Мотылёк

Судьба сделала меня отчасти жестокой мазохисткой, которая постоянно живет на гране. Моя реальность и ее восприятие бесповоротно исказились еще, когда я была маленькой. Есть боль, жесть, адреналин и крайности, по-другому уже быть не может. И как бы иронично это не звучало, но всё это мне давал именно Лерой. Пожалуй, поэтому я и начала тосковать по нему, когда его отъезд привнес в мою жизнь стабильность и размеренность.
       
       Ухватив меня за горло, Грейсон заставил мое тело выгнуться, между ног всё горело, а низ живота стянула уже знакомая тяжесть.
       
       - Почему. Ты. Такая? – между жестким толчками сквозь зубы прошипел Лерой.
       
       Что именно он хотел этим сказать, я не знала. Мозг плавился, атмосфера между нами накалялась до критической отметки, Дьявол забирал мою душу, мою плоть, мою кровь. И если раньше я противилась этому, то сейчас сама же и возлагала дары на его алтарь.
       
       - Обопрись руками о стол, - слышу приказ и тут же его выполняю.
       
       Лерой на мгновение выходит из меня для того, чтобы прямо на моей спине разорвать в клочья сарафан. Треск рвущейся ткани звучит в голове глухо, и в то же время, отдаваясь эхом. Холод коснулся обнаженной кожи. Грейсон подтянул меня к себе и снова вошел во всю длину, схватив обеими руками мою грудь.
       
       Я видела в отражении защитного стекла, размытые очертания наш тел, но лица отсутствовали. Моя бледная кожа резко контрастировала на фоне черной одежды Лероя. Вообще мы были контрастами, полными противоположностями друг друга. В его руках я чествовало себя незащищенным ребенком. Если он захочет меня сломать, то сделает так просто и быстро, что я вряд ли что-то смогу ощутить.
       
       - Проклятие, - вырывает полу стон, полу крик из горла Грейсона и я чувствую, что мое наслаждение сливается с его горячей спермой.
       
       Руки задрожали, и я рухнула на стол, пытаясь прийти в себя. Лерой прижал меня своим телом, я ощутила, как капельки пота с его лба скользнули мне на шейные позвонки. Шум в ушах оборвал путь к реальности, кости превратились в желе, контуры тира размылись. Сквозь густую пелену я ощущала слабый аромат ментоловый жвачки и терпкий аромат мужского одеколона.
       
       - Что это за запах? – зачарованно спросила я, и мой хриплый голос показался мне инородным.
       
       - «Hugo Boss», - неожиданно ответил Грейсон, вставая с меня. – Надеюсь, больше духу твоего здесь не будет, - он вытер член остатками моего сарафана, который некогда был красивого лимонного цвета, застегнул ширинку на черных джинсах и бросил на пол мою испорченную одежду. – Я ведь не железный, Мотылёк, - Лерой сделал какой-то странный акцент на моем имени, а затем пошел прочь из тира.
       
       23.
       
       - Это он сделал? – непривычно серьезно спросил Калэб, придя ко мне вечером в спальню.
       
       Я сидела у зеркала и рассматривала небольшую ссадину на скуле, оставленную Лероем. Ничего жуткого или особенного в небольшой царапине я не нашла, через пару дней заживет, даже следа не останется. Особенно смехотворно эта ссадина смотрелась на фоне всех тех побоев и практически сломанных ребер, которыми так щедро нас «награждал» Блэйк. Но Калэбу не нужно было видеть многое, чтобы расстроиться, разволноваться и даже рассердиться.
       
       Сейчас, когда Калэб стоял за моей спиной и смотрел на мое отражение в зеркале, он больше всего стал похож на взрослого и вполне вменяемого человека. Такое временное «превращение» меня удивило и немного даже напугало, будто тот милый и добрый Калэб куда-то спрятался, а на его место пришел Калэб со свирепым взглядом. Так и знала, что у него есть вторая темная сторона, которая не всегда привыкла себя проявлять.
       
       - Пустяки, - отмахнулась я, - быстро заживет.
       
       - Это сделал Лерой? – снова повторил Калэб свой вопрос, будто бы не слыша моего ответа.
       
       Я повернулась к нему лицом и взяла за руку, она оказалась холодной, практически ледяной. Калэб немигающим взглядом смотрел на меня, и я поняла, что нужно что-нибудь сделать, только бы отвлечь его от этого странного похожего на транс, состояния.
       
