки сын.
- Похоже, требуются пояснения. Дорогие родители, выпихнуть нас из расследования не удастся. Это не в Москве, где большую часть дня мы с Катериной проводим в школе, и с вами встречаемся только вечером. Вокруг другой мир, и надо понимать, что друг на друга мы замкнуты довольно сильно.
- А ещё – без нас вы не справитесь, - добавила дочь, ставшая вдруг серьёзной и какой-то взрослой. – Потому что мы уже знаем об этом мире куда больше, чем вы. На нас меньше обращают внимание, с нами меньше цацкаются, мы больше видим того, что хотят скрыть.
- Вот это-то нас и пугает, - отреагировал Миша. – Потому что никакой ум и никакие таланты не спасут, если тебя попросту стукнут по голове тяжёлым предметом.
- Мы вдвоём, а значит, со спины к нам никто не подойдёт. Итак, мы в деле, поэтому рассказывайте подробности.
Ладно, подробности так подробности, я начала излагать, муж пару раз дополнил. Уложились мы в пять минут. Дослушав, Макс подумал несколько мгновений, после чего спросил:
- Чем в совете занимался этот самый Галлиус?
- Погоди минутку, у нас есть список с должностями, - ответил Миша. – Вот… Ага, образование, культура и информация.
- То есть, и обучать, и петь, и врать на государственной уровне – всё он? Круто. Но не уверен, что убийство растёт именно отсюда, слишком уж оно было срочным.
- Пожалуй, - согласилась я. – Можно было подождать, пока бедняга хотя бы в город выйдет, там подозреваемых было бы не девять, а девятьсот, или девять тысяч.
- Ну, не факт – может, советники не встречаются вне стен королевского дворца? – возразил Михаил. - Внутренние отношения между ними тоже надо учитывать.
- Спросим у Авгуриона.
- Хорошо, тогда пишем список вопросов.
После ожесточённых споров вопросы были сформулированы так:
«Кто с кем дружит и враждует, и в чём причина?
Какие срочные решения должен был принять совет?
Какие законопроекты готовил Галлиус?
У кого из советников были с собой помощники, секретари, любые люди, имеющие отношение к документам?
Что можно сказать об орудии убийства?
Кто является наследником мессере Галлиуса?
Кто получит его место в совете, и вообще, каким образом становятся членами совета?
Кто из членов совета имеет медицинское образование?»
Мессере Авгурион читал вопросы, и брови его, казалось, стремились скрыться под волосами. Наконец, он отложил листок и уставился на меня, потом перевёл взгляд на Михаила.
- Это вы серьёзно?
- Более чем. Сами посудите, как найти убийцу, не зная причин преступления?
- Но… Только ответ на первый вопрос займёт всё время до вечера! Нужно же учитывать не только личные связи, но и семейные, в том числе исторические, и деловые.
Муж мой усмехнулся.
- Мессере, мы все знаем, что мир многоцветен и разнообразен. Но иногда бывает полезно подойти к нему с детскими мерками: хорошее – плохое, чёрное – белое, понимаете? Давайте, вы попробуете просто пройти по списку и сказать: вот мессере Бальдрус был лучшим другом покойного, а с мессере Астарной враждовали семьями. Как-то так, понимаете.
- Ну-у… Хорошо, я попробую. Но, с вашего позволения, начну всё-таки с другого. Во-первых, о помощниках. Как я уже говорил, помощники или секретари вполне могут сопровождать своих патронов. Мало ли, понадобится срочно что-то рассчитать, составить документ или написать письмо. Пока идёт заседание, они ожидают в отдельном зале. Вчера помощники сопровождали покойного Галлиуса, мессера Астарну, мессере Сальвия и меня. Они точно так же, как и члены совета, размещены в этом здании. Во-вторых, Астарна вместе с помощником начали вскрытие, результаты будут через часа полтора. Кинжал они извлекли, и… ваш вопрос оказался правомерен, орудие убийства необычное. Более чем необычное!
