Длинный швед встал на застонавшую под ним повозку.
– Всадники! – встревожился он. – Человек шесть скачут!
– Тор, наверное. Нас догоняет.
– Давайте свернем к деревьям, на всякий случай, – предложил Ларсон.
– Давайте свернем, – согласился с ним Кастор. – Там может быть колодец.
***
Вскоре стало видно, что приближаются не мадьяры с Тором, а шесть мстительных охранников хана. Кастор успел докатить повозку к десятку хилых деревьев с мутной лужей в яме по середине. Мерина привязали среди печенежских коней в надежде, что по ним стрелять не будут. Повозку затолкали за кочку, и под нее спрятали раненых девиц и бесчувственного пацана. Остальные тетки разбились на три пары. Каждая отчаянная двойка вооружилась трофейным печенежским луком и щитом. Осторожные охранники теперь сломя голову нападать не собирались, кружили вокруг рощицы и высматривали. Первой выстрелила не по степному крупная и мощная тетка и попала! Напарница тут же прикрыла ее щитом, и обе спрятались за кочкой. Поддержать раненого бойца поспешил соратник, но из-за повозки выскочил Кастор и кнутом рассек неосторожному санитару плечо и бок. Получив в ответ пару стрел в спину, старик со стоном добежал до повозки.
Уложив обоих раненых на траву, охранники вернулись вчетвером и стали кружить на большей дистанции. Неожиданно прятавшаяся собака села и завыла.
– Наши все живы? – всполошился Кастор, нащупал пульс у пацана и облегченно вздохнул. – Значит, мой клиент помер.
Один из кружившихся всадников вдруг натянул лук и выстрелил. Громко вскрикнула женщина, которой стрела впилась в ногу. Собака сорвалась с места, выскочила в степь и со злобным волчьим оскалом бросилась к ближайшей лошади. Лошадь заплясала, пытаясь развернуться к истеричному животному задними копытами. Сообразительная сучка металась у ее передних ног. Один из охранников не пожалел стрелу на агрессивную псину.
– Метко стреляют, – прокомментировал Кастор, глядя на побелевших от страха негров. – Метко… Снимайте с себя одежду.
– И костюм? – Удивленный Ларсон посмотрел на старика, который сам начал снимать свой балахон.
– Вот костюмы мы как раз оставим. Они могут работать как осьминоги! Полностью замаскировать нас.
– А головы?
– А ваши пятнистые головы кого хочешь испугают! Сейчас они вернутся к своему умершему и начнут его… отпевать по-нашему. Мы незаметно располземся по траве. Я спрячу голову под собаку. Вы прикройтесь кочками.
– Они же нас расстреляют! – застонал Тутто.
– Если мы их не убьем, живыми отсюда не выберемся! Посмотри на женщин. Они это селезенками, да и другими органами понимают.
– И я понимаю, – вставил свои пять копеек Ларсон. – Я видел, что мадьяры сделали с ханом. Его охрана не отступится!
– Вот это слова мужчины! – не упустил возможность в такой трагической ситуации подколоть партнеров Кастор. – Их стелы не пробьют наши костюмы.
– А голову?
Старик ничего не ответил, лишь внимательно следил за всадниками.
– Вот они поехали к убитому. Как спешатся, мы двигаемся ползком. Ждем, пока вернутся, и по моему лаю вскакиваем и рубим их.
– Почему вы лаять будете?
– Потому что я там не только английский могу забыть, но и родной венгерский. – Кастор растер пот на грязном лице. – Я женщинам сейчас объясню наш план. Они нас поддержат.
Помолившись, трое печенегов опять вскочили в седло, а четвертый, видимо, родственник погибшего, задержался возле тела. Ситуация складывалась критическая. Выжидать было нельзя: могли заметить, да и робкие черные голубки могли не выдержать и сбежать. Кастор решился. И когда трое подъехавших охранников начали разъезжаться на обход, он залаял и, превозмогая боль в спине, встал на ноги. Черные головы уже метались справа и слева, размахивая кнутами. «Лишь бы меня не задели!» – успел подумать старик и увидел, как ближний к нему воин натягивает тетиву, целясь в Ларсона. Кастор замахнулся, но стрела уже слетела. Ларсон вскрикнул, и только тогда сверкающая тяжелая нить кнута прошла через руки и врезалась в корпус лучника. Ларсон обеими руками держался за бок. Его соперник свисал с седла, заливая кровью траву. Слева неистовствовал душка Тутто, кромсая на куски и всадника, и лошадь. Последний охранник уже был на коне и лихорадочно выцеливал мечущиеся головы колдунов.