       - Да, это был Лерой, но это случайно получилось, - я улыбнулась. – Всё в норме, давай лучше поиграем во что-нибудь, а?
       
       - У него ничего не бывает случайно, я же знаю, - в голосе Калэба отчетливо звучал металл. – Он обидел тебя и так просто я это оставлять не собираюсь, - друг высвободил свою руку из моей ладони и направился в сторону выхода.
       
       - Стой, ты куда собрался? – я вскочила со своего места и буквально подлетела к двери, отрезая путь.
       
       - Я никому не позволю причинять тебе вред, тем более своему брату, - твердо заявил Калэб.
       
       - И что же ты намерен делать? – я смотрела ему прямо в глаза.
       
       - Приложу его хорошенько, чтобы больше даже не думал и пальцем тебя трогать, - Калэб взял меня под мышки, поднял и поставил в сторону, освобождая проход. Откуда в нем взялось столько силы? Нет, он не слабак, я это всегда знала, помня его крепкие захваты моих запястий, но сейчас…
       
       - Не нужно его трогать, - повысив голос, заявила я, хватая Калэба за футболку. – Ты совсем с ума сошел? – я втащила его обратно в спальню и закрыла дверь. В голове буквально стрельнула мысль о том, что нельзя показывать страх и панику, нужно взять вверх над ситуацией.
       
       - Сначала он порвал твою футболку, теперь сарафан и этот синяк! Лерой позволяет себе слишком многое! Раз поколочу его, и он больше не будет таким гавнюком!
       
       - А ну прекращай! – вскрикнула я, толкнув Калэба на кровать. Он уселся, я подошла ближе, теперь наши лица находились на одном уровне. – Тебя давно по заднице не били? Я могу это с легкостью устроить. Лерой – твой брат, понятно? И ты не имеешь никакого права желать ему чего-то плохого. Он тебя обеспечивает, носится с тобой, так что даже не смей поднимать на него руку, - я пригрозила пальцем. Мой голос звучал сердито как у какой-нибудь строгой учительницы. – Свои проблемы с Лероем я решу сама, ясно? Еще раз услышу от тебя нечто подобное, всыплю по первое число. Похоже, прежние няньки разбаловали тебя, со мной же такой номер не пройдет. Выброшу к черту все твои игрушки, и будешь сидеть с пальцами играться!
       
       - Я, - Калэб замолчал и часто заморгал. Постепенно это странное наваждение отступило и в уже таких знакомых чертах лица я узнала того прежнего Калэба, к которому по неосторожности успела привязаться. – Я просто хотел тебя защитить, - заговорил он и в его голосе пропал тот страшный и непривычный металл.
       
       - Спасибо тебе за это, - мой тон тоже смягчился. – Но не нужно горячиться, ладно?
       
       - Но он же тебя ударил, - упрямо проговорил Калэб.
       
       - Прости, но это не должно тебя касаться, окей?
       
       Он тяжело вздохнул и опустил голову. Я секунду колебалась, но потом всё же обняла своего горе-защитника.
       
       - Не хочу, чтобы кто-то делал тебе больно, - тихо проговорил Калэб, обняв меня в ответ.
       
       - Поверь, я сама кому хочешь, принесу боль, - улыбаюсь.
       
       - Мотылёк, - друг поднял свой взгляд на меня. – Если он еще раз обидит тебя, то я не буду стоять в стороне, и ты меня не остановишь.
       
       - Горе ты луковое, - я щелкнула его по носу пальцами и крепче прижала к себе. Мерзкий страх, что такой припадок гнева повториться снова, тенью проскользнул ко мне в душу, но я постаралась отогнать эту мрачную мысль.
       
       Уже поздней ночью, когда весь дом спал, я с Калэбом сидела в его комнате и наблюдала за причудливыми мерцающими точками, которые проецировал маленький ночник.
       
       - Знаешь, я тебе ведь не рассказывал о нашей небольшой традиции, - тихо заговорил Калэб, крепко сжимая в своей ладони мою руку.
       
       - Что за традиция? - не отрывая взгляда от потолка, спросила я. Этот ночник классно успокаивал натянутые до придела нервы.
       
