– И как вы отбились?
– Отбились, – с неохотой, пряча взгляд, ответил Ларсон.
– Кусались?
Тутто и Ларсон переглянулись и пожали плечами.
– Кусались? – настойчиво переспросил Кастор.
– Нет, – дружно ответили шведы.
– Вот и хорошо. И не кусайтесь. Вам теперь нельзя. И с женщинами не надо.
– Они же целая Вселенная микробов и вирусов.
– Они, теперь по сравнению с вами, жалкие галактики.
– Что же вы нам такое вкололи?
Кастор не ответил. Опять начал тщательно прощупывать свои ноги. Вдруг замер и тревожно посмотрел на афрошведов:
– А дети? Что с теми пастушками?
Тутто молча и скорбно обхватил свою голову.
– Они были носителями смертельно опасной для нас информации. – Ларсон закрутил фляжку и ушел за рощу, где блеяли овцы.
***
Старик умирал. Долго и мучительно, часто проваливаясь в беспамятство. Иногда звал Тора. Солнце уже потеряло летнюю яркость. Светило еще высоко и долго, но уже сквозь дымчато-голубое небо. Сухая ранняя осень вот-вот могла сорваться в сырую мерзкую мглу. Тор со своим красно-белым конем не возвращался. Овцы начали вести себя шумно, бараны бузили и явно готовились к случке.
Очнувшийся Кастор долго слушал возню животных. Упрямая и примитивная жизнь продолжалась… а великая венгерская миссия умирала. И эта навязчиво неприятная мысль жгуче резала в груди, сжимая изношенное сердце. Кастор хотел вволю напиться и разогнать мрачные мысли. Вспомнил про рации. Позвал. Пришли оба. Один с едой, другой с водой.
– Есть не могу. Дайте больше пить.
– Вам силы нужны. Зря вы на нас потратили свое зелье.
– Это не зелье. И дело не в нем. Дело в старости. – Кастор печально посмотрел на афрошведов и решил их приободрить. – Сон мне приснился. Тор скачет на своем белом коне во главе мадьярской орды. И что-то кричит мне, но топот сотен копыт заглушает его слова…
Старик прислушался к шуму степи. Напор осеннего ветра иногда заглушался разборками баранов.
– Не боитесь, что их заметят и вас найдут?
Приятели переглянулись и тоже решили приободрить старика.
– Какого зверя лев боится? – со смешком переспросил Тутто.
– Да никакого, кроме львицы. – продолжил шутку Ларсон. – А нам львицы не грозят. Мы черные пантеры степи.
– Это точно. Теперь вы самые страшные чудовища на Земле. – Кастор посмотрел на коричневые в черных пятнах, как у гиен, лица шведов.
– А там? – Тутто тыкнул пальцем в небо.
– На Станции? Если я не ошибся с диагнозом, то ваша Грета вообще беспредельный ужас для всех, – выдохнул старик и от переутомления прикрыл глаза, собираясь с силами. – Ларсон, дай мне мой кнут. Нет, держи его в руке.
Кастор приложил к руке с кнутом глиняный цилиндр. Что-то нажал на нем.
– Все! Он теперь твой.
– Кнут?
– Кнут, меч, лопата… тренируйся. – Старик протянул растрескавшийся цилиндр. – А это пульт. Здесь он мало чем поможет, но все равно берегите его.
– Пульт для Станции? – переспросил Ларсон, изучая шершавую поделку.
– Для Станции… – подтвердил уставший Кастор и заснул.
Ночи стали холодными. Старик мерз под плохо выделанными и завонявшимися овечьими шкурами. Шведы решили затащить его в аппарат.
– Не надо. Хочу видеть небо… звезды. – Кастор говорил тихо с паузами. – Не спорьте со мной. Сил нет. Не ходите в степь... Дождитесь снега. Сделайте лыжи и сани…
– Мы не умеем ходить на лыжах.
– Какой швед не любит быстрой езды на лыжах? – через силу усмехнулся старик. – Идите на север. Найдете любую замершую реку, по ней найдете людей. Они укажут вам, где живут викинги. Идите к своим землякам. Они набирают дружины из всякого сброда… и вас возьмут… в этих местах они Русью зовутся…
– А вы?
– Здесь спрячьте все наши вещи и монеты. Пока земля не промерзла, закопайте.
– А вы?
– Сходите с Русью пару раз к грекам как дружинники... Осмотритесь… Вернетесь, откопаете монеты, закупите местный товар… Тогда можете уйти к теплым морям как купцы.
– А вы?
– А я… а я останусь в наших степях.
Кастор с усилием поднял руку, чтобы прекратить возмущения молодых афрошведов. Дождался, пока они успокоились, и продолжил:
– Когда обустроитесь на южных морях, можете открыть пультом черный ларчик с… – старик сдулся и замолчал.
– С яйцом дракона?
Кастор из последних сил усмехнулся.
– С двумя яйцами. Вам не понять. Дракону нужна самочка… для размножения…
Кастор надолго затих, собираясь с силами. Потом, глядя на двух обескураженных геев, грустно проговорил что-то по-венгерски, помолчал и перевел:
– Добрый конь, сочная трава и глубокая могила. Что еще надо мадьяру, чтобы встретить старость? Так что копайте глубоко и крест осиновый не забудьте.
