Когда у воинственного, но вовсе не такого уж безумного, как думают некоторые, лидера Сопротивления затеплилась было надежда, что вылазка прошла успешно и все сумеют вернуться в родной Квартал целыми, невредимыми, да ещё и изрядно разбогатевшими, в хвосте растянувшейся колонны грабителей началась паника.
Плетущиеся в последних рядах гномы как по команде бросили добычу и во всю прыть помчались к входу в туннель. Будто во сне Дорки отстранённо наблюдал, как из-за поворота следом за улепётывающими бедолагами выходят стройные ряды стражей. Быстро выдвинувшиеся вперёд стрелки синхронно присели на одно колено, взводя массивные арбалеты. Несколько щелчков, и пятеро наименее расторопных бедняков с предсмертными воплями рухнули, так и не успев добраться до спасительного укрытия. По инерции тела простреленных тяжёлыми болтами гномов ещё немного покувыркались, прежде чем неподвижно застыть в самых причудливых и неестественных позах.
— Заделать брешь в стене!!! — завопил, наконец-то опомнившись, Дорки.
Вместе с Норином и парой ребят с крепким желудком, они поспешно забросали трупами боковой проём, оставленный ранее для проноса «честно наворованного» добра. Оглянувшись на стремительно приближающийся отряд карателей, Дорки одним из последних перелез через жуткую баррикаду.
Затащив за собою запыхавшегося от бега оборванца, от страха глаза бедолаги, казалось, вот-вот выскочат из орбит, вожак Сопротивления до боли стиснул челюсти, скрипя немногими уцелевшими в бесконечных уличных схватках зубами. Заключительная часть сегодняшнего кровавого представления неумолимо приближалась к развязке.
Прижавшись грудью к плотно утрамбованным мешкам, Дорки осторожно высунулся из укрытия.
На расстоянии ста шагов от баррикады стражи методично выстраивались в идеальном боевом порядке. Профессиональные воины, казалось, не испытывают ни страха, ни сомнений, ни хотя бы даже малейшего удивления, словно зрелище наваленных друг на дружку мертвецов для них явление обыденное и не стоящее внимания.
Оценив обстановку, Дорки причмокнул губами, скептически покачал головой и развернулся обратно к своему более многочисленному, но значительно хуже вооружённому и практически необученному воинству. Однако, что есть, то есть, сейчас уже бессмысленно сожалеть о недостатках. Остаётся использовать по максимуму имеющиеся возможности и надеяться на удачу.
С невозмутимыми лицами, по бокам от главаря пристроилось двое матёрых бойцов, «сержантов», как их всё чаще называли в последние дни. Парням нравилось новое погоняло, что вполне понятно: кому придётся по душе, когда тебя за глаза зовут безмозглым громилой, отморозком, скотом и другими ласковыми словечками? То ли дело уважительное «сержант». Звучит гордо.
Вид давно знакомых товарищей придал Дорки уверенности. Он, наверно, мог назвать вчерашних головорезов своими друзьями… если бы только не знал суровой правды иерархии уличных банд. За тобой идут только пока ты силён. Покажи слабину и всё, крышка. «Друг» вытрет об тебя ноги и расхохочется. Жаль, но Норина, единственного гнома в ком он был уверен действительно полностью, пришлось спровадить с передовой. В туннеле тому всё едино было не развернуться. К тому же высоченная дылда служила превосходной мишенью для арбалетчиков, а мяса на убой и так было в избытке.
Сейчас те самые мишени или, если вам так угодно, «воины копья и пайка» плотно окружили своего предводителя, подпираемые сзади безжалостными членами его прежней шайки. Нет, конечно, ничто не мешало лидеру Сопротивления самому оказаться в задних рядах, точно так же выполняя функцию подстёгивания народной массы, но Дорки жаждал лично поучаствовать в битве. Да и в конце-то концов, если они не удержат проход, ему один пёс не жить. Может, чуть раньше, может, позже, главного идеологического подстрекателя толпы обязательно найдут и публично казнят. Горькая правда, но всё лучше сопливого самообмана и ложного чувства безопасности. Сегодня они должны выстоять. Пусть этим они и не выиграют войну, однако смогут её хотя бы продолжить.