– К повозке! Быстро! – заорал по-венгерски Кастор, сам развернулся, чтобы бежать, но получил удар в голову и упал.
Он уже не видел, как вскочили все шесть мадьярок и били из луков по последнему живодеру. Сделав из него ежик, женщины не успокоились. Они подбежали к раненому, и каждая с наслаждением воткнула в его тело нож. Возвращаясь к повозке, они долго и скорбно стояли над нашинкованными конем и убитой собакой.
Кастор очнулся от укола. Его не умело и больно колол Ларсон.
– Тише, тише, – попытался успокоить он афрошведа с громадными трясущимися руками. – Чем меня ударило в голову?
– Стрела в шею. Тетки ее уже достали.
– А чем пахнет?
– Тутто в пылу битвы нарезал кнутом коня. Они его жарят.
– Запекают, – поправил шведа старик. – Покажи, что вколол? Правильно, не перепутал.
Крупная и удачливая лучница подсела к Кастору, осмотрела его рану. Ларсон разорвал пакет и начал перебинтовывать шею старика.
– Мы возьмем повозку, – пахнув костром и кониной, заявила она по-мадьярски. – У нас раненные.
– Мешки тоже заберете?
– Один пересыплем в сумки. Мы возьмем ханские сокровища.
– С нами не пойдете?
– Нет. Ты умрешь, а с этими нам страшно.
– Они же трусливые.
– Поэтому и страшно. Черви из навоза и с такими кнутами!
– Что она говорит? – встревоженно спросил Тутто, которому не понравился тон лучницы.
– Они боятся вас. Говорит, что у вас такие крупные и белые зубы, как у людоедов, – Кастор попытался улыбнуться, но резкая боль прострелила шею еще раз.
– Мы просто такими родились.
– Говорит, между ног себе отрастили, как у добрых коней.
– Ну, это им не грозит.
– Они с женщинами не… любят, – Кастор с трудом подобрал слова на мадьярском.
Лучница вскочила на ноги, что-то затараторила быстро, взволнованно и непонятно. Кастор в конце разобрал, что девчонок мучили хан со своим любовником.
– Видишь, для них ваше равнодушие еще страшнее, – заключил старик, провожая взглядом крупную степнячку. – Ловите лошадей. Меня надо везти домой. Срочно.
Кастора довезли до спускаемого аппарата в плохом состоянии. Очнувшись, он попросил раскопать под дубом свой оранжевый медицинский ящик.
– Достаньте зеленую коробочку… распечатайте шприц… – с трудом давал он команды. – Да, из темной ампулы.
Ларсон набрал в шприц темную тягучую субстанцию.
– Нет, нет! Я сам. Ты мне все вены исколешь.
После инъекции Кастору с каждым днем становилось лучше, и вскоре он начал обучать пятнистых, как африканские гиены, шведов выживанию в степи. Как-то Ларсон принес Кастору горячий чай с галетами. Принял пустую кружку, но не ушел.
– Что-то еще?
– Вот, мадьярки вам передали. – Ларсон протянул увесистый серебряный крест.
– Серебро?! – Отшатнулся от подарка старик. – У меня аллергия на этот металл. Только бронзу могу носить.
Кастор погладил свой маленький бронзовый крест.
– Уберите его от меня подальше. Потом кому-нибудь подарим.
Дни шли, Кастор начал ходить и понемногу заниматься вместе со шведами. Тор не возвращался. Надежды на помощь подготовленного к степным приключениям товарища таяли. Обучение случайно залетевших в степь негрошведов пробуксовывало. Все трое понимали безвыходную ситуацию. В ненастную дождливую погоду накатывала депрессия. Как-то старик наблюдал тренировку по фехтованию у подопечных и психанул:
– Кого я обманываю? Вы два неуверенных труса! Вы не выживите среди агрессивных и ловких воинов. – Кастор на минутку замолчал и решился. – Есть у меня средство. Несите опять зеленую коробочку.
