Тут весёлость оставила даже Петрова. Его лицо сделалось таким серьёзным, что Света испугалась. Ещё стало Петрова жалко, а жениха захотелось ударить бокалом по лбу.
А может, и ударила бы, но тут за пианино, стоявшее в углу, сел молодой совсем парень с длинными чёрными кудрями, одетый в смешной новогодний свитер с оленями. К нему тут же подскочила официантка, зажгла высокие свечи и поставила ноты на подставку. Молодой музыкант улыбнулся благодарно и поцеловал ей руку. А следом по залу разлилась мягкая, тягучая как мед мелодия, едва услышав которую, Света оторопела
— Это же.., — начала она, но не закончила, а вопросительно уставилась на Петрова, черты лица которого смягчились. Буря миновала.
— Узнала? Этот парень пианист от Бога. Он ещё будет давать концерты в лучших залах Москвы. Я его неплохо знаю, и он согласился сыграть для вас. В ваш день, — Петров замялся, бросил недобрый взгляд на Ромочку, а потом неуверенный на Свету. — А сегодня, не окажешь ли мне честь. — Он встал, навис над Светой, протянул ей руку.
Света, точно под гипнозом взяла его руку и, не взглянув на Ромочку, который отвлёкся на горячее, которое как раз принёс официант, пошла за Петровым в центр зала. Кроме них двоих там не было больше никого. Петров, явно смущаясь, положил руку Свете на талию. Она в ответ обхватила его.
Ей стало тепло и зябко. Пятнадцать лет стремительно отсчитали часы назад, она закрыла глаза и вспомнила до мельчайших деталей свой выпускной, увидела словно со стороны себя в углу, за колонной, в голубом в пол платье, которое она, ожидая от этого вечера чего-то, что он так ей и не принёс, выбирала несколько месяцев до праздника.
Вглядываться в свое лицо ей не хотелось. Она и так знала, что на глазах у неё блестят слезы. В тот день она оплакивала свою первую любовь. О чем она только думала, почему решила, что он пригласит её на танец? Может, потому что именно такой финал бывает в девчачьих фильмах про любовь?
— Ты была очень красивая, — сказал вдруг Петров серьёзно. — Наверное, самая красивая на выпускном.
Ага, поэтому никто её так и не пригласил. После этого танца, когда Петров выбрал Аню, танцевал с ней, прижимая к себе (да, да, так же как сейчас Свету) Света тихо ушла и больше не видела его до тех пор, пока нелёгкая не занесла его в салон «Мария».
— Думаю, ты заслужила второй шанс, — продолжил, тем временем, Петров.
— Второй шанс? — едва дыша, переспросила Света. Что он имеет ввиду?
— Чтобы все было красиво, как ты того заслуживаешь.
Это не с ней происходит. Света тряхнула головой и скосилась на Ромочку. Тот, не обращая внимания на невесту, уплетал утиную ножку. Губы его блестели от жира.
— Откуда тебе знать, чего я заслуживаю? — начала закипать она. Стоит такой рядом, вкусно пахнет, аж голова кружится, шепчет в ухо что-то, и волоски на шее у неё дыбом становятся. Зачем это все? Чего прицепился? Как же бесит!
А Петров продолжал шептать, вызывая у Светы волнение и ненависть.
— Я как узнал, что вы с Муравьевым наконец решили пожениться, я понял, что в лепёшку расшибусь, но сделаю этот день для тебя особенным.
— На фига? — специально грубо спросила Света, чтобы разрушить магию, а она, несмотря ни на что, все никак не развеивалась.
— Считай, хочу гештальт закрыть, — уклонился от прямого ответа Петров, но Свету как то незаметно теснее прижал, так, что у той окончательно сознание поехало, как будто и в этот раз вином накидалась она, а не Ромочка. До одури захотелось встать на цыпочки и прикоснуться губами до щеки Петрова. Какая она? Колючая? А запах от него такой идёт, что кружится все вокруг.