— Выше нос, мужики! — действие одурманивающего зелья заканчивалось, и вид безупречно вышколенных тяжеловооружённых стражей не вселял толпе экипированных одними копьями голодранцев особого оптимизма. — Ха! Неужто надеетесь, что струсив и спасовав, избегните возмездия наших доблестных стражей? Если они прорвутся в Квартал, то всём нам конец, ясно?! Поверьте, пощады не будет. Каждого ждёт небытие, либо от руки палача, либо от голода и жажды в колодках, где столь долго радовал наш взгляд Безбородый. Хотите такую позорную смерть? Или возьмёте себя в руки и дадите вместе со мной отпор мерзким предателям?!
Бедняки насупились, но молчали.
— Думаете, стражи боги? Мы уже победили их сегодня, выбили тварей из норы, где те окопались! Они точно такие же гномы из плоти и крови. Они боятся также как вы. И тоже вовсе не хотят умирать! Сейчас преимущество на нашей стороне. Мы укрепились и в наших силах дать отпор неприятелю!
Дорки перевёл дыхание:
— Вы видите, что я с вами, прямо здесь, на самом переднем краю! Видите, я не прячусь за спины ребят, не трушу! Так и вы не подставьте меня, не подведите своих женщин, родных, близких! Они ждут от нас вестей о победе! И мы эту весть им пришлём! Слышите, принесём им добрую весть! За свободу!!!
— За свободу! — хором проревело взбодрившееся от речи лидера стадо. Наглядный пример всегда производит сильное впечатление, а Дорки искренне жаждал поквитаться со стражами, отрёкшимися от своих родных ради сытой жизни и уверенности в завтрашнем дне.
Кровь бурлила в жилах гномов, воодушевлённых своим вожаком. Стражи, напротив, стояли как на параде, не торопясь переходить в наступление. Командиры карательной экспедиции о чём-то оживлённо дискутировали, то и дело тыкая пальцем в направлении баррикады из мёртвых тел.
— Пффф, без указания папочки не могут ни одного решенья принять! — с презрением прокомментировал нерешительность королевских офицеров один из головорезов.
Прошло немало времени, прежде чем спорщикам удалось-таки прийти к компромиссу. Послышались отрывистые приказы, арбалетчики изготовились выпустить первый залп.
Вперёд выступил страж с начинающими седеть волосами, старший по возрасту и по званию:
— Именем короля гномов Маронона-Спасителя, единоличного властителя Оплота, приказываю: немедленно сложить оружие и сдаться! За убийство стражей и захват Нижних ворот ваших лидеров ждёт смертная казнь. Остальные могут рассчитывать на справедливое правосудие и милость нашего славного Короля!
Капитан стражей выждал паузу и продолжил уже гораздо менее формализованным тоном:
— У вас ещё есть шанс, одумайтесь же, безумцы! Вам ни за что не выстоять против мощи королевской армии! Выдайте своего главаря и идите с миром. Другой такой возможности больше не будет. На принятие решения вам отводится пять минут!
По рядам испуганных голодранцев вновь пошёл ропот.
Дорки повернулся лицом к беднякам, с вызовом смотря в глаза каждому осмелившемуся встретиться взглядом или что-то сказать. Он просто стоял и молчал, осматривая свою паству. Один за другим гномы покорно тупили взор.
— Итак, время, отведённое на раздумья, закончилось. Надеюсь, среди вас всё же сыщутся благоразумные гномы! — в голосе капитана слышалось, однако, больше нервозности, чем бравады. — Каков будет ваш ответ?
На несколько долгих мгновений над площадью повисла напряжённая тишина.
— Пошли на хуй!!! — звучно прокричал Дорки, выражая общественное мнение.
На лице командующего стражами бывалого гнома отразились разочарование и, как это ни странно, сожаление.