– Может, не стоит?
– Вдруг оно вам понадобится!
– Я эту дрянь уже два раза себе ввел. После третьей дозы никакой осиновый крест на могиле не спасет. Вас в первую очередь не спасет.
– Это то самое венгерское?
– Ну не “токайское”! А вам размазням оно просто жизненно необходимо в этом жестоком веке. Подставляйте вены и не спорьте.
Тренировки продолжились уже с большим эффектом. Напарники с самозабвением хлестали засохшие деревья и пеньки в овраге.
– Вот видите, наше средство работает! – Кастор уже начал прогуливаться со шведами.
– Просто мы привыкли к гравитации.
– Допустим, но одной силы мало. Еще нужна ярость. Она редко бывает врожденной. Ярость нужно тренировать! Вы видели дракончиков. Они, когда маленькие, такие потешные и ласковые.
– На Станции водятся драконы?
– На Станции хранятся замороженные яйца драконов.
– Почему же вы, такой опытный биолог, не взяли с собой хотя бы одно яичко?
– Потому что я умный и не хочу становиться опытным. Взять дракончика в эти дикие степи - все равно что младенца в окопы на фронт.
– Боялись, что не выживет?
– Даже если выживет, где его прятать в степи? Как тренировать?
– Ради огнедышащего чудовища…
– Сплошные проблемы! Огнемет к нему приделывай, корми!
– Огнемет понятно, а кормиться он сам не сможет?
– Кормиться дикими животными? – Кастор посмотрел на все еще пятнистых подопечных. – Давайте начнем с вас. Сегодня готовимся, а завтра выступаем на охоту в буш.
– На охоте, в незнакомом буше, потеряемся.
– Я вам рации вживлю.
– Хорошо. Наконец-то дождались. И в какую степь пойдем?
– В степи мы никого не догоним. Пойдем на север. Там должна быть река.
***
Река оказалась “бывшей”. Когда-то она бушевала и размыла широкий лог, теперь же по его тальвегу тек мелкий ручеек, ныряя в редкие старые омуты. Тутто и Ларсон долго пытались колоть рыбу в омутах кнутом, но так ловко, как у Тора, у них не получалось. В итоге, разъяренный Тутто залез в воду и своими ручищами наловил карасей. Удивленному Кастору он пояснил:
– Они утыкаются в дно, типа прячутся, а я их за жабры.
– Рыба же скользкая! Должна вырваться.
– А я жабры им внутрь продавливаю.
– Руки у вас сильные, но надо оружие осваивать. Кнуты длиннее и эффективнее, – упрекнул молодежь Кастор.
Ларсон выпустил свой кнут, подошел к засохшему деревцу и в несколько щелчков разобрал его на дрова.
– Видите, осваиваем. Я лезу купаться, а то костюм провонялся потом.
После купания и рыбного завтрака продолжили охоту. Живности у ручья водилось не мало, но вся она была шустрая.
– Жаль, динозавры уже вымерли. – Тутто за весь день не удалось подобраться ни к одному зверю. – По длинной шее дал, и неделю мясо жуешь!
– Вон полетел потомок динозавра. – Кастор указал на перепуганную цаплю. – Но у диких птиц мяса мало, и оно очень жесткое.
И все-таки повезло! Перед закатом на Ларсона из кустов выбежал кабанчик, и он успел рубануть его кнутом. Кастор начал сразу разделывать добычу, а Тутто полез вверх в поиске выводка. Через какое-то время он шустренько вернулся.
– Разбежались. Волк разогнал. – Заметив недоверие в глазах приятеля, ткнул пальцем в заросли молодой березы. – Вон сидит.
Ларсон с трудом разглядел в зарослях зверя, поднял руку и громко пообещал зверю:
– Nous allons partager avec vous!
– Думаешь, местные волки французский лучше понимают, чем мадьярский?
– Мадьяры за ними охотятся. Волки могут бояться их языка.
– Логично. Тогда неси, делись, коль обещал.