Так, довольно. Света отстранилась, и только тут заметила, что они уже давно двигаются без музыки, которая смолкла пару минут назад.
— Что за гештальт и при чем тут я? — потребовала она ответ, не обращая внимания на руку, которую предложил ей Петров, чтобы проводить обратно к столу.
Петров отвел глаза в сторону.
- Допустим, у меня традиция под Новый год делать добрые дела. А тут ты со своей свадьбой как раз. Что плохого, если я сделаю тебя счастливой?
Идиот, взвыла про себя Света. Разве так делают женщину счастливой?
Она бросила взгляд на любимого, который, после долгого, наполненного бездельем дня, устал и задремал, откинувшись на мягкие подушки.
Света фыркнула, развернулась и пошла к выходу, где ее догнал Петров.
— Ты куда? Ты чего? Я тебя обидел?
— Вот ещё, — бросила ему Света. — Ромочку домой отвези, а я спать. Спасибо за вечер, но сейчас на работе сумасшедшие дни перед Новым годом .
— Я провожу.
— Не надо!
— Это вообще-то был не вопрос, — Петров взял из гардероба Светин пуховик и, схватив за плечики замер, ожидая, что Света туда рукава просунет. А та разозлилась вдруг: у неё в рукавах шапка и шарф. Как нелепо. Тоже мне джентльмен выискался. Джентльмен на час. Она вырвала у него пуховик, а он от неожиданности резко его выпустил — так что Света с размаху снесла разом все шары с подставок, а наполнявший их снег закружился по холлу, как будто внутрь ресторана ворвалась метель.
— Ой, — Света выронила пуховик и закрыла рот ладонью. – Я сейчас все уберу. И заплачу.
Она заметалась было в поисках веника, но Петров поймал её за руку, развернул к себе лицом и сказал.
— Успокойся. Здесь все уберут. Все в порядке.
— Откуда ты знаешь? — всхлипнула Света. — Не смей за меня ничего оплачивать.
— Ну, — Петров замялся. — Просто это мой ресторан. Все в порядке.
Ну конечно! Как же могло бы иначе. Для пущего унижения у Петрова непременно должен был быть свой ресторан! Чтобы драматичнее.
— Знаешь что, Петров, — Света подняла пуховик с пола, стряхнула с него осколки. — Не надо мне идеального платья и идеальной свадьбы. Все это плохо вписывается в мою неидеальную жизнь. Совсем не вписывается. Так что я сейчас уйду, а ты больше никогда не переступить порог салона «Мария». Я понятно говорю?
В тот вечер Петров все-таки проводил Свету, несмотря на её агрессивное сопротивление, но оставил её у подъезда злой и несчастной одновременно, поэтому решил, что только все портит, навязывая себя и свою помощь.
Промаялся Петров около четырех дней. Несколько раз подъезжал к салону, пару раз прогулялся точно случайно возле Светиного дома, но зайти, вспоминая её заплаканное лицо, так и не решился.
А 31-го декабря не выдержал. Примчался к открытию – у Светы в начале одиннадцатого, он помнил, была запись на причёску. Только зря прождал, сидя в машине, как засаде: ни в десять, ни в одиннадцать Света так и не пришла.
Только тогда он зашёл внутрь.
— Наконец-то, — вместо приветствия сказала Мария Ивановна. — Проходите, Мария Петровна вас ждёт давно.
— Меня? — удивился Петров. — Я думал у неё Света Петрова записана на это время.
Мария Ивановна нахмурилась, открыла свою огромную книгу на странице, заложенной закладкой, провела пальцем по строчкам, нашла, что искала, и лицо её в удовлетворении разгладилось.
— Это вы что-то путаете. У меня к Марии Петровне записаны на сегодня только вы.
Петров хотел поспорить, но внезапная мысль, что во время стрижки он сможет расспросить про Свету. Как она? Почему не пришла на укладку? Где её черти носят?!
