Но тем не менее, никогда в жизни я так хорошо не спала как этой ночью. Хотя я была уверена, что даже глаз не сомкну в этом доме, который был буквально пропитан холодом, унынием и тошнотворным порядком. Но стоило мне вернуться в свою комнату и удобней улечься в кровати, как тут же заснула. Мне ничего не снилось. Это даже к лучшему.
Обычно, в борделе я часто страдала или от бессонницы, или от кошмаров. Будто ужасов мне в жизни не хватало. Иногда, если Амис могла достать пару таблеток снотворного, я могла кое-как отдохнуть, а так… Снилась какая-нибудь бесовщина и я с криком просыпалась, а потом до утра рассматривала узоры от плесени на потолке. Иногда меня жутко удивлял тот факт, что я еще каким-то чудом не умерла от такого экстремального образа жизни. Но всё же, человек такая тварь, которая способна ко многому привыкнуть, как паразит. Вот и я не стала исключением.
Новое утро выдалось неоднозначным, но были в нем и неоспоримые плюсы — завтрак. Единственное, что меня смутило, когда я проснулась, то обнаружила на своей кровати Калэба. Он сидел поверх одеяла со скрещенными ногами и одетый в пижаму с изображением Супермена. Я чуть на пол не свалилась от испуга. Открываешь себе спокойно глаза, а на тебя с глуповатой улыбочкой смотрит мужик и качается из стороны в сторону. Точно ненормальный.
— Привет, — произнес Калэб и хихикнул.
— Привет. Знаешь, парень, ты меня жутко напугал, — я откинулась на подушку и перевела дыхание.
— Идем. Хэтти уже приготовила завтрак, — Калэб спрыгнул с кровати и уже по привычке ухватил меня за руку. Я мельком глянула на свое несчастное запястье и обнаружила на нем добротный синяк.
— Постой, мне же надо переодеться, — моя растянутая футболка, которой уже черт знает сколько лет, совершенно не вписывалась в общий интерьер этого дома. Да и с голыми ногами я щеголять здесь не собиралась. Где-то тут бродил Лерой и у меня возникали неприятные мурашки лишь от одной мысли о нем. Уверена, моим голым ногам совсем не помешало бы находиться подальше от этого человека.
— Держи, — Калэб взял с кресла, что стояло у окна, аккуратно сложенный комплект пижамы.
Я развернула ее и увидела рисунок Чудо-женщины. Да уж… Вот это парочка из нас получается. Еще детских пижам я не носила, но выбора у меня не было. Я не знала Калэба, понятия не имела, какой у него темперамент. Он вроде бы казался мне дружелюбным, но как я успела понять, в нем и немало нервозности. Пока что я не нуждалась в новых проблемах. Для начала стоило просто залечь на дно и только потом, когда будет разработан план побега, что-то начинать делать.
— Может, ты отвернешься? — осторожно спросила я.
— Нет, я сам тебя одену, — решительно заявил Калэб.
Мне вдруг стало интересно, если его хорошенько ударить по голове, мозги станут на место? Хотя лучше, если он останется ребенком. Проблем меньше, и никто точно не станет приставать со всякими извращениями.
Калэб снял с меня футболку, быстро застегнул на все пуговицы кофту, затем надел мне штаны. Ткань пижамы оказалась очень приятной и мягкой как перышки. О такой одежде я прежде могла лишь мечтать.
— Идем, — Калэб потянул меня за собой. — Нет, — он резко остановился, и я чуть не врезалась в него. — Твои волосы. Что-то нужно сделать с твоими волосами.
— Я могу их собрать в хвост, — предложила я, не совсем понимая, чего именно хотел от меня Калэб.
— Нет, я сам, — он усадил меня в кресло, подошел к туалетному столику, что-то поискал на нем, а затем вернулся ко мне с двумя блестящими резинками и расческой и приказал: — Держи голову ровно.
Я сделала так, как мне было велено. Калэб аккуратно расчесал мои волосы. Удивительно, но он это сделал настолько осторожно, будто я была очень драгоценной куклой в его коллекции и одно неловкое движение могло меня сломать. Впрочем, в определенной степени я и являлась куклой, правда сломать меня никто не был способен.