Ларсон отнес в шкуре кабана потроха и обрезь на верх. Тутто тем временем нахлестал дров. Все вместе стали устраиваться на ночь. Вдруг с топотом мимо пробежал крупный заяц.
– Это что было? – изумился Тутто и тут же стеганул кнутом второго ушастого.
– Гонит их кто-то, – догадался Кастор. – Но что они так шумно топают, я не знал.
Тутто привстал и заметил третьего зайца, тоже несущегося чуть выше за кустами. Кнут свистнул и рассек длинноухого пополам.
– Зачем? – расстроился Кастор. – У нас мяса более чем достаточно.
– Так давайте его готовить, а то с голоду мы все в округе перебьем, – резонно предложил Ларсон.
Вдали какой-то шорох постепенно перерастал в шум. Волк, быстро наглотавшись потрохов, ушел в степь. Охотники с хлыстами наготове высматривали, чего испугался матерый зверь. И наконец Тутто воскликнул:
– Это бараны!
Вскоре реально огромное стадо овец с топотом и блеяньем заполонило склон. Упершись в людей, крупные бараны во главе отары свернули к ручью. И уже к разгоревшемуся костру подошли четыре юных пастушка с деревянными саблями вместо посохов. Настороженно поприветствовав Кастора, они уставились, не моргая, на огромных негров. Тем временем, напившиеся овцы укладывались на траву и начинали жевать жвачку. Пастушки разбежались по склону, сгоняя животных в плотное стадо на лугу у ручья. Потом вернулись к незнакомцам, достали из котомок куски сыра и тыковки с напитком. Продемонстрировали свои “тормозки” и попросились переночевать у костра. Кастор от еды отказался, но пригласил детей остаться на ночевку. Старик посолил куски кабанчика и закопал их в углях. Один из пастушков заметил зайцев и, оценив размеры Тутто и Ларсона, предложил запечь еще и эти тушки.
– Вэлком! – не к месту ляпнул Тутто, но юноша понял его интонацию, и вскоре зайчатина оказалась распята на сырых ветках над углями.
Насытившись, вся компания разлеглась вокруг костра. Кастор показал на притихшее стадо и спросил на венгерском:
– Вы сами пасете? Без взрослых?
Самый крупный и наверняка старший из пастухов понял вопрос и ответил:
– Мужи вернулись за своими женами и детьми. Скоро приедут, – посмотрел на двух приятелей и добавил. – Вас ищут.
– Кто нас ищет? Откуда знаете? – Кастор пристально смотрел юнцу в глаза.
– Вся степь знает, – ухмыльнулся пастушок.
– Что он говорит? – всполошился Тутто. – Они мадьяры?
– Говорят, что нет, но меня понимает, – Кастор задумался, но добавил. – За нами охотятся. Люди хана, наверное.
– Не мудрено. Мы слишком приметные в этих степях… днем, – пробурчал Ларсон, устраиваясь на ночь.
Смеркалось. Осоловевшие от сытного ужина юные пастушки дремали. Тутто, прислонившись к Ларсону, посапывал на всю поляну. Кастор ворочался и тихо ругался: не мог удобно устроить свои старые кости. Живот урчал и тоже мешал уснуть. Обозвав себя крепким венгерским словцом, он пошел за дальние кусты…
Старик очнулся в своем амортизационном кресле. Не открывая глаз, прислушался. Где-то за деревьями блеяли овцы. Он ощупал себя. Ноги были на месте, но чувствительность потеряли.
– Эй! – хрипло и негромко позвал он. – Пить!
Из-за замаскированного дерном спускаемого аппарата вышел Тутто и расплылся в улыбке на все свои большие белые зубы.
– Вэлком! – радостно воскликнул он, теперь уже в тему. – Потерпите пять минут. Ларсон как раз пошел за водой.
– Что со мной?
– Вас били. Крепко били.
– Дети?
– Нет, их папаши. Они подкрались и напали ночью.
Кастор лежал, переваривая информацию и прислушиваясь к своему организму. Ларсон вернулся с мешком воды и полными флягами. Напоил страдальца.
– Вас тоже били?
– Нет, они хотели оставить это удовольствие родственникам хана.