— А Света взяла несколько дней в счёт отпуска, — не дожидаясь вопроса, ответила Мария Петровна, разглаживая почему-то не волосы, а лоб Петрова. Так приятно, что он закрыл глаза. — Это наш Светочке свадебный подарок. Когда такой шаг делаешь, надо выспаться и обдумать все хорошенько.
Голова Петрова под пальцами Марии Петровны вдруг сделать ясная, ненужные мысли, как мусор вынесло прочь, осталось только самое важное, главное.
— Я закончила, — Мария Петровна отняла руки, и Петров с изумлением открыл глаза. — Как вам?
Во внешности Петрова ничего ровным счётом не изменилось, но при этом сам он преобразился до неузнаваемости. Что-то во взгляде такое появилось: что-то отчаянно-решительное.
— Спасибо, все просто прекрасно.
— Тогда чего же ты сидишь? — удивилась Мария Петровна.
Петров огляделся. Все мастера, оставив своих клиентов, вопросительно смотрели на него.
— Идите же, скорее идите, — не выдержала первой Элеонора, а вслед за ней стали выпроваживать его прочь и другие.
Даже Марианна Анатольевна, орудующая шваброй вокруг, убирая несуществующие волосы после несостоявшейся стрижки, не поднимая головы, сказала.
— И уж действительно, шли бы вы, молодой человек, а то своими глупыми мыслями и домыслами весь пол мне испачкали.
Больше Петрову повторять не пришлось. Он вскочил и бросился к выходу.
— Молодой человек, — окликнула его Мария Ивановна со своего администраторского места. — Сегодня у меня для вас кое-что есть. Предсказание, подсказка, намёк.
Но Петров только рукой махнул.
— Не надо, спасибо. Я и сам знаю, что делать.
На лестничной клетке, на лестнице рядом с квартирой Светы сидел, склонив голову к коленям, Муравьев.
Услышав шаги, он поднял взгляд, и глаза его печально блеснули за толстыми стёклами.
— Свадьбы не будет, Серёжа. Она меня прогнала. Все, как было написано в том дурацком предсказании — «Она не для тебя». А почему это не для меня? — Рома вздохнул. —Несколько дней назад прогнала, а все равно прихожу, вдруг пустит. А если не пустит? — Муравьев с тревогой и надеждой обратился к Петрову. — Что мне тогда делать? Дальше, как быть?
Петров ничего Муравьеву не ответил, вместо этого он заколотил в дверь, что есть силы:
— Света, быстро открой, это было не твоё! Муравьев — это не твое. Почему ты меня сразу не послушала? Открой, кому говорю.
Дверь распахнулась так внезапно, что Петров чуть по лбу не получил.
А получил бы, подумала Света, так ему и надо.
— Да кто ты такой, чтобы решать, что моё, а что не моё. Я и сама во всем разобраться могу.
— Можешь, — согласился Петров, довольно улыбаюсь, — Можно я войду?
— Нет! — рявкнула Света и посторонилась, чтобы высоченный Петров мог пройти. — Что тебе ещё от меня надо?
— Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Муравьева, — сказал он быстро, как только за ним захлопнулась дверь, и тут же закрыл широкой ладонью Свете рот, потому что она собиралась ему жарко возразить. — Подожди, дай сказать. Я знаю, что ты любишь его со школы. Знаю, что твоя мечта быть рядом с ним могла вот-вот осуществиться, если бы я не влез со своей помощью, а Роман не наговорил ерунды. Но просто поверь, он тебя не стоит. Ты ещё встретишь мужчину, который будет любить тебя так, что сделает все ради твоего счастья. И, возможно, когда-нибудь ты сможешь тоже полюбить его в ответ.
Тут Свете удалось, наконец, высвободиться из-под лапы Петрова, но от возмущения она сказала не то, что заинтересовало её прежде всего в пламенной речи одноклассника.