— Так я и думал… — пробормотал седеющий воин, резко подёргивая себя за усы. — Арбалетчики, пли!
Дорки пригнулся. Послышались характерные щелчки, свист и треск ломающихся болтов. Похоже, Покровитель был прав: ни одна стрела даже близко не смогла пробиться через заслон утрамбованных гравием мешков с кучей трупов в придачу. Лишь ощетинились тела павших, поломались о потолок узкого туннеля, да застряли в каменной крошке смертоносные снаряды, что издавна славились своей чудовищной пробивной мощью. Ни один из защитников Квартала не пострадал.
— Ае, парни, удача сегодня с нами! — приободрил народ Дорки.
— Пехота, в атаку марш! — скомандовал наступление капитан стражей.
— За свободу!
— За Короля!
По доброй воле, в трезвом уме, никто хочет отправляться на бойню. Ни один разумный гном не горит желанием умирать: за короля ли, свободу или кусок хлеба насущный. Банальная истина, интуитивно понятная каждому во все времена. Но внезапно ты оказываешься в самой гуще событий, и вот, пути назад уже нет. Бороться за свою жизнь, вырывать железом, руками, зубами право дышать, жрать, гадить, любить… Как вышло, что для этого обязательно нужно убивать себе подобных? Из-за чего дошли мы до точки невозврата, где нет и не может быть милосердия? И почему пройдя через все ужасы войны, снова и снова оказываемся в её круговороте, повторяя трагические судьбы отцов, дедов, прадедов? Когда сможем договориться и поделить ресурсы по справедливости? Никого не обидев, не унизив, не загнав в глухой тупик от отчаяния. Оставляя каждому право на место под солнцем, под землёю, на небесах... Когда?…
— Никогда, ёпта! — проорал Дорки. — Никогда вам, предателям, не понять, что значит защищать родной дом!
С угрюмой решимостью стражи стройными рядами шли на приступ Нижних ворот. Воины, коих годами натаскивали для масштабных сражений. Не ведомо с кем: с собратьями своими по духу и плоти иль иным неведомым врагом — но готовили бойцов в учебке на совесть. Вот только не к сегодняшнему повороту событий.
Прикрываясь щитами и кряхтя от натуги, стражи всей массой навалились на баррикаду, словно желая продавить досадную преграду. Не тут-то было! Груда мёртвых тел, подпираемая сложенными перпендикулярно нападающим мешками с каменной крошкой, не сдвинулась ни на дюйм.
— Получай мразь! — Дорки ткнул копьём в лицо ближайшего стража.
С запозданием вскинув щит, молодой боец, судя по всему, новобранец, лишь отчасти сумел отвести удар в сторону. Разорвав сжатые в усилии губы, щёку, проломив изрядную часть зубов, копьё моментально рванулось назад. Новый выпад последовал незамедлительно. Хотя конкретно этого стража добивать уже не пришлось. Шокированный гном выронил оружие и схватился руками за месиво на месте рта, тщетно пытаясь остановить хлещущую кровь вперемешку с обломками бесполезных отныне зубов. Напирающие сзади товарищи швырнули раненого гнома на трупы и, не заметив потери бойца, попёрли вперёд, решив перелезть через неподдающийся грубому напору заслон.
— На! На! Вот тебе, тварь!
«Зубодробитель» тыкал копьём словно умалишённый. Не имея возможности для манёвров, стоя в тесном проходе плечом к плечу со своими товарищами, Дорки не мудрствуя бил прямо перед собой, не давая атакующим продвинуться дальше. Остальные по мере сил следовали примеру вождя.
Под непрекращающимся ни на секунду шквалом ударов передний ряд стражей оказался между молотом и наковальней. Подталкиваемые в спину рвущимися в бой свежими бойцами, поскальзываясь на раскинутых под ногами телах, стражи один за другим вносили свой вклад в стремительно увеличивающуюся гору трупов.