       - Меня и Лероя каждый год приглашают в канун Рождества на званый ужин, не то, чтобы ужин, больше похож на бал. Хочу, чтобы в этот раз ты пошла вместе с нами.
       
       - Это уж вряд ли, - из меня вырвался краткий смешок.
       
       - Почему? – с недоумением спросил Калэб.
       
       - Не думаю, что твоему брату понравится такая идея, - я перевела взгляд на друга.
       
       - А если я с ним договорюсь, ты пойдешь? – он крепче сжал мою ладонь и прижал к своей груди, будто бы боясь потерять меня.
       
       - Тебе действительно так важно, чтобы я была на этом вечере?
       
       - Очень важно.
       
       - Хорошо, - я поцеловала Калэба в лоб. – Если ты так хочешь, то я согласна. А теперь, ложись спать, поздно уже.
       
       - Останешься со мной?
       
       - Окей.
       
       Мы заснули быстро, но насладиться отдыхом я долго не смогла. Мне снова снилось зеркало, мое отражение в нем и сильный удар. Боль и хруст то ли костей, то ли битого зеркала казались такими реальными, что я тут же проснулась. По вискам скользили капельки холодного пота, сердце быстро-быстро стучало в груди, а рубец на голове больно пульсировал. Меня всю передернуло, а сон как рукой сняло. Я посмотрела на часы, еще не было даже трех. Не желая будить Калэба, который мирно сопел на боку, подложив руку под голову, я на цыпочках вышла из комнаты.
       
       Курить не хотелось, идти к себе тоже. Я спустилась в гостиную с твердым намереньем посмотреть телек, может, хотя бы так получится заснуть. К несчастью, комната уже была занята, но я не сразу это поняла. Присмотревшись, я в темноте распознала силуэт, он сидел в кресле, пуская сизые кольца в потолок. Воздух наполнился сладковато-ментоловым ароматом, от которого закружилась голова. Я хотела вернуться обратно в спальню Калэба, но не успела.
       
       - Стой, - раздался низкий голос Лероя. Зажегся приглушенный свет. Очертания были размыты, наделяя обстановку определённой долей интимности и опасности.
       
       Я сфокусировала свой взгляд на Грейсоне, он одетый в одни черные пижамные штаны, сидел в кресле, затягиваясь кальяном, который был установлен на журнальном столике. Прислушавшись к своим ощущениям, я почувствовала, что сейчас энергетика Лероя рассеяна, лишенная прежнего угнетения и давления. Так вот как Дьявол привык расслабляться, кальян и полупустой стакан на подлокотнике кресла. Вероятно, что это виски, и скорей всего крепкий, Грейсон ведь не разменивается по мелочам.
       
       - Иди сюда, - он похлопал себя по колену, будто бы подзывал домашнего питомца.
       
       Я подошла к Лерою, он затянулся, откинул голову назад, обнажая крепкую шею и выпустил порцию дурманящего дыма вверх. Я смотрела на его губы и дым, как будто заворожённая, было в этом что-то цепляющее и необычное, словно Дьявол выпускает на волю чью-то насильно отобранную душу.
       
       - Сядь, - он взглядом указал на свое колено.
       
       Я послушно села, не зная, чего можно ожидать от этого человека, но в любом случае, провоцировать его не хотелось. Грейсон снова затянулся, но не спешил выпускать дым. Коснувшись свободной рукой моего затылка, он резко притянул меня к себе и впился жадным, немного болезненным поцелуем в мои губы, насыщая легкие сладко-ментоловым паром. Я быстро вдохнула его, чтобы не подавиться им, клубки дыма вышли через нос. Сухие губы Лероя продолжали целовать меня, кусать и тут же зализывая укусы. Что мать твою, это значит?! Он то не обращает на меня никакого внимания, то мы сталкиваемся второй раз за день.
       
       Губы быстро начали гореть и болеть, но Грейсон не спешил отпускать меня. Он продолжал кусать, терзать, словно стремясь высосать из меня не кровь, а потоки жизни, лишить сил и бросить умирать, биться в агонии. Наш поцелуй едва ли можно было отнести к романтическо-трепетному занятию, это битва на смерть, противостояние, медленное уничтожение. Его пальцы больно сжали мой затылок, и я стала опасаться, что Лерой просто раздавит мой череп своей огромной пятерней. Вкус алкоголя горчил на языке, неприятно кружа голову. Чего Дьявол хотел добиться этой жестокой лаской?
       