– Всадники! – встревожился он. – Человек шесть скачут!
– Тор, наверное. Нас догоняет.
– Давайте свернем к деревьям, на всякий случай, – предложил Ларсон.
– Давайте свернем, – согласился с ним Кастор. – Там может быть колодец.
***
Вскоре стало видно, что приближаются не мадьяры с Тором, а шесть мстительных охранников хана. Кастор успел докатить повозку к десятку хилых деревьев с мутной лужей в яме по середине. Мерина привязали среди печенежских коней в надежде, что по ним стрелять не будут. Повозку затолкали за кочку, и под нее спрятали раненых девиц и бесчувственного пацана. Остальные тетки разбились на три пары. Каждая отчаянная двойка вооружилась трофейным печенежским луком и щитом. Осторожные охранники теперь сломя голову нападать не собирались, кружили вокруг рощицы и высматривали. Первой выстрелила не по степному крупная и мощная тетка и попала! Напарница тут же прикрыла ее щитом, и обе спрятались за кочкой. Поддержать раненого бойца поспешил соратник, но из-за повозки выскочил Кастор и кнутом рассек неосторожному санитару плечо и бок. Получив в ответ пару стрел в спину, старик со стоном добежал до повозки.
Уложив обоих раненых на траву, охранники вернулись вчетвером и стали кружить на большей дистанции. Неожиданно прятавшаяся собака села и завыла.
– Наши все живы? – всполошился Кастор, нащупал пульс у пацана и облегченно вздохнул. – Значит, мой клиент помер.
Один из кружившихся всадников вдруг натянул лук и выстрелил. Громко вскрикнула женщина, которой стрела впилась в ногу. Собака сорвалась с места, выскочила в степь и со злобным волчьим оскалом бросилась к ближайшей лошади. Лошадь заплясала, пытаясь развернуться к истеричному животному задними копытами. Сообразительная сучка металась у ее передних ног. Один из охранников не пожалел стрелу на агрессивную псину.
– Метко стреляют, – прокомментировал Кастор, глядя на побелевших от страха негров. – Метко… Снимайте с себя одежду.
– И костюм? – Удивленный Ларсон посмотрел на старика, который сам начал снимать свой балахон.
– Вот костюмы мы как раз оставим. Они могут работать как осьминоги! Полностью замаскировать нас.
– А головы?
– А ваши пятнистые головы кого хочешь испугают! Сейчас они вернутся к своему умершему и начнут его… отпевать по-нашему. Мы незаметно располземся по траве. Я спрячу голову под собаку. Вы прикройтесь кочками.
– Они же нас расстреляют! – застонал Тутто.
– Если мы их не убьем, живыми отсюда не выберемся! Посмотри на женщин. Они это селезенками, да и другими органами понимают.
– И я понимаю, – вставил свои пять копеек Ларсон. – Я видел, что мадьяры сделали с ханом. Его охрана не отступится!
– Вот это слова мужчины! – не упустил возможность в такой трагической ситуации подколоть партнеров Кастор. – Их стелы не пробьют наши костюмы.
– А голову?
Старик ничего не ответил, лишь внимательно следил за всадниками.
– Вот они поехали к убитому. Как спешатся, мы двигаемся ползком. Ждем, пока вернутся, и по моему лаю вскакиваем и рубим их.
– Почему вы лаять будете?
– Потому что я там не только английский могу забыть, но и родной венгерский. – Кастор растер пот на грязном лице. – Я женщинам сейчас объясню наш план. Они нас поддержат.
Помолившись, трое печенегов опять вскочили в седло, а четвертый, видимо, родственник погибшего, задержался возле тела. Ситуация складывалась критическая. Выжидать было нельзя: могли заметить, да и робкие черные голубки могли не выдержать и сбежать. Кастор решился. И когда трое подъехавших охранников начали разъезжаться на обход, он залаял и, превозмогая боль в спине, встал на ноги. Черные головы уже метались справа и слева, размахивая кнутами. «Лишь бы меня не задели!» – успел подумать старик и увидел, как ближний к нему воин натягивает тетиву, целясь в Ларсона. Кастор замахнулся, но стрела уже слетела. Ларсон вскрикнул, и только тогда сверкающая тяжелая нить кнута прошла через руки и врезалась в корпус лучника. Ларсон обеими руками держался за бок. Его соперник свисал с седла, заливая кровью траву. Слева неистовствовал душка Тутто, кромсая на куски и всадника, и лошадь. Последний охранник уже был на коне и лихорадочно выцеливал мечущиеся головы колдунов.