— Ты что, Петров, в сказки веришь? Мне тридцать четыре года, я работаю парикмахером в салоне, куда ходят одни старички. У меня даже кошки нет. О каком волшебном мужчине ты мне тут рассказываешь? Если он не встретился мне до этого, то шансов устроить личную жизнь теперь все меньше и меньше. А я как у всех хочу. А не грызть подушку в одиночестве по ночам!
— А я не хочу, чтобы у тебя было как у всех! — заорал вдруг Петров. — Как вспомню выпускной, аж зубы от злости сводит — стояла ты там у стены такая обалденная и слезы из-за придурка лила, а он так и не догадался пригласить тебя на танец.
— Действительно, придурок, — не могла не согласиться Света.
Но Петров пропустил её замечание мимо ушей. Он ходил взад-вперед по маленькому коридору Светиной квартиры, как медведь в тесной клетке.
— Я честно хотел устроить тебе сказку, свадьбу твоей мечты. Но как бы ты его не любила, приказываю тебе его разлюбить и найти нормального мужика.
Света фыркнула.
— Ишь, приказывает он. Бегу и падаю. Сейчас вот тапочки надену и побегу на улицу мужика искать.
— Я тебе побегу! — вдруг разозлился Петров. – Ты издеваешься? Может, ты наконец поймёшь мой толстый намёк и посмотришь на меня, как на мужчину?
Света чуть на сползла по стене. Но Петров, который упер руки по обе стороны от её плеч, и приблизился к ее лицу так, что она впервые могла видеть его глаза настолько близко и не зажмуриваться, удержал её в вертикальном положении.
— На тебя? — тихо переспросила она, чтобы убедиться, не оглохла ли.
— А что это невозможно? — расстроился Петров. — Я, между прочем, из-за тебя так и не женился. Все ждал, когда такие же сильные чувства, как в школе к тебе придут. Но так и не дождался. А потом мы встретились случайно, и решил — будь, что будет, но со мной или без меня, ты будешь счастливой. Но только не с Муравьевым! Ты меня поняла?
— Поняла, — автоматически ответила Света, размышляя о своём. — А с чего ты вообще решил, что я в него влюблена?
— Весь класс это знал. И подруга твоя подтвердила, когда я у неё про тебя решился разузнать. К тебе ж подойти было страшно. Ты же бешеная — любому, кто не так посмотрит, в глаз могла дать.
— Бред какой-то. Я ж только Муравьеву… так вы поэтому решили.., — Свету озарило, и она начала хохотать.
Не ожиданий такой реакции Петров даже отошел от неё.
—Ты чего, Свет?
— Какая глупость, — смеялась Света и не могла остановиться. — Да я из-за тебя на выпускном плакала. Я надеялась, что ты меня пригласишь. А ты Аню позвал.
Петров открыл рот, закрыл рот, потом схватил с тумбочки Светино пальто и стал её одевать.
— Что ты делаешь? — Света даже смеяться перестала. Ей на самом деле было уже не смешно. Ей было офигительно, как хорошо. Она даже не знала, что так бывает. Если бы Петров в этот момент не засовывал её руки в рукава, она бы точно себя ущипнула, чтобы проверить, не сниться ли ей этот разговор.
— Мы идём в Загс. Я на тебе женюсь, пока не выяснилось, что ты пошутила.
— Во-первых, нас с тобой вместо Муравьева не распишут, а, во-вторых, я не пошутила.
Петров замер, что-то обдумывая. Потом неохотно кивнул.
— Хорошо. Сейчас мы идем ко мне ресторан, а сразу после праздников заявление подадим. А чтобы ты не передумала, я тебя к себе перевезу.
Света отошла на шаг и серьёзно на Петрова посмотрела.
— А я тебе вообще-то ещё ничего не обещала.
— А я тебя вообще-то и не спрашиваю, — не менее серьёзно ответил Петров. — Кстати, если хочешь, за меня ты можешь выйти замуж хоть в джинсах.
?— Ну уж нет, — замотала головой Света. — Я выйду за тебя замуж только в том первом зефирном платье. Оно классное.