Калэб завязал мне два высоких хвостика, но несколько коротких прядей всё равно выбились из причёски, обрамив мое лицо. Я глянула на себя в зеркало и заметила, что на блестящих резинках сверкали маленькие розовые бантики. В этом амплуа я выглядела смешно и глупо. Да уж.
— Идем, — Калэб снова потянул меня за собой.
Мы спустились на кухню, где уже сидел Лерой. Он был одет в черный костюм с белоснежной рубашкой. В одной руке Грейсон держал утреннюю газету, а другой, судя по всему, чашку с кофе.
Увидев нас, Лерой глянул на меня, явно оценивая мой внешний вид. Его взгляд, как всегда, был спокоен и не выражал никаких особых чувств. Но мне всё равно стало жутко неуютно, особенно дурно я себя почувствовала, когда вспомнила наш вчерашний инцидент на балконе. Неприятный мороз прошелся по коже, но видимо, кроме меня больше никто не испытывал этой неловкости. Грейсон на несколько секунд остановил свое внимание на моих хвостиках, а затем вновь принялся читать газету. Не нравился мне этот его взгляд. Совсем.
Но я забыла обо всем на свете, когда Хэтти поставила передо мной круглую глубокую тарелку золотисто-прозрачного супа с кукурузой и что это? Куриное мясо? Настоящее куриное мясо? Я едва смогла себя удержать, чтобы не взвизгнуть от радости. Аромат супа был просто замечательным. У меня во рту тут же образовалась слюна. Мне уже не терпелось поскорее приступить к своему завтраку. Я до того была голодной, что могла проглотить суп вместе с тарелкой и даже не подавиться.
— Я приготовила этот суп согласно рекомендациям доктора, — объяснила Хэтти, подавая мне ложку. — Надеюсь, вы любите куриное мясо? Здесь исключительно филе.
— Я люблю всё, что можно съесть и чем нельзя отравиться, — с жаром проговорила я и принялась завтракать.
Это было неописуемо вкусно! Я наслаждалась каждой новой ложкой и у меня даже голова шла кругом. Та стряпня, которой меня кормили в борделе, действительно, была мерзкой, и сейчас я это отчетливо поняла, когда сравнила с поданным супом.
Потянувшись за кусочком мягкого белого хлеба, я внезапно встретилась с цепким взглядом Лероя, от которого чуть не подавилась. Зачем он это делал? Я привыкла к тому, что если человеку что-то надо, он просто говорит об этом. Всех этих неоднозначных взглядов я совершенно не понимала.
— Ты за столом сидишь, а не в свинарнике, — строго произнес Грейсон. — Тебя не учили, как нужно правильно есть? — в его голосе проскользнуло отчетливое пренебрежение с налетом раздражения.
Я глянула на себя и заметила, что вся моя пижама и участок стола, на котором стояла моя тарелка, были усеяны хлебными крошками. Мне так сильно хотелось есть, что было совсем не до норм приличия, тем более что в борделе никто этому нас не учил.
— Я приберу, — торопливо проговорила Хэтти и тут же протерла стол.
— Двести кусков отдал за дикого звереныша, — Лерой закатил глаза и допил свой кофе.
— Она не звереныш, — твердо заявил Калэб и хмуро посмотрел на своего брата. — Она принцесса. Мотылёк, вот она кто.
— Твоя принцесса мне слишком дорого обходится, — Грейсон сложил газету и бросил ее на стол. — Лучше благодари меня, что я за твои проделки с алкоголем, не лишил тебя подарка. Хэтти, — Лерой посмотрел на горничную. — Ты заперла мой бар на ключ?
— Да. Как вы и велели.
— Хорошо. А ты, — мужчина вновь перевел свой колючий взгляд на меня. — Доедай быстро, я еще в больницу должен тебя отвести.
Я никуда не хотела ехать с этим человеком. Вчера его непоколебимый покой вселял в меня толику надежды на лучшее, но теперь я отчётливо поняла, насколько мои ощущения оказались ложны. Пренебрежение Лероя заставило меня вспыхнуть и, наплевав на всё я заявила:
— Я никуда с тобой не поеду.