С этими словами Авгурион раскрыл плоскую кожаную сумку, с которой не расставался, достал оттуда пакет из полупрозрачной бумаги, типа нашей кальки, и протянул Михаилу, пояснив:
- Отпечатки пальцев были стёрты, а проверка следов аур показала, что с данным предметом контактировали Галлиус, Астарна, его помощник Фотиус, а также мессере Публий Сальвий Скрупула и мессере Тит Корнелий Секунд. Но тут нужно учесть, что, во-первых, все толпились рядом с телом и отпечаток ауры мог наложиться случайно…
- А во-вторых, ничто не мешало убийце касаться этого кинжала в тонких перчатках, - договорила за него я. – В этом случае отпечаток ауры получается?
- Да, конечно. Аура – свойство всего организма.
- Тогда, пожалуй, отпечатки пальцев порой менее информативны, чем ваши аурограммы.
- Всякое бывает, мессера, - улыбнулся он. – Но я бы рекомендовал вам обратить внимание на само орудие убийства! Вы можете взять его в руки.
Михаил вытащил орудие из пакета, повертел в руках, хмыкнул и протянул мне.
- Начнём с того, что я не сказал бы, что это кинжал. Узкий, длинный, с четырёхгранным клинком…
- У нас это назвали бы стилетом или мизерикордией*), - кивнула я. – Но вот материал…
________
*) Стилет (через нем. Stilett, от итал. stiletto, от stilо — «кинжал, шило») — колющее холодное оружие итальянского происхождения с прямой крестовиной и тонким и узким клинком. Предшественником стилета является так называемый «кинжал милосердия» или мизерикорд (фр. misericorde), использовавшийся для добивания противника и в случае борьбы в доспехах. Малые размеры, удобная форма и отменная острота позволяли ему наиболее легко проникать сквозь сочленения рыцарских доспехов, между чешуйками панциря или кольцами кольчуги, тем самым прекращая мучения раненого умирающего воина. Он появился в Европе в XII веке и представлял собою кинжал длиной 20—40 см, имеющий 3—4-гранный клинок.
- По-моему, это яшма, - задумчиво проговорил Михаил. – Сколько в ней по шкале твёрдости? **)
_______
**) Шкала твёрдости Мооса - десятибалльная шкала относительной твёрдости поверхности минералов. Значения шкалы от 1 до 10 соответствуют десяти достаточно распространённым минералам от талька до алмаза.
- Не помню, семь, кажется. Нефрит точно семёрка.
- Вполне достаточно, чтобы проткнуть человеческое тело. Но, надо полагать, дело не в этом?
Мессере Авгурион, с интересом следивший за нашей дискуссией, усмехнулся.
- Вы правы, совсем не в этом. На входе в здание совета размещена рамка, не позволяющая пронести с собой оружие. Но яшма – магически нейтральный минерал, её рамка не отслеживает.
- Получается, убийство было с заранее обдуманным намерением, - Миша потёр нос. – И значит, срочность тут ни при чём? Тогда почему убийца выбрал именно заседание совета, убил собственными руками, а не отправил наёмного киллера расправиться с Галлиусом где-то в городе?
- Например?
- Например, лишение членства в совете. Это крайне редкий случай, на моей памяти, пожалуй, и не было такого ни разу. Но при предыдущем монархе это случилось дважды. Другой вариант – опала, с повелением отправиться в дальнее поместье безвыездно. А в случае доказанного участия в заговоре – заключение в магической тюрьме.
- Не казнь? – удивилась я.
- Это куда хуже казни, - бледно улыбнулся Авгурион. – Для мага быть отрезанным от источников, от возможности восстановить резерв – это как для обычного человека кровотечение, пусть медленное, но неостановимое. Только, пожалуй, ещё мучительнее. И с таким же финалом.
- Понятно. Давайте вернёмся к произошедшему. Правильно ли я понял, что все члены совета имеют свои комнаты во дворце?