– Отбились, – с неохотой, пряча взгляд, ответил Ларсон.
– Кусались?
Тутто и Ларсон переглянулись и пожали плечами.
– Кусались? – настойчиво переспросил Кастор.
– Нет, – дружно ответили шведы.
– Вот и хорошо. И не кусайтесь. Вам теперь нельзя. И с женщинами не надо.
– Они же целая Вселенная микробов и вирусов.
– Они, теперь по сравнению с вами, жалкие галактики.
– Что же вы нам такое вкололи?
Кастор не ответил. Опять начал тщательно прощупывать свои ноги. Вдруг замер и тревожно посмотрел на афрошведов:
– А дети? Что с теми пастушками?
Тутто молча и скорбно обхватил свою голову.
– Они были носителями смертельно опасной для нас информации. – Ларсон закрутил фляжку и ушел за рощу, где блеяли овцы.
***
Старик умирал. Долго и мучительно, часто проваливаясь в беспамятство. Иногда звал Тора. Солнце уже потеряло летнюю яркость. Светило еще высоко и долго, но уже сквозь дымчато-голубое небо. Сухая ранняя осень вот-вот могла сорваться в сырую мерзкую мглу. Тор со своим красно-белым конем не возвращался. Овцы начали вести себя шумно, бараны бузили и явно готовились к случке.
Очнувшийся Кастор долго слушал возню животных. Упрямая и примитивная жизнь продолжалась… а великая венгерская миссия умирала. И эта навязчиво неприятная мысль жгуче резала в груди, сжимая изношенное сердце. Кастор хотел вволю напиться и разогнать мрачные мысли. Вспомнил про рации. Позвал. Пришли оба. Один с едой, другой с водой.
– Есть не могу. Дайте больше пить.
– Вам силы нужны. Зря вы на нас потратили свое зелье.
– Это не зелье. И дело не в нем. Дело в старости. – Кастор печально посмотрел на афрошведов и решил их приободрить. – Сон мне приснился. Тор скачет на своем белом коне во главе мадьярской орды. И что-то кричит мне, но топот сотен копыт заглушает его слова…
Старик прислушался к шуму степи. Напор осеннего ветра иногда заглушался разборками баранов.
– Не боитесь, что их заметят и вас найдут?
Приятели переглянулись и тоже решили приободрить старика.
– Какого зверя лев боится? – со смешком переспросил Тутто.
– Да никакого, кроме львицы. – продолжил шутку Ларсон. – А нам львицы не грозят. Мы черные пантеры степи.
– Это точно. Теперь вы самые страшные чудовища на Земле. – Кастор посмотрел на коричневые в черных пятнах, как у гиен, лица шведов.
– А там? – Тутто тыкнул пальцем в небо.
– На Станции? Если я не ошибся с диагнозом, то ваша Грета вообще беспредельный ужас для всех, – выдохнул старик и от переутомления прикрыл глаза, собираясь с силами. – Ларсон, дай мне мой кнут. Нет, держи его в руке.
Кастор приложил к руке с кнутом глиняный цилиндр. Что-то нажал на нем.
– Все! Он теперь твой.
– Кнут?
– Кнут, меч, лопата… тренируйся. – Старик протянул растрескавшийся цилиндр. – А это пульт. Здесь он мало чем поможет, но все равно берегите его.
– Пульт для Станции? – переспросил Ларсон, изучая шершавую поделку.
– Для Станции… – подтвердил уставший Кастор и заснул.
Ночи стали холодными. Старик мерз под плохо выделанными и завонявшимися овечьими шкурами. Шведы решили затащить его в аппарат.
– Не надо. Хочу видеть небо… звезды. – Кастор говорил тихо с паузами. – Не спорьте со мной. Сил нет. Не ходите в степь... Дождитесь снега. Сделайте лыжи и сани…
– Мы не умеем ходить на лыжах.
– Какой швед не любит быстрой езды на лыжах? – через силу усмехнулся старик. – Идите на север. Найдете любую замершую реку, по ней найдете людей. Они укажут вам, где живут викинги. Идите к своим землякам. Они набирают дружины из всякого сброда… и вас возьмут… в этих местах они Русью зовутся…
– А вы?
– Здесь спрячьте все наши вещи и монеты. Пока земля не промерзла, закопайте.
– А вы?
– Сходите с Русью пару раз к грекам как дружинники... Осмотритесь… Вернетесь, откопаете монеты, закупите местный товар… Тогда можете уйти к теплым морям как купцы.
– А вы?
– А я… а я останусь в наших степях.
Кастор с усилием поднял руку, чтобы прекратить возмущения молодых афрошведов. Дождался, пока они успокоились, и продолжил:
– Когда обустроитесь на южных морях, можете открыть пультом черный ларчик с… – старик сдулся и замолчал.
– С яйцом дракона?
Кастор из последних сил усмехнулся.
– С двумя яйцами. Вам не понять. Дракону нужна самочка… для размножения…
Кастор надолго затих, собираясь с силами. Потом, глядя на двух обескураженных геев, грустно проговорил что-то по-венгерски, помолчал и перевел:
– Добрый конь, сочная трава и глубокая могила. Что еще надо мадьяру, чтобы встретить старость? Так что копайте глубоко и крест осиновый не забудьте.