– К повозке! Быстро! – заорал по-венгерски Кастор, сам развернулся, чтобы бежать, но получил удар в голову и упал.
Он уже не видел, как вскочили все шесть мадьярок и били из луков по последнему живодеру. Сделав из него ежик, женщины не успокоились. Они подбежали к раненому, и каждая с наслаждением воткнула в его тело нож. Возвращаясь к повозке, они долго и скорбно стояли над нашинкованными конем и убитой собакой.
Кастор очнулся от укола. Его не умело и больно колол Ларсон.
– Тише, тише, – попытался успокоить он афрошведа с громадными трясущимися руками. – Чем меня ударило в голову?
– Стрела в шею. Тетки ее уже достали.
– А чем пахнет?
– Тутто в пылу битвы нарезал кнутом коня. Они его жарят.
– Запекают, – поправил шведа старик. – Покажи, что вколол? Правильно, не перепутал.
Крупная и удачливая лучница подсела к Кастору, осмотрела его рану. Ларсон разорвал пакет и начал перебинтовывать шею старика.
– Мы возьмем повозку, – пахнув костром и кониной, заявила она по-мадьярски. – У нас раненные.
– Мешки тоже заберете?
– Один пересыплем в сумки. Мы возьмем ханские сокровища.
– С нами не пойдете?
– Нет. Ты умрешь, а с этими нам страшно.
– Они же трусливые.
– Поэтому и страшно. Черви из навоза и с такими кнутами!
– Что она говорит? – встревоженно спросил Тутто, которому не понравился тон лучницы.
– Они боятся вас. Говорит, что у вас такие крупные и белые зубы, как у людоедов, – Кастор попытался улыбнуться, но резкая боль прострелила шею еще раз.
– Мы просто такими родились.
– Говорит, между ног себе отрастили, как у добрых коней.
– Ну, это им не грозит.
– Они с женщинами не… любят, – Кастор с трудом подобрал слова на мадьярском.
Лучница вскочила на ноги, что-то затараторила быстро, взволнованно и непонятно. Кастор в конце разобрал, что девчонок мучили хан со своим любовником.
– Видишь, для них ваше равнодушие еще страшнее, – заключил старик, провожая взглядом крупную степнячку. – Ловите лошадей. Меня надо везти домой. Срочно.
Глава 6. Охота.
Кастора довезли до спускаемого аппарата в плохом состоянии. Очнувшись, он попросил раскопать под дубом свой оранжевый медицинский ящик.
– Достаньте зеленую коробочку… распечатайте шприц… – с трудом давал он команды. – Да, из темной ампулы.
Ларсон набрал в шприц темную тягучую субстанцию.
– Нет, нет! Я сам. Ты мне все вены исколешь.
После инъекции Кастору с каждым днем становилось лучше, и вскоре он начал обучать пятнистых, как африканские гиены, шведов выживанию в степи. Как-то Ларсон принес Кастору горячий чай с галетами. Принял пустую кружку, но не ушел.
– Что-то еще?
– Вот, мадьярки вам передали. – Ларсон протянул увесистый серебряный крест.
– Серебро?! – Отшатнулся от подарка старик. – У меня аллергия на этот металл. Только бронзу могу носить.
Кастор погладил свой маленький бронзовый крест.
– Уберите его от меня подальше. Потом кому-нибудь подарим.
Дни шли, Кастор начал ходить и понемногу заниматься вместе со шведами. Тор не возвращался. Надежды на помощь подготовленного к степным приключениям товарища таяли. Обучение случайно залетевших в степь негрошведов пробуксовывало. Все трое понимали безвыходную ситуацию. В ненастную дождливую погоду накатывала депрессия. Как-то старик наблюдал тренировку по фехтованию у подопечных и психанул:
– Кого я обманываю? Вы два неуверенных труса! Вы не выживите среди агрессивных и ловких воинов. – Кастор на минутку замолчал и решился. – Есть у меня средство. Несите опять зеленую коробочку.