— Ха-ха-ха! Идите, идите ко мне тупые уродцы! — Дорки вошёл в раж, вопя безумную околесицу и беспрестанно облизывая губы от сладковато-солоноватой крови, что щедро брызгала отовсюду. — Отведай вкус стали! Кто с топором к нам придёт от копья и погибнет! Вы все покойники! Все, слышите гады?! Грёбаные пида…
Один из особо прытких стражей сумел перемахнуть через защитный заслон, приземлившись справа от лихого подстрекателя. Расталкивая вражеских супостатов щитом, воин мощно рубанул кого-то топориком, оружием, идеально подходящим для схватки в ближнем бою. Отвёл руку для второго удара…
Дорки не замешкался ни на миг. Перебросив копьё в левую руку, бывалый уличный боец выхватил из-за пояса отточенный до невообразимой остроты нож, с силой вонзив орудие под мышку замахнувшегося героя. Ограничиваться одним тычком головорез не привык, а потому быстро колол обмякшего стража во все доступные щели в броне, пока бездыханное тело не сползло под ноги оборонявшимся.
Увлёкшись зверским убийством, Дорки потерял контроль над ситуацией. Кровь застилала глаза, восприятие сузилось до узкого диапазона прямо перед собой. Желая хоть частично оценить обстановку, вожак вновь повернулся лицом к наступающим и перекинул древнейшее оружие победы обратно в правую руку.
Ещё несколько стражей сумели перелезть через баррикаду, разя наповал бездоспешных защитников, но подавляющее большинство так и не сумело приблизиться к ощетинившейся копьями голытьбе. Первые ряды черни держали стражей на недосягаемой для их топоров дистанции, вторые и следующие ряды, положив длинные копья на плечи впередистоящих, создавали дополнительную угрозу и давление на атакующих. Нет-нет, да какое-то копьё находило бреши в броне, отправляя очередную жертву на встречу с Праотцом. Прорвавшиеся стражи хоть и несли смерть, но были не в силах выстоять под напором толпы, буквально раздиравшей на части и втаптывающей в землю удалых смельчаков.
Трудно сказать, сколь долго длилось жестокое противостояние, десять минут или час, но закончилось всё быстро и неожиданно.
Седеющий командир стражей трубил отступление. Чернь праздновала вторую за сегодня победу. Добытую, на сей раз, гораздо меньшей кровью… своих. Ибо чужой крови было пролито вдосталь.
— Пошли вон, суки! Во-о-он!!! Это наш Квартал! На-а-аш!!! Прочь, паршивая мразь!
Капитан молча взирал на завершившееся полным разгромом побоище, не обращая внимания ни на вопившего оскорбления гнома, ни на стоны многочисленных раненых.
Такое позорное поражение… Король будет в ярости! Но положить на поле брани всех своих воинов, пытаясь любой ценой взять штурмом проход, для Кирчима было бы ещё более непростительной глупостью.
Они выкурят из укрытия оборванцев. Найдут способ устранить досадную преграду, мешающую стражам показать себя во всей их красе. На худой конец, просто заморят горе-защитников голодом.
Отойдя на безопасное расстояние, воины начали развёртывать собственную линию укреплений. Блокада Квартала черни началась.
Дорки ликовал. То, что совсем недавно казалось невозможным, вернее даже немыслимым, для подавляющего большинства граждан Оплота, воплощалось в действительность.
Необученные, слабо вооружённые, трусливые бедняки сумели преподать стражам трёпку. Да ещё какую! Вон, зализывают раны, скуля как побитые собакоморды. Что ж, будут теперь знать, на кого тявкали!
Первые шаги сделаны и настало время праздновать успех. Война только началась, лидер Сопротивления отдавал себе в этом полный отчёт, но сегодняшняя победа была крайне значимой для всей последующей компании.
Боевой дух вынужденных воителей копья и пайка взлетел до небес:
Стражи смертны! С ними можно бороться! В наших силах их сокрушить!
Не нужно более поить оборванцев настойкой из мухоморов, они и так верят в свои силы и готовы сражаться с врагом.