- Не просто во дворце, - Авгурион поднял палец, подчёркивая важность своих слов. – В крыле королевского совета. Здесь отдельный вход, отдельные кухни и все службы, что и позволило нам так легко изолировать девять почтенных мессеров. Кстати, вот список с моими комментариями, кто из членов совета чем занимается.
Я забрала листы бумаги, исписанные на диво ровным, красивым почерком, а Миша продолжил пытать Авгуриона вопросами.
- А слуги? Хотелось бы получить список слуг, которые подавали обед, и вообще, имели возможность войти сюда или в малую столовую.
- Но таких нет! В зале совета по вторникам не допускается вообще ничьё присутствие, кроме этих двенадцати лиц. А в столовой слуги всё сервируют, уходят, и дворецкий магически запирает дверь. После того, как мы возвращаемся сюда, закрывается дверь между столовой и залом, и тогда начинается уборка.
- Сурово. И что, никто вообще, ни при каких обстоятельствах?..
- Ну, нет, конечно! В зал совета может войти личный секретарь доминуса, личные помощники членов совета…
- Личные помощники? – переспросил Миша.
- Да. Иногда при обсуждении какого-то вопроса могут понадобиться дополнительные материалы. Ну, например, когда обсуждалась реформа школьного образования, то доминус захотел видеть расчёты, и мессере Галлиус вызвал своего помощника и попросил принести подробные записи. Но в тот день никто из них в зале совета не появлялся.
- Понятно. Тогда последнее: список вопросов, которые обсуждались в первой половине дня, и те, которые планировалось обсудить после обеда.
- О! – замявшись, Авгурион даже несколько порозовел. – Вообще-то это секретная информация…
- Да неужели? – Михаил иронически поднял левую бровь.
- Ох, действительно, глупость сказал. Хорошо, дайте мне полчаса…
- Мы готовы дать вам даже два или три часа, потому что прежде хотелось бы посмотреть, как там дети, побывать в своей комнате и составить план расследования.
- Тогда… сейчас вас проводят в ваши апартаменты, а вы, когда будете готовы к продолжению разговора, вызовите меня.
- Как?
- Вот, возьмите, - на стол между Авгурионом и Михаилом лег… предмет.
Я даже не знаю, как это можно было бы назвать: вырезанное из какого-то очень твёрдого дерева человеческое ухо в натуральную величину, и такой же рот. Эти детали были связаны обыкновенной верёвочкой, бечёвкой, какой я связываю кусок мяса перед запеканием в духовке, и на бечёвке висела дощечка со значками.
- Это что? – дотрагиваться до этой мечты расчленителя Миша не спешил.
- Амулет для связи. Да берите же, - сказал Авгурион нетерпеливо. – Чтобы связаться с одним из членов совета, достаточно коснуться его цифры, моя – четыре. Сделано по аналогии с вашими айфонами, только контактов пока очень мало можно внести. Но наши инженеры и артефакторы над этим работают.
***
Словечко «апартаменты», вызвавшее у меня недоверчивое хмыканье, оказалось тем не менее чистой правдой. Это и в самом деле были апартаменты из четырёх с половиной комнат – двух спален, гостиной, кабинета и небольшой гардеробной. Нас привёл сюда молчаливый человек в раззолоченном сверх всякой меры камзоле, распахнул дверь, поклонился и исчез. Впрочем, пытаться разговорить его нам было некогда, налетел вихрь возгласов и поцелуев. Как обычно в таких случаях, мне показалось, что у нас не двое детей, а восемь или шестнадцать. Катя тормошила нас и восторженно пищала, Макс что-то басил, вторя ей…
Наконец все успокоились, и дочь потащила нас показывать место временного житья.
- Смотри, класс какой! – восклицала она. – Гардеробная, м-м-м! Давай дома такую устроим? Вот эта спальня для нас с Максом, конечно, лучше бы две отдельных, но мы привыкли в гостиницах, не подерёмся, не думай! Устроено очень правильно, да?