На кухне повисла гнетущая тишина. Хэтти замерла на одном месте, а Калэб даже перестал завтракать. Они ошарашенно уставились на меня, будто бы на самоубийцу. В темных глазах Грейсона полыхнул опасный блеск. Плотно сжатые челюсти и обжигающий яростью взгляд не сулили мне ничего хорошего. Не нужно было мне вообще открывать свой рот.
Лерой резко ухватил меня за один хвостик и, намотав его себе на кулак, больно дернул. Я невольно подалась вперед и ухватилась за предплечье Грейсона, чтобы не свалиться со стула.
— Это с Калэбом ты можешь говорить на равных, — прошипел мне в лицо Лерой. — Он идиот и ему всё равно, а со мной этот номер не пройдет, поняла? Поняла, я спрашиваю? — он вновь больно дернул меня за волосы.
— Да, — сдавленно проговорила я, хотя так хотелось дать по этой наглой морде кулаком.
— Для тебя я Хозяин и никто иной. Я купил тебя и фактически ты принадлежишь мне, так что попридержи свой грязный язык, иначе вырву его с корнем. И это никакая не метафора, — Грейсон наконец-то отпустил меня. — Марш к себе собираться, у тебя есть десять минут, — скомандовал он.
Я встала из-за стола, так и не доев свой завтрак. Жаль, а так хотелось.
— Не слышу ответа, — прогромыхал Лерой, когда я поплелась к себе.
— Слушаюсь, — недовольно пробормотала я и нахмурилась.
— Не понял.
— Слушаюсь, Хозяин, — исправилась я, а в мыслях вместо «Хозяин» с ненавистью проговорила «Урод».
6.
Застегнув «молнию» на своих потертых черных джинсах, я быстро надела свой старый растянутый свитер грубой вязки и мутно-зеленого цвета. Этот свитер я как-то выторговала у одной уборщицы за десять граммов кокаина, которым меня снабдила в свое время Амис. В стенах нашего борделя для одежды это была достаточно высокая плата. Но я ни разу не пожалела о том, что купила этот свитер. Несмотря на то, что ему уже было сто лет в обед, а растянутые рукава и горловина выглядели так себе, я безумно люблю эту одежду. Свитер прикрывал мой тощую задницу и не раз спасал от переохлаждения. Не знаю, из какой материи он был сделан, но в нем я всегда быстро согревалась и чувствовала себя абсолютно защищенной. Именно этого мне сейчас так катастрофически и не хватало. Впрочем, тут хоть в рыцарские доспехи облачись, а от Лероя это всё равно не спасет.
Я Блэйка так не боялась, а он частенько наказывал меня и мог даже хорошенько приложить. Но это бывали редкие случаи. А Грейсон… Он не поднял на меня руку и никакой физической силы не применил. Хватания за волосы не в счет, это для меня вообще не проблема, а так, детский сад. Тогда почему я боялась его до трясучки во всем теле? Потому, что он такой огромный в сравнении со мной? Или всё дело было в его взгляде? Да, пожалуй, именно в нем.
Стянув волосы в один высокий хвост, я посмотрела на себя в зеркало. Всё такая же тощая и бледная, правда, теперь за спиной была другая локация, не старая ванная с надколотым грязно-белым кафелем, а вполне себе приличная, я бы сказала, королевская спальня. Но что это меняло? В сущности, ничего.
Я быстро спустилась во двор, чтобы лишний раз не испытывать терпение Лероя на прочность. Черт его знает, что ему еще может в голову стрельнуть. Какой бы ужасной моя жизнь иногда ни была, а я ее еще ценила и не стремилась проститься с ней в ближайшее время.
У входа уже стоял черный внедорожник с тонированными окнами. Было трудно этот агрегат назвать обычным автомобилем. Настоящий танк, не иначе. Вдруг стекло опустилось, и я увидела Грейсона за рулем.
— Чего встала? Садись уже быстрей, — тон был суров и явно не терпел возражений.