Перед вожаком почтительно расступались бойцы, что защитили стратегически важный проход. Большинство из них лишь сегодня пролили первую кровь.
Плетущиеся в последних рядах гномы как по команде бросили добычу и во всю прыть помчались к входу в туннель. Будто во сне Дорки отстранённо наблюдал, как из-за поворота следом за улепётывающими бедолагами выходят стройные ряды стражей. Быстро выдвинувшиеся вперёд стрелки синхронно присели на одно колено, взводя массивные арбалеты. Несколько щелчков, и пятеро наименее расторопных бедняков с предсмертными воплями рухнули, так и не успев добраться до спасительного укрытия. По инерции тела простреленных тяжёлыми болтами гномов ещё немного покувыркались, прежде чем неподвижно застыть в самых причудливых и неестественных позах.
— Заделать брешь в стене!!! — завопил, наконец-то опомнившись, Дорки.
Вместе с Норином и парой ребят с крепким желудком, они поспешно забросали трупами боковой проём, оставленный ранее для проноса «честно наворованного» добра. Оглянувшись на стремительно приближающийся отряд карателей, Дорки одним из последних перелез через жуткую баррикаду.
Затащив за собою запыхавшегося от бега оборванца, от страха глаза бедолаги, казалось, вот-вот выскочат из орбит, вожак Сопротивления до боли стиснул челюсти, скрипя немногими уцелевшими в бесконечных уличных схватках зубами. Заключительная часть сегодняшнего кровавого представления неумолимо приближалась к развязке.
Прижавшись грудью к плотно утрамбованным мешкам, Дорки осторожно высунулся из укрытия.
На расстоянии ста шагов от баррикады стражи методично выстраивались в идеальном боевом порядке. Профессиональные воины, казалось, не испытывают ни страха, ни сомнений, ни хотя бы даже малейшего удивления, словно зрелище наваленных друг на дружку мертвецов для них явление обыденное и не стоящее внимания.
Оценив обстановку, Дорки причмокнул губами, скептически покачал головой и развернулся обратно к своему более многочисленному, но значительно хуже вооружённому и практически необученному воинству. Однако, что есть, то есть, сейчас уже бессмысленно сожалеть о недостатках. Остаётся использовать по максимуму имеющиеся возможности и надеяться на удачу.
С невозмутимыми лицами, по бокам от главаря пристроилось двое матёрых бойцов, «сержантов», как их всё чаще называли в последние дни. Парням нравилось новое погоняло, что вполне понятно: кому придётся по душе, когда тебя за глаза зовут безмозглым громилой, отморозком, скотом и другими ласковыми словечками? То ли дело уважительное «сержант». Звучит гордо.
Вид давно знакомых товарищей придал Дорки уверенности. Он, наверно, мог назвать вчерашних головорезов своими друзьями… если бы только не знал суровой правды иерархии уличных банд. За тобой идут только пока ты силён. Покажи слабину и всё, крышка. «Друг» вытрет об тебя ноги и расхохочется. Жаль, но Норина, единственного гнома в ком он был уверен действительно полностью, пришлось спровадить с передовой. В туннеле тому всё едино было не развернуться. К тому же высоченная дылда служила превосходной мишенью для арбалетчиков, а мяса на убой и так было в избытке.
Сейчас те самые мишени или, если вам так угодно, «воины копья и пайка» плотно окружили своего предводителя, подпираемые сзади безжалостными членами его прежней шайки. Нет, конечно, ничто не мешало лидеру Сопротивления самому оказаться в задних рядах, точно так же выполняя функцию подстёгивания народной массы, но Дорки жаждал лично поучаствовать в битве. Да и в конце-то концов, если они не удержат проход, ему один пёс не жить. Может, чуть раньше, может, позже, главного идеологического подстрекателя толпы обязательно найдут и публично казнят. Горькая правда, но всё лучше сопливого самообмана и ложного чувства безопасности. Сегодня они должны выстоять. Пусть этим они и не выиграют войну, однако смогут её хотя бы продолжить.