КОНЕЦ
PS Но мы еще встретим этих героев в рассказе "Моя безумная бывшая".
А может, и ударила бы, но тут за пианино, стоявшее в углу, сел молодой совсем парень с длинными чёрными кудрями, одетый в смешной новогодний свитер с оленями. К нему тут же подскочила официантка, зажгла высокие свечи и поставила ноты на подставку. Молодой музыкант улыбнулся благодарно и поцеловал ей руку. А следом по залу разлилась мягкая, тягучая как мед мелодия, едва услышав которую, Света оторопела
— Это же.., — начала она, но не закончила, а вопросительно уставилась на Петрова, черты лица которого смягчились. Буря миновала.
— Узнала? Этот парень пианист от Бога. Он ещё будет давать концерты в лучших залах Москвы. Я его неплохо знаю, и он согласился сыграть для вас. В ваш день, — Петров замялся, бросил недобрый взгляд на Ромочку, а потом неуверенный на Свету. — А сегодня, не окажешь ли мне честь. — Он встал, навис над Светой, протянул ей руку.
Света, точно под гипнозом взяла его руку и, не взглянув на Ромочку, который отвлёкся на горячее, которое как раз принёс официант, пошла за Петровым в центр зала. Кроме них двоих там не было больше никого. Петров, явно смущаясь, положил руку Свете на талию. Она в ответ обхватила его.
Ей стало тепло и зябко. Пятнадцать лет стремительно отсчитали часы назад, она закрыла глаза и вспомнила до мельчайших деталей свой выпускной, увидела словно со стороны себя в углу, за колонной, в голубом в пол платье, которое она, ожидая от этого вечера чего-то, что он так ей и не принёс, выбирала несколько месяцев до праздника.
Вглядываться в свое лицо ей не хотелось. Она и так знала, что на глазах у неё блестят слезы. В тот день она оплакивала свою первую любовь. О чем она только думала, почему решила, что он пригласит её на танец? Может, потому что именно такой финал бывает в девчачьих фильмах про любовь?
— Ты была очень красивая, — сказал вдруг Петров серьёзно. — Наверное, самая красивая на выпускном.
Ага, поэтому никто её так и не пригласил. После этого танца, когда Петров выбрал Аню, танцевал с ней, прижимая к себе (да, да, так же как сейчас Свету) Света тихо ушла и больше не видела его до тех пор, пока нелёгкая не занесла его в салон «Мария».
— Думаю, ты заслужила второй шанс, — продолжил, тем временем, Петров.
— Второй шанс? — едва дыша, переспросила Света. Что он имеет ввиду?
— Чтобы все было красиво, как ты того заслуживаешь.
Это не с ней происходит. Света тряхнула головой и скосилась на Ромочку. Тот, не обращая внимания на невесту, уплетал утиную ножку. Губы его блестели от жира.
— Откуда тебе знать, чего я заслуживаю? — начала закипать она. Стоит такой рядом, вкусно пахнет, аж голова кружится, шепчет в ухо что-то, и волоски на шее у неё дыбом становятся. Зачем это все? Чего прицепился? Как же бесит!
А Петров продолжал шептать, вызывая у Светы волнение и ненависть.
— Я как узнал, что вы с Муравьевым наконец решили пожениться, я понял, что в лепёшку расшибусь, но сделаю этот день для тебя особенным.
— На фига? — специально грубо спросила Света, чтобы разрушить магию, а она, несмотря ни на что, все никак не развеивалась.
— Считай, хочу гештальт закрыть, — уклонился от прямого ответа Петров, но Свету как то незаметно теснее прижал, так, что у той окончательно сознание поехало, как будто и в этот раз вином накидалась она, а не Ромочка. До одури захотелось встать на цыпочки и прикоснуться губами до щеки Петрова. Какая она? Колючая? А запах от него такой идёт, что кружится все вокруг.
Так, довольно. Света отстранилась, и только тут заметила, что они уже давно двигаются без музыки, которая смолкла пару минут назад.