Я поспешила к внедорожнику, торопливо открыла дверцу, и повыше задрав ногу, плюхнулась на мягкое сиденье. В салоне пахло терпким ароматом мужского одеколона. Не хотелось самой себе признаваться в том, что запах, которым надушился Лерой, мне очень понравился. Но черт подери, это была сущая правда!
— Пристегнись, — приказал Грейсон, сердито глянув на меня в зеркало заднего вида.
Я сделала так, как было велено, мысленно послав этого человека раз сто куда подальше. Нужно просто настроиться на то, что эта поездка рано или поздно закончится. Оттянув рукава свитера, я спрятала в них свои холодные ладони. В салоне было тепло, но это уже, скорей, привычка и желание хоть как-то оградиться от давящей энергетики Лероя.
Мы ехали в полном молчании даже радиоприемник был выключен. Гнетущая тишина заставляла меня чувствовать себя некомфортно, отчего я постоянно ерзала на белом кожаном сиденье. Кое-как я сосредоточилась на виде за окном, и это помогло мне мысленно максимально отгородиться от присутствия Грейсона. Я глядела на пожелтевшие кроны деревьев, с горечью принимая приход осени.
Я не любила осень. Дождь, слякоть, сырость. Любое время года мне было по сердцу, но только не осень. Она вводила в такое уныние, от которого просто невозможно избавиться. А сейчас мне был просто необходим заряд позитива, но где его взять?
Вдруг ватную тишину нарушил звук мобильного телефона. Лерой нащупал смартфон во внутреннем кармане своего пиджака и тут же резко ответил:
— Что? — несколько секунд молчания. — Да. Уже давно сделал. Деньги пришли. Детали позже будут, — Грейсон сбросил вызов и спрятал телефон обратно в пиджак.
Я в задумчивости посмотрела на массивный затылок этого человека. И почему он не поручил отвезти меня к доктору кому-нибудь помощнику или охраннику? Зачем сам взялся за это дело? Любит тотальный контроль? Или может быть суть скрывалась совсем в другом? Я пыталась отыскать во всем этом безумии хотя бы проблеск истины, но всё оказалось тщетно. Какое-то неприятное чувство зашевелилось внутри меня, но я быстро пресекла его, опасаясь, что оно может оказаться верным откликом на мои догадки.
Вскоре внедорожник остановился рядом с частной клиникой. Прямоугольное здание в пять этажей белого цвета и с ухоженным двором и дорогими автомобилями посетителей, уже говорило о том, что здесь лечились и консультировались далеко не простые люди со средней зарплатой.
— Выходи, — приказал Лерой.
Я вышла на улицу, и меня тут же обдал порыв холодного ветра. Немного поежившись, я спрятала подбородок под воротник своего свитера. Грейсон поставил свой «танк» на сигнализацию и схватил меня за руку. Да что же это за привычка такая тупая у него и его братца-недоумка?! Боится, что я могу убежать? Это уж вряд ли, судя по всему, Лерой очень богатый человек, а где есть богатство, то там непременно есть место и для влияния. Даже если я и попытаюсь убежать, он всё равно быстро найдет меня, и не думаю, что такая выходка останется безнаказанной.
Грейсон крепко держал меня за руку и быстро направлялся в сторону входа. Я едва могла успеть за таким стремительным темпом, поэтому временами приходилось просто бежать. Вновь подул холодный ветер, мои руки больше напоминали ледышки, а вот крупная ладонь Лероя была очень горячей. Лишь сейчас я заметила на ее тыльной стороне россыпь татуировок. Как странно, почему я не увидела этого раньше? Впрочем, когда на тебя так пристально смотрят тебе не до того, чтобы изучать чужую внешность, а тем более татуировки.
Всё, что я смогла разглядеть, так это татуировку льва на указательном пальце и римское число десять, что было продублировано на фаланге среднего и указательного пальцев. Наверняка во всех этих изображениях был заложен определенный смысл, и мне от чего-то вдруг захотелось его разгадать. Да ну! Будто мне заняться мне больше нечем.
Оказавшись в больнице, Лерой уверено пошагал в сторону лифтов, и я вслед за ним.