– Может, не стоит?
– Вдруг оно вам понадобится!
– Я эту дрянь уже два раза себе ввел. После третьей дозы никакой осиновый крест на могиле не спасет. Вас в первую очередь не спасет.
– Это то самое венгерское?
– Ну не “токайское”! А вам размазням оно просто жизненно необходимо в этом жестоком веке. Подставляйте вены и не спорьте.
Тренировки продолжились уже с большим эффектом. Напарники с самозабвением хлестали засохшие деревья и пеньки в овраге.
– Вот видите, наше средство работает! – Кастор уже начал прогуливаться со шведами.
– Просто мы привыкли к гравитации.
– Допустим, но одной силы мало. Еще нужна ярость. Она редко бывает врожденной. Ярость нужно тренировать! Вы видели дракончиков. Они, когда маленькие, такие потешные и ласковые.
– На Станции водятся драконы?
– На Станции хранятся замороженные яйца драконов.
– Почему же вы, такой опытный биолог, не взяли с собой хотя бы одно яичко?
– Потому что я умный и не хочу становиться опытным. Взять дракончика в эти дикие степи - все равно что младенца в окопы на фронт.
– Боялись, что не выживет?
– Даже если выживет, где его прятать в степи? Как тренировать?
– Ради огнедышащего чудовища…
– Сплошные проблемы! Огнемет к нему приделывай, корми!
– Огнемет понятно, а кормиться он сам не сможет?
– Кормиться дикими животными? – Кастор посмотрел на все еще пятнистых подопечных. – Давайте начнем с вас. Сегодня готовимся, а завтра выступаем на охоту в буш.
– На охоте, в незнакомом буше, потеряемся.
– Я вам рации вживлю.
– Хорошо. Наконец-то дождались. И в какую степь пойдем?
– В степи мы никого не догоним. Пойдем на север. Там должна быть река.
***
Река оказалась “бывшей”. Когда-то она бушевала и размыла широкий лог, теперь же по его тальвегу тек мелкий ручеек, ныряя в редкие старые омуты. Тутто и Ларсон долго пытались колоть рыбу в омутах кнутом, но так ловко, как у Тора, у них не получалось. В итоге, разъяренный Тутто залез в воду и своими ручищами наловил карасей. Удивленному Кастору он пояснил:
– Они утыкаются в дно, типа прячутся, а я их за жабры.
– Рыба же скользкая! Должна вырваться.
– А я жабры им внутрь продавливаю.
– Руки у вас сильные, но надо оружие осваивать. Кнуты длиннее и эффективнее, – упрекнул молодежь Кастор.
Ларсон выпустил свой кнут, подошел к засохшему деревцу и в несколько щелчков разобрал его на дрова.
– Видите, осваиваем. Я лезу купаться, а то костюм провонялся потом.
После купания и рыбного завтрака продолжили охоту. Живности у ручья водилось не мало, но вся она была шустрая.
– Жаль, динозавры уже вымерли. – Тутто за весь день не удалось подобраться ни к одному зверю. – По длинной шее дал, и неделю мясо жуешь!
– Вон полетел потомок динозавра. – Кастор указал на перепуганную цаплю. – Но у диких птиц мяса мало, и оно очень жесткое.
И все-таки повезло! Перед закатом на Ларсона из кустов выбежал кабанчик, и он успел рубануть его кнутом. Кастор начал сразу разделывать добычу, а Тутто полез вверх в поиске выводка. Через какое-то время он шустренько вернулся.
– Разбежались. Волк разогнал. – Заметив недоверие в глазах приятеля, ткнул пальцем в заросли молодой березы. – Вон сидит.
Ларсон с трудом разглядел в зарослях зверя, поднял руку и громко пообещал зверю:
– Nous allons partager avec vous!
– Думаешь, местные волки французский лучше понимают, чем мадьярский?
– Мадьяры за ними охотятся. Волки могут бояться их языка.
– Логично. Тогда неси, делись, коль обещал.