Устроено и в самом деле было разумно: комната была угловой и имела форму буквы «Г» - или латинского «L», кому что нравится. В короткой стороне буквы располагалось одной спальное место, в длинной – второе; здесь же, в длинной «ноге», был журнальный столик с двумя креслами, комод, узкий и высокий книжный шкаф и камин.
- Камин не разжигать, - тут же сказала я.
- Ну ма-ам, - заныла Катя. – А если я замёрзну? Я, может, уже замёрзла…
- Наденешь тёплую пижаму, - отрезал Михаил. – Знаю я вас, разожжёте огонь и завалитесь спать. Уголёк стрельнул и привет, спалили королевский дворец.
- Тут, вообще-то, стоит магическая защита от пожаров, потопов, несанкционированного вскрытия комнат и чего-то ещё, - с долей презрения сообщил сын. – Нас привёл не кто-нибудь, а дворецкий, мы его подробно расспросили.
- А ты отличаешь дворецкого от всех остальных? – спросил Миша с подозрением.
- Конечно. Чем больше золота на ливрее, тем ниже ранг слуги, вас привёл вообще младший лакей. А дворецкий носит тёмно-коричневый костюм с единственной золотой дубовой веткой на правом обшлаге.
- Очень интересно… А что ещё вы выяснили? – счастливый отец продолжал расспросы.
Ну вот. А потом, когда мы останемся одни, он будет спрашивать уже у меня, как это так получилось, что дети такие взрослые…
- Ну-у… Мы выяснили, что у короля есть жена, её полагается называть домина, а детей пока нет. Но будут, просто они совсем недавно поженились, он и королём-то стал всего года три назад. И, кстати, это вовсе не сам дворец, - Макс обвёл рукой всё вокруг. Это флигель, который с дворцом соединяется потайным переходом, и закрыт этот переход магическим замком. У них тут вообще во многих случаях применяется магия в тех местах, где у нас бы запихали технологии и углеводородами заполировали. Никаких вонючих двигателей внутреннего сгорания, никакого пластика, который разлагается миллион лет и засоряет всё, что можно и нельзя. Мне нравится.
- Мне тоже, - поддержала его дочь, и подняла на меня такой до невозможности ясный взор, что сердце моё ухнуло в пятки.
Стало понятно, что нас с Мишей ждут тяжёлые времена.
- Ладно, - ответила я деловым тоном. – Показывайте, что тут есть ещё. Потом я бы хотела выпить кофе и поговорить с папой о деле, надеюсь, как попросить принести еду, вы узнали?
- Разумеется, - ответила дочь светским тоном. – Прошу следовать за мной. Здесь ваша спальня, отделана в зелёных тонах, и балдахин над кроватью.
- У тебя тоже балдахин, - хмыкнул её любящий братец.
- Это занавеска, - парировала она. – Тут кабинет. Ну, а через гостиную вы входили. Так что, кофе?
- Хотелось бы.
В гостиной Катя подошла к толстому витому шнуру приглушённого бордового цвета, и дёрнула за него дважды. Не прошло и пары секунд, как в дверь постучали. Там стоял всё тот же раззолоченный лакей, которому она и сказала:
- Пожалуйста, сервируйте кофе на четверых, и сладостей к нему подайте.
Всё так же молча лакей поклонился и исчез.
- Такие же шнуры есть во всех комнатах, - откомментировал Макс. – Один раз дёрнуть – горничная, чтобы убрать или подать, например, ещё одно полотенце, или сделать вечернюю причёску. Дважды – лакей с едой или выпивкой, он же принесёт бумагу и перо или заберёт в чистку одежду и обувь. Трижды – рассыльный.
- То есть, вы всё вызнали? – Михаил устроился в кресле, откинулся на спинку и наблюдал за всем вокруг из-под полуприкрытых век.