— Что за гештальт и при чем тут я? — потребовала она ответ, не обращая внимания на руку, которую предложил ей Петров, чтобы проводить обратно к столу.
Петров отвел глаза в сторону.
- Допустим, у меня традиция под Новый год делать добрые дела. А тут ты со своей свадьбой как раз. Что плохого, если я сделаю тебя счастливой?
Идиот, взвыла про себя Света. Разве так делают женщину счастливой?
Она бросила взгляд на любимого, который, после долгого, наполненного бездельем дня, устал и задремал, откинувшись на мягкие подушки.
Света фыркнула, развернулась и пошла к выходу, где ее догнал Петров.
— Ты куда? Ты чего? Я тебя обидел?
— Вот ещё, — бросила ему Света. — Ромочку домой отвези, а я спать. Спасибо за вечер, но сейчас на работе сумасшедшие дни перед Новым годом .
— Я провожу.
— Не надо!
— Это вообще-то был не вопрос, — Петров взял из гардероба Светин пуховик и, схватив за плечики замер, ожидая, что Света туда рукава просунет. А та разозлилась вдруг: у неё в рукавах шапка и шарф. Как нелепо. Тоже мне джентльмен выискался. Джентльмен на час. Она вырвала у него пуховик, а он от неожиданности резко его выпустил — так что Света с размаху снесла разом все шары с подставок, а наполнявший их снег закружился по холлу, как будто внутрь ресторана ворвалась метель.
— Ой, — Света выронила пуховик и закрыла рот ладонью. – Я сейчас все уберу. И заплачу.
Она заметалась было в поисках веника, но Петров поймал её за руку, развернул к себе лицом и сказал.
— Успокойся. Здесь все уберут. Все в порядке.
— Откуда ты знаешь? — всхлипнула Света. — Не смей за меня ничего оплачивать.
— Ну, — Петров замялся. — Просто это мой ресторан. Все в порядке.
Ну конечно! Как же могло бы иначе. Для пущего унижения у Петрова непременно должен был быть свой ресторан! Чтобы драматичнее.
— Знаешь что, Петров, — Света подняла пуховик с пола, стряхнула с него осколки. — Не надо мне идеального платья и идеальной свадьбы. Все это плохо вписывается в мою неидеальную жизнь. Совсем не вписывается. Так что я сейчас уйду, а ты больше никогда не переступить порог салона «Мария». Я понятно говорю?
В тот вечер Петров все-таки проводил Свету, несмотря на её агрессивное сопротивление, но оставил её у подъезда злой и несчастной одновременно, поэтому решил, что только все портит, навязывая себя и свою помощь.
Промаялся Петров около четырех дней. Несколько раз подъезжал к салону, пару раз прогулялся точно случайно возле Светиного дома, но зайти, вспоминая её заплаканное лицо, так и не решился.
А 31-го декабря не выдержал. Примчался к открытию – у Светы в начале одиннадцатого, он помнил, была запись на причёску. Только зря прождал, сидя в машине, как засаде: ни в десять, ни в одиннадцать Света так и не пришла.
Только тогда он зашёл внутрь.
— Наконец-то, — вместо приветствия сказала Мария Ивановна. — Проходите, Мария Петровна вас ждёт давно.
— Меня? — удивился Петров. — Я думал у неё Света Петрова записана на это время.
Мария Ивановна нахмурилась, открыла свою огромную книгу на странице, заложенной закладкой, провела пальцем по строчкам, нашла, что искала, и лицо её в удовлетворении разгладилось.
— Это вы что-то путаете. У меня к Марии Петровне записаны на сегодня только вы.
Петров хотел поспорить, но внезапная мысль, что во время стрижки он сможет расспросить про Свету. Как она? Почему не пришла на укладку? Где её черти носят?!