Ларсон отнес в шкуре кабана потроха и обрезь на верх. Тутто тем временем нахлестал дров. Все вместе стали устраиваться на ночь. Вдруг с топотом мимо пробежал крупный заяц.
– Это что было? – изумился Тутто и тут же стеганул кнутом второго ушастого.
– Гонит их кто-то, – догадался Кастор. – Но что они так шумно топают, я не знал.
Тутто привстал и заметил третьего зайца, тоже несущегося чуть выше за кустами. Кнут свистнул и рассек длинноухого пополам.
– Зачем? – расстроился Кастор. – У нас мяса более чем достаточно.
– Так давайте его готовить, а то с голоду мы все в округе перебьем, – резонно предложил Ларсон.
Вдали какой-то шорох постепенно перерастал в шум. Волк, быстро наглотавшись потрохов, ушел в степь. Охотники с хлыстами наготове высматривали, чего испугался матерый зверь. И наконец Тутто воскликнул:
– Это бараны!
Вскоре реально огромное стадо овец с топотом и блеяньем заполонило склон. Упершись в людей, крупные бараны во главе отары свернули к ручью. И уже к разгоревшемуся костру подошли четыре юных пастушка с деревянными саблями вместо посохов. Настороженно поприветствовав Кастора, они уставились, не моргая, на огромных негров. Тем временем, напившиеся овцы укладывались на траву и начинали жевать жвачку. Пастушки разбежались по склону, сгоняя животных в плотное стадо на лугу у ручья. Потом вернулись к незнакомцам, достали из котомок куски сыра и тыковки с напитком. Продемонстрировали свои “тормозки” и попросились переночевать у костра. Кастор от еды отказался, но пригласил детей остаться на ночевку. Старик посолил куски кабанчика и закопал их в углях. Один из пастушков заметил зайцев и, оценив размеры Тутто и Ларсона, предложил запечь еще и эти тушки.
– Вэлком! – не к месту ляпнул Тутто, но юноша понял его интонацию, и вскоре зайчатина оказалась распята на сырых ветках над углями.
Насытившись, вся компания разлеглась вокруг костра. Кастор показал на притихшее стадо и спросил на венгерском:
– Вы сами пасете? Без взрослых?
Самый крупный и наверняка старший из пастухов понял вопрос и ответил:
– Мужи вернулись за своими женами и детьми. Скоро приедут, – посмотрел на двух приятелей и добавил. – Вас ищут.
– Кто нас ищет? Откуда знаете? – Кастор пристально смотрел юнцу в глаза.
– Вся степь знает, – ухмыльнулся пастушок.
– Что он говорит? – всполошился Тутто. – Они мадьяры?
– Говорят, что нет, но меня понимает, – Кастор задумался, но добавил. – За нами охотятся. Люди хана, наверное.
– Не мудрено. Мы слишком приметные в этих степях… днем, – пробурчал Ларсон, устраиваясь на ночь.
Смеркалось. Осоловевшие от сытного ужина юные пастушки дремали. Тутто, прислонившись к Ларсону, посапывал на всю поляну. Кастор ворочался и тихо ругался: не мог удобно устроить свои старые кости. Живот урчал и тоже мешал уснуть. Обозвав себя крепким венгерским словцом, он пошел за дальние кусты…
Глава 7. Черные пантеры степи.
Старик очнулся в своем амортизационном кресле. Не открывая глаз, прислушался. Где-то за деревьями блеяли овцы. Он ощупал себя. Ноги были на месте, но чувствительность потеряли.
– Эй! – хрипло и негромко позвал он. – Пить!
Из-за замаскированного дерном спускаемого аппарата вышел Тутто и расплылся в улыбке на все свои большие белые зубы.
– Вэлком! – радостно воскликнул он, теперь уже в тему. – Потерпите пять минут. Ларсон как раз пошел за водой.
– Что со мной?
– Вас били. Крепко били.
– Дети?
– Нет, их папаши. Они подкрались и напали ночью.
Кастор лежал, переваривая информацию и прислушиваясь к своему организму. Ларсон вернулся с мешком воды и полными флягами. Напоил страдальца.
– Вас тоже били?
– Нет, они хотели оставить это удовольствие родственникам хана.