Эту позу я знала: он обдумывает план расследования.
- Не всё, а то, что необходимо.
Разговор прервался: лакей прикатил тележку с кофейником, чашками, сливочником, блюдом с булочками и ещё какими-то яствами. Мы дождались, пока он расставит всё на столике и удалится, и Катя разлила кофе по чашкам. Пахло хорошо. Даже очень хорошо. Михаил пригубил напиток и удивлённо хмыкнул.
- Давненько я такого не пил!
Катя выпила свою чашку в два глотка, поставила её на блюдце, потом сложила руки на коленях, посмотрела на нас с отцом и сказала:
- А теперь рассказывайте.
Мы с Мишей переглянулись, но слово взял заметивший наши переглядки сын.
- Похоже, требуются пояснения. Дорогие родители, выпихнуть нас из расследования не удастся. Это не в Москве, где большую часть дня мы с Катериной проводим в школе, и с вами встречаемся только вечером. Вокруг другой мир, и надо понимать, что друг на друга мы замкнуты довольно сильно.
- А ещё – без нас вы не справитесь, - добавила дочь, ставшая вдруг серьёзной и какой-то взрослой. – Потому что мы уже знаем об этом мире куда больше, чем вы. На нас меньше обращают внимание, с нами меньше цацкаются, мы больше видим того, что хотят скрыть.
- Вот это-то нас и пугает, - отреагировал Миша. – Потому что никакой ум и никакие таланты не спасут, если тебя попросту стукнут по голове тяжёлым предметом.
- Мы вдвоём, а значит, со спины к нам никто не подойдёт. Итак, мы в деле, поэтому рассказывайте подробности.
Ладно, подробности так подробности, я начала излагать, муж пару раз дополнил. Уложились мы в пять минут. Дослушав, Макс подумал несколько мгновений, после чего спросил:
- Чем в совете занимался этот самый Галлиус?
- Погоди минутку, у нас есть список с должностями, - ответил Миша. – Вот… Ага, образование, культура и информация.
- То есть, и обучать, и петь, и врать на государственной уровне – всё он? Круто. Но не уверен, что убийство растёт именно отсюда, слишком уж оно было срочным.
- Пожалуй, - согласилась я. – Можно было подождать, пока бедняга хотя бы в город выйдет, там подозреваемых было бы не девять, а девятьсот, или девять тысяч.
- Ну, не факт – может, советники не встречаются вне стен королевского дворца? – возразил Михаил. - Внутренние отношения между ними тоже надо учитывать.
- Спросим у Авгуриона.
- Хорошо, тогда пишем список вопросов.
После ожесточённых споров вопросы были сформулированы так:
«Кто с кем дружит и враждует, и в чём причина?
Какие срочные решения должен был принять совет?
Какие законопроекты готовил Галлиус?
У кого из советников были с собой помощники, секретари, любые люди, имеющие отношение к документам?
Что можно сказать об орудии убийства?
Кто является наследником мессере Галлиуса?
Кто получит его место в совете, и вообще, каким образом становятся членами совета?
Кто из членов совета имеет медицинское образование?»
ГЛАВА 3.
Мессере Авгурион читал вопросы, и брови его, казалось, стремились скрыться под волосами. Наконец, он отложил листок и уставился на меня, потом перевёл взгляд на Михаила.
- Это вы серьёзно?
- Более чем. Сами посудите, как найти убийцу, не зная причин преступления?
- Но… Только ответ на первый вопрос займёт всё время до вечера! Нужно же учитывать не только личные связи, но и семейные, в том числе исторические, и деловые.
Муж мой усмехнулся.
- Мессере, мы все знаем, что мир многоцветен и разнообразен. Но иногда бывает полезно подойти к нему с детскими мерками: хорошее – плохое, чёрное – белое, понимаете? Давайте, вы попробуете просто пройти по списку и сказать: вот мессере Бальдрус был лучшим другом покойного, а с мессере Астарной враждовали семьями. Как-то так, понимаете.