— Выше нос, мужики! — действие одурманивающего зелья заканчивалось, и вид безупречно вышколенных тяжеловооружённых стражей не вселял толпе экипированных одними копьями голодранцев особого оптимизма. — Ха! Неужто надеетесь, что струсив и спасовав, избегните возмездия наших доблестных стражей? Если они прорвутся в Квартал, то всём нам конец, ясно?! Поверьте, пощады не будет. Каждого ждёт небытие, либо от руки палача, либо от голода и жажды в колодках, где столь долго радовал наш взгляд Безбородый. Хотите такую позорную смерть? Или возьмёте себя в руки и дадите вместе со мной отпор мерзким предателям?!
Бедняки насупились, но молчали.
— Думаете, стражи боги? Мы уже победили их сегодня, выбили тварей из норы, где те окопались! Они точно такие же гномы из плоти и крови. Они боятся также как вы. И тоже вовсе не хотят умирать! Сейчас преимущество на нашей стороне. Мы укрепились и в наших силах дать отпор неприятелю!
Дорки перевёл дыхание:
— Вы видите, что я с вами, прямо здесь, на самом переднем краю! Видите, я не прячусь за спины ребят, не трушу! Так и вы не подставьте меня, не подведите своих женщин, родных, близких! Они ждут от нас вестей о победе! И мы эту весть им пришлём! Слышите, принесём им добрую весть! За свободу!!!
— За свободу! — хором проревело взбодрившееся от речи лидера стадо. Наглядный пример всегда производит сильное впечатление, а Дорки искренне жаждал поквитаться со стражами, отрёкшимися от своих родных ради сытой жизни и уверенности в завтрашнем дне.
Кровь бурлила в жилах гномов, воодушевлённых своим вожаком. Стражи, напротив, стояли как на параде, не торопясь переходить в наступление. Командиры карательной экспедиции о чём-то оживлённо дискутировали, то и дело тыкая пальцем в направлении баррикады из мёртвых тел.
— Пффф, без указания папочки не могут ни одного решенья принять! — с презрением прокомментировал нерешительность королевских офицеров один из головорезов.
Прошло немало времени, прежде чем спорщикам удалось-таки прийти к компромиссу. Послышались отрывистые приказы, арбалетчики изготовились выпустить первый залп.
Вперёд выступил страж с начинающими седеть волосами, старший по возрасту и по званию:
— Именем короля гномов Маронона-Спасителя, единоличного властителя Оплота, приказываю: немедленно сложить оружие и сдаться! За убийство стражей и захват Нижних ворот ваших лидеров ждёт смертная казнь. Остальные могут рассчитывать на справедливое правосудие и милость нашего славного Короля!
Капитан стражей выждал паузу и продолжил уже гораздо менее формализованным тоном:
— У вас ещё есть шанс, одумайтесь же, безумцы! Вам ни за что не выстоять против мощи королевской армии! Выдайте своего главаря и идите с миром. Другой такой возможности больше не будет. На принятие решения вам отводится пять минут!
По рядам испуганных голодранцев вновь пошёл ропот.
Дорки повернулся лицом к беднякам, с вызовом смотря в глаза каждому осмелившемуся встретиться взглядом или что-то сказать. Он просто стоял и молчал, осматривая свою паству. Один за другим гномы покорно тупили взор.
— Итак, время, отведённое на раздумья, закончилось. Надеюсь, среди вас всё же сыщутся благоразумные гномы! — в голосе капитана слышалось, однако, больше нервозности, чем бравады. — Каков будет ваш ответ?
На несколько долгих мгновений над площадью повисла напряжённая тишина.
— Пошли на хуй!!! — звучно прокричал Дорки, выражая общественное мнение.
На лице командующего стражами бывалого гнома отразились разочарование и, как это ни странно, сожаление.
— Так я и думал… — пробормотал седеющий воин, резко подёргивая себя за усы. — Арбалетчики, пли!