       - Мотылёк, - словно в бреду Лерой произнес мое имя, затягиваясь очередной порцией кальяна. Размыто, но всё же я видела его в край потемневшие глаза, подернутые какой-то странной пеленой. Он не выглядел пьяным, скорей накуренным, я покосилась на журнальный столик, но ничего подозрительного на нем не обнаружила. Но, несмотря на это, я была уверена, что Грейсон что-то подмешал себе в кальян. – Иди сюда, - выдыхая дым, горячо прошептал Лерой, вовлекая меня в еще один поцелуй. Его губы и язык действовали настойчиво и по-хозяйски, лишая возможности сопротивляться, но мне этого и не хотелось. Кровь тяжелыми толчками грохотала в висках, а ватная тишина заполнила собой всё пространство вокруг нас. Может, я сплю? Может, это всё мираж? Я уже давно потеряла грань между сном и реальностью. – Хочу убить тебя, но не могу, - прошипел у моих губ Грейсон, нет, это определенно не сон, ведь в них Лерой нежный и заботливый. – Сука, это охуенно так выносит мне мозг, - он поднял свой расфокусированный взгляд на меня. – Почему ты застряла у меня где-то под коркой, м? – он отпустил затылок и скользнул пальцами по моей щеке, остановился у подбородка, надавил на него, призывая открыть рот. – Что с тобой не так, Мо-ты-лёк? – Грейсон по слогам произнес мое имя, будто пытаясь в него вложить определённый только ему понятный смысл. – Что блять со мной не так, м? – один его палец проник ко мне в рот. – Соси, - слышу жесткий приказ.
       
       Я облизала палец, прошлась языком вдоль, несильно прикусила подушечку, втянула в себя, затем медленно отпустила. Лерой внимательно наблюдал за моими манипуляциями, лениво покуривая кальян. Его глаза опасно блестели, но этот блеск мне не был знаком, улавливалось в нем что-то такое, чего я раньше не видела, какая-то хроническая уязвимость.
       
       - Смотри, что я нашел, - он убрал руку и достал из кармана штанов небольшой прямоугольный предмет, я не сразу в нем узнала помаду, которую мне подарила Амис. – Нашел в твоем халате, - объяснил Грейсон, а я мысленно была рада, что не хранила помаду вместе с сигаретами. – Красная, вызывающе-красная, как у бляди, - Лерой ухмыльнулся уголками губ и снова затянулся. – Зачем она тебе? Хотела соблазнить меня? – он испытывающим взглядом смотрел на меня. Черт, я его недооценила. Несмотря на то, что Грейсон практически был разорван какой-то мне неизвестной наркотой, его мозг продолжал хорошо работать. Ничего, ничего от этого Дьявола не скрыть. – Отвечай, Мо-ты-лёк.
       
       Мне стало совсем не по себе от того, как Лерой произносит мое имя. Это звучит зловеще, угрожающе и определённо не сулит ничего хорошего.
       
       - Да, - ответила я, понимая, что крайне тупо сейчас лгать.
       
       - Да, - повторил он за мной и снова ухмыльнулся. – Она нахуй тебе не нужна, если ты не знала об этом. Ты слишком охуенна для каких-то помад, тем более, такого блядского цвета. И за это я хочу еще сильней убить тебя, - он сделал затяжку и выпустил дым через нос. – Как же именно ты хотела соблазнить меня, м? – Лерой по-хозяйски обхватил мою талию рукой, фиксируя на своем колене. – Или у тебя как обычно не было плана?
       
       - Был, - твердо заявила я, ощущая, что уже и сама начинаю пьянеть от густых паров кальяна.
       
       - И какой же? – черные брови Грейсона поползли вверх от удивления, и лишь сейчас я поняла, что это самый длинный наш разговор с момента моего появления в доме.
       
       - Могу показать, - я наклонилась к Лерою, чтобы дотянуться до стакана с алкоголем, кажется, у меня появился реальный шанс взять на крючок Грейсона. Он сказал уже достаточно, чтобы я убедилась в его извращенном, и по-своему особом отношении ко мне, к тому же мне и самой хотелось большего, чем просто поцелуев, которые нещадно стирают губы в кровь.