— А Света взяла несколько дней в счёт отпуска, — не дожидаясь вопроса, ответила Мария Петровна, разглаживая почему-то не волосы, а лоб Петрова. Так приятно, что он закрыл глаза. — Это наш Светочке свадебный подарок. Когда такой шаг делаешь, надо выспаться и обдумать все хорошенько.
Голова Петрова под пальцами Марии Петровны вдруг сделать ясная, ненужные мысли, как мусор вынесло прочь, осталось только самое важное, главное.
— Я закончила, — Мария Петровна отняла руки, и Петров с изумлением открыл глаза. — Как вам?
Во внешности Петрова ничего ровным счётом не изменилось, но при этом сам он преобразился до неузнаваемости. Что-то во взгляде такое появилось: что-то отчаянно-решительное.
— Спасибо, все просто прекрасно.
— Тогда чего же ты сидишь? — удивилась Мария Петровна.
Петров огляделся. Все мастера, оставив своих клиентов, вопросительно смотрели на него.
— Идите же, скорее идите, — не выдержала первой Элеонора, а вслед за ней стали выпроваживать его прочь и другие.
Даже Марианна Анатольевна, орудующая шваброй вокруг, убирая несуществующие волосы после несостоявшейся стрижки, не поднимая головы, сказала.
— И уж действительно, шли бы вы, молодой человек, а то своими глупыми мыслями и домыслами весь пол мне испачкали.
Больше Петрову повторять не пришлось. Он вскочил и бросился к выходу.
— Молодой человек, — окликнула его Мария Ивановна со своего администраторского места. — Сегодня у меня для вас кое-что есть. Предсказание, подсказка, намёк.
Но Петров только рукой махнул.
— Не надо, спасибо. Я и сам знаю, что делать.
***
На лестничной клетке, на лестнице рядом с квартирой Светы сидел, склонив голову к коленям, Муравьев.
Услышав шаги, он поднял взгляд, и глаза его печально блеснули за толстыми стёклами.
— Свадьбы не будет, Серёжа. Она меня прогнала. Все, как было написано в том дурацком предсказании — «Она не для тебя». А почему это не для меня? — Рома вздохнул. —Несколько дней назад прогнала, а все равно прихожу, вдруг пустит. А если не пустит? — Муравьев с тревогой и надеждой обратился к Петрову. — Что мне тогда делать? Дальше, как быть?
Петров ничего Муравьеву не ответил, вместо этого он заколотил в дверь, что есть силы:
— Света, быстро открой, это было не твоё! Муравьев — это не твое. Почему ты меня сразу не послушала? Открой, кому говорю.
Дверь распахнулась так внезапно, что Петров чуть по лбу не получил.
А получил бы, подумала Света, так ему и надо.
— Да кто ты такой, чтобы решать, что моё, а что не моё. Я и сама во всем разобраться могу.
— Можешь, — согласился Петров, довольно улыбаюсь, — Можно я войду?
— Нет! — рявкнула Света и посторонилась, чтобы высоченный Петров мог пройти. — Что тебе ещё от меня надо?
— Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Муравьева, — сказал он быстро, как только за ним захлопнулась дверь, и тут же закрыл широкой ладонью Свете рот, потому что она собиралась ему жарко возразить. — Подожди, дай сказать. Я знаю, что ты любишь его со школы. Знаю, что твоя мечта быть рядом с ним могла вот-вот осуществиться, если бы я не влез со своей помощью, а Роман не наговорил ерунды. Но просто поверь, он тебя не стоит. Ты ещё встретишь мужчину, который будет любить тебя так, что сделает все ради твоего счастья. И, возможно, когда-нибудь ты сможешь тоже полюбить его в ответ.
Тут Свете удалось, наконец, высвободиться из-под лапы Петрова, но от возмущения она сказала не то, что заинтересовало её прежде всего в пламенной речи одноклассника.
— Ты что, Петров, в сказки веришь? Мне тридцать четыре года, я работаю парикмахером в салоне, куда ходят одни старички. У меня даже кошки нет. О каком волшебном мужчине ты мне тут рассказываешь? Если он не встретился мне до этого, то шансов устроить личную жизнь теперь все меньше и меньше. А я как у всех хочу. А не грызть подушку в одиночестве по ночам!