Дорки пригнулся. Послышались характерные щелчки, свист и треск ломающихся болтов. Похоже, Покровитель был прав: ни одна стрела даже близко не смогла пробиться через заслон утрамбованных гравием мешков с кучей трупов в придачу. Лишь ощетинились тела павших, поломались о потолок узкого туннеля, да застряли в каменной крошке смертоносные снаряды, что издавна славились своей чудовищной пробивной мощью. Ни один из защитников Квартала не пострадал.
— Ае, парни, удача сегодня с нами! — приободрил народ Дорки.
— Пехота, в атаку марш! — скомандовал наступление капитан стражей.
— За свободу!
— За Короля!
По доброй воле, в трезвом уме, никто хочет отправляться на бойню. Ни один разумный гном не горит желанием умирать: за короля ли, свободу или кусок хлеба насущный. Банальная истина, интуитивно понятная каждому во все времена. Но внезапно ты оказываешься в самой гуще событий, и вот, пути назад уже нет. Бороться за свою жизнь, вырывать железом, руками, зубами право дышать, жрать, гадить, любить… Как вышло, что для этого обязательно нужно убивать себе подобных? Из-за чего дошли мы до точки невозврата, где нет и не может быть милосердия? И почему пройдя через все ужасы войны, снова и снова оказываемся в её круговороте, повторяя трагические судьбы отцов, дедов, прадедов? Когда сможем договориться и поделить ресурсы по справедливости? Никого не обидев, не унизив, не загнав в глухой тупик от отчаяния. Оставляя каждому право на место под солнцем, под землёю, на небесах... Когда?…
— Никогда, ёпта! — проорал Дорки. — Никогда вам, предателям, не понять, что значит защищать родной дом!
С угрюмой решимостью стражи стройными рядами шли на приступ Нижних ворот. Воины, коих годами натаскивали для масштабных сражений. Не ведомо с кем: с собратьями своими по духу и плоти иль иным неведомым врагом — но готовили бойцов в учебке на совесть. Вот только не к сегодняшнему повороту событий.
Прикрываясь щитами и кряхтя от натуги, стражи всей массой навалились на баррикаду, словно желая продавить досадную преграду. Не тут-то было! Груда мёртвых тел, подпираемая сложенными перпендикулярно нападающим мешками с каменной крошкой, не сдвинулась ни на дюйм.
— Получай мразь! — Дорки ткнул копьём в лицо ближайшего стража.
С запозданием вскинув щит, молодой боец, судя по всему, новобранец, лишь отчасти сумел отвести удар в сторону. Разорвав сжатые в усилии губы, щёку, проломив изрядную часть зубов, копьё моментально рванулось назад. Новый выпад последовал незамедлительно. Хотя конкретно этого стража добивать уже не пришлось. Шокированный гном выронил оружие и схватился руками за месиво на месте рта, тщетно пытаясь остановить хлещущую кровь вперемешку с обломками бесполезных отныне зубов. Напирающие сзади товарищи швырнули раненого гнома на трупы и, не заметив потери бойца, попёрли вперёд, решив перелезть через неподдающийся грубому напору заслон.
— На! На! Вот тебе, тварь!
«Зубодробитель» тыкал копьём словно умалишённый. Не имея возможности для манёвров, стоя в тесном проходе плечом к плечу со своими товарищами, Дорки не мудрствуя бил прямо перед собой, не давая атакующим продвинуться дальше. Остальные по мере сил следовали примеру вождя.
Под непрекращающимся ни на секунду шквалом ударов передний ряд стражей оказался между молотом и наковальней. Подталкиваемые в спину рвущимися в бой свежими бойцами, поскальзываясь на раскинутых под ногами телах, стражи один за другим вносили свой вклад в стремительно увеличивающуюся гору трупов.