- Ну-у… Хорошо, я попробую. Но, с вашего позволения, начну всё-таки с другого. Во-первых, о помощниках. Как я уже говорил, помощники или секретари вполне могут сопровождать своих патронов. Мало ли, понадобится срочно что-то рассчитать, составить документ или написать письмо. Пока идёт заседание, они ожидают в отдельном зале. Вчера помощники сопровождали покойного Галлиуса, мессера Астарну, мессере Сальвия и меня. Они точно так же, как и члены совета, размещены в этом здании. Во-вторых, Астарна вместе с помощником начали вскрытие, результаты будут через часа полтора. Кинжал они извлекли, и… ваш вопрос оказался правомерен, орудие убийства необычное. Более чем необычное!
С этими словами Авгурион раскрыл плоскую кожаную сумку, с которой не расставался, достал оттуда пакет из полупрозрачной бумаги, типа нашей кальки, и протянул Михаилу, пояснив:
- Отпечатки пальцев были стёрты, а проверка следов аур показала, что с данным предметом контактировали Галлиус, Астарна, его помощник Фотиус, а также мессере Публий Сальвий Скрупула и мессере Тит Корнелий Секунд. Но тут нужно учесть, что, во-первых, все толпились рядом с телом и отпечаток ауры мог наложиться случайно…
- А во-вторых, ничто не мешало убийце касаться этого кинжала в тонких перчатках, - договорила за него я. – В этом случае отпечаток ауры получается?
- Да, конечно. Аура – свойство всего организма.
- Тогда, пожалуй, отпечатки пальцев порой менее информативны, чем ваши аурограммы.
- Всякое бывает, мессера, - улыбнулся он. – Но я бы рекомендовал вам обратить внимание на само орудие убийства! Вы можете взять его в руки.
Михаил вытащил орудие из пакета, повертел в руках, хмыкнул и протянул мне.
- Начнём с того, что я не сказал бы, что это кинжал. Узкий, длинный, с четырёхгранным клинком…
- У нас это назвали бы стилетом или мизерикордией*), - кивнула я. – Но вот материал…
________
*) Стилет (через нем. Stilett, от итал. stiletto, от stilо — «кинжал, шило») — колющее холодное оружие итальянского происхождения с прямой крестовиной и тонким и узким клинком. Предшественником стилета является так называемый «кинжал милосердия» или мизерикорд (фр. misericorde), использовавшийся для добивания противника и в случае борьбы в доспехах. Малые размеры, удобная форма и отменная острота позволяли ему наиболее легко проникать сквозь сочленения рыцарских доспехов, между чешуйками панциря или кольцами кольчуги, тем самым прекращая мучения раненого умирающего воина. Он появился в Европе в XII веке и представлял собою кинжал длиной 20—40 см, имеющий 3—4-гранный клинок.
- По-моему, это яшма, - задумчиво проговорил Михаил. – Сколько в ней по шкале твёрдости? **)
_______
**) Шкала твёрдости Мооса - десятибалльная шкала относительной твёрдости поверхности минералов. Значения шкалы от 1 до 10 соответствуют десяти достаточно распространённым минералам от талька до алмаза.
- Не помню, семь, кажется. Нефрит точно семёрка.
- Вполне достаточно, чтобы проткнуть человеческое тело. Но, надо полагать, дело не в этом?
Мессере Авгурион, с интересом следивший за нашей дискуссией, усмехнулся.
- Вы правы, совсем не в этом. На входе в здание совета размещена рамка, не позволяющая пронести с собой оружие. Но яшма – магически нейтральный минерал, её рамка не отслеживает.
- Получается, убийство было с заранее обдуманным намерением, - Миша потёр нос. – И значит, срочность тут ни при чём? Тогда почему убийца выбрал именно заседание совета, убил собственными руками, а не отправил наёмного киллера расправиться с Галлиусом где-то в городе?