— А я не хочу, чтобы у тебя было как у всех! — заорал вдруг Петров. — Как вспомню выпускной, аж зубы от злости сводит — стояла ты там у стены такая обалденная и слезы из-за придурка лила, а он так и не догадался пригласить тебя на танец.
— Действительно, придурок, — не могла не согласиться Света.
Но Петров пропустил её замечание мимо ушей. Он ходил взад-вперед по маленькому коридору Светиной квартиры, как медведь в тесной клетке.
— Я честно хотел устроить тебе сказку, свадьбу твоей мечты. Но как бы ты его не любила, приказываю тебе его разлюбить и найти нормального мужика.
Света фыркнула.
— Ишь, приказывает он. Бегу и падаю. Сейчас вот тапочки надену и побегу на улицу мужика искать.
— Я тебе побегу! — вдруг разозлился Петров. – Ты издеваешься? Может, ты наконец поймёшь мой толстый намёк и посмотришь на меня, как на мужчину?
Света чуть на сползла по стене. Но Петров, который упер руки по обе стороны от её плеч, и приблизился к ее лицу так, что она впервые могла видеть его глаза настолько близко и не зажмуриваться, удержал её в вертикальном положении.
— На тебя? — тихо переспросила она, чтобы убедиться, не оглохла ли.
— А что это невозможно? — расстроился Петров. — Я, между прочем, из-за тебя так и не женился. Все ждал, когда такие же сильные чувства, как в школе к тебе придут. Но так и не дождался. А потом мы встретились случайно, и решил — будь, что будет, но со мной или без меня, ты будешь счастливой. Но только не с Муравьевым! Ты меня поняла?
— Поняла, — автоматически ответила Света, размышляя о своём. — А с чего ты вообще решил, что я в него влюблена?
— Весь класс это знал. И подруга твоя подтвердила, когда я у неё про тебя решился разузнать. К тебе ж подойти было страшно. Ты же бешеная — любому, кто не так посмотрит, в глаз могла дать.
— Бред какой-то. Я ж только Муравьеву… так вы поэтому решили.., — Свету озарило, и она начала хохотать.
Не ожиданий такой реакции Петров даже отошел от неё.
—Ты чего, Свет?
— Какая глупость, — смеялась Света и не могла остановиться. — Да я из-за тебя на выпускном плакала. Я надеялась, что ты меня пригласишь. А ты Аню позвал.
Петров открыл рот, закрыл рот, потом схватил с тумбочки Светино пальто и стал её одевать.
— Что ты делаешь? — Света даже смеяться перестала. Ей на самом деле было уже не смешно. Ей было офигительно, как хорошо. Она даже не знала, что так бывает. Если бы Петров в этот момент не засовывал её руки в рукава, она бы точно себя ущипнула, чтобы проверить, не сниться ли ей этот разговор.
— Мы идём в Загс. Я на тебе женюсь, пока не выяснилось, что ты пошутила.
— Во-первых, нас с тобой вместо Муравьева не распишут, а, во-вторых, я не пошутила.
Петров замер, что-то обдумывая. Потом неохотно кивнул.
— Хорошо. Сейчас мы идем ко мне ресторан, а сразу после праздников заявление подадим. А чтобы ты не передумала, я тебя к себе перевезу.
Света отошла на шаг и серьёзно на Петрова посмотрела.
— А я тебе вообще-то ещё ничего не обещала.
— А я тебя вообще-то и не спрашиваю, — не менее серьёзно ответил Петров. — Кстати, если хочешь, за меня ты можешь выйти замуж хоть в джинсах.
?— Ну уж нет, — замотала головой Света. — Я выйду за тебя замуж только в том первом зефирном платье. Оно классное.
КОНЕЦ
PS Но мы еще встретим этих героев в рассказе "Моя безумная бывшая".