— Ха-ха-ха! Идите, идите ко мне тупые уродцы! — Дорки вошёл в раж, вопя безумную околесицу и беспрестанно облизывая губы от сладковато-солоноватой крови, что щедро брызгала отовсюду. — Отведай вкус стали! Кто с топором к нам придёт от копья и погибнет! Вы все покойники! Все, слышите гады?! Грёбаные пида…
Один из особо прытких стражей сумел перемахнуть через защитный заслон, приземлившись справа от лихого подстрекателя. Расталкивая вражеских супостатов щитом, воин мощно рубанул кого-то топориком, оружием, идеально подходящим для схватки в ближнем бою. Отвёл руку для второго удара…
Дорки не замешкался ни на миг. Перебросив копьё в левую руку, бывалый уличный боец выхватил из-за пояса отточенный до невообразимой остроты нож, с силой вонзив орудие под мышку замахнувшегося героя. Ограничиваться одним тычком головорез не привык, а потому быстро колол обмякшего стража во все доступные щели в броне, пока бездыханное тело не сползло под ноги оборонявшимся.
Увлёкшись зверским убийством, Дорки потерял контроль над ситуацией. Кровь застилала глаза, восприятие сузилось до узкого диапазона прямо перед собой. Желая хоть частично оценить обстановку, вожак вновь повернулся лицом к наступающим и перекинул древнейшее оружие победы обратно в правую руку.
Ещё несколько стражей сумели перелезть через баррикаду, разя наповал бездоспешных защитников, но подавляющее большинство так и не сумело приблизиться к ощетинившейся копьями голытьбе. Первые ряды черни держали стражей на недосягаемой для их топоров дистанции, вторые и следующие ряды, положив длинные копья на плечи впередистоящих, создавали дополнительную угрозу и давление на атакующих. Нет-нет, да какое-то копьё находило бреши в броне, отправляя очередную жертву на встречу с Праотцом. Прорвавшиеся стражи хоть и несли смерть, но были не в силах выстоять под напором толпы, буквально раздиравшей на части и втаптывающей в землю удалых смельчаков.
Трудно сказать, сколь долго длилось жестокое противостояние, десять минут или час, но закончилось всё быстро и неожиданно.
Седеющий командир стражей трубил отступление. Чернь праздновала вторую за сегодня победу. Добытую, на сей раз, гораздо меньшей кровью… своих. Ибо чужой крови было пролито вдосталь.
— Пошли вон, суки! Во-о-он!!! Это наш Квартал! На-а-аш!!! Прочь, паршивая мразь!
Капитан молча взирал на завершившееся полным разгромом побоище, не обращая внимания ни на вопившего оскорбления гнома, ни на стоны многочисленных раненых.
Такое позорное поражение… Король будет в ярости! Но положить на поле брани всех своих воинов, пытаясь любой ценой взять штурмом проход, для Кирчима было бы ещё более непростительной глупостью.
Они выкурят из укрытия оборванцев. Найдут способ устранить досадную преграду, мешающую стражам показать себя во всей их красе. На худой конец, просто заморят горе-защитников голодом.
Отойдя на безопасное расстояние, воины начали развёртывать собственную линию укреплений. Блокада Квартала черни началась.
Дорки ликовал. То, что совсем недавно казалось невозможным, вернее даже немыслимым, для подавляющего большинства граждан Оплота, воплощалось в действительность.
Необученные, слабо вооружённые, трусливые бедняки сумели преподать стражам трёпку. Да ещё какую! Вон, зализывают раны, скуля как побитые собакоморды. Что ж, будут теперь знать, на кого тявкали!
Первые шаги сделаны и настало время праздновать успех. Война только началась, лидер Сопротивления отдавал себе в этом полный отчёт, но сегодняшняя победа была крайне значимой для всей последующей компании.
Боевой дух вынужденных воителей копья и пайка взлетел до небес:
Стражи смертны! С ними можно бороться! В наших силах их сокрушить!
Не нужно более поить оборванцев настойкой из мухоморов, они и так верят в свои силы и готовы сражаться с врагом.
Перед вожаком почтительно расступались бойцы, что защитили стратегически важный проход. Большинство из них лишь сегодня пролили первую кровь.
